Теневой клуб

И это вы называете шутками?

После той пятницы всё как-то неуловимо изменилось. Мои мысли по большей части вращались вокруг Шерил, мы проводили вместе массу времени. Рэндалу это очень не нравилось, и он пытался бороться своими средствами — начал распускать о нас всякие слухи, правда, в рамках того, что могло бы сойти ему безнаказанно, поэтому мы не обращали на него внимания. Нам было слишком хорошо друг с другом, чтобы заморачиваться переживаниями младшего брата. Прошло всего несколько дней — и стало даже трудно вообразить, что когда-то мы были просто друзьями.

Мы понимали: это начало чудеснейшего периода нашей жизни и следующие месяцы принесут нам много радости. Во мне выросла уверенность, что теперь всё у меня пойдёт как надо. Через несколько недель тренер Шулер выберет участника окружной Олимпиады, и теперь я проникся уверенностью, что на этот раз, наконец, побью Остина. Всё: и отношения с Шерил, и Теневой клуб, и мои собственные достижения на беговой дорожке — убеждали меня в том, что это очень даже возможно.

Вот только жизнь никогда не следует твоим планам. Плохие поступки возвращаются к тебе, как бумеранг. Теперь я не верю, что кому-нибудь когда-нибудь удаётся выйти сухим из воды. Вы меня понимаете? Само собой, люди могут думать, что им что-то сошло с рук, но в конце концов, пусть годы спустя — бам-м! Бумеранг вернётся и треснет метнувшего прямо по голове.

Теневой клуб бросил свой бумеранг, и теперь тот, похоже, летел обратно со всевозрастающей скоростью. Странный бумеранг — никто ничего подобного не ожидал и никто толком ничего не понял, но он ударил каждого члена Теневого клуба — так стремительно, с такой яростью, что мы даже не сообразили, что же на нас обрушилось.

Есть множество отличных проделок, которые можно сотворить с чьим-нибудь шкафчиком. Можно, например, спрятаться в нём и напугать хозяина до потери пульса, когда тот откроет дверцу. Или подложить протухшее яйцо — это всегда очень смешно. Или водрузить на верх ведро с водой: ни о чём не подозревающий владелец шкафчика откроет дверь, и всё выльется ему на голову — тоже очень потешно.

Но то, что обнаружил в своём шкафчике звезда баскетбола Эрик Килфойл, было вовсе не смешно. Это и шуткой нельзя назвать — настолько это было грязно. Вещи лежали на месте, в том же порядке, в каком их уложил хозяин перед уходом на тренировку, но уже совершенно в другом состоянии. Кто-то взломал шкафчик Эрика и заляпал всё, что в нём находилось — одежду, новую спортивную форму, даже учебники — чёрной краской. Причём эту густую маслянистую дрянь не отмоешь, не отстираешь. Эрик впал в неистовство и принялся пинать все шкафчики подряд. Грохот стоял такой, что я слышал его даже снаружи, с беговой дорожки.

Его одежда была испорчена, его учебники были испорчены, даже проект по естествознанию был испорчен, и знаете что?

Теневой клуб не имел к этому никакого отношения!

Есть разные типы шуток. Вот эта была злобной, мерзостной выходкой. Даррен, который видел, как всё выглядело в шкафчике Эрика, терялся в догадках, кто бы мог сотворить подобное и по какой причине.

Эрик Килфойл пал первой жертвой волны загадочных, необъяснимых преступлений.

В следующий понедельник в школе состоялся повальный обыск личных шкафчиков. Все знают, что это против закона, но когда кто-то крадёт у директора школы видеокамеру ценой в восемьсот долларов, тут уже не до законов.

Мистер Диллер, директор школы, был из тех людей, которые считают, будто ученики нашей школы — источник всех мировых проблем, и не питал никаких сомнений, что камеру спёр кто-то из нас. Класс за классом мы выстраивались перед своими шкафчиками, и директор лично проверял каждый из них, переворачивая всё содержимое вверх дном. Видите ли, эта камера была ему дороже жизни, поэтому вора ждало такое суровое наказание, какого никто и никогда до него не удостаивался. Я в жизни не видал Диллера в такой ярости. Ральфи Шерман показал, что видел, как некий бомж бежал куда-то по улице с этой самой камерой в руках; его рассказ окончательно убедил директора, что камера всё ещё в школе.

Мой ряд подвергся обыску последним.

Мистер Диллер методично, одного за другим, заставлял нас открывать шкафчики и демонстрировать ему их содержимое, и один за другим мы оказывались невиновными — пока директор не добрался до шкафчика Томми Николса, заклятого врага О_о.

Томми, точно так же как и все остальные, открыл дверцу. Что там творилось! Смятые бумажки, старые библиотечные книги, срок возврата которых давно истёк... А из-под всего этого торчал чёрный ремень. Томми взглянул на Диллера, потом опять уставился в свой шкафчик. Диллер запустил руку внутрь и потянул за ремень. Из шкафчика выплыла его восьмисотдолларовая камера.

— Я её не брал! — вот и всё, что Томми мог сказать в свою защиту. — Это не я, это не я!

Но доказательство — вот оно, смотрело нам всем прямо в глаза.

Томми заплакал — даже ещё горше, чем когда Октавия умерла под жестоким каблуком.

— Я не брал её! — повторял он сквозь рыдания.

Я бросил взгляд на О_о, Шерил и Даррена. Выражение их лиц ясно говорило: они к этому не имеют никакого отношения. Это не была одна из проделок Теневого клуба. Я верил Томми Николсу. Томми был порядочным парнем, а здесь явно пахло подставой. Кто-то подложил ему камеру, в этом нет сомнений, но кто — вот в чём вопрос!

А вот мистер Диллер решил, что увиденное — достаточное доказательство. Томми Николса, лучшего ученика девятого класса, отстранили от занятий на три дня.

Дэвиду Бергеру, несмотря на инцидент со слизью, продолжали поручать соло в бэнде старшей школы, тем самым, как обычно, вызывая у всех участников бэнда неполной старшей чувство собственной паршивости.

Как-то после уроков, когда ученики загружались в автобусы — ехать по домам — Дэвид выскочил из своего автобуса, словно очумелый. В ожидании начала тренировки я стоял и разговаривал с Шерил (этим я в последнее время занимался очень много). Дэвид влетел между нами и спросил:

— Эй, никто не видел мою трубу?

— Да нужна нам твоя труба! — отозвалась Шерил.

Дэвид побежал к другой группе ребят, в отчаянии справляясь у всех:

— Никто не видел мою трубу? Боюсь, её украли!

Он приставал с этим вопросом ко всем, кто выходил из школы, потом вбежал в здание и вынесся обратно несколькими минутами позже. Он едва не плакал.

— Проверил все классы. Я точно брал её с собой в школу. Её кто-то украл!

Мы не придали особого значения его метаниям — до поры до времени. Через полминуты, когда автобусы начали выезжать со стоянки, из-под задних колёс одного из них раздался жуткий скрежет.

Дэвид, можно сказать, нырнул под автобус, чтобы спасти свою драгоценную трубу, но было уже поздно. К тому времени, когда водитель сообразил, что происходит, и остановил автобус, серебряная труба Дэвида Бергера превратилась в лепёшку. Ей больше никогда не играть и никогда не разбрызгивать вокруг себя зелёную слизь. Дэвид поднял её и попытался выправить один из вентилей, но безуспешно. Он потянул сильнее, и вентиль выпал — по нему как будто паровой каток проехался. Дэвид в полном шоке побрёл куда глаза глядят, прижимая к себе изуродованную трубу, словно младенца.

Через минуту к нам с Шерил подлетел Джейсон Перес.

— Я этого не делал! — воскликнул он. — Честное слово, я ничего не делал!

Я знал — он говорил правду. Создавалось впечатление, что кто-то подхватил нашу эстафетную палочку. Как будто ненависть, накопленная и взлелеянная Теневым клубом, претворилась в некоего невидимого монстра, и тот принялся самостоятельно творить нечестные, злые дела.

Однако я чётко осознавал: всему случившемуся должно существовать логическое объяснение.

— Мало ли, может, у них есть и другие враги, — пожала плечами Шерил. — Наверняка это всего лишь совпадение.

— Может быть, — согласился я. — А может быть, кто-то пытается подставить нас.