Теневой клуб

Что сказал Ральфи

Беда никогда не приходит одна. Я-то думал, что если Клуб на какое-то время заляжет на дно, то, может быть, Грин оставит нас в покое; что, возможно, всё как-то утрясётся. Но ничего не утряслось.

Я надеялся, что раскатанная в лепёшку труба Дэвида Бергера станет последней в ряду таинственных происшествий, но моим надеждам не дано было осуществиться. Кто-то продолжал терроризировать «непобиваемых», невзирая ни на вред, причиняемый им лично, ни на порчу их собственности; и этот человек, кем бы он ни был, полагал, что вину за свои поступки сможет свалить на Теневой клуб. Этим человеком мог быть только Тайсон Макгоу.

— А я говорю, давайте проучим его! — сказал Рэндал, когда мы собрались на очередное заседание в Стоунхендже.

— Точно! — поддержал его Даррен. — Навешать ему как следует и заставить сознаться!

— А потом добиться его исключения из школы, — добавил Джейсон. Все согласились.

— Нет! — сказал я. — Мы пока не можем прижать его. У нас нет доказательств.

— Да какие ещё нужны доказательства? — возразила Эбби. — Он единственный, кто знает про Клуб. Конечно, это он!

— Пока мы ничего не можем сделать, — повторил я. — Сначала надо доказать, что это он сотворил все эти гадости.

— Невиновен, пока не доказано обратное, — вздохнула Шерил, — хотя мы-то знаем, что он виновен.

— Так что будем делать? — осведомилась О_о. — Сидеть сложа ручки и ждать, пока на нас навешают всех собак? А если случится что-то действительно очень плохое?

— Не волнуйтесь, — успокоил я. — Тайсон, конечно, полоумный, но не до такой же степени. Ничего реально плохого не случится.

Как же я ошибался!

Все члены Клуба поклялись, что следующую неделю глаз не спустят с «непобиваемых», станут следить и за ними, и за Тайсоном — чтобы не дай бог, не случилось ещё чего-нибудь отвратительного. Должно быть, сделали мы свою работу из рук вон плохо, потому что во вторник во время ланча следующей жертвой пал Дрю Лэндерс.

Дрю, как вы знаете, был пловцом, причём до самозабвения преданным этому виду спорта; можно сказать, он был фанатом всего, что касалось плавания. Ничего удивительного, что он очень любил рыбок. Сколько я помнил Дрю, у него всегда имелся аквариум — единственная вещь в его комнате, содержащаяся в идеальной чистоте. И был у него второй аквариум — в школе, в кабинете биологии — классной комнате мистера Милберна. Думаю, Дрю, рассматривавший себя как человеческий аналог рыбы, питал весьма нежную привязанность к своим «родичам» в аквариуме.

Как бы там ни было, когда Дрю перешёл в седьмой класс, вместе с ним в кабинете биологии мистера Милбурна появился шестигаллонный стеклянный ящик; и сейчас, год спустя, аквариум по-прежнему населяли морские звёзды, анемоны и яркоокрашенные рыбки. Они были красивы, они дорого стоили, и Дрю любил этих водяных тварей так, как нормальные люди любят своих собак и кошек.

Время от времени находились идиоты — бросали в аквариум какую-нибудь гадость типа куска мыла или кучи стружек из классной точилки для карандашей[10]. Однажды кто-то подлил туда красный пищевой краситель. Мистер Милбурн сменил воду; рыбки, похоже, не пострадали, только некоторое время щеголяли розовой окраской. Словом, что бы всякие придурки ни учиняли над рыбками, тем, казалось, все испытания были нипочём.

Но не на этот раз.

Во время большой перемены мистер Милбурн всегда запирал свой класс и отправлялся в учительскую немножко вздремнуть под сплетни коллег. Но всем известно: открыть замок на двери класса — раз плюнуть; достаточно всунуть в дверную щель, скажем, пластиковую карточку — и всё, бинго!

Именно это и сделал неизвестный злоумышленник. А потом бросил в аквариум петарду.

Петарды, скажу я вам, петардам рознь. Есть такие, которые называют «безопасными», а есть чуть ли не форменные ручные гранаты. Есть «вишнёвые хлопушки»[11] и есть М-80 — подложенные в подходящем месте, они могут причинить немалые разрушения. Но самое страшное — это блокбастер. Он представляет собой четверть динамитной палочки, запакованной в цилиндр, и когда эта штука разрывается, грохот слышен за несколько миль.

Не знаю как, но неизвестный злоумышленник сумел взорвать подложенный в аквариум блокбастер; и когда тот сдетонировал, пострадала вся классная комната. Аквариум превратился в одну огромную бомбу, осколки стекла и вода разлетелись во все стороны, растения в горшках были угроблены, со стен сорвало обои. Словом, картина как в зоне военных действий.

Когда это случилось, я был на спортплощадке вместе с Шерил и её братом — мы успокаивали Рэндала после нового унижения. Судя по его словам, накануне, после тренировки в бассейне, Дрю выставил Рэндала из раздевалки нагишом. Как раз когда я уже почти убедил парнишку, что лучше ему забить на это дело, раздался взрыв. БУМ! Грохнуло так, что можно было подумать, будто вся школа взлетела на воздух. Гром эхом отразился от стен старшей школы, лежащей по другую сторону обширной спортплощадки, а за ним последовала странная тишина. Все уставились на школьный корпус.

— О Господи! — простонала Шерил.

Поначалу все было подумали, что кто-то устроил очередной пожар, но в следующий миг я заподозрил — это опять чья-то злая выходка. Я оглянулся, ища Тайсона, однако того нигде не было видно. И снова в мою душу прокралось то ужасное тягостное чувство, а руки заледенели. Тем временем несколько учителей вбежали в здание школы — эвакуировать оттуда остальных учеников; никто ведь не знал — может, это взорвалась газовая труба. Кто-то нажал на кнопку сигнализации, и через несколько минут прибыла пожарная машина. Пожарным не потребовалось много времени, чтобы установить причину переполоха.

Мне говорили, что от аквариума остались лишь осколки; вся драгоценная коллекция рыбок и морских животных, которую с такой любовью много лет собирал Дрю Лэндерс, в одну огненную долю секунды обратилась в ничто.

— Скажи мне правду, Рэндал! — потребовал один мальчик по окончании учебного дня.

Мы с Шерил болтали о том о сём перед тренировкой, а Рэндал по традиции околачивался рядом, отпуская ехидные замечания на наш счёт; и тут этот неизвестный пацан, наверно, из команды пловцов, подошёл к нам и задал свой вопрос.

— Скажи мне правду, — сказал он. — Это ты взорвал аквариум Дрю? Я никому не скажу!

Рэндал на мгновение потерял дар речи. Он повернулся к сестре.

— Видишь? Я же тебе говорил! Теперь все будут думать, что это я раскокал его аквариум, потому что он надо мной вчера поиздевался! Меня подставили! — завопил он, а затем проорал подошедшему пацану: — Нет! Это не я! А ну пошёл отсюда на фиг!

— Ну да, как же! — крикнул тот, убегая. — Конечно это не ты!

— Заткни свою поганую пасть, потому что это не я! — вопил Рэндал вслед уматывающему пацану. Повернувшись к нам с Шерил, он в отчаянии проговорил: — Вы же знаете, что это не я, правда? Я был с вами всю перемену, вы же помните!

— Да помним, помним, но кто нам поверит? — сказал я.

— По-моему, здесь прослеживается закономерность, — проговорила Шерил. — Заметили? Преступления происходят сразу же после того, как их жертва сделает какую-нибудь гадость члену Теневого клуба.

— А? — отвалил челюсть Рэндал.

— Сам подумай, если ещё есть чем, — сказала ему сестра. — В шкафчик Эрику Килфойлу налили краски после того, как накануне Даррен едва не подрался с ним — мне сам Даррен рассказывал. С трубой Дэвида расправились после того, как Дэвида опять пригласили сыграть в бэнде старшей школы и Джейсон весь испереживался по этому поводу. Томми Николс побил О_о на отборочных за право участвовать в окружной научной олимпиаде, а на следующий день случился инцидент с видеокамерой. Теперь взорвали аквариум Дрю — после того как он выгнал тебя из раздевалки в чём мать родила!

— Тогда точно — нас пытаются подставить!

— Вот именно, — подтвердила Шерил. — И если кто-нибудь узнает о Клубе, мы станем главными подозреваемыми, потому что только у нас есть мотивы!

— Мы уже подозреваемые, — сообщил я. — Кое-кто уже знает о Клубе.

Шерил с Рэндалом уставились на меня, и в глазах их явственно читалось: «Караул, наступает конец света».

— Грин, — сказал я. — Не думаю, чтобы он догадывался о наших проделках, но ему известно о Клубе, и я уверен — он подозревает нас.

До этого момента я никому ещё не рассказывал о разговоре с завучем.

— Как он узнал? — спросила Шерил.

— Тайсон накапал, как ещё.

— Тайсон! — по-змеиному прошипел Рэндал. — Я же говорил вам — это его рук дело!

— Больше некому! — согласилась Шерил.

— Слушайте, а мы наверняка сможем доказать, что это Тайсон взорвал аквариум, — предположил Рэндал. — Отпечатки пальцев, там, и всё такое...

И тут в наш разговор вступил неожиданный собеседник.

— Я видел, как он это проделывал, — сказал чей-то голос. Мы все резко развернулись. Перед нами во всей красе — брекеты, веснушки, кучерявые вихры — стоял Ральфи Шерман собственной персоной.

— Вы же про аквариум говорите, так? — спросил он. — Ну вот, я видел, как Тайсон Макгоу взорвал его.

Мы молчали. Ральфи выдул огромный пузырь из жевательной резинки, тот лопнул, забрызгав ему всю физиономию; лохмотья повисли на бровях. Мальчишка отодрал их и затолкал обратно в рот.

— Это правда! — сказал он. — Я был в классе. Я видел!

— Да как ты мог быть в классе? — прищурилась Шерил. — Тебя бы разнесло вместе с аквариумом!

— Ну, не совсем в классе... Я в окно заглядывал. Это Тайсон. Честное слово!

— Ральфи, когда оно взорвалось, ты мотался по двору, я тебя видел! — возразил Рэндал.

— Ну правильно, — сказал тот. — Я что — дурак торчать у окна и ждать, когда блокбастер грохнет? Само собой, я удрал.

Мы вытаращили глаза. Это же Ральфи Шерман! Он запросто мог бы обмануть полиграф, потому что не видел разницы между правдой и ложью. Ну, и как относиться к его рассказу?

Ральфи опять выдул пузырь, на этот раз больше его собственной головы, и когда тот лопнул, ошмётки приклеились к волосам мальчишки. Он отскрёб их и запихал в рот.

— А знаете что? — сказал я. — Я ему верю!

— И я, — присоединилась Шерил.

— И я, — подхватил Рэндал.

Глаза Ральфи блеснули.

— В самом деле?! Вы правда, честно, действительно верите мне?

— Ага, — подтвердил я.

Ральфи разулыбался и поскакал к своему автобусу — самый счастливый пацан на свете.

В тот день у нас не было ни секунды покоя. Всего через несколько мгновений после того, как Ральфи вприпрыжку умчался к автобусу, перед главными воротами школы поднялась какая-то суматоха.

— Эй! — прокричал Мартин Брикер, обращаясь ко всем, кто мог его слышать. — Вера не может остановить свой велосипед, и её несёт прямо на Селлар-Бульвар!

Шерил, Рэндал и я устремились к главным воротам, но было уже поздно: Вера, надсаживаясь криком, неслась на велосипеде по сбегающей под уклон улице.

Всё понятно, подумал я. Какой же я был дурак! Да ведь Эбби вчера погрызлась с Верой! Та в присутствии половины школы назвала Эбби лахудрой или как-то в этом роде. Неудивительно, что Вера стала следующей жертвой, если уж Тайсон поставил себе целью дискредитировать Теневой клуб.

Мы в ужасе наблюдали, как она пронеслась через первый перекрёсток на пути к Селлар-Бульвару — улице, опоясывающей подножье холма. К счастью, перекрёсток незначительный, и в этот момент здесь не было ни одного автомобиля. А вот Селлар-Бульвар — совсем другая история: это одна из самых загруженных улиц в городе, машины и автобусы несутся там беспрерывным потоком.

— Она же убьётся! — выкрикнул кто-то из толпы. — Кто-нибудь, остановите её!

Если бы у Веры была хотя бы капля мозгов, она бы развернула велосипед и врезалась в какую-нибудь ограду, вместо того чтобы нестись поперёк Селлар-Бульвара, но... Спросите любого, и каждый подтвердит, что у Веры Дональдсон отсутствует даже эта самая капля.

В считанные секунды она достигла Селлар-Бульвара и вылетела на середину улицы, в самую гущу движения. Загудели клаксоны; один фургон еле отвернул в сторону, другая машина резко затормозила, её занесло и развернуло задней частью вперёд.

Вера стремительно пересекла мостовую, наскочила на поребрик, слетела с седла и ударилась головой о гидрант, а её велосипед по инерции влетел в витрину кондитерской Маглсона, разнеся в мелкие дребезги стекло и уничтожив пятиэтажный свадебный торт.

Все, включая Шерил и Рэндала, кинулись к месту происшествия — все, кроме меня. Мне нужно было найти одного человека — сейчас, немедленно.

Много времени на это не потребовалось. Он стоял у своего шкафчика в вестибюле.

— Тайсон, — прорычал я, — ты за это заплатишь!

— Да пошёл ты, — фыркнул он попытался улизнуть, но я схватил его за грудки, и, несмотря на его сопротивление, потащил через вестибюль.

— Оставь меня в покое, козёл! Идиот! Задница вонючая!

Я помалкивал. Я выскажусь, но не сейчас. Сначала затащу его в место, где нас никто не услышит.

Я втолкнул его в телефонную будку в дальнем углу вестибюля и плотно закрыл за нами дверь. Тайсон брыкался и упирался, поэтому я затряс его так, что он стал напоминать одну их тех марионеток, что висели у него на стене.

— Слушай меня, и слушай внимательно, — прошипел я. — Я знаю, что ты вытворяешь, и на этот раз тебе так запросто не отделаться!

— Да о чём ты вообще?! — заорал он. Я закрыл ему рот рукой, чтобы заглушить его вопли. Он укусил мою ладонь, и я толкнул его так, что телефонная трубка слетела с крючка; в ней загудел зуммер.

— Если ещё раз заорёшь, отрыжка, я так тебе врежу, что мало не покажется!

Тайсон захлопнул рот. Я продолжал:

— Говорю тебе: я знаю, что ты вытворяешь. Хочешь нас подставить! Это просто подлость. Ты подлая, грязная отрыжка, и если ты снова выкинешь какой-нибудь фокус, если ещё хотя бы один «непобиваемый» пострадает, весь наш клуб, мы все семеро отделаем тебя так, что забудешь, как тебя зовут!

— Да я не врубаюсь вообще, о чём ты! — завопил он.

— Заткнись! Отлично врубаешься! Ты настучал Грину про наш клуб, а теперь пытаешься подставить нас! И на кой ты всё Грину рассказал, а? Не мог держать свою пасть на замке?!

— Ну хорошо! — вякнул он. — Я признаю — я сказал Грину, но больше я ничего не делал!

— Врёшь!

— И я сказал ему вовсе не для того, чтобы достать вас! Пошёл вон от меня!

— А зачем же ты тогда ему сказал?

Он не ответил.

— ЗАЧЕМ ТЫ ЕМУ СКАЗАЛ?

Я толкнул его, дверь будки распахнулась и Тайсон, вылетев наружу, грохнулся на пол.

— Зачем ты донёс ему на нас? — орал я. Тайсон, не проронив ни слова, поднялся с пола и помчался прочь во все лопатки. Я провожал его глазами, кипя от гнева. Не припомню, чтобы я кого-нибудь когда-нибудь в своей жизни так ненавидел! Даже Остина.

И тогда я заорал, надеясь, что все, кто ещё не покинул школу, услышат:

— Тайсон писается в постель! Тайсон писается в постель!

Эхо моих слов разнеслось по коридорам и, казалось, гудело там ещё долго после того, как Тайсон вылетел из школы.

Лучше бы я не пошёл на тренировку в тот день! Ну что мне стоило свалить домой и заняться уроками! А ещё лучше — зарыться в подушку, спрятаться, словно устрица в раковину, пока беда не минует. Нет, понесло же меня!

Я выбежал на поле, где уже собралась наша команда. Эх, не надо было! Ведь говорят же, что несчастье, как и счастье, любит число три. А в этот день уже случилось два: сначала аквариум, потом велосипед Веры; на очереди стояла самая отвратительная стычка, которая когда-либо имела место между мной и Остином.

Когда я появился на поле, Остин проводил упражнения на растяжку. Тренера нигде поблизости не было. Я опоздал минут на десять, а опаздывать на тренировку в высшей степени не рекомендуется.

— Нет, вы посмотрите, кто пришёл! — сказал Остин. — Наконец-то наш Гофер изволил доползти!

— Привет, Гофер, — бросил Мартин Брикер. Он сказал это без всякой задней мысли — теперь все обращались ко мне так, словно это было моё имя.

— Двадцать отжиманий за опоздание, Гофер!

Я дал ему двадцать. Когда я закончил, Остин велел всем сесть, а сам открыл большую картонную коробку, стоявшую тут же на траве.

— Мы получили новую форму, — пояснил он. Все возликовали; я тоже похвалил себя, что решил пойти на тренировку, а не скрылся домой. — Тренер Шулер с минуты на минуту вынесет тренировочные костюмы.

Остин принялся выдавать форму.

— Миллер! — Он бросил Грегу Миллеру его майку и шорты. Впервые за все годы существования нашей команды мы получили новую форму — и не какую-нибудь, а со своими именами. Кое-кто говорил, это потому, мол, что бегуны заслужили, но большинство прекрасно знало, что это папаша Остина сделал подарок команде сына.

— Брикер! — выкрикнул Остин и бросил Мартину его комплект. Я терпеливо ждал, и наконец очередь дошла до меня.

— Мерсер, — сказал Остин и бросил мне мою одежду. Как славно было держать в руках новую форму команды! Лёгкий, яркий материал был так гладок и приятен на ощупь. А запах — новый, свежий... Это напомнило мне, что скоро наши первые соревнования, и мне стало невмоготу ждать. Моё время улучшилось, и хотя я всё ещё не дотягивал до Остина, результаты были вовсе неплохи. А теперь для полного счастья у меня будет ещё и форма с моим именем! Я почувствовал себя настоящим бегуном и хотя бы на несколько мгновений забыл о прочих неприятностях.

Мне не терпелось примерить форму, поэтому, хотя и было прохладно, я стащил с себя футболку и только собрался натянуть новую одёжку, как вдруг перед моими глазами мелькнула яркая красная надпись — моё имя.

Через всю спину моей майки красовалось:

ГОФЕР

Я застыл, как прибитый. Гофер. На моей форме значилось имя Гофер.

— Остин, — сказал я. — Ты ошибся, это не моё.

Я швырнул майку ему в морду. Интересно, что он скажет? Остин поймал её, взглянул.

— Не-а, всё правильно. Гофер. Это ты. — И он швырнул мне её обратно. Я стиснул кулаки и скрипнул зубами.

— Что, там правда «Гофер»? — спросил кто-то из семиклашек. — Дайте посмотреть! Дайте посмотреть! — Я вырвал майку из его рук.

— Моё имя Мерсер, а не Гофер! — И я снова бросил майку в рожу Остина. Он поймал её.

— Не хочешь, чтобы у тебя на спине стояло твоё имя? Все знают тебя как Гофера. — И он кинул майку мне в лицо.

— Нет! — отрезал я. Я никогда это не надену. Никогда!

— Ну, — пожал плечами Остин, — слишком поздно. Майки и куртки готовы, ничего не переделаешь.

— На куртке тоже это написано?!

— Само собой.

Это была последняя капля. Я отшвырнул майку и кинулся на своего недруга. Как он мог? Мало того, что он постоянно опускал меня, он теперь хотел, чтобы я сам себя унизил, нося это свинство на своей спине! Я замахнулся, и мой кулак промазал по его физиономии на какой-то дюйм. Я снова замахнулся, но меня схватили десятки рук, потянули назад.

— Пошли вон! — заорал я, но товарищи по команде не давали мне ударить Остина. Я вырывался и брыкался, но они держали крепко.

— Не, вы только гляньте! — выкрикнул кто-то. — Дерётся совсем как Тайсон!

Услышав такое, я удвоил усилия. И тут откуда ни возьмись появился тренер Шулер, вырвал меня из цепких рук товарищей и встряхнул так, что у меня, кажется, мозги затарахтели.

— Ты что творишь, Джаред? Прекрати! Немедленно прекрати!

От его встряски у меня разболелась голова, а руки ослабели и повисли.

— Вы — одна команда, Джаред, — продолжал тренер, — и лучше бы тебе об этом помнить. С капитаном команды не дерутся. Мне нет дела до того, из-за чего у вас конфликт, но не смей поднимать на него руку!

— Но...

— Ты меня слышал? Я сказал — не смей задираться с Остином. Всё ясно?

Я стоял, тяжело переводя дыхание. Нет, так легко я не уступлю!

— Он написал на моей форме «Гофер»!

Тренер повернулся к Остину, тот пожал плечами.

— Ошибочка вышла, — сказал он.

— После тренировки разберёмся, — постановил тренер.

И вот тогда Остин подошёл ко мне.

— Ну хватит дуться, — усмехнулся он и протянул руку для пожатия. — Давай забудем всё это, идёт?

Я уставился на его протянутую ладонь. Должен признать, я едва это не сделал. Взвешивал, не запихать ли свою гордость куда подальше ради команды и не пожать ли Остину руку, но тут он сказал:

— Эй, будь хорошим гофером и не злись!

Я снова стиснул кулаки. После такого я не только руку ему не пожму — я с ним на одном поле находиться не хочу. Я подхватил свой рюкзак, сунул в него отвратительную майку с «Гофером» и удалился. Тренер попытался увязаться за мной, поэтому я перешёл на бег. Миновал границу поля и помчался дальше, думая только о том, чтобы проложить между собой и Остином как можно большее расстояние. Мгновением позже я обнаружил, что бегу не один.

— Я видела всё, — сказала Шерил. — Это было гнусно. Ну и сволочь же этот Остин!

Вот только этого ещё не хватало — чтобы Шерил увидела, как Остин унижает меня.

— Джаред! — кричал сзади тренер. — Давай поговорим и всё выясним!

Но я проигнорировал его.

— А ты что здесь делаешь? — спросил я Шерил.

— Пришла сказать, что с Верой всё в порядке. Она ударилась головой, но ничего особо страшного.

Ну хоть это приятно слышать, хотя на душе у меня легче не стало. Я нырнул в дырку в ограде и углубился в лес. Шерил упорно держалась следом. Я бежал между деревьями, ветки хлестали по рукам и оставляли царапины, но гнев мой утихать не собирался.

— Джаред, ты полегче, — выдохнула Шерил. — Я за тобой не угонюсь!

Я остановился. Спортплощадка осталась далеко позади.

— Знаешь что? — процедил я. — Вот было б здорово, если бы Тайсон всё это видел, и теперь настала очередь Остина. Надеюсь, Тайсон сыграет с ним такую шутку, что Остин запомнит её на всю жизнь!

Шерил странно посмотрела на меня.

— Ты действительно этого хочешь? — спросила она.

Я на миг призадумался.

— Сам не знаю, чего я хочу. — Это была правда. Я и в самом деле не мог понять, что чувствую и чего желаю. Я даже не знал теперь, кого ненавидеть больше: Остина, Тайсона, Теневой клуб или, может быть, себя самого за то, что позволил всему этому случиться.

— Послушай, — проговорила Шерил, беря меня за руку. — Пойдём-ка ко мне да сделаем шоколадный коктейль, посидим, попьём, как раньше, а?

Я натянул свою обычную футболку и нехотя согласился:

— Окей.

Шерил обвила руками мою шею и поцеловала.

— Вот увидишь, всё будет хорошо, — сказала она. Я хотел в это верить и поцеловал её в ответ. Мы пошли, обнявшись, к её дому.

В былые времена когда мы с Шерил пили шоколадный коктейль, все проблемы, казалось, исчезали сами собой. Теперь всё было иначе. Сидя с ней в их гостиной, смотря телевизор и подливая напиток в стаканы, я не мог отделаться от мысли, что теперь для избавления от проблем одного шоколадного коктейля ох как мало.