Тепло твоих рук

Глава 12

Лежа в постели тем же вечером, Оливия взяла в руки фотографию дочери, которую поставила на тумбочку еще днем. После завтрака с Кайлой Оливия купила одноразовый фотоаппарат и сделала кучу фотографий Кайлы. Затем кто-то предложил снять их вместе, и теперь благодаря фотолаборатории в аптеке, выполнявшей срочные заказы, у Оливии была фотография, на которой они с дочерью были изображены вместе.

А ведь всего несколько дней назад она была одна. Теперь же у нее появилась дочь. Дочь, унаследовавшая часть ее упрямства, ее волосы, нос и даже смех.

Этим днем после той безобразной сцены Оливия стучала в дверь Кайлы не меньше пяти минут, прежде чем девочка открыла ей. Затем она бросилась на кровать и принялась рыдать, однако позволила Оливии обнять ее.

Позже, когда Зак вернулся с работы, Оливия рассказала ему последние новости. Он лишь покачал головой. Когда-то все эти девочки были такие милые, а теперь стали совершенно невыносимы. Он пытался убедить себя в том, что стоит Кайле заняться подготовкой к конкурсу, как она перестанет постоянно возвращаться к своим проделкам. По крайней мере он на это надеялся.

Зак был вымотан, так что Оливии пришлось уехать домой, хотя она всем сердцем желала остаться с ними.

Какое-то время Оливия лежала в постели и думала о Заке и Кайле. Незаметно она уснула. И ей снова приснилась девочка. Одна только девочка. И выглядела она точь-в-точь как Кайла.

Но девочка была злой. Очень злой. Она кричала, по крайней мере рот ее двигался, кулаки взлетали в воздух, хотя Оливия не могла расслышать ее слов.

Внезапно что-то царапнуло Оливию по шее. Она мгновенно распахнула глаза. Сон исчез. Вокруг царила абсолютная темнота. Оливия села в кровати, и что-то упало ей на колени. Прежде чем Оливия поняла, что это, она услышала какое-то движение, а затем увидела метнувшуюся к двери тень. Кто-то был в ее спальне. И теперь этот кто-то убегал.

Оливия схватила с тумбочки графин с водой и запустила его в, как ей показалось, голову непрошеного гостя. Она услышала приглушенный крик, женский крик, в этом Оливия была уверена, а затем ночная гостья скрылась. Оливия включила лампу, стоявшую на тумбочке, и увидела, что ее разбудило.

Удавка. А к ней была прикреплена записка: «В следующий раз я ее затяну».

Оливия швырнула удавку на пол. Сердце ее колотилось как бешеное. Оливия схватила сотовый телефон, бросилась в ванную и закрыла за собой дверь.

Колени ее дрожали, и она медленно опустилась на мраморный пол. Руки ее тряслись так сильно, что Оливия выронила телефон. Нашарив его дрожащими руками, она кое-как набрала номер Зака. Была полночь. Оливия надеялась, что Кайла спит достаточно крепко и телефонный звонок ее не разбудит.

Зак ответил после первого же гудка.

– Зак, – сказала Оливия и не смогла произнести больше ни слова.

– Оливия, что случилось? – спросил он, в его голосе звучала тревога. – Оливия?

– Кто-то… – Реальность всего происходящего оказалась слишком страшной, и Оливия не выдержала. Телефон упал на мраморный пол. Она слышала голос Зака, зовущий ее из трубки. Она подняла телефон. – Зак, кто-то был у меня в спальне, – сказала она сбивающимся голосом. – Кто-то пытался… у меня на шее была удавка. – Она вздохнула и рассказала ему про записку.

– Ты позвонила в полицию?

– Нет. Я заперлась в ванной, сейчас звоню тебе. О Господи, Зак, мне страшно.

– Оставайся на месте, хорошо? Ты же не знаешь, в доме они еще или нет. Я приеду через пару минут. Не клади трубку.

– Хорошо, – сказала Оливия дрожащим голосом. – Пожалуйста, поторопись.

– Я только оставлю Кайле записку на случай, если она проснется. – Через некоторое время он сказал: – Я уже вышел. Сажусь в машину.

Зак разговаривал с Оливией на протяжении всего пути до ее коттеджа, до того момента, пока она не открыла дверь ванной и побежала к нему навстречу.

Оливия бросилась в объятия Зака, и он обнял ее.

– Давай зайдем внутрь и закроем дверь, – сказал он. – Не то ты замерзнешь.

Она поняла, что на ней нет ничего, кроме тоненькой сорочки. Накануне она так устала, что просто разделась и не стала надевать пижаму.

– Мне холодно, – сказала она, ее действительно всю трясло. – И очень страшно.

Зак запер дверь, подхватил ее на руки и отнес на диван, где удобно устроил на подушках, затем взял шаль с кресла и хорошенько укутал.

– Я позвоню в полицию.

Оливия кивнула. Затем открыла рот, желая что-то сказать, но просто покачала головой.

– Все в порядке, Оливия, – заверил он ее. – Просто отдышись. Тебе не надо сейчас разговаривать.

Она глубоко вздохнула.

– Они должны поймать этого психа. Глупые шутки – это одно, но сегодня кто-то был в моей спальне. Эта женщина могла придушить меня во сне.

Зак сел рядом.

– Дай взглянуть на шею.

Оливия запрокинула голову назад, и он нежно провел пальцами по ее шее.

– Хорошо, что они не успели, – сказал он и вздохнул. Он держал ее за руку, пока разговаривал с полицейским участком. Наконец убрал телефон в задний карман брюк. – Они сейчас приедут.

– Кто может желать моей смерти? – спросила Оливия, дрожа от страха. – И почему? Я ведь ничего никому в Блубери не сделала. Я не понимаю, да, признаюсь, я была готова обвинить Джоанну или даже Марни в проникновении в дом и проколотых шинах, но покушение на убийство? Стал бы мой отец встречаться с кем-то настолько ненормальным, чтобы тот мог убить кого-то?

– Оливия, мне очень неприятно это говорить, но чужая душа потемки. Никогда не знаешь, что у человека на уме. То, что твой отец сделал с нами, было неправильно. Могла ли ты когда-нибудь подумать, что твой отец способен на такое?

– Даже если вспомнить, как он обращался со мной и с сестрами, нет, – согласилась она. – Думаю, ты прав. Никогда не знаешь наверняка. Но это ведь страшно, Зак.

Приехали полицейские и занялись своей работой: они снимали отпечатки пальцев, задавали вопросы, проверяли окна и дверь, искали улики.

– На этот раз у нас есть отпечатки обуви, – сказал один из офицеров, проходя в гостиную с черного входа. – Похоже, обувь женская, тридцать восьмой размер.

– Мне тоже показалось, что кричала женщина, – сказала Оливия. – А тридцать восьмой – очень распространенный размер, у меня, например, тоже тридцать восьмой.

Офицер кивнул.

– Отпечаток мог быть оставлен кем угодно, не обязательно убийцей, – заметил Зак.

– Можете вы сообщить что-то еще? – спросил офицер. – Может быть, вы почувствовали что-нибудь? Духи? Мыло? Какой-нибудь странный запах?

Оливия покачала головой:

– Я едва дышала.

– А что с веревкой? – спросил Зак. – Какая-нибудь особенная?

– Я отправлю ее в лабораторию, – сказал офицер, – но на первый взгляд это самая обыкновенная веревка, которую можно купить в любом хозяйственном магазине. И мы выяснили, как преступник проник в дом. Одно из окон в подвале было не заперто. Преступнику нужно было всего лишь поднять раму и войти. Мы нашли отпечаток как раз снаружи под окном. Я его запер.

– Большое спасибо, – сказала Оливия. – На всякий случай я еще раз проверю все окна.

– На вашем месте я бы так и сделал, – сказал офицер. После нескольких вопросов полицейские уехали.

– Ты не можешь оставаться здесь, – сказал Зак. – Сегодня переночуешь у меня.

– Я потеряю дом и наследство, – возразила Оливия. – Я должна помочь маме выбраться из долгов.

– В завещании сказано, что ты должна проводить здесь каждую ночь? – спросил Зак.

Оливия задумалась:

– Подожди, я достану письмо. – Она порылась в сумочке и вытащила конверт, который получила от поверенного отца. «Ты должна прожить месяц в Блубери» и так далее. Она вздохнула с облегчением. – Здесь сказано лишь, что я должна прожить в Блубери тридцать дней, не обязательно в этом доме. Так что я могу пожить у тебя. Только мне нужно будет вернуться сюда к восьми утра, чтобы отдать Джоанне чеки.

– Ты вернешься. Вместе со мной. А затем мы посмотрим, на что предполагаемая невеста твоего отца тратит время.

– А что с Марни? – спросила Оливия. – Чем у вас все утром закончилось?

– Все было ужасно, – признался Зак. – Она просто в ярости.

– Этой ярости достаточно, чтобы попытаться меня убить?

– Не знаю, – сказал он. – Я так не думаю, мне не хочется так думать, но я не могу быть уверенным на сто процентов. Она говорила разные глупости, например, что я пожалею обо всем этом. И запустила вазой в мою машину. Она целилась в лобовое стекло.

Оливия покачала головой:

– Тогда, возможно, у нас есть две женщины, к которым стоит присмотреться.

Зак кивнул:

– Я архитектор, а не детектив, но будем надеяться, что нам удастся найти что-то, что укажет на нужного человека.

– Спасибо тебе за все, Зак, – сказала Оливия. Зак кивнул.

– Хочу убедиться в том, что все окна и двери надежно закрыты, а затем уедем отсюда.

– Со мной все будет в порядке, – пообещала Оливия, когда Зак укрыл ее одеялом в комнате для гостей.

Он присел на край кровати.

– Мне не хочется оставлять тебя одну, – сказал он, – после того, что тебе пришлось пережить. Нет, мне не хочется оставлять тебя, и точка.

Оливия посмотрела на него и сказала:

– Я чувствую то же самое. Он встал.

– Я лягу на диване в гостиной. Если тебе станет страшно, я буду рядом.

– А ты можешь побыть со мной? – спросила Оливия. – По крайней мере пока я не засну.

Больше всего ему хотелось сбросить с себя одежду и заняться с ней любовью. На Оливии все еще была ее кружевная сорочка. И Заку не терпелось сорвать ее.

– Оливия, мне нужно сказать тебе правду. После того, что произошло сегодня с Марни, я не желаю больше врать.

– Конечно, – согласилась Оливия. – Я тоже этого хочу.

Он отвел взгляд, а затем снова посмотрел на нее:

– Я не знаю, что именно я чувствую по поводу всего этого. По поводу тебя, твоего возвращения в Блубери… Пожалуй, нам обоим понятно, что наши чувства все еще не угасли. Но тринадцать лет – это долгий срок. Я безумно хочу тебя, но мне пока неясно, есть ли в этом что-то больше, чем секс.

– Это было честно, – сказала она. – Зак, все в порядке. Я тоже еще не разобралась в своих чувствах. Нас разлучили на тринадцать лет, и с тех пор утекло столько воды… я понимаю.

Он кивнул и собрался было уходить, но Оливия остановила его:

– Не уходи, Зак.

Он хотел сидеть на диване в гостиной, охраняя ее сон.

– Ты уверена, что хочешь, чтобы я остался?

Она кивнула и положила руку на свободное место рядом с собой.

Зак пристально посмотрел на нее:

– Ты сейчас так беззащитна. Я не хотел бы этим пользоваться.

– Ради Бога, Зак. Я только хочу, чтобы ты побыл со мной. Мне сейчас повсюду чудятся монстры. Так что мне не помешает кто-нибудь большой и сильный рядом, пока я засыпаю. Если я вообще смогу заснуть.

– Хорошо, – сказал он и лег рядом, подложив руки под голову.

– Помнишь, как мы лежали на пляже? – спросила она. – Просто смотрели в ночное небо, вот так же подложив руки под голову?

– Помню.

Они повернулись лицом друг к другу.

– Ты когда-нибудь задумывался над тем, как могла бы сложиться наша жизнь, не вмешайся в нее мой отец? – спросила Оливия. – Если бы мы все-таки убежали?

– Я уверен, что мы были бы на том же самом месте сейчас. За исключением этих приключений с веревкой.

– Так ты думаешь, мы все еще были бы вместе?

– Я не люблю гадать, но знаю, что чувствовал по отношению к тебе тогда.

– Я тоже, – откликнулась Оливия. Зак прикоснулся к ее шее:

– Болит?

Она положила свою руку поверх его.

– Нет.

Он посмотрел ей в глаза и поцеловал. Оливия была так близко, в своей очаровательной сорочке, что он просто не мог устоять. Она поцеловала его в ответ.

– Возможно, нам нужно еще немного посмотреть на потолок, – сказал он. – Чтобы не запутать все еще больше.

– Я бы предпочла смотреть на тебя, – прошептала Оливия.

Больше ему ничего не было нужно. Он лег на нее сверху, одну руку запустил в шелковистые светлые волосы, а другой принялся ласкать ее.

– Ты уверена, Оливия? – жарко прошептал он. – Если нет, то я могу сделать неимоверное усилие над собой и остановиться.

– Помоги мне забыть то, что случилось сегодня, – попросила она.

Он посмотрел на нее. Боже, как она красива! Зак не мог оторвать взгляда от ее груди, ее сосков, едва заметных сквозь тонкую ткань рубашки. Оливия наблюдала за ним, восхищаясь его телом. Движения Зака возбуждали ее еще больше.

Раздев Оливию, Зак долго ласкал ее грудь, затем спустился ниже, к животу. Когда его пальцы коснулись ее, Оливия застонала.

Наконец он обхватил ее бедра и вошел в нее. Оливия приняла его со всем пылом. Она то поднималась, то опускалась, двигаясь с ним в одном ритме.

– О Зак! – стонала она.

Он вошел в нее со всей силой, пока она не открыла глаза. Слишком грубо, подумал Зак. Но ему сейчас это было нужно. Жестокий неромантичный секс.

Он перевернул ее, поставил на колени и вошел в нее сзади. Он овладевал ею яростно, исступленно…

– Зак, мне не нравится… – прошептала Оливия, пытаясь высвободиться.

Но он уложил ее на живот, обхватил груди руками, сминая и лаская их пальцами, и продолжал входить в нее с такой силой, что ему казалось, что кровать не выдержит.

– Зак, прекрати! – закричала Оливия.

Но он не мог остановиться. Не мог отпустить ее. Его рука скользнула вниз и принялась дразнить ее клитор. Оливия попыталась освободиться, но не могла пошевельнуться под его телом.

– Зак, пожалуйста, прекрати, – сказала она срывающимся голосом.

Боль, прозвучавшая в ее голосе, достигла наконец его сознания. Зак остановился, и Оливия села в кровати. Она обхватила колени руками и плакала.

– Оливия, я…

Но что он мог сказать? «Оливия, я хотел причинить тебе боль? Оливия, я хотел изнасиловать тебя? Обойтись с тобой как со шлюхой, чтобы заглушить свои чувства?»

– Оливия, мне очень жаль, – сказал он вместо всего этого. И это была правда. Он на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул. – Мне следовало остановиться, когда ты попросила в первый раз. Мне вообще не следовало этого делать: Прости, Оливия. Если во мне накопилась агрессия, мне нужно выплескивать ее в тренажерном зале. Я не должен был…

– Ляг рядом со мной, Зак, – сказала она, забираясь под одеяло.

Он выполнил ее просьбу.

– Ты сделал то, что хотел, – сказала она. – Ты чувствовал злость. А теперь я сделаю с тобой то, что хочется мне.

Зак удивленно посмотрел на нее:

– А чего тебе хочется?

Она села на него верхом с непроницаемым выражением лица. Она не улыбалась, но и не выглядела обиженной. Она приподняла бедра и вновь скользнула на него, изогнув спину. Затем наклонилась к нему и обняла. Ее шелковистые волосы щекотали его грудь. Она начала раскачиваться, и в какой-то момент ему захотелось схватить ее, швырнуть на кровать и задать как следует, как только что. Но он откинулся и закрыл глаза, стараясь подчиниться ее ритму.

Оливия целовала его мягко и нежно. Ее грудь коснулась его груди. Он наклонил голову, чтобы подразнить ее соски языком, и Оливия застонала. Движения ее стали немного быстрее, немного резче. Зак приподнял ее и положил рядом, а затем спустился вниз и принялся языком ласкать клитор. Он лизал, дразнил и нежно покусывал. Оливия схватила его за волосы, выгнулась и застонала, когда он ввел в нее два пальца, его язык метался по набухшему клитору, пока ей не пришлось закусить край одеяла, чтобы приглушить свои крики.

Затем ее тело обмякло, и только грудь поднималась и опускалась, пока Оливия не восстановила дыхание.

– Ты такая красивая, – сказал Зак, ложась рядом. – И я так сожалею о том, что случилось.

Она погладила его по щеке, затем перевернулась на живот и раздвинула ноги.

– Это что, приглашение? – спросил Зак.

– Да, – прошептала она. – Делай, что тебе нужно, Зак. Нам еще во многом нужно разобраться, нам обоим придется переходить определенные границы. Но я хочу, чтобы все было по-честному. Ты был груб и проигнорировал мои просьбы остановиться. Это было неправильно, но также это было честно. Ты так это чувствовал. Тебе это было нужно.

– Я не хочу причинять тебе боль. Вот что я чувствую.

Оливия перевернулась на спину и протянула руки к его члену. В тот момент, когда ее руки прикоснулись к нему, Заку захотелось войти в нее. Он лег сверху и вошел в нее, не слишком жестко, не слишком нежно, покрывая ее шею поцелуями. Она обвила его шею руками и стала двигаться вместе с ним. И он понял, что вновь любит ее.