Темные Фейри

8. Элис

За неделю пребывания в Академии Аврора я узнала много интересного о своих одноклассниках и подозреваемых в убийстве. В частности, об их распорядке дня. Например, быстро выяснилось, что Леон и два его соседа по комнате всегда выходили на улицу, когда светило солнце. Учитывая тот факт, что распределение мест в общежитии должно было быть случайным, мне показалось довольно подозрительным, что оба его соседа по комнате женского пола тоже были членами Ордена Немейского льва. Я догадывалась, что в том, чтобы быть богатым мальчиком, есть свои плюсы.

После смерти моего брата его койка в комнате Леона пустовала, так что там спали только трое, а девочки были в рядах Прайда Леона. Я не была уверена, трахает ли он их на самом деле или просто использует как странных рабынь. Я часто видела, как они — и многие другие девушки, помимо них — таскали для него его вещи или приносили ему еду из столовой. В основном он просто сидел на своей заднице и позволял им прислуживать ему руками и ногами. Конечно, если он не был в спортзале или на тренировке по питболу.

Однажды я заглянула в школьный спортзал, оглядела стеллажи с гирями и с отвращением вдохнула мужской смрад. Похоже, существовало какое-то расписание, по которому Оскура и Лунары могли посещать его в разное время, но не было удобной брошюры, где было бы указано, когда именно. Я не хотела рисковать, направляясь туда во время распределения банд и случайно создать впечатление, что я заинтересована в присоединении, поэтому с тех пор я избегала этого места.

До сих пор я держала Данте и Райдера на некотором расстоянии, наблюдая за их повадками и привычками, пытаясь понять, как лучше их расколоть. Проблема с ними заключалась в том, что сближение с одним приводило другого в ярость. И от моего внимания не ускользнуло, что с момента моего прибытия эти двое вступали в странное соревнование по перетягиванию каната. Я догадывалась, что они рассматривают любого новичка как потенциального члена своих банд, но я ни за что на свете не вступила бы в одну из них.

Я раздраженно вздохнула, прогоняя эти мысли из головы и сосредоточилась на текущей задаче.

Прогноз погоды говорил о солнечных интервалах, а мой гороскоп сообщил мне, что самоотверженность окупится для меня сегодня, так что, похоже, судьба была на моей стороне.

Гарет всегда был параноиком, с тех пор как однажды ночью он поймал одного из маминых бойфрендов на краже чипсов чили и он стал чертовски хорошо прятать вещи. В глубине души я знала, что он не захотел бы оставлять вещи в общем пространстве общежития, а это означало, что я почти наверняка найду все, чем он дорожил, спрятанным где-то в той комнате.

Я тусовалась в коридоре, облокотившись на подоконник, пока писала эссе по кардинальной магии, чтобы не показалось странным, что я здесь. Студенты часто зависали в таких странных местах из-за отсутствия уединения в комнате с четырьмя людьми, так что я не привлекала особого внимания своим присутствием.

Однако на карнизе окна было удушающе жарко, поэтому я распахнула окно и наслаждалась дуновением ветерка, проникавшего через него. Головокружительное падение в нескольких футах справа от меня заставило мое нездоровое воображение работать на полную мощность, когда я задумалась, каково это — упасть туда… или столкнуть кого-то еще.

Если я не буду осторожна, то действительно стану психопаткой. Тогда, возможно, мне придется убить себя, чтобы восстановить справедливость. И где в этом справедливость?

Я не могла сосредоточиться на сочинении, поскольку все мое внимание было приковано к двери в коридоре, а иногда и к тому падающему предмету, поэтому я постепенно сдалась и стала рисовать на нижней стороне страницы.

Я погрузилась в мрачные мысли о том, как отрубить конечности и сломать кости, заставить убийцу заплатить за то, что он отнял у меня. Я хотела нанести им физическую рану за каждый эмоциональный шрам, который они мне нанесли. Но даже сто лет пыток не смогли бы сравниться с той болью, которую мне пришлось пережить из-за потери Гарета. Иногда мне казалось, что в тот день умерли два человека. Мой брат и девушка, которой я была, когда он был жив. Я не была уверена, кем я была сейчас. Просто холодная, жесткая оболочка для мести или потерянная девушка, которой нужны ответы? Может быть и то и другое. А может ни то, ни другое.

Я моргала от слез, которые навернулись на глаза, когда я вспоминала некоторые из моих самых приятных воспоминаний о нем. Как только он появился в своей форме Ордена в виде Пегаса, он позволял мне кататься на его спине по облакам, когда я хотела. Мне казалось, что я никогда не чувствовала такой свободы, как у него на крыльях, паря в небе. И, наверное, уже не почувствую.

Я воткнула карандаш чуть сильнее, чем собиралась, случайно разорвав слишком большой пенис, который я нарисовала на маленьком демоническом изображении Райдера Дракониса.

Я моргнула, глядя на испорченный набросок, утирая непролитые слезы со своего лица, пытаясь сосредоточиться на бумаге и загнать свое горе обратно в крепость, которую я построила в своем сердце для его хранения.

— Я думаю, что ты, возможно, потеряла часть своего таланта.

Я вскрикнула от неожиданности, когда голос раздался за окном рядом со мной и чуть не упала со своего места на подоконнике, пока сильная рука не схватила меня, чтобы спасти.

— Постарайся не упасть, — раздраженно сказал Габриэль, когда я в тревоге посмотрела на его ангельское лицо. Я не могла понять, как, черт возьми, я пропустила его появление; с моим вампирским слухом это не должно было быть возможным.

Он сидел на каменной ограде, опоясывающей стену за окном, его тело было преобразовано в форму Ордена. Я не была уверена, что когда-либо была так близко к Гарпии в ее измененном состоянии и я обнаружила, что смотрю на него. Огромные черные, покрытые перьями крылья прорастали из его спины, немного расправленные, чтобы помочь ему балансировать в шатком положении. Блестящая серебристая чешуя, больше похожая на броню, покрывала нижнюю половину его тела, а затем уступала место мускулам голой груди и позволяла мне рассмотреть его татуировки. Его кожа была испещрена бесчисленными знаками, но в них было что-то общее: звездные знаки и созвездия изгибались друг вокруг друга таким прекрасным образом, что я не могла не залюбоваться ими.

— Какого черта ты там делаешь? — спросила я. Он не отпускал мои пальцы и тепло его руки на моей плоти привлекало все мое внимание. До этого я едва ли сказала ему два слова, а теперь он просто… держал меня за руку?

— Ты имеешь в виду физически или спрашиваешь в более широком смысле? Что каждый из нас на самом деле делает? Это зависит от нас или звезды уже приняли все наши решения за нас? — он наклонил голову ко мне и я нахмурилась, гадая, что у него не все в порядке с головой или, может быть, он просто…

— Ты дразнишь меня? — спросила я, обвиняющее подняв бровь.

В ответ на мой вопрос глаза Габриэля засветились, но он не подтвердил это. Его взгляд вернулся к моим каракулям и я вырвала руку из его хватки, перевернув страницу, чтобы он не смотрел. Мне было интересно, узнает ли он в моих каракулях искалеченные фигуры Леона, Данте, Райдера и его самого. Я нарисовала его в виде мухи с оторванными крыльями, а также в виде горящей птицы и распятого человека с татуировками, но я не очень-то умела рисовать. Черты лица были просто крестами для их мертвых глаз и маленьких ртов, чтобы изобразить их шок, когда я убивал их. Не совсем профессиональные работы.

— Ты пробуешь новый стиль? Я бы сказал, что мне больше нравятся твои оригинальные работы.

— Что ты… — мои губы разошлись, когда что-то щелкнуло в моей голове и я указала на него пальцем. — Ты рылся в моих вещах?

— Определи свои.

— Мои вещи. Вещи, которые я принесла из дома… мои… — я не могла заставить себя сказать это. Если он не смотрел на рисунки Гарета, то я не хотела упоминать о них. Я не хотела, чтобы их видел кто-то еще. Особенно не один из тех, кого я подозревала в его убийстве. Они были всем, что у меня осталось, они были для меня всем. Они…

— Если я самый могущественный человек в помещении и в том помещении есть вещи, то разве они все равно не принадлежат мне? — Габриэль спросил низким голосом, от которого у меня на шее зашевелились волоски. Его взгляд прошелся по мне, словно он мог видеть каждый шрам на моей душе, просвечивающий сквозь мои глаза. — И если эти вещи мои, то было бы логично посмотреть на них, — на мгновение мне показалось, что он говорит не только о моих вещах, но и обо мне.

— Что ты с ними сделал? — потребовала я, слишком ошеломленная, чтобы придумать, что еще сказать и совершенно отказываясь трусить перед ним, каким бы сильным он ни был.

— Ничего. Я только посмотрел. Ты узнаешь об этом, если я решу их потрогать, — Габриэль взлетел прежде, чем я успела ответить, его крылья бросили порыв ветра мне в лицо и откинули мои волосы назад.

— Придурок! — крикнула я ему вслед, шок слишком остро ощущался во мне, чтобы я могла оскорбить его еще лучше. — Что, черт возьми, с тобой не так?!

Определи свое. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Конечно, вещи, которые я принесла сюда с собой, принадлежали мне, кому же еще, черт возьми, они могли принадлежать? Ему чертовски повезло, что он улетел, не то мои пальцы сейчас сомкнулись бы на его шее.

Габриэль взлетел в облака как раз в тот момент, когда они уплывали от солнца, давая ему возможность осветить академию. Я поражено прислонилась спиной к стене, намереваясь разыскать Габриэля и закончить наш чертов разговор кулаками. Как только я проверю эскизы Гарета и удостоверюсь, что он ничего с ними не сделал.

Я поднялась на ноги, собираясь сделать именно это, как вдруг дверь в комнату Леона открылась. Он вышел, за ним следовали две девушки-львицы. Одна из них несла его пальто, а другая протягивала пакет с чипсами — он погрузил в него руку, очевидно, не в силах самостоятельно поддерживать маленький пакетик.

Они отвернулись от меня, даже не заметив моего присутствия и я быстро направила порыв воздуха в сторону их двери, не давая ей закрыться, пока они уходили.

Мой спор с Габриэлем должен был подождать. Мне нужно было воспользоваться этой возможностью и проверить, не оставил ли мой брат в своей комнате какие-нибудь улики.

С вампирской скоростью я метнулась к щели в двери и проскользнула внутрь, не дав ей закрыться за мной.

Три койки, очевидно, все еще использовались, но та, что стояла в нижней левой части комнаты, была голой и ничем не украшенной.

Я не обратила особого внимания на различные предметы экипировки для питбола и мужскую одежду, разбросанные по всему остальному пространству. Было похоже, что две девушки здесь вообще не жили, а я попала прямо в мужскую пещеру Леона.

Я шагнула вперед, пока не добралась до разобранной кровати и медленно опустилась на нее.

Мое дыхание сбилось, когда я почувствовала вмятину в пружинах под собой. Было ли это место, где он любил сидеть? Неужели моя душа поселилась в месте, где он бывал так часто, что потерял счет времени, проведенному здесь?

Мое хрупкое сердце трепетало, но я не могла позволить ему управлять собой. Я должна была провести свои поиски. И быстро. Кто знал, как долго продержится солнце в такой пасмурный день? Львы не стали бы задерживаться на улице, если бы тучи вернулись.

Я провела руками взад-вперед по матрасу, нащупывая плотью и магией что-то необычное, но там ничего не было.

Я пожевала губу и соскочила с кровати, вглядываясь в темное пространство под ней. Я пошарила в нем руками взад-вперед, продолжая поиски. Ворсинки и старый носок нашли меня, но тайника не было.

— Давай, — прорычала я, мое терпение истощалось по мере того, как я теряла время.

Я вылезла из-под кровати и хмуро огляделась. Дверцы шкафа были открыты и я могла видеть, что Леон и его соседи по комнате использовали пространство, которое раньше принадлежало Гарету. К тому же шкаф был очевидным местом, где можно было спрятать вещи, а Гарет, как правило, был умнее…

Думай, Элис! Ты знала его лучше, чем кто-либо другой!

Я нахмурила брови, медленно поворачиваясь по кругу. На стене у изножья кровати висел огромный плакат с девизом Соларианской Питбольной Лиги. Верхний угол плаката был немного помят, как будто его не раз дергали.

Я сделала шаг вперед и отклеила скотч, прикрепляющий плакат к стене, опустив его, чтобы увидеть… ничего.

Нахмурившись, я провела рукой по гладкой стене и вдруг почувствовала слабое прикосновение магии к своей ладони. Гарет всегда умел накладывать скрывающие заклинания. К счастью, я знала, какие замки он накладывает и быстро направила свою силу на их разрушение.

Секунды шли, пока я разбирала его заклинание и в конце концов я усилием воли заставила видение гладкой стены исчезнуть, так что открылось отверстие шириной с мою раздвинутую ладонь.

Я потянулась в нее и достала Атлас с неровной трещиной на экране и хорошо использованный журнал с коричневой кожаной обложкой и несколькими страницами, болтающимися без дела. Последними предметами были три прозрачные пробирки, в каждой из которых находилось несколько синих кристаллов. Я отпрянула от пробирок с Киллблейзом, узнав наркотик, хотя никогда раньше не подходила к нему так близко. Я бросила их обратно в дыру, не желая иметь с ними ничего общего и гадая, означает ли это, что Гарет торговал наркотиками. Я точно знала, что он никогда бы не принял это дерьмо, но торговля… мы всегда испытывали трудности с деньгами и он посылал маме довольно много наличных в последние несколько месяцев перед смертью, утверждая, что у него есть работа на неполный рабочий день. Я догадалась, что торговля наркотиками — это неполный рабочий день.

Я сокрушенно вздохнула, стараясь не разочаровываться в нем и переключила свое внимание на другие вещи, которые я нашла и мое сердце заколотилось от триумфа, когда я засунула все это в карман пиджака. Я прикрепила плакат на место и повернулась к выходу как раз в тот момент, когда в коридоре снаружи послышалось негромкое биение сердца.

Тройное дерьмо с вишенкой на вершине, я все просрала. Какой вампир забывает следить за своими чувствами, когда взламывает дверь?

Я бросила полусерьезный взгляд на окно, но быстро отказалась от этой идеи. Мы находились на двадцатом этаже и я бы разбилась вдребезги от такого падения, если бы даже попыталась вылезти наружу. Возможно, я и смогла бы контролировать падение с помощью магии воздуха, но я никогда не пыталась сделать это с такой высоты и не была настроена делать это сейчас.

Я в отчаянии огляделась вокруг, размышляя, что, черт возьми, мне сказать, чтобы прикрыть свою задницу, когда он войдет сюда и найдет меня…

Дверь со щелчком открылась и я в последнюю секунду схватила в руки мяч для питбола, нацепив на лицо забавное выражение, как раз когда вошел Леон. К счастью, он был один. А может и не к счастью — я могла просто броситься на милость психопата, насколько я знала.

— Маленький монстр? — спросил он в замешательстве, остановившись на пороге. — Как ты сюда попала?

— Дверь была открыта, когда я искала тебя. А я любопытная, так что… — я пожала плечами, прикидывая ситуацию.

— Ладно… так что ты…

— Я хочу играть в питбол, — быстро сказала я, подбрасывая мяч вверх и вниз в руке, как будто это было очевидно. Он был капитаном команды, поэтому было логично, что я обратилась к нему с этим вопросом, даже если я могла просто пойти к тренеру.

— Правда? — спросил он, его внимание было привлечено.

— Да. Я чертовски хороший игрок и я слышал, что вам нужны такие. Так что… — вступление в школьную команду по питболу вообще-то не было в моем списке дел. Это было примерно так…

1. Выяснить, кто убил Гарета.

2. Убить этого ублюдка. Медленно.

3. Выяснить, как мне жить дальше (при условии, что убийца не убьет меня первым и меня не поймают).

Но все же, игра в питбол, возможно, была не самой плохой идеей в моей жизни. Я много играла в своей старой школе и не врала, что хорошо играю. Гарет тоже был в команде академии, так что это могла быть возможность сблизиться с некоторыми из его старых друзей и узнать больше о том, чем он занимался здесь. К тому же, больше чем половина Питбола заключалась в выбивании дерьма из людей, а я, похоже, был в настроении делать это почти все время в данный момент. Выплеснуть свою ярость может быть полезно. Это может помочь мне сохранить ясную голову, когда тьма попытается поглотить меня и я смогу сделать все необходимое, чтобы найти убийцу.

— Тебе лучше быть в состоянии подкрепить это утверждение, — сказал Леон, его взгляд окинул меня оценивающим взглядом.

— Я могу. Хочешь, чтобы я попробовала? — спросила я, ухмыляясь ему. — Для начала я могу стереть эту милую улыбку с твоего лица.

Леон забавно фыркнул. — Хорошо. Приходи завтра на тренировку на поле. Мы посмотрим, есть ли у тебя то, что нужно, чтобы попасть в команду.

— О, есть, — пообещал я, бросая мяч ему в живот. Он раскинул руки, чтобы поймать мяч, а я проскользнула мимо его спины и вышла в коридор.

— Ты уже уходишь? Девочки ушли искать мне закуски, так что…

— Так что…? — я подняла на него бровь, не решаясь закончить эту мысль, но он только усмехнулся, провел рукой по своим длинным волосам, снова прислонившись к стене.

— Итак, увидимся завтра после занятий, — сказал Леон.

— Это свидание, — согласилась я, прежде чем убежать от него.

Мне нужно было проверить содержимое кармана и убедиться, что Габриэль не повредил эскизы.

Конечно, когда я направилась в дальний конец коридора и вошла в свою спальню, то обнаружила, что у меня не будет времени побыть там одной.

Лейни выглянула из своей кровати, когда я подошла и я улыбнулась ей так, что это даже мне показалось фальшивым. Она нырнула обратно в пещеру из простыней, которая окружала ее кровать и я запрыгнул на свою койку.

Первым делом я переползла к маленькой полке, которая находилась над изножьем моей кровати. Коллекция учебников была сложена на ней, а рядом лежал почтовый конверт с единственными вещами, которые были мне действительно дороги в этом мире.

Я затаила дыхание, когда вытащила эскизы и внимательно пролистала их. Я знала их все, как старых друзей и прослеживала пальцами широкие линии и тонкие детали, проверяя каждый из них на предмет повреждений.

Дрожащий вздох вырвался из моих губ, когда я закончила подсчет. Все они были на месте, все в порядке. Что бы ни хотел доказать Габриэль, он, очевидно, решил, что это можно сделать, не забирая их у меня.

Слеза скатилась по щеке и скатилась на тыльную сторону ладони. Я рассеянно вытерла ее и решила спрятать их в одном из учебников.

Я взяла в руки один из своих учебников по астрологии и открыв обложку, вложила в нее наброски. Мне потребовалось несколько минут, чтобы наложить на них маскировку, которая скрыла бы их от любого, кто заглянет. Я привязала их к первой странице, чтобы они не выпали и сделала так, чтобы они казались не более чем еще одним чистым листом бумаги в передней части книги.

Магия пульсировала на кончиках моих пальцев, черпаясь из уменьшающегося колодца силы внутри меня. Мои запасы снова истощались. Мне нужно было испить от кого-то. Я вспомнила Данте и то, как его сила бурлила в моих венах. Это возбуждение не раз не давало мне спать по ночам, заставляя жаждать еще раз попробовать ее. Но этому не суждено было случиться. Данте был более могущественным, чем я, поэтому претендовать на него как на свой Источник было практически невозможно. Я могла бы подкрасться к нему раз или два, но это закончилось бы тем, что он выбил бы из меня все дерьмо своей магией на публике, чтобы подтвердить свое господство. Я вздохнула, отбросив эту идею. Придется искать более легкую добычу.

Я оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что Лейни все еще надежно укрыта в своей кровати и достала из кармана сломанный Атлас. Я попробовала включить его, но, что неудивительно, он оказался разряженным. Осмотрев повреждения, я задумалась, сможет ли он вообще работать даже с полным зарядом. Но попробовать все же стоило, поэтому я подключила его к сети, положив его под подушку, а затем легла спиной к комнате и достала из кармана дневник.

Я пролистала его с интересом. В нем было написано не так уж много — в основном это были просто зарисовки вещей и людей, которые привлекли внимание Гарета. Там и сям были приписаны какие-то слова или заметки и я поморщилась, пытаясь понять, есть ли в этом какой-то глубокий смысл. Некоторые наброски, казалось, имели какую-то цель и я задумалась, нет ли здесь чего-то, что могло бы помочь мне выяснить, чем он занимался перед смертью. Но если здесь и были ответы, они не бросались мне в глаза. Мне просто придется изучать эту штуку от корки до корки снова и снова, пока я их не найду.

Когда я убедилась, что больше не смогу извлечь из дневника никакой информации, я незаметно переложила его в школьную сумку, запечатав с помощью магии во встроенном кармане. После того как я узнала, что Габриэль рылся в моих вещах, я не собиралась рисковать, оставляя что-то важное в общежитии, пока меня здесь не будет, так что мне придется всегда держать дневник под рукой.

Я посмотрела на койку Габриэля, раздраженно поджав губы. Кем он себя возомнил, копаясь в моем дерьме?

Скривив губы, я вырвала листок бумаги из блокнота и нацарапала на нем два слова, после чего перепрыгнула со своей койки на его.

— Что ты там делаешь? — Лейни задыхалась от тревоги, сидя подо мной.

— Убеждаюсь, что этот засранец понял мою мысль, — ответила я, откидывая одеяло и на меня обрушился запах земли и кедра.

Держу пари, кровь Габриэля на вкус как экстаз.

— Он самый могущественный фейри в школе. Ты с ума сошла? — потребовала Лейни, но я только усмехнулась.

Может, он и был могущественным, но это не давало ему права быть любопытным засранцем, на мой взгляд. Я была единственной, кто здесь шпионил и я не потерплю, чтобы он проявлял ко мне интерес.

Я бросила записку на его альбом, слова дразняще подмигивали мне. Определяй свое. Я ухмыльнулась про себя и снова накрыла его одеялом. Посмотрим, как ему понравится, когда в его личное пространство вторгаются, пока его здесь нет.

Я вернулась на свою кровать, как только моя миссия была завершена. Этого должно было быть достаточно, чтобы донести свою точку зрения, не будучи прямой угрозой. Потому что, как бы мне ни было неприятно это признавать, Лейни была права. Габриэль был намного сильнее меня. И хотя мои фантазии о том, как я придушу его за то, что он рылся в моих вещах, были приятными, я знала, что в реальности этого не произойдет. Поэтому мне просто нужно было установить с ним твердые границы. По крайней мере, пока я не выясню, убийца он или нет. Если бы он был убийцей, я бы придумала, как его убить.

Я улеглась на кровать и вздохнула. Это место, вероятно, станет моей смертью. Но не раньше, чем я сначала разнесу его на части.