Тени дня

21

Пятый день продолжаются столкновения на границах Царьградской губернии. Многочисленные группы граждан Турецкого Султаната, подогретых провокационными речами своих мурз, вышли к границам владения Российской империи, и первоначально были отогнаны огнём ручного оружия пограничной стражи, а когда толпа вооружилась и вернулась к заставе то была рассеяна выстрелами выдвинутой бронеходной сотни, Десятой Бронеходной бригады Пограничной стражи.

Главе местной администрации Анатолийской республики было сделано представление о недопустимости пограничных провокаций и объяснены последствия подобных шагов впредь, таких как штурмовой налёт Военно-воздушных сил, по выявленным лагерям бандитов, и удару частей особого назначения по их лидерам.

Русский инвалид 22 марта 1924 года.

Российская империя, Москва, Тихвинский переулок.

Коммандер Кортни, видел, как мужчина, в котором он легко опознал Николая Белоусова, подошёл к дверям, и кивнул помощнику.

— Джим, открой. Нехорошо заставлять ждать нашего гостя.

Бывший сержант королевской морской пехоты, у которого были свои счёты с русскими, хмуро кивнул и поспешил к дверям.

Всего Кортни привёз с собой пятерых человек, в абсолютной надёжности которых его уверили в MI-632. У всех была какая-то история, которую можно было бы предъявить к оплате в России, и у всех имелись серьёзные финансовые трудности, которые частично были разрешены ещё до отъезда, а полностью будут урегулированы после завершения дела.

Ещё десяток ему дал местный уголовный глава, как-то связанный с британской разведкой. Людишки были мусорные, но на один раз их вполне хватит. После ликвидации Белоусова, Кортни собирался зачистить всех. Сначала с помощью британцев русских, а чуть позже и своих соотечественников, ибо канал эвакуации не резиновый.

При этом коммандер не испытывал никаких угрызений совести, поскольку был вполне уверен, что чернь для того и существует чтобы обеспечивать жизнь дворянского сословия. Ну а кроме того, экономия средств, отпущенных на операцию, должна очень существенно поднять его собственный доход, и вот это было абсолютно святое. Как говорил его отец, «Если ты позаботишься о деньгах, они позаботятся о тебе».

Самого коммандера на это дело подвязал старый друг семьи Уинстон Черчилль из рода Мальборо, занимавший пост министра внутренних дел Британии. План, который разработали специалисты МИ-6 и МВД, предполагал ликвидацию нескольких ключевых фигур в России, и люди для этого подбирались соответствующие.

Кортни, воевал в Афганистане, и у Ханьцев, имел обширный боевой опыт именно диверсионных операций, ликвидаций и проникновений. Ну и кроме того, коммандер отличался буйным нравом и полным отсутствием морали, что для британца было весьма характерно.

По предварительной договоренности, Николя Белоусова должны были обыскать до исподнего, и после, связать и привести в комнату, где сейчас сидела на стуле, крепко связанная и усыплённая настойкой опия, девочка.

Коммандер, в который раз похвалил себя, что учёл этот момент. Дети весьма шумные создания, а дети русских ещё и дикие, как звери. А Кортни шума не любил. Не любил с тех самых пор, когда его, мальчишку шести лет, пороли за любой шум внутри дома.

Судя по звукам, Николая привели в комнату, но коммандер не спешил поворачиваться, усиливая театральный эффект, но тут на первом этаже что-то звякнуло, и он, поморщившись всё же повернулся.

Светловолосый широкоплечий мужчина, в крепком дубовом кресле, был на редкость отличной фактурой. Настоящий викинг.

«Видимо его прабабушку обрюхатили норманны» — с улыбкой подумал британец, не вспоминая о том, что его предков брюхатили все, кому не лень, начиная с римлян.

— Я рад что вы приняли моё приглашение. — Кортни помолчал, но не дождавшись реакции от Николая продолжил. — Если вы сделаете всё что мне нужно, то смерть ваша будет лёгкой и даже приятной. Инъекция чистого опия, унесёт вас в смерть словно на облаке. Вас и малышку. Ведь вы же не оставите её в таком недружелюбном окружении? Ну а перед этим, вы собственноручно напишете признание. Так сказать, облегчите душу. Ну, что, как вам такой план?

— Я предлагаю другой. — Николай усмехнулся, поудобнее устраиваясь несмотря на наручники, которыми был схвачены запястья за спинкой кресла. — Сначала я сниму ваши наручники. Дерьмовая модель кстати. Наша полиция такими уже не пользуется лет десять. Всего сто килограммов на разрыв. — Затем я поубиваю ваших подручных, а после этого, займусь вами. И это будет совсем не так легко, как от шприца с опием. Я неплохо разбираюсь в тонкостях пыток, а мой отец, который кстати, где-то здесь рядом, вообще специалист экстра-класса.

Негромко звякнула цепочка, соединявшая части наручников, и Николай одним текучим движением встал, и продолжая ударил ладонью в грудь, стоявшего слева, вкладывая инерцию всего тела включая короткое перемещение ног, и не опуская руку, воткнул локоть в бывшего сержанта. Первый как-то всхлипнул, и осел на пол, словно мешок, а второй сделал шаг назад, и попытался разогнуться, но глаза его закатились, и он завалился на бок.

— Дьявол. — Кортни выхватил из кармана короткоствольный револьвер, но тот, от резкого удара словно живой, вырвался ломая ему пальцы и улетел куда-то в угол.

Но подполковник, прошедший через две войны, и бесчисленное количество схваток в кабаках не собирался сдаваться. Тонкий треугольный стилет из переточенного немецкого штыка мелькнул молнией снизу-вверх, но Николай успел уйти назад, и в то же мгновение пробить костяшками пальцев в точку чуть ниже солнечного сплетения, после чего коммандер замер, глаза его подёрнулись дымкой, и он кулём рухнул на землю.

— Ты всё? — В комнату вошёл отец, и окинув мгновенным взглядом расположение тел и скрюченную на стуле девочку, одним взмахом ножа перерезал верёвки, которыми она была привязана и взял Аню на руки. — А мы тоже… всё.

— Да, слушай. Готовились-то ну как в ставку германского командования. А эти… — Горюнов вошедший в комнату, был весел, слегка не в себе и заляпан кровью.

— Зато у князя Болховского сегодня настоящие именины. — Александр Белоусов подошёл к лежавшему на боку британцу, и стал деловито освобождать его от оружия и прочих вещей, запрещённых в следственном изоляторе. — Трупов всего-ничего. Почти половину живыми взяли. Будет где прокурорским порезвиться. — Он распахнул створки окна, и высунувшись наружу, два раза выстрелил в воздух. И сразу же вокруг дома, словно из-под земли появились люди в форме и в цивильном, причём особенно порадовали Николая знакомые лица папиных друзей, в картузах и тулупах лотошников, посыльных, и магазинных приказчиков. И конечно, сёстры Басаргины одетые как разносчицы молока, тащившие в огромном бидоне нечто, что было длиннее молочной ёмкости, и прикрыто от ненужных взглядов наброшенной сверху тряпкой.

Пока Николай снова переодевался, Аню под присмотром сестёр увезли в больницу, а отец вполголоса ругался с полицмейстером Треповым, который так и не был поставлен в известность о проводимой операции. Но и полицмейстера можно было понять. Случись что с княжной Белоусовой, и вот тогда скандал будет действительно громким.

Российская империя, Москва, Кремль.

Утро следующего дня у сэра Роберта Ходжсона, посла Британской империи в России, не задалось. Прочитав утренние газеты, он просто физически почувствовал, как у него шевелятся последние волосы на голове.

Дубовая словно кабацкая табуретка, операция МИ-6 и министерства внутренних дел, закончилась оглушительным, зубодробительным провалом, и кто-то за это должен ответить. Слава всем богам, что Форин Оффис, в данном случае не при чём. Но разгребать последствия придется именно дипломатам.

Вызов на аудиенцию у русского императора был вполне ожидаемым, с учётом того, что руководивший операцией коммандер Кортни был взят живым, и сейчас наверняка пел соловьём, исповедуясь словно в последний раз. А рассказать он мог судя по всему немало, так как перед провалом в России, за ним числились вполне успешные операции в Афганистане, и других странах.

Большой Роллс-ройс, быстро довёз его от здания посольства к Кремлю, и остановившись у Красного Крыльца, Большого дворца, Роберт Ходжсон, вышел на весенний московский морозец.

Царь принял его в рабочем кабинете, что могло быть и плохим и хорошим знаком. Разнос не будет публичным, можно будет договориться и был вариант при котором государь не желал ограничивать себя в выражениях.

Выпало второе.

Не повышая голоса, Сергий говорил такое, от чего крупные капли пота катились по спине дипломата, а горло перехватывало болезненным спазмом.

— Похищение княжны Белоусовой, с планами её и князя Белоусова дальнейшего убийства, ничем как casus belli считать не могу. Полагаю, что ваша страна, и король, перешли все границы цивилизованного поведения, и данной акцией причислили себя к дикарям, каковых нужно уничтожать по месту обнаружения. Невозможно никак оправдать действия высших должностных лиц Великобритании, направленные на физическое устранение государственного служащего высшего ранга и ребёнка.

Уже сегодня, вся информация по этому похищению и покушению будет доведена до телеграфных агентств, и мы будем по мере сбора информации от взятых в плен граждан Британии, информировать мировую общественность. После завершения следственных действий, документы дела будут переданы специально созванному комитету Лиги Наций, под руководством третьей стороны — предположительно Германии.

— Но у меня есть сведения, что данное прискорбное происшествие есть инициатива частных лиц, и не имеет отношения к государственной политике Великобритании. — Попытался соскочить посол.

— А у нас есть документы, свидетельствующие об обратном. — Сергий положил на стол лист телеграммы военного министерства, на специальном бланке, с печатями шифровального отдела и вообще всеми нужными реквизитами. При виде документа, Роберт Ходжсон захотел вырвать его из рук государя, и съесть, уничтожив таким образом, но здравый смысл подсказывал, что таких документов у русской стороны ещё много, и все ему просто не переварить.

— Здесь командование МИ-6 ставит в известность местные отделы разведки, что ему требуются люди для специальной миссии на территории России, сопряженной с высоким риском, и обязывает органы разведки подобрать кандидатов и направить данные о них по обратному адресу, который зашифрован как D-138, что означает головную контору МИ-6. Отвечая на ваши незаданные вопросы, могу сказать, что это подлинник, даже с регистрационным номером части, куда поступил, и таких документов у нас много. Таких или более взрывоопасных. Решения о публичном и гласном суде над участниками бандитской шайки, отменить уже невозможно. Этого не поймут ни у меня в стране ни в мире. Так же никак не отменить публичного разбирательства в Лиге Наций. Теперь у меня два вопроса, которые как я надеюсь вы передадите своему королю. — Сергий помедлил. — Первое. Если всё что случилось — инициатива частных лиц, не следует ли мне так же освободить от надзора нескольких частных лиц, имеющих высшие государственные награды именно за диверсионные операции в тылу противника? А если это всё же неумная инициатива некоторых должностных лиц, то какие гарантии безопасности должны получить князья Белоусовы, от Британской империи, дабы не открывать свободную охоту на британских чиновников? Причём, замечу, что желающих предъявить британцам счета к оплате у меня выше всяких пределов. Традиционно, джентльмены ведут себя на всех континентах словно последние мрази, забыв, что «какою мерою мерите, такою и вам будут мерить»33.

Из дворца посол Британии вышел совершенно измочаленный, словно им несколько часов играли в футбол, но встряхнулся и поспешил обратно в посольство, писать доклад главе Форин Оффис, который как он полагал сразу же окажется на столе у короля.

К счастью, всё похищение Анечка фактически проспала в опийном дурмане, и никаких последствий для психики не имела, кроме того, что девочка опасалась подходить к забору.

Но московское дворянство мгновенно отреагировало на угрозу своим детям, и забор окружавший Московский Институт Благородных девиц, стал вдвое выше, а патрули на территории и вокруг неё значительно многочисленнее, втрое злее, обзавелись автоматическим оружием и служебными волкодавами, которые, однако сразу стали любимцами всех дам. При появлении во дворе, псы всегда были обняты, затисканы до изумления и накормлены пирожками, которые эти шерстяные крокодилы потребляли в огромном количестве.

Но службу псы тащили чётко, и сдуру забредшего на территорию жулика, псы просто разорвали в клочья, и, если не сторожа, прикопали бы несчастного в тихом углу, на чёрный день.

Меж тем, скандал с британцами разворачивался своим чередом, и стоил места премьер-министру Ллойд Джорджу, министру внутренних дел Уинстону Черчиллю, который уже метился в кресло премьера, и главе МИ-6 Хью Фрэнсису Пейджету Синклеру. Прочих же отставленных никто не считал, но свои тёплые кресла в кабинетах поменяли на кресла-качалки у камина десятки генералов и полковников, а в начале апреля, в Москву прибыл личный посланник короля Георга пятого.

Прибыл довольно тихо и спокойно, без обычной в таких случаях торжественной встречи с оркестром и почётным караулом, что было вполне объяснимо. Большинству британских подданных пришлось срочно покинуть Россию, контракты не возобновлялись, и к бурной радости германских промышленников, бритты вовсю освобождали Российский рынок от своего присутствия.

До погромов дело не дошло, но крутилось рядом. Похищение малышки и планы на её последующее убийство, это не то, что могло простить российское общество, и передвигался принц Уэльский, с серьезной охраной, но ненависть, которая плескала буквально от каждого взгляда, заставила герцога максимально сократить визит, ограничившись официальной программой, в ходе которой он встретился с российским императором, и всем семейством Белоусовых, включая маленькую Анечку. Белоусовым принц предъявил документ с личными извинениями короля Георга, что уже само по себе было беспрецедентно, и гарантии безопасности от всех подданных короны, что тоже в общем не практиковалось. Но советники короля, внимательно посмотрели биографию Александра Белоусова, во всяком случае всё, что смогли найти, и решили, что такого зверя лучше не дразнить.

Конечно, цена таким обещаниям была ниже чем бумаги, на которой они написаны, но семейство Белоусовых вежливо приняла и первое и второе, тем более, что свернуть шею королю Великобритании было вполне решаемой задачей, а уж доделать то, что не смог Гай Фокс, вообще не представлялось сложным. Достаточно было просто подогнать по Темзе баржу, гружённую смесью селитры с углём, и после взрыва тысячи тонн аммонала, камни от британского парламента можно было бы собирать по всему Лондону.