Темная лошадка

21

Нет ничего более унизительного для того, кто считает себя прожженным циником, чем быть потрясенным до потери сознания. Я буквально почувствовала, как кровь отлила у меня от головы. Лэндри пошел сообщить новость Брюсу Сибрайту, а я так и осталась стоять в прихожей.

Неужели Эрин? Как она умерла? И не потому ли умерла, что я не справилась?.. Какая эгоистичная мысль! Если Эрин мертва, виноват, во-первых, тот, кто ее похитил, а во-вторых – Брюс Сибрайт. По уровню виновности я где-то в конце списка. «А может, это еще и не Эрин, – подумала я, но уже через долю секунды возразила себе: – Но кто, как не она?»

Рядом со мной вдруг оказалась Молли. Язык у меня обычно работает быстрее, чем мысль, но сейчас он прилип к небу.

– Это про Эрин? – испуганно спросила Молли. – Ее нашли?

– Мы не знаем.

Это была правда, но с привкусом лжи, а звучала, должно быть, как чистая ложь.

Молли отпрянула.

– Скажите мне! Я не какая-нибудь глупая малявка, от которой все надо скрывать и прятать! – гневно произнесла она.

– Нет, Молли, нет, конечно, – ответила я. – Но я не хочу пугать тебя, пока не знаю всего.

– Уже напугали.

– Извини. – Я сделала вдох, чтобы выгадать секунду и обдумать, как преподнести новость. – Детективу Лэндри только что звонил его начальник. На территории ипподрома нашли тело.

Глаза у Молли раскрылись на пол-лица.

– Это Эрин? Она мертва? Это все из-за полиции! На пленке же сказали: никакой полиции!

– Молли, мы пока не знаем, кто это, – возразила я, беря ее за плечи. – Но я точно могу сказать тебе: никто не убил Эрин из-за того, что здесь Лэндри. Похитители никаким образом не могли узнать, что он из полиции.

– А может, они следят за домом! – воскликнула она. – Может, дом на прослушивании!

– Да нет же, нет. Дом не прослушивается. Такое только в кино бывает. А в настоящей жизни преступники ленивы и глупы. Кроме того, чей бы ни был тот труп, смерть наступила значительно раньше, чем в ваш дом вошел Лэндри. Я сейчас еду на ипподром. Как только что-нибудь узнаю, сразу тебе сообщу.

– Я еду с вами, – запальчиво сказала Молли.

– Ни в коем случае.

– Но она моя сестра!

– А я делаю свою работу. Молли, я не могу взять тебя туда по целому ряду причин. И по целому ряду причин не хочу, чтобы ты там была.

– Но я не могу сидеть здесь, я просто не выдержу! – запротестовала девочка. – Эрин в беде, я хочу помочь…

– Хочешь помочь – гляди в оба, карауль почтальона. Если похитители пришлют еще одну кассету, нам нужно знать об этом в минуту доставки. Вот тебе задание. Ладно?

– Ладно, – выдохнула она.

Я повернулась, чтобы уйти, но Молли окликнула меня:

– Елена!

– Что?

Она смотрела на меня широко открытыми глазами.

– Мне правда страшно…

Я коснулась ее головы, будто благословляя. Мне мучительно хотелось сейчас иметь подобную власть – но я слишком хорошо знала, что не имею ее.

– Будь здесь, никуда не уходи. Мы делаем все, что можем.

Из кабинета вышел Лэндри. Брюс Сибрайт не показывался. Наверно, давал Кристал указания по селектору.

– Я позвоню, как только что-нибудь выясню, – сказала я Молли и следом за Лэндри вышла из дома.

– Знаете, где находится конюшня номер сорок? – спросил он.

– Да. Это на краю территории. Поезжайте за мной. Воспользуемся запасным входом. Так намного быстрее. Что-нибудь еще расскажете?

Он покачал головой:

– Да нет, сам ничего не понял. Лейтенант говорит, ее откопали. Не знаю, что это значит: свежий труп, голый скелет или что-то еще.

– Скоро выясним, – сказала я, обходя свой автомобиль спереди. И снова поймала себя на лжи. Каждая минута незнания тянулась, как час. Из-за Молли. Я не хотела, чтобы пришлось говорить ей, что ее сестра мертва.

От Бинкс-Форест я поехала через «Аэроклуб» – жилой комплекс для владельцев личных самолетов – по направлению к Палм-Бич-Пойнт и грунтовой дороге, что вела к задним воротам конно-спортивного центра. Тем самым воротам, у которых меньше недели назад схватили Эрин Сибрайт.

Конюшня номер сорок находилась прямо у ворот. Как и во все выходные сезона, здесь толклись наездники, конюхи, собаки, дети; автомобили, грузовики, мотоциклы, тележки для гольфа. Однако самая плотная толпа собралась вокруг ржавого желтого фургончика и мусоровоза, припаркованных возле одного из канализационных люков. Я увидела людей в голубых рубашках. Охрана. В грязи у обочины стоял бело-зеленый полицейский джип.

Я въехала на стоянку напротив толпы, взяла с заднего сиденья шляпу и вышла из машины. Лэндри притормозил на дороге, открыл окно. Я нагнулась к нему и предупредила:

– Вы меня не знаете.

Он закатил глаза.

– Ох, как хотелось бы… – Проехал вперед и встал рядом с патрульным автомобилем.

Когда я подошла к месту происшествия, сердце у меня колотилось как бешеное. Какая-то девочка со свисающим из выреза бейсболки конским хвостиком поднималась на цыпочки, пытаясь что-нибудь разглядеть. Я спросила, не знает ли она, что случилось.

– Нашли труп! – возбужденно выдохнула она.

– Боже! Кто-нибудь знает, чей?

– Кто-то сказал, что конюха, но я не уверена.

Я протолкалась сквозь толпу. Охранники уговаривали народ разойтись и заниматься своими делами. Водитель мусоровоза, бледный, свесив руки между колен, сидел на подножке своего грузовика. Водитель фургона стоял рядом со своей машиной и, жестикулируя, рассказывал что-то охраннику, помощнику шерифа и Лэндри.

Я дошла до заграждения. Выгребная яма за фургоном была наполовину откачана, и из жижи торчала человеческая рука. Женская рука, с пурпурным маникюром, с браслетами, сверкающими на ярком солнце. Остальные части тела были прикрыты попоной.

– Мисс? – сказал, подходя ко мне, Лэндри. – Охранник говорит, вы можете нам помочь. Не будете ли вы добры…

– О… даже не знаю. Боюсь, что нет… – возразила я ради зевак, которые глазели на меня и уже гадали, кто я такая.

Лэндри взял меня под локоть и насильно подвел к яме. Как только мы оказались достаточно далеко от толпы, он сказал:

– Ее откопал парень, который чистил выгребную яму. Просто-таки достал из дерьма. Вот оно, уважение к покойникам! Говорит, эту яму не чистили с четверга, но тогда опустошили полностью.

Морщась от запаха навоза и мочи, он нагнулся над телом и приподнял край попоны. Я приготовилась к самому страшному.

Тело было белое, уже окоченевшее. Смазанная тушь, голубые тени для век, ярко-малиновая помада придавали мертвому лицу вид жутковатой, зловещей расписной маски. На щеке – синяк размером с ноготь большого пальца. Рот приоткрыт, на губах крошки засохшего навоза.

Я выдохнула, чувствуя облегчение и легкую тошноту.

– Это Джилл Морон.

– Вы ее знаете?

– Да. Угадайте, у кого она работала.

Лэндри нахмурился.

– У Дона Джейда. Она вчера говорила мне, что спит с ним.

– Вчера? Что вы здесь вчера делали? – вскинулась я, моментально забыв и о публике, и о роли, которую должна сейчас играть.

Он замялся, отвел глаза.

– Расследовал нападение на вас.

– Ух ты! А я-то думала, вам все равно.

– Из-за вас пришлось корпеть над бумажками, – буркнул он. – Убирайтесь отсюда, Эстес. Продолжайте притворяться дилетанткой. Приносите пользу следствию.

Специально для зевак я сделала трагическое лицо и заспешила к машине. Оттуда я позвонила Молли Сибрайт, чтобы сказать ей, что ее сестра не умерла… насколько мне известно. А потом отправилась к конюшне Дона Джейда на поиски убийцы.