Тень наставника

ГЛАВА XI: ДОМОЙ В ГОСТИ

Гравитация исчезла. Кирилл будто парил в невесомости. Сознание помутилось. Вдруг он услышал голос отца. Но не такой, каким он его помнил. Кирилл помнил мужской взрослый, при этом мягкий голос. А этот голос принадлежал юному папе. Интонация была жёсткая, можно сказать агрессивная. Голос доносился из неоткуда. Сначала где-то далеко. Но с каждым словом и вздохом Кирилл слышал его приближение. Когда голос прозвучал совсем близко и стали появляться очертания Кирилл совсем себя забыл.

– Гррр... – оскалился совсем юный воин окровавленными зубами.

Он стоял в боевой стойке. В правой руке у него был меч. Левой он после прыжка контролировал равновесие. Перед ним стоял вихрь человеческой формы. Силуэт человека, которого эмитировал вихрь был неестественно худой. Он больше напоминал чудовище, а не человека.

– Ну куда ты торопишься? – холодно процедил огромных размеров волк.

Он сидел и вздыхая наблюдал за спаррингом.

– А ты не переборщил с имитацией? – тихо спросил домовой, сидевший верхом на волке.

– Нет, пусть учится!

Парнишка послушал совет. Он сменил стойку и шаг. Дождавшись атаки вихря, он перекувыркнулся, извернулся укорачиваясь от удара и воткнул в него меч. Это был очень точный рассчитанный укол. Укол, отработанный сотни раз. Человеку бы юный боец пробил сердце. Клинок прошёл бы точно меж рёбер. Вихрь мгновенно рассеялся. Юный воин едва успел расплыться в кровавой улыбке. Боль поразила его от плеча до поясницы. Тело изогнулось в судороге. Боль была такая, будто его мазнули хлыстом и рассекли мышцы до белой кости. А может быть и кости резануло. Он упал на колени. Тело лишилось контроля. Он видел, как на землю у него стекают пот, кровавая слюна и слеза. Боль лишила его чувств. Он уже не чувствовал во рту солёный привкус и не помнил, как упал лицом притоптанную пыль. Сколько он был в отключке тоже не смог понять. Но это длилось не долго. Потому, что придя в сознание он увидел. Над ним стоит другой вихрь. Он уже заносил второй удар. Боец перевернулся и защитился от второго удара руной. Напитавшись из неё магии он резко убрал щит перекувыркнулся, схватил меч и взмахнул. Но ожидаемого эффекта не получил. Слишком мало магии зачерпнул, чтобы хватило сил нанести богатырский удар. Вихрь снова полоснул бойца. На этот раз юнец подумал, что ему снесли голову.

– Довольно! – процедил волк.

Юнец упал. Меч он уронил и схватился за голову.

– Ты не перебарщиваешь!? – забеспокоился домовой. Он был так взволнован, что его зелёные глаза стали размером с небольшое яблоко.

Волк не ответил. Он подошёл к корчившемуся от боли юнцу.

– Вань, ты всё ещё можешь отказаться. Мы можем остановиться, – сочувственно спросил волк. – Ты никому ничего не должен.

– Нет! – рявкнул Ваня. Он давно понял, что это уловка.

Вид волка изменился. Стало ясно, что иного ответа он и не ждал.

– В прошлый раз ты был лучше.

– Лучше?

Голос Ивана был возмущён до глубины души. Он встал на ноги. Но они ещё не слушались. Шатаясь, он едва удерживал равновесие.

– В прошлый раз не было второго вихря! – рявкнул Ваня.

– Ты всегда должен ожидать удар в спину! – сурово и наставительно начал волк.

– Так слепая зона!

– Ты собрался встретиться с самым сильным в мире существом. То, чему тебе только предстоит научиться он уже забыл. Забыл головой, но помнит телом. Ты собрался сразиться с тем, от чьей руки пал Олимп.

– Что за Олимп?

Волк посмотрел на юнца как на идиота.

– Ты что? Не прочитал труды Гомера.

– Какой из трудов Гомера? – виновато спросил Ваня.

– Хроники Олимпа, – сухо процедил Волк. – Ты вообще, чем занимаешься?

– Да когда мне их читать? Я с рассвета до заката то тренируюсь, то магию практикую.

Скорей всего человек под личиной волка был очень эмоционален, так как Ваня отчётливо видел недовольную гримасу.

– Отдохни несколько дней, – недовольно велел волк.

Такой поворот событий был для Ивана самым неожиданным. Три года не единой поблажки, а теперь отдохни. Три года режим и распорядок дня. И стоит признать, за это время Иван научился гораздо большему, чем за всю прежнюю жизнь. Юнец замер в непонимании происходящего.

– Чего уставился? – волка удивила реакция мальчика.

Ваня что-то невнятно промычал.

– Всё. Отдыхать!

Сказав это, волк осёкся. Он повернул голову так, будто что-то унюхал.

– Что? – забеспокоился домовой, по-прежнему сидевший на горбу у зверя.

– Заяц!

– Где?

– В поле.

– А, ну это без меня.

Домовой слез с волка и посмотрел вслед Ивану. Юнец подобрал меч и шёл через пшеничное поле прямо к руинам бывшего Кощеевого дворца. Там внутри стен стоял деревянный терем, в котором они все жили.

– Ты посмотри. Всю пшеницу затопчет, – посетовал домовой.

Небо над ними затянуло синими тучами. Поднимался ветер.

– Гроза надвигается, – зачем-то сказал домовой, после чего проворчал: – Эти вихри были на порядок сильней прежних, но они не Кощей. Даже если он с ними и справляется, с магом его ничего хорошего не ждёт. Погибнет паренёк в неравном бою.

Волк тяжело вздохнул:

– Ну а что ты предлагаешь? Я не могу обратиться обратно в человека. Я всё перепробовал. Сглаз Яги оказался гораздо глубже, чем я думал.

– Мальчик не ты. Хоть в душе он и воин, ему не дать конкурентный бой кощею.

– Ему и не нужно.

– Ты посвятил его в план?

– Пока ещё нет.

– Если что-то пойдёт не так, погибнет. Жаль юнца, ох и привязался я к нему.

– Погибнет, значит погибнет. Он сам выбрал путь воина и должен быть к этому готов.

Платон скривил недовольную гримасу. Он страшно не любил, когда Волослав так рассуждает. Нет, конечно это не значило, что у Волослава совсем нет чувства жалости и сочувствия. Просто он не даёт им вырваться.

Поток ветра снова ударил шерстяных друзей.

– Всё получится, – заверил Волослав.

– Сколько ещё будешь его муштровать?

– Годик ещё.

– Он уже очень хорош. Ты научил его всему, что знаешь сам.

– Хорош, – признал волк, – но стоит ещё отточить навыки. С магией он управляется тяжело.

– Ну не сравнивай! Ты два века этим занимаешься, а он три года. Он добился больших успехов.

– Добился, – снова признал волк, – но в бою он иногда ошибается. Ты и сам видишь. Любого упыря или колдуна мечом перемашет, сомнений нет. Однако, когда мы столкнёмся с Кощеем, даже незначительные ошибки недопустимы.

Волк говорил, смотря в сторону. Морда была поднята высоко. Скорей всего, заяц его всё ещё интересовал.

– Ну иди-иди, – снисходительно буркнул домовой.

Волк сорвался с места и спустя секунду исчез.

– Охотник! Так бы ты раньше зайцев на суп приносил.

Платон знал, что волк не станет есть зайца. Заяц слишком мал, чтобы утолить голод. Точней, обычный волк наелся бы, но не заколдованный Волослав. Ему нужна была дичь по больше. За три года он перегрыз почти всех местных вепрей и оленей. Иногда не брезговал огромными медведями. Конечно, он старался есть больных животных, но тем не менее питаться ему нужно было много.

Домовой шмыгнул носом и пошёл за Иваном. Он догнал парнишку у обрушенной стены. Ваня шёл медленно. Спину выгибал назад. Стоило ему слегка ссутулить плечи, парнишка вздрагивал от боли. Домовой двигался гораздо быстрей, поэтому и настиг Ваню у входа на территорию их двор.

– А где Волослав?

– Суп сегодня будет с зайчатинкой, – непринуждённо ответил домовой и пошёл своей дорогой.

Что это означает объяснять не нужно было. Волк периодически приносил зайцев, уток и другую мелкую дичь. А домовой и мать Волослава уже готовили.

Ваня направился в сторону колодца. Он стянул с себя окровавленную рубаху. Домовой, заходя в терем, оглянулся и увидел небольшую, но мускулистую спину парнишки. От плеча до ягодицы по диагонали проявилась красная полоса. Кожу не рассекло, но ушиб был ужасный. По краям набухла налитая кровью кожа. Будь это настоящий меч, мальчишку рассекло бы на двое.

– Тьфу... Изверг! – фыркнул домовой имея ввиду Волослава. – Вот спросить бы у Кощея, мучил ли он тебя так.

Ваня набрал деревянное ведро холодной колодничной воды. Вылив на себя, он испытал мимолётное удовлетворение. В терем Платон его не пустил и велел сначала нормально обмыться.

Топить баню Ване не хотелось. Да и нельзя было. Ушиб мог затромбоваться. С помощью руны он разогрел воды и обмылся. Руной чистоты он привёл одежду в порядок. Выходя их бани, он увидел проходящего мимо волка. В зубах у него бы жирный заяц.

– Шкуру сдери и отдай маме, – велел волк, отдавая зайца.

Ваня так и сделал. Сегодня ужином занялся Платон. Быт у них был налажен. Платон и Палея понимали друг друга с полуслова.

Ваня сидел в светлице и раздумывал съесть ли ему яблоко. Он крутил красный фрукт в руке и смотрел как от него отражается свет из окна. Уже не задавая никаких вопросов Палея подошла к Ване. В руках у неё был знакомый котелок.

– Задирай рубаху! – резко велела ведьма.

Неподчинения она не терпела. При этом к Ване она относилась очень тепло. Иногда он чувствовал, что у него появилась вторая мама.

Иван стянул рубаху и покорно подставил спину. Палея помазала след от удара. Мазь была холодная, но Ваня к этому уже привык. Это была обычная каждодневная процедура. Хотя Ваня отметил, что таких сильных ушибов он давно не получал.

– Так, остальное показывай! – велела Палея, обработав спину.

Иван повернулся. На боку была огромная ссадина. Она захватывала половину живота.

– Худоба! – протянула женщина.

Почему-то она всегда всех считала худыми. Даже Платона. Потом она перешла на плечи, где тоже была стёсана кожа.

– Рубаху надевай, давай лицо!

– Да лицо не надо. Само заживёт.

Ваня надел рубаху и хотел было закончить лечебные процедуры.

– А ну давай сюда! – рявкнула Палея. Свободной рукой она схватила парня за лицо и подтянула к себе. Будь это кто-то другой Иван поколотил бы наглеца. Но Палея о нём заботилась, и Ваня это понимал.

На следующий день Иван открыл глаза с первым петухом. Он вскочил и по привычке пошёл на пробежку.

На выходе из терема его остановил Волк. Он лежал в старой крытой конюшне. Новую Платон построил за теремом. Волослав не любил заходить в терем будучи зверем. В конюшне для него было вполне уютно. Хорошо хоть Платон отучил волка грызть кости на своём ложе.

– Псина тупая! – ругался домовой, когда видел, что инстинкты зверя берут верх на Волославом.

Волк спал очень чутко и не мог не заметить, выходящего Ваню.

– Ты куда? – поинтересовался огромный житель конюшни.

– Бегать.

– Я велел отдыхать.

Иван совсем тупо посмотрел на наставника. Он так привык к режиму, что совсем об этом забыл.

– Я...эээ... а тогда...

– Чем хочешь, – буркнул волк опустив голову на лапы и зевнув добавил: – Поспи ещё.

Сна у Вани ни в одном глазу. Погода на улице была пасмурная. Небо по-прежнему было стянуто тучами. Дождь уже второй день никак не мог пойти. Так, несерьёзно, сорвались несколько капель. Даже землю не промочили. Просидев день ничего не делая, Ваня решил отпроситься домой.

– Я ненадолго. Только проведаю отца и брата.

Брат у Ивана остался только один. До Волослава дошли слухи, что старший брат Ивана был использован колдуном и убит. А средний вернулся раненный. Вернулся с категорическим отказом от змея Горыныча помочь в борьбе с обезумевшим Кощеем. Сам Ваня считался сгинувшим в лесу Яги.

– Тебе никто не запрещает, – удивился волк. – Ты не пленник, волен ходить куда вздумается.

Ваня дар речи потерял. Получается, он мог отослать весточку отцу.

– Домир далеко? – спросил Ваня, уже позабывший, что его княжество видно с холма, на котором стоит полуразрушенный дворец.

– Ой, я тогда тоже схожу. Уж очень на рынок хочется, – вмешалась Палея.

Иван быстро собрался, но Платон его остановил.

– Что ж ты в рваной рубахе и стёртых портках пойдёшь?

Ваня озадаченно себя осмотрел.

– Но мне больше нечего надеть.

– Тьфу... дурень! Иди за мной.

Домовой привёл парнишку к сундуку, стоявшему в дальней светлице. В комнате, где никто не живёт.

– Волослав не всегда собакой был, – прыснул домовой, – смотри какие у него одежды были. Бери, носи. Негоже сыну княжьему в обносках на людях появляться.

– Это должно быть очень дорого! – удивился Иван, никогда не видевший таких тканей.

– А, пустяки, – домовой махнул рукой, будто эта одежда не стоила и гроша.

Из вещей Волослава Ваня выбрал штаны из плотной ткани, рубаху тёмно-синего цвета, и диковинный кожаный ремень. Таких Ваня ещё никогда не видел. Также Платон принёс лёгкие сапоги. Размер у Волослава был почти подходящий. Плечи у него были шире, чем у Вани, а бёдра уже

Это было не критично, движений одежда не сковывала. Выйдя из терема, Ваня наткнулся на волка. Увидев парня в своей одежде, он как-то подозрительно посмотрел в сторону Платона. Ване показалось, что Волослав не доволен, тому как раздают его вещи.

– Выглядишь хорошо, – сказал волк. – Но слишком приметно. Бандиты напасть могут. Меч возьми. И ножей прихвати. Мало-ли что. Коня не бери. Возьми кобылу. Маму береги. В беде будешь, руну света в небо выпусти. Я мигом приду.

Волк напутствовал так заботливо, что Ваня едва не поперхнулся. Конечно, это было не в первый раз, но очень неожиданно.

Как оказалось, Палея не признавала никакого транспорта кроме саней. Так как над Домиром крепко стоял Май речи о санях быть и не могло. Женщина пошла пешком.

– Коня можно было и не брать, – кисло заметил Иван, когда они уже покинули полуразрушенные стены.

Шли они пешком, а белую кобылу вели за собой. Кобыла была очень умная. Иван так и не понял, воспитание Волослава повлияло или родословная. Таких уникальных кобыл не было на десять княжеств вокруг. Кобыла была крупней самых породистых лошадей, которых приходилось видеть младшему сыну князя Домирского. Благородная изящная осанка. Мощная белая грива. Платон каждый день выпускал её и ещё четыре таких же лошади из стойла. Как ветер они носились по полю вокруг стен бывшего дворца. При чём, по не засаженному полю. Сын князя не ставил на то, что лошади могут быть настолько дисциплинированы. Иван списывал это не на ум и дисциплину лошадей, а на заговор, наложенный на земли вокруг стен. Ведь лошади никогда не убегали дальше, чем положено. И каждый вечер сами, будто нагулявшись, приходили в стойло. Периодически Платон накидывал на себя личину заморского гонца и ездил в город, чтобы переподковать лошадей. Сам он этим заниматься не любил.

– Да что ты говоришь! – воскликнула женщина. – А покупки мы на твоём горбу потащим?

– Бррр! – подала голос кобыла, будто поддерживая Палею.

Ваня снова посмотрел на лошадь. Белая кобыла, тоже уставилась на него. Впервые в жизни Иван видел у лошади такой осмысленный взгляд.

– За такую как ты, меня могут прирезать где-нибудь под стенами Домира. Будь то разбойник или...

– Бррр... мммгого, – восклицательно перебила лошадь, будто отвечая: – Не беспокойся мальчик, я тебя в обиду не дам.

Ваня не поверил, но спорить не стал. Он ласково погладил кобылу и продолжил путь.

У стен Домира Иван и Палея оказались довольно скоро. Прям у стены недалеко от центральных ворот располагалась большая деревня, где в основном жили ремесленники. Палея сразу же двинулась туда. Женщина знала куда идёт.

– Вон конюшня, куда Платон лошадей водит, – со знанием дела указала женщина.

Видимо Платон не всегда ездил в Домир один.

– Там?! – удивлённо воскликнул Иван.

– Да-да.

– Я думал отвести лошадь в княжескую конюшню.

Женщина пожала плечами.

– Не знаю, Платон ходит именно сюда. Там старый конюх Ирид. Платон с ним дела ведёт.

Ваня поморщился.

– Монеты у вас есть? – забеспокоился сын князя, осознав, что у него нет ни гроша.

– Точно, монеты! Чуть не забыла. Платон велел тебе передать.

Женщина повернулась к Ивану и протянула увесистый мешочек.

– Мне нужно посетить кое-кого. Я освобожусь к закату. Но ночью не пойдём. Не хватало ещё на упыря наткнуться. Найдёшь меня утром в харчевне у базара, – деловито сказала Палея и стремительно скрылась в толпе.

Оставшись на едине с лошадью не он её, а она его повела в знакомую конюшню. Конюшня была добрая. Почти весь Домир подковывал своих лошадей тут. Точней те, у кого были на это монеты.

Стоило Ивану завести лошадь её сразу же узнали. Старый конюх несмотря на хромоту бросился к ней.

– Арюшка пришла! – воскликнул Ирид.

– Бррр... – будто поприветствовала кобыла.

«А ведь это её кличка. Значит Платон и правда посещает это место» – подумал Ваня.

– А ты кто? – Ирид настороженно покосился на Ваню.

– Я Иван...

Парнишка не успел ответить, конюх его грубо перебил:

– Эта благородная кобыла, принадлежит гонцу из дальних стран! А тебя, мальчишка я вижу впервые.

Ваня почувствовал на себе как минимум четыре пары внимательных глаз.

– Он захворал. И гонцом отправили меня, – соврал Ваня.

Конюхи переглянулись, все кроме Ирида.

– Нет, для заморского гонца ты лицом не вышел... – начал было Ирид.

– Это ещё почему?

– Волосы светлые, а черты лица совсем не заморские. Уж молчу, что у тебя говор местный. Ты больше похож на князя нашего, чем на гонца.

– Кстати о князе, я именно к нему.

– Ряженых разбойников князь не жалует!

– Откуда тебе знать кого жалует князь! – воскликнул Ваня.

Ирид пожал плечами.

– С чего вы взяли, что я разбойник?

– Все ребята более-менее твоего возраста сейчас в дружине. Оглянись, среди ремесленников одни старики.

– Вся пацанва княжества сейчас там! – подтвердил другой старый конюх.

– Значит вам нечего опасаться, – твёрдо сказал Ваня. – Если я разбойник. То не выйду из ворот города живым.

Он достал из мешочка не большую серебряную монету и протянул Ириду. Только сейчас Ваня обратил внимание, что чекан монеты совсем не Домирский.

Покрутив в пальцах монету Ирид кивнул. С места сорвался другой хромой конюх. Он подошёл к Арюшке, взял её за поводья и повёл переподковывать. Смотря, как кобыле срезают часть копыта, Ваня спросил у Ирида:

– Кощей объявляется?

– Нет, – тягуче с хрипотой ответил старик, – Слава Богу, не вылазит из своей пустоши!

– Какой ещё пустоши?

– В крепости у себя сидит! Задобрили его, вот он и не вылазит.

– Как?

– После того, как Кощей сжёг Вельту и дружину Домирскую, князь Ясномир, хитрый выродок, пошёл на поклон к злодею.

– Как он его усмирил?

– Дочь свою отдал.

– Княжну Василису?

Ирид многозначительно кивнул.

– Её самую. Вот уж два года Кощея не видно и не слышно.

– Это хорошо, – пробубнил Ваня, соображая ситуацию. – Домир не разорён, как-то протянул без дружины.

Ирид снова кивнул:

– Как Кошей разбушевался, так войны и кончились. Князья боятся обратить на себя его внимание, вот и отсиживаются, силы копят. Стало довольно тихо, а вот разбойники доконали. Едва стены не захватили прошлым летом. Только зиму назад князь проехал по деревням и собрал какую-никакую дружину. Говорят сам мальцов военному ремеслу учит.

– А Синесвят?

– А что Синесвят? Командует охраной стен. Хромому только на стене сидеть.

Старик прищурился и подозрительно спросил:

– Сколько тебя тут не было?

Нет, Ирид не понял, что разговаривает с сыном князя. Но точно определил, паренёк, выдающий себя заморским гонцом, является местным. Ответить он не успел Арюшка довольно хлопнула подкованным копытом. Будто проверяя качество работы.

– Гонец, – хитро обратился Ирид, – вдруг в дружину угодишь. Продай нам кобылу. Ой сгубит её княжий конюх.

Иван от души рассмеялся, и старик понял, что хитрость не удалась. Ни у Ирида, ни у кого во всём Домире нет столько золота, сколько стоит эта лошадь. Если только княжья казна, но князь не станет так опрометчиво её растрачивать.

Подковав лошадь, юный сын князя двинулся к воротам. Ему обязательно нужно было попасть в терем к отцу и брату. У ворот в Домир Ивана встретили три дружинника не старше его самого, а то и младше.

– Стой, куда идёшь!?

Дружинники, как и конюх, сначала заметили лошадь, а только потом Ивана.

– Здравствуйте, добрые молодцы. Я к князю, – поклонился Ваня.

Стражники переглянулись.

– По какому вопросу?

Прекрасно зная обязанности стражников Иван спросил:

– Сам князь распорядился не пускать долгожданных гонцов?

Стражники снова переглянулись. Иван им не нравился. Для гонца он был слишком богато одет. Кобыла была невиданная, а на седле пристёгнут меч. Скорей всего, они приняли его за разбойника, ограбившего речную торговую барку. Барку, шедшую из дальних княжеств.

– Я вас провожу, – сказал один из стражников.

Иван кивнул. Он знал Домир лучше, чем любой из них, но одного бы его в любом случае не пустили. Преодолев стены, они встретили патруль, также состоящий из трёх дружинников. Все они ровесники Ивана.

– Это к князю, – передал ведущий Ивана дружинник.

Патрульные замахали гривами. И пошли своей дорогой. Иван узнавал улицы. Все терема, были ему знакомы. Послышался колокольный звон, исходящий от Домирского собора. Да, Домир был достаточно велик, чтобы позволить себе строительство и содержание собора. Где-то залаяли собаки. Спустя некоторое время они пришли к княжескому терему.

Двор был таким же, как его и запомнил юнец. Ничего не изменилось. Пока дружинник побежал доложить о его приходе, Иван привязал лошадь у поилки.

– Удар! Рывок! Шаг назад! – услышал Ваня знакомый голос.

Повернувшись, он увидел, что на крыльце княжеского терема стоит Синесвят. С возвышенности он командовал тренировкой совсем юных, не старше тринадцати зим от роду дружинников. Они учились наносить удар топором. Эмитировали удар, рассекая воздух, вместо представляемого противника.

– Удар! Рывок! Шаг назад! – хрипло командовал Синесвят. Видимо занимался этим не первый час и голос стал подводить.

– Удар! Рывок! Шаг назад!

Погладив лошадь по белой благородной гриве, Иван решительно направился к брату.

– Удар! Рывок! Шаг наза...

Синесвят осёкся и взглянул на решительно шагающего Ивана. На секунду он растерялся и сделал хромой шаг на встречу, но тут же опомнился и рявкнул:

– Ни шагу дальше!

Дружинники обратили внимание на Ивана.

– Брат! – улыбчиво и наивно воскликнул Ваня.

– Откуда путь держишь? На такой-то знатной кобылице! – рассматривая привязанную Арюшку спросил Синесвят. Потом его взгляд перешёл на одежду Вани.

Только сейчас Иван смог рассмотреть старшего брата. Здоровый и сильный молодец, коим его помнил Иван, превратился в худого, перекошенного доходягу. Он опирался на палку. На вид он слал старше лет на десять. Тем самым стал очень похож на отца. Их даже можно было бы перепутать.

– Я искал помощь! – ответил Иван.

– И что? Нашёл?

– Почти! Осталось ещё чуть-чуть, и мы повергнем Кощея!

Иван не знал как, но почувствовал, что его обходят сзади. Почувствовал, как натягивается тетива. Как тянется чья-то рука к ножу. Ваня принял стойку и осмотрелся. Синесвят усмехнулся:

– Неужели, ты думал, что нас можно снова одурачить. Думаешь, ты первый колдун, попытавшийся использовать лицо моих братьев, упокой Господь их души?

Повинуясь не самому себе, а недавно полученным инстинктам, он пригнулся и перекувырнулся в сторону. Мимо него просвистели четыре стрелы. Думать и осматриваться было ровно столько времени, сколько лучники повторно натягивают тетиву. Взглянув в сторону лошади, Ваня оценил расстояние.

– Что ж ты меч в седле оставил? – усмехнулся Синесвят.

Выбора не было. Совсем не факт, что он успеет добраться до меча. Если его приняли за колдуна или другую не чистую силу, то церемониться не станут. Колдуны слишком опасны, чтобы с ними разговаривать. Необходимо было прибегать к рунам, чего Ваня категорически не хотел. Первой руной была руна света, выпущенная в небо, как и велел Волослав в случае опасности. Иван снова увернулся. Мимо его головы с двух сторон просвистели лезвия топоров. Или же один из них был молот. У Вани не было времени разбираться. Ещё увернувшись, он лишил возможности лучников спустить тетиву. Он вошёл в толпу из пяти юных, но уже умелых дружинников.

Ваня и сам не знал, как он это делает. Им не просто двигали рефлексы. На удивление самому себе, он успевал просчитать траекторию следующих ударов, наносимых дружинниками. Кувырок за кувырком, уворот за уворотом он становился всё уверенней. Он чувствовал, насколько хороши обученные юноши, но они были ему не ровня. Будь тут Волослав, он бы зазнайство не оценил.

– Довольно! – крикнул сильный мужской голос. Его тяжело было не узнать. Это был друг и соратник отца по имени Небес.

Дружинники замерли.

– Ты что творишь? Это колдун! – оскалился Синесвят.

– Что ты творишь! Не видишь, он никого не убил? – рявкнул Небес.

– Он отправил кому-то сигнал!

– Он уже мог убить с десяток дружинников! Ты не видишь? Он на голову выше их всех.

Синесвят поморщился. Дружинники не знали кого слушать. Как-никак Небес тоже был командиром. Юные дружинники не понимали кто главней, поэтому не решались выполнить приказ ни того, ни другого. Все стояли в стойке.

Небес подошёл к Ивану и начал его осматривать. Так как он хорошо знал дядю Небеса, он не стал сопротивляться. Вдруг, Ваня ощутил, как сквозь него проходит руна. Он удивлённо поднял глаза.

– Вы...

– Молчи! – шепнул Небес.

Осмотрев паренька, старый вояка крикнул:

– Это он!

В окне терема Иван увидел отца. Похоже он давно стоял и наблюдал за происходящим. Скорей всего, он и послал Небеса проверить настоящий ли сын вернулся. Внешне князь Домира не изменился. Тот же решительный взгляд. Те же резкие черты лица. Даже белая рубаха та же. Или такая же. Но даже из тени была заметна проступившая седина.

– Всем заниматься своими делами! – крикнул князь и скрылся в окне.

– Сейчас выйдет! – протянул Небес.

– Построиться и продолжать! Удар! Рывок и шаг назад! – рявкнул Синесвят, сам смотря в сторону брата.

– Какая знатная у тебя кобыла. А меч какой. Неужто ты Волослава нашёл.

– Как вы узнали?

– Знаю я этот меч, знаю эту породу, – указывая взглядом на Арюшку шепнул Небес, – и узнаю эту технику. Тебя точно учил Волослав.

Небес хлопнул Ивана по плечу и потрепал волосы.

– Вы знаете Волослава?

– Я когда-то знал богатыря Фёдора. Волослав его добрый друг и наставник.

«Вот почему нам велели искать Волослава, когда Кощей разбушевался. Небес знает Волослава и это он надоумил отца» – понял Ваня.

– Вы колдун?

– Ссс! – шикнул старый вояка. Тем самым дал понять, что это секрет.

– Да, Вань, да. Но об этом никто не знает.

– Вы стар?

– Век живу. Что-то умею, – признался Небес.

Теперь Иван посмотрел на него иначе, понял, что перед ним не просто лучший мечник Домира.

Наконец вышел князь. Тот же решительный шаг и тот же испытывающий взгляд, будто Ваня видел отца вчера.

– Ну здравствуй, сынок! – сказал князь. – Уж не думал, что живым тебя увижу.

Иван поклонился отцу. С крыльца к ним уже хромал Синесвят.

– Ты прости, что не встречаю тебя как подобает. Ситуация в княжестве напряжённая.

Всё-таки отец не изменился. Сразу перешёл к делу. Он посмотрел в сторону лошади.

– Вижу, ты стал мужчиной, как и твои братья.

Отец пощупал плечи младшего сына.

– Ты к нам надолго? Насколько тебя отпустили?

– Я...

– Не первый день живу. Вижу, что служишь кому-то. Добрый у тебя конь. Добрые одежды.

Князь внимательно изучил Ивана. В его глазах отдалённо угадывалось огорчение.

– Я не служу. Меня тренирует колдун. Я готовлюсь сразиться с Кощеем.

– Так и ты теперь колдун?

– Я воин! – Ваня не знал, но в его голосе отчётливо прозвучала интонация Волослава.

Князь вздохнул:

– Он же бессмертный, как его повергнуть?

Наконец, к ним подошёл Синесвят. Смотрел он с недоверием. Он опирался на длинную палку. Ваня уставился на его ногу.

– Что случилось?

– Разбойники, – вздохнув пояснил отец. – Твой брат сражался с разбойниками. Открытая рана. Так и не заживает, зараза.

– Рану можно залечить, – сказал Иван и встретил осуждающий взгляд отца.

– Не нужно не чистую силу домой тащить!

Вдали, где-то у ворот послышался крик какой-то бабы. Собаки сменили гавканье на протяжный жалобный вой.

– Что это? – ужаснулся Синесвят, когда за забором показался волчий горб!

Огромный волк шёл точно по следу Ивана. Во двор он зайти не побоялся. Дружинники его совсем не смущали. Все они были мальчишки не знавшие охоты. При виде такого зверя юнцы оцепенели. Оцепенел и князь. Глазами он старался найти хоть какое-то оружие.

Оценив размер волка, Небес перевёл взгляд на Ваню.

Волк подошёл к Ивану. Тщательно его обнюхал сел рядом с ним. Ростом сидящий волк превосходил паренька. Картина была эффектная.

– Я справился. Зря тебя знал, – шепнул Иван.

Все это услышали и переглянулись. Волк же лениво потёрся об Ивана. Парнишка не выдержал и погладил волка. Обычно Волослав позволял себя вычёсывать только Палее. Зверь развалился рядом и играючи облизал Ивану руку.

– Так это твой зверь всю дичь в лесу изводит? – посетовал Небес.

Волк что-то унюхал и потянулся к Синесвяту. Играючи он рванул штанину, подцепил зубом повязку и бесцеремонно сорвал её.

– Ау! – взвизгнул хромой наследник Домира. Но взвизгнул как настоящий мужчина.

– Убери своего зверя! – воскликнул отец.

Но волк, никого не слушая, начал зализывать открытую рану.

Синесвят не смел пошевелиться. Он напряжённо переводил взгляд, то на волка, то на брата.

– Послушайте, – начал Иван, – я очень хочу остаться, но нужно разобраться с Кощеем.

Наконец-то за столько лет Иван увидел в глазах отца уважение. Волк оторвался от ноги Синесвята и стал на все четыре лапы.

– Передай Волославу, – начал князь.

Иван и Небес одновременно осеклись.

– Да, я его тоже знаю. Этот старый лис думает, что его меч неприметен, но я сразу его узнал. Так передай Волославу, что я...

Князь замялся. Видимо ему трудно было сказать. Он поморщился.

– А, пёс с ним. Ничего не передавай, – отмахнулся князь.

Отпуская, князь велел:

– Ты хоть весточку присылай, что жив здоров. Ворона что-ль.

Ваня кивнул. Отец прощался с ним, как когда-то отпуская старшего сына. Синесвят стоял и напряжённо наблюдал. Ему всё казалось, что это не настоящий Ванька и что волк в любой момент может начать рвать всех. Но волк самостоятельно пошёл в сторону выхода. Ваня отвязал лошадь, запрыгнул на неё и пошёл следом за волком. Оказавшись за воротами, Ваня спросил:

– Откуда отец вас знает?

– Князья Домира знают меня уже лет сто. Живу, как ты заметил рядом. Я помогал княжеству чем мог.

– Что случилось между вами и отцом?

– Прогнал он меня, – в голосе волка проступила гордость.

– Почему?

– Потому что считал, что я мог подорвать его авторитет.

– Он гордый, но не такой дурак!

Волк усмехнулся:

– Верно. Тебя тогда ещё не было. Да и твои братья не родились. Разбойники стали костью в горле. Он обратился ко мне за помощью.

Зная жестокие методы отца по отношению к разбойникам, Ваня понял в чём смысл.

– Вот когда я отказал, тогда он и затаил свою первую обиду. А затем вторую и третью. Долгая у нас история.

– Поведаешь?

– Обязательно, на досуге…

Ваня шмыгнул носом посмотрел в даль:

– А зачем вы Синесвяту ногу облизывали?

– Рану заговаривал.

– А так можно?

– Конечно можно. Через недельку ему станет гораздо легче. А через пару лун будет бегать как раньше.