Тень колдуна

Глава 11

Обезумевший от ужаса Шедоуспан падал, погружаясь в черные чернила, убежденный, что это падение не продлится вечно: либо он попадет в подземную тюрьму, чьи тесные стены никогда уже не выпустят его; в худшем случае это будет круглый зал с гробами.

Вместо этого он рухнул на кровать... кровать!

Матрас спружинил, и он слегка подпрыгнул, ничего не сломав при падении. Несколько мгновений он лежал, ошеломленный. Он мог сказать лишь, что упал на упругий соломенный матрас, но при этом его сознание было слишком затуманено, чтобы думать, а тем более пытаться действовать.

На этот раз Шедоуспан довольно долго приходил в себя.

Когда ему, наконец, удалось собраться с мыслями и осознать происшедшее, до него дошло, что он все еще лежит распростертый на той же самой кровати, в той самой спальне, где ему уже довелось побывать. Кровать-катапульта! Он попытался было слезть с нее и вдруг застыл от ужаса. Сверху на него обрушился поток света, заставивший его зажмуриться. Придя в себя, Ганс взглянул вверх, и, прежде чем отверстие в потолке успело захлопнуться, он разглядел падающее прямо на него человеческое тело с болтающимися руками и ногами.

Ганс вскрикнул, попытался откатиться в сторону, не успел, и падающее тело свалилось прямо ему на ноги. Шедоуспан горько застонал.

В чернильной темноте он ощупал неподвижное тело, пока не убедился, что это — мертвец. От ужаса Шедоуспан скатился с кровати, вскочил на ноги и побежал. Он знал, что за стенами спальни вновь погрузится в этот вечно обновляющийся лабиринт, который уже стал ему преисподней; однако, оставшись в спальне, он рисковал подвергнуться новому нападению ведьмы, которая могла спуститься с потолка, словно огромная летучая мышь.

Ганс ударился в стену, которая оказалась дверью, и распахнул ее. Забыв о чувстве собственного достоинства, Ганс встал на четвереньки и пополз по узкому коридорчику из серого камня. Он не мог сказать, доводилось ли ему бывать здесь прежде или он оказался в этом переходе впервые.

Далеко впереди мерцал тусклый свет.

До Ганса вдруг дошло, что он не чувствует ни боли, ни крови, стекающей по изуродованной спине. Ошеломленный этим открытием, он остановился, чтобы проверить, и осторожно прикоснулся рукой к измочаленной спине. Пальцы ощутили привычную гладкость крепкой молодой кожи; лишь под лопаткой прилипла соломинка. Он был невредим.

Ганс сел, привалившись к стене. Он не собирался этого делать; ноги сами приняли решение, не ожидая сигнала мозга.

— Может, это оттого, что я заранее выпил ту целительную жидкость, — пробормотал он и облизнул губы пересохшим языком.

И добавил:

— Боги, что ждет меня дальше — дракон?