Тень убийцы

Глава 23

— Ты спишь с этой женщиной из Нью-Йорка, Лили.

Они завтракали, и Дженнифер не сводила с него глаз. Лукас держал стакан с апельсиновым соком и смотрел в него так, словно рассчитывал найти там ответ. В другой руке у него была газета. На первой странице выделялся заголовок: «Вороны убили полицейского».

«Он не был копом», — подумал Дэвенпорт.

Потом он оторвал взгляд от стакана, посмотрел на газету и кивнул.

— Да.

— И ты намерен это продолжать?

Лицо Дженнифер было бледным, усталым, а голос тихим и хриплым.

— Я ничего не могу с собой поделать, — ответил он, не глядя на нее.

Он покрутил в руке стакан с соком.

— И это… надолго? — спросила она.

— Я не знаю.

— Посмотри на меня, — сказала журналистка.

— Нет.

Он не поднимал глаз.

— Ты можешь заезжать, чтобы общаться с ребенком, но сначала ты должен позвонить. Теперь это будет раз в неделю. Я прекращаю наши сексуальные отношения и не хочу тебя видеть. Сару будешь навещать по субботам, когда приходит няня. После того как Лили вернется в Нью-Йорк, мы поговорим. Тогда и решим, на каких условиях ты будешь встречаться со своей дочерью.

Теперь он посмотрел на Дженнифер.

— Я люблю тебя.

У нее на глазах появились слезы.

— Все это уже между нами было. Знаешь, как я себя чувствую? Я кажусь себе жалкой. А мне это не нравится. И я не стану с этим мириться.

— Ты совсем не жалкая. Когда я на тебя смотрю…

— Мне на это наплевать. Как и на то, что видят другие. Я становлюсь жалкой в собственных глазах. Так что проваливай, Дэвенпорт.

Когда Дженнифер ушла, Лукас некоторое время слонялся по дому, затем вернулся в спальню. Разделся и встал под обжигающий душ. Даниэль хотел, чтобы все его люди вышли на улицы, но, после того как Дэвенпорт вытерся, он постоял перед открытым шкафом, глядя на ряды брюк и рубашек, а потом забрался в постель и тут же заснул. Вороны, Лили, Дженнифер, ребенок, монстры из «Нарорга» смешались у него в голове. Периодически возникала улица перед квартирой Худа: он видел кирпичи, полицейского, ведущего переговоры, кусочек лица Лили, поднимающийся пистолет. И всякий раз картина исчезала, появлялось что-то другое.

В час позвонила Ротенберг. Он не стал брать трубку, а слушал ее голос, который зазвучал, когда включился автоответчик.

— Это Лили, — сказала она. — Я надеялась, что мы вместе позавтракаем, но ты не объявился, и я не знаю, где ты, а мне ужасно хочется есть, и я иду в кафе. Если ты вернешься домой, позвони мне, мы можем вместе пообедать. Пока.

Он хотел подойти, но передумал и вернулся в постель. Через полчаса телефон зазвонил снова.

— Это Элла, как ты? Ты можешь мне перезвонить на работу?

Лукас снял трубку.

— Элла? Я здесь, — прохрипел он.

— Привет. Как дела?

— Отвратительно, — ответил Дэвенпорт.

— Снова сон про дробовик?

— Да, он возвращается. А иногда возникает посреди дня. Я ощущаю прикосновение стали.

— Классическая ретроспекция. Такое случается с пострадавшими во время пожаров, с теми, в кого стреляли, и у людей, перенесших тяжелую психологическую травму. Это пройдет, поверь мне. Держись.

— Я стараюсь, но мне страшно. Прежде ничего похожего со мной не случалось.

— Ты будешь играть в четверг вечером? — спросила монахиня.

— Не знаю.

— Приходи на полчаса раньше. Мы поговорим.

— Хорошо.

Постель была похожа на наркотик. Лукас не хотел в ней оставаться, но стоило ему опуститься на простыни, как он снова мгновенно заснул. В два часа, охваченный страхом, он резко сел, на спине выступил пот. Дэвенпорт посмотрел на часы.

Что? Ничего. Затем холодное кольцо ствола легонько ударило его под ухом. Лукас хлопнул по этому месту ладонью, и его голова упала на грудь.

— Прекрати, — сказал он себе, чувствуя, как со лба капает пот. — Прекрати это!

Лили снова позвонила в пять часов, но он не подошел. В семь часов телефон снова ожил.

— Андерсон, — раздался голос в автоответчике. — У меня кое-что есть…

Дэвенпорт взял трубку.

— Я слушаю, — сказал он. — О чем речь?

— Хорошо. Ой, подожди, Лукас…

Он услышал, как шуршит бумага в принтере.

Собеседник был возбужден. Дэвенпорт представил, как он просматривает свои записи. Иногда Андерсон говорил и вел себя как стареющий безграмотный крестьянин. Несколько месяцев назад он акционировал свой частный компьютерный бизнес, и Лукас подозревал, что очень скоро Андерсон разбогатеет на программном обеспечении полиции.

— Я вошел в досье Ларри — ты помнишь, он создал историю семей сиу Миннесоты, теперь она находится в городской базе данных?

— Да, помню.

— Так вот, я изучал всех Воронов. Они довольно старые — их не так уж много в Миннесоте. Я попросил секретаршу внести имена из досье Ларри в мой компьютер, чтобы произвести сортировку…

— О чем ты?

— Слушай. Она напечатала список. А потом я запросил в городском архиве всех женщин с именем Любовь, у которых родились дети между тысяча девятьсот сорок пятым и шестьдесят пятым годами. Ты сказал, что Тень Любви выглядит лет на тридцать с небольшим…

— Да.

— Я скопировал всех. Их оказалось очень много, больше четырех сотен. Я исключил всех девочек. Осталось сто девяносто семь. Тогда я ввел в компьютер имена отцов…

— Сравнил с генеалогическим деревом…

— Верно. Я проработал примерно половину списка, когда нашел Рози Э. Любовь. Мать Бэби Бой Любви. У ребенка не было имени, но такие вещи случались. Вот послушай. Я не знаю, как она это сделала, но она сумела внести имена двух отцов.

— Любопытно…

— Аарон Сандерс и Сэмюэл Клоуз.

— Дерьмо, Аарон и Сэм — это, наверное…

— А в графе «национальность» написано: «другое». Дело происходило в пятидесятые годы, а потому можно предположить, что это индеец. И все они есть в генеалогии Ларри. Внуки Ричарда Ворона. У Ричарда Ворона было две дочери, а когда они вышли замуж, Вороны прекратили свое существование. Мы получили Сэма Сандерса и Аарона Клоуза — готов поставить левую руку, что это настоящие имена Воронов.

— Черт побери, Хармон, это просто потрясающе! А ты пробовал…

— У каждого из них имеются права штата Миннесота, но они их получили еще до того, как на правах появились фотографии. Последние выписаны на имя Сандерса в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году. Я позвонил в Южную Дакоту, но у них уже закончился рабочий день. Я сказал, что у меня срочное дело, но дежурный меня послал. Тогда я обратился к федералам, и они вышли на того парня из Южной Дакоты. И теперь он сам идет далеко… В общем, он сделал запрос. Они проверяют архивы. Думаю, там найдется что-нибудь полезное…

— А как насчет Национального информационного реестра преступлений?

— Мы уже туда обратились.

— Нужно проверить судебные дела в Миннесоте и все, что есть на дакота в федеральных архивах. Свяжись с ФБР. У них имеются сведения на всех неблагонадежных в резервациях…

— Да, я это уже сделал. Если Вороны находились под следствием десять или пятнадцать лет назад, то Национальный реестр выдаст эту информацию. ФБР обещало войти в контакт с Федеральным управлением тюрьмами, чтобы проверить более ранний период.

— А как обстоит дело с автомобилями? Кроме их грузовичка? — спросил Лукас.

— Ищем. Сомневаюсь, что они оставили машину на улице, но кто знает?

— А есть ли надежда, что Рози Любовь все еще жива?

— Нет. Я проверил свидетельства о смерти. Она погибла в семьдесят восьмом году во время пожара. Считается, что это был несчастный случай. Дом находился в Аптауне.

— Вот черт!

Дэвенпорт потянул себя за нижнюю губу и попытался придумать еще какой-нибудь способ получения данных.

— По старым городским справочникам я проследил за ее перемещениями в пятидесятых годах, — продолжал Андерсон. — И нашел адрес в книге за тысяча девятьсот пятьдесят первый год. Затем два года о ней нет сведений, а в пятьдесят четвертом Рози появляется снова. В следующем году она переезжает в Аптаун. И живет там до самой смерти.

— Хорошо, все это просто замечательно, — сказал Лукас. — Ты говорил с шефом?

— Телефон у него дома не отвечает. Поэтому я позвонил тебе. Я должен был рассказать кому-нибудь. Я был в шоке, когда все эти сведения высыпались из компьютера — бум-бум-бум, — как в телевизионном шоу.

— Достань для нас хоть какие-нибудь снимки, Хармон. Мы передадим их в газеты — пусть все увидят эти лица.

Открытия Андерсона вызвали у Дэвенпорта прилив энергии. Он принялся расхаживать по дому, все еще не одеваясь. Если они сумеют обнародовать фотографии Воронов, то их очень скоро найдут. Они не смогут прятаться вечно. Имена ничего не значат. А снимки…

Полчаса спустя Лукас снова оказался в постели и провалился в сон. В последний момент он успел подумать: «Значит, вот как это — быть психопатом».

— Лукас?

Звонила Лили.

— Да.

Он посмотрел на кровать. На простыне остались влажные следы от его тела. Сны продолжали сниться ему до самого утра — он проснулся немногим позже семи. Он подошел к окну, поднял штору, и в комнате сразу стало светло. Через мгновение позвонил телефон.

— Господи, где ты вчера был? — спросила напарница.

— Уходил и возвращался, — солгал Дэвенпорт. — В общем, я попытался получить сведения от своих осведомителей. Среди них нет индейцев, но они много времени проводят на улице…

— Удалось узнать что-нибудь полезное?

— Нет.

— Даниэль в ярости. Ты пропустил дневное совещание.

— Я с ним поговорю, — зевнув, обещал Лукас. — Ты уже завтракала?

— Я только что встала.

— Тогда подожди меня. Я приведу себя в порядок и заеду за тобой.

— Сначала включи телевизор. Восьмой канал. Но поторопись.

— А что передают?

— Иди и посмотри сам, — сказала Лили и повесила трубку.

Дэвенпорт нажал кнопку. Показывали пресс-конференцию Лоуренса Дабервилля Клея в аэропорту.

— …будем сотрудничать с местными властями и полицейскими… рассчитываем получить результаты в самое ближайшее время…

— Чушь собачья. Местные власти, — пробормотал Лукас, глядя в телевизор.

Камера взяла общий план, и он заметил телохранителей. Их было не меньше полудюжины: профессионалы в светлых легких костюмах, с одинаковыми булавками на лацканах, они стояли спиной к Клею и не сводили глаз с толпы.

— Думает, что он президент…

Сердце Лукаса подпрыгнуло, когда он увидел, как Лили выходит из лифта. Ее лицо. Походка. То, как она поправила челку и улыбнулась, когда его увидела…

Андерсон приготовил стопку документов для утреннего совещания. Из Южной Дакоты прислали досье на Сандерса и Клоуза. На правах имелись фотографии, недавние, но плохого качества. А когда их настоящие имена пропустили через компьютеры Национального реестра преступлений, удалось получить немало ссылок, в том числе с отпечатками пальцев. После этого эксперты довольно быстро установили, что Сандерс и Клоуз были теми самыми людьми, которых полиция едва не арестовала в Миннеаполисе. Кроме того, утром прибыли фотографии Воронов, которые разослали во все полицейские участки, ФБР и средства массовой информации.

— Пресс-конференция в одиннадцать часов, — сказал Даниэль. — Я покажу портреты Воронов.

— Скоро мы получим новые документы из ФБР, — заявил Андерсон. — Пятнадцать лет назад Сандерс сидел в федеральной тюрьме. Он стрелял в человека в Роузбаде, тот получил ранение. Ворон провел за решеткой год.

— Андретти-старший готов выплатить награду за информацию о местонахождении экстремистов. И в его планы не входит их арест. Он платит за адрес, — сказал Даниэль и посмотрел на Лукаса. — Желательно, чтобы средства массовой информации узнали об этом… неофициально. Я готов все подтвердить, но мне бы не хотелось говорить, что за их головы назначена награда. Я намерен держать дистанцию. Иначе получится, что я спустил всех собак на индейцев. Нам ведь жить с ними дальше.

Дэвенпорт кивнул.

— Хорошо. Я могу это устроить. Парень с ТВ-три задаст вопрос на пресс-конференции.

Даниэль стал листать копии досье.

— Они не совершали серьезных преступлений. Все по мелочи. А теперь такое.

— Но взгляните на общую тенденцию, — сказала Лили. — Все правонарушения необычны. Вороны не ломали автоматы с кока-колой, не занимались мелкими кражами. Как сказал Ларри, они были организаторами.

В досье перечислялись мелкие нарушения закона, за исключением стрельбы, из-за которой Сандерс отсидел срок. По большей части речь шла о причинении вреда на ранчо, незаконном применении огнестрельного оружия, угрозах.

Последнее обвинение было предъявлено Сандерсу шесть лет назад, когда его арестовали за вторжение в чужие владения. На него была подана жалоба за проникновение в частные владения и порчу бульдозера. Он не признал, что повредил бульдозер, но заявил, что фермер проложил дорогу через кладбище дакота.

Папка Клоуза была не такой толстой, как у Сандерса. По большей части ему предъявлялись обвинения в дурном поведении, тунеядстве и бродяжничестве еще в те времена, когда это считалось нарушением закона. Кроме того, в досье говорилось о том, что Ворона подозревали в серии ограблений в домах правительственных чиновников, но улик оказалось недостаточно.

На отдельном листке прилагался отчет ФБР о предполагаемом участии Сандерса и Клоуза в осаде Вундед-Ни.[30] Впрочем, когда все закончилось, Воронов там не оказалось.

— Складывается впечатление, что они создали глубоко законспирированную организацию еще в шестидесятых годах или даже в сороковых, — сказала Лили, заглядывая в досье из-за плеча Лукаса.

Прядь ее волос щекотала его ухо. Он слегка приблизился к ней, чтобы ощутить ее запах. Он еще не успел рассказать Лили о Дженнифер. Мысль об этом его смущала.

— «Стар трибьюн» сегодня написала, что это первый случай, когда мы столкнулись с непримиримыми местными террористами, — сказал Лукас.

— Они взяли это из «Таймс», — уточнила Лили, — «Таймс» напечатал редакционную статью в пятницу.

Даниэль мрачно кивнул.

— Когда они доведут до конца то, что задумали с самого начала, будет еще хуже. Думаю, нас ждет нечто очень серьезное.

— Неужели… что-то вроде аэропорта? — спросил Андерсон.

— Что? — удивился Слоун.

— Ну, вы знаете, как палестинцы. Если вы хотите привлечь внимание, то лучше всего устроить стрельбу в аэропорту или взорвать самолет…

— О господи, — сказал Даниэль, пожевал нижнюю губу, а потом встал и обошел свой письменный стол. — Если мы обратимся к авиакомпаниям и предложим ввести дополнительные меры безопасности, они будут возмущены. И прежде всего набросятся на меня.

— Когда мы их не предупредим и что-то произойдет…

— А что, если просто поговорить с их службами безопасности, намекнуть ФБР, направить туда несколько агентов под прикрытием? — предложил Слоун.

— Неплохая мысль, — ответил шеф, вновь усаживаясь на свое место. Он посмотрел на Андерсона. — Ты действительно думаешь, что…

— Нет, — ответил тот.

— Согласен с тобой. До сих пор они убивали тех, кто что-то символизировал. Теракт в аэропорту, где много невинных людей, ничего не докажет.

— А как насчет Управления по делам индейцев? — спросил Дэвенпорт. — Многие индейцы, которые придерживаются прежних традиций, ненавидят УДИ.

— А это мысль, — прищурившись, заметил Даниэль. — Организация, а не отдельная личность… Естественный следующий шаг, когда ты выступаешь против тех, кого считаешь своими угнетателями. Пожалуй, я поговорю с ФБР. Пусть они направят своих агентов в офис УДИ.

— Подождите минутку, — сказал Лукас. Он встал, обошел вокруг своего стула, взглянул на шефа и сказал: — Боже мой, а вдруг это директор ФБР?

Все задумались, а потом Даниэль покачал головой.

— Все, что они до сих пор делали, было тщательно спланировано. А о том, что Клей сюда приедет, стало известно только пару дней назад.

— Нет-нет, подумайте как следует, — не сдавался Дэвенпорт, наставив палец на шефа. — Посмотрите, как все развивается… Можно предположить, что они постарались заманить сюда Клея. Угроза терроризма, реклама… Именно то, что должно было привлечь его.

— Но это уж слишком, — возразил Даниэль. — Они не могли быть уверены, что он приедет. Можно убить с полдюжины людей и потерять всех своих боевиков, а директор ФБР останется сидеть в Вашингтоне.

— И почему им нужен Клей? — спросил Слоун.

— Потому что его смерть будет иметь большой резонанс, а индейцы плохо к нему относятся, — сказала Лили. — Вы помните ссору в Аризоне между двумя фракциями в резервации? Я забыла подробности…

— Он отправил туда агентов, чтобы самым жестким образом навести порядок, — напомнил Андерсон.

— Если я не ошибаюсь, в «Таймс» была статья, где говорилось, что у Клея в прошлом нередко возникали стычки с индейцами. Он их не любит… — заметил Дэвенпорт.

— Воронам до него не добраться, — сказал Слоун. — У него много телохранителей — сегодня утром их показали по телевизору. Если террористы попытаются проложить себе дорогу мимо них… эти парни вооружены «узи».

— Нужно лишь посадить на крышу стрелка с карабином для охоты на оленей, — возразил Лукас.

— Черт возьми, — проворчал Даниэль и стукнул по столу ладонью. — Мы не можем так рисковать. Стоит поговорить с людьми из охраны Клея и направить наших агентов в его отель, на крыши, в гараж. Полицейских в штатском. Этот парень для нас будет настоящей проблемой.

— Нам следует осмотреть гостиницу, — сказал Дэвенпорт, который продолжал расхаживать по кабинету, размышляя вслух.

Все сходилось, но как Вороны смогут добраться до директора ФБР?

— Нужно поискать слабые места в системе безопасности.

— Я все-таки не считаю, что это Клей. Они не могли спланировать его появление, — не согласился шеф. — Думайте. Я хочу услышать другие идеи.

Они закончили совещание, но за десять минут до начала пресс-конференции глава департамента собрал их снова.

— У меня мало времени, и я не стану слушать ваши возражения. Я поговорил с людьми Клея и мэром. Директор ФБР прибудет сюда и сделает заявление о Воронах. И передаст прессе их фотографии.

— Будь он проклят, — прорычал побледневший Андерсон. — Это наша работа…

— Не переживай, Хармон. Здесь очень многое происходит…

— Они купили у нас эту информацию? — резко спросил Андерсон. — А что выигрываем мы?

— Ты не поверишь, — Даниэль удовлетворенно улыбнулся, развел руки и посмотрел в потолок, словно с небес уже начала падать манна. — Мы получим новый Центр переработки информации на Среднем Западе. Все в режиме онлайн.

— Вот это да, — прошептал Хармон. — А я думал, что центр будет в Канзас-Сити.

— Он будет здесь. Мы заключим сделку прямо сейчас.

— Наш собственный Крэй-II,[31] — сказал Андерсон. — Самая лучшая машина…

— Какая ерунда, — сказала Лили.

— Давайте оставим наше мнение при себе, — предложил Даниэль. — После пресс-конференции Клей хочет поговорить с командой. Полагаю, он намерен произнести зажигательную речь.

— Какая ерунда, — повторила женщина.

— Вы сообщили ему, что он может оказаться мишенью? — спросил Лукас.

— Да, — кивнув, ответил Даниэль. — Он согласился, что это маловероятно, но не стал возражать, когда я предложил поставить полицейских на зданиях вокруг отеля. И его люди ищут слабые места в системе безопасности.

Четверо агентов прибыли раньше Клея. Один ждал возле входа в муниципалитет, куда должна была подъехать машина директора ФБР. Остальные трое, в сопровождении полицейского, прошли по коридорам до помещения, отведенного для пресс-конференции. Лукас и Лили, стоя у входа в зал, наблюдали за ними. Двое фэбээровцев остановились в шаге от них.

— Полицейские офицеры? — спросил один из них.

— Да, — ответил Дэвенпорт.

— Есть документы?

Лукас пожал плечами.

— Конечно.

— Я бы хотел на них взглянуть, — вежливо сказал один из агентов, но его глаза оставались холодными.

Лукас посмотрел на Лили, она кивнула и вытащила жетон. Дэвенпорт протянул удостоверение.

— Хорошо, — все так же вежливо сказал фэбээровец. — Не могли бы вы показать нам других сотрудников в штатском?

Они действовали быстро и профессионально. Когда машина директора приехала, он вышел из нее один, но двое агентов стояли по разные стороны от двери. Мэр приветствовал Клея у машины, и они направились в здание муниципалитета, беседуя как добрые друзья. Если репортеры и заметили, что мэра и Клея со всех сторон окружили телохранители, они оставили свои наблюдения при себе.

Клей и Даниэль провели пресс-конференцию вместе, а сзади стоял сияющий мэр. Андерсон и агенты ФБР раздали фотографии подозреваемых.

— Через час Вороны не смогут выйти на улицу, — сказал Дэвенпорт, когда пресс-конференция закончилась.

— Мы показали снимки Тени Любви, но это ни к чему не привело… — возразила Лили, когда он сел в машину рядом с ней.

— Кольцо сжимается. Со временем наши действия обязательно дадут результаты.

— Может быть. Остается надеяться, что они не успеют устроить еще чего-нибудь. Нам нужно не опоздать в кабинет Даниэля на встречу с Клеем.

Слоуну, Дэвенпорту, Лили, Андерсону, Делу и полудюжине других полицейских пришлось подождать десять минут, прежде чем появились шеф, мэр, Клей с двумя телохранителями и шесть агентов ФБР.

— Это ваше шоу, Ларри, — сказал глава департамента.

Клей кивнул, встал за письменным столом Даниэля и оглядел собравшихся. «Он выглядит как спортсмен, переставший поддерживать форму, — подумал Лукас. — Его нельзя назвать толстым; пожалуй, больше подошло бы слово „грузный“».

— Я всегда любил общаться с полицейскими на местах, в особенности в серьезных ситуациях, когда все зависит от того, насколько успешным будет наше сотрудничество. Я провел несколько лет на улицах в качестве патрульного — дослужился до сержанта… — начал директор ФБР, кивнув сержанту, который стоял в углу.

Клей был умелым оратором, он переводил глаза с одного полицейского на другого, стараясь заручиться поддержкой каждого. Лили бросила быстрый взгляд на Лукаса, когда Клей смотрел в другую сторону, и улыбнулась.

— Хорошая техника, — прошептала она.

Дэвенпорт пожал плечами.

— …огромный опыт общения с индейцами, и вот что я вам скажу: их законы отличаются от наших, они лишены логики и рациональности, характерных для прогрессивного общества. Это заявление — а я бы не хотел, чтобы оно вышло за пределы данного кабинета, — не свидетельствует о моей предубежденности, хотя его можно трактовать и таким образом. Речь идет о неопровержимых фактах, большинство индейцев с этим соглашается. Но в Америке не может быть разных законов. Наши законы распространяются на всех…

— Хайль Гитлер, — пробормотал Лукас.

Когда все закончилось, Клей быстро вышел из здания в окружении телохранителей.

— Давай посмотрим на его отель, — предложил Дэвенпорт.

— Хорошо, — согласилась Лили. — Впрочем, у меня стали возникать сомнения — у него работают отличные ребята.

Начальником службы безопасности Клея был неприметный человек со светлыми глазами, который очень напоминал обычного клерка, пока не начинал двигаться. Тогда он больше всего походил на готовую к нападению змею.

— Мы все держим под контролем, — сказал он, когда полицейские представились. — Но если вы полагаете, что сумеете найти слабые места, я с радостью вас проведу по отелю.

— Почему? — спросил Лукас.

— Простите?

— Почему вы будете счастливы это сделать, если все держите под контролем?

— Я никогда не считал себя самым умным парнем на свете, — заявил начальник службы безопасности. — Я всегда могу научиться чему-нибудь новому.

Дэвенпорт с минуту смотрел на него, а потом повернулся к напарнице.

— Ты права, они знают свое дело.

Тем не менее они поднялись на четырнадцатый этаж, где остановился директор ФБР. В городе существовали и более высокие здания, но они находились не ближе чем в полумиле.

— Через окно они его не снимут, — сказал мужчина.

— А если они что-то придумали заранее? Ведь Клей уже бывал в этом отеле?

— Например?

Лукас пожал плечами.

— Бомба в лифте?

— Мы все осмотрели, обычная рутина, — ответил начальник охраны.

— А если они готовы на самоубийство? Вороны безумны…

— Мы проверили персонал: ни одного индейца. Да и в прошлом ни у кого нет ничего предосудительного. Большинство работает здесь уже давно. Есть несколько новичков среди администраторов и на кухне, но мы проследим за ними, когда босс будет приходить и уходить… Кроме того, перед тем как он должен появиться в вестибюле, мы тщательно проверяем все вокруг. Он движется быстро, нигде не задерживаясь, и без всякого графика. Так что мы выберем момент, когда на улице никого не будет.

— Хм, — протянул Дэвенпорт.

Когда они спускались в лифте, Лукас спросил:

— А можно ли забраться на кабину лифта в подвале или с крыши, а потом проехать на нем до нужного этажа?

Начальник службы безопасности позволил себе слегка улыбнуться.

— Я не буду говорить на эту тему, — сказал он, бросив взгляд на Дэвенпорта. — Но если ответить одним словом, то нет.

— Вы поставили на лифтах охранную сигнализацию, — предположила Лили.

Фэбээровец пожал плечами. Лифт остановился на третьем этаже. Вошла пожилая женщина в меховой накидке, близоруко посмотрела на подсвеченную панель управления и после некоторых колебаний нажала на кнопку второго этажа. Когда двери начали закрываться, официант прокатил мимо тележку — обслуживание в номерах.

— Как насчет изменения внешности? — спросил Лукас, когда пожилая леди вышла. — Если кто-то переоденется в немолодую женщину…

— Металлодетекторы определят пистолет.

— Оружие можно спрятать на третьем этаже. Подняться туда на лифте, взять его и поехать на четырнадцатый этаж…

Начальник службы безопасности вновь пожал плечами.

— Это чистые фантазии. После того как они окажутся на четырнадцатом этаже, им придется иметь дело с тремя хорошо подготовленными агентами. Да и сам босс вооружен и умеет пользоваться пистолетом.

Дэвенпорт кивнул.

— Хорошо. Но у меня остается плохое предчувствие.

Полицейские расстались с начальником охраны в вестибюле и направились к двери. Они собрались выходить, когда Лукас сказал:

— Подожди минутку.

Он вернулся обратно и спросил у фэбээровца:

— Как официант с тележкой попал на третий этаж?

Тот посмотрел на полицейских, а потом на лифт.

— Давайте выясним, — предложил начальник службы безопасности.

— Кухонный лифт, — сказал им повар.

Он указал на альков, где находился вход.

Фэбээровец оглядел лифт, а потом повара и Лукаса.

— А может ли на этом лифте подняться человек? — спросил он.

— В общем… иногда парни так делают, — сказал повар, нервно отводя взгляд.

— Что значит «иногда»?

— Видите ли, если у нас много заказов, боссу не нравится, когда официанты часто ездят в лифтах вместе с клиентами. Персонал должен подниматься по лестнице. Но если нужно попасть на десятый этаж…

— Как часто они пользуются кухонным лифтом? — спросил начальник службы безопасности.

— Послушайте, я не хочу, чтобы у кого-то были неприятности…

— Мы никому не скажем ни слова, — обещала Лили.

Повар вытер руки о фартук и сказал, понизив голос:

— Каждый день.

— Вот черт! — пробормотал начальник охраны.

— Что ж, — резюмировал фэбээровец. — Самоубийственная акция. Они попадают в отель через служебный вход. Звонят в звонок. Кто-то из служащих открывает дверь. Вороны суют пистолет ему в живот. Один из них остается на кухне, а остальные, по одному, поднимаются на четырнадцатый этаж в кухонном лифте. У них автоматические пистолеты или дробовики. Террористы проверяют коридор — возможно, просто выглядывают или используют маленькое зеркальце… выходят и разбираются с двумя агентами. Остаются один телохранитель и босс. Они выбивают дверь номера при помощи дробовика — два или три автомата против двух пистолетов…

— Весьма вероятный сценарий, — заметила Лили.

На сей раз Лукас покачал головой.

— Мне это кажется сомнительным…

— Вороны слишком непредсказуемы, — проворчал начальник охраны. — Вот что мы сделаем: поставим на кухне монитор. И если они придут, мы их схватим.

— Ловушка, — сказала Лили.

— Правильно. А сейчас, извините, мне нужно поговорить с боссом. И большое вам спасибо.

Дэвенпорт потряс головой, стоя на тротуаре возле отеля.

— Мы нашли слабое место, но Вороны не станут так действовать.

— И чего же от них ждать?

— Я не знаю.

В машине Лили посмотрела на часы.

— Давай обсудим разные возможности во время ланча.

— Конечно. Хочешь заехать ко мне? — спросил Лукас.

Напарница с любопытством посмотрела на него.

— Это что-то новенькое, — сказала она. — Что случилось?

— Дженнифер…

— …догадалась, — закончила она, откидываясь на спинку сиденья. — Ясно. Она вышвырнула тебя вон?

— Вроде того, — кивнул Дэвенпорт.

Он завел двигатель и выехал с парковки.

— Ты не думаешь, что она может позвонить Дэвиду? — с беспокойством спросила Лили.

— Нет. Нет, она не станет так поступать. Она и сама ложилась в постель с женатыми мужчинами — я знаю некоторых из них, — но никогда не пыталась поговорить с их женами. Она не станет разбивать чужой брак.

— Мне как-то не по себе, — сказала Лили. — И теперь я понимаю, почему у тебя такой несчастный вид. Я смотрела на тебя в кабинете Даниэля — и у меня возникло ощущение, что ты похоронил любимого пса.

— Да. Все дело в Джен и в этом проклятом расследовании. Ларри убит, его попросту казнили. И я оказался совершенно бесполезным. У меня возникло отвратительное чувство, ты понимаешь? Когда происходит нечто важное — наркотики и азартные игры, подделки кредитных карт, ограбления, — у меня есть соответствующие контакты. Даниэль приходит ко мне и просит: «Проверь свою сеть. На прошлой неделе на юго-востоке города произошло тридцать шесть ограблений, все по мелочи, стереосистемы и телевизоры». Я иду и беседую со своими осведомителями. В большинстве случаев мне удается выяснить, что происходит. Я прижимаю игрока, тот направляет меня к скупщику краденого, а от него тянется ниточка к наркоману, и мне удается расколоть всю организацию. Но здесь… я ничего не сумел узнать. Если бы они были обычными преступниками, я бы их нашел. Наркоманы нуждаются в наркотиках, а потому их легко отыскать на улицах. Грабителям и мошенникам необходимы скупщики краденого. А кто нужен этим парням? Старый друг. Возможно, бывший университетский профессор. Или радикал из шестидесятых. Или какой-нибудь ненормальный с правыми взглядами. Индеец или белый. Проклятье, кто это может знать? Я прожил всю жизнь в этом городе и большую часть времени провел рядом с индейцами, но никогда их по-настоящему не замечал. Я знаком с некоторыми, но только из-за того, что они занимаются наркотиками, или принимали участие в ограблениях, либо я что-то покупаю в их магазинах. Но в моей сети нет индейцев. У меня есть осведомители среди черных. И белых. Имеются даже ирландцы. Но про индейцев я ничего не знаю.

— Перестань себя винить, — сказала Лили. — Ты получил наводку о волнениях на Беар-Бате и нашел фотографию, по которой я сумела опознать Худа.

— А потом он скрутил меня, как барана, и едва не вышиб мозги…

— Ты сообразил, как нажать на жену Лисса, и мы получили имена Воронов. Ты хорошо справляешься со своей работой, Дэвенпорт.

— Мне просто повезло, но настоящего результата добиться не удалось, — проворчал он, глядя на напарницу. — Так что перестань меня подбадривать.

— А я и не собираюсь, — весело заявила она. — Нам действительно нечему радоваться. На самом деле, если нам не улыбнется удача, мы сядем в лужу.

— Не совсем, — возразил Лукас, переключая передачу и проскакивая светофор почти на красный свет. Он прикоснулся к ее бедру. — Но кто знает, что будет с нами через час?

Лили расхаживала по дому, как потенциальный покупатель, проверяя каждую комнату. Один раз Дэвенпорту даже показалось, что она принюхивается. Он усмехнулся, ничего не стал говорить и вытащил из холодильника две бутылки пива.

— Совсем неплохо, — сказала она, поднимаясь по лестнице из цокольного этажа. — Где ты раздобыл такой старый сейф?

— Я храню в нем оружие, — ответил Лукас, протягивая ей пиво. — Мне удалось купить его по дешевке, когда в Сент-Поле сносили железнодорожную кассу. Шестеро грузчиков с трудом занесли его по лестнице. Я даже боялся, что ступеньки не выдержат такого веса.

Она сделала глоток пива и спросила:

— Когда ты пригласил меня на ланч…

— Да?

— …ты предполагал, что готовить буду я?

— Конечно нет, — сказал Лукас. — У тебя даже есть выбор. Салат из пасты с сыром или салат с куриным белым мясом, с кусочками авокадо, майонезом, зеленым луком и перцем.

— Серьезно?

— Фэбээровцы устроили настоящий цирк на углу Франклин-авеню и Лейк-стрит, — сказала Лили, с аппетитом поглощая салат. — Теперь, когда Клей в городе, они заполонили все вокруг.

— Кретины, — проворчал Дэвенпорт. — У них нет никаких связей, люди их ненавидят, двадцать четыре часа в сутки они путаются в собственных штанах…

— Да, и они ходят стаями, — согласилась Лили, оторвалась от куриного салата и сказала: — Потрясающе вкусно. Да и паста выглядит неплохо…

— Хочешь попробовать?

— Если только совсем немного.

После ланча они перешли в кабинет, Лили вытащила один из блокнотов Андерсона и принялась его изучать. Они выпили еще по бутылке пива, Лукас положил ноги на подушечку и задремал.

— Здесь тепло, — через некоторое время сказала Лили.

— Да. Я посмотрел на термометр снаружи — всего два градуса — и включил отопление.

— Да, на улице холодно, — согласилась женщина, — но вокруг так красиво, что на это не обращаешь внимания. Солнце светит…

— Верно.

Он зевнул и снова задремал, а когда приоткрыл глаза, то увидел, что Лили стаскивает свитер.

«У нее удивительно нежный профиль», — подумал Дэвенпорт. Он смотрел, как Лили читает, покусывая нижнюю губу.

— В его записях ничего нет, — сказал он. — Я их уже просматривал.

— Но где-то должно быть.

— Мм.

— Почему Вороны убили Ларри? Они должны были понимать, что в политическом смысле это неудачный шаг. И в его убийстве не было необходимости — он не так уж сильно нам помогал.

— Этого они знать не могли. Он выступил по телевидению после рейда на квартиру Воронов… Возможно, они решили…

— Об этом я как-то не подумала, — призналась Лили. Потом она нахмурилась. — Вчера вечером меня также показали по телевизору. После того как убили Ларри.

— Может быть, сейчас лучше особо не высовываться, — заметил Дэвенпорт. — Эти парни ненормальные.

— Я все равно не понимаю, зачем было убивать Ларри, — сказала Лили. — Или другого индейца — Желтую Руку? Месть? Но в такой ситуации это лишено смысла, ведь они уничтожают представителей своего народа. И все только запутывают. Кстати, они не упоминали об этих двух убийствах в своих пресс-релизах…

— У меня нет никаких идей, — заявил Лукас. Но потом добавил: — Впрочем, это не совсем так. Одна идея у меня появилась…

— Какая?

— Мне кажется, нам пора отправиться в спальню.

Она вздохнула, печально улыбнулась и сказала:

— Лукас…

Когда они обсуждали это позднее, Лукас и Лили согласились, что в тот день все прошло спокойно. Они занимались любовью медленно и нежно, оба много смеялись, обсуждали свои карьеры и заработанные деньги, обменивались полицейскими историями. Получилось замечательно, им никогда не было так хорошо.

— Я решила, как буду вести себя с Дэвидом, — сказала она позднее, сев на краю постели и опустив ноги на пол.

— И что же? — спросил Дэвенпорт.

В этот момент он надевал трусы.

— Я ему совру, — сказала Лили.

— Соврешь?

— Да. Между нами происходит много хорошего. Он прекрасный человек. Привлекательный, с превосходным чувством юмора, он заботится обо мне и детях. Просто…

— Продолжай.

— С ним не возникает такой остроты, как с тобой. Но иногда я смотрю на него, и у меня встает комок в горле, и я не могу говорить. Я ощущаю такую… нежность. Я его люблю. Но такого острого чувства нет. Ты знаешь, о чем я говорю?

— Да.

— Прошлой ночью я об этом думала. Дэвенпорт — он большой и резкий и сначала беспокоится о себе. И он не спрашивает, все ли у меня хорошо, кончила ли я. Так в чем же дело, Лили? Неужели речь идет о красивых фантазиях с удачным изнасилованием?

— И к какому выводу ты пришла?

— Даже не знаю. На самом деле я ничего не решила. Но Дэвиду я буду лгать.

Лукас вытащил из шкафа свежее белье и сказал:

— Пойдем. Устроим тебе душ.

Она последовала за ним в ванную.

— Дэвид не стал бы так поступать, — сказала она уже в душе. — Ты… меня трогаешь. Твои руки… повсюду, и я… мне это нравится.

Лукас пожал плечами.

— Ты причиняешь себе боль. Ради бога, перестань говорить о муже.

Она кивнула.

— Да, ты прав.

Когда они вышли из душа, он вытер ее грубым полотенцем, начав с головы и спускаясь к ногам со стороны спины. Когда Лукас закончил, он сидел на краю ванны; обхватив Лили за талию, он притянул ее к себе, и она взъерошила его волосы.

— Господи, как ты замечательно пахнешь, — сказал он.

Она захихикала.

— Нам пора остановиться, Дэвенпорт. Я так долго не выдержу.

Они одевались очень медленно. Лукас закончил первым и улегся в постель, не спуская глаз с женщины.

— Труднее всего тебе придется в первые десять или пятнадцать минут, — неожиданно сказал он. — Если у тебя это получится, дальше все будет в порядке.

Она подняла глаза, и на ее лице появилось виноватое выражение.

— Я об этом не думала. Первая… встреча.

— Когда ты арестовываешь подростка, но у тебя еще нет уверенности, что это сделал он, — с тобой такое бывало? У него меняется лицо, когда он понимает, что ты из полиции. И тогда ты уже не сомневаешься, что он виноват! Если ты не будешь осторожна, с тобой произойдет нечто похожее.

— О господи, — пробормотала Лили.

— Но если ты продержишься первые десять минут, будешь болтать всякую чепуху, чувство вины постепенно исчезнет.

— Голос опыта, — с едва заметной горечью сказала Лили.

— Боюсь, что так, — уныло признался он. — Даже не знаю. Я люблю женщин. Впрочем, я смотрю на Слоуна. Ты знаешь, даже жена называет его «Слоун». Но они все время смеются и разговаривают. Иногда я им завидую.

Лили села на кровать.

— Давай не будем об этом говорить, — попросила она. — В противном случае я слишком рано окажусь в могиле. Как Ларри.

— Бедный старина Ларри, — сказал Дэвенпорт. — Мне так жаль его.

Следующий день выдался солнечным. Лукас надел свой лучший синий костюм и выходное черное пальто из шерсти. Его напарница выбрала темный костюм с синей блузкой и твидовое пальто. Перед тем как они вышли из номера Лили в отеле, ТВ-3 начал вести прямой репортаж с похорон Ларри Харта. Прежде всего показали приезд Лоуренса Дабервилля Клея, который произнес в микрофон несколько дежурных фраз и вошел внутрь.

— Клей думает, что он президент, — сказал Дэвенпорт.

— Вполне может случиться, что через шесть лет так оно и будет, — ответила Лили.

Епископальная церковь была переполнена работниками отдела социального обеспечения, знакомыми индейцами и родственниками. Сначала несколько слов произнес Даниэль, затем выступил лучший друг Ларри, который называл его братом. Гроб оставался закрытым.

Движение по центральной части Миннеаполиса было остановлено на пять минут, чтобы пропустить похоронную процессию. Машины ехали бампер к бамперу по центру города в сопровождении полицейского эскорта на мотоциклах.

— Здесь лучше, — сказала Лили, когда они оказались на кладбище. — В церкви я всегда начинаю нервничать.

— Именно тут я тебя впервые увидел, — ответил Лукас. — Во время похорон Блуберда.

— Да. Теперь это кажется не случайным.

Надгробия были разбросаны на территории в двенадцать акров, все вокруг довольно сильно заросло кустарником, повсюду высились крупноплодные дубы. «Наверное, здесь жутковато лунными ночами, — подумал Лукас. — Дубы стоят, словно тени всадника без головы». К ним подошел Андерсон, чувствовавший себя неловко в черном костюме, в котором он походил на работника похоронного бюро.

— Здесь похоронена Рози Э. Любовь, — после короткой паузы сказал он.

— Вот как? Где ты узнал? — спросил Дэвенпорт.

— Нашел в старых досье коронера. Когда она умерла, ее родственников отыскать не удалось, поэтому они сделали запись на свидетельстве о смерти, где указали кладбище, на случай, если кто-нибудь будет ее искать.

— Ясно.

— И Блуберд тут же, — заметила Лили.

— Да.

Вскоре Андерсон отошел и смешался с другими посетителями кладбища. На некотором расстоянии держались съемочные группы всех местных телестанций и несколько представителей иностранной и национальной прессы. Полицейские полностью контролировали похороны, которые получились почти военными. Когда они передали американский флаг матери Харта, раздался торжественный салют.

После окончания службы Андерсон снова подошел к ним.

— Она здесь неподалеку.

— Кто?

— Рози Э. Любовь. В похоронном бюро мне дали распечатку.

Заинтересовавшись, полицейские последовали за Андерсоном. Примерно через сотню ярдов они оказались под ветвями старого дуба, в дюжине футов от кованой железной ограды кладбища.

— Хорошее место, — заметил Андерсон, глядя на мощные ветви дерева с листьями размером с ладонь, до сих пор не уступившими порывам ветра.

— Да.

Памятник содержался в идеальном порядке. На прямоугольной плите было высечено крупными буквами: РОЗИ. Э. ЛЮБОВЬ, а ниже, не так крупно, — МАТЬ. Дэвенпорт огляделся.

— Могила выглядит гораздо лучше, чем те, что ее окружают. Вам не кажется, что Тень Любви регулярно за ней ухаживает?

Андерсон покачал головой.

— Нет. Кладбища это не разрешают. Здесь царят отвратительные порядки. Я и моя старушка купили себе места два года назад. У них множество всяких планов, на которые можно подписаться. Заплати две тысячи долларов сейчас, и они будут всегда ухаживать за твоей могилой. Это называется «вечный план». Можешь включить его в свое завещание.

— Не слишком ли дорого? — спросила Лили. — Две тысячи долларов?

— Ну, они же обещают вечность, — усмехнулся Андерсон. — Когда наступит следующий ледниковый период, они поставят здесь парня с обогревателем…

— И все равно очень дорого.

— Если ты не в состоянии заплатить сразу, можешь делать это в течение года. По семьдесят пять или сто долларов.

— Как-то жутковато об этом думать, — сказал Лукас.

— Он не планирует умирать, — сообщила Лили Андерсону.

— Мне не хочется об этом напоминать, — сказал детектив, когда они уже отходили от могилы Рози, — но в жизни каждого человека наступает время…

Лукас обдумывал вопрос, который он собрался задать коллеге. Он уже открыл рот и вдруг ощутил за ухом прикосновение холодной стали дула дробовика. Дэвенпорт резко остановился, закрыл глаза, хлопнул себя по шее и глубоко вздохнул.

— Лукас? — спросила Лили. Она также остановилась и пристально вглядывалась в его лицо. — Что-то не так?

— Ничего, — после паузы ответил он. — Просто я немного замечтался.

— Господи, я думала, у тебя сердечный приступ или что-то в таком же роде.

Андерсон с любопытством на него смотрел, но Дэвенпорт покачал головой и взял Лили за руку.

Хармон свернул в сторону и быстро зашагал по склону к дорожке между могилами. Лили и Лукас покинули кладбище через боковой выход, вдали от толпы.

Дэвенпорт так и не задал свой вопрос.

— Что ты собираешься делать? — спросила Лили у напарника.

— Пожалуй, мне нужно снова пообщаться с моими осведомителями, — сказал он.

Дэвенпорт вспомнил, что он солгал вчера, и решил, что может узнать у своих людей что-нибудь полезное.

— Хорошо. Ты подбросишь меня в отель? — попросила Лили. — Я собираюсь остаться в номере и изучить данные Андерсона. Возможно, немного пройдусь перед обедом.

— Я же тебе говорил, в этих записях ничего нет, — сказал Лукас. — Мы не найдем Воронов, перекладывая бумаги. Если они решили залечь, нам нужно разговаривать с людьми.

— Пожалуй, ты прав. Но где-то наверняка что-то есть. Имя. Место. Может быть, какие-то связи, оставшиеся еще со времени тюремного заключения…

День выдался холодным, но Лили с удовольствием подставляла лицо ярким лучам солнца. Она шла, слегка приподняв голову к небу, и сердце Лукаса билось быстрее, когда он шагал рядом, с восхищением поглядывая на нее.

Тень Любви наблюдал за Лукасом и Лили, припарковавшись в квартале от них.