Темная для господина следователя (СИ)

Глава 23 или за чашкой чая лучше, чем в допросной

Неважно какого мы пола

Возраста и гороскопа

Нас всех сейчас объединила

Жопа

Яромира Темная

После случившегося наши отношения с Либремом вышли на новый уровень. Нет, друзьями мы не стали, но и официоз куда-то исчез. Куратор стал вести себя по-другому, мягче что ли. Хотя, наверное, сложно быть строгим с кем-то вроде меня. Я же не говорила ему, что все, что он видел, было спектаклем. И что принятая тьма никого с ума сводить не будет. Да, он видел, что я адекватна, понял, что я никого не прибила, но это никак не изменит самой картинки. Я успела разглядеть свое отражение, пока он звонил начальнику тюрьмы, моему виду обзавидовались бы все гримеры хорроров. Только мне было не до раздумывания на эту тему. Меня ждал допрос напавших на нас охранников.

Когда мы приехали, парни уже были в курсе о волнениях в тюрьме, поэтому я не успела выйти из движа, как около него уже стояли и Дэвон, и Маккой, и Эттвуд. Позади, на крыльце толпились парни из нашего и других отделов. Но они быстро исчезли, когда на улице показался командор.

– Либрем, ранен? – лекарь подскочил к дверце мгновенно, стоило помогающему мне вылезти, куратору развернуться к ним лицом.

– Выдохни Джеймс, кровь не моя. Бедолаги, которого вон те предатели порезали, – хлопнул его по плечу куратор, а я удивилась. Не знала, что эти двое приятельствуют.

– Яромира, вы в порядке? – повернулся ко мне Маккой.

– Хочу есть, пить и в допросную, вытрясти из задержанных имя ублюдка, заказавшего нас с Либремом, если вы об этом, – я ухмыльнулась и посмотрела, как из припарковавшегося рядом движа достают три тела.

– Подготовить воскресную? – вмешался Колин. Друг казался бледноватым, но он, в отличие от Нейтона, окинув меня взглядом и убедившись, что я цела, трястись перестал.

– О нет, это не твои пациенты, а лекаря Маккоя. Сэр, приведите их в чувство, пожалуйста, заблокируйте как-нибудь дар, чтобы я ненароком все же их не прибила, и восстановите им душевное равновесие. Мне нужно, чтобы они были способны трезво мыслить, а не корчились от страха.

– Мне кажется, еще чуть-чуть, и вас можно будет посадить в мое кресло, префект Темная, – ехидно заметил командор, молчавший все это время.

– Никак нет, сэр! Спасибо, сэр! Но мне, кажется я уже на своем месте, а ваше мне будет сильно великовато. Не доросла, так сказать, – мы, конечно, оба шутили, но с другой стороны, он был прав, я чересчур раскомандовалась. Да и я не врала, ну нафиг такие должности, за всех и все отвечаешь и никакого удовлетворения, кроме зарплаты. Вон, пусть Либрем двигается в том направлении. – Да и представьте, где это видано, чтобы командором был некромант? Тем более, женщина…

– Умеете вы подать информацию, префект, – рассмеялся Стокли. – Так, вы, кажется, хотели перекусить и выпить чаю? Прошу ко мне на доклад, провиантом обеспечу, Либрем, переодеваешься и присоединяешься. Маккой, постарайся выполнить просьбу префекта, Эттвуд, Дэвон, страхуете Маккоя, раз арестанты у нас одаренные. Выполнять! – рявкнул этот мужчина, а потом кивнул мне, – за мной.

Как и было обещано, через несколько минут в кабинет командора принесли поднос с чаем и бутербродами, и мы с ним молча наслаждались перекусом в ожидании Либрема. А еще я, вдыхая крепкий аромат с ягодными нотками, восхищалась хозяином кабинета.

Он, совершенно спокойный, сидел за своим столом, подписывал бумаги и не задал мне ни единого вопроса. Не орал, не давил авторитетом, ни требовал немедленного отчета. А просто дал мне время достичь внутренней гармонии. И когда в кабинете появился Либрем, Стокли спросил именно его. С другой стороны, тоже верно, у куратора все-таки звание выше.

– Кетнер достаточно мало о чем смог мне поведать, только то, что из-за драки двух заключенных, вызванных вами в тюрьме, начался бунт. И то, что его очень быстро подавили. Поэтому, я жду вашу версию, Либрем.

– Что же, очень интересно поданная информация, сэр. Вот только… Драка была подстроена купленными охранниками, есть вероятность, что заключенные для бунта были выпущены ими же, – куратору явно не понравилось, как представил произошедшее директор тюрьмы. – Целью были мы. Бунт же должен был замаскировать нашу смерть, как случайную. И если бы не невероятная одаренность и эмоциональная устойчивость префекта Темной, то, думаю, это могло вполне удастся преступникам.

– Вот как? Все-таки ценное вы приобретение для нашего Бюро, префект. Сами, что думаете?

– Думаю, что охранники воспользовались ситуацией, один шепнул другому, что мы говорили с Тейтом о брате Белчера, который учился на курсах стражей и явно является посредником для улаживания проблем с законом, а может быть и приемщиком заказов. Это оказалось отличным поводом для драки и бунта. Под предлогом вывода нас за территорию тюрьмы, купленные охранники вытащили нас из кабинета, убили своего коллегу, который не был в деле, и атаковали нас. К счастью, у куратора Либрема есть боевой опыт, и он смог нас прикрыть, пока я собралась с силами.

– Я считал, что у вас с ними нет проблем, – улыбнулся командор, а я посмотрела ему в глаза и вздохнула.

– Сэр, не думаю, что вас бы порадовала полная трупов тюрьма, – ага, проникся наконец. – Шучу. Одно дело поднять одно тело, призвать одну суть или умертвить одного не в меру активного фанатика. Совсем другое парализовать большое количество людей, сохранив им при этом жизнь. Эта задачка посложнее, и требует концентрации. Оставлять в живых сложнее, чем убивать.

– Согласен, – Стокли стал серьезным и посмотрел на Либрема.

– К счастью, у префекта это получилось. А заключенные были так впечатлены, что восприняли просьбу разойтись по камерам, как благословление стихий. Смотрящий же проводил нас к выходу. И, полагаю, тоже отбыл туда, где ему положено быть.

– Да, сэр, вы не могли бы попросить директора тюрьмы проявить к нему снисходительность, да и к остальным, кто сам забрался обратно в свою нору? У нас есть некоторая договоренность с Эджкомбом… Понимаете? – не, ну я же обещала умному, смелому человеку, пусть и преступнику. А раз обещала, надо выполнять.

– Как вы это себе представляете? – кажется, я немного рассердила командора. – Дай поблажку бунтовщикам. Потому что этого попросила моя подчиненная?

– Он должен заставить членов банды со склада сдать тех, кто всем этим управляет, – хлопнула я ресницами. А что, у других женщин работает, чем я хуже? Или я только пистолетом да магией угрожать могу?

– Тьма, префект, умеете вы настаивать. Хорошо, я поговорю с Кетнером, – вздохнул Стокли. Видимо, он уже не считает меня, вот прям находкой и алмазом в своем Бюро. – Это ведь кто-то из наших. И не один. Найдите их так, чтобы не пришлось привлекать службу внутренней безопасности, – он как-то странно завалился на бок. Но сделал пару глубоких вдохов, присел, и вроде его отпустило. – Хотя эти сами принесутся, как только узнают, что замешана охрана Алькарика. Как бы королевские к ним не присоединились. Впрочем, Дэвон и Нейтон выдержат оборону. Либрем, поддержи их. Не из кабинета. Видишь, ситуация какая, каждый человек, которому можно доверять, на счету.

– Так точно, сэр. Разрешите идти, вести допрос? – куратор уже вроде пришел в себя и снова нацепил невозмутимую маску. Зачем? Он же ее все равно постоянно теряет.

– Да, свободны. И… Я рад, что сегодня все обошлось. Но меня раздражает, что последнее время мои люди так часто оказываются в опасности, – нахмурился командор и махнул нам рукой.

Мы вышли в коридор, не сговариваясь, переглянулись и зашагали в сторону лекарского крыла.

Охранники пришли в себя и даже уже не выглядели безумными, хотя при виде меня, тот, которого про себя я назвала «свистуном», попытался отползти, не задумываясь, что сидит на кровати. В итоге он благополучно с нее грохнулся.

– Префект Темная, вам так нравится, когда я работаю? Иначе ничем не могу объяснить, что вы добавляете мне трудов, – расхохотался Маккой и пошел проверять, все ли нормально с болезным.

– Нас не волнуют их синяки, Джеймс. Нам нужно, чтобы они могли дойти до допросной, и ответить на вопросы. Если они при этом не расстроят префекта, будет вообще замечательно, – холодно заметил Либрем, а я посмотрела на него со смесью восторга и удивления. Да он меня решил в качестве пугалки использовать! Неожиданный ход, не думала, что куратору такое в голову придет. С другой стороны… А кому, если не ему? Нейтон точно бы так не поступил, слишком честен и благороден. Потому до сих пор и претор, а не куратор. – Это они сделать в состоянии?

– Да, вполне, с кого начнете? – кивнул Маккой,

– А с него и начнем, – Либрем злорадно указал на свистуна, и Нейтон, подхватив того под руку, стащил с кровати и повел на выход. Проведя нас в допросную, он, сказав, что ждет снаружи, вышел. – Представьтесь, – куратор сел на стул и достал с полки из-под стола допросный формуляр.

– Я не буду говорить, пока она отсюда не выйдет! – простонал охранник.

– Ты не понял, что ли? – прищурился куратор. – Ты можешь сейчас ответить на вопросы и уйти. Ну как уйти, посидишь немного, за покушение на убийство. А можешь молчать, и мы тебя немножечко прибьем, скажем, что не выдержало сердечко мучений совести, а потом она тебя поднимет, и ты ответишь на все вопросы, вернее, твое тело ответит. А ты сам будешь немножко мертвый на пути к стихиям, тем более, уж имя твое не так сложно выяснить, – да он чертов гений переговоров. Теперь понимаю, как он дорос до должности. Какая прекрасная игра в «плохой полицейский и очень плохой полицейский». Только я бы еще подумала, кто из нас кто, в данном случае.

– Седрик Милгорн, старший охранник тюрьмы Алькарик. Вчера мне передали записку от Битса, я думал опять его брату чего-то нужно, а, оказалось, там была оплата за ваше устранение. Я не мог отказаться. У меня долг перед Битсом. А тут все так удачно сложилось, вы Тейта мариновали, можно было разыграть бунт, да списать на случайную смерть, – он вздохнул.

– Так уж ты и не мог отказаться? – спросила я. – Врешь, если бы это был такой долг, что нельзя, то тебе бы не оплатили работу. И ты бы не получил такого удовольствия от исполнения заказа. Седрик Милгорн… Ты учился в одно время с Битсом. Его закадычный друг? Или просто хороший знакомый, прошедший курсы, но признанный не лучшим кандидатом для службы в бюро? Или ты сам пошел в охранники? Ведь так удобно за отдельную плату передавать заключенным весточки с воли, да, Седрик? И товарищи твои такие же? Просто связей с Битсом у них прямой нет, – у него все было написано на лице. Я каждым словом попадала в цель, а Либрем все шире и шире улыбался. – Кто еще повязан с братом Белчера? Кто, Седрик? Скажи мне, – я не заметила, как мой голос стал ниже, а в комнате потемнело. Мужчина же напротив задрожал, словно его голым на мороз выставили.

– Не могу! Если скажу, то меня убьют! Лучше вы сразу убьете, чем они! – заверещал он. – Да и не знаю я! Знаю только, что в этом здании точно кто-то есть, и не из самых мелких! Все, можете убивать! – он обмяк на стуле, смирившийся с тем, что не жилец.

– Ты знаешь, кто заказал нас? – сменил тему Либрем. И парень не оживился, кончено, но огонек надежды в его глазах начал хотя бы тлеть.

– Не местные. Ее заказали, вот только не сказали, что она некромант, да и вы себя вели так, точно… Ну вы понимаете… Как пара. Сказали, что смерть предательницы должна быть соответствующей.

– То есть вы должны были убить меня, а потом надругаться над ней, свалив все это на заключенных? – куратор встал, обошел стол и присел на него рядом с охранником.

– Да, это бы было очень похоже на их манеру. Женщин там видят редко. Нежных среди них мало… А хочется всем, брали бы пока не сдохла, – прошептал он, а Либрем отвесил ему такую затрещину, что тот отлетел вместе со стулом к стене. На этом допрос окончился.

А завершив дела, мы расширенным составом отправились к Дэвону.

Я сидела, уставившись в одну точку. Пыталась думать. Выходило, если честно, не очень. Мужчины молча гипнотизировали огонь в камине, заботливо затопленный Саймоном. Он же принес всем чай и торжественно вручил мне кружку. После ко мне на колени улегся Салем, и его урчание очень неплохо вплелось в треск огня.

– Ну что, леди и джентльмены, у нас проблемы, и явно большие, – как сюда попал Либрем, я так и не поняла, но, видимо, общая задница объединяет. – И вряд ли нам кто-то поможет в их решении.

– Вам всем опасно рядом со мной находиться, – наконец, смогла сообразить я. – Во-первых, я подхожу под потенциальный портрет жертвы убийцы стражниц, но он не несет для вас опасности, я вообще считаю, что он никогда не пойдет на открытый конфликт, только исподтишка и с тем, кто его слабее. Он трус. Его надо найти, но он не приоритетная цель. А еще он странно затих, словно у него изменились обстоятельства. Или он знает о нашей слежке за девушками. А во-вторых, фанатики съехали с катушек, если в другой стране целенаправленно пытаются убить сбежавшую соотечественницу. И вот им плевать на сопутствующие потери, скорее они будут им рады. Больше жертв, больше паники в народе, проще играть на эмоциях.

– Скажите, Яромира, чем же вы так им насолили? – восхищенный взгляд куратора смущал, все же его слова о возможной влюбленности я запомнила. Не думала, что я настолько чутка к подобным вещам, но мне польстило.

– Выжила, – ответил за меня Нейтон. – Избежала участи, к которой они ее приговорила, подрывая устои в которые они так верят…

– Или не верят, но настойчиво пропагандируют, – вклинилась я. Нет, все понимаю, фанатики, но не все же. Я-то помню историю нашего мира и тех же Пап Римских, чьи кардиналы пилили Европу как хотели. – А еще посмела обладать даром и пользоваться им. А потом встала на защиту закона в другой стране, придерживающейся другого, противного им верования в строение мира. Предательница.

– Ну если посмотреть с такой стороны… Все равно не понимаю. Это же не рационально, тратить такие ресурсы, чтобы избавиться от одного человека. Хотя, если его наличие подрывает их власть, то да, – Либрем прикрыл на секунду глаза, словно пытаясь осмыслить собственные слова. – Но даже не думайте, что мы оставим вас. После того, что вы сделали сегодня, Яромира… Знаете, я всегда считал странным, что Эттвуд так резко реагирует на некромантов. Простите, претор, я читал ваше дело, не столько из сугубо личного любопытства, сколько из-за рабочих моментов. Я просто не мог представить, что должно произойти, чтобы темный потерял контроль, и его поглотила тьма. Но когда вы сегодня поставили на колени Милгорна, спеленав его коллег, и при этом выпустили столько тьмы, я понял, насколько это может выглядеть страшно. А вы… Уже в движе были такой, словно ничего не случилось, не считая нападения, естественно. И теперь, глядя на вас, я могу быть уверен, что ваша тьма вас не поглотит.

– Знаете, у меня на родине была сказка про человека, внутри которого сидел зверь и просыпался, когда человек выходил из себя. Если его одолевал гнев… И на вопрос, в чем его секрет, как у него получается держать зверя под контролем, он ответил, что секрета нет. Просто он зол постоянно, – усмехнулась я, вспоминая персонажа из популярной на Земле франшизы. – Моей тьме не нужно меня поглощать, мы и так единое целое.

– И все равно ты человек, женщина, а не зверь, – возразил Нейтон. – И мы будем тебя защищать, хочешь ты того или нет.

Он весь вечер смотрел так, будто хочет схватить меня в охапку и умчаться на край света, чтобы нас никто не нашел. Это было… Воодушевляюще. Но мне почему-то не хотелось, чтобы он тащил меня так далеко, лучше бы просто до спальни. На секунду я споткнулась на неожиданно пошлых мыслях, проскользнувших в моей голове.

– Так какой план, защитники? – скрыла я предвкушающую улыбку за вопросом.

– Нужно съездить к Битсу, а лучше приволочь его к нам. И не выпускать, пока не заговорит, – потер ладони Колин.

– Нет, нельзя выходить за рамки закона, иначе нам самим потом от этого будет больше неудобств. Мы должны будем иметь все основания, чтобы привлечь нужных людей к суду. Скорее всего, давление на ратушу будет немалым, – оборвал его Нейтон.

– Согласен. Но… Никто не мешает нам наведаться к брату Белчера инкогнито. Хотя нет. Все равно не подойдет. У нас есть показания Тейта и Милгорна, для официального допроса и обыска их будет достаточно. Уж я-то об этом позабочусь, и командор поддержит, – заключил Либрем.

– И мое предложение остается в силе, – Колин посмотрел на часы, – на время, пока мы со всем не разберемся, лучше держаться вместе.

– Это не очень удобно, конечно, думаю, для всех, – замялся Либрем, почему-то покосившись на меня. – Но я поддерживаю, если вдруг что, обороняться у вас всем вместе, Дэвон, будет удобнее, чем каждому у себя. И считаю, что пора расходиться, не уверен, что в ближайшие дни получится выспаться.

Все его поддержали и разошлись по комнатам. Вот только сон не шел совсем. Что-то внутри меня словно ворочалось и не могло улечься, не давало покоя. Я была на взводе. И легкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть на месте, а два черных жгута вылетели из ладоней, раньше, чем я подумала, что постучаться может только кто-то из своих.

Я открыла дверь, и сердце забилось сильнее. Странно, раньше такие чувства у меня вызывали лишь те моменты, когда я нападала на след, находила нужную улику или узнавала, что очередной пойманный мной преступник посажен. И никогда я не испытывала подобное в отношениях. Да и не было у меня их особо. А сейчас… Я хотела, чтобы он пришел, я ждала его. И я боялась, что он скажет то, что я не захочу услышать, то, что мне не понравится. Эта смесь предвкушения, ожидания и сомнений.

– Ты простишь меня? Я так глупо поступил, – сказал он, когда вошел в комнату. – Тогда.

– Когда поцеловал или когда ушел сразу после поцелуя? – не вовремя подняло голову мое ехидство.

– Когда позволил себе подумать, что ты можешь стать чудовищем, – Нейтон взял меня за руки и опустил глаза в пол. Было видно, как ему тяжело говорить. И, видимо, поэтому я не стала ни обижаться, ни делать поспешных выводов. – Когда родители погибли, я долго не мог прийти в себя, и был готов убивать любого носителя темного дара, как потенциальную опасность. Благо, совесть и здравый рассудок победили. Но настороженное и неприязненное отношение к некромантам все равно преследовало меня. Только Дэвон почти не вызывал его, и то, я просто уважал его, как следователя, коллегу. С другими я мало контактировал. А потом появилась ты… И ты оказалась другой. Яромира, он рассказывал мне, как ты вела себя с поднятыми. В тебе столько сострадания, жажды справедливости, что никакой тьме тебя не победить. Никогда. И я дурак, что так долго этого не мог понять. И да, за то, что ушел, тоже прости. Знаю, это было глупо, но… Я не хотел, чтобы наша близость была проявлением жалости ко мне, после разговора о смерти моих родителей. Ты дорога мне, настолько, что меня это пугает.

– Но все же ты здесь? – в этой слабости он казался неожиданно мужественным. Ведь сколько смелости нужно мужчине, чтобы признаться в собственном страхе?

– Одна невыносимая личность сказала мне, что я полный идиот, раз до сих пор тебе во всем не признался. И знаешь, она права, – он притянул меня к себе, приобнял и поднял взгляд. – Ты простишь меня, Яромира?

– У этой личности богатый опыт, – я посмотрела ему в глаза. – И я не обижаюсь на тебя. Я счастлива, что ты рядом. И не хочу, чтобы ты уходил.

– Я не уйду. Мое сердце принадлежит тебе, мое чудо из другого мира.

Вот теперь он поцеловал меня по-настоящему, так, что я поверила, он останется со мной и сегодня, и завтра, и навсегда.