Темная любовь

Я равнодушно смотрю в телевизор, но что-то привлекает мое внимание. Это местные новости.

— Можно сделать погромче? — спрашиваю я того, кто стоит ближе всех к пульту. Он кивает и увеличивает громкость. Вещает молодая женщина. Ее гладкая кожа скрывает страх, который я вижу в ее глазах, когда она рассказывает.

— Сегодня утром были обнаружены еще два тела, оба в непосредственной близости от торгового центра «Истгейт», — говорит она. Позади нее находится вход в торговый центр, большие буквы «Истгейт» выделяются на фоне кельтского орнамента за ним.

— Покупателям рекомендуется не задерживаться после наступления темноты, — говорит репортер. — Это может быть делом рук серийного убийцы. Примите все меры предосторожности, поскольку жертвами являются не только мужчины, но и женщины. Так что будьте осторожны. Рейчел Кэннс, «Инвернесс Лайв».

Я смотрю на Ноя. Я ничего не говорю. Я не могу. Еще две жертвы, прямо у нас под носом. Это был Эли? Неужели он превратился в чудовище, жаждущее крови? Кэррин контролирует его. Она может заставить его делать все, что пожелает. Может быть, сейчас она заставляет его убивать? От этой мысли меня просто тошнит.

Ной едва заметно качает головой, читая мои мысли. Он поворачивается к Райну.

— Нам нужно выйти на улицы. Каков твой метод?

Все веселье исчезает с лица Райна. Его губы плотно сжаты, брови нахмурены.

— Мы разбиваемся на группы не менее чем по шесть человек. Прочесываем город. Ходим по улицам. — Он смотрит на парней и наклоняет голову. — Джеп, мы знаем друг друга с детства. Он знает каждый уголок в городе.

— Да, — отвечает Джеп. Он высокий, долговязый, лет двадцати. Волосы у него длиннее, собраны в конский хвост. Шрам пересекает лоб, бровь и исчезает. Похоже, он способен серьезно надрать кому-то задницу. — Сейчас у нас шесть групп. После окончания работы к нам присоединятся еще несколько человек.

— Некоторые еще учатся в школе, — говорит Райн. — Они не пропускают ни дня.

Я киваю.

— У вас тут довольно маленькое организованное чокнутое общество, — говорю я. — Я впечатлена.

— У нас все в порядке, да, — соглашается Райн. — Готовы?

Я киваю. Еще несколько человек говорят «да» и «да». Большинство встают, переминаются с ноги на ногу и оглядываются по сторонам, как я подозреваю, ожидая указаний.

— Думаю, нам следует разделиться, — говорит мне Ной. В его глазах я вижу сомнение, он так не хочет расставаться. Но у нас нет выбора. В том, чтобы мы с Ноем были вместе, нет смысла.

Я киваю.

— Да, мы должны немного распределить силы.

— Ной, ты можешь побегать с Джепом и его командой, — говорит Райн. Он улыбается мне. — Конечно, будет правильно, если ты побегаешь со мной, девочка. На случай, если впадешь в кому.

Я прищуриваюсь.

— Конечно.

Мы разбиваемся на шесть групп. Адреналин, который стремительно набирает обороты и бурлит в крови парней из Несса, просто ощутим. Я почти вижу, как он витает в воздухе. Все буквально дрожит от их готовности, от их голода. Они как живые существа. Это совершенно невероятно.

Моя группа формируется, и, кроме меня и Райна, меня знакомят еще с четырьмя людьми. У меня плохо получается составлять группы имен одновременно, поэтому я задвигаю это беспокойство на задворки сознания; последнее, на чем мне нужно сосредоточиться, — это на том, чтобы запоминать тридцать имен.

Отныне они для меня мальчики из Несса. Все, кроме Райна.

— Мы поедем в центр города, — объявляет Райн остальным. — Всем остальным рассредоточиться и следовать нашими обычными маршрутами. Через несколько часов мы проскользнем в «Истгейт», посмотрим, что там происходит.

Многие голоса с разной степенью акцента соглашаются, и группы расходятся. Снаружи небо окрасилось в темные оттенки серого и фиолетового. Фонарные столбы в конце Крачанс-драйв горят, освещая улицу за ними. Я вдыхаю, и меня захлестывает ощущение чистого зла. Это не похоже на Эдинбург, но все равно зло. В этом тоже есть что-то неотложное. Есть что-то еще, чего я не могу понять. Я уверена, что это связано с тем фактом, что все это крутится вокруг Кэррин и Эли, которые являются причиной всего этого.

И от этого мне становится дурно.

Я закрываю глаза, снова вдыхаю и медленно выдыхаю. Я должна это сделать. Я должна все исправить. Кто бы ни руководил убийствами, их нужно остановить. Если Эли замешан в этом и его нельзя спасти…

От этой мысли по моему телу пробегает дрожь. На мгновение меня охватывает паника. За моими закрытыми веками мелькает лицо Эли, и он — прежний Элигий. Мой Эли. Сексуальный. Любящий. Благородный.

Затем, как в тумане, его лицо меняется, и он становится тем Эли из «Hush 51», тем же самым, с ненавистным блеском в лазурных глазах, которые я так люблю.

— Эй, — говорит Райн. Он стоит рядом со мной, на добрых шесть дюймов выше и кажется намного старше своих девятнадцати или двадцати лет. Эти проницательные зеленые глаза изучают меня секунду. Изучают так, словно знают меня больше, чем несколько дней. — С тобой все будет в порядке?

Я оглядываюсь по сторонам, поднимаю глаза к темнеющему небу и наблюдаю, как парни из Несса расходятся и отправляются в путь. Если толпа людей одержима идеей сохранить свои улицы и невинных людей в безопасности, то я могу сделать все, на что я способна.

Я решаю отложить свои желания в сторону.

Прежний Эли не ожидал ничего меньшего.

Мой взгляд возвращается к Райну, и я ободряюще киваю ему.

— Так и будет. Когда все это закончится, и убийства прекратятся, и этот город снова будет в безопасности, тогда да, со мной все будет в порядке.

Уголок его рта приподнимается, и в глазах появляется улыбка.

— Волшебство. Тогда пойдем, ладно? — Он наклоняет голову в сторону улицы.

Я отодвигаю тяжесть на сердце в сторону и заполняю пустоту чистой решимостью. Мы начинаем спускаться по дорожке, четверо других парней из Несса следуют за нами.

Мы охотимся на вампиров.

У меня такое чувство, что кровопролитие будет с обеих сторон.

ЧАСТЬ 6: СОБЛАЗНИТЕЛЬНЫЙ ВРАГ

Если мои расчеты верны, когда эта малышка разгонится до восьмидесяти восьми миль в час, вы увидите кое-что серьезное.

— Доктор Эммет Браун, «Назад в будущее», 1985

Да, Райли. Я не так уж хорошо ее знаю, но что я знаю точно, так это то, что она ни на кого особо не обижается. Включая меня, Майлза и, скорее всего, ее парня-кровососа. Как человек со способностями, я чувствую в ней силу, которая не похожа ни на что из того, что я видел раньше. Майлз сказал, что у нее извращенная ДНК. Я, черт возьми, могу в это поверить. Да, чего бы я только не отдал, чтобы удержать ее.

— Райн Маклауд

Мы бродим взад-вперед по улицам Инвернесса до десяти вечера. Райну несколько раз звонили на мобильный, но ничего. Мы в сотый раз идем по Хай-стрит, и я бросаю взгляд на центр города. Более новые здания соседствуют со старыми; одни с коническими башенками, другие с высокими шпилями. Все фасады плоские, над дверями красочные вывески магазинов. И неизменные двойные арки McDonald's, мерцающие золотисто-желтым в тени.

— В это время года у нас на улицах в основном только местные жители, — говорит Райн, когда мы идем рядом со мной. Нас трое на одной стороне улицы, трое на другой. Я киваю и бросаю взгляд на посетителей. Движение пешеходов определенно замедлилось на ночь, и большинство заведений закрыто. — В основном это студенты университетов, — говорит Райн и засовывает руки в карманы своей коричневой кожаной куртки. На нем темно-синяя спортивная форма, которая резко выделяется на фоне бледной кожи. — Что-нибудь есть?

Я настраиваю слух на более низкую частоту и улавливаю лишь отдельные звуки пульса животных, икоту младенца и так много сердцебиений, что у меня в ушах возникает низкий гул. Я качаю головой и смотрю на него.

— Ничего необычного.

Мы бродим по улицам еще два часа, прежде чем я вижу его.

В дальнем конце тротуара, прислонившись к зданию. Его скрывают тени, но я могу видеть. Я чувствую запах.

Это Эли.

Рядом с ним Кэррин.

Как только она видит меня, улыбается. Я перевожу взгляд на Эли, и его взгляд встречается с моим. Он смотрит на меня, и в его глазах мелькает выражение узнавания. Кэррин встает перед Эли, соблазнительно прижимается к нему всем телом, и я замечаю, как напрягаются мускулы на его подбородке, и как он хмурится. Он выглядит сердитым. Затем выражение его лица исчезает, взгляд затуманивается, и он выпрямляется, чтобы ей было удобнее. Его руки обхватывают ее за талию, когда они начинают целоваться, а ладони нащупывают ее ягодицы и сильно прижимают к своей промежности. Его тихий стон разносится по воздуху и ударяет меня в живот. Мы направляемся к ним, и я ускоряю шаг. Рука Райна накрывает мою, удерживая меня.

— Не надо, — предупреждает он. — Подожди.

Не успевает он это сказать, как Эли поднимает голову и смотрит прямо на меня. Мы примерно в пятнадцати ярдах от них, когда из-за угла рядом с ними появляется молодая женщина. Я не успеваю заметить, как Кэррин хватает девушку за руку, зажимая ее между собой и Эли, и, когда я моргаю, они исчезают.

Сердцебиение молодой женщины учащается. Это все, что я слышу.

— Вот это да, — бормочет Райн себе под нос и переходит на бег. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обогнать его. — Так это и есть твой чертов парень? спрашивает он.

— Да, — отвечаю я. — И женщина. Кэррин.

Когда мы бежим и сворачиваем за угол, то обнаруживаем, что там пусто, если не считать длинных теней, протянувшихся от зданий. Райн хватает сотовый и звонит.

— В торговом центре «Истгейт». У заднего входа. — Он заканчивает разговор и засовывает сотовый в карман. Одновременно достает серебряное лезвие. К нам присоединяются другие парни из Несса, шедшие по другой стороне улицы.

— Готова? — спрашивает он меня, и я киваю. — Хорошо. Мы возьмем мужчину живым, если это возможно, да? — поясняет он остальным. — Но не подвергайте себя опасности, ребята. Сначала мы. Потом он.

Райн хватает меня за руку и тянет в переулок.

— Сюда.

Протискиваясь между двумя зданиями по узкому, мощеному булыжником проходу, мы проскальзываем в заднюю часть Истгейта, и Райн взбирается по пожарной лестнице на первый этаж. Он оглядывается на меня, все еще стоящую на земле. Я подскакиваю к нему. В свете уличных фонарей в его глазах отражается восхищение.

— Сейчас? — спрашивает он.

Я прислушиваюсь; из торгового центра доносится стук человеческого сердца.

— Все еще жива. Там.

Райн ведет меня на крышу. Я могла бы взобраться и прыгнуть намного быстрее, но мне пришлось бы просто расхаживать вперед-назад, дожидаясь его. Мы пробираемся наверх, и он ведет нас к единственной двери. Она открывается под его рукой, и мы попадаем на лестницу, ведущую вниз, в торговый центр. Я даже не задаю вопросов о том, как он только что открыл дверь на крыше общественного торгового центра. Полагаю, у него есть связи.

Внутри здания сердце человека начинает бешено колотиться. Мы выходим на первый этаж и оказываемся в каком-то старомодном отделе рынка. Высокие деревянные балки-арки возвышаются над нашими головами, как собор. Вдоль аллеи выстроилось несколько магазинов с закрытыми дверями.

— Викторианский рынок, — предлагает Райн. — Универмаги и ресторанный дворик в той стороне. — Он указывает. — В какую сторону?

Я прислушиваюсь. Шаги. Быстрее. Громче.

Как раз в этот момент из-за угла впереди выбегает молодая женщина. Ее сердце колотится, и от испуга на ее лице, от чистого ужаса у меня самой сердце уходит в пятки.

Откуда ни возьмись, какая-то фигура налетает на нее и хватает.

Я прыгаю. Никаких мыслей. Никакого процесса. Только действие.

Я смутно замечаю, как Райн и остальные тащат свои задницы за мной. А вокруг толпятся другие. Я сосредотачиваюсь на женщине, и как раз в тот момент, когда мужчина — не Эли, а просто изгой — обнажает зубы, я делаю выпад и опрокидываю его на спину. Обхватив его руками за горло, я бросаю быстрый взгляд на женщину.

— Беги. К тем парням. Они помогут тебе.

Она просто смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Уходи! — кричу я.

Что-то вспыхивает в ее глазах, и она, всхлипывая, карабкается вверх, и последнее, что я слышу, — это скрип резиновых подошв ее кроссовок по кафелю.

Надеясь, что Райн и остальные разберутся с ней, я переключаю свое внимание на изгоя. Он чертовски силен и молод. Новичок. У него красные глаза с желтыми крапинками. Его лицо полностью преобразилось, и когда я отодвигаю его рот от себя, его челюсти щелкают, как у чертовой бешеной собаки. Мы боремся, падаем навзничь, и он прижимает меня к стене. В тот момент, когда я ударяюсь спиной, я бросаюсь на него, а он бросается прочь, направляясь к бегущей женщине. Я хватаю его за лодыжку и дергаю вниз. Он снова оказывается надо мной, держа мои руки над головой. С его острых зубов на мою грудь стекает слюна.

Я сосредотачиваюсь, вглядываюсь в его лицо, пока оно не превращается в точку; затем я делаю глубокий вдох, и как только его голова падает мне на грудь, я взрываюсь энергией. Он отлетает от меня и приземляется у дальней стены. Он вскакивает и бросается на меня, но я уже выхватываю из-за пояса свое серебро. Я вонзаю его ему в сердце, когда он падает на меня.

Изгой, дрожа, падает на пол.

Готово.

— Райли! — Голос Райна раздается надо мной. Я поднимаю взгляд. Парни из Несса повсюду. Как и вампиры, они повсюду.

На первый взгляд их трудно отличить друг от друга.

Сначала.

Тогда все они становятся совершенно кристально чистыми.

Мужчины. Женщины. Я замечаю их только сейчас, они разбросаны по торговому центру, свисают с верхних этажей, расхаживают по ресторанному дворику. Все молодые. Без сердцебиения. Без эмоций и сострадания. Вампиры.

Прямо как Саванна, когда моего младшего брата Сета укусил стригой Валериан Аркос.

Черт возьми, я ненавижу, что они такие маленькие. Я осматриваю верхний этаж торгового центра. Никаких признаков Эли или Кэррин.

Один вампир, женщина, бросается прямо на меня.

После этого все происходит как в замедленном режиме.

Где-то, подозреваю, в музыкальном магазине, Канзас орет «Dust in the Wind» по внутренней связи торгового центра, пока я расправляюсь с женщиной. Она сходит с ума от жажды крови, и я, не теряя времени, быстро с ней расправляюсь. Она падает дрожащей кучей к моим ногам, и я вытаскиваю клинок и вытираю его о ее пальто. Ее зубы все еще щелкают, когда она начинает распадаться на части.

Теперь мой взгляд устремлен куда угодно, и на секунду-другую я замечаю Райна и других парней из Несса в действии. Райн дерется вблизи, и он искренне напоминает мне молодую версию Ноя. Дерется как бешеный пес.

Другие парни из Несса бросают, и через десять секунд я замечаю, что три вампира нокаутированы поднятым в воздух серебряным лезвием. В тот момент, когда это сработало, парни из Несса достают свои клинки. Я замечаю Пита, который присоединился к нам. Он быстр.

В этот момент я замечаю Эли. Он перехватывает мой взгляд и исчезает за поворотом второго этажа. Я несусь к ресторанному дворику, полная решимости встретиться с ним лицом к лицу. Или убить Кэррин. Предпочтительнее это.

Мое сердце, несмотря на то, что во мне бурлит столько вампирского яда, все еще бьется о ребра, когда я вижу, как исчезает Эли. Мысли проносятся в моей голове, когда я бросаю взгляд на Райна и остальных. Осталось еще несколько изгоев. После того, что я только что увидела, не думаю, что буду задавать вопросы Райну и мальчикам из Несса. Когда-либо. Крутые парни, все до единого.

Неплохо для людей.

В тот момент, когда я заворачиваю за угол, я резко останавливаюсь. Так быстро, что у меня перехватывает дыхание. Прямо передо мной стоит Эли. Я словно глотаю меч, стою и смотрю на него, на меня смотрят кроваво-красные глаза, полные ненависти. Затем они сосредотачиваются на моих глазах и светлеют. По его лицу пробегает узнавание. Я вижу это ясно, как божий день, даже сквозь полумрак закрытого торгового центра. Он пристально смотрит на меня, склонив голову набок, изучая. На мгновение эти налитые кровью красные глаза снова становятся лазурно-голубыми.

Я отодвигаю в сторону боль в сердце и сосредотачиваюсь. Я сосредотачиваюсь на его лице, затем дальше, глубже, на его воспоминаниях.

«Элигий. Это я. Райли. Пожалуйста, ты меня не видишь?»

Эли снова склоняет голову набок, его взгляд останавливается на мне.

«Эли? Пожалуйста…»

«Убей его, Райли. Он больше не твоя любовь. Ты должна это сделать».

Голос пугает меня. Это не голос Эли. Я… не уверена, кто это. Не могу сейчас об этом беспокоиться. Снова сосредоточившись на Эли, я делаю шаг назад, когда он медленно приближается. Его глаза не меняются. Он сосредоточен исключительно на мне.

— Эли, — произношу я вслух. Если бы у меня было чем его ударить, я бы ударила. Прямо в голову. Может быть, это вывело бы его из кровососущего транса.

Затем Эли останавливается. Он по-прежнему смотрит прямо на меня, но молча. Я не могу понять, что он делает. Я снова пристально смотрю на него. Пытаюсь проникнуть в его мысли.

Там что-то есть, чего я не вижу. Не могу достучаться.

«Это бесполезно, Райли. Он уже не тот, что раньше. В его памяти не осталось ни одной осознанной мысли. Ни о тебе. Ни о своей семье. Только жажда крови. Ты это знаешь. Не так ли?»

— Кто ты, черт возьми, такой? — кричу я на голос. Но мой взгляд по-прежнему прикован к Эли. Я чувствую, как в нем нарастает сила. Как лев, подкрадывающийся к своей добыче, как кошка во дворе, задравшая задницу кверху, преследующая бабочку. Напряжение настолько сильное, что посылает в мою сторону электрические разряды. Глаза Эли тускнеют, затем краснеют. В любую секунду. Он собирается наброситься, перегрызть мне горло…

Моя рука скользит к поясу, сжимает серебряное лезвие, опускается. Мои пальцы сжимают его. Я готова. Я не хочу этого, но я готова.

По внутренней связи все еще звучит песня группы «Канзас». «Carry On Wayward Son».

Какая чертова ирония судьбы.

Сделай это. Давай.

Я слышу это раньше, чем вижу. Я реагирую.

И все происходит одновременно.

Позади меня раздается жужжащий звук. Я знаю, что это лезвие. Я прыгаю. Хватаюсь за него. Ловлю его за лезвие. Оно пронзает мне кожу, и оно чертовски острое. Теплая кровь стекает по моей вытянутой руке, по предплечью, под кожаную куртку.

Эли бросается ко мне.

Мы сталкиваемся в воздухе.

Под тяжестью его тела мы оба падаем на кафельный пол, и он приземляется на меня. Одним мощным ударом он выбивает клинок из моей руки. Его взгляд скользит по крови, сочащейся из моей ладони. Он качает головой, так быстро, что все расплывается, и резко останавливается. Теперь это уже не Эли. Наши взгляды встречаются всего на долю секунды.

— Эли, пожалуйста, — шепчу я. — Это я.

Прежде чем я успеваю оценить его реакцию, из ниоткуда вылетает тело и врезается в Эли. Он валится на пол.

Ной.

И он тоже полностью преобразился.

— Ной, не надо! — кричу я.

Затем все замирают. Никто не двигается. Никто даже не отводит взгляда. Но я вижу ее. Слышу ее.

Кэррин выходит из тени витрины и оказывается в поле моего зрения. На ней обтягивающие кожаные штаны, черные сапоги на каблуках и черный кожаный жилет поверх белой рубашки. У нее длинные распущенные волосы. Безупречное лицо, белое как снег. Губы красные. Красивые.

— Ты не так могущественна, как думаешь, мисс По, — говорит она. Переступает через Эли и Ноя, застывших в неподвижной позе на полу. Я могу только смотреть на нее. Ленивая улыбка растягивает ее пухлые красные губы, обнажая зубы. Она подходит ко мне и останавливается в шаге от меня. Ее взгляд скользит по мне, опускается к моим ботинкам, затем снова поднимается. — Ты знаешь, кем я была до всего этого? До того, как высасывание крови из человеческих сосудов стало моим единственным средством выживания? Нет? Что ж, — говорит она, обходя меня по кругу. — Я была мастером темных искусств, происходила из древнего рода гордых шотландских ведьм. Видишь ли, во мне течет кровь пиктов, мисс По. — Она смеется. — Ну, раньше я была такой. И это была очень древняя кровь. Наполненная магией, заклинаниями и рецептами зелий, которые я оттачивала годами. — Она снова останавливается и поворачивается ко мне лицом. Длинным изящным пальцем она убирает прядь моих волос с глаз. — Потом я изменилась. Моя жизнь была украдена. Но, — говорит она, снова двигаясь. — Я… приспособилась. Да, это самое подходящее слово для этого. Адаптировалась.

Я приросла к полу. Мои суставы и конечности парализованы. Какого черта! Я смотрю в ее безумные голубые глубины. Она не собирается меня убивать. Я не собираюсь умирать. Только не так.

Наклонившись вперед, она прижимается своими губами к моим, задерживается на них и отстраняется.

— Ты поймешь, — говорит она.

В этот краткий миг я думаю, что она права.

Затем она улыбается.

— Но не сейчас. К сожалению, еще не время. Видишь ли, я сама нахожусь под строгим контролем. Мой спаситель освободил меня из тюрьмы. Это единственная причина, по которой я снова хожу по Земле. У меня нет выбора, кроме как ждать. — Она улыбается мне. — Но когда придет время, ты узнаешь об этом. — Она поворачивается и идет обратно к Эли и Ною, застывшим на полу в отчаянной боевой стойке. Кэррин смотрит на них сверху вниз. — О, черт, — выдыхает она. — Он тоже хорош. — Она качает головой. — Я чувствую его эротичный запах. — Она смотрит на меня. — Как ты это терпишь? Я хочу трахнуть его прямо сейчас, просто стоя здесь.

Я могу только с ненавистью смотреть на нее.

Она вздыхает.

— Такая жалость.

Страх, ярость и необходимость убедиться, что с тем, кого я люблю, больше ничего не случится, собираются в одном месте, глубоко внутри меня. Все остальное вокруг меня расплывается, кроме Кэррин. Она на высоте и на переднем плане. Хотя поначалу это происходит медленно, я делаю долгий, глубокий вдох.

Когда я выдыхаю, меня захлестывает волна ярости.

Звуковой удар, который я издаю, не такой мощный, как тот, который Кэррин издала в «Hush 51». Но он достаточно мощный. Достаточно убедительный.

Это сбивает Кэррин с ног.

Затем мои суставы расслабляются, и я могу двигаться. Сначала мне больно, но я вырываюсь.

В то же время Кэррин, приземлившаяся в нескольких футах от меня, вскакивает на ноги. Она что-то кричит Эли на незнакомом языке. Подзывает его. Он вырывается из рук Ноя и, не удостоив меня взглядом, бежит к ней. Они исчезают в тени витрин магазинов. Как только я прыгаю, чтобы броситься за ними, кто-то хватает меня за лодыжку, и я падаю на пол.

Ной вцепился в меня и не отпускает.

Лежа на животе, я поворачиваюсь и смотрю на Ноя Майлза. Он лежит на животе, вытянув руку, его сильные пальцы сжимают мою лодыжку. Какое-то время мы просто смотрим друг на друга. Теперь я знаю, что не могу пойти за Эли и Кэррин. Может быть, в другой раз. Не сейчас.

Только когда я замечаю, что Райн направляется к нам, я снова пытаюсь встать. На этот раз Ной отпускает меня. Мы оба встаем, и через несколько секунд нас окружают Райн и не менее пятнадцати парней из Несс.

— Ну что ж, — говорит Райн, снимает шапочку и проводит рукой по коротко подстриженным волосам. — Это было… интересно.

Низкий гул голосов других людей, разговаривающих приглушенными голосами, звучит у меня в ушах. Я смотрю на него.

— Это еще мягко сказано. Она могла подойти и убить каждого из вас.

— Колдовское пламя, — говорит Райн. — Похоже, я, возможно, немного недооценил ее.

Я таращусь на него.

— Немного? Это больше, чем просто гребаное немного, Райн.

Некоторые из присутствующих хихикают.

— Привет, девочка, — говорит он и треплет меня за подбородок. — Не беспокойся о нас, мальчишках. — Он оглядывает своих братьев. — Нам просто нужно еще немного позаниматься. Эта кровососущая сука больше не возьмет над нами верх.

Несколько «да» парней из Несса подтверждают его слова.

— Это мог быть твой конец, дурак, — отвечаю я со своим лучшим шотландским акцентом.

Это вызывает глубокий смех у Райна.

Даже Ной хихикает.

— Ну, тогда ладно, — говорит Пит из толпы. — По крайней мере, этой ночью мы убили довольно много кровососов.

— Да, и спасли ту маленькую девочку тоже, — сказал другой. — Это… — Он начинает считать на пальцах. — Восемь кровососов убиты, одна милая девушка спасена.

— Мы, блин, герои!

Я бросаю взгляд на часы на запястье Райна и подтягиваю их поближе. Сейчас почти пять утра.

Куда делось все это время?

Всё как в тумане. Я только что сказала «всё»? Я имею в виду «все».

Я смотрю на Райна, и его лицо тоже расплывается. Я щурюсь, вглядываюсь пристальнее, пытаясь сфокусироваться.

— Думаю, нам пора, — говорю я и трогаюсь с места. — Я голодна, как чертов черт на колесах.

Я с важным видом делаю один шаг, затем еще два и направляюсь прямо к Райну. На его лице расплывается широкая, дерзкая ухмылка, обнажая ровные белые зубы.

— Что, черт возьми, тут смешного? — говорю я, трясу головой, пытаясь рассеять туман в голове. — Мне нужно что-нибудь съесть. Сахара мало.

— Дело не в этом, дорогая, — говорит Ной. — Райн?

Как только слова слетают с губ Ноя, я начинаю падать. Треки «Канзас», звучащие по внутренней связи торгового центра, по-видимому, поставлены на повтор. Мы возвращаемся к «Dust in the Wind». Я падаю в объятия Райна, и его лицо оказывается в нескольких дюймах от моего.

— Мне нравится эта песня, — говорю я. — Но я бы хотела, чтобы они сыграли «M-M-M-My Sharona» группы The Knack. Эту песню я тоже люблю.

Последнее, что я вижу, — это его дерзкая ухмылка.

— Да, я знаю.

Чернота окутывает меня, и я чувствую себя невесомой; голоса вокруг смягчаются, бормочут и сплетаются воедино, пока я не перестаю понимать, что они говорят. Это низкий гул, вибрирующий вокруг. Сон окутывает меня, и я плыву, пока не чувствую… только покой.

Я с трудом открываю глаза, и вокруг меня клубится густой белый туман. Земля под ногами слегка хлюпает, но все еще твердая. Аромат клевера и чего-то еще, неповторимого и тягучего, наполняет воздух, мои ноздри, и я вдыхаю. Я не вижу ничего, кроме желтоватого тумана вокруг себя. Я снаружи. На небольшом склоне. Я поднимаюсь.

Через некоторое время я останавливаюсь и щурюсь, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь туман. Что я здесь делаю? Где я? Я продолжаю оглядываться по сторонам в поисках… чего-то. Или кого-то. Прямо сейчас я не знаю.

Затем впереди я вижу фигуру. Туман рассеивается настолько, что я могу кое-что разглядеть. Высокий. Одет во все черное. Темные волосы. Широкая стойка. Руки опущены вдоль тела. Затем он поднимает одну из этих рук и манит меня своей вытянутой рукой.

Это Эли? Думаю, да. Я ускоряю шаг и спешу, спотыкаясь, вверх по склону, хватаясь руками за пучки сухого вереска, чтобы подтянуться. Не знаю, почему я просто не бросаюсь вверх. Я пытаюсь… пытаюсь прыгать, двигаться так быстро, как позволяют мои способности. Здесь это не работает. Я задыхаюсь от подъема. Я обычный человек.

Поди разберись.

Теперь я ближе, и вижу фигуру — я могу сказать, что это Эли — стоящую на вершине. Ветер усиливается, подхватывая полы его плаща и распахивая их, как черный плащ или распростертые крылья гигантского ворона. Он ждет меня. Я не чувствую угрозы. Никакой ненависти. Никакого насилия. Только… желание.

Я достигаю вершины, и нас разделяет расстояние примерно в шесть футов. Ветер разгоняет пар, рассеивая и закручивая его в белую кашицу вокруг его тела, скрывая его лицо. Я подхожу ближе.

— Это действительно ты? — спрашиваю я. — Эли?

— Не разговаривай, — говорит он. — Иди сюда.

Неуверенность скребет меня, но я не в силах остановить движение к нему. Его объятия раскрываются, как вороновы крылья, и, не в силах сделать ничего другого, я вхожу в них. Его руки обхватывают меня, притягивая к своему теплому телу. Его рука ложится мне на затылок, надежно прижимая меня к себе. Губы ласкают мой висок. Другая его рука опускается, лаская мою поясницу, а затем еще ниже, к ягодицам. Когда он притягивает меня к себе, становится очевидным его сильное возбуждение, которое ощущается у меня в паху. Что-то меня беспокоит, я не могу понять, что именно. Я так рада, что он наконец-то обнял меня, что не обращаю внимания на беспокойство. Я хочу только его. Эли.

В следующее мгновение он наклоняется, подхватывает меня под колени и поднимает на руки. Я все еще не вижу его лица, так много тумана. Он начинает идти со мной, и я кладу голову ему на грудь. Она твердая, мускулистая, как и руки, которые меня держат.

Он подпрыгивает, и на несколько мгновений мы оказываемся в невесомости, а затем он приземляется на землю, крепко обнимая меня. Теперь он идет, и я ничего не вижу. Мы останавливаемся. Открывается дверь. Она со скрипом закрывается за нами. Звук его шагов по твердому полу эхом отдается у меня в ушах. Кажется, что мы находимся в туннеле.

Я пытаюсь открыть глаза. Я хочу видеть. Теперь мы внутри, так что туман нас не скроет. Я пытаюсь заговорить, но у меня перехватывает горло. Я не могу говорить. Я не могу пошевелиться. Меня охватывает паника, и я чувствую, как колотится мое сердце. Адреналин бурлит во мне, а тревога нарастает. Я парализована.

— Тсс, тсс, — успокаивает он. Он прижимается губами к моему виску, и это успокаивает меня.

Он продолжает идти со мной, и теперь мы поднимаемся. Лестница. Мы поднимаемся и, наконец, снова выходим на этаж, и он идет со мной по коридору. Я вдыхаю, и все, что я чувствую, — это его пряный запах. Он… немного знакомый. Открывается дверь. Закрывается.

Он опускает меня, и я погружаюсь спиной в мягкую, набитую пухом постель. Теперь я могу видеть, но комната погружена в полумрак. Свечей нет. Ламп нет. Только лунный свет пробивается сквозь маленькую щель в шторах на другом конце комнаты. Я вижу его силуэт. Он вытаскивает руки из плаща и роняет его на пол. Его пальцы начинают расстегивать рубашку, и вскоре он сбрасывает и ее. Я вижу только его очертания. Он обнажен до пояса.

Когда он двигается надо мной, его тело прижимается к моему. Тяжелое, мускулистое бедро втискивается между моих ног, раздвигая их. Опираясь на локти и держа руки по обе стороны от моей головы, он наклоняется к моим губам и целует меня.

— Прикоснись ко мне, — шепотом приказывает он мне в губы.

Не в силах остановиться, я делаю, как он говорит. Мои руки обхватывают его спину и скользят вверх по позвоночнику, и мышцы напрягаются под моими пальцами. Он углубляет поцелуй, пробуя мои губы на вкус языком, затем перемещает свой рот к моему горлу. Его пах прижимается ко мне, его твердая эрекция упирается мне в бедро, и его рука движется от моей головы к груди, опускаясь к животу, пока не находит кожу под майкой. Проведя рукой по моим ребрам, он отодвигает лифчик в сторону, чтобы найти больше места, и ласкает меня. Его губы снова находят мои, и он целует меня крепко, неистово, и меня снова охватывает паника.

Что-то ужасно, чудовищно не так.

Он поднимает голову, отрываясь от моих губ. Его рука накрывает мою грудь. Его тяжелый член прижимается ко мне.

Лунный свет освещает его профиль настолько, что я могу его разглядеть.

Шок.

Ярость.

Паника.

Изо всех сил я отталкиваю его и вскакиваю. Наконец-то я свободна.

Он тоже вскакивает. Соскакивает с кровати. Встает, отступает от меня, не говоря ни слова.

Во мне вскипает гнев, и я бросаюсь на него…

— Черт возьми! — хрипит голос подо мной, когда мы падаем на пол. Сначала мое зрение затуманивается, но вскоре начинает проясняться. Я смотрю на фигуру подо мной. Я несколько раз моргаю. Теперь все проясняется.

— Черт! — бормочу я и сползаю с Райна, который придавлен мной к полу моей комнаты в «Крачане». Я протягиваю руку. — Райн, прости! Я сделала тебе больно?

Райн хватает меня за руку, и я рывком поднимаю его. Этот дурак ухмыляется мне.

Ухмыляется.

— Да, ты это сделала, — говорит он, все еще улыбаясь. — Но меня предупредили. — Он потирает подбородок, не сводя с меня глаз. — Я бы сказал, оно того стоило.

Я все еще немного ошеломлена; оглядываю комнату, смотрю на окно. Из-за штор пробивается светло-серый свет. Уже рассвело. Ближе к вечеру.

— Ты была без сознания сорок шесть часов, — объясняет Райн. — Тебе что, черт возьми, приснился какой-то сон?

Я подхожу к окну и раздвигаю шторы. Машины и пешеходы движутся по улице в конце улицы у входа в «Крачан». Я поворачиваю голову и смотрю на Райна.

— О чем ты говоришь? — говорю я.

Райн потирает подбородок и подходит ко мне. Он наклоняет голову.

— Ты не помнишь, что ты только что сделала?

— Я боюсь спрашивать.

Райн хихикает гортанным мужским голосом.

— Майлз предупреждал меня, что тебя нельзя будить, но ты закричала. Я вошел, а ты тяжело дышала, будто разозлилась и, возможно, попала в ловушку. — Он пожимает плечами. — Я встряхнул тебя, позвал по имени. — Теперь он улыбается. — Следующее, что я помню, это то, что ты повалила меня на пол. Как я уже сказал… — Его улыбка становится шире. — Оно того стоило.

Мой разум ищет, пытается найти смысл.

Внезапно меня осеняет. Мой сон.

Я молюсь, чтобы это был сон.

Меня охватывает паника. Паника и глубокая ярость.

Это был не Эли.

Я подлетаю к двери и распахиваю ее.

— А, Райли?

Я оборачиваюсь и смотрю через плечо на Райна, все еще стоящего у окна. Его взгляд опускается ниже, по моему телу, затем снова поднимается вверх.

— Нет, я не ценю красоту этого, но чувствую себя немного скупым и недоговаривающим. — Он наклоняет голову в мою сторону. — Ты не хочешь что-нибудь надеть?

Только сейчас, когда я оглядываю себя, понимаю, что стою в своей комнате в Крачане в одном спортивном лифчике и трусиках-шортах, а Райн стоит у окна и смотрит на меня, как голодный волк.

Господи Иисусе.

Я бросаюсь к своей сумке и начинаю вытаскивать одежду. На мгновение я задумываюсь, кто же именно стащил с меня все остальное, но быстро отбрасываю эту мысль.

Теперь у меня появились новые заботы. Новые и более серьезные.

— Это… просто потрясающе, — говорит Райн.

Я смотрю на него. Он смотрит мне на спину. Я поворачиваюсь к сумке, достаю пару мягких, старых, выцветших джинсов с рваными дырками и натягиваю их.

— Спасибо», - отвечаю я. Однако у меня на уме совсем другое, и то, как Райн оценит моего нарисованного дракона, не является для меня главным приоритетом. Найдя белую футболку с длинными рукавами, я стягиваю ее через голову и засовываю руки в рукава. Повернувшись, я сажусь на кровать и начинаю натягивать чистые носки. — Где Ной? — спрашиваю я. Заметив свои ботинки, я хватаю их, натягиваю и застегиваю молнию на каждом.

— О, он только что вышел, — говорит Райн. — То есть заснул. Что случилось? — спрашивает он.

Пока я стою, на меня накатывает сон, и у меня почти кружится голова.

Не может быть, чтобы это происходило наяву.

— Райли? — говорит Райн. Он придвигается ближе. В его зеленых глазах светится беспокойство.

Я качаю головой и подхожу к своей оружейной сумке. Я надеваю кожаную кобуру и начинаю набивать ножны клинками. Я засовываю один из них себе под ребра и смотрю на Райна.

— Тот сон? В нем был нежеланный и неожиданный гость. — Я засовываю последнее лезвие и нахожу свою куртку, висящую на спинке кровати. Я натягиваю ее. — Я должна это исправить.

— Эй, девочка, — говорит Райн и преграждает мне путь к двери. — Ной заставил меня поклясться, что я присмотрю за тобой, пока он спит. — Он качает головой. — Ты никуда не пойдешь без меня.

Я вижу решимость в глазах Райна. Я также знаю, что могу парализовать его, если захочу. Но, может быть, это неплохая идея — иметь запасной вариант? Это может помешать мне сделать то, от чего я не уверена, что смогу удержаться.

Убиваю ублюдка из своего сна.

От одной мысли об этом я закипаю от ярости.

— Как долго Ной без сознания? — спрашиваю я. Сейчас я стою перед Райном.

— Около полутора часов, — отвечает он.

Его глаза с любопытством изучают мои. Я знаю, он пытается понять меня. Гадая, не собираюсь ли я устроить ему какую-нибудь сумасшедшую взбучку. Это чертовски заманчиво, но я этого не делаю. Вместо этого я киваю ему.

— Хорошо. Я могу воспользоваться поддержкой. Но только мы с тобой. На этот раз никаких парней.

Райн пристально изучает меня секунду или две, затем открывает дверь.

— Да, тогда мы вдвоем. — Он выходит в коридор. Мой взгляд скользит к закрытой двери Ноя. Моя рука тянется к ручке, я открываю ее и вхожу в его комнату.

Ной развалился на кровати под одеялом, как обычный человек, обнаженный по пояс. Одна рука лежит у него на животе. Его грудь не поднимается и не опускается при дыхании; я до сих пор иногда не могу этого понять. Я смотрю на его лицо, такое умиротворенное и неподвижное. Длинные ресницы касаются безупречной кожи. Выгоревшие на солнце дреды свободно свисают с плеч.

Он не проснется в ближайшее время. В отличие от того, во что верит большинство людей, вампиры не охотятся всю ночь и не спят весь день. Те, кого я знаю, отдыхают всего несколько часов раз в несколько дней или около того. Иногда ежедневно, в зависимости от обстоятельств. Ной не отдыхал уже… не могу вспомнить, когда. Долгое время. Возможно, он проспит еще несколько часов.

А то, что мне нужно сделать, не может ждать.

Он будет в бешенстве.

Он переживет это.

Я выхожу из комнаты Ноя и тихо закрываю дверь. В коридоре меня ждет Райн. Не говоря ни слова, мы идем по коридору и одновременно поднимаемся по ступенькам. Внизу включен телевизор с плоским экраном. На диване и в кресле сидят трое парней из Несса. Я замираю, когда вижу фильм, который они смотрят. «Инопланетянин». На меня налетают воспоминания из моей юности, до того, как я превратилась в дикого ребенка. Мама сидит на диване в нашей маленькой квартирке и смотрит его вместе со мной.

— Отличный фильм, — говорит Райн, стоящий рядом со мной. — Один из моих любимых.

Я смотрю на него и улыбаюсь.

— Cintus Suprimus.

— Ноль харизмы. — Он криво улыбается.

Я впечатлена тем, что Райн, который как минимум на восемь лет моложе меня, может процитировать одну из моих любимых цитат из любимого фильма.

— Поехали.

Когда мы выходим на улицу, небо все еще светлое, с оттенками увядающей лаванды и серого. Я направляюсь к подъездной дорожке.

— У меня есть идея получше, — говорит Райн и кивает головой в сторону ряда мотоциклов, припаркованных на обочине. — Раз уж мы здесь только вдвоем.

— Ладно, — соглашаюсь я и направляюсь к байкам.

Что такого во мне, парнях и байках?

Райн с важным видом подходит к черному «Харлею», садится верхом на сиденье и поворачивает ключ зажигания. Он заводит двигатель, и тот с грохотом оживает. Ногами он толкает машину назад и останавливается там, где стою я.

— Садись, — говорит он, надевает шлем, солнцезащитные очки и протягивает мне шлем с другого байка.

Я застегиваю его, сажусь на сиденье позади него, нахожу подножки и обнимаю его за талию.

Он поворачивает голову.

— Куда?

— В центр города, — отвечаю я без колебаний. — Мы припаркуемся и оттуда пойдем пешком.

— Понял, — говорит Райн и переключает передачу. Он выезжает на дорогу и поворачивает мотоцикл в сторону центра Инвернесса.

Мои мысли мечутся, пока Райн лавирует в потоке машин. Солнце, до этого скрытое за нависшими зимними небесами Шотландии, теперь проглядывает сквозь них золотисто-оранжевой нитью между оттенками фиолетового и серого. Ветер дует мне в лицо, резкий и колющий, и я глубоко вдыхаю. Тело Райна твердое и теплое. Я слышу, как бьется его молодое, здоровое сердце. Человеческое. То, чего мне очень не хватает. Я сжимаю его крепче, и в ответ он слегка наклоняет ко мне голову. Надеюсь, я не подаю ему неверных сигналов. Я просто чувствую, как меня переполняет чувство уязвимости, от которого я хочу избавиться. Я не хочу этого чувствовать. Я хочу сделать то, что должна, исправить то, что нужно исправить, и покончить со всем этим к чертовой матери. Я хочу сидеть сложа руки и смотреть «Инопланетянина», есть пиццу и не беспокоиться о безопасности других. Я хочу, чтобы Эли был рядом со мной. Я хочу вытащить его из того ада, в котором он находится.

Господи, я скучаю по нему.

Мое сердце ноет, как будто кто-то физически выжимает из него жизнь.

Райн подъезжает на байке к обочине и останавливает его. Я спешиваюсь и снимаю шлем. Он остается сидеть верхом, снимает шлем и вешает его на руль.

— Ты в порядке? — спрашивает он, снимает темные очки. Поздний вечер быстро превращается в ранний канун шотландской зимы. В половине пятого темнеет. Это такая чушь собачья. — Да?

Я оглядываюсь по сторонам, оценивая обстановку. Мы находимся на боковой улочке, недалеко от Хай-стрит. Там ходят пешеходы. В основном местные жители. Теперь я научилась их различать. Туристы более, ну, не знаю… колоритные. И выражение лиц местных жителей другое. Дружелюбные, но равнодушные. Если в этом есть какой-то смысл.

— Буду. — Глядя на него сейчас, я вздыхаю. — Веришь или нет, но я на самом деле рада, что ты поехал со мной. Иногда мне действительно нужны теплые человеческие объятия.

Звучит чертовски глупо. Но я должна была это сказать.

Райн ухмыляется.

— Ой, что ты знаешь? Я теплокровный человек. — Он подмигивает. — Обнимай меня, когда захочешь, девочка.

Я качаю головой и борюсь с улыбкой. Я чувствую, что у меня теперь два Ноя. Я сдаюсь и улыбаюсь, затем оглядываю улицу. Затем я изучаю Райна. Он должен знать, что происходит. Было бы нечестно скрывать это от него. Я вздыхаю.

— То, во что мы ввязываемся, просто кошмар, Райн. Этот вампир? Я уже имела с ним дело раньше. Он был первым, кто отравил меня своим ядом стригоя, еще в Саванне. Хотя он не хотел моей смерти. Он хотел удержать меня. Заставил меня стать его парой. И я чертовски уверена, что теперь за всем этим стоит он. Кэррин, Эли — это он. Валериан Аркос. Он могущественен, как сам дьявол. Просто чтобы ты знал.

Глаза Райна светятся пониманием.

— Да, я буду иметь это в виду. Но я не оставлю тебя, девочка.

Кивнув и глубоко вздохнув, я сосредотачиваюсь. Все вокруг становится тихим и размытым. Я никого не слышу и не вижу. Я выделяю кого-то конкретного. Как будто переключаю каналы на спутниковом телевидении, и в голове у меня все кружится и кружится.

И вот я вижу его.

Волосы у меня на затылке встают дыбом, и я смотрю вниз по Хай-стрит. Мимо двойных арок «Макдоналдса», уличного кафе. Тень от здания падает на столики на тротуаре, но он там. Я чувствую его.

И он тоже чувствует меня.

Он знает, что я пришла.

Я уверена, он знал это с самого начала. Он контролирует все. Каждую чертову вещь.

— Сюда, — говорю я Райну и начинаю подниматься по улице. Миновав несколько витрин, «Макдоналдс», «тартановую лавку», я уверенно иду к уличному кафе. Единственный звук, который я слышу, — это стук моих ботинок по тротуару. Я смутно вижу Райна, который держится чуть позади и рядом со мной. Я знаю, что он никуда не денется. Было бы бесполезно пытаться уговорить его остаться. Зная его, он бы рискнул разбудить спящего вампира, просто чтобы убедиться, что я не подвергаюсь опасности.

Возможно, я все еще в опасности.

Но я так не думаю.

В кафе наши взгляды встречаются. Я знаю, что он наблюдал за мной с того момента, как я появилась в поле зрения. Видеть его здесь и сейчас — это немного шокирует. Приводит в ярость. Отвратительно. Мои руки сжимаются в кулаки. Во мне закипает ярость.

Я подхожу прямо к столу, и, прежде чем успеваю это осознать, Райн отодвигает для меня стул. Я сажусь. Он встает позади меня, положив руку мне на плечо. За несколькими другими столиками сидят люди. Все они пьют чай или кофе, перекусывают, болтают. Подводят итоги дня. Никто из них не подозревает, что среди них находится хладнокровный убийца.

Я смотрю на человека, сидящего за столом лицом ко мне.

Улыбка трогает его губы. Его шоколадно-карие глаза смягчаются, когда он смотрит прямо в мои. Его темные волосы собраны сзади в идеальный хвост. Черты его лица безупречны.

За всей этой красотой скрывается чудовище.

— Райли, — говорит он соблазнительно, делает глубокий, подчеркнуто глубокий вдох, будто воздух может пройти через эти безжизненные легкие. Он бросает на Райна короткий взгляд, прежде чем снова перевести его на меня. — Не ожидал, что ты возьмешь с собой компаньона.

Райн крепче сжимает мое плечо. Это утешает меня.

Я пристально смотрю прямо в глаза Валериану Аркосу.

— Твой отец знает, что ты здесь? — спрашиваю я. — Или твой брат?

На полных губах Валериана появляется легкая улыбка.

— Конечно, нет. Зачем мне им это говорить? — Его взгляд опускается на мою грудь, затем возвращается обратно. — И чтобы они испортили нам время, проведенное вместе?

Ярость закипает во мне, и я ненадолго сосредотачиваюсь на одном.

«Вик, твой брат здесь, в Инвернессе. Я не могу сейчас говорить, но ты должен знать. И предупреди отца. Я вполне могу убить этого ублюдка».

— У нас не будет времени побыть вдвоем, — спокойно говорю я. — Что тебе здесь нужно, Валериан? Ты нарушаешь серьезные правила, знаешь ли.

— Правила, которые мой отец и нелепый младший брат поклялись соблюдать, — признал он. — Не я. Кроме того, — говорит он, понижая голос, — я пришел совсем по другой причине, чем ты думаешь.

Я поднимаю голову и изучающе смотрю на него.

— Я не беспомощный человек, которым можно помыкать, — напоминаю я ему. — Так что тебе лучше сказать мне, чего ты хочешь…

— Я мог бы трахнуть тебя, пока ты спала, любимая, — поправляет Валериан, прерывая. Его голос низкий, почти напевный. И все это как ни в чем не бывало. — Ты наслаждалась каждым прикосновением, каждым движением моего языка. Тебе это нравилось. И ты была бессильна бороться со мной, — улыбается он. — Но ты ведь знаешь это, не так ли?

Напряжение, нарастающее в теле Райна, передается до кончиков пальцев, и он крепче сжимает их.

— Я всегда знала это о тебе, Валериан, — говорю я. — Я знаю и кое-что еще.

Он улыбается и поглаживает подбородок.

— И что же это?

Я наклоняюсь вперед, встречаясь с ним взглядом, и провожу кончиком пальца по костяшкам его пальцев.

— Ты такой слабак, что залезть к девчонкам в трусики можешь только во сне.

На мгновение лицо Валериана застывает. Затем он улыбается.

— Это я обожаю в тебе больше всего, Райли По. Ты — настоящая американка, в тебе есть что-то особенное, о, я не знаю… — Он, в свою очередь, сжимает мою руку в своей. — К черту привлекательность. Это ужасно неотразимо.

Я отдергиваю руку.

Райн подается вперед, и я беру его за руку. Это останавливает его. Его сердце колотится со скоростью мили в минуту. Ярость накатывает на него волнами. Я знаю, что Валериан это замечает. И, конечно, он даже не замечает этого. Высокомерный ублюдок.

— Но, как я уже говорил, я здесь не за этим, — говорит он и откидывается на спинку стула. Он одет в черное с головы до ног. Его кожа соблазнительно переливается. — Видишь ли, я так влюблен в тебя, что не могу сидеть сложа руки и смотреть, как тебя безжалостно убивают. Это было бы… большой потерей.

Я прищуриваюсь.

— О чем ты говоришь?

Его улыбка холодна.

— Твой жених, Райли. Ты же понимаешь, что теперь его уже не спасти, а? — Он снова наклоняется вперед. — Он выпил слишком много человеческой крови, любимая. Он переполнен ей. Он может контролировать это не больше, чем ты можешь контролировать меня. Его вампирский мозг сошел с ума. Он больше не знает тебя. Или свою семью. Он знает только женщину. И свой следующий ужин. И я могу обещать тебе, любовь моя. Никакое зелье Причера не вылечит его сейчас. — Его карие глаза смягчаются, когда он смотрит на меня. — Ты должна положить конец его страданиям.

Слова Валериана задевают меня за живое. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не ахнуть.

— Где ты получаешь еду? — спрашиваю я. — И с каких это пор тебя настолько заботят страдания Эли, что ты хочешь положить им конец? И что ты знаешь об этой женщине? — Слова Кэррин звучат у меня в ушах. «Видишь ли, я сама нахожусь под строгим контролем. Мой спаситель освободил меня из тюрьмы. Это единственная причина, по которой я снова хожу по Земле. У меня нет выбора, кроме как ждать».

Валериан слегка пожимает плечами.

— Я просто направлялся к месту назначения и решил заглянуть и подбодрить тебя, — говорит он. — Как я уже упоминал ранее, мне неприятно видеть, как пропадает такой замечательный материал, как ты. И если ты будешь ждать слишком долго, пытаясь, — он взмахивает рукой в воздухе, — спасти душу Дюпре, ты сама погибнешь. — Его глаза загораются. — И я действительно ненавижу эту мысль. — Он улыбается. — И я ел только один раз с тех пор, как приехал сюда. Я не жадный, ты же знаешь, но я должен выживать.

Я пронзаю Аркоса взглядом.

— Ты освободил Кэррин, не так ли? И ты отдал ей приказ контролировать Эли. — Я поднимаю голову, уставившись на него. — Почему? Зачем проходить через все это? Если ты просто хотел меня, почему просто не взял? И как Викториан оказался в Румынии? Как ему удалось просто исчезнуть из леса? — Я наклоняюсь к нему поближе. — Ты что, какой-то гребаный волшебный эльф-кровосос?

Выражение лица Валериана не меняется. Его шоколадные глаза встречаются с моими, и он пристально смотрит на меня.

— Эта женщина, с которой он? Она ведьма, не так ли? — Он пожимает плечами. — Может быть, она использовала свою магию, чтобы отправить моего брата обратно домой. Возможно, тебе стоит задать ей все свои вопросы. У меня нет ответов.

Гнев переполняет меня, и я хватаю его за руку. В его глазах загорается интерес.

— Уходи отсюда, Аркос, — предупреждаю я. — И не трогай других людей. — Я встаю и наклоняюсь над столом. — Я сама тебя убью.

В карих глазах Валериана вспыхивает вызов, затем он тихо усмехается.

— О, Райли. Как легко ты забываешься. — Он смотрит на меня. — Повернись ко и поцелуй этого ничтожного человеческого мальчика, которого ты привела с собой. Давай. Сделай это.

Я поворачиваюсь, обвиваю рукой Райна за шею и притягиваю его губы к своим. Я целую его, крепко-крепко.

«Ты видишь, какой силой я все еще обладаю? Можешь остановиться. Меня тошнит от этого зрелища. Я просто хотел доказать тебе, что я такой, какой есть. Теперь ты должна убить Дюпре. В конце концов, он только причинит тебе боль. Убьет тебя. Убей. Делай со своим возлюбленным все, что пожелаешь».

Я отрываюсь от губ Райна. Его глаза прикованы к моим, в них вспыхивает любопытство. Я поворачиваюсь и смотрю на Валериана.

— Я не идиотка, Аркос, — говорю я и отхожу. — Я знала, что нужно делать, с тех пор, как приехала сюда. А теперь уезжай из Инвернесса, — предупреждаю я. — Прежде чем я позвоню в Дом Аркосов и расскажу папе, что ты задумал. — Я не скажу ему, что уже отправила весточку домой Вику. Лучше, если они застигнут его врасплох.

Валериан беззаботно улыбается.

— Как я уже сказал, я просто проезжал мимо. Направляюсь в Ирландию на прогулку.

— Это слишком близко, — советую я. — Езжай дальше. И не лезь в мою голову.

Валериан усмехается.

— Или что, скажи на милость?

Я придвигаюсь поближе к стулу Валериана и сажусь ему на колени. Краем глаза я замечаю, что несколько прохожих и других посетителей кафе бросают на меня взгляды.

Мне все равно.

Глаза Валериана расширяются, когда моя рука распахивает его черное шерстяное пальто. У него твердый живот, покрытый тонкими мышцами. Не массивный, сильный. Просто… ну, аристократически сильный, если в этом есть смысл. Я провожу рукой по его ребрам, отвлекая его.

Другой рукой я сжимаю серебряное лезвие, спрятанное в ботинке, и поднимаю его.

Одна рука на его паху.

Его глаза темнеют.

Другой рукой я прижимаю лезвие к его сердцу.

И тут же в глазах Валериана мелькает тень страха. Прежде чем они застывают.

Я улыбаюсь.

— Вот видишь, — говорю я и прижимаю лезвие чуть сильнее, под его пальто. Я также сильнее хватаю его за промежность. — Я не такая слабая, какой ты меня считаешь. — Я наклоняюсь к его уху. — Я могла бы покончить с тобой прямо сейчас, Аркос. Это было бы так просто. — Я приближаю свое лицо к его, наши глаза оказываются в нескольких дюймах друг от друга. — И все, что я сделала, это использовала немного чистого, неподдельного женского мастерства.

Он пристально смотрит на меня.

— Это, любовь моя, было бы ошибкой, — советует он. — Однажды ты, возможно, просто попросишь меня о помощи.

Я засовываю клинок обратно в сапог и встаю.

— Я в этом сильно сомневаюсь. А теперь иди. Сегодня вечером. Или я позвоню. Не только твоему отцу. Но и Эли.

И снова дерзкий огонек в карих глазах Валериана сменяется оттенком страха. Он слегка кивает.

— Очень хорошо. Скоро ты поймешь, что я имею в виду, — предупреждает он. Он бросает взгляд на Райна. — Возможно, твои маленькие друзья-люди смогут обеспечить тебе достаточную безопасность. — Он улыбается. — Ненадолго. — Он встает из-за стола и застегивает свое шерстяное пальто до самого горла. Теперь он стоит передо мной, смотрит на меня сверху вниз, и я на мгновение задумываюсь, почему вампиры такие чертовски красивые. Какая жалость.

Его улыбка обнажает ровные белые зубы.

— Очень хорошо, моя дорогая Райли. Я уже в пути. Но если я тебе понадоблюсь, пожалуйста… — Он поднимает мою руку и проводит теплыми губами по моей коже. — Позови меня. Я поспешу быть рядом с тобой.

Бросив на него последний долгий взгляд, он слегка кланяется, поворачивается и направляется вниз по Хай-стрит. Я смотрю ему вслед, пока его не скрывают тени.

Затем он уходит.

И я имею в виду, ушел. Вот так быстро он покидает Инвернесс. Я иду пешком и чувствую, что его присутствие становится все дальше и дальше. Не могу поверить, что он вообще осмелился приблизиться ко мне. Или, может быть, он действительно настолько глуп, что устроил все это дерьмо и не думал, что я в конце концов узнаю его?

— Райли?

Я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Райном. На его лице появляется застенчивое выражение, и он улыбается.

— Ты… ты помнишь, что ты только что сделала?

Я улыбаюсь и хлопаю его по руке. Мне кажется забавным, что в диалекте Райна нет буквы «т».

— Ты имеешь в виду тот поцелуй? Да, я знала, что делаю это. — Я наклоняю голову в сторону Валериана. — Но будет лучше, если мы позволим ему думать, что это он заставил меня это сделать. Иначе я, возможно, никогда бы от него не избавилась.

Его зеленые глаза вспыхивают.

— Я не уверен, нравится ли мне мысль о том, что ты делаешь это неосознанно или намеренно.

Я улыбаюсь, и мы направляемся обратно к мотоциклу.

— Я не могу позволить, чтобы все знали все мои секреты, — говорю я. — Если бы Валериан понял, что не может одолеть меня, я, возможно, не смогла бы проникнуть в его мысли, как это сделала. — Я толкаю его плечом. — Я не хотела использовать тебя, Райн. Как бы то ни было, ты потрясающе целуешься.

Райн бросает на меня косой взгляд и пожимает плечами.

— Мне это говорили раз или два, — признается он. — Но только не девушки постарше.

— Смотри, как произносишь это слово «постарше», — предупреждаю я. — Я быстро приближаюсь к тридцати, и мне это не очень нравится.

Когда мы подходим к байку Райна, он закидывает на него ногу и некоторое время сидит, уставившись на меня. Солнце уже зашло, и уличный фонарь отбрасывает на его лицо полутень. Он наблюдает за мной, внимательно изучая. Я испытываю сильное искушение снова проникнуть в его мозг, просто чтобы узнать, о чем он думает.

Но я этого не делаю.

Наконец, он качает головой.

— Погнали.

Мы надеваем шлемы, я забираюсь на заднее сиденье мотоцикла и обнимаю Райна за талию.

— Нам нужно разбудить вампира, — говорю я. — И поверь мне, когда я говорю, что сейчас начнется чертовщина.

— Верю, — говорит он и вливается в поток машин.

О да. Вот-вот все выйдет из-под контроля.

То, чего Аркос не знает, ему точно не повредит.

А у меня есть масса информации, полученной только из нашей небольшой беседы в кафе.

И мне нравится, что он даже не подозревает о секретах, которыми поделился со мной.

Вот что он получает за то, что связался с человеком с вампирскими способностями.

И немного пыли падшего ангела в придачу.

ЧАСТЬ 7: БЕЗДУШНЫЙ

Это здесь, это прямо здесь. Это была моя мечта, моё желание. И оно не сбылось. Поэтому я беру его обратно. Я беру их всех обратно.

— Рот, «Балбесы», 1985

О, эта моя девочка. Она чокнутая на всю голову и наложит на себя руки, если не будет осторожна. Я также беспокоюсь за этого Эли. Думаю, он зашел слишком далеко, чтобы даже я мог ему помочь, это верно. Он впал в состояние кровожадности. Возможно, моей малышке придется сделать выбор, который ей не слишком понравится. Если она это сделает, что ж, Дэн, нам придется пойти и забрать ее. Никто не знает, что она сделает.

— Причер

В ту секунду, когда мы входим в Крачан, я понимаю, что Ной все еще спит.

Не знаю, что это такое и как я это ощущаю. Это просто одно из тех приобретенных мною качеств, которые не имеют ни логического, ни иного обоснования в моем человеческом мозгу. Что на самом деле является шуткой, учитывая обстоятельства. Как будто что-то в моем мире имеет смысл.

— Я собираюсь разбудить его, — говорю я Райну. — Сейчас приду.

— Да, — отвечает Райн и исчезает в коридоре.

Я взбегаю по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Думаю, это плюс для длинных ног. Я бегом пересекаю коридор и вхожу в комнату Ноя.

Я не готова к тому, что — или кого — увижу сидящим в кресле у стены, напротив кровати Ноя.

Мой младший братишка.

— Сет! — выдыхаю я, спешу к нему, и в тот же момент он встает и бросается на меня всем своим весом. Я ловлю его, и мы обнимаемся.

Я потрясена, что мы больше не смотрим друг другу в глаза. Вместо этого мне приходится смотреть на него снизу вверх. И на мне сапоги на шпильках.

— Рай! — шепчет он мне в шею. — Я скучал по тебе!

На мгновение я забываю обо всем безумии, в которое превратился мой мир, забываю о вампирах, крови, серебряных клинках и спасении людей. Я просто вдыхаю знакомый запах и ощущаю присутствие моего младшего брата. Я крепко сжимаю его, и это возвращает меня… в прошлое. В то время, когда у меня была бессонница с моей лучшей подругой Никс, и я зарабатывала татуировками на жизнь, и заказывала китайскую еду, и ела деревенские блюда со своей семьей Галла. Я позволила этому увлечь меня, всего на минуту.

Затем я отстраняюсь и хмуро смотрю на брата.

Мои глаза расширяются.

— Срань господня, Сет. — Я касаюсь пальцем его подбородка. — У тебя чертовы бакенбарды!

Сет По улыбается, и я поражаюсь тому, что ему почти семнадцать. Его темные волосы коротко подстрижены, как у брата Эли, Фина. Красиво изогнутые темные брови обрамляют зеленые глаза, такие же, как у меня, с длинными ресницами, которым завидуют большинство девушек. Но теперь в нем появилась твердость, которой не было раньше. В каком-то смысле я рада. Он сильный и повзрослевший.

И, с другой стороны, это печалит меня. Невинность ушла.

— Я уже год отращиваю усы, — говорит Сет.

— Четыре усика не в счет, братан, — напоминаю я ему, и он улыбается. — Что ты вообще здесь делаешь? — Я смотрю на брата, поражаясь его телосложению. Хотя у него и не такие суровые черты лица, как у меня, у него тоже есть способности. Способности от стригоев. Из-за этого и начался весь этот ад. Сет, поддавшись на уговоры своих занозистых приятелей, случайно освободил погребенных и смертельно опасных братьев Аркосов. Затем Сета втянули в секту «Потерянных мальчиков» Валериана в Саванне, и… Господи Иисусе, я чуть не потеряла его.

Благодаря Эли и его семье он был спасен.

И мы поняли, что Викториан Аркос был далеко не так опасен, как его брат Валериан.

С тех пор это была просто адская поездка.

— Твой осмотр меня, Рай, немного пугает, — говорит Сет с ухмылкой. — В любом случае… — Он берет меня за плечи. — У меня было плохое предчувствие, что ты здесь, — признается он. — У Причера тоже. Поэтому они с отцом Эли послали меня.

Эли. Боже всемогущий, даже слышать его имя больно. И если я скажу то, что должна, будет еще больнее.

— Я должна тебе кое-что сказать.

— Ого, почему в моей комнате так много По? — спрашивает Ной, проснувшись. Он садится, все еще в постели. Дреды повсюду. Он выпрыгивает из-под одеяла, и, слава богу, на нем черные спортивные штаны. Он босиком, и в два шага они с Сетом оказываются в центре комнаты. Ной заключает моего брата в крепкие медвежьи объятия.

— Что, во имя Сэма Хилла, ты здесь делаешь, парень? — спрашивает Ной у Сета. Чарльстонский акцент Ноя притягателен и немного чувственен. Особенно, когда он серьезен. Он становится, я не знаю… сильнее. В его голосе чувствуется почти что прежний Ной, довампирский, Ной войны за независимость. Привлекательный.

Сет пожимает плечами.

— У меня плохое предчувствие. — Он смотрит на меня. — Насчет нее.

— Она, как правило, вызывает это чувство почти у всех, кого встречает, — говорит Ной. Теперь он пристально смотрит на меня, и я могу сказать, что он знает: что-то случилось.

— Как ты узнал, что нужно прийти сюда? — наконец спрашиваю я.

Сет смотрит на меня.

— Джейк Андорра сказал мне, что ты в Инвернессе. Как только я приехал сюда… — Он пожимает плечами. — Сначала я пошел в гостевой дом, в котором ты должна была остановиться. Когда тебя там не оказалось, я просто бродил вокруг, пока… не почувствовал тебя. Думаю, мы достаточно похожи, чтобы парни, которые были здесь, впустили меня. — Теперь в его глазах вопрос. — Что ты хочешь мне сказать?

— Это Эли, — говорю я, и у меня перехватывает горло. Я стараюсь сосредоточиться, не зацикливаясь на том факте, что та самая душа, которую я люблю всей душой, — та же самая, которая стала темной, убивая невинных, и из-за этого все это кажется почти сюрреалистичным. Как бы объяснить это? Произнести это вслух?

Боль. Глубокая, пульсирующая боль, которая начинается у меня в животе, скручивает позвоночник, доходит до горла и захватывает так сильно, что мне трудно даже нормально дышать.

Но я делаю это.

— А что с Эли? — спрашивает Сет.

— Он обратился, Сет, — отвечает за меня Ной. — К самому худшему.

Сначала я смотрю на Ноя и знаю, что он видит признательность в моих глазах. Сет садится на тот же стул, на котором сидел, когда я только вошла, и я заканчиваю рассказывать ему все о Инвернессе. О том, как я отправилась в альтернативный мир, вытащила Викториана и Эли и спасла их. Как Викториан оказался в Румынии. И как Эли полюбил человеческую кровь и Кэррин. Убийства. Мальчики из Несса и Райн. Всё. Мой младший брат все время сидит в ошеломленном молчании, пока я говорю.

Затем мне приходится рассказать Ною и Сету последние новости.

О Валериане Аркосе.

Теперь на меня таращатся две пары грозных глаз. Одни зеленые. Другие — цвета чистого жидкого серебра.

Оба чертовски злые.

Ной заговаривает первым.

— Какого черта, Райли? Ты знала, что это он, и все равно пошла?

Я бросаю взгляд на Сета. Он тоже ждет ответа.

— Я взяла Райна с собой, — отвечаю я.

— Нет, Райн настоял на том, чтобы пойти, потому что я заставил его поклясться, что он присмотрит за тобой, пока я буду спать, — поправил Ной.

— Нет, это также не совсем правильно, — говорит Райн с порога. — Я бы пошел, несмотря ни на что. — Он на мгновение задерживает взгляд на Сете.

— Райн Маклауд, это мой младший брат, Сет По, — представляю я. Райн подходит и пожимает Сету руку.

Они переглядываются, и Сет кивает.

— У тебя есть способности.

Райн кивает в ответ.

— Есть. — Он бросает взгляд на Ноя. — Она поцеловала меня.

Ной приподнимает бровь.

— Это так?

Я качаю головой, сердито смотрю на Райна и вздыхаю.

— Уточняю. Мне пришлось заставить Валериана подумать, что он меня переиграл, чтобы он ушел. Он поручил мне это сделать. — Я искоса бросаю взгляд на Райна. — Я так и сделала.

— И чего он хотел? — спрашивает Сет. — Его отец знает, что он здесь?

Я киваю.

— Я передала Викториану сообщение, но Валериан об этом не знает. В любом случае, когда я пригрозила рассказать его отцу, он, похоже, не слишком обеспокоился. В общем, он сказал мне, что Эли зашел слишком далеко, чтобы ему можно было помочь. И что мне нужно было убить его до того, как он убьет меня.

— Он упоминал о женщине? — спрашивает Ной.

Я снова киваю.

— Сказал, что она просто какая-то женщина, запавшая на Эли. Но я думаю, что он знает гораздо больше, чем говорит. Кэррин рассказала мне в Истгейте, что ее спаситель освободил ее из тюрьмы. Что она, по сути, находилась под его командованием. Это мог быть Валериан.

— Но мы знаем, что она — ведьма, — добавляет Райн. Он смотрит на Сета. — Ведьма. Вампир. Старая, как черт.

— Я думаю, Валериан хотел, чтобы о его присутствии знали, — говорю я. — Он утверждает, что убил только одного невинного здесь, в Инвернессе. — Я смотрю на Сета. — Пока что их было пятеро. И это не считая новообращенных.

— Так что ты делаешь? — спрашивает Сет. — Чтобы обеспечить безопасность в городе?

Я бросаю взгляд на Райна и Ноя, затем на своего брата.

— То же самое, что мы делали в Саванне. Управляем улицами.

— Только мы, большинство из нас, люди, — говорит Райн. — Я единственный, у кого есть какие-то способности, и они незначительны по сравнению со способностями твоей сестры.

Ной расхаживает по комнате и натягивает через голову белую футболку.

— Мне это не нравится. — Он завязывает свои дреды кожаным ремешком. — Внешность Аркоса не просто говорит о том, как сильно он не хочет, чтобы ты умирала. Он полон дерьма. Он что-то знает.

— О, это не все, что он сказал, — добавляет Райн. — Ему нравится Райли. — Он смотрит на меня. — Сильно.

Ной издает звук, похожий на ругательство.

— Я могу только представить. И все же, — говорит он, — происходит что-то еще.

— Он ушел, — говорю я ему. — Я чувствую его отсутствие. Он ушел из Инвернесса.

— К сожалению, Эли все еще здесь, — говорит Ной. — И Кэррин. И их нужно остановить.

— Почему бы нам просто не схватить Эли и не связать его? — спрашивает Сет. — Отвезти его обратно в Саванну, чтобы Причер мог отвезти его на остров для детоксикации. — Он смотрит на меня. — Как мы поступили с Рай?

— А что, если это не Эли? — предлагаю я, подхожу к окну и задергиваю шторы. Город сверкает уличными фонарями. Замок на холме подсвечен. — Что, если убийства продолжатся, даже без участия Эли?

— Мы убьем и Кэррин тоже, — предлагает Ной. — Я позвоню Андорре.

— А пока, — говорит Райн, — мы отправимся гулять по улицам. — Он смотрит на Сета. — Ты голоден?

— Умираю с голоду, — признается Сет.

— Что ж, пойдем перекусим. — Райн кивает головой в сторону двери. — Райли?

— Я спущусь через секунду, — говорю я и смотрю на брата.

Он читает мои мысли, потому что подходит прямо ко мне и заключает меня в еще одни объятия.

— Все будет хорошо, сестренка, — шепчет он мне в волосы. — Чего бы это ни стоило, мы вернем Эли домой, и Причер все исправит.

— Я надеюсь на это, брат, — говорю я, обнимаю его за талию, сцепив руки вместе. — Боже, надеюсь на это. — Я отстраняюсь. — Иди поешь. Я скоро спущусь.

— Хорошо, — говорит Сет и уходит вместе с Райном.

— Должен признать, Райли, — говорит Ной. Он снял свои черные спортивные штаны и натягивает темные джинсы. — Что-то мне не нравится в Аркосе. — Он застегивает ширинку, не отрывая от меня взгляда. — Просто это нечто большее, чем то, что он проникает в твои сны, а затем приказывает тебе убить Эли. Это просто… слишком просто.

— Я не знаю, — отвечаю я. — Какой у него мог быть мотив? Почему он просто не убьет Эли сам? Зачем проходить через все это?

Ной стоит передо мной и постукивает меня указательным пальцем по носу.

— Потому что, дорогая, — говорит он. Его ртутные глаза чуть ли не светятся. — Это было бы большим, черт возьми, «нет-нет», не так ли? — На его губах появляется улыбка. — Он не может тронуть Эли Дюпре. Галла, не говоря уже о всей семье Эли, ворвутся в Румынию, и Дом Аркосов превратится в кровавое поле битвы с вампирами. Старший Аркос знает это. И Валериан тоже.

Я смеюсь. Это слишком глупо, чтобы произносить вслух.

— Значит, Валериан всерьез думает, что может просто наложить на меня заклятие Аркоса и заставить убить собственного жениха?

Ной пожимает плечами и натягивает ботинки.

— Возможно.

Возможно, так оно и есть.

— Что ж, — говорю я, хватая кожаную куртку Ноя с изножья кровати. Я наблюдаю, как он убирает несколько серебряных лезвий в кобуру, которую теперь пристегивает к плечу. — Кто бы ни командовал изгоями — Кэррин, Эли или Валериан… — Я качаю головой. — В любом случае, их нужно остановить. Возможно, Эли не придется умирать.

— Почему изгои? В чем, не знаю, причина? Если Валериан на самом деле освободил, воскресил, что бы там ни было, с Кэррин, то почему?

Ной поглаживает подбородок.

— Может быть, Валериан не так хорошо себя контролирует, как думает. Или, — говорит он, встречаясь со мной взглядом, — может быть, так оно и есть, и он просто больной ублюдок, который увлекается погоней. Убийством невинных. И ни для кого не секрет, что он ненавидит Эли.

— Может быть, он освободил Кэррин, чтобы использовать ее колдовские способности? — размышляю я. — Валериан упоминал, что, возможно, именно так Вик исчез и вернулся в Румынию.

— Может быть, — отвечает Ной.

Я подхожу и встаю прямо перед Ноем. Я поднимаю взгляд.

— Если есть хоть малейший шанс поймать Эли и доставить его обратно на остров, мы должны это сделать.

— Нам потребуется нечто большее, чем просто усмирить его, — говорит Ной. — Он… настоящий бешеный, Райли. Ты была достаточно плохим человеком со своими способностями. — Ной берет куртку из моих рук и натягивает ее. Он не сводит с меня глаз. — Когда мы возили тебя в Румынию? Черт возьми, девочка. Он усмехается. — Ты чуть не вырвала проводку самолета из стен. Ты была какой-то неуправляемой. Ты можешь себе представить, каким должен быть чистокровный, жаждущий крови вампир, которому двести с лишним лет?

— Могу себе представить.

— Он сильный, Райли. Чертовски сильный, — говорит он.

Я направляюсь к двери и останавливаюсь, Ноя стоит прямо за мной. Я поднимаю взгляд.

— Тебе страшно?

Он улыбается.

— Да, черт возьми, мне страшно. — Он засовывает руки в карманы куртки и расправляет ее, как плащ, обнажая кожаную кобуру, ножны и рукояти клинков. — Точно так же, как я чертовски боюсь, что проткну себя одним из этих чертовых серебряных лезвий и превращусь в пыль.

— Ты не превратишься в пыль, Ной, — отвечаю я, и мы оба выходим из комнаты. Он закрывает дверь и запирает ее, и мы идем по коридору. Внезапно я останавливаюсь.

— Эй, встретимся внизу, — говорю я и возвращаюсь в свою комнату. — Мне нужно переодеться.

— Что? — спрашивает Ной и выходит в коридор. Он бросает ухмылку через плечо. — Разве ты не можешь бегать в этих штуках?

Я бросаю взгляд на кожаные сапоги на высоком каблуке, которые на мне, и пожимаю плечами.

— Могу. Но не долго.

Ной машет рукой и поднимается по лестнице. Я поворачиваюсь и спешу в свою комнату. Я закрываю за собой дверь и подхожу к прикроватному столику. В тот момент, когда мои пальцы касаются дверной ручки, я замираю. Здесь темно, лишь слабый свет уличных фонарей пробивается сквозь приоткрытые шторы. Окно открыто, и в комнату врывается холодный ноябрьский воздух Высокогорья.

Я не одна.

Меня охватывает странное чувство, и я медленно вглядываюсь в тени. Я осматриваю другой конец комнаты и поворачиваюсь обратно.

Я ахаю.

Эли стоит передо мной. Между нами всего фут — двенадцать дюймов. Его тело напряжено настолько, что я чувствую исходящую от него силу, и каждый мускул напряжен до предела. У него красные глаза — не те прекрасные лазурные, к которым я привыкла. Но он не превратился в вампира. Только глаза у него другие.

Мои голосовые связки замерли. Мое тело парализовано. Я пристально смотрю на него, желая, чтобы он узнал меня. Почему он здесь? Как, черт возьми, он сюда попал?

Он склоняет голову набок и изучает меня так пристально, что я чувствую прилив адреналина и понимаю, что это страх. Я хочу осмотреть комнату. Здесь ли Кэррин? Приказывает ему убить меня? Или пытает, как предупреждал Афиос? Я хочу убежать. Я хочу окликнуть его, выкрикнуть его имя, заставить его увидеть меня.

Я хочу прикоснуться к нему. Так сильно, что это причиняет боль. Может быть, если я это сделаю, он вспомнит меня. Он вспомнит нас.

Я сосредотачиваюсь. Сосредотачиваюсь. Удерживая его кроваво-красный взгляд, я делаю глубокий вдох. Из. Я медленно поднимаю руку и протягиваю ее к нему. Я хватаю его вслепую, осторожно, когда чувствую его ладонь под своей.

На долю секунды на лице Эли мелькает замешательство. Так быстро, что я почти не замечаю этого. Он мог бы убить меня так быстро. Я видела, как быстро он меняется. Это не более чем размытое пятно, и вот его челюсть вытягивается, обнажая острые белые зубы, и он вцепится мне в горло. Он может оторвать мне голову, как одуванчик. Прямо сейчас он колеблется. И он один. Усиливается ли его сопротивление контролю Кэррин? Вспоминает ли он меня?

Я сглатываю, преодолевая страх. Мое сердце бешено колотится под ребрами, и мне приходится сосредоточиться, чтобы контролировать дыхание. Пристально глядя на него, желая, чтобы он узнал меня, я сжимаю его руку.

— Элигий Дюпре, — шепчу я. — Эли, пожалуйста, вернись ко мне.

Ноздри Эли раздуваются. Он наклоняет голову еще больше в сторону, и его брови сходятся на переносице. Он размышляет. Изучает.

Или вспоминает?

— Райли, в чем задержка?

Голос Ноя пугает меня, и, повинуясь инстинкту, я опускаю руку и бросаю взгляд на дверь как раз в тот момент, когда он входит. Его лицо застывает, и очень быстро.

Я поворачиваю голову обратно к Эли.

Он исчез. Я перевожу взгляд на окно, шторы на котором все еще колышутся. Торопливо подойдя, я вглядываюсь в ночь, обшаривая взглядом тени, улицу, дорожку.

Эли ушел.

Я прислоняюсь к окну.

Ной рядом со мной, его рука на моем плече.

— Он мог убить тебя, Райли. — Он сжимает меня, его пальцы впиваются в мои кости. — Я бы не смог остановить его, дорогая.

— Да, — соглашаюсь я. — Я знаю это. — Я поднимаю на него взгляд. — Он колебался. Казалось, он пытается что-то понять. — Я пожимаю плечами. — Или понять меня. Как думаешь, он вспомнил?

— Трудно сказать. — Он нежно берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе. — Если кто и способен пробудить в вампире жажду крови, так это ты. — Он целует меня, быстро касаясь губами. — Знаешь, ты незабываема. И я бы хотел, чтобы ты была рядом как можно дольше, так что, если Эли снова придет к тебе, позови меня. — Он постукивает меня по виску. — Здесь. — Он опускает руку и качает головой. — Клянусь Богом, для человека, обладающего такой силой, ты не используешь и трети ее.

— Думаю, я не думала об этом, — признаю я. — Кроме как попытаться заставить его увидеть меня.

Ной потрепал меня по подбородку.

— Знаю. — Он наклоняет голову. — Пошли.

Я заканчиваю переодеваться, Ной помогает мне одеться, хотя я в помощи не нуждаюсь, и мы выходим. Внизу Сет и Райн стоят рядом и разговаривают.

«Райли, пожалуйста. Я с трудом выношу это… находиться здесь, а не там. Как ты держишься?»

«Вик, все в порядке. Мы получили небольшую неожиданную помощь от группы охотников из Инвернесса. Они способные. Потрясающе способные. У нас все хорошо. Я обещаю.»

«Я не понимаю, что происходит, Райли. Мне это не нравится. У меня ужасное предчувствие. Я должен прийти».

«Нет, оставайся на месте. По крайней мере, до тех пор, пока мы здесь во всем не разберемся. Эли здесь, Вик. И он сам на себя не похож. Он находится под контролем колдовского огня, не иначе».

«Будь я проклят. Давненько не слышал этого термина. Пожалуйста. Не переусердствуй со своими способностями. Всегда держи Майлза при себе. Я умоляю тебя.»

«Не думаю, что у меня больше есть выбор. Он прилип ко мне, как приклеенный».

«Хорошо. И предупреждаю: как только я почувствую, что ты нарушила там баланс безопасности, я первым же самолетом отправлюсь в Инвернесс. Клянусь.»

«Я буду держать тебя в курсе, Вик.»

«Тебе же лучше.»

Я заканчиваю свои размышления с Викторианом Аркосом и направляюсь в гостиную, осматривают комнату. Мой брат. Он здесь. И я не видела его уже… несколько недель. С тех пор, как уехала в Эдинбург. Я подхожу к нему, и он обнимает меня за плечи своей худощавой рукой и притягивает к себе. Я поднимаю на него глаза.

— Сегодня вечером мы будем бегать вместе, братан, — говорю я.

— Парни, вы знаете, куда идти, — говорит Райн примерно двадцати парням из Несса, собравшимся в зале. Я еще не видела нескольких лиц. — Роб, Тейт, Джеп — вы пойдете с нами.

Ребята из Несса разбиваются на группы и начинают выходить за дверь. Ной подходит к нам и кладет руки на мои и Сета плечи. Он сжимает нас обоих.

— Вы, двое, не создавайте лишних проблем, — предупреждает он. — И не подходи к Эли или Кэррин одни. Если встретите их, позовите меня.

Я киваю.

— Мы сделаем это.

— И если Аркос — любой из них — попытается добраться до тебя, обрати на это внимание.

Я улыбаюсь Ноя.

— Да, мама. — Ной, вероятно, никогда не поверит Викториану Аркосу, но я верю. Он на нашей стороне, и не думаю, что он когда-либо был таким злым, как все утверждают. Теперь я чувствую себя легче. Больше надежды. Мысль о том, что Эли пытается противостоять Кэррин, поднимает мне настроение. Я хочу спасти его. Так сильно.

Ной машет рукой и исчезает за дверью. Мы следуем за ним.

Снаружи холодный воздух и пронизывающий ветер; опускается легкий туман, и я собираю волосы в конский хвост. Осматривая стоянку Крачана, я замечаю, что Ной со своей группой уже исчез. С Райном во главе мы отправляемся в путь.

Мы колесим по городу четыре часа, прежде чем я что-то замечаю. Мы с Сетом взбираемся на ряд зданий и прыгаем по крышам, пока Райн, Тейт, Роб и Джеп бегут трусцой по тротуару внизу. Чуть позже десяти вечера я останавливаюсь и прислушиваюсь.

Сет тоже останавливается. Под кожаным пальто до бедер, которое на нем надето, скрывается столько же серебряных лезвий, сколько и на мне. Волосы распущены.

— Что это? — спрашивает он.

Я поднимаю подбородок, вдыхаю воздух, отгоняя все городские шумы. Уличные фонари освещают боковые улочки, и я окидываю взглядом городской пейзаж. Конусообразные башни и шпили в центре города пронзают воздух, а на холме возвышается замок, несущий караульную службу над городом.

Но что-то здесь не так.

— Что это? — снова спрашивает Сет. Он тоже оглядывает горизонт.

Я качаю головой, уставившись на крышу у себя под ногами. Я закрываю глаза.

И тут я слышу это. Не тихое слово, а голос в моей голове.

«Ах, моя дорогая. Вот ты где. Хорошо. Я хочу, чтобы ты запомнила кое-что очень важное, да?»

Мои глаза распахиваются, затем снова закрываются; я отчаянно пытаюсь не упустить из виду то, что происходило.

— Райли, что происходит? — спрашивает Сет рядом со мной. Он хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть на него. Я подчиняюсь, но улыбаюсь, прижимаю два пальца к его губам, чтобы заставить его замолчать, и закрываю глаза.

«Да, моя дорогая, продолжай. Мне нужна твоя полная сосредоточенность, чтобы говорить с тобой в таком тоне».

«Мистер Дюпре», мысленно произношу я. «Вы могли бы просто позвонить мне на мобильный».

Отец Эли усмехается.

«Ну и что хорошего в том, чтобы обладать такими прекрасными, сочетающимися друг с другом нечеловеческими способностями, если не использовать их должным образом? Моя дорогая девочка, я не задержу тебя надолго, но хочу, чтобы ты знала только одно. Мой сын любит тебя всей душой — больше, чем самого себя. С тех пор, как мы стали людьми, он никогда не отдавал свое сердце кому-либо другому. Только тебе. И, кроме моей любви к любимой жене, я никогда не видел, чтобы другой вампир любил так беззаветно. Если кто-то и может вытащить его из ада, в котором он находится, и спасти, то это ты, моя дорогая. Помни, что в твоей крови течет нечто большее, чем просто стригои Аркоса. В тебе также есть что-то от Дюпре. И всегда будет. Верни моего сына домой, моя дорогая».

«Я так и сделаю, мистер Дюпре. Клянусь», отвечаю я. «Рейн не… больно без него. Все время».

«А, это потому, что он — вторая половинка твоей души, дорогая. Ты, мы и то, кто мы есть? Так и должно было быть. С самого начала. Береги себя и будь рядом с этим парнем Майлзом. С ним ты будешь в безопасности».

Сильные руки с силой трясут меня за плечи.

— Райли! — рычит Райн.

Еще мгновение я не обращаю на него внимания.

«Спасибо, мистер Дюпре. Не могли бы вы, пожалуйста, прислать других своих сыновей помочь? Нам пора заканчивать с делами здесь. Я готова вернуться домой. Со своим женихом».

«Ах, дорогая, сколько раз я должен напоминать тебе, чтобы ты называла меня Жилем? А братья Элигия уже в пути. К утру они будут в Инвернессе».

«Спасибо, Жиль. Обещаю, я верну его в целости и сохранности».

«Я никогда не сомневался, что ты это сделаешь».

Я открываю глаза и вижу, что Райн и Сет пристально смотрят на меня. Я улыбаюсь.

— Я в порядке, ребята. Просто немного потолковал со своим будущим тестем. — Джейк Андорра, должно быть, поговорил с отцом Эли. Я молюсь, чтобы мне удалось сдержать свое слово. Я поворачиваю голову в сторону улицы, где Райн последние несколько минут буравил меня взглядом. — Пошли.

Сет следует за мной по улице и, наконец, спрыгивает на землю. Райн пристально смотрит на меня.

— Что случилось? — спрашивает он.

— Утром к нам придет небольшая помощь, — предлагаю я. — А пока отведи нас в самые темные уголки Инвернесса.

В глазах Райна вспыхивает понимающий огонек.

— Сюда, — предлагает он, поворачивается и направляется в тень.

Кивнув, мы с Сетом следуем за Райном и другими парнями из Несса в темноту.

Я устала от всего этого дерьма.

Я хочу вернуть своего жениха.

Я хочу, чтобы эта сучка-колдунья превратилась в пыль.

И я хочу убраться отсюда к чертовой матери.

ЧАСТЬ 8: КРОВАВАЯ БАНЯ

Вы должны сами строить свою жизнь среди живых и, независимо от того, встретите вы попутный ветер или нет, в конце концов, найти свой собственный путь к гавани.

— Капитан Дэниел Грегг, «Призрак и миссис Мьюир», 1947

Должно быть, все плохо, если Райли и Ноя посылают за нами. Мне это не нравится. И Эли, должно быть, серьезно облажался. Это, должно быть, сводит Райли с ума. У Эли нет никого, кроме Райли. Они созданы друг для друга. Даже в «жажде крови» я не могу поверить, что он не пытался добраться до нее. И что бы или кто бы ни контролировал моего брата? Вампир, ведьма — не имеет значения. Чертов труп.

— Серафин Дюпре

В Инвернессе действительно нет темных и захудалых заведений. Город довольно чистый и ухоженный. Но поскольку Райн знаком с подпольными драками, а также с тем, какие клубы работают, так сказать, из-за кулис, он знает несколько мест, куда можно сходить. Такое место, где может скрываться один или два вампира. Может быть, даже Кэррин.

Я отказываюсь произносить имя Эли вместе с ней. Мне совершенно ясно, что она контролирует его; у нее есть какая-то древняя колдовская сила, которая заставляет его делать то, что он делает. Но прошлой ночью он доказал мне, что-то в его мозгу все еще помнит меня. То, как он смотрел на меня, будто изо всех сил старался запомнить. Несмотря на его кроваво-красные глаза — полную противоположность тому, каким он обычно бывает, когда оборачивается, — белые глаза с красными зрачками. Мы это исправим. Сделаем все правильно. Раз и навсегда.

Одно место, которое Райн особенно хорошо знает, находится на окраине города, на верхнем этаже старого жилого дома. Я бывала в таких местах и дома. В Чарльстоне мы наткнулись на очень похожее место — бойцовский клуб вампиров.

Иногда ты просто не можешь уберечь гнилые яблоки от попадания в бочку.

Даже когда рядом есть ребята из Несса.

К настоящему времени я позвала Ноя, и он и его группа присоединились к нам. Я быстро рассказываю ему о своей встрече с Жилем и о том, что Фин и Люк уже едут сюда.

Ной кивает.

— Хорошо. Я сказал Андорре, что нам нужно разлучить Эли с этой женщиной и вернуть его домой к Причеру. — Он смотрит на меня. — Это будет чертовски трудная поездка на самолете обратно.

— Без сомнения, — отвечаю я, затем бросаю взгляд на темный жилой комплекс. Куски песчаника и кирпича отсутствуют, окно на входной двери треснуло. — Сначала мы должны убрать этот беспорядок.

Ной наклоняет голову.

— Сначала дамы.

Я бросаю на него косой взгляд.

— Знаешь, я действительно скучаю по старому Ною.

Он приподнимает бровь.

— По какому старому Ною?

Я ухмыляюсь.

— Ты знаешь. Тому самому, который обычно провоцировал меня на драку? Помнишь, как ты гордился мной в Чарльстоне, когда я убила своего первого новообращенного. — Я усмехаюсь. — Помнишь тот ужасный бойцовский клуб, в который мы там зашли? — Я насмешливо смотрю на него. — Ты был на ринге, смеялся. Подбадривал меня.

Ной улыбается.

— Да. Это было до клятвы.

Мой взгляд смягчается, когда я смотрю на него.

— Да. Я знаю.

Воспоминания освещают его серебристые глаза, и он хлопает меня по руке.

— Это была классная драка на ринге, По.

Я качаю головой.

— То же самое ты сказал и тогда.

— Знаю.

— Рай, ты ведь не будешь драться сегодня вечером, правда? — спрашивает Сет.

Я качаю головой.

— Нет, если в этом нет необходимости.

— Эти бои проходят довольно быстро, — предлагает Райн. Сет стоит рядом с ним. — Грубая компания парней, понимаешь? Они делают это ради денег. И ты не останешься без их денег.

— Знаю, — отвечаю я. — Просто мимолетное появление. Просто чтобы посмотреть, сможем ли мы избавиться от нее.

Она имела в виду Кэррин.

Мы проскальзываем в комплекс и поднимаемся по лестнице. В коридоре раздаются крики, ругань и едкий запах крови, пота и сигаретного дыма. Как только мы выходим на лестничную клетку, я вижу крупного лысого парня с татуировками на лице, стоящего у входа в одну из комнат.

Я смотрю на него.

«Отойди и впусти нас. Не следуй за нами».

Когда мы подходим к нему, он отводит взгляд, отходит в сторону, и мы проходим прямо в большую комнату. Тускло освещенная, задымленная, и на первый взгляд кажется, что несколько комнат выпотрошены. Пятьдесят человек заполняют пространство, и мы стоим плечом к плечу, разделяясь и осматривая арену.

Пока что ничего, кроме людей. Злые, крутые, как черт, дерущиеся люди. Но все же люди. Гремит музыка, жесткая, тягучая, и смешивается с криками, разносящимися по комнате. Двое парней дерутся в центре круга зрителей. Обнаженные по пояс и босиком, оба с окровавленными лицами. Оба одинакового роста, я с трудом различаю их. У обоих гладко выбритые головы. У одного на плече торчит кусок кольчуги. Там. Это единственное различие, которое я могу уловить.

Тот же парень наносит удар локтем в нос другому парню, и из носа начинает хлестать кровь. Тот падает на пол, корчась от боли. Он не встает. Из уст посетителей раздаются одобрительные возгласы; происходит обмен денег.

Затем вспыхивает свет. Некоторые смотрят вверх, на лампочки без плафонов, раскачивающиеся над головой. Одна за другой лампочки потрескивают и разбиваются, пока не гаснет последняя, освещающая комнату. Комната погружается в темноту.

«Ной, забери отсюда моего брата».

Слишком поздно. Комната наполняется новообращенными. Теперь я их чувствую. Прожорливые. Обезумевшие.

Я чувствую ее. Кэррин.

Раздаются крики.

На импровизированной арене, полной теней и ужаса, царит полный хаос. Я ничего не вижу. Я не могу пошевелиться. Меня бьют со всех сторон, я в ловушке в море паникующих человеческих тел. Она последовала за нами сюда? Проследила за мной сюда? Как она пришла? Я в растерянности, но одно знаю точно. Я не могу позволить этим людям умереть. И мой брат здесь. Райн. Ной. Другие мальчики из Несса.

Души, которые я люблю и о которых забочусь.

Я напрягаюсь, стоя, широко расставив ноги, и делаю глубокий вдох. Я закрываю глаза, не обращая внимания на врезающиеся в меня тела, и направляю все свое внимание, всю свою силу, всю сосредоточенность в свой центр. В мою суть. Я чувствую жжение, будто проглотила бензин, а за ним и зажженную спичку. Оно обжигает меня, пока я не поднимаю руки и не отпускаю его.

Прежде чем оно покидает меня, я останавливаю его. В воздухе. Подвешенное.

Все замерли. Холодное сердце. Я не вижу лиц и не могу понять, кто есть кто. Но я могу сказать, что никто не двигается.

Я подбираю слова с особой тщательностью.

«Все люди, уходите. Сейчас».

Люди сразу же начинают суетиться. Сердцебиение замедляется до нормального, и они окружают меня со всех сторон. Из двери доносится шарканье ног.

Через несколько мгновений я вижу, сколько фигур осталось. Я вижу дреды Ноя. Рядом с ним Сет и Райн. Я могу легко отличить их от остальных четверых, оставшихся стоять. Все они мужчины.

И они вампиры.

Мы заперты в темном здании с четырьмя другими вампирами.

Я чувствую, что теряю контроль.

— Это потому, что ты слаба, — доносится до меня женский голос. — Жалкая и слабая.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я Кэррин в темноте. Она может читать мои мысли. Она думает, что может контролировать меня. У нее на уме что-то еще.

— О, я не знаю, — говорит она. — Эли? Чего я хочу?

Мое сердце замирает, когда она произносит его имя.

Тишина.

Я жду, отводя глаза. Эли снова сопротивляется ей. Он становится сильнее. Мое сердце наполняется надеждой.

— Эли! — кричит Кэррин. Этот звук отдается вибрацией в моей груди. От него волоски на моей шее встают дыбом. Колдовской огонь. Больше похоже на банши в разгар менопаузы.

— Ее кровь течет по твоему горлу, — рычит мой жених из тени. Я слышу нерешительность и презрение в его голосе. Он борется с ней.

Кэррин смеется.

— О, любовь моя, ты так хорошо меня знаешь.

К горлу подкатывает тошнота. Все это не имеет смысла. Мои мысли путаются, пока я изо всех сил пытаюсь удержать других вампиров в комнате на месте. И все же мои мысли крутятся вокруг того факта, что нет веской причины, по которой Кэррин хочет меня, из всей крови, которую она может выбрать. Почему?

Я сохраняю концентрацию и напрягаю все свои внутренние мышцы, чтобы сделать это.

— Почему я? — спрашиваю я ее.

— Твоя уникальная кровь могла бы наделить меня невероятными способностями, — признается Кэррин. — Мне больше никогда не пришлось бы находиться под чьим-либо контролем, как это было на протяжении многих веков. Это личный ад, пытка, которую я больше не вынесу. А теперь приведи ее ко мне, — приказывает она.

Я вижу его фигуру, пробирающуюся между неподвижными телами моих близких и четырех других вампиров. Мне знакома его развязность, и не важно, что она вызвана жаждой крови. Огненный взгляд Эли устремляется на меня, совсем близко. Он замолкает, его кроваво-красные глаза пристально смотрят на меня.

Звуковой удар сопровождается ослепительным светом, и мы разделяемся, все мы опрокидываемся навзничь. Свет остается, и тела шевелятся. Эли стоит передо мной, его покрасневшие глаза темнеют от смущения. Я подныриваю под него, вытаскивая свои клинки, и к тому времени, как добегаю до Кэррин, трое вампиров-изгоев уже корчатся в конвульсиях на полу.

В глазах Кэррин мелькает тень страха; затем она смеется, взмахивает рукой, и еще один удар отбрасывает меня назад. Я приземляюсь на спину и сильно поскальзываюсь. Стена останавливает меня, на секунду оглушая.

Когда я поднимаю глаза, свет все еще горит. Кэррин и Эли нигде не видно.

Сет вырубает бросившегося на него изгоя и вонзает серебряное лезвие глубоко ему в сердце.

А в центре комнаты стоит тот, кого я никак не ожидал увидеть.

Это не мой свет, не мой взрыв прогнал Кэррин.

Я моргаю и направляюсь к Афиосу.

Некогда падший ангел. Теперь приговоренный к… чему-то. Где-то. Я не совсем уверена, что происходит. От него просто захватывает дух. Высокий. Элегантный, но в то же время очень мужественный. Белая льняная рубашка с длинными рукавами обтягивает его широкие плечи и подчеркивает бицепсы. Толстые мускулистые бедра обтягивают идеально сшитые серые брюки. Длинные серебристо-светлые волосы ниспадают ему на плечи, он зачесывает их назад и закрепляет серебряной заколкой. Его глаза почти того же цвета, что и волосы, может быть, чуть темнее. Серебристые. Не ртутные, как у Ноя. Он… красивый.

— У меня не так много времени, — говорит Афиос и хватает меня за плечи. Его взгляд падает на мое лицо, и он притягивает меня к себе в крепких объятиях. Я позволяю. Он целует меня в висок и мягко отталкивает в ответ. — Прости меня за это. Я ничего не могу с собой поделать. И мне приятно, что ты считаешь меня красивым. Не то чтобы это принесло мне какую-то пользу в долгосрочной перспективе.

— Веришь или нет, я так рада тебя видеть. Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я его. Ной, Сет и Райн присоединяются ко мне.

— Твои навыки недостаточно отточены, — говорит он мне. — И я не мог позволить ей убить тебя, Райли.

Я издаю короткий смешок.

— Что ж, спасибо тебе за это.

— Ты должна заманить их, — быстро говорит Афиос. — Обратно в царство. Там ты должна убить Кэррин. Естественно, его здесь нет.

Я смотрю на него, его чистое сияние делает его лицо точеным, красивым в тени.

— Что ты имеешь в виду?

— Валериан Аркос, — отвечает за него Ной. — Я прав?

Афиос бросает взгляд на Ноя.

— Смышленый малый. — Он снова смотрит на меня, и его взгляд смягчается. — Я не мог видеть этого раньше. Но я, наконец, прорвался в сознание Кэррин. У нее было сильное обаяние, защищающее это, но я видел. Валериан воскресил Кэррин. Но она гораздо могущественнее, чем подозревал Аркос.

— Она была ведьмой, да? А еще кровопийцей? — спрашивает Райн.

Афиос смотрит на Райна.

— Да, смертельная комбинация.

Райн бросает взгляд на меня.

— Валериан Аркос встретил Кэррин много веков назад. Темное зло, с которым она сталкивалась, будучи ведьмой, соперничает со злом Темных Падших. В сочетании с ее красотой, она стала навязчивой идеей для Валериана. — Он оглядывает всех, затем возвращается ко мне. — Даже тогда магия контролировала ее. Для нее больше ничего не имело значения. Она убедила Валериана изменить ее, сказав, что объединенные силы ведьмы и вампира сделают их непобедимыми. Как и сейчас, она стала слишком жадной. Валериан похоронил ее. Но… — Афиос поглаживает мой подбородок костяшками пальцев. — Ты выше всего этого. Твоя кровь, Райли. Твоя ДНК. Для Валериана Аркоса это как полет мотылька на свет. Он чувствовал, что из всех живых существ именно она может победить тебя. Но Аркос не рассчитывал, что жажда власти Кэррин одолеет ее. Она древняя, в ней течет кровь пиктов и темная магия. Сейчас она жаждет твоей уникальной и могущественной крови, Райли, — продолжает Афиос. — Она побеждает Аркоса. Она использует свое колдовство, чтобы бороться с ним, несмотря на то, что он командовал ею. Она вырывается на свободу.

— А что насчет Эли? — спрашиваю я. Я беру его за руки. — Пожалуйста, Афиос.

Его глубокий взгляд пронзает меня насквозь.

— Именно из-за моей любви к тебе я не могу видеть, как ты страдаешь, — заявляет он. — В то время как Кэррин сильная, Эли также чрезвычайно могущественен. Он сопротивлялся убийству невинных. Но Кэррин кормила его. Ее жертвы. Она общая, и их кровь неизбежно пробудила в нем жажду крови. — Взгляд Афиоса смягчается. — Валериану запрещено убивать Эли. Именно поэтому он вовлек Кэррин в попытку заставить тебя совершить это преступление. Вас заманили сюда, убивая невинных. Кэррин привлекла изгоев и сама обратила нескольких. Ты должна заманить их обоих — Кэррин и Эли — в царство и быть готовой к схватке. Тебе придется убить ее там, и это будет нелегкая задача. Райли, она проявит все свои способности. Но у тебя тоже будут свои. Ты такая же сильная, как и она. И ты должна убить ее. — Он сурово смотрит на меня. — И оставить свою любовь внутри.

— Оставить Эли внутри царства?

— Пока ты не убьешь Аркоса. — Афиос поднимает взгляд. — Я должен идти. Это небезопасно. Для любого из нас. — Он снова целует меня, коротко, и кивает. — Пока… — говорит он.

Свет гаснет, и мы снова остаемся одни.

— Почему тебя все так любят, Райли? — спрашивает Райн из тени. — Ты что, околдовала всех мужчин вокруг себя?

— Нет, — отвечаю я и начинаю искать выход. — Это из-за татушек.

Ной усмехается.

— Сюда, По, — говорит он.

Мы находим выход из затемненного комплекса и бродим по улицам до рассвета. Теперь, когда я знаю, что Кэррин, первоначально находившаяся под контролем Валериана Аркоса, выходит из-под его контроля. Беспорядки в городе происходят без его ведома.

И Эли оказался в ловушке посередине.

И все из-за какой-то безумной одержимости Валериана Аркоса мной? Скорее, из-за моей крови. Это спусковой крючок. Не я, Райли, а тот человек. Аркос меня не знает. Он не знает, что я люблю The Goonies, могу процитировать большинство из Young Guns и люблю печь. Он совсем меня не знает. Все это искажено и закручено вокруг моей тупой крови. Он всегда хотел этого, даже когда был погребен в Саванне, до того, как они с Виком были освобождены. И теперь, когда в моей ДНК есть черты стригоев и Темных Падших, он сходит с ума от желания этого. Он никогда не получит мою кровь.

Кое-кто из других парней из Несса еще раньше объявил об уходе. Работа. Реальная жизнь. Я очень впечатлена, что они все так хорошо справляются с этим. Такие организованные, для такой молодой группы людей. Причем мужчин. Остальные из нас, включая Райна, столкнулись с несколькими бродячими згоями, которых Кэррин натравила на нас ранее. Пока мы развлекались в том комплексе, погибли еще двое невинных людей. Мы бежали, пока не выгнали их оттуда. Один мужчина, одна женщина. Райн поражает меня своей скоростью и точностью в обращении с серебром. Полиция Инвернесса уже работала на месте происшествия, и к тому времени, когда они нашли останки вампира, они увидели не более чем маленькие кучки пепла. Об этом пишут во всех новостях, и даже в кафе, куда мы заходим выпить кофе, об этом говорят все. В Инвернессе свирепствует серийный убийца.

Люди напуганы. Я чувствую запах их страха.

— Ты выглядишь усталой, Рай, — говорит брат, когда мы идем по тротуару. Он кладет руку мне на плечо. Жители Инвернесса суетятся, идут на работу, в школу, занимаются своими делами.

— Да, я чувствую это, — отвечаю я и встречаю обеспокоенный взгляд Сета. — Как ты держишься, братишка?

Сет опускает голову.

— Держусь. Риггс просил передать, что скучает по тебе, — говорит он с ухмылкой. — И Зетти тоже. И, конечно, Причер, и Эстель, и Никс. — Он чешет в затылке. — И, наверное, все Дюпре. — Он усмехается. — Практически все.

Вздохнув, я кладу голову на плечо брата.

— Я тоже скучаю по ним всем. — Обхватив его рукой за талию, я сжимаю ее. — Но больше всего я скучала по тебе.

Сет целует меня в макушку.

— Я тоже скучал по тебе, сестренка. Скоро все это закончится. Все снова будет хорошо. Я знаю это.

— Боже, вы двое такие милые, — говорит Ной позади нас.

Райн усмехается.

Внезапно волосы у меня на затылке встают дыбом. Я отрываю взгляд от тротуара, по которому иду, и смотрю через улицу.

Ничего.

Но все внутри меня кричит об Эли. Он с любопытством наблюдает за мной.

Вернувшись в Крачан, я принимаю душ, переодеваюсь и через полчаса встречаюсь с остальными внизу. Я начинаю выдыхаться, чувствую усталость, но хочу поехать с Сетом, Ноем и Райном встречать братьев Эли в аэропорту. Я скучала по ним. И, признаюсь, есть некоторое утешение в том, что Люк и Фин рядом. Почти как если бы со мной была частичка Эли.

Мы взяли два внедорожника, и я поехала с Райном. Хотя солнце скрыто, серо-белый дневной свет яркий. На нем темные очки, когда он направляется по улицам в аэропорт Инвернесса. Ной и Сет следуют за нами в другом «ровере».

— Знаешь, я могу пойти с тобой, — говорит Райн. — Внутрь царства. — Он смотрит прямо перед собой, на дорогу, но по тому, как он сжимает челюсти, я вижу, что он волнуется.

— Это слишком опасно, — говорю я ему. — Ты сильный и чертовски быстрый в обращении с серебром. — Я накрываю его руку своей. — Но ты ни за что не смог бы за ним угнаться. Я бы постоянно беспокоилась о том, что ты делаешь, вместо того, чтобы сосредоточиться на том, что я должна делать.

Уголок его рта приподнимается в довольной улыбке.

— Ты беспокоишься обо мне, По?

Я ударяю его по руке.

— Да, черт возьми, я беспокоюсь.

Я не вижу его глаз за очками, но его рот выдает все это. Он широко улыбается.

— Это заставляет меня чувствовать себя ребенком. Девушка так сильно беспокоится обо мне.

У Райна сильный акцент, и иногда мне приходится концентрироваться на том, что он говорит, чтобы уловить смысл.

— Привыкай к этому, — говорю я. — Это то, чем я занимаюсь. Спроси любого, кто меня знает.

Райн прибавляет громкость радио, и из динамиков «Ровера» доносится мелодия. Его хрипловатый, неповторимый голос перекрывает голос исполнителя, и он становится автором песни. Я изумленно слушаю, и когда он заезжает на парковочное место и ставит «Ровер» на стоянку, я улыбаюсь ему.

— Думаю, я могла бы слушать твое пение часами, — признаюсь я. — Ты должен прислать мне какую-нибудь музыку, когда я буду уезжать.

Райн снимает очки, и зеленые глаза изучающе смотрят на меня.

— Мне будет неприятно видеть, как ты уходишь.

Я качаю головой.

— Ты, наверное, говоришь это всем поклонницам своей группы.

Он открывает дверь и выходит.

— Только тебе.

Ной и Сет присоединяются к нам, и мы вчетвером спешим в маленький аэропорт, чтобы дождаться рейса Фина и Люка. К счастью, мы приехали вовремя, они только что приземлились. Я стою, глядя сквозь огромное стекло на взлетно-посадочную полосу, и наблюдаю, как садятся и взлетают другие самолеты. Воспоминания нахлынули на меня, и я не могу удержаться от того, чтобы не вернуться в тот день, когда я впервые встретила семью Дюпре. Когда я впервые поняла, что вампиры существуют. Люку и Фину не терпелось продемонстрировать свои навыки. Я помню, как они прыгали по гостиной Жиля, как лягушки, объевшиеся крэка. Я тогда до смерти перепугалась. Мне смешно думать об этом сейчас. Кажется, что я знаю их всех много лет. Эли? Вечно.

— Эй, давай вылезай оттуда, — говорит Ной, стоящий рядом со мной. — Пока ты не начала рыдать на весь аэропорт. — Он кладет руку мне на плечи и встряхивает. — Посмотри на Люка и Фина. Они спотыкаются друг о друга, чтобы добраться до тебя первыми.

Воспоминания об Эли и нашем первом официальном знакомстве вскипают во мне, когда я сосредотачиваюсь на настоящем, на двух младших братьях Эли, проталкивающихся мимо друг друга, и на выходящих пассажирах. У каждого из них через плечо перекинута спортивная сумка. Темно-русая короткая стрижка Фина и черные очки контрастируют с его идеальной бледной кожей. Люк, у которого волосы длиннее и спадают на воротник черной кожаной куртки, широко улыбается. Оба направляются прямиком ко мне. Когда они подходят ко мне, то одновременно сбрасывают свои сумки. Фин подбегает ко мне первым, обнимает меня за талию и отрывая от пола. Я падаю в его объятия и сжимаю.

— Господи Иисусе, По, — бормочет он мне в шею. — Я чертовски по тебе скучал!

Меня захлестывает волна эмоций, и я вдыхаю его знакомый запах.

— Я тоже по тебе скучала.

В следующее мгновение я вырываюсь из рук Фина и оказываюсь в крепких объятиях Люка.

— Сестренка, — шепчет он мне в волосы. Он немного тише, чем шумный Фин, и его французский акцент немного сильнее. Каждое его чувство пронизывает и меня. Он отстраняется и целует меня в щеку. На меня смотрят фирменные лазурно-голубые глаза Дюпре, так похожие на глаза Эли, что почти больно их видеть. — Без вас, ребята, все было по-другому.

Фин смеется.

— Без вас дома было чертовски скучно.

Люк еще раз целует меня в щеку.

— Это за Жиля и Элизу. Они ужасно по тебе скучают.

Я смотрю ему в глаза.

— Мы все скоро будем дома.

Ной и Сет обмениваются мужественными братскими рукопожатиями с братьями Эли, а затем Дюпре представляют Райну, и мы пробираемся сквозь толпу людей, выходящих из очереди на получение багажа.

Когда мы выходим из здания, я зажата между братьями Эли, и каждый из них обнимает меня за плечи. Мы пересекаем парковку, и у «Ровера» Фин не отпускает меня. Он наклоняет голову к заднему сиденью, и мы забираемся внутрь. Люк бросает на него сердитый взгляд, а затем запрыгивает вперед вместе с Райном. Мы возвращаемся в Крачан, и к тому времени, как приезжаем, я уже проинформировала Люка и Фина обо всех событиях в Инвернессе на сегодняшний день. Они не удивляются, когда я говорю им, что за всем этим стоит Валериан Аркос, и что он воскресил Кэррин, чтобы контролировать Эли, заставляя меня поверить, что мой единственный выход — убить его. От ярости у них темнеет в глазах, и я знаю, что если Валериан совершит ошибку и вернется, он не выживет.

И это, конечно, приведет к эпической войне между вампирскими семьями.

Однако им нужно встать в очередь. У меня уже были фантастические видения того, как я сама вгоняю серебро в сердце Валериана.

Люк и Фин полностью впечатлены работой Райна и парней из Несса в городе, и к тому времени, когда Райн подъезжает к подъездной дорожке, они уже почти в курсе дела.

Ной и Сет присоединяются к нам, и мы все заходим внутрь. Пит сидит на корточках перед камином, раздувая огонь. Двое других мальчиков из Несса, плюхнувшись на стулья, едят хлопья из мисок. Я почти уверена, что, судя по украдчивым взглядам, которые Пит и остальные бросают на Люка и Фина, когда их представляют, они напуганы тем, что их дом полон вампиров.

Мы садимся на диван, Люк и Фин по обе стороны от меня. Ной и Сет опускаются на стулья. Райн бросается на пол перед камином.

Мы обсуждаем наш следующий шаг.

— Если Кэррин такая, как ты говоришь, — говорит Фин, потирая свою коротко стриженную голову, — она поймет, когда ты попытаешься добраться до Святого Буэно, чтобы заправить картриджи.

— Вот почему я и еще несколько парней должны пойти одни, — предлагает Райн. — Она сосредоточится на тебе, Райли. — Он кивает головой в сторону Люка и Фина. — И на вас.

— Он прав, — соглашается Ной? смотрит на Райна. — Ты должна сделать это сейчас. — Он наклоняет голову ко мне. — Чем дольше она ждет, тем сильнее становится Кэррин.

— Почему ты должна идти туда одна, Рай? — спрашивает Сет. Его зеленые глаза затуманены беспокойством. — Я не понимаю.

— Ну, — отвечаю я своему младшему брату, — наша теория заключается в том, что, поскольку Кэррин была могущественной ведьмой до того, как стала вампиром, она может манипулировать внутри царства. Я уже видела это раньше. — Я криво улыбаюсь ему. — Что, если она, я не знаю, — я наклоняю голову к Люку, — манипулировала им, чтобы он действовал против меня? — Я качаю головой, от этой мысли мне становится плохо внутри. — Я не вынесу, если придется драться с одним из вас.

— Ну, я, например, умираю от желания увидеть твою скату, — говорит Фин. Он смотрит на Райна. — Когда ты уезжаешь?

— Чем скорее, тем лучше, — говорит Райн со своим акцентом. Он бросает на меня взгляд. — И, судя по всему, парни, Райли вот-вот разобьется.

Я сосредотачиваюсь на красивом молодом шотландце и понимаю, что мое зрение на самом деле затуманилось.

— Да, посмотри на это глупое выражение ее лица, — говорит Фин, откидываясь назад и глядя на меня. Он поднимает руку передо мной. — Сколько пальцев я показываю?

Я вытаращиваю глаза.

— Один. И твоя мама побила бы тебя, если бы увидела это, — говорю я.

Однако чувствую себя усталой.

— Мне было бы спокойнее, если бы Сет пошел с Райном и остальными, — бормочу я и кладу голову на плечо Люка. — Убедись, что вас будет хотя бы… восемь, ладно? — Я пытаюсь сосредоточиться на Райне, но его лицо искажается. Мои веки становятся все тяжелее и тяжелее.

— О, вот и она, — говорит Райн, его голос становится все тише. Его голос звучит так, словно он говорит из бетонного туннеля.

— Я отнесу ее наверх, — говорит Ной еще тише. — Вы, мальчики, найдете в холодильнике немного V8.

Я чувствую, как мое тело становится невесомым, когда Ной наклоняется и просовывает руки мне под колени и плечи, поднимая меня в воздух. Комната кружится, когда он несет меня наверх, и я сосредотачиваюсь на его чертах, чтобы не закружилась голова.

— Должен же быть способ вылечить эту нарколепсию, — бормочу я. — Мне это не нравится.

Моя голова покоится на груди Ноя, и его низкий рокот вибрирует у моего уха, когда он смеется.

— Никому из нас это не нравится, Рай. Это опасно. — Он пристально смотрит на меня сверху вниз. — Мы попросим Причера что-нибудь придумать, как только вернемся домой.

Мы идем по коридору, и мне кажется, что я парю, настолько плавны и грациозны движения Ноя.

— Спасибо, мэм, — говорит он, улыбаясь. Его белые зубы сверкают в темном коридоре, когда он направляется в мою комнату.

— Ключ у меня в кармане, — бормочу я.

Легкое прикосновение его пальцев к моему заднему карману помогает мне сосредоточиться. Он открывает дверь, и мы заходим внутрь. Опуская меня на кровать, он снимает с меня ботинки, расстегивает кожаную кобуру, закидывает ремни мне на плечи и откладывает в сторону. Его руки ищут лезвия, находят их и кладут на прикроватный столик. Освободив меня от серебра, он отталкивает меня назад и натягивает шерстяное клетчатое одеяло мне до подбородка. Он укутывает меня.

Сквозь затуманивающееся сознание я улыбаюсь и высвобождаю руку из-под шерстяного одеяла. Я касаюсь его щеки.

— Спасибо, Ной. Что бы я без тебя делала?

В комнате серо и сумрачно, но я все еще вижу его лицо. Он обхватывает ладонями мое лицо, прижимается губами к моим губам и нежно целует меня. Я достаточно хорошо соображаю, чтобы понимать, что это не сексуальный жест, что удивительно, поскольку он исходит от Ноя. Когда он поднимает голову, ртутно-серебристый блеск его глаз смягчается.

— Тебе никогда не придется узнать, дорогая.

Я утыкаюсь головой в подушку, и тяжесть сна убаюкивает меня.

— Я собираюсь рассказать Эли, что ты меня так поцеловал, — удается мне пробормотать. — Он надерет тебе задницу.

Тихое хихиканье Ноя — последнее, что я слышу.