Темнейшее прикосновение

Глава 16

Спасибо.

После всего, чем Кили рисковала, всего, что вынуждена была претерпеть, именно такими оказались первые слова Торина к ней?

Не… Быть с тобой стоит чего-угодно, принцесса.

Или… Ты необходимая часть моей жизни, Кили. Никогда не оставляй меня.

Но, нееет. Ей досталось «Спасибо».

Словно я официантка и только что принесла его заказ.

Кили скрепила булавками бретельки своей рубашки. В спешке Торин порвал материал. А в своем упрямстве, она не упаковала ничего из тех вещей, что для нее оставил Гадес. Должно быть она ходила с видом распутной бродяги. Не совсем подходящий вид для ее величества.

Может я преувеличиваю. Немножко слишком эмоциональна. Просто ищу причину для драки… способ сохранить своего…

Нет! Я отказываюсь об этом думать.

Торин сел, надел перчатки и рубашку, затем поправил штаны. Рубашка была новой. Надпись на ней гласила: «Люциен приходил, стучался, но я все еще шатался». Волосы его были в сексуальном беспорядке, а щеки все еще пылали румянцем удовольствия. Глаза сияли, а губы так же опухли, как и у нее. Каждым дюймом своего тела, Торин выглядел удовлетворенным мужчиной — красивый, своенравный, порочный — а грудь Кили заболела, связь между ними потрескивала от напряжения.

Она ненавидела то, что он не мог этого чувствовать.

Пришло время все ему рассказать.

Нет, не сейчас. Но скоро.

Торин долгое время смотрел на нее, а затем нарушил поселившееся между ними молчание.

— Я сделал тебе больно?

— В каком смысле?

Торин подумал, потом ответил.

— Физическом.

— Нет. — Кили обожала грубую силу, которой он обладал. Почему ему так сложно в это поверить?

— Эмоционально?

Да!

— Не хочу об этом говорить. — Ее чувства были слишком свежими. Кили допустила его к своему телу… может даже к сердцу. Вот. Она призналась. Начала сражение за его сердце, но вполне возможно отдала своё. Просто не было другого объяснения тому дикому влиянию, что он на нее оказывал, помутнению ее здравого смысла, которое снова и снова доводило ее до безрассудства.

Спасибо.

Кили никогда не думала, что станет презирать это слово.

Все это ново для него, он пытается бороться — и не без причин. Может Торин не знает, что сказать и как поступить.

А может я просто ищу ему оправдания.

Итог: Кили устала быть Мисс-Прямо-Сейчас. Доступной, но недостаточно хорошей. Желающей, но едва ли пригодной. Если бы Торин мог выбирать себе женщин, не беспокоясь о болезни, выбрал бы он Кили?

После их спора… после этого? Она так не думала.

Что не так со мной, и почему ни один мужчина меня не ценит?

Стою меньше чем бочонок виски.

Итак. Да. С нее хватит. Она останется с Торином, но больше не будет пытаться завоевать его привязанность. Никогда больше не бросится в его объятья. Никогда больше не позволит ему схватить и поцеловать ее, довести до оргазма. Эта часть их отношений останется в прошлом.

Он оперся локтями о бедра и наклонился вперед.

— Тебе уже плохо?

Внутри Кили все похолодело от напоминания о том, что может произойти.

— Нет.

Что я натворила?

— Кили, — позвал Торин. Потом вздохнул, поднялся.

Ни за что на свете она не сможет пережить очередной отказ.

— Эй, не нужно пытаться продать мне воду, раз уж я и так в бассейне. Я согласна. Мы больше не будем этого делать.

Он нахмурился и шагнул к ней.

— Это не…

— Нет! — Кили отпрянула. Если он приблизиться, она может упасть в его объятья и умолять. Как умоляла Гадеса.

Никогда больше!

— Кили…

В центре комнаты появился незнакомый мужчина и заставил Торина замолчать.

Ощетинившись враждебностью, Кили повернулась к новоприбывшему. У него были взлохмаченные черные волосы и лицо, как она догадалась, отмеченное трагическими шрамами от меча и огня. Мужчина имел разноцветные глаза: один голубой, а второй карий. Одет он был в черную рубашку и рванные джинсы.

В целом, он обладал резкими качествами, которые Кили не могла не отметить.

И все же, это еще не значит, что она пожалеет его.

— Ты наскочил не на ту девушку, Лицо со Шрамом, — сказала Кили и материализовала в руке полуавтоматический пистолет. Пуля в голову его не убьет, но преподаст урок. Урок, о котором его поврежденный мозг скорей всего забудет. Ох, ладно.

Комната вокруг нее задрожала.

Торин бросился перед ней и, расставив руки в стороны, заговорил:

— Успокойся, принцесса. Парень нам не враг. Это Люциен — мой друг.

Имя отдавалось эхом в ее уме, пока Кили не отыскала связь. Люциен, Повелитель Преисподней. Хранитель Смерти. Играющий по правилам бессмертный с яростным характером… который действительно мог соперничать с ее собственным.

Когда Гален рассказывал ей о личном опыте с каждым из воинов, Кили наиболее заинтересована была во встрече с вот этим. Но больше нет. Люциен только что сопроводил изменение, которого она боялась. Торин больше не был ее, и только ее. Если он вообще когда-то принадлежал ей.

— Ладно. Я не стану его убивать. — Кили переместила пистолет на прикроватную тумбочку, а тряска прекратилась. — Видишь? Я помню свою клятву как хорошая маленькая девочка.

Торин слегка улыбнулся ей… в знак ободрения? или извинения?… а потом повернулся к своему другу.

Люциен взглянул ему в глаза и улыбнулся; радость его была безошибочной.

— Это ты. Ты и правда здесь.

— Да. — В голосе Торина слышались те самые нотки радости.

Кили внезапно почувствовала себя вуайеристом.

Своими длинными сильными ногами, мужчины быстро сократили разделяющее их расстояние. Торин потянулся, намереваясь пожать руку своему другу, но Люциен опомнился первым и остановился вне пределов досягаемости. Повернувшись боком к Люциену и Кили, Торин опустил руку.

На мгновение он прикрыл глаза и глубоко вдохнул.

— Извини, — пробормотал Торин. Когда он снова повернулся к ним, то был бледным, но целеустремленным. — Мне нужно перестроится.

В смысле, он винил Кили за свою несдержанность.

Должна спрятать свою боль.

— Извини, что пропустил твой звонок, — сказал Люциен. — Стыдно признаться, но я помогал Анье спрятать труп.

Анья? Знаю это имя… От Галена? Или от одного из шпионов?

Торин хмыкнул.

— Ты определенно вытащил короткую соломинку в отделе женских прихотей.

— Говоря о женских прихотях… — Цепкий взгляд Люциена устремился к ней и мужчина склонил голову на бок. Он так и лучился любопытством.

— Люциен, — на удивление резко, заговорил Торин. — Это Кили.

Люциен приветственно ей кивнул.

— Приятно познакомиться.

— В этом я не сомневаюсь. — Но, ох! Почему они должны заниматься знакомством и приветствиями именно сейчас? Она выглядела не лучшим образом. И ей нужно быть на высоте. Если Кили не понравиться друзьям Торина, то они не скажут ему о том, что ему попался Хранитель. Они даже могут попытаться уговорить его избавиться от Кили.

Между нами все кончено, помнишь?

Правда. Но всегда приятно быть принятым.

— Она собирается помочь нам в поисках Камео, Виолы и Бадена, а потом с уничтожением Ларца Пандоры, — продолжил Торин, не упоминая об Утренней Звезде. Не хочет обнадеживать своих друзей?

Он даже не снизошел до любезности представить меня как своего друга. Или даже бывшую приятельницу по удовольствию. Поиск и спасение — вот что я для него.

Танцуй, маленькая обезьянка, танцуй.

Раздражение вскинуло голову и хвост, обвилось вокруг ее шеи, почти задушив Кили.

Люциен не смог скрыть свое недоверие, когда спросил:

— И как же вы собираетесь все это сделать?

— Это допрос? — Странный гул в крови заставил девушку переступить с ноги на ногу. — И кто такая Анья? — Кили направилась к столу и села, потом подняла ноги, прекрасно понимая, что показала трусики. Пусть Торин увидит то, что никогда больше не получит.

Он пролетел расстояние и накинул одеяло поверх ее ног, эффективно прикрыв ее от талии до кончиков пальцев на ногах.

Действие ревнивого любовника.

Ложь.

Люциен наблюдал за их действиями и нахмурился.

Гул заставил Кили снова встать на ноги, одеяло съехало и лужицей упало вокруг лодыжек.

— Вы парни наслаждайтесь своим воссоединением. — Она отыскала взглядом Торина, потом отвернулась. Он был напряженным, злым. Почему? Не важно. — Я встречусь с вами… когда-нибудь попозже.

Рука Торина метнулась к ней, пальцы сильно сжали запястье.

Люциен издал странный звук и потянулся к ней. Чтобы оторвать ее от Торина?

Кили подняла руку и призвала поток силы, который заморозил воина на месте. Или скорее, она попыталась. Шрамы Торина остановили ее.

Он взглянул на своего друга, и на какое-то мгновение, выражение его лица стало измученным.

— Это между Кили и мной.

— Торин, — позвал его Люциен, — отпусти ее.

— Не говори с ним так, — рыкнула Кили. Заступаюсь за него? После всего?

Только в этот раз. Потому… потому что она его пожалела. Сколько раз его друзья делали нечто похожее просто чтобы защитить кого-то от него?

Она могла догадаться… бесчисленное количество.

Должно быть это рвало его изнутри — когда люди, которые любят тебя, смотрят на тебя с таким ужасом.

Торин сосредоточился на ней, и если глаза — зеркало души, то его просто кипели угрозой.

— Ты остаешься здесь. Что если ты заболеешь?

Кили сглотнула. Ага. Это да. Единственное, что может быть хуже болезни — болеть в одиночестве.

Торин отпустил ее и потер место прямо над сердцем. Явный признак вины.

Никогда не стоило заставлять его быть со мной.

Торин прочистил горло и обратился к Люциену:

— Как там остальные? — Отвлек внимание от Кили.

— Я никому не сказал о том, что ты звонил, — признал воин со шрамами. — Пока нет. Сперва я хотел сам убедиться, что это действительно ты.

— Понятно.

— Тебя так долго не было. И столько всего произошло с момента твоего исчезновения. — Люциен потер затылок.

— Так долго? Меня не было лишь несколько недель, — сказал Торин.

— Нет. Несколько месяцев.

— В разных измерениях время идет по-разному, — объяснила Кили.

— Вот, черт, — выругался Торин.

— Воительница из Фениксов убила дочь Уильяма — Белую, — заговорил Люциен. — Она взорвалась тысячами мелких жучков, которые распространились по миру, заражая людей злом. Излишне говорить, что преступность резко поднялась.

Торин хрустнул челюстью.

— Что еще я пропустил?

— Кейн женился на Жозефине, королеве Фей, и она беременна.

Кейн… хранитель Бедствия.

Жозефина… звонок не прозвенел. Последнее, что слышала Кили, Феями правил хвастливый мужик.

— Кейн собирается стать отцом? Говорим о нереальном. — Торин нахмурился. — Как он не убьет своего ребенка? Последний раз, когда я видел мужика, ему на голову падала штукатурка, а лампочку коротило. И это еще был хороший день.

— Он больше не одержим, — объявил Люциен.

Торин медленно, с недоверием тряхнул головой.

— Он на самом деле пережил уничтожение демона?

Люциен кивнул.

— Да.

— Как?

— Жозефина. Она вытянула демона из его тела и исцелила поврежденный дух своей любовью, которая, определенно, является каким-то духовным лекарством.

Взгляд Торина метнулся к Кили.

Задается вопросом смогу ли я сделать то же самое для него?

Если только ты в меня влюбишься, Очаровашка.

Или когда она найдет Утреннюю Звезду.

— Что еще? — спросил Торин у своего друга.

— Талия забрала нашу крепость в Реальности Крови и Теней; согласно сделке, которую она заключила с Кейном — мы должны оставаться в стороне. Атлас и Ника, бог и богиня силы Титанов и Греков, переехали в город. Камео с Виолой еще не нашли, и никто ни слышал даже шепотка сплетен о том, где они могут находится. Анья все планирует нашу свадьбу. Как и Кейн с Жозефиной, Гидеон и Скарлет ждут своего первенца. Амун с Хайди обсуждают открытие приюта для сложных подростков. Джилли планирует вечеринку в честь своего перехода во взрослую жизнь и когда Уильям не впадает в убийственную ярость из-за смерти своей дочери, он наблюдает за Джилли с таким напряженным голодом, что все вокруг хотят выколоть ему глаза, а затем и себе.

Новости, казалось, ударялись в Торина подобно пулям, одна за другой.

Несколько имен Кили узнала. Уильям, жестокий, свирепый бессмертный таинственного происхождения был одним из приемных сынов Гадеса.

Он жил в преисподней пока Кили встречалась с Гадесом.

Он был бессовестным разбойником и соблазнял себе путь сквозь женское население. Замужнее население.

Он не беспокоился ни о чем кроме удовольствия — своего удовольствия — а его чувство юмора было столь же темным как черная дыра. Он смеялся каждый раз, когда убивал врага и улыбался каждый раз, когда наносил удар другу.

Он всегда нравился Кили, но она никогда не думала, что одна женщина сможет удержать его внимание. Особенно, если она будет человеком. Кили слышала, что эта Джилли была эмоционально хрупкой девочкой подростком, с которой подружилась Даника, жена хранителя Боли.

Эмоционально хрупкая… молодая… одинокая. Даже близко не подходит под вкусы Уильяма.

— Ну? И почему мы просто тут стоим? — спросила Кили. — Давайте наведаемся к остальным.

Торин внимательно на нее посмотрел и, побледнев, отшатнулся.

— Что? — Кили взглянула на себя — и задохнулась. Пупырышки покрывали все неприкрытые участки кожи.

Переводчик: silvermoon

Редактор: natali187