Темная королева

Глава вторая

Арианн заскочила в спальню, чтобы снять порванный передник и взглянуть, в порядке ли прическа. Когда она вышла, то увидела, что Ренара уже провели в парадный зал. Стоя в тени галереи для музыкантов, она посмотрела вниз, разглядывая человека, вторгшегося в ее дом.

Приехав просить ее руки, граф наступал на нее с видом принца-завоевателя в сопровождении небольшой армии вассалов. На этот раз он, видно, был один, но это ничуть не делало его менее страшным. Широченные плечи обтянуты распахнутой черной кожаной курткой, открывающей рубаху в пятнах от пота и уголок темной загорелой груди. С большим охотничьим ножом на поясе и грубыми чертами лица Ренар мог сойти за бродячего наемника, за кого многие его и принимали.

В отношении этого человека, который, казалось, возник ниоткуда, чтобы претендовать на наследство, было много загадочного. Произношение его скорее походило на парижское, чем на более грубый бретонский диалект. Некоторые по секрету сообщали, что он, возможно, вообще не Довилль. Другие утверждали, что он незаконнорожденный, результат мезальянса между младшим сыном покойного графа и какой-то шлюхи, и поэтому старый граф никогда не признавал его существования. Третьи считали, что в молодости Ренар совершил какое-то ужасное злодеяние, что вынудило его все это время находиться в изгнании. Если это правда, Арианн содрогалась, представляя, каким должно быть это преступление. Никто из Довиллей никогда в святых не числился.

Гремя тяжелыми сапогами по деревянному полу, Ренар расхаживал по залу, снимая кожаные ездовые перчатки и засовывая их за пояс. Арианн внимательно разглядывала черты его лица, но по бесстрастному выражению, к ее глубокому разочарованию, было абсолютно невозможно сказать что-нибудь определенное.

Его настроение, безусловно, не улучшится, если она заставит его ждать. Подбадривая себя, Арианн медленно спустилась по ступеням с галереи.

Самой замечательной особенностью помещения была великолепная коллекция украшающих каменные стены гобеленов – прекрасных искусных изделий, созданных женскими руками здесь, на острове. Вместо сцен охот и сражений гобелены прославляли замечательных женщин прошлого: Элеанору Аквитанскую с обнаженной грудью, отправляющуюся в Крестовый поход; раздающую милостыню беднякам Матильду Фландрскую; блестящую Анну Бретонскую в окружении художников и ученых.

Ренар, повернувшись к Арианн широкой спиной, разглядывал один из гобеленов. Она не думала, что он заметил ее приближение, как вдруг, испугав ее, он заговорил.

– Гильдегард Бингенская? – не оборачиваясь, спросил он.

– Ч-что?

Ренар жестом указал на полотно.

– Гобелен. Интересно, здесь изображена аббатиса Гильдегард, известная немецкая последовательница мистических учений и писательница?

– Нет.

Арианн удивило, что Ренар что-то знает о Гильдегард или других знаменитых женщинах. Большинство мужчин видели портреты средневековых женщин, занятых только чем-то полезным, например шитьем.

– Гобелен воздает должное моей двоюродной бабушке Евгении, которая тоже была в каком-то роде ученой. Эскиз выполнен моей сестрой Габриэль, – добавила Арианн. В прошлом, когда Габриэль еще верила во что-то кроме флаконов с духами.

– Замечательная работа.

– Благодарю, – пробормотала Арианн, нервно ломая пальцы. Она ожидала всплеск гневных эмоций по поводу кражи коня, обиды из-за расстройства планов женитьбы и ни за что не могла бы вообразить, что вместо этого последует спокойное обсуждение гобелена работы ее сестры. Правда, с самого первого момента их знакомства Ренар был непредсказуемым.

Он повернулся и посмотрел на нее. В движениях не было ни доли торопливости. Темно-зеленые глаза прикрывали тяжелые веки. Может быть, какие-то слухи о нем и являлись правдой, но этот человек вовсе не самозванец. Арианн знала его покойного деда, и у Ренара были такие же глаза, такое же непроницаемое, мало что выдававшее лицо. Несколько мгновений они молча разглядывали друг друга, пока Арианн не вспомнила об этикете и не присела в почтительном реверансе.

– Месье граф!

– Мадемуазель Арианн! – Граф изобразил краткий поклон. – Полагаю, здесь есть кто-то, принадлежащий мне.

– Нет, я… я не… – испуганно залепетала Арианн. – Я уже говорила, что не буду…

– Я, конечно, имел в виду своего коня. – Ренар с деланным удивлением поднял брови, но ресницы опустились, скрывая злорадный блеск глаз.

Арианн покраснела из-за своей оплошности, которая, как она подозревала, была спровоцирована намеренно. Она не знала ни одного мужчины, который бы так быстро мог смутить ее, как Ренар. Ей следовало принести ему извинения и объясниться по крайней мере насчет коня. Но начать оказалось трудным делом.

– Сделайте милость, присядьте, месье.

Ренар опустился на стоявшую у камина деревянную скамью со спинкой. Даже сидя, он был подобен Голиафу. Вытянув длинные мускулистые ноги, он положил одну могучую руку на спинку скамьи, вроде бы расслабившись внешне. Но Арианн подумала, что подобная поза обманчива – так могучий лев лежит, лениво растянувшись на солнышке, за секунду до прыжка.

Случись с ней что-нибудь, на помощь придут все ее домочадцы. Но даже в тот день, когда она встретилась с Ренаром в лесу, она чувствовала себя куда спокойнее.

Несмотря на ходившие вокруг него слухи, ей в новом графе весьма понравились ироническое отношение к себе и чувство юмора. Она, разумеется, знала, что он ищет себе жену: пригласил в свой замок самых привлекательных и самых богатых дворянок, из числа которых можно было сделать выбор.

По этой причине он нанес визит и на остров Фэр. Она удивилась, но меньше всего ожидала, что такова цель его миссии, даже вежливо поинтересовалась, нашел ли он себе невесту.

– Разумеется, нашел, – как всегда, спокойно улыбнувшись, ответил Ренар. – Вас.

Арианн до того смутилась, что вместо стула опустилась на пол…

Отгоняя эти воспоминания, девушка уселась напротив. Черпая успокоение в так знакомом уюте материнского стула, она с притворной скромностью спрятала руки в складках платья.

– Для начала, месье, думаю, мне следует объяснить, почему я… я сочла нужным забрать вашего коня…

– Для начала, мадемуазель, не стоит пытаться говорить мне неправду, – заметил Ренар. – Ни лицо ваше, ни душа не способны обмануть. Я совершенно отчетливо видел, кто ускакал на моем коне, и это были не вы. Моего коня украла белокурая малютка. Полагаю, ваша сестра?

– Да, – напряглась Арианн. – Но Мирибель всего лишь ребенок, месье. Она поступила плохо, но у нее довольно необычные представления. Ко всем животным она относится с добрым сердцем и всегда выручает пострадавших. У нее почему-то создалось впечатление, что с конем плохо обращались.

– Так оно и было.

– Так… и было? – удивленно уставилась на собеседника Арианн, не в силах поверить тому, что Ренар так спокойно признает свое бессердечие.

– С жеребцом плохо обращались, но не я. Дурно обращался с ним пьяный хам, у которого я купил этого коня. Этот молодой болван сильно порвал животному пасть, – объяснил Ренар. – Но, к счастью, ему не удалось укротить норов коня.

– Я заметила, что норова у Геркулеса хватает.

– Геркулеса?

– Э-э… Д-да. Моя сестренка Мири считает, что конь предпочитает, чтобы его так звали.

– Этим все объясняется, – шутливо протянул Ренар. – Не разглядев в этом звере ничего героического, я назвал его Люцифером. Именно поэтому он расстался со мной, прежде чем я приготовился соскочить. Сначала я подумал, что он испугался змеи или барсука. До того, как понял, что спрятавшаяся в кустах юная колдунья своим искусством увела его от меня.

Эти слова страшно встревожили Арианн.

– О нет, месье. Совсем не так. Способность моей сестры обращаться с лошадьми должна показаться необычной для ее возраста и роста. Но она значительно крепче, чем кажется, и ездит верхом почти с тех пор, как стала ходить. Так что в ее умении нет ничего необычного и… и…

– Не волнуйтесь, дорогая. – Чтобы остановить лихорадочный поток слов, Ренар наклонился и накрыл ее руку своей. – Я просто пошутил. Неужели я похож на человека, способного обвинить ребенка в колдовстве?

– Ну, я… я… – Арианн не имела ни малейшего представления, что он за человек. Да и никто, казалось, не знал.

Ренар ободряюще пожал ей руку:

– Когда вы узнаете меня получше, то поймете, что я не такой уж страшный.

Неожиданная мягкость его тона обезоружила ее. На какое-то мгновение его взгляд потеплел, стал добрее, вызвав у нее невольную улыбку.

– Я здесь не для того, чтобы требовать возмездия за кражу моего коня, – продолжал он. – Что до жеребца, это не так уж важно. – Я уверен, вы знаете, что у меня есть другая причина видеть вас.

Арианн опустила глаза, удивившись, что ее рука все еще уютно покоится в его руке. Когда она освобождала руку, он не препятствовал. Откинулся назад на скамье, снова прикрыл глаза тяжелыми веками. Наступило неловкое молчание.

– Вы даже не собираетесь расспросить меня, милочка? – мягко произнес он.

– О чем? – неуверенно поинтересовалась она.

– О том, какой пышной была наша свадьба.

Арианн ошеломленно уставилась на него.

– Наша… наша свадьба? Вы ее все же устроили?

– Ну конечно. А что еще мне оставалось делать? Свадьба была назначена, музыканты приглашены, епископ ждал, все гости собрались. Все было, за исключением одной мелочи: когда прибыла карета с невестой, она оказалась пустой.

– Месье… я… я… – попыталась прервать Арианн, но Ренар, подняв руку, остановил ее.

– Нет, подождите. Я неточно выразился. Карета не была пуста. Там находилась дама, со вкусом облаченная в атласное платье, которое я послал в качестве свадебного подарка. Но когда я подал руку невесте, чтобы помочь ей выйти из кареты, то, к своему удивлению, обнаружил, что невеста с головы до ног состоит из соломы.

Арианн почувствовала, как запылали ее щеки.

– Не то чтобы я выражал недовольство. Моя соломенная невеста не слишком разговорчива, холодна в постели. Но, когда дело доходит до танцев, легче ножек не, найти.

Арианн вскочила на ноги и возбужденно зашагала по комнате, теперь от всей души жалея, что не очень старалась остановить Габриэль, затеявшую эту проделку с соломенной невестой. Но она была уверена, что подмена будет обнаружена Ренаром или его вассалами задолго до того, как граф подъедет к церковным вратам. Хотя этот человек сам напросился, Арианн стало не по себе при мысли о таком его унижении.

– Я… я…. очень сожалею, месье. Это действительно была злая и грубая шутка. Но я же говорила вам, что никогда не выйду за вас. Почему вы не послушали?

Ренар притворно вздохнул:

– У меня очень плохая память.

Арианн укоризненно поглядела на него:

– Я старалась отказать вам вежливо. У меня никогда не было намерения… оскорбить вас или поставить в неловкое положение.

– Не терзайтесь так, милочка. Кожа у меня очень толстая. Я был скорее разочарован, чем смущен. Однако теперь понял, в чем ошибся.

– Что не приняли моего отказа?

– Нет, что сам не заехал за вами.

Ренар, к ее испугу, вдруг выпрямился и поднялся со скамьи. Бросив целеустремленный взгляд, шагнул к ней. Ей захотелось спрятаться от него за мамин стул. Но Хозяйке острова Фэр не пристало позволять мужчинам гоняться за собой вокруг мебели.

Решив не уступать, она с вызовом откинула голову:

– И что теперь, месье? Намерены исправить свою ошибку, перебросив меня через плечо и утащив с собой?

Ренар блеснул зелеными глазами.

– Соблазнительное решение проблемы, милочка. Это был бы самый прямой путь получить то, что я хочу, а я обычно очень прямой человек. Порой забываю, какими романтичными могут быть женщины. Вы вполне естественно желаете, чтобы за вами поухаживали, добиваясь вашей руки.

Арианн охнула от изумления, когда он обнял ее за талию. Еще ни один мужчина не действовал так смело: то ли ее знатное положение держало мужчин на расстоянии, то ли она была недостаточно привлекательной, чтобы их соблазнить. Арианн часто думала, что в сравнении с изящной красавицей Габриэль она была слишком высокой и неуклюжей.

Нельзя было сказать, что прикосновение к могучей мужской фигуре Ренара оказалось неприятным, но, когда он попытался ее поцеловать, Арианн вырвалась из его рук.

– Позвольте, месье! – заявила она. – Уверяю вас, V меня нет ни малейшего желания, чтобы за мной ухаживали. Все, что я хочу, – положить конец этому безумию.

– Безумию? – удивленно поднял брови Ренар. – Не желая показаться нескромным, скажу, что большинство женщин сочли бы меня хорошей партией. Земли вашего отца в Бретани граничат с моими. Вам должны быть известны мой титул и мои владения.

– Я знаю ваше имение, месье, но мало знаю о вас. Слышала только слухи на материке и в порту.

– А-а, несомненно, собрали кое-что захватывающее.

– Говорят, что в молодые годы вы были кем-то вроде… пирата или разбойника.

– Я тоже слышал, что вы ведьма, – ответил тем же Ренар.

– Я владею искусством исцеления и с травами. Это совсем другое дело.

– В таком случае мне представляется, что нам обоим было бы куда разумнее обращать меньше внимания на эти сплетни.

Снисходительным кивком головы Арианн признала справедливость его мягкого упрека.

– Вы правы, месье. Извините. Но это все же не меняет того обстоятельства, что вы мне незнакомы. До сего дня мы встречались только дважды: тогда в лесу, а потом когда вы объявились у моего порога, добиваясь моей руки.

Ренар смягчил ситуацию, ласково погладив ее пальцами по щеке.

– Арианн, многие пары не встречаются до самого дня свадьбы.

– Но в таких случаях брак обычно устраивается родителями, – возразила она.

– Так вас беспокоит это? Отсутствие отца? Надеюсь, что добрый шевалье скоро вернется, и сомневаюсь, чтобы он отказал мне в вашей руке.

– Я отдаю себе отчет, что существует обычай, когда отцы распоряжаются дочерьми часто против их воли, – возмущенно ответила Арианн. – Однако женщины острова Фэр не привыкли к тому, чтобы их продавали на сторону.

Ренар с горьким цинизмом поджал губы:

– Рано или поздно всех продают.

– Не вижу, чтобы это относилось к мужчинам.

– Вы бы удивились. – Хотя он продолжал улыбаться, в его взгляде промелькнуло что-то необычное, похожее на горечь. – Увы, кажется, я снова вас обидел. Боюсь, очень плохо начал. Смею просить вас дать мне возможность загладить вину.

– В этом нет нужды, месье, – серьезно ответила Арианн. – Давайте оставим этот разговор о браке и расстанемся друзьями.

– О, как может благородный человек отказать в такой прелестной просьбе?

– Так вы согласны? – оживилась Арианн.

– Нет. Боюсь, что никогда не был чрезмерно благородным.

Арианн подавила вздох разочарования. Ренар протянул руку к висевшему на поясе кошельку. Она опасливо поглядывала на него, не зная, чего еще от него ожидать. Он распустил шнурки небольшого кожаного кисета и достал предмет, который показал ей. Это был перстень – простое металлическое колечко с необычными знаками, достаточно большое, чтобы можно было надеть на мужской мизинец.

– Это вам, мадам. Всего лишь скромный знак моего уважения.

Арианн в полном замешательстве посмотрела на кольцо, потом отрицательно покачала головой:

– Месье, я просто считаю невозможным принять…

– О, понимаю, что оно не ахти какое на вид, сущая безделица. Но ему нет цены. Видите ли, кольцо волшебное.

– Волшебное? – Девушка даже не пыталась скрыть своего скептицизма.

– Вы не верите в магию, мадемуазель? – фыркнул Ренар. – Вы? Колдунья с такой серьезной репутацией?

– Всего лишь знахарка, – решительно поправила его Арианн. – Да, я верю в магию, но вот вы производите впечатление человека слишком циничного, чтобы ее практиковать.

– Когда вы узнаете меня поближе, милочка, то увидите, что я стараюсь на все смотреть непредвзято.

– Ну а я нет, когда это касается волшебных колец. Целебная сила растений и трав, загадка человеческой души, феномен ума – все это крайне необычно и нуждается в объяснении. Но что до чар и символов вроде этого перстня, нет, боюсь, что нет.

– И вы ни капельки не любопытны? Не хотите узнать, на что способен этот перстень? – уговаривал он.

Арианн, глядя на него, пыталась понять, говорит ли он серьезно или же шутит. Какой бы ни была эта новая игра, которую, похоже, затевал Ренар, Арианн решила подыграть ему.

– Прекрасно, месье. Так на что способен этот перстень?

– Это необыкновенное кольцо – часть комплекта, который я приобрел… э-э… у старой цыганки во время странствий за рубежом. Видите парное кольцо на моем пальце? – Ренар поднял руку. Кольца были идентичными, разве что кольцо на пальце Ренара было шире, тяжелее. – Согласно преданию, если вы наденете это кольцо на свой палец, мы будем связаны узами, не зависящими от времени и расстояния. Вы сможете вызвать меня к себе всего лишь усилием мысли.

– Извините за откровенность, месье, но вызывать вас к себе… э-э… не относится к числу моих первоочередных дел.

– Вы предназначаете мне вечные муки в аду? – усмехнулся Ренар.

– Нет, не так далеко. Вполне достаточно, чтобы вы удобно устроились в своем замке.

– Ваше желание можно исполнить. Носите кольцо, и я оставлю вас в покое.

Когда Арианн с сомнением взглянула на него, Ренар сказал:

– Даю слово чести. Возьмите перстень, и я буду держаться на расстоянии. Но если когда-либо решите, что я вам нужен, просто положите руку на сердце и подумайте обо мне. Я немедленно явлюсь к вам. Можете вызвать меня трижды.

– Всего три раза? И что тогда будет? Я превращусь в тритона или жабу?

– Нет, станете моей женой, – учтиво ответил Ренар. – Когда вы воспользуетесь перстнем в третий раз, то должны будете признать поражение и сдаться. Выйти за меня замуж. Ну, как, милочка, договорились?

– Конечно нет. Я бы никогда не согласилась на такое вопиющее безумство, даже если бы верила в волшебные кольца, а я не верю.

– В таком случае что вы теряете? – Держа перстень большим и указательным пальцами, Ренар искушающе помахал им перед ее глазами. – Берите кольцо и можете избавиться от меня.

– А если не возьму?

Ренар улыбнулся своей ленивой улыбкой, но в глазах появился стальной блеск.

– Боюсь, что буду вынужден вернуться к своим более прямым способам.

– Что вы имеете в виду?

– О, возможно, построю у ваших ворот хижину из ивовых прутьев или, как трубадур, стану петь под вашими окнами. – Его зубы блеснули в хищной улыбке. – Или поучусь у римлян обращению с упрямыми сабинянками и просто вскину вас к себе в седло.

Арианн испуганно смотрела на него. Что-то в его голосе заставило ее вздрогнуть. Попытается ли он и вправду утащить ее, если она откажется взять перстень? Заставит ли силой идти к алтарю и положит в постель?

Арианн ловила его взгляд. Даром читать по глазам – зеркалу души – давно обладали колдуньи. Арианн была настолько искусна в этом деле, что часто могла не только определить характер человека, но и предугадать его мысли. Она из всех сил старалась прочесть мысли Ренара, но это, к ее глубокому разочарованию, оказалось невозможным. Он в упор глядел на нее, словно догадывался, чего она хочет, и это его забавляло. В конце концов, Арианн была вынуждена отвести глаза.

Вопрошающе подняв брови, Ренар протягивал ей перстень. Ей страшно не нравилось быть загнанной в угол, но по сравнению с угрозой более «прямых способов» взять перстень казалось намного безопаснее.

– Прекрасно, – неохотно согласилась она. – Давайте эту нелепую штуку.

– И вы согласны на мои условия? Трижды воспользуетесь кольцом – и вы моя?

Арианн кивнула, но невольно напряглась, когда Ренар надел перстень ей на палец. Вместе с кольцом, украшающим его большую руку, дело выглядело так, будто они уже помолвлены.

– Смотрите, – сказал он, – сидит идеально.

– Довольно удобно, – Арианн удивило и смутило то, что кольцо сидело так идеально, словно было специально предназначено ей.

Все это вздор, уверяла она себя. Кольцо не волшебное. Когда Ренар одумается и женится на какой-нибудь другой женщине, она отошлет ему эту безделушку. Тогда почему ей так тревожно, словно она попала в ловушку?

Ей показалось, что глаза Ренара торжествующе блеснули, но быстро спрятались за самым бесхитростным взглядом.

Она отстранилась от него со словами:

– А теперь, месье, я не хочу показаться невежливой, но вы говорили, что если я приму кольцо, то вы оставите меня в покое. Уверена, что Фурш уже оседлал вашего жеребца, так что…

– Какого черта я торчу здесь? – с грустной усмешкой закончил Ренар. – Вы правы, мадемуазель. Я обещал удалиться до той поры, пока вы не воспользуетесь кольцом. И вы увидите, что я могу держать слово.

Он достал из-за пояса перчатки для езды, собираясь уходить. Арианн не рассчитывала снова увидеть Ренара, но ей нужно была узнать одну вещь.

– Месье, прежде чем вы уйдете, могу ли я спросить вас?

Натягивавший перчатку Ренар вопросительно поднял глаза.

– Нет ли в вашем роду наследственных психических заболеваний?

Ренар расхохотался:

– Есть один дальний родственник, у которого, кажется, мозги набекрень. Почему вы спрашиваете?

– Только потому, что никак не пойму, зачем вы так упорно добиваетесь меня. У меня нет ни большого состояния, ни великой красоты… – начала было Арианн.

– Это как поглядеть, дорогая, – тихо проговорил Ренар.

Арианн не поддалась на его комплимент и сопутствующий ему дерзкий взгляд.

– Если отец не вернется, все, что у нас есть, может уйти за долги. Вы могли бы поискать жену побогаче и познатнее. Тогда почему вы обратили свой взор на меня?

По губам Ренара пробежала странная улыбка.

– Я вам отвечу, но только в нашу брачную ночь.

Недовольная уклончивым ответом, Арианн нахмурилась, однако поняла, что рассчитывать на более разумный ответ бесполезно.

– В таком случае представляется, что моему любопытству не суждено быть удовлетворенным. Прощайте, месье граф.

Она чопорно присела в реверансе и протянула на прощание руку.

– Давайте лучше скажем «до свидания».

Ренар взял ее за руку. Арианн думала, что он хотел галантно поднести ее к губам, но не успела и глазом моргнуть, как он привлек ее в свои объятия и заглушил протест быстрым поцелуем.

Поцелуй? Это было скорее страстное столкновение, поединок губ, жаркий, неистовый и безжалостный. Ошеломленная неожиданной атакой, Арианн беспомощно прильнула к нему. Ее еще никогда не целовали. Когда она представляла себе, как это может выглядеть, ей всегда рисовалась картина чего-то нежного, волнующего.

А тут она почувствовала, как по жилам горячо хлынула кровь, ее бросило в жар, закружилась голова. На одно безумное мгновение ей страстно захотелось ответить таким же неистовым поцелуем.

После того как Ренар выпустил ее из рук, она с трудом пришла в себя. Ей следовало бы дать ему за такое нахальство пощечину, но у нее лишь хватило сил перевести дыхание. Окончательно оправившись, она бросила на Ренара укоризненный взгляд, но злодей не раскаивался.

– Простите мою вольность, мадемуазель, – лениво улыбаясь, произнес он, – но мне нужно было оставить в памяти приятное воспоминание, чтобы сохранить его до той поры, когда вы с помощью кольца снова позовете меня.

Отвесив величественный поклон, он повернулся, чтобы уйти. Арианн дрожащей рукой закрыла рот. Оставлять за собой последнее слово было в привычке Габриэль, не у нее. Но что-то в размашистых шагах Ренара, в его невыносимо самоуверенных манерах побудило ее крикнуть:

– Ренар!

Тот оглянулся.

– Я ни за что не воспользуюсь этим кольцом!

Ответом была приводящая в бешенство улыбка Ренара.