Темный Клинок

Глава седьмая

По приказу короля слуги убрали остатки пира и отодвинули столы на козлах в сторону зала. Гости стояли в сторонке, а правитель занял свое место на троне на возвышении рядом со своей дочерью, Седиаком и имперским посланником, глаза которого светились от волнения. Домашние рабы продолжали подливать пиво в чашки гостей, а несколько британцев уже ревели пьяные песни, били друг друга кулаками в животы в пробах сил или блевали в проходе на кухню.

По приказу правителя дверь зала распахнулась, и шумные гости замолчали, когда внутрь вошла шеренга из восьми грязных мужчин в сопровождении нескольких ауксилариев. Фигул узнал одного из бриттов. Эти люди были местными заключенными, захваченными во время схватки за свержение предыдущего вождя. Бритты представляли собой жалкое зрелище. Они были обнажены, если не считать набедренных повязок, их шеи были связаны вместе, а лодыжки скованны наручниками. Ауксиларии грубо оттолкнули побежденных британцев к расчищенному пространству посреди зала под громкие возгласы пьяной публики. Произошла задиристая толкотня, когда британцы боролись за место, чтобы получить лучший обзор происходящего, в то время как солдаты образовали свободный круг вокруг зала, создавая импровизированное кольцо. Батавы выглядели недовольными тем, что им пришлось выступать в качестве сопровождающих по этому случаю, в то время как их товарищи остались в форте, наслаждаясь заслуженным отдыхом.

Блез выжидающе потер руки, стоя рядом с Фигулом. Он и Хельва присоединились к своим двум товарищам перед возвышением, а остальные восемь легионеров рассредоточились по залу.

- В конце концов! Много лет прошло с тех пор, как я в последний раз видел бой гладиаторов. Будем надеяться, что он будет не плохой.

- Пустая трата хороших пленников, если спросите меня, - прохрипел Рулл. - Эти люди принесли бы нам неплохую прибыль. Я слышал, что в последнее время рабы продаются на рынках в Галлии по хорошей цене.

Практика продажи заключенных в рабство была широко распространена среди легионов и была одним из немногих способов, которыми солдаты могли дополнить свое скромное жалованье. Каждый легионер получил долю прибыли от продажи, причем офицеры получили значительно больше, чем рядовые. Эти пленники были частью солдатской добычи, и многие рядовые ожидали, что их продадут работорговцам в Каллеве. Вместо этого их зарежут на потеху правителю и его гостям, к явному неудовольствию Рулла.

- Кого волнуют несколько сестерциев? -ответил Блез.- Гладиаторское представление гораздо веселее!

- Тебе легко говорить, парень. Мне нужно подумать о выходе на пенсию. Мне нужен каждый сестерций, который я смогу получить. - Рулл кивнул на пленников. - Продажа этих рабов стала бы хорошим дополнением к моему пенсионному фонду.

Первые два заключенных были освобождены от кандалов и выведены в середину круга парой ауксилариев с раскаленными железными прутьями, которыми они тыкали в пленных бойцов, подстегивая их. Центурион ауксилариев взял на себя роль распорядителя игр. Когда он представил двух бойцов, два его солдата выступили вперед и вручили каждому заключенному оружие. Одному из британцев дали легионерский меч, а его гораздо более крупному противнику вручили широкий топор. Ни у одного из мужчин не было щитов.

Напиток продолжал литься рекой, пока туземцы заключали между собой ставки на исход первого боя. Большая часть аудитории, казалось, отдавала предпочтение грузному британцу с топором, а не его сопернику.

-Ну, что, господин? - сказал Блез. - Как насчет пари? Сто сестерциев говорят, что этот большой ублюдок проиграет.

Фигул бросил взгляд на легионера, сгорая от воспоминаний о небольшом состоянии, которое он потерял утром и забыв об этом из- за беспорядков. Он не надеялся победить Блеза в кости, но считал себя хорошим знатоком гладиаторов. Он провел свое детство в Лютеции, прокрадываясь на зрелища в местном амфитеатре, наблюдая за тем, как одни из самых больших розыгрышей со всей империи ложатся на песок перед восторженной толпой. Это был отличный шанс отыграть свои потери, подумал он, взвешивая возможности двух противников своим острым солдатским глазом. Пленник с топором был на несколько дюймов выше своего соперника, и его торс был покрыт напряженными мышцами. Мужчина с мечом был худым и жилистым, но обращался со своим оружием весьма цмело. Фигул рассудил, что более крупный человек окажется слишком сильным для своего меньшего врага. Он снова повернулся к Блезу и оживленно кивнул.

- По рукам! Сто сестерциев!

- Похоже, вы уверены, что ваш человек победит, господин, - сказала Хельва.

- Почему бы нет? Посмотри на него. Он почти такой же здоровый, как и я. Он обязательно победит. Поверь мне, это самые легкие деньги, которые я когда-либо заработаю.

Блез ухмыльнулся ему, обнажив ряд кривых зубов: - Посмотрим, господин.

- Гладиаторы! - крикнул центурион, перекрывая пьяные возгласы буйной публики. - К вашим услугам!

Ауксиларии подвели двух бриттов к паре отметок мелом, нанесенных по обе стороны круга. Центурион призвал толпу к тишине. Затем бритты повернулись лицом друг к другу, и распорядитель игр объявил: - Меч против топора! - а потом взревел: - К бою!

Поначалу ни один из заключенных не выказывал никакого желания нападать. Раздались недоуменные голоса, и стало ясно, что бойцы не понимают выкрикиваемых им на латыни приказов. Один из помощников ударил человека с мечом ногой в спину, и он, спотыкаясь, побрел к центру круга. Поднялись аплодисменты, когда более громоздкий дуротриг мгновенно с диким ревом бросился на своего противника, размахивая топором. Его противник вовремя сориентировался и на своих ловких ногах, дернулся назад, уклонившись от атаки. Более крупный дуротриг зарычал на соперника и снова бросился на него, обрушив свой топор, словно рубя дрова. Человек с мечом низко пригнулся и парировал удар своим оружием, металлический звон перекрыл восторженные возгласы гостей.Он ловко передвигался на ногах, используя свою скорость, чтобы уклоняться от медленных атак противника, и Фигул вдруг начал беспокоиться, что он сделал ставку не на того человека. После еще нескольких атак более крупный британец начал уставать. На его покрытом шрамами лице заблестели капли пота.

- Вашему человеку тяжело, господин, - заметила Хельва.

- Еще рано, - ответил Фигул, сжимая кулаки. - Он придет в себя. Вот увидишь.

Бритт с топором снова атаковал под рев пьяного восторга. Мужчина явно наслаждался статусом любимца публики. Вдохновленный поддержкой зрителей, он с грохотом обрушил свой топор на череп худощавого мужчины. Последний в последний момент поднял меч и отразил атаку. Бритт с топором тяжело задышал, мускулы на его груди вздымались и опускались от напряжения, когда он снова стал наносить удары по врагу. Дуротриг с мечом продолжал отступать по краю круга, ловко парируя каждую атаку, в то время как оба бойца обменивались все более яростными сериями ударов и выпадов. Но бритт с топором сражался на переднем крае против гораздо более слабого противника, и Фигул решил, что его победа - лишь вопрос времени. Он испытал быстрый трепет от перспективы отыграть значительную сумму своего с трудом заработанного жалованья у Блеза.

Здоровяк-британец снова качнулся. На этот раз бритт с мечом отразил атаку, а затем нанес удар, пронзив врага в мясистое бедро. Человек с топором издал болезненное ворчание и отступил назад, издав резкое шипение сжатыми челюстями, когда он наклонился и зажал рану рукой. Фехтовальщик оказался на удивление искусным в обращении с оружием.

Теперь бритт с топором испустил безумный рев гнева, когда он бросился вперед, размахивая своим оружием по широкой дуге.туземец с мечом отступил к самому краю круга, и у него не осталось места для маневра. Он присел на корточки, едва избежав лезвия, которое рассекло воздух с яростным свистом, заставив ближайших зрителей отползти назад в безопасное место. Таким же плавным движением туземец с мечом сделал выпад, пронзая своим оружием кишки противника. Рот бойца открылся от шока, когда лезвие пронзило его жизненно важные органы. Зрители недоверчиво вздохнули, когда туземец с мечом вырвал свое оружие. Его ошеломленный противник рухнул на колени, кровь и кишки вывалились из широкой раны на его животе. Он колебался мгновение, прежде чем рухнуть.

- Меч побеждает! - заявил центурион, поднимая руку победителя.

- Чушь! - Фигул выругался.

Злые крики вырвались у тех в зале, которые сильно поддерживали бритта с топором. Среди гостей вспыхнуло несколько жарких споров по поводу исхода боя, и один или двое из них осыпали оскорблениями убитого британца за то, что тот так быстро пал. Фигул смотрел, сжав руки в кулаки, как пара помощников тащила труп поверженного дуротрига. Блез утешительно положил руку ему на плечо и самодовольно ухмыльнулся.

- Не повезло, господин.

Фигул сердито посмотрел на легионера, затем стукнул кулаком по его бедру в горьком разочаровании из-за потери еще большей части своего жалованья Блезу: - Откуда ты вообще знал, что твой бритт победит?

- Первое правило арены, господин. Скорость всегда побеждает силу. Тот, что с топором, был слишком велик для этого дела.

Фигул проклинал свою удачу, пока ауксиларии готовились к следующему бою. Был сделан небольшой перерыв, пока победившего пленника разоружали и снова заковывали в цепи. Фигул снова обратил внимание на правителя. Тренагас, казалось, был в восторге от состязания, его глаза сияли от волнения, когда он подал сигнал одному из своих рабов наполнить его серебряный кубок вином.

- Великолепное состязание! - заметил он Сцилле. - Строго говоря, человек моего положения, я полагаю не должен предаваться варварским удовольствиям на арене. Но можно увидеть и пользу от таких боев. Это прекрасный способ повысить популярность спонсора.

Имперский посланник почтительно кивнул головой: - Как всегда, Ваше Величество, ваша проницательность замечательна.

Седиак наклонился к Тренагасу и указал на точку рядом с передней частью круга арены: - Может быть, ваше величество желает поближе взглянуть на происходящее?

На губах правителя появилась пьяная улыбка: - Отличная идея, мой друг. Отсюда не самый лучший вид. Он отыскал Фигула и поманил его. - Охрана!

Приказ был отдан, и слуги правителя поспешно расчистили место прямо возле импровизированной арены, а еще двое рабов принесли к месту стул. Затем правитель встал с трона и спустился с помоста в сопровождении своих телохранителей. Он занял свое место, а его советники встали по обе стороны. Фигул и другие римские телохранители сомкнули ряды вокруг Тренагаса, настороженно поглядывая на окружающих вождей. Правитель одним глотком осушил остатки вина.

- Следующий бой! - взревел он.

В круг впихнули еще двоих заключенных. Теперь зрители заключили еще большее количество пари. Всем разлили вина. Перекрывая хриплый грохот, центурион прокричал: - В следующем бою секутор против ретиария.

-Эта сеть, не оружие? - пробормотал Фигул. - У него нет шансов!

Блез скривился: - Я с вами на этом, господин. Он склонил голову в сторону ретиария. Большая рана на левом плече была зашита. - Этот туземец не в состоянии драться. Любой, кто делает на него ставку, напрашивается на неприятности.

- Значит, бой продлится недолго? - задумался Хельва.

- Примерно столько же, сколько нужно, чтобы сварить спаржу, - ответил Блез.

- Пустая трата денег, если вы меня спросите, - кисло добавил Рулл. -При таких темпах продавать будет нечего. Эх, как бы я провел время на пенсии, рассевшись в Дамаске с милой дамочкой на коленях.

Ауксиларии передали оружие второй группе гладиаторов. Раненый британец взял свой трезубец, к концам которого была прикреплена сеть для заброса, утяжеленная свинцовыми грузиками. Его коренастый темноволосый противник взял короткий меч. Фигул был удивлен хладнокровием последнего. Он казался очень спокойным и не выказывал признаков страха или неуверенности, когда стоял в своем углу, крепко сжимая свое оружие и пристально глядя на своего противника, его мускулы были напряжены. Резким ударом своей виноградной трости центурион отметил начало второй схватки вечера. Под одобрительные возгласы публики бойцы вступили в бой.

Гости боролись за хороший обзор состязания, наблюдая за происходящим с той смесью волнения и жуткого очарования, которая была знакома Фигулу по арене в Лютеции. Боец с сетью был новым типом гладиатора, который только недавно был представлен на арене в Риме, и присутствующие с нетерпением ждали, как он справится с более традиционно экипированным секутором. Насколько мог судить Фигул, целью бойца с сетью было поймать противника в сеть, прежде чем нанести смертельный удар трезубцем. Но раненый мужчина явно не справлялся с тяжелой сетью и вместо заброса сети левой рукой ткнул угрожающие кончики трезубца в горло секутора, прежде чем быстро отступить. Он твердо придерживался этой тактики, держась на расстоянии и постоянно перемещаясь по рингу, его лицо выражало тревогу и сосредоточенность. Зрители все больше разочаровывались, когда оба бойца продолжали кружить друг вокруг друга, обмениваясь пробными ударами. Фигул почувствовал, что настроение в толпе становится неуправляемым. Со своего места в начале круга Тренагас с явным раздражением наблюдал за затянувшимся состязанием.

- Доберись до него, ублюдок! - крикнул кто-то секутору.

- Хватит танцевать! - произнес другой. – Начинайте кровавый бой!

Боец с сетью устал от этой, казалось бы, бесконечной карусели. С грубым ревом он бросился в яростную атаку на секутора. Его противник уклонился от удара трезубца, а затем отбил рукоять оружия в сторону своим лезвием. Затем он бросился на бритта с сетью, вонзив короткий меч в бедро человека и повернул лезвие, вызвав вопль боли у раненого противника. Он вырвал лезвие, когда ретиарий хлестнул своей тяжелой сетью. Секутор ловко уклонился от атаки, и британец с сетью выругался. Он изо всех сил пытался удержаться на ногах, пока кровь неуклонно хлестала из большой раны на его ноге. Почувствовав удобный момент, секутор нанес удар противнику, глубоко вонзив клинок ему в плечо и вскрыв старую рану. С мучительным проклятием ретиарий отшатнулся назад, затем упал на колени, а его трезубец и сеть выпали у него из рук. Секутор пнул ногой ретиария. Тот упал навзничь и рухнул на землю, а публика разразилась презрительными насмешками.

- Недолго длился звон оружия недолго ретиарий танцевал, - с ухмылкой заметил Блез.

Рев гостей становился все громче, когда секутор стоял над поверженным противником, с кончика его меча капала кровь. Тяжело дыша, секутор медленно поднял меч и нацелил острие на шею ретиария. Его противник лежал на земле, его мускулы были напряжены, а глаза расширились от страха, пока он ждал, когда секутор нанесет смертельный удар. Последний на мгновение заколебался. По всему залу кровожадные зрители кричали секутору, чтобы он добил поверженного бойца.

- Прикончи его! - заревел во весь голос пьяный британец.

Секутор отвернулся от сетевого бойца, легкая улыбка заиграла на его губах, когда он повернулся лицом к толпе. Фигул мельком увидел выражение его лица. Его черты исказила ярость. Стоя спиной к упавшему противнику, секутор прыгнул вперед на носочках и бросился на фигуру, сидевшую в нескольких шагах от того места, где он стоял. Фигул в ужасе понял, что гладиатор бросается прямо на правителя.

- Ваше Величество! - закричал оптион. - Берегись!

Британец был в паре шагов от правителя и в нескольких шагах от Фигула. Тренагас замер от страха, когда окровавленный кончик короткого меча оказался у его шеи. Ауксиларии были слишком ошеломлены, чтобы среагировать, и слишком далеки, чтобы остановить убийцу. Недолго думая, Фигул прыгнул вперед и бросился на бритта, врезавшись в человека, прежде чем он успел сразить правителя, и они оба рухнули на землю под панические крики ближайших гостей. Боец издал взрывной хрип, когда меч выпал из его рук и с грохотом упал на землю. Он потянулся к своему оружию, но Фигул схватил его за плечо, оттягивая назад, прежде чем тот успел схватиться за рукоять меча. С бешеным ревом британец отвел локоть назад, ударив Фигула прямо в лицо. Оптион ненадолго увидел искры возле своих глаз. Его хватка ослабла, и он почувствовал, как боец отползает от него. Его зрение вернулось как раз вовремя, чтобы увидеть, как убийца встает с пола и тянется за мечом в паре шагов от Тренагаса.

В этот момент в поле зрения появился Блез. Легионер отбросил лежавший меч и ударил сапогом мужчину в лицо. Раздался отчетливый резкий треск, когда его нога коснулась челюсти бойца. Британец упал. Прежде чем он смог подняться, Блез обнажил свое собственное оружие и, направив лезвие к горлу убийцы, острием меча пронзил его кожу. Британец посмотрел на него снизу вверх, его глаза горели ненавистью. Легионер ухмыльнулся ему в ответ, собираясь погрузить клинок ему в шею.

- Нет, Блез! - прогремел Фигул, борясь с резкой болью в черепе. - Он нам нужен живым.

- Какого хрена? - прошипел Блез. - Этот ублюдок пытался убить Правителя.

- Нам нужно его допросить.

Вздохнув, Блез неохотно опустил оружие, но сапогом прижал убийцу к земле, надавив ему на грудь. В то же время Хельва, Рулл и другие телохранители ринулись вперед, образуя защитный круг вокруг ошеломленного правителя. Столпотворение разразилось по всему залу, когда гости бросились к дверям, опасаясь, что их жизни тоже могут быть в опасности. В этом бегстве было опрокинуто несколько скамеек. Некоторые из британцев постарше в толкучке потеряли равновесие и были задавлены ногами паникующей толпы.

Когда гости, спотыкаясь, выбежали наружу, Фигул услышал далекие крики, доносившиеся со стороны главных ворот. За воротами он заметил толпу туземцев, собравшихся посмотреть, из-за чего вся эта суета. Слухи о неудавшемся покушении на жизнь правителя быстро распространились, и это, казалось, придало толпе смелости, чтобы выразить свое презрение к Тренагасу. Камни и куски навоза были брошены в солдат, стоящих на страже снаружи, и раздались скандирования.

- Долой Тренагаса! - кричали люди. - Долой Рим!

На охранников посыпались камни. Гости, застрявшие между хаосом внутри зала и гневом толпы снаружи, остановились как вкопанные и отшатнулись от ворот.

- Вы там! - крикнул Коскониан одному из ауксилариев. - Вернись в форт. Я хочу, чтобы всех свободных солдат немедленно отправили сюда, прежде чем весь этот проклятый поселок не восстанет против нас!

- Да господин!- ауксиларий кивнул, затем развернулся и поспешил из зала, бросившись к лошади, привязанной к столбу прямо внутри комплекса резиденции. Он развязал веревку, сел на лошадь и ударил ее пятками в бок. Затем выскочил из ворот и поскакал сквозь толпу, копыта коня звонко стучали по изморози.

Вскоре зал опустел от гостей. Большие лужи разлитого пива и вина блестели в мерцающем оранжевом свете. Пол был усыпан упавшей едой и осколками глиняных амфор. Сцилла смотрел на главные ворота, на выражение его лица было чем-то средним между шоком и страхом. Через несколько мгновений он отвернулся.

- Оптион! - закричал он, перекрывая уродливые песнопения туземной толпы снаружи. - Выставьте всех свободных людей, которые у вас есть, у ворот. Нам нужно сдержать этих неблагодарных подонок, пока не прибудет подкрепление. Он взглянул на правителя. Тренагас в ужасе уставился на убийцу. Анкаста успокаивала его. - И ради бога, уведите отсюда правителя.

Фигул приказал двум своим легионерам сопроводить короля в его личные покои. Остальные его легионеры поспешили к воротам, где крики толпы становилась все громче. Затем Фигул указал на несостоявшегося убийцу.

- Как насчет него?

Блез все еще держал меч наготове, готовый сразить британца, если тот попытается сбежать. Туземец сердито смотрел на своих похитителей.

Сцилла остановился и вздохнул. Затем он сказал: - Отведите этого негодяя в комнату для прислуги. Как только все здесь успокоится, мы допросим его и выясним, что он знает.