Тело Кристины

14

Моя матушка была очень красивая женщина, одна из тех, про которых говорят: «Дура, наверное, набитая». И они не так уж далеки от истины. Но она была еще и из тех, которые заставляют корчиться от зависти всех остальных матерей, когда они забирают своих детей из школы. Она из тех галлюцинаций, которые ночью под одеялом пробуждают самые небывалые фантазии у всех знакомых мужского пола. Из тех клиенток, из-за которых продавцы разбиваются в лепешку, из тех пациенток, которые не знают, что такое подождать в приемной. Одним словом, лучшая мамочка на свете для парнишки десяти лет. То, что она даже не подозревала о масштабах своей влиятельности, только прибавляло ей обаяния. Она была убеждена, что люди ведут себя с ней, как и со всей остальной частью человечества, и что свободный столик в дорогом ресторане — это плод счастливой случайности. Все мужчины на свете хотели мою мать, все женщины на свете хотели ею стать. Преждевременная кончина сделала бы из нее святую мученицу, авиакатастрофа над Тихим океаном — легенду. На сегодняшний день моя мать — маленькая морщинистая девочка, безутешно оплакивающая потерю единственного сына.

Как я люблю тебя, мамочка. Я люблю тебя, как родную дочь.

Она меня здорово одевала, пока я был мальчиком, хотя немного вычурно, на мой вкус. Поэтому из легкого подпольного флирта моих брюк с перочинным ножом ежедневно рождались ровные дырки, слишком ровные, чтобы быть честно порванными. Нередко, перед тем как войти в класс, я нарочно терся спиной о штукатурку стены. Я заходил в класс с видом похитителя пирожных, застуканного на месте преступления, с руками по локоть в муке. Но моя матушка была слишком наивна, для того чтобы заподозрить неладное. Каждый раз она требовала с меня подробности ужасного падения и каждый раз приходила в священный экстаз перед чудом невредимых колен. Мой отец настолько не страдал любопытством, что не находил ничего подозрительного в моей хронической неуклюжести. Он ограничивался тем, что испускал долгий свистящий вздох, который кубарем падал вниз на три октавы и замирал где-то на уровне второго подбородка. Иногда он присовокуплял к нему полезный совет:

— В следующий раз ты лучше ползи. Так тебе и падать не придется, и домой вернешься целым и невредимым.

Есть воспоминания, которые преследуют вас неотступно без всякой видимой на то причины.

Разумеется, до тех пор, пока вы действительно не начинаете ползать.