Тень

Глава 13. Часть 5

Тень

Я знал, что мне будет плохо, но не думал, что от боли захочу выплюнуть свои внутренности наружу. И это в момент, когда я впервые в жизни увидел в глазах Насти желание. Ну не издевательство ли? Я всегда знал, что у удачи извращенное чувство юмора. Сбылось то, что я так хотел, но как же не вовремя! Я завыл бы, если бы мог, но даже рыкнуть уже был не в силах.

Я так мечтал любить ее как мужчина любит женщину, сделать своей, но знал, что даже поцелуй вырубит меня. Знал, что не имею на это права, ведь обещал ей свободу. Знал, но так хотел.

Потому что этого хотела Настя. Мне хотелось спросить у нее:

Но почему это происходит сейчас? Почему?! Когда я под действием таблетки? Когда около моей головы летает топор? Когда я уговорил себя отпустить тебя? Почему ты такая отзывчивая сейчас? Почему смотришь на меня с желанием? Почему такая беспощадная? Почему не ушла? Почему готова забыть о своей больной ноге, чтобы помочь мне? Мне пришла в голову мысль, что если бы она хоть раз назвала меня “дядюшкой”, я выставил бы ее вон. Понял, что все равно лелеял мечту, что в один миг она посмотрит на меня как на мужчину.

И это мгновение настало.

Че-е-е-ерт! Настало в самый неподходящий час. Я вымотан, я ранен, я устал как собака, а еще мне дико больно. Но не это главное. Главное – я не смогу. Меня либо укокошит боль, либо вырубит.

Но как устоять, когда так ждал, чтобы тебя захотели, и эта секунда настала?

Я мог бороться с собой, но не с ней. Ее невинный отклик сминал все мои принципы в комок никчемного мусора и давал пинок. Настино тело говорило “да” на древнем как мир языке. Я прожил почти пять десятков лет, и, несмотря на всю молодость тела засчет молодильных яблок Леона, мой опыт никуда не делся. Я знал, что если чуть дожму, кровать сгорит в пламени страсти. И мой зверь дрожал от предвкушения и страха. Он знал, что я могу обломать нам весь кайф, как делал это тысячи раз прежде. Моя животная половина привыкла запихивать свои желания в самый темный угол душевного ада. Но сейчас я готов был поддаться импульсу, потому что знал, что боль расправится со мной прежде, чем я перешагну черту.

Я рассказал Насти все. Она назвала меня мазохистом.

Чертовски права, однако! Это я – теневой мазохист, прошу не любить и не жаловать. И я ее поцелую. Поцелую так, что разум поведет не только у меня.

Настя как раз собралась дать заднюю, услышав историю про побочку, и мой зверь рванул с места. В этот раз синхронно со мной. И я поцеловал ее так, будто настает конец света. Будто в нас летит метеорит. Будто через миг на Земле не останется никого.

Мы уже целовались раньше. В клубе, когда я притянул ее к себе после других девчонок, и это было сравнимо куску сладкого торта, облепленного мухами. Хотелось выплюнуть и заказать нормальный десерт. Но что поделать, если сам облепил ее мухами? Если после чуть не сдох от боли?

Второй наш поцелуй случился на свадьбе Ди и Яра у дерева. Он был со вкусом такой дикой боли и ревности, что я отравился до потери сознания. Наш третий поцелуй – сейчас – должен был секирой лишить меня чувств. Я будто сорвал спелый фрукт, откусил, и так торопился съесть побольше до кары небесной, что не сразу заметил, что ее нет. Что Настя уже горит в моих руках, а одежды нет. Что наши тела всего в миге от того, чтобы стать одним целым. Что я сошел с ума от страсти, но и она сбрендила. Совершенно сбрендила, раз не отталкивает меня.

Был миг, когда я мог закончить это. Всего несколько секунд, пока шок немного отрезвил человеческую половину. Но я плохой, дряной оборотень. Я выбираю здесь и сейчас, а будущее – гори огнем!