Темная сторона Швеции

Магнус Монтелиус Алиби для сеньора Банегаса

Магнус Монтелиус – консультант по вопросам охраны окружающей среды. Много лет он провел в Африке, Латинской Америке и в странах бывшего СССР в Восточной Европе. Сейчас он живет с семьей на юге Стокгольма. Первый роман Магнус Монтелиус выпустил в 2011 году. Его действие происходит в 1990 году.

Автора занимают политические вопросы прошлых десятилетий. Он вырос в семье левых активистов, которые в 60–70-е годы участвовали в политической жизни страны. В своих произведениях автор стремится описать взаимоотношения человека с окружающим миром. «Албанец» – очень мощная книга для литературного дебюта. Действие этого политического триллера развивается на исходе холодной войны и опирается на огромный фактический материал, подробно изученный автором. Есть в романе место и для личной позиции Монтелиуса. И до и после дебютного триллера Монтелиус писал короткие рассказы. В них, как и в его романах, личные качества героев играют важную роль, влияя на их поступки и отношение к происходящим событиям. В книгах Монтелиуса критики отмечают крепкую сюжетную линию, отличное чувство юмора и умение передать характер персонажа.

Они были одни в тесной комнате для допросов. Адвокат разглядывал его из-под тяжелых век. Лицо у него было красное и опухшее, волосы растрепались. Наверное, выходные выдались тяжелые. «Добро пожаловать в клуб», – подумал Адам.

– Так вы утверждаете, – вздохнул адвокат, – что совершенно невиновны?

Адам кивнул.

– Но при этом в полиции вы сознались в совершении всех этих деяний?

– Это сложно объяснить.

Вид у юриста был усталый. Было очевидно, что Адаму он не верит и ни в какие сложные объяснения вдаваться не желает. Но Адам все равно решил рассказать ему о том, что произошло на самом деле.

Сеньор Банегас пил вино, поглядывая по сторонам. Они с Адамом были единственными посетителями бара в отеле «Райзен», поскольку дело происходило накануне Рождества.

– Неплохой план, не так ли?

Адам молчал, не зная, что сказать. На самом деле, это была самая идиотская идея из всех, что ему доводилось слышать. Банегас хитро улыбнулся:

– Конечно, она предполагает некоторые неудобства, а также значительные траты с моей стороны. Но любовь, мой дорогой друг, требует жертв.

Сеньор Банегас был государственным советником Гондураса по вопросам инфраструктуры и министром транспорта страны. К нему часто обращались с просьбами об услуге в обмен на ответную. В город он прибыл со своей делегацией неделю назад, нарочно подгадав визит к Рождеству, чтобы делегаты смогли взять с собой жен и устроить им праздничный шопинг. Банегас покрутил ус.

– Адам, я говорю серьезно. Никогда не знаешь, когда встретишь большую любовь.

Он не желал раскрывать личность объекта своего романтического интереса.

Советник словно прочитал его мысли.

– Мы с тобой оба джентльмены. Так что нет нужды называть имя этой юной леди. Как я тебе сказал, проблема заключается в моей жене. – Он вздохнул. – Она безумна, и я нисколько не преувеличиваю.

Адам готов был согласиться. Во время визитов в Гондурас он имел возможность встречать сеньору Банегас на приемах. Эта женщина следила за каждым шагом мужа.

– Когда я сказал ей, что мы задержимся на неделю – только мы вдвоем, – чтобы отметить Рождество в Стокгольме, она сперва обрадовалась. Но потом начала подозревать, что что-то не так. С чего я принял такое решение? Ради кого хотел задержаться в Стокгольме? Я же говорю – она обезумела от ревности.

– Ну, видимо, у нее есть на то причины. Но какое я имею ко всему этому отношение?

Банегас взмахнул руками.

– А вот какое. Я объяснил жене, что не могу все время проводить с нею, потому что мой хороший друг Адам Дильнер устроил мне деловые встречи, и я не мог отказаться. Конечно, какие встречи в период Рождества, но моя жена ведь этого не знает…

Банегас вытащил из внутреннего кармана бумагу и положил на стол.

– Я позволил себе набросать расписание, которое ты якобы составил для меня, на бланке твоей компании.

«Где он его взял»?

– Расписание довольно плотное.

Банегас приложил руку к сердцу:

– Мой друг, я влюблен, – и с чувством добавил: – Я вынужден просить тебя о помощи. Скажи семье, что у тебя встречи с важным клиентом, и не появляйся дома, когда по расписанию мы с тобою торчим на этих встречах. Как я тебе говорил, моя жена не в себе. Ей может прийти в голову проверить, дома ты или нет. Так что это разумные меры предосторожности.

Адам посмотрел на расписание. Он не видел ничего разумного в том, чтобы провести бо́льшую часть времени в праздники на улице, лишь бы избежать подозрений сеньоры Банегас. Пусть неверный муж сам с ней разбирается. Можно строить хорошие деловые отношения со странами Центральной Америки, не опускаясь до подобного рода услуг. Но Адам чувствовал, что безумная жена Банегаса на данный момент может ему весьма пригодиться.

– Дедушка! Деда!

Макс с Адой носились по дому – из гостиной по коридору в кухню и обратно. Адам протиснулся к кухонной стойке, чтобы налить себе вина. Каттис многозначительно на него посмотрела:

– Адам, нас ждет приятный вечер.

В кухне появилась с пустым бокалом в руках теща. Споткнувшись о ковер, она выругалась себе под нос, подошла к картонной коробке с вином и сморщила нос:

– А испанского у вас нет? «Риохи», например?

Она всего несколько часов назад прилетела из Малаги.

Каттис доставала имбирное печенье из духовки.

– Адам, посмотришь?

Но теща уже забыла про «Риоху» и наполнила бокал из картонки.

– Я, наверное, сделаю вечером ирисок. У бедных детей нет сладостей на Рождество.

– Мы пытаемся сократить потребление сахара.

– Адам, милый, не стоит слепо следовать моде.

– Но это…

Каттис закончила возиться с противнем.

– Это прекрасная идея, мама.

Бабушка крикнула в гостиную:

– А вы что скажете, дети? Хотите ирисок?

Те хором заорали: «Да!» Безнадежно. Эти дети душу готовы продать за сладости.

– Вот видите! – с триумфом заявила бабушка.

Он повернулся к Каттис.

– Адам! – предостерегла его жена.

В гостиной дедушка играл во что-то с Максом и Адой, а бабушка читала старые шведские журналы, которые Каттис достала специально для нее. Дедушка налил им виски и вернулся на диван.

– Катарина рассказала нам о твоем мексиканце, Адам.

– Гондурасце.

Тесть отмахнулся:

– А я что сказал? Чего я не понимаю, так это того, как муж может покинуть жену в рождественские праздники ради того, чтобы показывать город какому-то колумбийцу.

– Гонду…

– Когда у него дома двое маленьких детей и родители жены приехали их навестить…

– Папа, всё в порядке. Мы с Адамом уже все обсудили. Работа есть работа.

– Все только и говорят о равноправии, а на деле вон что творится… Что такого особого в этом… гондурасце?

Адам помедлил с ответом:

– Мы пытаемся выиграть тендер на новый проект. Шоссе между Гондурасом и Никарагуа. И Банегас…

Отец покачал головой.

– Адам, Адам… Это же прошлый век. Почему бы не построить скоростную железную дорогу?

Бабушка отложила журнал и повернулась к Каттис.

– Дедушка председательствует в клубе охраны окружающей среды Торремолинос. Мы теперь активисты.

– Это здорово, мама.

Адам без особого энтузиазма начал рассказывать о транспортной инфраструктуре Гондураса, но тесть снова его перебил:

– Им не нужно шоссе в Никарагуа, Адам. Им нужно шоссе, ведущее прочь от экологической катастрофы.

– Как ты эффектно выразился, Йоран! – воскликнула теща. – Запиши это выражение, Адам. Пригодится.

Тот медленно встал:

– Пойду накрывать на стол.

По дороге в кухню Адам услышал слова тещи: «Он никогда нас не слушает».

Завтра канун Рождества, но, согласно Банегасу, они должны два часа обсуждать транспортные развязки. Адам ждал этого с нетерпением. Благодаря плану Банегаса он сможет несколько часов провести в кафе на Нюбругатан. Он захватил книгу, которую сам себе подарил на Рождество, но читать было лень, так что Адам просто пил кофе и смотрел в окно на людей, спешащих сделать покупки. Ему самому ничего не требовалось покупать. Все, что нужно было делать, это создавать алиби гулящему министру транспорта. В Рождество Банегас не осмелился назначать свидание, и Адам провел весь день с семьей и родителями жены. Это было ужасно. В семье Каттис было столько традиций, что Рождество напоминало спектакль, точнее, церковную службу, в которой нельзя было поменять ни одной детали. А сколько у них было игр! Даже спустя десять лет Адам все еще не видел в них никакого смысла. Они играли в «Спрячь поросенка», «Миндальную гонку» и даже в игру, которая заключалась в том, что все старались ударить друг друга по голове мешочками с песком, которые теща специально привезла из Испании. Адам хотел отказаться, но по опыту знал, что в этом случае все будет еще хуже. Он был единственным, кто не мог выучить правила игры и всегда проигрывал – к нескрываемому удовольствию тестя. В отличие от Адама, дети обожали эти игры. Вечер закончился викториной, состоящей из вопросов о родственниках. Несмотря на то что ему всегда доставались так называемые легкие вопросы, он все равно ни на один не сумел ответить правильно.

– Но, Адам, – воскликнула теща, – ведь тебе в прошлом году достался тот же самый вопрос про ржавую «Ауди» тети Лотты.

Завтра наступал второй день Рождества. В этот день они обычно завтракали вафлями перед телевизором. За завтраком следовали прогулка, новая викторина, ланч с сестрой Каттис из Австралии по «Скайпу» и семейная игра под названием «Где крокослон?». Но, слава богу, в этот день у Банегаса было плотное расписание.

Адам решил устроиться с книгой в кафе при музее Средиземноморья. В расписании значилось, что они с Банегасом посещают завод по производству биогаза, а вечером заняты чем-то не менее глупым. Он уже и забыл чем. Да это было и неважно. Адам читал, когда позвонил телефон. Это оказался Банегас.

– Адам, у нас проблема. Нам нужно срочно встретиться.

Адам попытался было возразить, но министр не поддавался.

– Это важно. Я жду тебя в баре отеля «Райзен».

Адам неохотно пошел через Старый город. Во что он влез?

Банегас мирно сидел в кресле с бокалом горячего тодди – явно не первым. Он сразу перешел к делу.

– У нас проблемы с вечерней программой.

У нас?

Гондурасец продолжал:

– Я решил поехать в Хаммарбю, потому что жена не любит плавать на лодке. Но оказалось, что туда можно добраться и по суше. А ты мне этого не сказал, – он уставился на Адама. – Естественно, жена это выяснила и теперь настаивает на том, чтобы поехать со мной.

Зачем я только на это согласился…

– Адам, так дело не пойдет. Поэтому я решил, что ты в последний момент поменяешь расписание и организуешь поход в оперу.

– Оперу?

– Моя жена ненавидит оперу. А для достоверности я решил, что сеньор Харальд Торвальдссон из Совета по экспорту присоединится к нам, и после оперы мы поужинаем в «Юллене Фреден» и обсудим дела. – Банегас продемонстрировал Адаму визитку Торвальдссона с таким видом, словно это был лотерейный билет. – Эта визитка будет доказательством нашей истории.

В Торговый совет и в обычные-то дни не дозвониться, не говоря уже о том, чтобы их сотрудники отправились на Рождество в оперу с советником из Гондураса. Но, как уже говорил Банегас, его жена не могла этого знать. Чиновник достал из кармана расписание:

– Хочу попросить тебя внести изменения в нашу программу. От руки, – добавил он, протягивая ручку.

Как в трансе, Адам вычеркнул визит в Хаммарбю и вписал оперу, как просил Банегас.

– Не забудь, что компанию нам составит сеньор Торвальдссон.

Затем Банегас достал билет на «Дона Джованни» и демонстративно оторвал контрольный талон.

– Вот твой билет, Адам. На всякий случай.

– Это действительно необходимо?

– Я настаиваю.

На улице Банегас обнял его.

– Адам, как я смогу тебя… – Потеряв равновесие, он запнулся и вцепился в Адама. Тот пошатнулся и одной ногой угодил в лужу. Ботинок тут же наполнился ледяной водой.

– Проклятье!

Банегас с удивлением взглянул на него.

– Дорогой друг! Тебе нечего опасаться, – он опустил взгляд на ботинки Адама. – Извини за обувь. Но это сейчас не самая серьезная проблема.

Он сверился с часами.

– Прости, больше не могу болтать. Запомни – по сценарию после оперы ужин. Не возвращайся домой до полуночи.

И советник направился в сторону Кунгстрэдгорден.

Адам же вернулся домой, хотя этого нельзя было делать. Прячась за заснеженными кустами, он разглядывал освещенные окна. Нога в промокшем ботинке окоченела. Но Адам знал, что в прачечной есть сапоги, а в белье можно найти носки. Ключ лежал под третьим цветочным горшком справа. То, что ему нужно… И тут он увидел, что дверь в подвал открыта. Наверное, дети опять там играли. Сколько раз он им говорил… К тому же в окру́ге произошло уже довольно много ограблений. Адам бесшумно пересек лужайку, беззвучно ругаясь себе под нос каждый раз, когда ледяная вода хлюпала в ботинке. Он вошел в подвал и собирался уже залезть в корзину с грязным бельем, как вдруг увидел мужчину. Сердце пропустило удар. Он закусил губу, чтобы не закричать. Неужели это… В руке блеснул металл. Взгляд Адама заметался по прачечной и остановился на оставшейся от ремонта доске в углу. Подойдет. Он схватил доску. В висках стучало. Сейчас я тебе покажу. Сейчас как дам тебе доской, ублюдок… Адам поднял руки, но в этот момент нога поскользнулась, он потерял равновесие и ударил вора не по руке, а прямо по голове. Со всей силы. Раздался неприятный глухой звук, и мужчина грохнулся на пол. Боже, как сильно я его ударил! Неужели он… Кровь текла у мужчины из уха. Адам искал признаки жизни. Не мог же я… Дрожащими руками он перевернул тело и увидел знакомое лицо, загорелое от бесчисленных часов, проведенных на полях для гольфа в Торремолинос. Из руки выпал фонарик.

Адам прижал пальцы к артерии. Пульса нет. Нет, нет, не может быть… Только не это…

Внезапно раздались вопли детей сверху:

– Где крокослон? Где крокослон?

Избавиться от доски, найти носки, надеть сапоги и бежать через лужайку, в лес, в метро. Выбросить ботинки в строительный контейнер. На платформе его стошнило. Это неправда. В пабе на главном вокзале он выпил пинту пива и тут же заказал еще. Только это уняло дрожь в руках. Что он наделал? Это несчастный случай. Но все равно. Пока Адам бежал по лесу, он думал сдаться с поличным, но после третьей пинты передумал. Какая от этого польза? Признание не вернет Ёрана к жизни. Его пугала не тюрьма, он боялся реакции детей. Что они о нем подумают? Он навсегда останется для них человеком, убившим их обожаемого дедушку. А Каттис? Нет, лучше молчать.

Офицеры полиции были одеты в гражданское. «Тело уже убрали», – шепнул мужчина постарше, напоминавший Адаму охранника из его компании. Вторым полицейским была женщина с бесстрастным выражением лица и волосами, собранными в хвост. Она оглядела Адама с ног до головы. Может, остались пятна? Но вроде он все проверил. Полицейский постарше отвел его в сторону.

– Ужасное происшествие. Понимаю, вы все в шоке.

Он начал рассказывать историю, которую Адам уже знал.

– В этом районе было совершено несколько ограблений. Очевидно, ваш тесть оставил дверь открытой, и грабители этим воспользовались. Они застали его врасплох. Ваш тесть играл с детьми в игру…

Женщина-полицейский заглянула в блокнот:

– «Где крокослон?».

– Вот именно, – продолжил полицейский. – Эти международные бандитские группировки – недетские игрушки. Они способны на любое насилие, чтобы не оставить следов. Возможно, они уже бежали из страны.

Адам медленно покачал головой и стиснул челюсти, чтобы скрыть облегчение.

– Разумеется, мы рассматриваем все варианты, – добавила женщина.

Адам промолчал. Она ему была неприятна.

Остаток вечера Адам провел, утешая Каттис. Теща занималась детьми, выказывая поразительную выдержку. Может, он все-таки относился к ней предвзято? Перед уходом полицейские пожелали узнать, где он провел вечер. Обычные процедуры, пояснили они. Адам рассказал про оперу и показал билеты. Полицейский извинился. Женщина ничего не сказала, но записала номер кресла в блокнот. Адаму она совсем не понравилась.

Ночью он не мог заснуть. Будет ли полиция связываться с Банегасом? На что все время смотрела женщина? Надо предупредить Банегаса. В восемь утра Адам вышел во двор позвонить ему на мобильный. Банегас не отвечал. Адам звонил снова и снова. До девяти тридцати, но безрезультатно. В отель он позвонить не рискнул, зная о подозрительности сеньоры Банегас.

В конце концов он решил пойти в «Гранд Отель». Адам прождал в лобби почти час, прежде чем увидел сеньору Банегас, которая стремительно вышла из отеля. Странно. Согласно расписанию сеньор Банегас до трех был свободен и должен был составлять компанию жене. Может, его вызвали в полицию? Адам поднялся на лифте на третий этаж и постучался в номер 318.

– Сеньор Банегас! – позвал он тихо. – Сеньор Банегас, это я, Адам.

Никто не ответил. Адам постучал громче:

– Гектор! Открой! Это важно.

Он подождал еще минуту и собирался снова постучать, как за спиной раздалось покашливание. Высокий мужчина, одетый в униформу отеля с блестящими пуговицами, поинтересовался:

– Вы кого-то ищете?

Адам ответил.

– Политика отеля такова, что все гости должны заявить о приходе на ресепшн. А вашего друга, судя по всему, нет в номере. Если вы сообщите мне свое имя, я передам господину, что вы его искали.

Он странно посмотрел на Адама:

– Ваше полное имя.

После секундного колебания тот ответил:

– Юнас Линдгрен. – Так звали его одноклассника, который все время попадал в неприятности.

Сотрудник отеля проводил его до выхода.

Каттис решила с детьми и матерью поехать в Испанию. Они больше не могли находиться в этом доме, сказала она. Адам заверил жену, что все понимает и что позаботится о доме и делах, пока ее нет. Проводив их в аэропорт, он смог наконец выдохнуть. Его постоянно бросало в холодный пот, а перед глазами застыла картина крови, вытекающей из уха Йорана. «Это несчастный случай», – пробормотал он себе под нос, но слишком громко. Люди смотрели на него с подозрением.

Вернувшись домой, Адам понял, что не в состоянии есть, и вместо этого налил себе виски. Он слышал, что соседи собираются патрулировать район по ночам, но его они не позвали. Все ему сочувствовали и не хотели тревожить. Адама мучила совесть. «Что бы сделать для очистки совести? – думал он. – Отдать деньги бездомным? Уйти в монастырь? Строить очистительные сооружения для воды в Судане? Нет, это чересчур. Может, достаточно будет записаться добровольным помощником в Красный Крест и помогать больным с домашними делами? Это же был несчастный случай…»

Он лег на диван и попытался читать, но заснул.

Когда в дверь позвонили, Адам долго не мог понять, сколько времени проспал. Это оказались полицейские. Но что-то в их поведении изменилось. Женщина стояла впереди, а мужчина позади. Женщина заговорила первой:

– Можно войти? У нас есть пара вопросов.

Они спросили про вечер с Банегасом, про оперу. Адам отвечал, придерживаясь расписания. Что Банегас мог им сказать?

– Вы с ним говорили? – Адам выдавил улыбку. – Он бывает рассеянным. Шведская полиция могла его напугать…

Он замолчал, потому что ему вдруг стало понятно, что что-то не так. Офицеры переглянулись. Женщина прокашлялась.

– Он мертв.

– Мертв?

Сперва Адам испытал облегчение – Банегас не мог им ничего сказать.

– Банегаса нашли на Кастельхольмене, – сказала женщина. – Его забили насмерть тупым предметом. Время смерти – примерно между десятью вечера и полночью. Другими словами, сразу после оперы.

Адам не знал, что сказать, и кивнул.

– Нас смущает несколько моментов. Не могли бы вы их пояснить?

Может, стоит попросить позвать адвоката? Но не будет ли это выглядеть подозрительным?

Прежде чем он успел решить, женщина продолжила:

– Или вы предпочитаете поехать с нами в участок?

Они задавали вопросы по очереди. Полицейский-мужчина поспешил заверить его, что это обычная процедура и что волноваться не стоит. У него была добрая улыбка. В отличие от напарницы, которая достала расписание Банегаса.

– Узнаете?

Адам кивнул.

– Что случилось с ужином? В «Юллене Фреден»? В ресторане вас не видели. Столик никто не заказывал.

Адам выдавил, что забыл заказать столик и что Банегас все равно хотел прогуляться. Он не хотел этого говорить раньше, чтобы не запутать полицию. Она молча записала его слова. Потом второй полицейский повторил, что это не допрос, но не мог бы Адам уделить им еще какое-то время через пару часов…

Меньше чем через час женщина вернулась.

– В вашем расписании сказано, что Харальд Торвальдссон из Торгового совета присоединится к вам за ужином.

Черт.

– Мы говорили с мистером Торвальдссоном; он утверждает, что не имел такого намерения и вообще не в курсе этого ужина.

На этот раз Адаму было сложнее придумать ответ. Женщина задала несколько вопросов, и он напрягся еще больше. Затем полицейская предложила устроить перерыв и продолжить в присутствии адвоката чуть позже. От адвоката Адам отказался. Когда его снова привели в комнату, там уже была только женщина с конским хвостом. Она допрашивала его одна, не тратя времени на болтовню и улыбки.

– У нас был интересный разговор с сотрудником «Гранд Отеля». На следующий день после убийства кто-то пытался проникнуть в номер, где остановились Банегасы. Человек вел себя подозрительно и назвался чужим именем. Но сотрудник узнал вас по фото, которое мы сделали в связи с расследованием другого дела.

Все попытки Адама объяснить ситуацию лишь натолкнулись на встречные вопросы. Ему хотелось спать. Он уцепился за последнюю надежду.

– Но зачем мне убивать сеньора Банегаса? Это же абсурд.

– По словам вдовы, у вас был серьезный мотив. Вы с ним обсуждали тендер на строительство автомобильной дороги. Так вот, Банегас уже отдал заказ американскому консорциуму. Он собирался рассказать вам об этом в конце визита.

Вот негодяй!

– Но никто не убивает из-за…

Однако это женщину-полицейского не интересовало.

Они позволили ему пойти домой поспать, но на следующее утро снова вызвали в полицию. Атмосфера стала менее напряженной. Добрый полицейский сказал, что они верят, что он пошел домой после оперы. Адам ответил, что рад это слышать. Все были довольны. Кроме женщины-полицейского. Она молчала, но вдруг без всякого предупреждения спросила:

– Так почему вы не возвращались домой до двух утра? И почему на вас были резиновые сапоги?

И внезапно допрос принял новое, ужасное для Адама направление.

Адвокат оторвался от записей:

– И тогда вы решили сознаться в убийстве Банегаса?

Адам кивнул:

– Мне была невыносима мысль, что меня могут осудить за убийство тестя.

Подумав о жене и детях, он зажмурился.

– Я решил, что Банегас станет моим алиби.

– Но теперь вы утверждаете, что непричастны к его смерти?

– Это я и пытаюсь вам сказать. Но с другой стороны…

Адвокат поднял руку в предупредительном жесте:

– Всему свое время. Давайте пока сосредоточимся на преступлении, в котором вас обвиняют.

Он высказал свое мнение и, бросив взгляд на часы, добавил:

– Дело очень сложное. Мне нужно выработать стратегию защиты. Проконсультироваться с коллегами.

Обратно в камеру Адама провожал полицейский. Они шли по длинному коридору мимо открытой двери, ведущей в комнату. Там, положив голову на плечо женщине-полицейскому, рыдала полная невысокая женщина в черном. Даже не разглядев лица, Адам сразу узнал в ней сеньору Банегас. Она подняла голову и с триумфом посмотрела на него. У нее были узкие злобные глазки, кривая улыбка, а на лице застыло выражение превосходства. Эта женщина действительно была безумна.

Магнус Монтелиус родился в 1965 году. Он много жил за границей, работая консультантом по вопросам окружающей среды в Африке, Южной Америке и Восточной Европе. В 2009 году он выиграл конкурс на лучший рассказ и повторил этот успех в 2011-м. В том же 2011 году вышла его первая книга «Албанец» – политический триллер, действие которого происходит в 60–70-е годы. Права на его издание были куплены в восьми странах. Кроме того, готовятся съемки фильма по этому произведению. В данный момент писатель работает над своим вторым романом.