Темнейшее прикосновение

Глава 10

Слишком часто эмоции брали надо мной верх. Кили сильнее сжала нож. Миньоны проследили за ней в эту реальность. И явно не будут довольствоваться подтруниванием над ней, как делали внутри тюрьмы.

«Может мне поклониться тебе, Ваша Мерзость?»

«Сюда собачка, собачка. — Сквозь решетку бросили крысу. — Забирай восхитительную закуску».

Гогот и хихиканье. О-о, как она ненавидела этот смех.

Нет, сегодня они пришли сразиться с ней.

Кого… или что… отправил Гадес на этот раз? Существовало так много различных видов миньонов. Похожие на животных. Человекоподобные. Нефилимы. Духи. И все, что между ними.

— У тебя есть опыт в настоящих схватках? — спросил Торин, поднимая нож с кухонного стола.

Разве он не помнит, как получил веткой по лицу?

— Немного. — Однако, большинство ее поединков длились секунды, и Кили ни разу не наносила удар. И все же она не могла снова так поступить, иначе дом развалится. Торин пострадает… из-за того, что на нем эти глупые серные шрамы, она не сможет переместить его в безопасное место.

— Если ты уйдешь, — начала Кили, — я смогу…

Воин поднял руку, прерывая ее.

— Я никуда не уйду.

— Но…

— Нет, принцесса. Если ты остаешься, то и я тоже. Закончим на этом. — В его тоне слышались стальные нотки.

Кили топнула ногой.

— Не закончили! — Дом начал трястись. — У меня сумасшедшие способности, и я собираюсь использовать их. Твое присутствие мне мешает. Поэтому либо ты уйдешь, либо я… я…

— Итак, принцесса, — сказал Торин, поглаживая ее подбородок пальцем в перчатке. — Ты сосредоточилась на мне?

Он успокаивает меня…

Знает меня слишком хорошо… знает, что он — моя слабость.

— Я понимаю, что ты Чрезмерно Могущественная Удивительная Женщина и все такое, — продолжал он, все еще обольщая и согревая, — но я жажду боя. Мне это нужно. Поэтому сделай одолжение и позволь мне все уладить. Пожалуйста?

Не стоит обращать внимание на странный трепет в сердце.

Тряска ослабла… затем полностью прекратилась.

— Ужасный план, — пробормотала Кили. — Я не знаю, как отреагирую, если ты пострадаешь. Возможно, будет лучше, если сражения вообще не произойдет. — Да. Отличная идея. Она отстранилась от Торина… безусловно самая трудная вещь, какую она когда-либо делала… и помчалась к двери, по пути порезав свое запястье.

— Что ты делаешь?

Густые темно-красные капли окропили входную дверь. Но к тому времени как Кили подбежала к первому окну, рана затянулась и Кили пришлось сделать новый порез.

— Я блокирую демонам вход.

— Так, ты должна сейчас же остановиться. Если враг не сможет добраться до нас здесь, то просто настигнет в другом месте.

Кили проигнорировала его, и продолжила:

— Зло не может войти в дом, отмеченный кровью чистого. И, поскольку внутри меня все еще есть свет Хранителя, я до сих пор считаюсь чистой. — Когда она помчалась к последнему окну, через стекло прорвалось восемь миньонов. По комнате посыпались осколки, а несколько даже вонзились в ее плоть.

Она резко остановилась.

Существа оказались разновидностью животных. Самые ненавистные для Кили. Похожие на пауков, с десятью ногами у каждого и ползающие по стенам. Но окончания этих лап не были мягкими и липкими — они заканчивались металлическими крючками и царапали все к чему прикасались.

Миньоны все как один уставились на нее, их волосатые губы приподнялись в издевательских ухмылках, обнажая длинные, острые клыки.

Что-то мешало Кили переместить их в другую реальность… и напрашивался только один веский аргумент. Они защищены. Конечно же, деяние Гадеса.

— Наш король услышал о твоем побеге и хотел бы поговорить с тобой, Киликаель. Не жди, что разговор выйдет приятным.

Гадес мог перемещать кого угодно и куда угодно… за исключением нее. Он всегда это ненавидел.

— О, не волнуйтесь. Очень скоро я побеседую с вашим королем. — Спокойная снаружи, Кили дрожала изнутри. Еще не готова с ним встретиться. Еще нет. Но скоро.

До того разговора с Торином она позабыла об Утренней Звезде. Если… когда… она завладеет ею, то сможет убить Гадеса, освободить Торина и всех его друзей от демонов и вернуть Мари к жизни. И все одним махом.

Затем Кили сможет создать королевство своей мечты. Огромное, несокрушимое и разноплановое. Дом для бессмертных, отвергнутых собственным народом.

Однако, она переосмыслит свое решение выйти замуж за доброго, милого мужчину. Кили начала думать, что ей будет лучше с кем-то… взрывоопасным.

— Парни, даю вам пять секунд на то чтобы убраться отсюда.

Торин загородил ее одной из своих поз выражающих вызов, агрессию и возбуждение. Он схватил еще один нож и сжал оружие в обтянутых перчатками руках.

— Останетесь, и я по вырываю ваши внутренности… через рот.

Угроза миньонам не понравилась. Они зашипели на Торина.

— Один. — Голос Торина казался нетерпеливым. — Пять. — Без дальнейших предупреждений он ринулся вперед.

Пауки, падая с потолка и стен, направились прямо к нему, мгновенно позабыв о Кили. Незнакомое доселе чувство… беспокойства поселилось в ней. Если хоть один волос на голове ее воина…

Ого. Ладно.

Похоже не стоило беспокоиться.

Торин упал на колени и проскользил оставшееся расстояние, проскочил под одним из миньонов и распорол кончиком лезвия туловище существа. На пол шлепнулись кишки и с глухим стуком вывалились органы.

Один готов. И так эффектно.

Кили запрыгала, хлопая в ладоши… и внезапно семь пар глаз-бусинок сосредоточились на ней.

С холодной улыбкой, она заговорила:

— Не вините хранителя Болезни за его действия. Он предупреждал вас.

Монстры встретили ее слова с различной степенью ярости. Все миньоны начали быстрее перебирать лапами, подбираясь к ней. Забудь. Не «все». Торин схватил двух за ноги и дернул на себя. Когда существа завертелись, пытаясь найти точку опоры, он отпустил их… только чтобы пробить каждому череп ножом.

Трое готовы.

Прекрати наблюдать с таким обожанием. Участвуй!

Верно. Пятеро миньонов, почти в пределах досягаемости. Кили подскочила, отрезая коготь, тянущийся к ее шее, и тот, который стремился к ее сердцу. Третий коготь вцепился ей в руку, но девушка, повинуясь импульсу, опустилась на колени и выкатилась за пределы досягаемости.

Удар. Удар. Она пронзила миньона сзади, раскромсав обе его почки.

Четверо готовы.

Это почти весело.

К Кили потянулся очередной коготь. Но Торин одной рукой отдернул ее в сторону. Другой — полоснул по виновнику. Раздался еще один удар.

Музыка для моих ушей.

— Стой, — рявкнул Торин.

Рявкнул… на нее? Не музыка.

— У меня хорошо получалось.

— Но сейчас моя очередь. — Кружась среди миньонов — его руки двигались стремительно, сгибаясь, затем выпрямлялись, и отрезая принадлежащее паукам части тел — Торин бросал на нее напряженные взгляды. Дабы убедиться, что она за ним наблюдает?

Пытается впечатлить ее?

В груди Кили появилось теплое покалывание. Никто и никогда не делал для нее ничего подобного. Король Мандриаель был настолько увлечен самим собой, что решил, будто и остальные такие же. Гадесу было все ровно. Его девиз: возьми меня или оставь…ч ерт, просто уйди и оставь меня в покое.

Подождите. Теплое покалывание… начало образовавшейся связи? Кили сглотнула и тряхнула головой. Нет! Не здесь и не сейчас. Никогда. Не с ним. Но тепло распространялось, а покалывание усиливалось.

Нужно это прекратить.

К ней покатилось все еще бьющееся сердце.

Подарок.

Тепло внутри нее поднялось еще на одну отметку, пока пот не заблестел на ее коже.

Если я свяжусь с ним, он вышвырнет меня из своей жизни.

К постоянно растущей горе вкусняшек присоединился очередной коготь, затем спиной мозг… поджелудочная железа. Ииии, вот и хлюпающий желудок.

Теплее… нет жарче. Так горячо. Кили горела изнутри, покалывания стали похожи на уколы тысяч кинжалов. Это случится в любой момент… хочу я того или нет…

Может, Торин изменит свое мнение о связи. В конце концов вырезал же он для нее те шахматные фигуры. Он убирал ветки с ее пути и искал угощения, так и не поняв, что она тайком выбросила все кусочки, не желая рисковать и отравиться. И все же. Он это сделал. Для нее.

Каждую ночь, Торин обустраивал для нее мягкое спальное место. Интересовался не замерзла ли она и разжигал огонь, когда она отвечала, что ей холодно.

— Ты даже не смотрела? — спросил он.

Его голос… громкий и полный недоверия… выдернул ее из размышлений о страхе и надежде. Торин стоял перед ней, покрытый кровью врагов. Волосы пропитались красным и прилипли к голове. Его рубашка порвалась в нескольких местах, открывая глубокие раны на груди.

Никогда не выглядел более прекрасным…

— Демоны… — начала она.

— Мертвы. Они не станут носителями. — Торин нахмурился. — Ты не смотрела.

— Смотрела, — заверила его Кили, пытаясь не выдать тот факт, что ее колени ослабли. — Поистине впечатляющая работа, Очаровашка. Одна из лучших, что я когда-либо видела.

Его лицо не выражало ничего, хоть грудь его и раздувалась от гордости — такую реакцию она видела у него только однажды. Тогда ей понравилось, сейчас же она просто влюбилась.

— Я могу быть устрашающим, — заметил Торин.

Кто-то говорил ему обратное? Я поставлю виновника перед ним на колени и заставлю молить о пощаде, которая так и не будет дарована!

— Ты можешь… и был.

Торин кивнул, удовлетворенный подобным ответом.

— За тобой придет еще больше демонов?

— Наверное не сегодня. Но скоро. — Когда пауки не вернутся к Гадесу, он поймет, что их убили. И захочет отомстить.

Он не из тех, кто позволит сойти с рук даже малейшему преступлению.

— Почему они напали на нас? — спросил Торин.

— Им поручили доложить Гадесу о моем состоянии.

Торин широко расставил ноги, будто готовился к еще одной схватке.

— Зачем? Он все еще хочет тебя?

— Возможно. Но не потому что любит, если ты подумал об этом. Он не любил меня, даже когда мы были вместе, иначе не продал бы Кроносу за бочонок виски. — Показалась горечь. — Я для него угроза, а он не переносит угроз.

В глазах Торина взорвалась ярость.

— Бочонок виски? За тебя, бесценную?

И вот так просто, образовалась связь.

С губ Кили сорвался крик боли, а внутри нее разбушевалось пламя. Ее сила поднялась, потрескивала, потребность в Торине внезапно усилилась до невозможности.

— Что не так? — потребовал Торин. — Что случилось?

Как я могла это допустить?

Не могу сказать ему. Не следует даже думать об этом.

Не должна никогда на это полагаться.

— Я… в порядке, — выдохнула она, переходя от слов к делу. — Просто прекрасно. — Никогда не испытывала ничего более восхитительного.

Должна прикоснуться к нему.

Нет, нет.

Торин издал резкое шипение.

— Твои глаза пылают. Это и уже плохо, но если прибавить к этому то, как ты смотришь на меня…

Кили облизнула губы. Должна поцеловать его.

— И как же я смотрю на тебя?

— Словно я не просто герой… будто я чрезвычайно особенный. — Он выплюнул слова так, словно сам не мог поверить в то, что сказал.

— И не удивительно. Я тебе говорила об этом.

— Но я не такой! — воскликнул он. — Пока нет.

Пока? Только после… чего?

Должна заполучить его.

— Я проигранное пари, — сказал Торин и попятился от нее. — Ты знаешь это, но позволяешь желанию влиять на ход твоих мыслей. Я думал, ты умнее.

Осуждает ее?

Или борется со своими эмоциями?

Именно. Его желание пульсировало сквозь узы, подпитывая ее нужду.

Придется притвориться, что я этого не чувствую.

Не могу прикидываться. Слишком отчаянно в нем нуждаюсь.

— А я думала, ты умнее, — парировала Кили. — Не тебе решать, что между нами происходит. Больше нет. — Она медленно и целенаправленно подошла к нему. Кили могла прикоснуться к воину, но не стала. Еще рано. Она остановилась и прошептала. — Ты не хищник в этой ситуации, а я. Я беру то, что хочу.

Торин продолжал пытаться увеличить расстояние между ними, хоть и щеки его покрылись страстным румянцем.

Кили решительно последовала за ним.

— Я не откажусь от своего приза.

Пристальный взгляд Торина опустился к ее губам, его зрачки расширились, словно радужку залили чернилами. Исходящее от него тепло казалось удивительной лаской.

— Приз… за информацию?

— Используй любой предлог, какой тебе нравится. — Впервые за очень долгое время она не беспокоилась о завтрашнем дне, только о сегодняшнем. Об этом моменте. Быть с этим мужчиной. — Но это происходит. — Наконец-то Кили прижалась к нему грудью.

Торин не отшатнулся, не в этот раз. Остался на месте, скрипя зубами, пытаясь сохранить контроль.

Я помогу ему потерять самообладание. Кили осторожно провела кончиком пальца от ворота его рубашки до пояса штанов, аккуратно избегая ран. Торин проклинал ее, но все еще не отходил.

— Еще? — спросила она, прижимая обе ладони к его груди. Его сердце забилось быстро, неравномерно. Кили медленно скользила руками вверх… вверх… пока не обхватила ими затылок Торина.

— Кили, — простонал он. Затем покачал головой. — Нам нужно подождать. Утренняя Звезда.

— Я не хочу ждать. Больше нет. — Кили приподнялась на цыпочки с каждой секундой все ближе приближаясь к его губам. Все ближе и ближе к точке невозврата. — Я получаю, то что хочу и когда хочу.

Он перестал дышать. Она перестала дышать. Там они и застыли, погрузившись в подвешенное состояние абсолютной агонии. Агонии и наслаждения. Ммм, наслаждение. Фактически они ничего не делали, и все же обещание большего стало непреодолимым искушением… вело ее все ближе и ближе… пока Кили не могла больше терпеть это напряжение ни секундой дольше и прижалась к его губам.

Торин дернулся. Кили лизнула. Его губы оставались закрытыми для нее, но они смягчились. Все еще думает сопротивляться мне? Она растворилась в нем, соединяя их тела, и вновь лизнула, в это раз Торин скользнул языком и встретился с ее.

Вот и все, что требовалось. Со стоном он открылся для нее. Их языки сплелись, волна экстаза полностью поглотила Кили… утащила ко дну и заставила наслаждаться этим… и даже жаждать конца.

Когда Торин прижал девушку к стене, его поцелуй стал грубым, резким и даже отчаянным. Он схватил ее за талию и приподнял, не отрывая от нее своего рта. Внезапно их тела сошлись в идеальном совмещении. Два кусочка мозаики соединились вместе. Кили обвила его талию ногами, руки Торина зарылись в ее волосы, сжимая в кулаках пряди. Но остались там не на долго. Торин исследовали ее ладонями, стискивал плечи и ласкал грудь.

Нижняя часть его тела вжималась в развилку ее бедер.

— Ты так восхитительно тверд, — выдохнула Кили.

— А ты на удивление мягкая. — Торин вжимался в нее с декадентской силой.

Кили простонала его имя, вложив в голос все желание, что накопилось в ней, а он…

…мучительно зарычал и оторвался от нее. Девушка упала на пол.

Торин дрожал.

Еще большая дрожь сотрясала Кили, она задыхалась. Затем поднялась на ноги.

Какое-то время он просто стоял, смотрел на нее прищуренными глазами и пытался вдохнуть.

— Тебе не следовало делать это. Я не должен был позволить тебе.

— Ущерб уже нанесен… если в этом вообще есть хоть какой-то вред.

— Длительный контакт…

— Мне все ровно, — прервала его Кили. — Я хочу большего.

Его кулаки сжимались и разжимались, пока Торин подбирал слова. Наконец-то он произнес:

— Хочешь большего, принцесса? Прекрасно. Вопреки моим лучшим побуждениям, ты это получишь. Я только надеюсь, что ты готова.

Торин сжал затылок Кили, так как нравилось ему, так как ей нравилось, и притянул к себе. Изнутри его терзал голод с тех пор как закончился бой с пауками… черт, задолго до этого.

Торин был хорошо с ним знаком. Его всегда сопровождал голод. С момента одержимости, он не ведал ничего другого. По-настоящему он так и не научился продвигаться медленно, по не много брать за один раз. Растягивать пиршество. Как уже доказал. И сейчас Торин хотел лишь поглощать, поглощать и поглощать, пока не останется ничего. Когда Кили осмелилась приблизиться к Торину, аромат корицы исходящий от нее, наполнил его нос, окутал мозг, от чего рот увлажнился, а руки зачесались — сопротивляться было бесполезно.

Когда она поцеловала его, он почувствовал себя человеком, выпрыгнувшим из самолета… без парашюта. Торину нравилось лететь вниз в свободном падении, но он ненавидел приземление. И так и будет, если выживет. Старый Торин сгорел бы в окутавшем его пламени. Но новый Торин возродился, сильнее, слабее, или что-то между, и Кили стала его единственным источником воды. Человеку нужна вода для выживания.

Его язык вторгся в ее рот. Их зубы столкнулись, вызывая резкую боль. Он боролся за контроль и проиграл. Его язык обернулся вокруг ее, отдавая больше, чем получая. Она встретила его толчки своими, соблазнительно возвращая. Ее руки сжимали его талию, удерживая, будто она боялась, что его унесет в любой момент.

Торин наслаждался ею словно коллекционным вином, которое не заслужил, поэтому отрабатывал это право, заставляя себя быть с ней нежным. Хорошо, хорошо. Вот так. Уделял время, позволяя себе запомнить каждую изысканную деталь. Шелковистость ее волос, прикасающихся к его лицу. Мягкость губ. Бархатистость кожи. Медовый аромат. Сладкий вкус.

— Торин, — Кили тяжело дышала, затем подняла голову и вся её доброта исчезла. — Мне нужно…

— Нет, — отрезал он, зная, что худшее случилось. Она решила идти до конца. — Я добьюсь лучшего. — Сможет ли. Потому что не делал этого. Не думал, что когда-то это произойдет. Кили стала воплощением всех фантазий, которые у него когда-либо были. Нет, она лучше любой его фантазии.

— Невозможно, — ответила она с мягкой, нежной улыбкой.

Торин расслабился и снова притянул ее к себе.

— Я хочу большего.

— Да, — заговорила Кили ему в губы — Ты обещал. Я желаю. Только хочу…

Все, кроме его неистового сердцебиения, замерло.

— Что? Чего ты хочешь? Скажи мне, и я дам тебе это.

— Давай я покажу тебе. — Кили толкнула Торина на пол и оседлала его. — Держи свои руки по бокам.

Не прикасаться к ней? Одна мысль казалась хуже, чем любая из ее угроз… Торин предпочел бы, чтобы его кожу сняли теркой для сыра, а органы измельчили в смузи.

— Почему? — прохрипел он. — Я слишком груб с тобой?

— Слишком груб? — Кили потерлась носом об его нос. — Воин, для меня нет такого понятия как слишком грубо. Но сейчас, я впервые заполучила тебя в свои руки… возможно, и для тебя это впервые. Я намерена насладиться каждой секундой и убедиться, что тебе также понравилось.

Насладиться… да.

— Я не могу не прикасаться к тебе. — Торин обхватил ее полную грудь рукой, наслаждаясь ощущением округлой мягкости, великолепной тяжести. Соски набухли под его ладонью… он почувствовал изменение. Божественно.

Кили схватила ворот его футболки и разорвала материал посередине. Потом ее руки оказались на его теле, ногти впились в его недавно исцеленную плоть.

— Тогда коснись меня, но чтобы ты не делал, не прекращай меня целовать, Очаровашка.

— Ничто не остановит меня. — Торин сжал ее волосы в кулаке и дернул к себе для еще одного поцелуя. Осторожней.

Но она застонала в знак одобрения, и, спустя время, предупреждение в его голове не имело значение. Для нее не бывает слишком грубо, так она сказала, а она никогда не лгала. Ее язык жадно встретился с его, сильно толкаясь, вызывая дикое, чувственное наслаждение в нем. Чем больше она требовала от него… тем больше отдавала, тем сильнее он упивался ею… пировал.

Он — голоден, а она — банкет.

— Больше, — потребовал он.

Она запустила пальцы в его волосы и потянула. Чтобы остановить его?

— Я дам тебе больше, если ты перестанешь сдерживаться, — ответила она. — Я не сломаюсь.

Ну, он мог. Он уже задыхался. Но моя женщина дышит еще тяжелее. Ее рот покраснел, увлажнился и опух. Заклеймен.

— Ты не знаешь, о чем просишь, — произнес он.

— Прошу? Нет, Очаровашка. Я требую. Ответь мне жестче, — сказала Кили и прижалась ртом к его губам, настойчиво и решительно облизывая его изнутри.

Поводок моего контроля обтрепался…

Торина с большим напором обернул язык вокруг её языка, и хоть он возненавидел себя, понимая, что давление слишком сильное; хоть сама Кили и требовала, чтобы он брал, брал и брал — Торин не мог остановиться. Потому что желал. Ужасно. Его мышцы сжимались вокруг костей. Сильнейшее желание, какое он когда-либо испытывал, бушевало в жилах, неугасаемым пламенем. Он не просто хотел прикасаться к Кили. Торин хотел завладеть ею и заставить чувствовать себя столь же яростно, как и он сам.

Поводок… порвался.

К черту нежность. Он доведет ее до оргазма, и затем последует за ней.

Торин целовал ее жестче, быстрее, но Кили казалось, не возражала. Постанывая, она извивалась напротив него. Ее ногти царапали спину, и если бы не лохмотья футболки, которые едва держались на теле Торина, девушка располосовала бы его до крови.

Ему это нравилось.

Торин вновь сжал ее грудь, полную, тяжелую грудь, и теребил пальцами соски. Перчатки раздражали его, и он прервал поцелуй, лишь для того, чтобы зубами сорвать одну из них. Оголенная рука мгновенно вернулась на место, а большой палец вновь поглаживал маленький бугорок. Но остался еще один барьер. Торин стянул футболку через голову Кили, обнял ее и вздрогнул. Девушка была мягкой как атлас. Теплой. Наверняка, самое приятное, к чему он прикасался за всю свою жизнь.

Он опустил голову. Кили снова застонала, сильнее прижалась к нему, от чего член Торина дернулся в штанах. Черт. Он был близок к тому, чтобы опрокинуть ее на спину, сорвать трусики и погрузиться в нее — давление внутри него выросло практически до невероятного предела.

Она создана для него. Торин был в этом уверен.

Торин обхватил ее попку, сильно и жестко прижал к себе, но, казалось, Кили и против этого не возражала. Ее соски прижимались к его груди, она наслаждалась трением также, как и он, снова и снова выдыхая его имя.

Помедленнее! В любой момент он взорвется. Это желание…

Оно было слишком сильным. Слишком интенсивным, — вновь подумал Торин. Проносясь сквозь него, оно разжигало кровь… Кили пылала, заставляя его гореть все жарче. Увлекала его.

Никогда не смогу от нее отказаться. Демон не имеет значение… он не важен, пока что.

Его внутренности будто окатило ледяным душом.

Демон. Уже поздно.

Слова эхом отдавались в его голове, все остальное заледенело. Кили заболеет. Опять. Своими действиями, они гарантировали такой исход. И Торин знал лишь то, что чем дольше он трогал и целовал ее, тем сильнее окажется болезнь.

Он только ненароком к кому-то прикасался. Никогда контакт не был столь продолжительным. Для него эта территория была новой, и непонятно, что случиться дальше.

Что если она умрет в этот раз?

С рыком Торин оторвался от нее. Кили плюхнулась на пол рядом с ним. Черт! Что он наделал?

— Мне жаль. Так жаль, принцесса. Я должен был заставить тебя подождать.

Она неуклюже поднялась на ноги.

— Я сожалею только о том, что мы остановились. — С затуманенными от страсти глазами, Кили потянулась к нему.

Торин увернулся. Убивает меня! Но уж лучше умрет он, чем она.

— Не надо. Мы не можем.

— Можем. — Кили вновь потянулась к нему.

И снова, Торин уклонился.

— Нет, Кили, не можем. — Он шагнул еще дальше от нее. Я не сдержусь. Если она снова подойдет, он просто позволит ей схватить себя. — Мы должны подготовиться. Ты заболеешь.

Кили остановилась, напоминание полностью изменило манеру ее поведения. Из гибкой и податливой она стала напряженной и осмотрительной.

— Мне жаль, — повторил он, но слов никогда не станет достаточно.

Переводчик: Shottik

Редактор: silvermoon, natali1875