Темная для господина следователя (СИ)

Глава 11 или кот всему голова

По доброте душевной мой начальник

Меня закрыл в подвале неспроста

Я отомщу а себе в помощь возьму

Кота

Яромира Темная

Что-то сильно давило на грудь, так, что с трудом удавалось сделать вдох. А еще невыносимо пекло.

«Только бы не инфаркт», – подумала я и открыла глаза.

Нет, инфарктом там даже не пахло, а вот одной наглой черной кошачьей мордой очень даже! Салем, словно почувствовав мое негодование, приоткрыл один глаз. Весь его вид говорил о том, что я потревожила его царственный покой, и он надеется, что не зря. А мне вдруг пришла идея, что если я сразу не покажу ему, кто хозяин, то он и на голову сядет легко и непринужденно.

– Так, шерстяной, давай договоримся сразу. Ты живешь со мной, спишь со мной, ешь со мной – я только за. Но… Гадишь на место, мебель не портишь, даешь толпе милых скелетов за собой ухаживать и ведешь себя как приличный кот, а не как шваль подзаборная. Ясно? – Салем закатил глаза, медленно стек с моей груди на кровать, потянулся и лег рядом как Сфинкс. Мол, так сойдет? – Я рада, что мы договорились. Мы тут живем, дружок, на всем готовом, не за что не платим, пьем, едим и спим. И хоть мне неприятно быть настолько от кого-то зависимой, то для домашних котов это абсолютно нормальное дело, и, в отличие от меня, ты теперь домашний кот. Живи, наслаждайся и не наглей.

Прочитав нотацию, я двинулась в ванную довольная собой, как удав. Но уже почти дойдя до двери оглянулась и увидел, что кошак встал и нацелился устроиться на моей подушке.

– Даже не думай, Салем! – сурово припечатала я, и тут же в дверь постучали. – Войдите.

– О, леди, вы уже проснулись? – костяным ураганов в комнату влетел Элвин. – Котик! А Тео тебе там уже паштет свежий делает! Леди, завтрак почти готов, хозяин уже спускается. Я вашу одежду привел в порядок… Вы опять в том же пойдете? – он так участливо, но при этом с тоской посмотрел на меня, что я не сдержала тяжелого вздоха.

– Спасибо, Эл, надену что-нибудь новое, – надеюсь, улыбка вышла не очень вымученной.

Выйдя из ванной, я обнаружила уже лежащий на кровати комплект из блузы и широких брюк. Что же, с одной стороны Элвин не стал радикальничать и не подсунул мне платье, с другой – я не буду сильно отличаться от местных женщин. А главное, Салем не покусился на одежду и караулил меня рядом с ней. И это значило, что мы с шерстяным друг друга поняли и услышали.

Завтракали снова втроем. Только в этот раз Салем не пострадал, скелетики переделали один стул под него и теперь в столовой стоял «детский» стульчик. Вернее – «кошачий». У него была пара ступенек, чтобы шерстяной мог легко забраться, и мягкая подушечка. Ну конечно, с его-то мехом ему на деревяшке жестко сидеть…

Колин был с утра молчалив, он периодически спрашивал, запомнила ли я чего-нибудь из того, что вчера писала, но в памяти отразилась лишь классификация. То ли мозг еще не проснулся, то ли ночью он уже спал и руки писали на автомате. Так что порадовать некроманта мне было решительно нечем. Он повздыхал, но принял это во внимание. А потом Эл принес мне плащ, сумку с конспектом и карандашами, а так же, кобуру и пистольницу, с содержимым, естественно. И у меня проскользнула мысль… На сколько бы мне было легче на земле, имей я у себя вот такого вот помощника? Правда, мысль быстро улетучилась из голову, потому что стоило нам с Колином подойти к порогу, как кот истошно заорал и перегородил дорогу.

Салем выгнул спину, распушил хвост и вообще выглядел угрожающе. Его протяжное мяуканье навеяло не очень хорошие мысли. Если почитать какие-нибудь мистические рассказы, то там вечно животные ведут себя странно перед какими-нибудь событиями. С другой стороны, этот котяра вообще странный.

– Слушай, а у вас бешенство бывает? – я повернулась к Колину, который явно прикидывал, как обойти разбушевавшийся черный шерстяной комок.

– А что это? Приступы ярости? Бывают.

– Да нет. Болезнь такая, микроорганизм, вирус, который попадая в организм нарушает работу нервной системы, заражение возможно при укусе больным животным другого животного или человека до крови, или если оно обильно слюной польет на открытую рану. С такой болезнью не живут дольше двух недель, чаще, не больше недели. Это стопроцентная смерть. И больные очень агрессивны во второй стадии, – сказав это я уставилась на кота, он же мгновенно успокоился и посмотрел на меня, как на идиотку.

– Видишь, Салем не болен, – с укоризной сказал Колин. – Кот, ты хочешь ехать с нами? – Вместо ответа котяра подошел ко мне и, встав на задние лапы, потянул ко мне передние.

– О, как это мило! – тут же воскликнул Элвин. – Какая же он душечка. Вредный гаденыш, конечно, но очаровательный.

– Ладно, – сдалась я. И правда, в эти глаза нельзя было смотреть сурово. Пришлось подхватить его на руки. – Только когти, чур, не выпускать. Я не хочу, чтобы моя одежда страдала от общения с тобой.

– Хорошо, что Нейтон этого не слышит, – усмехнулся Колин.

– Он сказал бы, что я не только с людьми общаться не умею, но и с животными обращаться? – спросила я, закатив глаза.

– Зато ты проницательная, и мне это нравится. Я тебе этого не говорил? – некромант открыл мне дверь и помог усесться в движ.

– Еще нет, – мне показалось, что мы с котом хмыкнули, да еще и одновременно. – Но прогиб засчитан, учитель.

Всю дорогу черный лежал у меня на коленках, уютно свернувшись клубочком, подставил мне для почесывания место за правым ухом и тихонько тарахтел. Нет-нет, но одна рука Колина отрывалась от руля и тоже гладила этого шерстяного манипулятора.

Потому мы дохали до дома в тишине и покое. А когда подъехали, то сразу увидели Нейтона.

– Доброе утро! Что-то вы не торопитесь, друзья мои! – он был недоволен, хотя и старался не показывать этого. – Смотрю у вас новый член команды? Как назвали?

– Салем, – коротко ответила я.

Кот мяукнул, махнув хвостом, и завертелся у меня на руках. Пришлось отпустить. Мы с некромантом переглянулись. Колин-то знает, в честь кого имя. Салем тем временем неторопливо подошел к Нейтону и понюхал его с таким видом, точно собирается пометить. Мой начальник напрягся, но не пошевелился. А котяра просто взял и потерся ему о ноги.

– Что ты так напрягся, Эттвуд. Кот знает, что ты его спас, так что твои ботинки в безопасности, – съязвил некромант. – Какая сводка?

– Благодаря вашему допросу взяли второго Кокни, камни при нем. Марси оформили, как признавшуюся во всем добровольно, – о да, я все знаю, не надо на меня так сердито смотреть. – Ей в ратуше, думаю, сделают поблажку, остальные – ограбление по предварительному сговору. Дело закрыто.

– А по делу Горлянки? – ну я не могла не спросить.

– Так как тут вы оказались бесполезны, практически… Не считая твоих выводов, Яромира. Нам приходится просеивать два района в поисках хоть каких-то свидетелей хотя бы чего-нибудь. Твои кстати в районе парка ходят, мои около места преступления, а мы с Локуэлом сейчас в отделение Бюро, где Горлянка работала поедем. Вас же, насколько я знаю, дожидаются «клиенты». Приказываю, префект, находиться рядом с Дэвоном.

– Так точно, претор, – скривилась я. Эх, а хотелось бы пообщаться с коллегами женщины, узнать ее маршрут, пройтись по нему. Может уговорить Дэвона съездить, когда работа кончиться?

– А когда закончите, уделите время учебе, Темная, – сказал Нейтон, словно услышав мои мысли.

– Пойдем, префект, – подхватил меня под руку Колин, как знал, что я захочу возмутиться. – Приказы начальства не обсуждаются.

На крыльцо выскочил Локуэл, поздоровался, и тут же отпрыгнул от зашипевшего на него Салема.

– Кошмар! Надо вызывать звереловов! Крысы посередь дня у Бюро бегают!

– Сам ты крыса, градум Сток, – обиделась я за питомца, который сразу запрыгнул ко мне на руки. – А это кот!

– Кот в Бюро? Вы издеваетесь, префект Темная, – он даже икнул в конце от возмущения.

– Зато крыс не будет, – улыбнулась я и потянула Колина внутрь. – Пойдем, а то нас там «клиенты» заждались.

Нас ждали два тела, накрытых покрывалами, одно было подозрительно небольшое. Колин нахмурился, посмотрел бумаги, лежащие на столе, и повернулся ко мне.

– Выйди… Пожалуйста.

– Ты уверен? Я же должна учиться. Если не делать это сама, то смотреть, – меня удивило это поведение. Так-то я не новичок, специалист со стажем. Убийства, как и все преступления, одинаково неприятны в любом мире, но это моя работа, видеть их, анализировать, понимать. И находить того, кто их совершил.

– Не в этот раз! Следующий, – он кивнул на второй стол, – будет твой. А сейчас выйди.

Мы с Салемом встали за дверью, и с недоумением переглянулись. Мне кажется, но мохнатый тоже не понял причину поведения некроманта. Поэтому он спрыгнул с рук и начал скрести когтями косяк.

– А кто это у нас тут безобразие совершает? – к нам незаметно подкрался Маккой и ухватил кота за шкирку. Тот отчаянно взвыл. А от меня мгновенно протянулся черный туманный жгут и легонько шлепнул лекаря по запястью. Он тут же сунул животное мне, потер руку и с интересом посмотрел на нас обоих. – Ай, какое интересное проявление! Вы не будете против, если я вас немного изучу?

– Я-то может и не буду, а вот на счет Салема не гарантирую.

– Так ты у нас не приблудный бродяга, а хозяйственный? Да еще и привязанный… Вы открываетесь мне с новой стороны, префект Темная, – улыбка лекаря стала еще шире. – А что же вы за порогом?

– Колин, то есть префект Дэвон, выставил. Сказал, что на этот случай я смотреть не должна. Хотя, если честно, не понимаю почему? У меня достаточный опыт, раз уж мы вместе Горлянку осматривали.

– Я бы, префект Темная, не досадовал и не обижался на некроманта. Он человек в этом деле уже опытный и, если он считает, что вам лучше не видеть жертву, то так оно и надо.

– Спасибо, – хотела бы я сказать это с иронией, но вышло искренне. – А что вы имели ввиду, когда говорили, что Салем «привязанный»?

– Мда, такое редкое явление, что даже сами темные о нем забывают. Иногда, моя дорогая, рядом с некромантом появляется животное, которое может компенсировать негативные последствия использования темного дара. Впитывают откат, так сказать… И, если дар их признает, то они способны найти своего хозяина даже на другом конце мира. И будут жить, пока он жив. А если привязка перекинется на детей, то пока дети… И так далее. Это чудо…

– Стоп, это если дар признает, а что если нет?

– Тьма убивает быстро и далеко не всегда безболезненно. Я бы сказал, в большинстве случаев очень мучительно. Разве что сам хозяин дарует смерть. Печальные темы мы с вами поднимаем, не находите? С такой красивой девушкой лучше говорить о закатах и восходах, а еще лучше провожать одни и встречать другие…

– Господин главный лекарь, а вам никто не говорил, что вы интересный мужчина? – Таких комплиментов еще не делали, – а я думала шире улыбаться нельзя… Ошибалась.

– Красивый, статный, одаренный, при должности, лаковый кусочек для любой девицы свадебного возраста. Но есть один изъян.

– Да? И какой же? – улыбку смыло с его лица.

– Хотя нет, два. Первый – вы совершенно не разбираетесь в женщинах, а второй – вы светлый маг, – я посмотрела на него так, как обычно смотрела на подозреваемых. Сергей Анатольевич говорил, что от такого взгляда у него мороз по коже. – Если вы проводите со мной закат, то рассвет уже не встретите.

– А вы, префект Темная, – опешивший Маккой не сразу нашел, что ответить. – Однако, умеете произвести впечатление.

– Я предпочитаю знать, что можно ожидать от тех, с кем работаю. И чтобы они тоже знали, – он реально хороший мужик, если не считать легкой кобелиной эстетики. Но точно герой не моего романа. У моего романа вообще героя нет.

Повисла неловкая тишина, но недолго. Вероятно, лекарю нужно было пару минут переварить то, что его отшили сразу и без экивоков. А потом он снова заулыбался.

– Что же, с другой стороны это тоже интересный опыт. И да, я настаиваю на том, чтобы я изучил вас с Салемом…

– Изучите, обязательно изучите, – вышел в коридор Колин. – Только когда я позволю. Все, Темная, к столу. Твоя очередь.

– Извините, лекарь Маккой, нам пора, – ухмыльнулась я, а кот так выразительно мякнул, что даже перевод не понадобился, саркастичное: «счастливо оставаться», на кошачьем прозвучало, словно на человеческом.

Оба тела снова были накрыты. Я открыла тетрадь, прочитала про себя заклинание, и поняла, что мне придется его не просто выучить, но еще и постараться не засмеяться во время того, как буду говорить вслух. Потому что все это напоминает дешевую постановку или детскую игру в колдунов, даже не смотря на труп передо мной и то, что у меня горничная – ходячий скелет.

– Готова? – серьезно посмотрел на меня Колин. – Ты сама знаешь, но все же напомню. Задавай вопросы коротко и по существу. Желательно, чтобы ответы были «да» или «нет». И если увидишь, что что глаза покрываются мутной пленкой, а вопросы еще задала не все, то придется добавить крови и магии, – он откинул покрывало. Под ним лежал мужчина средних лет.

– Было бы классно знать еще, как ее добавлять, эту магию, – пробурчала я, и почувствовала, как обнюхавший все углы Салем вернулся ко мне, потерся о ноги и уселся рядом. – Ладно, – я взяла в руки ритуальный кинжал с посеребренным лезвием и какими-то значками, которые мне, видимо, еще предстоит выучить.

Прочитать заклинание оказалось нетрудно, я даже ни разу не улыбнулась, а все потому, что следом нужно было порезать себя и даже от одной только мысли об этом меня внутренне передергивало. Все же у меня есть инстинкт самосохранения, и наносить себе раны это идти против него. Чуть прошипев, я выжала пару капель крови, а когда они упали, попробовала обратиться к собственному дару.

– Яромира? Давай скорее!

– М-м-м, привет тьма? Может, поможешь мне? Блин, я говорю сама с собой. Или со своей темной стороной? – мне показалось, но я услышала ехидный смех. Хотя может это Дэвон так громко глаза закатывает? – Капец, я попала в другой мир и теперь у меня диссоциативное расстройство личности.

В этот момент я почувствовала легкую щекотку в руках и увидела, как темный жгут вытянулся из моей ладони, устремился к капле крови на жертве и с шипением впитался через нее в кожу. Труп открыл глаза, повертел головой и сел.

– Где я? Вы кто? – он был испуган. – А где эти? Вот же ироды, даже одежду сняли, – на лице жертвы скользнуло разочарование.

– Здравствуйте, меня зовут префект Темная, я штатный некромант центрального отделения Бюро. Мне нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Вы готовы?

– Да, – ответ был четким, это порадовало, но потом последовало едва различимое бормотание, закончившееся восклицанием. – Бюро… Некромант… Я мертв? Я – мертв!

– К моему сожалению, да. Простите. Но если вы мне сейчас поможете, то у вас будет возможность отомстить тем, кто вас убил. И передать последние слова вашим близким, – ох, как жаль, что я не могла делать этого на Земле. Сколько бы родных могли бы попрощаться с погибшими. Простить, попросить прощения, сказать о своих чувствах? Может кому-то от этого стало бы легче перенести потерю? – Как вас зовут? – да, в приписном листе, что сейчас находился в руках у Колина, эта информация была, но мне хотелось, чтобы жертва осознавала себя личностью.

– Морис Горто, – я записала у себя в тетради, чтобы навсегда запомнить того, с кого началась моя карьера здесь, и запечатлеть, ради чего я это делаю. А дальше пошли стандартные вопросы.

– Сколько вам лет? Вы состоите в браке? Есть ли дети?

– Тридцать пять. Женат, сын, Марко, пять лет, – плакать нельзя, а очень хочется.

– Что я могу им передать? – да, знаю, сначала нужно узнать детали, что это важнее, но не я спросила это раньше, чем подумала, чем заслужила недовольный вздох своего наставника.

– Скажите Мэри, что я люблю ее, и что не хочу, чтобы она оставалась одна… А Марко, что теперь он отвечает за маму, что я горжусь им и всегда буду рядом, – глаза Мориса начала заволакивать белесая пелена. Я, не глядя полоснула по ладони, и в этот раз тьму не пришлось ни о чем просить, она сама сделала все, что надо.

– Обещаю, я передам. А теперь, расскажите что произошло. Вас хотели ограбить? Вы помощник судьи в ратуше?

– Да. Я шел домой. Задержался, было много процессов и бумажной работы после них. Судья выписал премию. Я хотел купить Мэри новое пальто, а Марко магический движик, – я удивленно посмотрела на Дэвона, он отмахнулся, мол, потом.

– Хорошо, что произошло потом? Вы шли обычным путем?

– Нет, хотел вызвать движ, но в нескольких кварталах от ратуши есть кондитерская, пошел туда.

– То есть вы хотели купить семье сладостей и поэтому сменили обычный маршрут? – это означало, что преступление не было запланированным. Хотя… Если его выслеживали, все-таки помощник судьи.

– Да. Купил. Надо было вернуться к ратуше, но я решил срезать до сквера Ранункулос и поймать движ там, – чую, мне пора завести словарик, уж больно много необычных слов приходится слышать.

– Так вы, Морис, оказались в переулке, где вас и нашли. Кто еще там был? Вы их видели? Можете описать?

– Двое. Видел их раньше...

– Яромира, он снова угасает, – прошептал Колин, а я вновь потянулась за кинжалом, но не успела ничего сделать, как жертву тонким коконом укутала моя тьма, а я, непонятно как, но точно знала, что теперь могу допрашивать, его сколько потребуется.

– Где видели?

– В суде. Один из них, брат обвиняемого и осужденного за взлом, грабеж и убийство.

– Как зовут осужденного?

– Эдди Скользкие руки. Эд Руттен.

– А его брата?

– Стью Руттен.

– Второго напавшего вы знаете?

– Нет. Но видел его возле ратуши со Стью, после суда, – вот теперь вырисовывается картина предварительного сговора. Хотя помощник судьи как объект мести фигура очень сомнительная. С другой стороны, кто ж знает, что твориться в голове у этих неандертальцев? – Я поздно их увидел. Обернулся, и тут же почувствовал боль под ребром, – да, колотая рана в районе печени говорила, что его слова – чистая правда.

– Значит, вы подтверждаете, что Стью Руттен с сообщником напали на вас, обокрали и убили?

– Да, подтверждаю!

– Спасибо вам, Морис. Я передам ваши слова семье. Покойтесь с миром, – тьма втянулась в меня, а мужчина рухнул на стол. Позорно разреветься не дал лишь Салем, тут же запрыгнувший на руки и попытавшийся зализать порезы, от которых не осталось и следа.

Некоторое время мы стояли молча, я гладила кота, Колин приводил в порядок «место работы» и, кажется, специально делал это невыносимо медленно, чтобы я успела прийти в себя, прежде, чем мы выйдем отсюда.

– Ты хорошо справилась, – вроде похвалил, но в голосе похвалы не чувствовалось.

– Ты сердишься, – констатировала я факт. Истерику по этому поводу закатывать не было смысла, я и так знала, где накосячила.

– Не нужно объяснять, почему?

– Нет, – я покачала головой, а кот с укоризной мяукнул, грозно посмотрев на некроманта. – Ты прав. Сначала дело, потом сантименты.

– Что? – Колин так красиво изогнул бровь, что я даже залюбовалась.

– Прежде всего дело, а уж после чувства, не важно какие: месть, жалость, скорбь.

– Я рад, что ты понимаешь. И тому, что ты справилась. Твоя работа… Как бы это сказать… Ты очень сильная. И держала его не столько за счет крови, сколько тьмой. Это большое преимущество, по сравнению с остальными сотрудниками, – он говорил, а я краснела. – Даже со мной.

– Ты, в любом случае, возьмешь опытом, – отшутилась я.

– Я не об этом…

– Понимаю. Ты о том, что моя тьма настолько сильна, что поглотить ей меня, как тебе щелкнуть пальцами. И ты боишься этого. Ведь некромант моей силы, даже не обученный… Тем более не обученный, не контролирующий ее… Опасен, как никто другой, – ага, я как шизофреник с напалмом. Никто не знает, когда рванет и сколько при этом пострадает.

– Да. Но при этом, ты держишься не так как все темные. Может это из-за кота, может из-за твоей иномирности… Меня после каждого использования силы преследуют такие картинки и мысли, что хочется умереть самому. А ты просто идешь дальше, как ни в чем не бывало. Разве что переживаешь, но это нормально для любого адекватного человека. Это интересно, и было бы неплохо, если Маккой и, правда, посмотрел вашу с Салемом связь…

– Вдруг это поможет спасти кого-то из темных? Я согласна, только на другой чаше весов стоит моя иномирность, и, думаю, о ней нашему лекарю точно не стоит знать. Поэтому, если я замечу хоть какие-то подвижки не в ту сторону, все исследования тут же свернуться, а предлог придумаешь ты, – я сказала это таким тоном, что мужчина даже не подумал мне возражать. – Пойдем?

– Да, конечно. Надо передать отчет по допросу Мориса Горто, – слово «допрос» больно резало слух, все-таки сэр Горто был пострадавшим, а не убийцей, и потому оно странно звучало применяемое к нему узнать. – А еще узнать, как там продвигается дело по Горлянке. Может, Эттвуд продвинулся хоть немного?

Мы вышли в коридор и даже успели подняться на первый этаж, как увидели, что навстречу нам спешит дежурный, а за ним уже не торопясь идет пожилая пара.

– Префекты! Как замечательно, что я вас так быстро нашел! – на его лица светилась улыбка, очень неуместная, но он ничего поделать с собой не мог. И продолжал явно радоваться, что эту пару сейчас передаст нам на руки. – Это сэр и леди Морроу. И мне кажется, только вы сможете помочь в их деле. А мне пора на пост, – он исчез так быстро, точно в его роду были джины.

– Добрый день. Я – префект Дэвон, а это моя коллега, префект Темная, – пара посмотрела на нас с некоторым уважением, в котором сквозил страх. – Чем мы можем вам помочь?

– Добрый день! – заговорил сэр Морроу, приобнимая жену. – Понимаете, уже четыре месяца, как пропала наша соседка. Ее муж сказал, что она уехала к родственникам на другой конец страны, но Жаннет…

– Нет у нее никаких родственников! – воскликнула женщина. – Ее бабушка воспитывала, а она преставилась давно, оставив Эдме дом, в который она привела этого прохиндея Илая! А заявление о пропаже может попасть только супруг, который даже не пошевелиться, ведь ее пропажа точно его рук дело!

– Но вы все же решились заявить? – я понимала опасение женщины в таком случае.

– Она была мне как племянница, тетя Мэй просила присмотреть за ней, а я не справилась, – руки леди Морроу бессильно опустились, но потом она сжала кулаки, подняла на меня глаза и сказала, – помогите. Мы не поскупимся… Просто помогите.

– Что же, тебе все равно нужно учиться, вот и посмотришь, как призывают суть.

– То есть вы думаете, – сэр Морроу осекся на середине предложения и прижал к себе рыдающую супругу.

– Если она не отзовется, значит жива. Будем действовать, исключая самые печальные сценарии. У вас есть что-то принадлежавшее ей?

– Ее браслет… Подойдет? Вернее, он тети Мэй, но Эдме носила его. И перед исчезновением дала мне его. Мы собирались на юбилей нашей дочери…

– Да, подойдет. Пойдемте, – нам пришлось возвращаться в подвал, и я даже узнала ту комнату, куда мы пришли. Именно в ней меня вернули в мое тело. – Сейчас вы стоите у стены, желательно молча, – обратился он к паре. – А ты зарисовываешь. И записываешь мои комментарии, – это уже прилетело мне, и снова к ним, – извините, у префекта Темной не так давно проснулся дар и приходится обучать сразу на практике.

– Да, мы понимаем… У меня был двоюродный дедушка, носитель дара… Он не использовал его, боялся, что тьма сожрет его. Так он говорил, – тихо произнес сэр Морроу, и с сочувствием посмотрел на нас обоих. – Вы очень смелые люди. Спасибо вам за вашу службу.

Больше никто уже ничего не говорил. Кроме Колина. Он чертил круг, расставлял свечи, рисовал закорючки, диктовал мне как что называется, проверял правильность начертания у меня в тетради, поправлял. Грозился, что заставит каждый символ написать тысячу раз, потом вздыхал и жаловался, что нет у нас столько времени. Наконец, он окропил своей кровью браслет, напитал его тьмой, и прочитал заклинание. При этом он находился вне круга.

Первые секунд тридцать ничего не было, а потом огонь затрепетал. И от символов к центру круга начала, где лежал браслет, начала стекаться тьма. Она поднималась столбом все выше и выше, пока не застыла неясной фигурой с меня ростом. А потом вдруг посветлела и обрела вид полупрозрачной девушки, с удивлением осматривающей себя. Леди Морроу тихо всхлипнула.

– Здравствуйте, леди Эдме, – поприветствовал призванную Колин.

– Жаннет! – воскликнула девушка, проигнорировав его, и бросилась к чете Морроу, но стоило ей долететь до границы круга, как к потолку взмыла стена тьмы, не выпуская призрака.

– Простите, леди, но вы не можете пройти в мир живых.

– Живых? А я? О… Нет… Я мертва?

– Раз ваша суть отозвалась на призыв, то да. Что вы помните последнее?

– Мы встретились с Жаннет, я отдала ей браслет бабушки. Он очень подходил к ее платью… Потом пришла домой, а Илая все не было и не было. Он вернулся под утро, трезвый, но какой-то странный. Я стала спрашивать, что произошло, а он вдруг разорался. Мол, я ему жить не даю, раздражаю только своим присутствием и вообще, что он со мной только из-за дома, а любит другую, и как бы было прекрасно, если бы я исчезла. Ведь я никому не нужна…

– Вот же мерзавец, – вырвалось у сэра Морроу, за что он удостоился сердитого взгляда от Дэвона.

– Я больше ничего не помню. Только его злорадный взгляд и боль… Значит, он помог мне исчезнуть? Он меня убил? – заверещал призрак и вновь забился об ограду из тьмы. – Вы!

– Я, – кивнул Колин. – Префект Дэвон. И я готов выслушать вашу последнюю волю.

– Меня убил мой муж, Илай Грон! И я хочу, чтобы он ответил за свой поступок! А дом свой я завещаю Жаннет, то есть леди Морроу. Я помню, Жаннет, что вы хотите взять на воспитание ребенка. Возьмите малыша, девочку, назовите в честь моей бабушке и передайте ей мой дом. Пусть в нем поселятся надежда и счастье.

– Да будет так, – кивнул Колин.

– Да будет так, – эхом повторила пара Морроу.

– А теперь вам пора, леди Эдме. Сэссио финита эст, – проговорил мой наставник и фигура вновь почернела и растаяла в воздухе. – Что же, сэр и леди Морроу, я благодарю вас за внимательность и настойчивость, – он поднял браслет с пола и протянул его Жаннет. – В ближайшее время ожидайте визита стражи, следователя и представителя Ратуши. Как только убийца получит свое наказание, вы сможете начать выполнять условия для вступления в права владения домом. Если вы, конечно, согласны.

– Такова воля Эдме… Да мы и правда хотели, – женщина, вытирая слезы, посмотрела на мужа.

– Мы обязаны. Мы могли спасти девочку, отговорить ее от этого брака, – покачал головой мужчина. – Поэтому мы сделаем все, что она попросила, в память о ней.

Мы проводили чету до выхода и отправились в кабинет. Предстояло заполнить кипу бумаг по новообретенному делу. Одно только радовало, что оно уже, считай, раскрытое, и преступника точно догонит бумеранг правосудия.