Темная для господина следователя (СИ)

Глава 14 или когда друзья и зеркало видят то, чего ты не замечаешь

Я точно доживу до сотни

Ведь в зеркале с утра опять

Не двадцать семь а девяносто

Пять

Яромира Темная

Я пожалела, что у меня нет здесь телефона и нет возможности запечатлеть выражение лица Альфреда, когда мы вернулись домой. Он уже приготовился отчитывать безалаберного хозяина и его легкомысленную гостью за неподобающее отношение к приемам пищи и культуре отдыха, как вдруг из-за наших с Колином тел вылетела Мартина, и дворецкий натурально поплыл.

– Леди… Как чудесно узреть столь чудесное видение. Вы мне пригрезились? – пробормотал он, протягивая руку, но потом отдернул, видимо, вспомнив, что способность осязать утрачена уже давно.

– Ну что вы, милейший, я здесь. Вполне реальна, – леди Эттвуд попыталась игриво прикрыть улыбку ладонью, но перепутала руки или просто подзабыла, что у нее в правой бокал. Которым она собственно себя и стукнула. И что удивительно, у нее это прекрасно вышло. – Ой, а как так-то? – тут все взоры устремились ко мне.

– А я-то откуда знаю? Мартина, это Альфред. Дворецкий Колина. Альфред, это леди Мартина…

– Просто Мартина, зачем сути все эти условности? – усмехнулась она и подмигнула ошалевшему призрачному дворецкому.

– Хорошо, просто Мартина, прабабушка Эттвуда, моего начальника.

– А вот про возраст могла бы и не напоминать, – зашипела женщина, словно змея.

– Леди, разве в нашем состоянии возраст имеет значение? – пришел на выручку Альф. – Мы с вами существа вне времени и пространства. Вечные и бесконечно молодые. Хотите, я покажу вам дом?

– О да, с радостью воспользуюсь вашей любезностью, – Мартина оперлась на предложенный локоть, и эта парочка на наших глазах степенно полетела в сторону лестницы.

– Я не поняла, они сами для себя и друг друга это самое что ли… осязаемые? – повернулась я к другу и уставилась на такие же вытаращенные глаза.

– Я впервые вижу две сути рядом, и даже предположить не мог… Ты представляешь, что это значит?

– Нет, и не хочу, – устало проговорила я. – Я хочу есть, помыться и лечь. Желательно в кровать, – тут в холле появился Саймон

– Хозяин! Леди Яромира! А где же мой любимый шерстяной друг? – скелет заметался в поисках Салема.

– Он уже в столовой, Сай. Хозяин. Леди, – склонил черепок в поклоне подошедший к нам Элвин. – Я уже передал на кухню, что вы прибыли, через несколько минут можно будет приступить к ужину.

– Спасибо, Эл. Ты как хочешь, Яра, но я мечтаю переодеться, – Колин уже было пошел наверх, как я засмеялась. – Чего?

– Главное, чтобы Альфред не подумал показать Мартине хозяйские покои. В самый неподходящий момент, – хихикая, я обогнала его, взбежав на пару ступеней повыше.

– Яра! Ты как ребенок! – возмутился друг, и мы понеслись наперегонки в свои комнаты, и лишь краем уха я услышала за собственным хохотом разговор скелетов.

– Слушай, Эл, мне же это не снится?

– Ты уже давно не можешь спать. Да, Сай, хозяин смеется, – дальше их голоса потонули в нашем топоте по коридору второго этажа.

Переодевшись в домашнее, я бросила взгляд на зеркало и на какое-то время зависла перед ним. Как-то последнее время я этим не злоупотребляла, разве что покрутиться перед ним три секунды, чтобы расчесаться. Одежду мне доставал Саймон. Все, что висело у меня в шкафу – мне шло и сочеталось. Да и мысли крутились не вокруг того, как я выгляжу, а, как и раньше на Земле, вокруг тел. Правда теперь я думала не только о тех, которые нашли, но и о тех, которые я поднимала.

А сейчас мир, словно замер и я заметила, что глаза стали темнее и ярче, лицо светлее, и как-то разгладилось. Не то, чтобы мне не нравился этот эффект, но я насторожилась. В нашем мире считается, что за все нужно платить. Вопрос, чем буду я расплачиваться со своим даром, ведь сомнений нет, что из-за него такие изменения. Вниз я спустилась полная решимости поговорить об этом с Колином.

Он уже сидел за столом и встретил меня усталой улыбкой. Рядом с ним исходили паром тарелка с супом и стакан с отваром, судя по запахам, предположительно, первый был с грибами, а второй – с мятой. Если учесть, как на отвар косится Салем, то точно с мятой.

– Эй, черный, тебе нельзя такой, будешь потом всю ночь о скелетов тереться, – поддразнила я кота и присоединилась к ужину. – Кол, у меня к тебе разговор.

– Что-то случилось? – выглядел друг так, точно я его убила, а сейчас подняла.

– Слушай, ты как себя чувствуешь? – не уверена, что некроманты ребята болезненные, заметила, что даже недосып стала переносить намного проще, особенно, если подниму кого-нибудь. Как-будто тьма забирает мою усталость.

– Знаешь, это не тот вопрос, который принято задавать мужчинам, – он так тяжело вздохнул, что я как-то сразу вспомнила, что и Колин, и Нейтон, хоть и работают в Бюро, на самом деле «мальчики» из высшего общества.

– Я считаю тебя другом, Колин. А у друзей принято беспокоиться о самочувствии друг друга. Я хочу знать, все ли у тебя в порядке, и если нет, то смогу ли я тебе помочь?

– Не знаю, Яра. Понимаешь… Когда я присутствую рядом с тобой во время призыва сути или поднятия тела, мне становится плохо. Как будто я перебрал и после мучаюсь от количества.

– То есть моей тьмы так много, что тебе от нее нехорошо? – от такого открытия я даже ложку до рта не донесла. – И что это значит?

– Да ничего, кроме того, что работать тебе лучше без свидетелей. И да, твоя сила сметает все преграды. Просто невероятная мощь. И вдвойне невероятно, что на тебе это никак не отражается. Нет, сначала я подумал, что это из-за Салема, – кот тут же на секунду повернулся к Колину и, ехидно муркнув, продолжил уплетать стоящий перед ним паштет. – Но нет! Хотя без сомнений его присутствие облегчило мою жизнь.

– Я заметила, что ты не прикладываешься к фляжке, – и я искренне порадовалась за него. Быть алкоголиком, потому что нет выхода… Потому что либо пьешь, либо умрешь… Ну это такое себе. Мягко говоря, отвратительное.

– Да. И когда работаю я, а вы рядом со мной, то я вообще не ощущаю, что обращался к тьме.

– Все, делаем выводы, когда магичу я, надо отправлять всех подальше, а когда приспичит тебе, то зови нас с Салемом, – заключение вышло неплохое.

– А о чем ты хотела поговорить? – Колин даже повеселел.

– Да собственно об этом же. Посмотри на меня.

– Я каждый день тебя вижу. Прекрасно выглядишь. Даже не смотря на трудный рабочий день и высокие затраты силы на призыв леди Эттвуд.

– В том-то и дело. Я словно побывала в санатории, сходила в спа и к косметологу! Я себя давно так хорошо не чувствовала и от этого мне страшно, – даже просто произнести вслух эти слова оказалось сложно. – Кол, что за это у меня потом спросят? Какая будет цена?

– Может и никакой, – пожал плечами друг. – Ты не такая, как я. Ты умерла в своем мире и попала в мой не единым целым. Миры плывут во тьме, она их разделяет и объединяет. Она пропустила тебя через себя и стала твоей частью. Разве будет левая рука просить плату за то, что правая взяла ложку и покормила голову?

– Интересная теория, очень обнадеживающая, – я, как утопающий, схватилась за эту соломинку. Вполне стройную и логичную концепцию, по которой я и есть тьма, и это радовало и пугало одновременно.

– Ох, вот вы где! – в столовую вплыла Мартина с Альфредом в арьергарде. – Замечательный дом, Колин, единственное, чего в нем не хватает, это женское тепло и детский смех. И да, хоть Яромира вам подходит идеально, но вам бы лучше более живую девочку в жены.

– Леди Мартина, – покачал головой Колин. – Ну какая женщина выдержит все вот это?

– Не дрейфь, друг, – хихикнула я, подмигнув Мартине. – Найдем, – он с подозрением посмотрел на нас и, наконец, принялся за суп.

Прабабушка Нейтона была в восторге и от Альфреда, и от скелетиков, и от Колина с Салемом. Когда я пошла в спальню, она увязалась за мной «пошушукаться по-женски» и очень усиленно принялась выпытывать, что нас связывает нас с Дэвоном, почему я живу у него, какие отношения у меня с ее правнуком. А мне так хотелось скорее лечь спать, что я решила рассказать ей все. В урезанном, конечно, варианте, но все, начиная с моей жизни на земле и охоты на Белянского старшего. И к чему она привела.

Женщина поудивлялась, повосторгалась и в итоге достаточно быстро оставила меня одну, сказав, что «тебе и отдохнуть не мешает». И заснула я мгновенно, даже не подумав, что по закону жанра должна полночи проваляться, переживая прожитый день.

Утром же меня разбудил как всегда взбудораженный Элвин.

– Леди, пора вставать! Хозяин сказал, что вы вернетесь в свой отдел, и ваши графики могут не совпадать?

– Да, – я, широко зевнув, сползла с кровати и скелетик тут же упаковал меня в халат. – И пока не представляю как это, ездить на работу самостоятельно.

– Нужно либо заказывать наемный движ, либо ловить его. Есть еще городские движи, большие, на много человек, но они редкость и ездят по определенным улицам. Я, к сожалению, не знаю их.

– О, маршрутки. Круто. Но не радует. Как-то я уже привыкла к комфорту, – я криво усмехнулась и пошла умываться.

– Если поторопитесь, то успеете уехать с хозяином. Он только спустился к завтраку.

– Сегодня меня должен забрать начальник. И, Элвин, что у вас принято надевать, когда идешь на похороны?

– Особых правил нет, но чаще всего одежду темных тонов, чтобы почтить тьму, забравшую суть к себе. Вы поедете провожать в последний путь?

– Да. Иногда преступники приходят на похороны своих жертв. Особенно такие, у которых с головой не все в порядке. Поэтому мы должны там быть.

– Хорошо, сейчас будет все готово, – и правда, когда я вышла, на кровати уже лежали черные широкие брюки, блузка и удлиненный до колена жилет.

Вниз я спустилась, когда Колин уже почти доел. Выглядел он намного лучше. Я бы даже сказала очень свежо. Видимо, вчера ему и, правда, нехило досталось от моего дара. А теперь он переварил эту энергию и пустил ее на благо своего организма.

– Доброе утро! Смотрю на тебя и думаю, что тебе вот прямо сейчас можно на светский прием, охмурять девиц.

– Скажешь тоже, – ухмыльнулся Колин. – И тебе доброго утра! Эттвуд приедет через тридцать минут.

– Отлично! Как раз хотела уточнить вопрос доставки себя до Бюро. С вашим транспортом я так и не освоилась. Элвин сказал, что можно вызывать движ или пользоваться городским. Как узнать где он останавливается?

– Даже не думай об этом. У меня есть еще один. Старенький и надо поучиться им управлять, но думаю, ты справишься.

– Я боюсь, это слишком щедрый подарок, даже на время, Кол, – на самом деле он и так для меня слишком много сделал. Вообще, удивительно, что такого доброго, щедрого, внимательного и, что уж скрывать, симпатичного мужчину, до сих пор никто к рукам не прибрал. Неужели все так предвзято относятся к некромантам?

– Я не просто твой друг, Яра. Я твой учитель, и как учитель… И как учитель я горд, что ты моя ученица. Мне сложно выразить это словами, потому что я давно позабыл, что такое нормальное общение. Подчиненные и куратор меня уважают и побаиваются, а все остальные стараются держаться от меня подальше. Даже родные. Женщины же… В высшем свете все знают, кто я и чем занимаюсь, ни один род не захочет связать узами дочь с человеком, чей дар в любое мгновенье сможет выйти из-под контроля. И ни одна адекватная женщина не будет терпеть рядом с собой алкоголика, если бы я вдруг решился на мезальянс. В моем случае на него никто бы не обратил внимания. Рано или поздно я должен дать кому-то свою фамилию… Ты, Яра, позволила мне забыть о моей увечности и от того я буду вечно благодарен тебе. Поэтому я рад, что ты живешь со мной, и даже если бы у меня не было лишнего движа для тебя, я бы просто его купил, – я хотела было открыть рот, но он продолжил, – подожди. Дай договорить! Я понимаю, что мы не будем вместе, как пара, но ты ближе мне, чем может быть любовница или жена. Ты как сестра, понимаешь. Младшая сестра. Та, за которую сравняешь с землей любого, кто ее обидит.

– Кол, это не проклятье, а дар. И ты… Ты самый лучший старший брат, о котором я могла бы только мечтать, – от прилива чувств я встала, подошла к другу и обняла его, хотя раньше за собой таких проявлений сентиментальности не замечала. – И знаешь, если что, я сама могу закатать в асфальт кого угодно.

Где-то рядом упал поднос, послышался сдавленный кашель. Я выпрямилась и увидела Саймона, который не донес чай. За ним стоял Нейтон. Но он ни слова сказать не успел, ведь в столовую влетели Мартина и Альфред.

Секундное молчание, казалось, продлилось вечность, но нет, тишину разорвал веселый голос леди Эттвуд.

– Дети мои, вы и так без обряда под одной крышей живете, так еще и обнимаетесь? Какой кошмар! Вот помню я, один советник набивался ко мне в женихи, так нам, чтобы обниматься, съезжаться не пришлось – муж бы точно не понял, – тут она поняла, что сказала, и посмотрела на правнука. – Я не про прадеда, дорогой.

– У вас было несколько мужей? – тут же подлетел поближе Альфред.

– Конечно, какая уважающая себя женщина может остановиться на одном муже? Как она поймет, что он самый достойный, если он был один?

– Я вас уверяю, количество не определяет качество, – рассмеялась я. – Но, попробовав брак однажды, во второй раз подходишь к нему более осознанно. Вот и Колину я сказала, что обязательно найдется девушка, с которой он будет счастлив.

– И это не ты? – какое чувство пытался спрятать Нейтон за ехидством, я так и не поняла.

– Увы, но нет, мы оба испытываем друг к другу скорее дружеские или родственные чувства, – улыбнулся Колин и пожал мою ладонь. – Ты, Эттвуд, завтракал?

– Да, – кивнул Нейт, но я-то видела, каким взглядом он смотрел на кусок нарезанного для бутербродов мяса.

– Врет, – констатировала я. – И, кстати, весьма не правдоподобно.

– Тогда прошу, – Кол указал на Нейтону на стул. – Саймон?

– Да, хозяин, сейчас, – он мгновенно достал еще одну чайную пару и тарелку с приборами, поставил их перед усевшимся напротив меня моим начальником, налил ему чай, а после так же быстро убрал все, что уронил у двери. Правда, при этом он же тихонько бормотал под наши смешки. – Я-то думал, она у нас навсегда, и скоро мы будем нянчить маленьких некромантиков, а эти… Тьфу, разве можно так разочаровывать? Размечтался, несчастная погремушка. Пойти что ли Элвину пожаловаться? Этот не поймет, – с этими словами он гордо вынес из столовой мусор.

– Какая замечательная работа, Дэвон, – Нейтон явно впечатлился деятельностью Саймона. – Полная сохранность личности. Но… Суть, привязанная к костям, разве это не противоречит всем нормам и законам?

– Если сама суть не против, так, как леди Мартина или Альфред, то почему нет? – пожал плечами Колин.

Дозавтракали мы довольно быстро, и, рассевшись в движи, разъехались в разные стороны: Колин в Бюро, а мы с Нейтоном и, естественно, Мартиной, на похороны.

– Ты рада? Теперь официально и полностью ты – член команды, – сказал он и покосился на прабабушку.

– С одной стороны да, я хочу участвовать в расследовании активно, мне мало сидеть в лаборатории, то есть в воскресной, – мне подумалось, что он бы поговорил о чем другом, да при ней стесняется. Хотя, взрослые люди, мужчины и стесняются? Да ну, бред какой-то. – С другой… Нет у меня пока уверенности, что я справлюсь именно как некромант, все-таки пара десятков подъемов это не тот опыт, который я считаю достаточным для полноценной и продуктивной работы.

– О, тьма! Учись, правнучек. Какая умная, самокритичная и ответственная девочка.

– Мартина! – возмутились мы в один голос.

– Молчу-мочу, не мешаю, – тут же она сделала вид, что сидит спокойно на заднем сидении и смотрит в окно. Там из-за низких туч местами начали пробиваться солнечные лучи.

– Интересно, – вдруг осенило меня. – Мартина не может осязать, она суть, но сейчас она едет с нами в движе… А не остается где-то позади проходя через него. Как так?

– Я просто двигаюсь с той же скоростью, я привязана к тебе и это получается словно само собой, Яромира, – улыбнулась она и, подмигнув нам, снова повернулась к окну.

– Невероятно, – не совладал с эмоциями Нейтон. – Раньше у меня бы и не возникло таких вопросов.

– А как часто раньше ты встречался с душами, ну, то есть видел сути?

– Не очень. Скажем так, я стараюсь держаться от тьмы как можно дальше, – он нахмурился, впрочем, как и всегда, когда говорили о темном даре.

– Ты хоть отдыхаешь? – у него под глазами залегли такие тени, что впору его самого некромантом объявлять. Или зомби. Хотя нет тут у них такого понятия.

– От случая к случаю, как и ты. Но ты при этом выглядишь замечательно, – улыбнулся он.

– Новый мир, новые способности, – рассмеялась я. – Ты не видел меня на Земле, пару суток почти не спящую, держащуюся на кофе, мате, пистонах от начальства и энтузиазме. Если считать зарплату, то, фактически, голом. Да и Колин со скелетиками окружил меня заботой прямо как старший брат, которого у меня никогда не было.

– Я рад, что у тебя все хорошо.

– Согласись, лучше я на соседнем сидении, чем в твоей голове, – я хмыкнула. – Хотя, честно, момент осознания был эпичным.

– Какой момент? Что значит эпичным? – Нейтон остановил движ около неприметного забора, за которым плотной стеной росли высокие кусты. А я с удовольствием наблюдала, как его лицо меняет выражение с удивленного до смущенного.

– А что там с моментом осознания? – подключилась Мартина, вгоняя правнука в краску.

– Не будем сейчас об этом. Нам пора, – отрезал Нейтон и вышел из движа.

– Потом расскажу, – шепнула я и последовала за ним.

Я ожидала увидеть кладбище, колумбарий или что-то вроде того, но вместе с нами тянулась толпа людей к невысокому зданию, но они не заходили внутрь, а заворачивали за него. Вдоль широкой дорожки росли невысокие деревья, которые я сначала приняла за кусты.

Присмотревшись, я увидела под ними небольшие таблички с именами и датами. Сначала, мне показалось, что это зафиксировали момент и человека, кто посадил растение, но потом до меня дошло, что даты это годы жизни.

– У вас деревья вместо надгробий? – прошептала я Нейтону.

– О чем ты? – он взял меня под руку и протянул какую-то странную шапочку. – Надень, не то чтобы это обязательно, но так тебя сложнее будет узнать потом. Мало ли.

У меня в руках оказалась небольшая шапочка с вуалью-сеткой, скрывающей часть лица. Я покрутила ее, пытаясь понять, как прицепить так, чтобы она не упала, а потом нашла небольшую заколку внутри. Оказалось все проще простого – она просто прикалывалась к волосам. Ладно хоть я сегодня их убрала в колосок, а то на распущенных она бы очень странно бултыхалась при повороте головы.

– Ты так и не ответил, почему тут деревья? Я как-то ритуальный аспект вашего мира еще не изучила, а похоронный так и вовсе пропустила. Хотя надо бы быть в курсе. Следователь все-таки. Некромант.

– Сейчас мы все окажемся на площади прощания, там о погибшей скажут пару слов те, кто ее знал, потом жрец, это маг получивший сан в храме стихий проведет ритуал отпущения, а ее родственники посадят то растение, которое выбрали. Его они могут оставить здесь навсегда, как сделали когда-то родственники этих умерших, – Нейтон посмотрел на ближайшие к нам деревья. – А могут забрать домой через пять лет, когда растение будет достаточно сильно для пересадки. А у вас это не так происходит?

– Нет, вообще в разных культурах по-разному, но подобного я не слышала, ух-ты! – мы обошли здание, пока разговаривали, и я увидела его обратную сторону. Развернутая от высоких дверей обе стороны, колоннада со стеной за ней изрезанной невероятной резьбой, прятались под односкатной крышей. Она словно обнимала площадь то ли руками, то ли крыльями. А в центре, перед нами стояла неглубокая чаша диаметром в человеческий рост, в ней что-то белело. – Это страж Удан? – мне вдруг стало не по себе, и я прижалась к руке Нейтона.

– Да, часто при ритуале тело оставляют открытым, так отдают дань предкам, считавшим, что умерший увидит всех кто придет к нему в такой скорбный день и отблагодарит удачей. В данном случае так сделать не получится.

– Жаль. Вообще так не должно быть! – меня захлестнула злость, а и руки вылез небольшой черный щупалец, и лишь он заставил взять себя в руки. Я не имела права так себя вести. Нейтону и так тяжело находиться рядом с некромантом, а тут еще и прямая демонстрация силы. Нехорошо.

– Да, ты права, так быть не должно. И мы с тобой остановим это чудовище, – мужчина погладил меня по руке, вызывая странный прилив нежности. Где-то в глубине я ему поверила.

Тут на площадь к чаше вышел человек в четырехцветном плаще. Выглядел он так, точно сошел с экрана какого-нибудь триллера. Такой весь лощеный с вкрадчивым голосом и ледяным взглядом. С другой стороны, про Колина я тоже так думала, еще и алкоголиком считала. А друг и не пьет, и никакой не маньяк, вообще добрейшей души человек.

К жрецу присоединился супруг погибшей, он сказал немного. Об их знакомстве и любви, о том, как прошел их последний день вместе, а потом он не смог сдержать чувств и его отвели в сторону. Слово взял ее начальник, и я не заметила, в какой момент он перевел взгляд на нас с Нейтоном, и Эттвуд, отцепив мои пальцы от своей руки, подошел к нему.

– Я знаю, что такое терять близких, и знаю, что такое терять людей, с которыми ежедневно день за днем защищаешь закон. Тех, кто прикрывает твою спину, и чью спину прикрываешь ты сам. И я клянусь, что не успокоюсь, пока не возмездие не настигнет виновного в том, что все мы здесь сегодня собрались. Легкая искра слетела с его ладони и, приземлившись на белую ткань, впиталась в нее.

– Твоя клятва принята стихиями, – кивнул жрец и поднял руки, с них потоком полились стихии.

Они взметнулись над чашей и образовали маленькое торнадо, к образованию которого присоединились и начальник Удан, и Нейтон. Спустя минут пять, когда бушевавшие стихии начали оседать, к жрецу подошел служка с небольшим горшком. Три мага потоком ветра все, что образовалось в чаше, перенесли в тот горшок, туда же опустил семечку, пришедший в себя, сэр Удан. После, Нейтон вернулся ко мне, а люди стали расходиться.

– Глупая была идея, не вижу я среди этих людей никого, кто не выражал бы скорбь. Или прятал за ней иные чувства.

– Не глупая, Яра, мы были обязаны сюда прийти. А без тебя… Одному… Мне бы далось это тяжелее. Спасибо, что пошла со мной.

– А разве у меня был выбор? И где Мартина? – до меня дошло вдруг, что призрака рядом с нами нет.

– Пойдем, я точно знаю, где она, – грустно улыбнулся Нейтон.

Он свернул не незаметную дорожку, и мы оказались на тихой аллейке. А минут через пять я увидела Мартину, она стояла рядом с краснеющим кустом бересклета крылатого, под которым стояли в вазе белые цветы. И по ее прозрачным щекам текли слезы.

– Он не забрал мое дерево, малыш, – она обернулась и с обидой посмотрела на правнука.

– Нет, родная, забрал. Через год после похорон в горшке появился второй алатус, прадед воспринял это как знак и оставил его здесь. Он подумал, что твоя неуемная суть не хочет покоиться в одном месте.

– Рикки, сердце мое, тьма тебя побери, ты так меня хорошо знал, – выдала она и расхохоталась. – Ладно, дети, время скорби прошло, наступило время работы.

Мартина бросила последний взгляд на цветущий под осенним небом куст и двинула в сторону выхода с такой скоростью, что нам пришлось поторопиться, чтобы ее догнать.