Темнейшее прикосновение

Глава 25

Торин ходил взад и вперед, сходя с ума от беспокойства. У Камео едва хватало сил, чтобы дышать. Ее сердцебиение было медленным до ужаса, а рефлексы не реагировали на раздражители. Никто из друзей не мог помочь ей.

Кили растолкала всех в стороны, чтобы осмотреть Камео. Сильная, способная Красная Королева. Она спасет его любимую девушку.

Нет, не любимую девушку. Больше нет. Кили заняла первое место, сбив Камео с пьедестала, и это никогда не изменится. Но он явно что-то сделал и расстроил ее. А почему же нет? Торин вел себя почти как идиот большую часть времени.

Большую часть времени? Ой, умоляю. Скорее все время. Но этого идиота не устраивало видеть в глазах его женщины раны, которые омрачали великолепный светло-голубой оттенок, превращая его в проникновенный темно-синий.

Он должен поступать правильно. Так и будет, сразу же как только поймет в чем проблема.

— Кто-то разместил перегородку внутри ее души, — объявила Кили. — А поскольку ее душа связана с ее телом, это физически отравляет ее, делая неспособной реагировать на раздражители.

Посыпались вопросы и требования.

— Что за перегородка?

— Как что-то можно поместить в душу?

Но одна фраза прозвучала словно взрыв, заглушив остальные.

— Удали ее. Сейчас же. — Руки Сабина сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели.

— На самом деле, ты не хочешь разговаривать со мной таким тоном, воин, — спокойно ответила Кили.

Торин не мог сказать, услышал ли кто-нибудь кроме него эту реплику, потому что все продолжали говорить.

— Вон, — наконец он закричал на них. — Сейчас же.

Они ничего не добьются таким способом.

Воцарилась тишина.

— Вон, — повторил Торин. — Дайте ей работать. Вы только отвлекаете.

Раздались возражения. Конечно, куда без них. Эти альфа-парни и девушки не привыкли ни от кого выслушивать приказы. Но в конце концов они вышли из комнаты, желание, чтобы Камео стало лучше, пересилило жажду контролировать ситуацию.

Он остался на месте. Торин не собирался оставлять свою женщину, а остальные просто должны смириться с этим.

Не отвлекаясь, Кили сказала:

— Приподними ее.

— Ты же знаешь, что я не могу дотронуться до нее.

— Понимаю. — Казалось, раны в ее глазах стали кровоточить.

Какого черта?

— Принцесса, — сказал он.

Она прервала его:

— Ты не заразишь ее. Твоя рубашка и перчатки защитят.

Это правда, но Торин не станет рисковать, особенно пока состояние Камео такое нестабильное.

Желая покончить с этим, чтобы они с Кили могли поговорить, он открыл дверь и обнаружил, что все собрались в коридоре, как и ожидалось.

— Сабин, — позвал он. — Нужна твоя помощь.

Разговоры стихли, когда воин прокладывал себе путь сквозь толпу. Торин позволил грубияну зайти в комнату, но, только попытался закрыть дверь, как Уильям протиснулся внутрь.

Прекрасно. Неважно.

— Приподними Камео, — бросил он Сабину.

Сабин не стал задавать вопросов, просто прошел вперед и аккуратно расположился позади девушки, спиной оперевшись о кровать.

Кили присела между ног Камео и положила руку на сердце. Девушка дернулась, но это была ее единственная реакция.

— Что ты делаешь? — спросил Сабин.

— Ты всегда такой болтливый? — Уильям прислонился плечом к стене. — И да, под этим я подразумеваю, что ты всегда раздражаешь.

Кили не обращала внимания на обоих. Она водила руками вверх и вниз по груди девушки, из стороны в сторону, медленно, так медленно… пока Камео не выгнулась, а ее крик боли эхом не отразился от стен.

Сабин зарычал:

— Что бы ты не делала, прекрати.

— Доверься мне, — сказал Уильям. — Или нет. Лучше не надо. Но ты действительно не хочешь, чтобы она останавливалась. Если от этого тебе полегчает, сделай вид, что они занимаются сексом. Как я.

Щеки Кили побелели, а дыхание стало неглубоким. Что бы она не делала, ясно, ей также больно, как и Камео, и Торину это не нравилось. Не нравилось все это. Он потянулся к ней, полный решимости оттащить ее, когда Красная Королева отступила, задыхаясь.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Буду… скоро.

Кили разжала руку и показала…

Что это, черт возьми?

По длине и ширине оно напоминало чернильную ручку, а по цвету такое же черное как темная ночь. От этого шли чернильные усики из тумана.

— Мы же не хотим, чтобы ты имела дело с этой уродливой вещью. — Удовольствие сквозило в тоне Уильяма, когда он схватил перегородку, завернул ее в носовой платок и убрал в карман. — Позволь мне сделать тебе огромное одолжение, полностью выложиться и позаботится об этом ради тебя.

— Гадес сделал это, — сказала Кили, и Торин быстро вернулся к реальности.

Он видел того только однажды, но и этого достаточно. Гадес приехал на черном облаке, крики его жертв вырывались оттуда. Когда он смотрел на тебя, появлялось такое чувство, будто ты уже попал в самую глубокую, самую горячую яму ада. Он не делал ничего, предварительно не убедившись, что получит что-то взамен, и предельно ясно — он предаст собственную мать, чтобы взять оплату.

Планировал расквитаться с ним так или иначе. Это просто подвело итог.

Веки Камео раскрылись, и она пробормотала:

— Они пришли… темное облако…

Торин присел рядом и встретился с ее бешенным взглядом.

— Шшш. Ты в безопасности.

— Забрал меня… попытался схватить Лазаря… не удалось.

Он и Сабин переглянулись. Лазарь? Воин, которого обезглавил Страйдер?

— Нужно… спасти его… — Она потянулась к Торину.

Он отшатнулся, и одновременно Сабин оттолкнул его в сторону, едва успевая предотвратить соприкосновение. Она откинулась на кровать, будто это небольшое движение лишило ее остатка сил.

— Они, о которых она сказала, скорее всего миньоны Гадеса, — сказал Уильям.

Торин выпрямился.

— Почему Гадес хотел заполучить Камео и восставшего воина?

— Нам нужно спросить его, — сказал Сабин с холодной улыбкой. Затем перевел взгляд на Кили. — Его охраняют, верно, и ты не сможешь переместиться к нему?

— Верно, — ответила она сухо.

— Даника сможет открыть портал прямо к нему?

Кили нахмурилась.

— Да, но открытие портала истощает ее. Пройдет несколько дней, прежде чем она достаточно окрепнет, чтобы сделать это. И ты на самом деле хочешь, чтобы Гадес узнал о ее возможностях? Что мы пытаемся делать?

— Кили права. Забудь об этом. — Торин провел рукой по волосам. — Спасем Виолу и Бадена, затем найдем ящик, это главные наши приоритеты.

— Да, — сказала она. — Хотя, с Баденом будет сложнее. Он — дух. А я нет. Поэтому не смогу до него дотронуться и вытащить через портал, пока на одном из нас не будет змеиные наручи.

— Я никогда не слышал о них, но сделаю все необходимое, чтобы заполучить пару. — Сабин спустился с кровати и направился к двери.

Тогда он позволил другим воинам войти в комнату, чтобы проверить Камео, Торин потерял из виду Кили.

— Вон с моего пути, — сказал он, и толпа расступилась как Красное море… как раз вовремя, чтобы заметить, как его женщина вышла в коридор.

Он поспешил за ней и нагнал, когда завернул за угол.

— Что происходит в твоей милой головке, принцесса?

Молчание.

Невыносимо! Но Торин прикусил язык до тех пор, пока она не достигла двери в его спальню и не зашла внутрь.

— Не отталкивай меня, — попросил он. — Поговори со мной.

— Как ты хотел поговорить утром, до спасения Камео? — она перекинула волосы через плечо и задержала свой взгляд на нем достаточно долго, чтобы выразить презрение. — Или мне следует гаркнуть одно слово, отвечая тебе?

Он был задницей. Понял.

— Я беспокоился о тебе и плохо с этим справлялся.

— Ну, кажется, ты волновался о Камео. Кажется, с этим ты справлялся прекрасно.

— Послушай, она и я встречались некоторое время, но… — Торин сделал паузу, когда услышал, как Кили резко втянула воздух.

— Я спрашивала, была ли она твоей девушкой. — Она выталкивала каждое слово сквозь стиснутые зубы. — Ты солгал мне. Солгал после моих слов, что я бы предпочла спасти врага, который говорит мне правду, чем друга, который лжет.

— Я не врал. Сказал нет, потому что она не моя девушка. Больше нет, и не будет никогда снова.

— Подмена понятий. — Кили схватила сумку и начала запихивать туда его одежду.

— Никаких подмен. Что, черт побери, ты делаешь?

— Помогаю тебе переехать в другую комнату. Я решила оставить себе эту, поскольку являюсь почетным гостем, то выбираю первая.

Болезнь ликовал.

Заткнись.

— Я не уйду в другую комнату, Кили.

— Уйдешь, потому что я расстаюсь с тобой.

— Ни за что. Мы договорились, что попытаемся справиться с этим. — Пара, которая убивает вместе, останется вместе.

— С одной оговоркой. Ты не причиняешь мне боль снова. — Она бросила сумку ему под ноги. — В случае, если тебе не понятен мой тонкий намек, ты сделал это.

— И прошу прощения за это. — Торин схватил сумку и начал распаковывать. — Но я также останусь

— О-о, действительно?

Спустя секунду, сумка вновь оказалась полна. Он стиснул зубы. Она переместила одежду.

— Не смешно, — бросил Торин.

— Хочешь знать, что не смешно? Ты и Камео!

— Она просто друг.

— Черта с два. Ты просто лебезишь перед ней.

— Я не подлизываюсь, и между нами все закончилось около года назад.

— Еще хуже!

— Ничего не получилось. И никогда бы не вышло… потому что она — не ты.

Выражение лица Кили слегка смягчилось, когда она сказала:

— Кто стал инициатором разрыва? Ты или она?

— Взаимно?

— Ты даже не знаешь? О-о! — Огонь вспыхнул в ее глазах. — Ну, знаешь, что? Мне нравится Гален. Это так, — сказала она, когда Торин нахмурился. — Мне нравится он. Сильно. Гален был узником в темнице Кроноса, и мы разговаривали. Он путешествовал с нами сквозь реальности. Я помогла ему. Теперь ты хочешь остаться со мной?

Торин испытал шок.

А также гнев.

Ум Торина вертелся вокруг вопросов, которые когда-то занимали его, но, внезапно, он забросил поиск ответов. Мужчина, которого он выпустил из тюрьмы, показался ему знакомым, но не смог вспомнить… это был Гален. Щеки у парня впали, светлые, обычно, волосы потемнели, потому что их облепила грязь. Его кожа истончилась и побледнела, крылья отрезаны.

— Ты освободил его, — сказала Кили.

— Да, и мне еще предстоит простить себя за это, — отрезал он. Следовало оставить его там гнить!

Когда-то Гален был лучшим другом Торина, но стал предателем. Затем убийцей Бадена. Грехи воина огромны и достойны сожаления. Нет такого человека, кого бы Торин хотел убить сильнее. Даже не Гадеса.

Но каким бы потрясенным и злым он не был, но смог сказать:

— Ты спрашивала хочу ли я все еще остаться с тобой. Ответ: да. Можешь сделать все, что угодно, и я по-прежнему буду хотеть тебя.

Ее челюсть отпала, затем с хрустом закрылась.

— Как ты мог сказать это? — выдохнула она. — Как я могу верить тебе? Ты не притронулся к своей драгоценной Камео, но всегда более чем счастлив коснуться меня.

Теперь нужно продержатся секунду.

— Ты настаивала, чтобы я сделал это.

— И как я уже сказала, ты был более чем счастлив принять это, — крикнула она.

— Конечно, я рад этому, — закричал он в ответ. Торин ждал, что стены затрясутся, но они стояли. — Меня подталкивает прикасаться к тебе. Постоянное и, как правило, непреодолимое желание. Если я могу дотянуться до тебя, то делаю это. Ты — соблазн, перед которым невозможно устоять. Она не такая.

Кили моргнула, казалось, ее плечи расслабились. Она сглотнула и сказала:

— Ох. — Затем покачала головой, ее глаза сузились. — Если это правда, почему ты забыл обо мне, как только появилась она?

Сейчас моя Фея Драже просто смешна.

— Принцесса, я никогда не забывал о тебе. Всегда осознавал. Просто потому что смотрю и говорю с кем-то еще не меняет этого. Я знал, что ты осталась позади, когда мы относили Камео в ее комнату, и решил, что ты не желаешь связываться с Аньей. Планировал разобраться с Камео и вернуться к тебе.

— Ох, — повторила Кили. Она упала на кровать, подпрыгивая.

Торин так отчаянно хотел стиснуть ее в объятиях. Но сделать этого не мог, зато мог позаботиться о ней в другом плане.

— Прошло много времени с тех пор, как ты что-то ела, — сказал он. — Оставайся здесь. — Он сделал паузу и добавил. — Пожалуйста, пожалуйста, не бросай меня, умоляю и не откладывай меня в коробку ожидания. Устраивайся поудобнее. Я скоро вернусь, надену свою любимую толстовку, и мы будем обниматься.

Кили ошеломленно кивнула ему.

Он поспешил на кухню, где быстро подготовил пир из фруктов, изюма… огромное количество!.. орехов и хлеба. Не хватало еще раз опростоволоситься. Торин не станет охотится на жутких пресмыкающихся… пока она не попросит. Он чувствовал, что сделает все, о чем Кили его попросит.

Что эта девушка делает со мной?

Он добавил конфет и цветов на поднос и вернулся в комнату, как и обещал. Кили не ушла, не сдвинулась ни на дюйм.

— Спасибо, — поблагодарила Кили мягко, вдыхая аромат цветов.

Торин сел рядом с ней.

— Итак… Гален, да? — спросил он, убирая прядь волос с ее лба.

Она прожевала изюм и кивнула. Какая перемена в их отношениях. Кили больше не отказывается от еды, которую Торин приносил, а доверяла ему достаточно, чтобы поесть. Сладкие моменты, такие как этот, однажды перевесят все темные.

— Он лжец, предатель. Ты знаешь об этом, правда ведь?

— Ошибаешься. Он был таким. Люди меняются.

Редко.

— Если он использует тебя, чтобы добраться до нас…

Она бросила в него изюмом, и засмеялась, потому что он вёл себя так, словно она сбросила бомбу.

— Я милая, ты это знаешь, — ответила она. — Мое общение с Галеном не имеет ничего общего с тобой.

— Ты милая, это точно. — И сладкая. И, несомненно, его рту нужно отвлечься, он попробовал виноград. Сок был сладким… но не настолько как его Кили. — Просто… будь осторожна с ним, ладно? Я тоже доверял ему, а он…

Торин моргнул. Кили и спальня исчезли, насыщенный мрак вдруг окружил его.

Он пришел в замешательство, моргнул во второй раз, и появилось новое окружение. Один в железной клетке. Множество металлических прутьев. Они располагались над ним и рядом. За ним и под.

Он в ловушке внутри клетки. Она отличалась от той, что Торин делил с Мари, меньше и находилась не в темнице. Стояла посреди открытого пространства, в радиусе на много миль виднелась одна грязь. Подземелье?

Что. За. Черт?

Кили вскочила на ноги.

— Торин? — Он не мог перемещаться, и все же в одну секунду был с ней, а в следующую исчез. — Торин!

— Это не я отравил девушку Камео.

От звука голоса Гадеса злая ярость захлестнула ее, и стены крепости затряслись. Он забрал Торина от нее… и поплатится за это!

— Это был Люцифер, — продолжил Гадес. — Мы воюем. Зная его, он планировал прийти к тебе и сказать, что вызволит Камео из моих когтей, если только ты присоединишься в борьбе против меня.

— Конечно, это был Люцифер, — издевалась она. — Всегда виноват другой плохой парень.

Гадес прислонился к двери, сложив руки на груди.

— Что ты сделал с Торином? — спросила она.

Он щелкнул зубами перед ней.

— Тебе следует быть добрее ко мне, любимица. Твоя судьба в моих руках.

— Верни его. Невредимым.

Проигнорировав ее, Гадес сказал:

— Я принес тебе подарок.

Стены задрожали сильнее. Держись.

— Ох, как здорово, — бросила Кили сухо. — Я еще кое-что верну отправителю.

— Этот ты захочешь, уверяю тебя.

— Все, что я хочу — Торина. И если ты посмеешь сказать, что подарок — это твой пенис, то я засуну еще один кинжал тебе между ребер.

Его жемчужно-белые зубы мелькнули в не раскаявшейся усмешки.

— Ты хочешь мой член? Потому что нужно только попросить, и я дам его тебе. Снова и снова.

Мужчины!

— Торина. Сейчас же.

Его улыбка не потускнела.

— Однажды ты изменишь свое мнение обо мне.

Вряд ли.

— Верни Торина.

— Вернуть соперника? Не умно. А я — довольно мудрый человек.

— Твое присутствие здесь доказывает ошибочность этого утверждения. Ты солгал мне, использовал, обманул, унизил, уничтожил и украл столетия моей жизни. Я никогда не захочу тебя вновь.

— Тогда приведи мне причину освободить его.

— Я только что перечислила шесть. Но вот еще несколько. Потому что ты должен мне. Потому что он ничего тебе не сделал. Потому что Торин делает меня счастливой, а я заслужила капельку счастья. Просто потому что! Выбирай.

В его глазах промелькнула боль… эту эмоцию она никогда не замечала у него раньше. Несомненно, уловка.

Нельзя смягчаться.

— Кили, — сказала Гадес на вдохе. Он провел рукой по лицу. — Я искренне сожалею о том, что сделал с тобой.

— Ты думаешь этого достаточно? Это сотрет века агонии? Очистит список преступлений? — она подлетела к нему и ударила. Сильно. Затем, поскольку это показалось хорошей идеей. Кили ударила его снова. — Верни Торина.

Гадес мог остановить ее, но не стал. Он терпел.

Она ударила его вновь.

— Верни Торина! — снова. — Я не шучу.

Когда она подняла руку, чтобы врезать ему в пятый раз, Гадес материализовал столик рядом с кроватью, на котором лежали металлические наручи. Оба из золота, с головами змей на одном конце, и с хвостами на другом. Пара Змеиных наручников.

— Используй их как считаешь нужным.

— И какую плату ты ждешь?

— Никакую.

Ха! Этот мужчина никогда не отдавал что-то, не требуя ничего взамен.

— Я даю слово, — добавил он.

— Его недостаточно.

— Тогда клятва на крови. — Он материализовал кинжал в одной руке и провел им по другой. Когда алые капли упали на пол, он сказал, — Никакой оплаты за наручники.

Он… действительно имел это ввиду. Удивительно. Она подняла подбородок и отрезала:

— Я не стану благодарить.

Гадес кивнул, будто меньшего и не ожидал.

— Как на счет того, чтобы я дал тебе это?

Раздраженный, но невредимый, Торин появился в центре комнаты. Он заметил Гадеса и начал резко меняться. Его мускулы ощутимо увеличились, кажется, стали вдвое больше, когда он приготовился атаковать.

Гадес упёрся в него твёрдым взглядом.

— Я могу убрать твоего демона и ты не умрёшь. И сделаю это.

Торин сделал шаг по направлению к нему, только чтобы остановиться.

Кили почти слышала, как крутятся шестеренки в его голове. Ей хотелось крикнуть, чтобы он не слушал его. Сделки Гадеса никогда не заканчиваются хорошо… для второй стороны.

Затем, как она и ожидала, последовало условие.

— И сделаю это… в миг, когда ты уйдешь от Киликаель, и никогда больше ее не увидишь и не заговоришь с ней. — С самодовольной усмешкой правитель Преисподней исчез.

Переводчики: Shottik

Редактор: natali1875