Темный секрет Санты

5

МИЛА

Моя грудь вздымается, когда я пытаюсь отдышаться, все еще ощущая вкус его спермы в глубине своего горла. Я никогда не чувствовала себя такой живой. В тот момент, когда он коснулся меня, мое тело наполнилось электричеством, и все, что имело значение, — доставить ему удовольствие. Мне нужно было заставить его кончить. Мне нужно было почувствовать, как он разваливается на части из-за меня, и, черт возьми, это именно то, что он сделал.

Он был именно там, где я хотела, полностью во власти моих прикосновений. Он отдал мне все до последней капли, и это был единственный лучший момент в моей жизни. Я никогда не чувствовала себя такой красивой. Такой желанной. Все остальное исчезло, и все, что имело значение, это мы. Но сейчас в воздухе что-то меняется, и когда моя грудь поднимается и опускается прямо перед ним, я понимаю, что была дурой, предполагая, что у меня здесь есть какой-то реальный контроль.

Это его игра, и я всего лишь фигура, с которой он может играть так, как считает нужным. Но в этом есть трепет, возбуждение, которое зарождается глубоко в моей душе, обещая, что это будет лучшая ночь в моей жизни. Он делает шаг ко мне, его рука обхватывает меня за талию и сильно прижимает к своей груди, и я чувствую его твердый как камень член у своего живота.

Я уже пристрастилась к его запаху. Это как будто он только что вышел прямо из леса, но я полагаю, что именно это и происходит, когда живешь на Северном полюсе… при условии, что эта часть истории действительно правдива. Кажется, я все еще многого не знаю об этом человеке. Черт возьми, я даже не знаю его имени. Но красное пальто на моем кресле, ботинки и красные брюки наводят на мысль, что, возможно, он все-таки Санта, что оставляет у меня больше вопросов, чем я задавала вначале, но прямо сейчас все, что имеет значение, — это ощущение его руки, обнимающей меня за талию.

— Твое тело принадлежит мне, — рокочет он с легким акцентом в его глубоком голосе. — Я собираюсь взять тебя, Мила. Я собираюсь раздвинуть твои бедра и требовать твою сладкую маленькую киску снова и снова, пока ты физически не сможешь больше отдавать. Ты понимаешь меня? Я не остановлюсь, пока ты не попросишь меня об этом.

О Боже.

Я с трудом сглатываю и киваю, предвкушение быстро нарастает в моей груди.

— Я не думаю, что ты понимаешь, во что ввязываешься.

Он усмехается, как будто мысль о том, что я не знаю, чем закончится каждая секунда этого, кажется ему абсурдной, и мгновением позже его рука оказывается на моей заднице, поднимая меня в свои сильные объятия. Мои ноги обвиваются вокруг его мускулистой талии, а рука сжимается вокруг его шеи.

Мой пылающий взгляд остается прикованным к нему, и, черт возьми, он абсолютно такой, каким я его когда-либо представляла. Маленький темноволосый мальчик, которого я видела много лет назад, теперь превратился в темноволосое чудовище, которое знает, как воплотить в жизнь все мои сексуальные фантазии. Все в нем огромно. Его рост, его плечи, его руки… и особенно его член. Я едва могла обхватить его ртом, но я не из тех, кто отступает перед вызовом, поэтому сделала все, что могла, чтобы это произошло, даже если для этого пришлось пожертвовать своим горлом богам.

Каждый дюйм его тела покрыт подтянутыми мышцами. Такое ощущение, что каждую вторую ночь в году он проводит прикованным к своему домашнему тренажерному залу. В этом нет никаких сомнений — этот мужчина абсолютно великолепен. Его острый, заросший щетиной подбородок заставляет порхать бабочек внизу моего живота, но его темные, прикрытые веками глаза такие напряженные, что моя киска пульсирует.

— Я представлял себе, как овладеваю тобой всеми возможными физически способами, Мила. Я представлял твои губы, обхватывающие мой член, вкус твоей сладкой маленькой киски и даже то, как я мог бы хорошенько растянуть твою задницу, и не важно, насколько ты дикая, насколько интенсивная или хорошая, не важно, поставишь ли ты меня на гребаные колени, я всегда дам тебе то, что тебе нужно. Так что поверь мне, когда я говорю тебе, что я точно знаю, во что ввязываюсь. Это ты, моя милая, Мила, не понимаешь. Но все в порядке, я помогу тебе в этом.

Поможет мне в этом? О черт. Насколько сильно он собирается меня трахнуть? Только не говорите мне, что он один из тех парней, которые собираются подвесить меня к потолочному вентилятору и разыгрывать свои странные, извращенные фантазии. Я имею в виду, конечно, я подыграю ему, и он, вероятно, заставит меня что-то почувствовать, но на самом деле это не то, чего я надеюсь добиться сегодня вечером. Хотя что-то подсказывает мне, что в этом я сильно ошибаюсь. Этот восхитительный кусок мужского мяса точно знает, что мне нужно и как этого добиться. В этом нет никаких сомнений.

— Делай все, что в твоих силах, — бормочу я, выдерживая его напряженный взгляд. — Заставь меня кричать, но сначала скажи, как тебя зовут? Мне нужно точно знать, какое имя я должна выкрикивать, когда ты заставишь меня кончить.

Дерзкая ухмылка растягивает уголки его губ, и это заставляет мое сердце бешено колотиться в груди. Он действительно самый великолепный мужчина, которого я когда-либо видела.

— Взывай к своему богу, детка. Он единственный, кто может спасти тебя сейчас.

С этими словами мой таинственный посетитель в канун Рождества обходит мою кровать и усаживает меня на край, прежде чем взять за оба моих запястья. Я с любопытством наблюдаю за ним, когда он засовывает руку в карман и вытаскивает красную атласную ткань, которая мгновенно вызывает порочный трепет, проникающий прямо в мое сердце.

Он обвязывает атласную ткань вокруг моих запястий, и я тяжело сглатываю, когда он затягивает ее в надежный узел и делает шаг назад, чтобы осмотреть дело своих рук.

Его темный взгляд проникает в мой, и оттого, что на его мускулистом теле нет ничего, кроме лунного света, у меня текут слюнки.

— Ложись на спину, Мила. Руки за голову.

Голод наполняет меня, и я делаю в точности то, что мне сказали, медленно ложась обратно на кровать со связанными запястьями над головой.

— Раздвинь свои прелестные бедра. Покажи мне то, чего я так долго ждал.

Опять же, я не колеблюсь, опускаю ноги на нижнюю часть матраса, прежде чем медленно широко их раздвинуть, как будто предлагая ему шведский стол.

— Возьми меня, — умоляю я его, мой взгляд прикован к нему. — Это все твое.

Он сжимает член в кулаке, сильно надавливая, и как раз в тот момент, когда я ожидаю, что он войдет в меня, оторвет мои бедра от моего тела и жестко трахнет, он опускается на колени в ногах моей кровати.

О, черт возьми, да.

Взяв меня за раздвинутые бедра, он обхватывает их руками и тащит мое тело остаток пути по кровати, пока моя задница едва не свисает с матраса. Мои ноги обхватывают его широкие плечи, и он быстро прячет голову между моих бедер, прижимаясь ртом к обтянутой стрингами киске.

Он глубоко вдыхает, и я стону, когда он сосет мой клитор прямо через прозрачное нижнее белье, уже сводя меня с ума. Он отстраняется всего на дюйм, его пальцы проскальзывают под край моих стрингов и оттягивают их в сторону ровно настолько, чтобы обнажить мое жаждущее влагалище.

— Ммм, ты готова для меня.

Единственная реакция, на которую способно мое тело, — это сжатие киски, умоляя, чтобы к ней прикоснулись, и через несколько секунд я чувствую, как кончики его пальцев медленно скользят по моему клитору. Это щекотно, но, черт возьми, так приятно, и когда он опускает пальцы ниже, я задерживаю дыхание. Предвкушение того, что должно произойти, наверняка убьет меня.

Найдя мой вход, он мгновение дразнит, прежде чем наклонится вперед и сомкнуть свой теплый рот на моем клиторе, его язык скользит по чувствительному бутону, и как только из глубины моей груди вырывается громкий стон, он просовывает в меня два толстых пальца.

— О черт, — выдыхаю я, выгибая спину прямо с матраса.

Он сразу попадает в точку, и я закатываю глаза, но когда он погружает пальцы в меня и начинает массировать, я превращаюсь в извивающееся месиво на своей кровати. Он сосет и покусывает мой клитор, интенсивность взлетает с нуля до ста в мгновение ока. Я никогда не чувствовала ничего настолько грубого и интенсивного.

Он не сдается, давая мне больше, пока его язык работает надо мной, трахая также своими умелыми пальцами. Он посасывает мой клитор, неустанно дразня. Мне нужно закричать. Мне нужно закричать. Мне, блядь, нужно уже кончить, но я бы не осмелилась. Нет, я держусь так долго, как только могу, даже если это убьет меня.

Его язык — чистая магия, в то время как его пальцы явно благословлены небесными ангелами, потому что ни один мужчина, которого я когда-либо встречала, не обладал подобным мастерством.

Мое тело бесконтрольно сотрясается в судорогах, и он использует другую руку, чтобы попытаться удержать меня неподвижно.

— О Боже. ДА! — Я вскрикиваю, каждая секунда подводит меня все ближе и ближе к краю. Это слишком, я не могу с этим справиться, но пока не собираюсь кончать, и я приподнимаюсь на локте, желая увидеть, как его пальцы скользят внутрь и наружу, отчаянно желая увидеть, как его влажный язык скользит по моему жаждущему клитору. И, черт возьми, это самая эротичная вещь, которую я когда-либо видела.

Его длинные, толстые пальцы проникают внутрь меня, скользя по моим стенкам снова и снова, сводя меня с ума от желания, когда я становлюсь полностью очарованной открывающимся видом. Мои бедра выгибаются под его хваткой, и я чувствую его порочную усмешку на своем клиторе. Я такая чертовски влажная для него, но что-то подсказывает мне, что это только начало.

Я обвиваю своими соединенными запястьями его сильную шею сзади, держась изо всех сил, пока он толкает меня за пределы моих возможностей, мой клитор становится более чувствительным с каждой секундой.

— О… Черт. Я не могу… я… Дерьмо. О Боже. О Боже. ДА!

Мои пальцы запутываются в его волосах, и глубокое рычание разносится по моей спальне, вибрация моего клитора доводит меня до овердрайва. Затем, без предупреждения, я взрываюсь, кончая сильнее, чем когда-либо прежде. Мое тело сотрясается в спазмах, когда стенки моей киски дико сотрясаются вокруг его огромных пальцев.

Я вскрикиваю, когда мой оргазм пронзает меня насквозь, ощущая его воздействие прямо на кончиках пальцев моих рук и ног. Я зажмуриваюсь и откидываю голову назад, никогда в жизни не чувствовав себя более живой. Даже я не смогла бы вызвать у себя такой оргазм.

Срань господня.

Он не останавливается, и каждым движением своих пальцев и языка по моему чувствительному телу он продлевает оргазм, и мои бедра непроизвольно сжимаются вокруг его головы. Это слишком сильно, и я падаю обратно на матрас, поскольку кайф угрожает лишить меня сознания.

— О боже мой, — выдыхаю я, когда он, наконец, достигает своего пика и начинает спадать.

Мистер Канун Рождества неохотно сдается и дает мне шанс спуститься, медленно высвобождая пальцы, прежде чем отпустить мой клитор и отстраниться ровно настолько, чтобы мое тело расслабилось. Он берет мои бедра и убирает их со своих плеч, прежде чем поставить мои ноги обратно на край кровати.

Я не могу оторвать от него глаз, моя грудь вздымается, только когда он поднимается на ноги, нависая надо мной в мягком лунном свете — весь его рост шесть футов четыре дюйма — я вижу его бушующую эрекцию, и, черт возьми, он готов кончить. Поедание моей киски действительно возбудило его, и, судя по выступающим венам и капельке предварительной спермы на кончике его массивного члена, он более чем готов для меня.

Он продвигается ближе, его ноги касаются края матраса, прежде чем его рука опускается к моему бедру. Он склоняется надо мной, нависая достаточно близко, чтобы подразнить меня, но на самом деле не прикасаться ко мне. Так продолжается до тех пор, пока он не поднимает другую руку и не проводит блестящими кончиками пальцев по моим губам.

— Открой пошире, Мила. Попробуй, какая ты сладкая.

Я открываю рот ровно настолько, чтобы он мог просунуть свои толстые пальцы внутрь, и закрываю глаза, облизывая их дочиста. Он высвобождает их, и прежде чем я успеваю сглотнуть, его губы опускаются на мои, его язык проникает в мой рот и глубоко целует.

Я стону ему в губы, и он медленно отстраняется, прикасаясь губами к чувствительной коже под моим ухом и сводя меня с ума. Я откидываю голову назад и приподнимаюсь с кровати.

— О Боже, — стону я, обхватывая ногами его бедра и притягивая его вниз, пока не чувствую, как его тяжелый член трется о мою сердцевину.

— Освободи мои запястья, — прошу я его, тяжело дыша, когда его бедра опускаются.

Он дотягивается до моих связанных запястий, и быстрым движением его пальцев я освобождаюсь. Я без колебаний просовываю руку между нашими телами и обхватываю пальцами его основание, медленно двигаясь. — Боже, мне нужно трахнуть тебя.

Он качает головой.

— Нет, Мила. Ты наслаждаешься поездкой. Сегодня я трахаю тебя до тех пор, пока у тебя не затрясутся ноги.

Трепет пробегает по моей груди, быстро нарастая, пока не становится почти невыносимым, и когда он отстраняется и опускается на колени между моих бедер, предвкушения достаточно, чтобы парализовать меня.

Одним рывком мой пояс с подвязками расстегивается, и он отбрасывает его в сторону, прежде чем взяться за тонкий материал моих стрингов и медленно стянуть их вниз по моим бедрам. Вид меня в одном лифчике и туфлях на каблуках заставляет его остановиться, и он впивается зубами в нижнюю губу, сжимая член в кулаке и медленно поглаживая его. Всего на мгновение я задаюсь вопросом, как, черт возьми, это должно поместиться во мне. Но это же рождественское желание, верно? Оно должно соответствовать. Этот человек, который может быть, а может и не быть Санта-Клаусом, не пришел бы с органом, несовместимым с моим телом. Это не значит, что он когда-либо намеревался облегчить мне задачу. Он собирается заставить меня поработать ради этого.

Чувственная манера, с которой он поглаживает себя, делает со мной порочные вещи, и я извиваюсь в предвкушении, моя киска вот-вот разорвется на части от одной мысли о том, что он собирается со мной сделать. Затем, словно для того, чтобы успокоить, он подхватывает меня рукой под бедра и приподнимает ровно настолько, чтобы я оказалась на одной линии с его разгоряченным членом.

— Надеюсь, ты готова принять меня, Мила.

Мой язык проводит по нижней губе, глаза прикрыты и полны огня.

— Делай все, что в твоих силах.

И с этими словами он направляет свой толстый кончик прямо в мой вход.

Я втягиваю воздух, чувствуя мгновенное удовлетворение, когда мои стенки начинают растягиваться вокруг него, почти до боли, и, судя по выражению его лица, я не единственная, кому это нравится. Он погружается глубже, дюйм за дюймом, отнимая все время в мире, и когда его большой палец надавливает на мой клитор и медленно потирает кругами, мое тело начинает трястись.

Это будет слишком, но я готова к этому. Что бы он ни хотел мне дать, я готова принять.

Он продолжает двигаться, входя в меня на всю длину, пока не входит до самого основания, и, черт возьми, я никогда в жизни не растягивалась так сильно. Он делает паузу всего на мгновение, позволяя мне привыкнуть к его огромным размерам, и когда он медленно начинает отступать, мои стенки вокруг него наконец начинают расслабляться.

— Срань господня, — тихо стону я.

— Черт возьми, детка. Я только начинаю.

Он снова входит в меня, и пока его большой палец ласкает мой клитор, я не могу удержаться, чтобы не протянуть руку под себя и не расстегнуть лифчик, отчаянно желая избавиться от него.

— Черт, — выдыхаю я. — Еще.

Он двигает бедрами и достигает этой отчаянной точки глубоко внутри меня, трахая меня именно так, как я хотела. Мои стенки сжимаются вокруг него так крепко, как только могут. Это слишком. Он слишком хорош.

— Правильно, Мила. Возьми меня всего. Вот так.

О Боже. Гравитация в его глубоком тоне посылает электрические импульсы, пронизывающие мое тело прямо к сердцевине, и когда он еще немного надавливает на мой клитор, я теряю всякий контроль.

— Держись, детка. Не смей кончать.

Только уже слишком поздно, и я снова взрываюсь, моя киска разлетается вокруг него, как стекло.

— О черт, — кричу я, зажмурив глаза. Он не останавливается, продолжая дико входить глубоко в меня. Затем, прежде чем я достигаю пика оргазма, он переворачивает меня, ставит на колени, и прежде чем моя киска перестает биться в спазмах, снова входит в меня сзади.

— О черт, — стону я, зарываясь лицом в одеяло, а мои руки сжимаются в кулаки. Я прижимаюсь к нему, принимая его глубже, когда его рука обхватывает мое бедро, а пальцы впиваются в мою плоть.

Я спускаюсь с кайфа, но пока он продолжает трахать меня, мое тело снова начинает тянуться к очередному наслаждению.

Когда моя задница высоко поднята, его другая рука опускается и сильно шлепает по моей коже, и когда сладчайший ожог обжигает мою задницу, он успокаивает его нежным поглаживанием ладони, прежде чем его пальцы спускаются к моей дырочке, оказывая достаточно давления, чтобы свести меня с ума.

— Покажи мне, как ты доставляешь себе удовольствие, Мила. Потри свой клитор.

Без колебаний я просовываю руку между ног, и в ту секунду, когда мои пальцы касаются чувствительного клитора, бедра вздрагивают от желания. Я терзаюсь о свои пальцы, пока он входит в мое влагалище снова и снова, вращение его бедер почти невыносимо.

Его набухший кончик движется внутри меня, ударяясь именно о то место, которое мне нравится, и когда он толкает свои умелые пальцы в мою задницу, дразня меня сладчайшим удовольствием, я поддаюсь его порочным манерам, и в четвертый раз за сегодняшний вечер интенсивный оргазм пронизывает мое тело.

— Черт! — кричу я, едва способная продержаться на ногах еще секунду.

Он позволяет мне пережить это, но то, как его пальцы впиваются в мое бедро, и то, как он ворчит сквозь сжатые челюсти, говорит о том, что он так же на грани, как и я, и, честно говоря, все, что ему нужно, — это небольшой толчок.

Решимость охватывает меня, и, несмотря на то, что я сейчас разваливаюсь на части, я толкаюсь ему навстречу, принимая его глубже, сильнее, наслаждаясь тем, как он вцепляется в меня, словно ему никогда не будет достаточно.

Он глухо стонет, и в тот момент, когда я достигаю пика своего оргазма, он кончает, заливая меня горячими струями спермы глубоко внутри.