The Puppeteers People Who Control People

Будучи конгрессменом от штата Юта, я встречался с Трентадуэ в Солт-Лейк-Сити в 2012 году, чтобы услышать о его необычной борьбе с Министерством юстиции. Я не знаю, к чему приведет эта история, в какой степени было вовлечено ФБР, и сможет ли Трентадью когда-нибудь заставить Министерство юстиции предоставить видеозаписи и документы, предписанные судом. Но я знаю следующее: Минюст не был аполитичным в своей следственной работе. Привязывание консерваторов к внутреннему терроризму является частью более широких усилий по оправданию цензуры, слежки и политических преследований. И нарратив превосходства белой расы - ключ ко всему этому.

Нарратив превосходства белых

В 2022 финансовом году южную границу США пересекли более 2,3 миллиона человек (насколько нам известно), включая по меньшей мере девяносто восемь человек из списка террористов. Данные Таможенной и пограничной службы США указывают еще на 599 000 "беглецов" - неизвестных мигрантов, уклонившихся от поимки. Только за сентябрь месяц сотрудники Таможенной службы задержали двадцать человек из списка террористов. Но министр внутренней безопасности сконцентрирован на самой большой угрозе Америки - превосходстве белой расы.

Неважно, что с марта 2020 года по март 2022 года объем изъятий смертельного фентанила из Мексики увеличился на 311 процентов, что торговцы людьми зарабатывают до 14 миллионов долларов в день на контрабанде людей через южную границу, и что финансируемые налогоплательщиками части и детали пограничной стены стоимостью в миллиарды долларов разрушаются под солнцем пустыни. Забудьте о головорезах "Антифа" в Сиэтле и Портленде, которые физически нападали на консервативных демонстрантов и угрожали "расчленить" репортера Энди Нго, или о ненавидящем Трампа леваке, который въехал в парад в Уокеше, штат Висконсин, и убил шесть человек. Министр внутренней безопасности Алехандро Майоркас, похоже, не считает все это внутренним терроризмом.

Настоящая проблема, которую хочет решить Майоркас, - это "правое" превосходство белых. Возможно, "решить" - это не то слово. Лучше было бы сказать "зациклиться". Потому что фиксация на "правом" белом превосходстве - это предлог для того, чего на самом деле хочет администрация Байдена/Харриса - больше цензуры, больше правительства и больше долларов налогоплательщиков, перенаправляемых в институты, которые поддерживают левую базу власти.

Просто считается, что эти две вещи - консерватизм и превосходство белой расы - идут вместе. Это странное сочетание, учитывая исключительную роль Республиканской партии в ликвидации рабства. Тем не менее, министр Майоркас, отвечающий за безопасность границ, аэропортов и кибербезопасность, в своей речи в апреле 2022 года четко обозначил свой единственный приоритет: "Самая большая угроза терроризма, с которой мы сталкиваемся на родине, - это угроза внутреннего насильственного экстремизма". Выступая перед нью-йоркской аудиторией, собравшейся на конференцию Национальной сети действий Эла Шарптона, Майоркас пошел еще дальше, заявив, что "самая главная угроза - это угроза со стороны белых верховных экстремистов".

Майоркас не связал эти два заявления, но в совместном обращении к Конгрессу годом ранее это сделал президент Джо Байден. Он сказал, что "белое превосходство - это терроризм" и "самая смертоносная угроза для родины сегодня". Он повторил это утверждение в речи, произнесенной в октябре 2021 года по случаю десятой годовщины создания мемориала Мартина Лютера Кинга-мл. Мемориала Мартина Лютера Кинга-младшего, заявив: "По данным разведывательного сообщества США, внутренний терроризм со стороны белых супремацистов является самой смертоносной террористической угрозой на родине" (выделено автором).

Одна проблема. Это просто неправда. Основанием для этого утверждения является оценка разведывательного сообщества от марта 2021 года, которая действительно указывает на "повышенную угрозу" со стороны внутренних насильственных экстремистов. Но эта оценка относится к экстремистам всех мастей, включая исламских экстремистов, Антифа, одиноких стрелков и других внутренних террористов, не связанных с правой политикой. Это утверждает бывший исполняющий обязанности секретаря МНБ Чад Вулф, который указал на ошибку.

"Нет никаких данных или подтверждающих оценок, чтобы утверждать, что белые супремацисты являются самой смертоносной угрозой для родины", - написал Вулф для Heritage Foundation. Однако Вольф отметил, что «белые супремасисты и ополченцы, похоже, являются единственными угрозами, на которых сосредоточена стратегия».

Стратегия, на которую ссылается Вулф, - это Национальная стратегия администрации по противодействию внутреннему терроризму, объявленная генеральным прокурором Мерриком Гарландом в июне 2021 года. Это объявление последовало за бюджетным запросом Гарланда в Конгресс об увеличении финансирования ФБР на 45 миллионов долларов для проведения расследований внутреннего терроризма и увеличении на 40 миллионов долларов для финансирования прокуроров США для последующего судебного преследования.

Учитывая риторику и призывы к финансированию, американцы могли бы ожидать массовых судебных преследований правых белых супремацистов. Но когда Майоркас посетил Капитолийский холм в апреле 2022 года, он не смог назвать ни одного дела, которое его ведомство передало в Минюст для судебного преследования. На просьбу конгрессмена-республиканца от штата Флорида Грега Стьюба привести конкретный пример, Майоркас уклонился, пообещав предоставить эти данные позже. Возможно, таких случаев нет. Но я бы предположил вторую, более вероятную причину, по которой кошка, похоже, попала на язык Майоркасу. Может быть, дело не столько в том, что он не может назвать случай, сколько в том, что он постеснялся бы его привести. Зрители, возможно, удивятся, узнав, что в наши дни левые считают "правым" террором.

Мы не обязаны полагаться на данные Майоркаса. Левые аналитические центры с радостью поддерживают этот нарратив. Номинально двухпартийный, но явно левый Центр стратегических и международных исследований (CSIS), возглавляемый леворадикальный миллиардер Томас Прицкер, собирает и публикует данные о внутреннем терроризме.

Левые аналитические центры, газеты и некоммерческие организации с большим удовольствием некритично повторяют тезисы. Когда CSIS публикует данные, за ними следуют осуждающие заголовки. В статье, опубликованной в 2020 году со ссылкой на данные CSIS, британская газета Guardian сообщила, что "большинство нападений и заговоров исходит от ультраправых". Заголовок в газете Washington Post от апреля 2021 года, которая провела собственный анализ на основе данных CSIS, гласил: "Подъем внутреннего экстремизма в Америке".

В статье Post утверждалось, что внутренний терроризм растет, "главным образом, за счет ультраправых экстремистов из числа белых супремацистов, антимусульман и антиправительственных экстремистов". Согласно статье, нападения и заговоры правых экстремистов значительно превосходят нападения и заговоры крайне левых и приводят к большему числу смертей. Согласно данным, с 2015 года на долю правых экстремистов приходится 267 инцидентов и 91 смерть, а на долю крайне левых - только 66 инцидентов и 19 смертей.

Я работал с исследователями из GAI, чтобы изучить данные и методологию цифр CSIS. То, что мы обнаружили, вызывает беспокойство. Во-первых, база данных фактически не раскрывает полный список подсчитываемых инцидентов, что затрудняет окончательную независимую проверку данных. Но есть много тревожных сигналов, которые вызывают вопросы по поводу этого и других исследований, продвигающих тот же вывод.

Трудно не заметить предвзятость. В центре данных, где пользователи могут получить доступ к результатам исследования, есть карта "заговоров и инцидентов правых сил", но нет нигде карты "заговоров и инцидентов левых сил". CSIS, вероятно, утверждает, что их слишком мало, чтобы быть релевантными - что, вероятно, верно, учитывая способ подсчета инцидентов.

Похоже, что CSIS использует двойной стандарт, который позволяет им применять очень широкое определение "правого" и узкое определение "левого" и "исламского" терроризма.

Я хочу быть предельно ясным в одном: когда в этой стране совершается насильственное преступление, совершенное белыми верховными экстремистами, оно должно быть рассмотрено и преследоваться по всей строгости закона. Независимо от того, кто совершил преступление - левые или правые, белые или черные, богатые или обездоленные, они должны подчиняться верховенству закона - никаких "если", "и" или "но". Мы не можем мириться с насилием.

Но когда речь идет о том, что CSIS классифицирует как "правое" насилие, данные, похоже, смешивают простые угрозы с насильственными инцидентами. Например, в качестве нападения указан инцидент, произошедший 10 октября 2020 года в Форт-Майерсе, штат Флорида, с участием протестующих против абортов, которые были арестованы у "Планового родильного дома" в Южном Форт-Майерсе. Хотя офис шерифа четко зафиксировал, что "никакого насилия в ходе протеста не было", этот инцидент был учтен в базе данных CSIS как "инцидент внутреннего терроризма правого толка".

Причина, по которой некоторые преступления "правых", описанные в данных CSIS, смутили бы Майоркаса, если бы он использовал их на слушаниях в Конгрессе, заключается в том, что они вовсе не были преступлениями. Рассмотрим инцидент, произошедший 3 июня 2020 года в Лонгмонте, штат Колорадо.

Группа из примерно пятидесяти сторонников движения Black Lives Matter (BLM) протестовала в парке, когда Николас Фаулер подошел к толпе и, распивая бутылку виски, крикнул "Все жизни имеют значение!". После того, как один из протестующих сказал ему уйти, Фаулер "достал топор и поднял его, ничего не сказав". Затем он начал рубить топором городской знак и дерево, после чего "бросил топор и ушел". Безусловно, это детское, неэффективное и неуместное поведение. Но по методологии CSIS это соответствует порогу правого внутреннего терроризма. Представьте себе, если бы Майоркас привел этот пример в своих показаниях в Конгрессе?

В отличие от этого, когда дело доходит до определения левых групп, таких как "Антифа", методология CSIS гораздо более податлива. Поскольку экстремисты "Антифа" применяют "насилие в контексте идеологических столкновений на демонстрациях", CSIS утверждает, что они не соответствуют «общепринятым определениям терроризма». Жаль, что этот стандарт нельзя применить к топороносцу из Лонгмонта, штат Колорадо, который также участвовал в идеологическом столкновении на демонстрации.

Примечательно, что в базе данных отсутствуют два громких преступления на почве ненависти левых. Смерть офицера Дэвида Дорна во время протестов BLM, по-видимому, отсутствует. Теракт, совершенный в ноябре 2021 года в городе Уокеша, штат Висконсин, не попадает в базу данных. Но инцидент, в котором радикальный левак въехал на машине в рождественский парад, убив шесть человек и ранив более пяти десятков других, определенно не вписывается в то повествование, которое, похоже, выстраивает CSIS.

Что еще хуже, нападения мусульман засчитываются только в том случае, если они "вдохновлены такими группами, как Талибан, Аль-Каида и Исламское государство". Преступники-одиночки, идентифицирующие себя со стереотипно правыми проблемами, автоматически причисляются к правым экстремистам. Однако инциденты с участием одинокого мусульманина или слабо связанной группы "Антифа", якобы не связанной с более крупной организацией, не учитываются в данных. На слушаниях на Капитолийском холме в апреле 2022 года Майоркас признался в этом, сказав представителю Стьюбе, что он не считает, что организация Black Lives Matter подходит под определение внутреннего терроризма. Я спросил конгрессмена Криса Стюарта (R-UT), члена Постоянного специального комитета Палаты представителей по разведке (HPSCI), о данных по правому внутреннему терроризму.

"Фактическая неточность, неправда, не подкрепленная ни доказательствами, ни статистикой", - сказал он мне категорически. "Этот "всплеск" насилия со стороны правого крыла просто не соответствует действительности". Он сказал, что республиканцы в Палате представителей просили демократов представить доказательства их заявлений об эскалации насилия со стороны правых - показать примеры реального экстремизма, которые они подсчитывают. Они никогда этого не делают, сказал Стюарт.

Тем не менее, основываясь на этих ложных цифрах, промышленный комплекс "проснувшихся", состоящий из выборных должностных лиц, чиновников, левых некоммерческих организаций и СМИ, создал нарратив, который является не только ложным и вводящим в заблуждение, но и опасным.

Разоблачение злоупотреблений Минюста США

Я почти закончил писать эту книгу, когда республиканцы из судебного комитета Палаты представителей опубликовали свой тысячестраничный отчет, в котором документально подтверждается политизация ФБР. Целый ряд заслуживающих доверия разоблачителей подтвердил многие из наших худших опасений. ФБР раздувало и манипулировало статистическими данными о внутреннем терроре в политических целях.

Несколько источников в ФБР из различных подразделений подтвердили республиканцам в Палате представителей, что на них оказывалось давление с целью выявления большего числа случаев бытового экстремизма. Один из них сообщил, что следователям было велено переквалифицировать дела, даже если имелись "минимальные, косвенные доказательства в пользу переквалификации". Один из агентов ФБР анонимно пожаловался газете "Вашингтон таймс" на проблему спроса и предложения в отношении преступлений белых экстремистов. В сентябре 2022 года Белый дом провел саммит United We Stand, чтобы заручиться поддержкой "противодействия разлагающему воздействию насилия, разжигающего ненависть, на нашу демократию", согласно заявлению пресс-секретаря Белого дома Карин Жан-Пьер. Но действующие и бывшие агенты ФБР выразили Washington Times разочарование в связи с одержимостью администрации идеей превосходства белой расы. Подтверждая, что спрос на белое превосходство, исходящий из штаб-квартиры ФБР, значительно превышает предложение белого превосходства, один из агентов пожаловался, что следователи чувствуют, что они "пытаются найти преступление, чтобы приспособить его к деятельности, защищенной Первой поправкой", и пожаловался, что агентов, назначенных для расследования таких преступлений, больше, чем людей, совершающих их. Самым леденящим душу образом агент описал то, что ФБР, похоже, ищет, когда охотится за ненавистью: "Если у них есть флаг Гадсдена, они владеют оружием и грубят на заседаниях школьного совета, то это, скорее всего, внутренний террорист", - добавил агент. Хотя эти вещи не связывают человека с белым превосходством, они, безусловно, являются признаками того, что избиратель может быть консервативным.

В отчете также подтверждается, что ФБР "преуменьшило серьезные обвинения в правонарушениях, выдвинутые против Хантера Байдена" после того, как материалы из ноутбука Байдена уличили сына президента США в различных возможных преступлениях. Разоблачители также жаловались на то, что агентство злоупотребляет своими полномочиями по наблюдению за иностранцами, нацеливается на консервативную благотворительную организацию под предлогом расследования не связанных с ней предполагаемых преступлений, а также проводит чистку сотрудников, которые отказываются соответствовать политической идеологии руководства.

Пока наш правоохранительный аппарат зацикливается и отвлекает ресурсы на этот фальшивый нарратив, реальных угроз предостаточно. Это не значит, что не существует преступлений на расовой почве. Я отправился на поиски. Часто упоминался непростительный инцидент в Лейквуде, штат Колорадо, где в 2021 году невменяемый стрелок убил пять человек. Этот стрелок имел документально подтвержденные экстремистские взгляды на расу, а также публично высмеивал "правых ларперов" за то, что они "за правительство". Он знал каждую из своих жертв и имел в анамнезе психиатрические эпизоды. Другой инцидент произошел в Уинтропе, штат Массачусетс, с участием двадцативосьмилетнего мужчины, который писал расистские диатрибы и убил двух чернокожих жертв. Его писания были явно расистскими, но не политическими.

Насилие на расовой почве нельзя игнорировать. Но это не проблема правых и левых. Фактические инциденты внутреннего террора, совершенные чернокожими мужчинами с задокументированной враждебностью к белым людям, редко привлекают такое же внимание со стороны борцов за расовую справедливость, но они не менее тревожны. В апреле 2022 года чернокожий мужчина по имени Фрэнк Джеймс застрелил десять пассажиров нью-йоркского метро и ранил еще тринадцать. Проверив историю его социальных сетей, журналист Энди Нго обнаружил сообщения, в которых, среди прочего, говорилось: "О черный Иисус, пожалуйста, убей всех белых". Убийца на параде в Уокеше ранее написал в твиттере: "Старые белые люди 2, КНОПКИ ДЕМ ТФ ОУТ!!! ПЕРИОД". Еще один убийца, Ноа Р. Грин, подошел к баррикадам у Капитолия США в 2021 году и ударил ножом двух сотрудников капитолийской полиции, после чего третий застрелил его. Грин также написал в социальных сетях, что ненавидящий евреев Луис Фаррахан - "мой духовный отец".

Это не политическая проблема. Это культурная проблема, которая используется левыми для оправдания цензуры и криминализации политического мышления против одной из сторон. Рассмотрим протесты в Вашингтоне, округ Колумбия, 6 января 2021 года. Сам президент Байден попытался обвинить каждого сторонника Трампа в Вашингтоне в тот день в насильственном экстремизме. Байден заключил: "Насильственное, смертоносное восстание в Капитолии девять месяцев назад, по моему мнению, было связано с превосходством белой расы". Пагубное обобщение, что неприятие избрания Джо Байдена является просто проявлением превосходства белой расы, сигнализирует об опасной попытке криминализации политической оппозиции.

Глава 11. Криминализация инакомыслия

Возведение внутреннего террора в ранг одной из величайших угроз нации и одного из главных приоритетов администрации удобно послужило предлогом для расширения федеральной власти, подавления гражданских свобод и преследования политических оппонентов. Это были усилия всех сил, в которых участвовало множество агентств и которые привлекли все внимание самых способных кукловодов этой администрации. Она использовалась для оправдания беспрецедентной правительственной цензуры, о некоторых из которых стало известно совсем недавно. Но эти усилия также привлекли внимание неизбранных кукловодов.

В первый же день своего пребывания в должности президент Джо Байден начал закладывать основу для ограничительной и инвазивной программы борьбы с внутренним терроризмом. Призвав провести стодневный всеобъемлющий обзор усилий правительства по борьбе с внутренним терроризмом, Байден потребовал провести оценку угроз, чтобы определить, как правительство может обмениваться информацией для "устранения угроз, предотвращения радикализации и разрушения сетей воинствующих экстремистов". Газета Huffington Post назвала этот обзор "суровым признанием угрозы национальной безопасности, которую, по мнению чиновников, представляют американские экстремисты, мотивированные к насилию радикальной идеологией". Конечно, всегда было маловероятно, что "комплексная оценка угрозы" этой администрации будет ... комплексной и выявит угрозы, усугубляемые левацкой политикой.

Менее чем через пять месяцев администрация представила свою новую "Национальную стратегию противодействия внутреннему терроризму". План определил два наиболее смертоносных элемента сегодняшней угрозы внутреннего террора. Это не были известные члены банд, картелей и торговцы людьми, пересекающие границу, чтобы распространять смертоносный фентанил. Это не тревожный рост насильственных преступлений во внутренних городах Америки и не бурные протесты, возникающие всякий раз, когда решение Верховного суда или действия полиции вызывают недовольство левых. Нет.

По мнению администрации Байдена, реальные угрозы гораздо более удобны с политической точки зрения, включая "(1) расовые или этнические экстремисты, выступающие за превосходство белой расы, и (2) антиправительственные или антиавторитарные экстремисты, такие как экстремисты-ополченцы".

План Белого дома призывал задействовать все государственные учреждения для "искоренения расизма и фанатизма". Он обязался гарантировать, что внутренние террористы не будут наниматься на работу в армию. В нем подчеркивалось противодействие поляризации, часто подпитываемой дезинформацией, дезинформацией и опасными теориями заговора, что послужило основанием для создания того, что позже стало называться «Министерством правды Байдена». Но, возможно, самым важным элементом плана было требование усилить анализ внутреннего терроризма и обмен информацией - так называемое наблюдение и сбор данных. Это включает в себя помощь Госдепартамента в установлении связей между внутренними террористическими группами и иностранными организациями - стратегия, которая также удобно использовать для обеспечения предлога для внутреннего наблюдения и разоблачения.

После всех этих исследований и оценок выяснилось, что все, что нам нужно для борьбы с угрозой национальной безопасности номер один, - это больше левых на неподотчетных властных постах: больше правительства для нашей защиты в виде более тщательной проверки нашей личной информации и большего контроля над информацией, которой мы делимся и получаем. Обратите внимание, что они не призывают к большей представительной демократии. Они хотят больше бюрократии.

Этот план звучит не так уж плохо, когда целью являются внутренние террористы. Но что происходит, когда мишенью становится врач, ученый или учитель, пытающийся защитить наши интересы? Достаточно вспомнить, как воинственно левые подавляли информацию о закрытии школ, воздействии блокировки, эффективности маскировки, альтернативных методах лечения COVID и рисках вакцин, чтобы понять, насколько опасным может быть этот план. Правильные вопросы, законная наука и компетентные эксперты были подавлены и наказаны, чтобы продвинуть нарратив, более политически полезный для партии власти. Такая политика потенциально криминализирует правду.

Осуждение мейнстримного дискурса

7 февраля 2022 года, за две недели до вторжения России в Украину, которое может привести к третьей мировой войне, Министерство внутренней безопасности (МНБ) выпустило бюллетень Национальной консультативной системы по терроризму, в котором объявило о повышенной угрозе. Не из-за грядущего конфликта с ядерной сверхдержавой, реальной вероятности нехватки энергии и продовольствия или возможности пересечения врагами наших границ в военное время. Нет. Этот важный бюллетень предостерегал от высказываний и неправильных мыслей людей, не согласных с администрацией.

"Соединенные Штаты остаются в условиях повышенной угрозы, подпитываемой несколькими факторами", - говорится в резюме, где упоминается "онлайн-среда, наполненная ложными или вводящими в заблуждение нарративами и теориями заговора, а также другими формами дезинформации (MDM), внедряемыми и/или усиливаемыми иностранными и отечественными субъектами угроз".

Говорим ли мы о военных заговорах? Атаки на критически важную инфраструктуру? Бюллетень определил и как бы объединил две группы людей: во-первых, тех, кто распространяет "ложные или вводящие в заблуждение сведения о неподтвержденной широкомасштабной фальсификации выборов и COVID-19", потому что "недовольство, связанное с этими темами, вдохновляло насильственные экстремистские атаки в 2021 году".

Вторая группа состояла из "злонамеренных иностранных держав", которые "усиливали и продолжают усиливать эти ложные или вводящие в заблуждение нарративы в попытках нанести ущерб Соединенным Штатам". Таким образом, иностранная угроза, которая беспокоит их больше всего, это та, которая якобы соответствует правым политическим взглядам.

Другими словами, любой, кто ставит под сомнение результаты выборов 2020 года (не 2016, конечно) или имеет претензии к тому, как наше правительство решало проблему COVID-19, слушает злонамеренных иностранных акторов, которые пытаются навредить Америке, и, таким образом, связан с терроризмом.

Это даже опаснее, чем кажется. Связывание внутриполитических врагов с иностранными - это стратегия, о которой Байден сигнализировал, когда назначал членов своего кабинета. Как только его команда будет сформирована, его администрация предпримет шаги по криминализации инакомыслия в Америке.

Архитекторы справедливости

Более девяноста федеральных агентств уже обнародовали то, что они называют планами действий по обеспечению справедливости. Похоже, что эти планы состоят из двух частей: во-первых, обеспечение того, чтобы федеральные привилегии и льготы были направлены на определенные группы (которые, по совпадению, склонны к демократическим избирательным блокам); и использование полномочий агентства для продвижения "справедливости" с помощью карательных мер принуждения в отношении определенных групп (которые, по совпадению, не склонны голосовать за прогрессистов в большом количестве). Здесь есть пряник и кнут - стимул и наказание - мы и они.

Например, Министерство здравоохранения и социального обеспечения (DHHS) обязалось расширить работу с "цветными сообществами" (код для внутренних синих городов, где зависимость от правительства привела к бедности из поколения в поколение, но все по-прежнему голосуют за демократов) и поощрять регистрацию в бесплатных и дешевых медицинских учреждениях. Это хорошая морковка для сильного избирательного блока демократов.

В качестве примера можно привести пример Агентства по охране окружающей среды. EPA обязуется "активизировать правоприменение в области гражданских прав для обеспечения того, чтобы экологическая справедливость была в центре миссии агентства". Это будет кодом для использования аргумента о неравном воздействии для агрессивного наложения штрафов на ископаемое топливо на основании утверждения о том, что загрязнение окружающей среды оказывает большее влияние на цветное население.

Весной 2022 года министр внутренней безопасности Майоркас представил американцам предварительную информацию об усилиях его ведомства в области равенства. Чтобы "помочь противостоять внутреннему насильственному экстремизму, чтобы лучше справиться с террористической угрозой для нашей страны, исходящей от белых супремацистов и других внутренних террористов", он создал то, что многие называют "Министерством правды". Его назначение Нины Янкович на пост главы Совета по управлению дезинформацией было объявлено как способ "борьбы с дезинформацией". Но это была явная подготовка к навязыванию версии правды администрации. Как человек, который продвигал дезинформацию о российском сговоре и поддерживал подавление правды о ноутбуке Хантера Байдена, Янкович была крайне неудачным выбором. В конце концов, она уволилась на фоне возмущения сторонников свободы слова и гражданских свобод.

Но теперь мы знаем, что МНБ и ФБР были вовлечены в цензуру еще до того, как было объявлено о создании совета по дезинформации. Ли Фанг из Intercept опубликовал документы, подтверждающие утверждения о регулярных встречах раз в две недели между аппаратом безопасности Соединенных Штатов и технологическими компаниями еще в августе 2022 года. Разоблачение в просочившихся документах Фанг раскрыл ранее нераскрытый правительственный портал, позволяющий ведомствам напрямую отмечать контент, который они хотят заблокировать или подавить. Среди тем, которые, согласно документам МНБ, агентство планировало заблокировать, были "происхождение пандемии COVID-19 и эффективность вакцин COVID-19, расовая справедливость, вывод войск США из Афганистана и характер американской поддержки Украины".

Иск, поданный тогдашним генеральным прокурором Эриком Шмиттом (R-MO), обвиняющим администрацию Байдена в цензуре со стороны правительства, раскрыл то, что Шмитт называет "огромным предприятием по цензуре", в котором участвовали десятки правительственных чиновников. Надеемся, что к тому времени, когда эта книга будет напечатана, правительственные кукловоды должны будут дать показания под присягой по поводу этих запросов о цензуре. Какой еще политической деятельности способствовали эти акционерные планы?

В отчете, в котором анализировались двадцать пять ведомственных планов справедливости, Фонд наследия установил, что они "нарушают федеральные законы о гражданских правах... делают правительство... гораздо менее эффективным; присуждают контракты, не выдерживающие конкуренции, тем самым растрачивая деньги налогоплательщиков; наносят ущерб национальной обороне; и еще больше препятствуют стремлению к совершенству или даже адекватности в школах страны". ... гораздо менее эффективным; присуждают контракты неконкурентным участникам торгов, тем самым растрачивая деньги налогоплательщиков; подрывают национальную оборону; и еще больше препятствуют стремлению к совершенству или даже адекватности в школах страны".

Это происходит во всех федеральных агентствах. И кто-то координирует это. Совет по внутренней политике - это малозаметная структура, которую большинство людей, вероятно, не смогут назвать. Но по какой-то причине президент Байден назначил его директором человека, который был в коротком списке кандидатов на пост вице-президента. Кого-то, кто имел очень тесные связи с президентом Бараком Обамой, а также с бывшим госсекретарем Хиллари Клинтон. Кто-то, чья преданность и готовность упасть на меч, чтобы обеспечить власть режима, проверена и доказана. Вы определенно слышали о ней.

"Теневым президентом", по словам бывшего исполняющего обязанности директора национальной разведки Трампа Ричарда Гренелла, является бывший посол ООН Сьюзан Райс. Трудно сказать, кто на самом деле командует в этой администрации, но если бы мне пришлось поставить на это деньги, я бы поставил на Райс. На посту директора Совета по внутренней политике она принимает самое активное участие в усилиях правительства по подчинению миссий агентств партийной пропаганде равенства.

"Каждое агентство, - заявила она, вступая в должность, - будет ставить равенство в центр своего взаимодействия с общественностью, разработки политики и реализации программ, чтобы гарантировать, что правительственные ресурсы доходят до американцев из цветных и всех маргинальных сообществ - сельских, городских, инвалидов, ЛГБТК+, религиозных меньшинств и многих других".

Райс, безусловно, является одним из главных архитекторов этой стратегии, направленной на приоритет политики идентичности при предоставлении государственных услуг. Эта стратегия, вероятно, будет зависеть от обширного сбора данных, чтобы определить, какие избиратели относятся к той или иной расе, религии, гендерной идентичности и "опасным" идеологиям. Я уверен, что администрация хотела бы, чтобы мы все знали, что они никогда не будут злоупотреблять этими данными в партийных целях.

Помимо Райс, еще одним ключевым архитектором инициативы является советник по национальной безопасности Джейк Салливан. Он, Райс и директор Национального экономического совета (и бывший руководитель BlackRock) Брайан Диз работают вместе, чтобы "согласовать внутреннюю политику, экономическую политику и национальную безопасность, как никогда раньше". Без шуток. Диз, несомненно, работает над стратегией ESG, направленной на принуждение к соблюдению левацких климатических целей через финансовые рынки. Роль Салливана, скорее всего, связана с национальной безопасностью.

Близость Салливана к скандалам и катастрофической политике - это целый парад ужасов. Будучи советником вице-президента Джо Байдена по национальной безопасности в 2013 году, Салливан был на передовой, когда Хантер Байден летал со своим отцом в Азию, чтобы использовать имя семьи для получения денег. Питер Швайзер из GAI смог подтвердить наличие электронных писем с ноутбука Хантера Байдена, свидетельствующих о внесетевых встречах между Хантером Байденом, его отцом и некоторыми деловыми партнерами Хантера. Ассоциации Хантера и его партнеров с многочисленными чиновниками КПК или связанными с КПК должностными лицами - это то, что Салливан не мог пропустить. Швайзер задокументировал пять отдельных деловых сделок на сумму 31 миллион долларов для семьи Байденов или их предприятий при Салливане.

Оттуда Салливан продолжил переговоры по катастрофической иранской ядерной сделке, которая должна была предотвратить получение Ираном ядерного оружия, но в итоге позволила ему сохранить свое оружие в целости, центрифуги во вращении и уклониться от инспекций, пока, в конце десятилетия, он не сможет все это запустить.

Следующей остановкой Салливана стал Госдепартамент, где он был заместителем начальника штаба Хиллари Родэм Клинтон. Там он отправлял "совершенно секретные" электронные письма на неправительственный почтовый ящик, расположенный на ее домашнем сервере. Избежав судебного преследования за это преступление, он перешел в организацию "Хиллари для Америки" - президентскую кампанию Клинтон.

Он также был объектом обвинений, которые расследовал специальный адвокат Джон Дарем. Хотя Дарем в конечном итоге не выдвинул обвинений против Салливана, его окончательный доклад может пролить свет на обвинения в том, что кампания Клинтон использовала данные федерального наблюдения для фабрикации доказательств того, что ее политический оппонент вступил в сговор с иностранными врагами, чтобы угрожать родине. Его роль в продвижении ложных версий о российском сговоре еще может настигнуть его.

Назовите крупный административный скандал последнего десятилетия, и, похоже, Салливан приложит к нему руку.

Салливан сейчас работает с Райс над координацией развертывания программы, в которой администрация Байдена/Харриса будет использовать те самые инструменты, которыми злоупотребляла кампания Клинтон. Но это точно не будет политическим. Верно.

Как и Райс, Салливан и Диз имеют глубокие связи с администрацией Обамы. И, как и другие выходцы из администрации Обамы, они значительно преуспели в те годы, когда Трамп отправил их партию в пустыню. В финансовых декларациях указаны только диапазоны, но активы Диза подскочили с $81 000-$215 000, когда он работал в OMB в 2015 году, до $2 млн-7 млн. Его зарплата выросла с $175 000 в OMB до $2,3 млн в BlackRock.

Салливан также преуспел и сам: инвестиции в недвижимость и владение акциями увеличили его постправительственный доход до 7,5-27,5 миллионов долларов.

Во второй раз Райс вернулась в исполнительную власть гораздо более состоятельной. ABC News сообщает, что ее доход увеличился почти в четыре раза с момента перехода в администрацию Обамы до момента перехода в администрацию Байдена/Харриса. Согласно новым данным, ее активы составляют от 36 до 149 миллионов долларов, при этом она владеет крупными пакетами акций крупных компаний, а также акциями нефтегазовых компаний. За год до своего возвращения она заработала 620 000 долларов на выступлениях и 250 000 долларов на гонорарах за книги.

Райс была любопытным выбором для этой должности. Хотя у нее был опыт работы в администрации Обамы, резюме Райс - это сплошная внешняя политика. Она работала помощником секретаря в Госдепартаменте, послом США в ООН и советником президента Обамы по национальной безопасности. Тем не менее, она была выбрана в качестве главы внутренней политики. Некоторые предполагают, что, учитывая ее репутацию, президенту нужна была должность, для которой не требовалось бы подтверждение Сената. Вероятно, в этом есть доля правды.

Райс наиболее известна тем, что открыто лгала американской общественности во время выступлений на пяти воскресных новостных шоу после нападения на американское консульство в Бенгази, Ливия, в 2012 году. В этих интервью Райс нагло исказила информацию о спонтанной реакции на антимусульманский ролик в Каире - теперь доказанная ложь, о которой, по ее словам, она не жалеет. Мой визит в Ливию всего через месяц после терактов в Бенгази со всей определенностью подтвердил, что Райс лгала.

Райс снова оказалась под пристальным вниманием, когда в 2017 году стало известно, что она якобы злоупотребляла инструментами национальной безопасности, предназначенными для использования в расследованиях терроризма, чтобы отдать приказ о разоблачении должностных лиц кампании Трампа и переходной команды. Другими словами, она получила доступ к частной переписке американских граждан. В марте того же года в расшифрованном интервью она заявила тогдашнему председателю ГКПЧ Девину Нунесу (R-CA), что ничего не знала о разоблачении и была удивлена, увидев сообщения о нем..

Уместно ли было Райс раскрывать сообщения американских граждан, зависит от мотива - расследовала ли она законные утверждения о том, что чиновники переходного периода связаны с иностранными террористами, или же она использовала информацию для получения партийной выгоды? В ответ на запрос о предоставлении документов, которые могли бы дать ответ на этот вопрос, Совет национальной безопасности сообщил Judicial Watch, что документы были переданы в библиотеку Обамы и не могут быть предоставлены.

Райс признала, что разоблачала чиновников переходного периода Трампа, но заявила, что разоблачение не было сделано с какой-либо политической целью - не "для шпионажа, разоблачения, чего-либо". Она отрицала факт утечки информации и заявила, что просто делала "то, что сделал бы любой чиновник". Она описала разоблачение как рутину.

Но, как отметил в свое время Энди Маккарти из National Review, Белый дом не занимается расследованиями, ни уголовными, ни разведывательными. У него нет на это полномочий. Если бы разоблачение - захват данных слежки, которые случайно пересекались с политическими противниками Белого дома - было необходимо для таких целей национальной безопасности, Сьюзан Райс не стала бы этим заниматься.

Сомнительные утверждения продолжились, когда Райс дала показания под присягой о том, что ей никогда не говорили, в бытность ее советником президента Обамы по национальной безопасности, что ФБР расследует дело Дональда Трампа на предмет сговора с Россией. Эта ложь взорвалась, когда директор ФБР Обамы Джеймс Коми позже дал показания о том, что в присутствии Райс он информировал Обаму о расследовании ФБР.

Преданность Райс (и, вероятно, тот факт, что, похоже, есть немного линий, которые она не переступит), очевидно, привязала ее к правящему классу демократов, несмотря на ее задокументированную историю потрясающей нечестности. Левые приветствовали ее как героя. Она даже была в числе претендентов на пост вице-президента, прежде чем получила ключевую роль в администрации Байдена и Харриса.

Почему же Райс, с ее грозными знаниями в области внешней политики и независимым состоянием, была выбрана на должность главы относительно малоизвестного Совета по внутренней политике? Мотивация назначения Райс никогда не была озвучена, но в анализе Института Брукингса от января 2021 года приводится возможное и очень правдоподобное объяснение.

Назначение Райс на пост главы Совета по внутренней политике, вероятно, укрепляет усилия администрации Байдена по "размыванию" границ между международной и внутренней политикой. Брукингс предполагает, что она займется вопросами, которые "лежат на пересечении внутренней политики и национальной безопасности" и «возьмет на себя повышенную роль в разработке политики, выходящей за рамки чисто внутренних вопросов, таких как здравоохранение и благополучие детей».

Гренелл предположил, что назначение Райс сигнализирует о том, что "вся наша внешняя политика будет рассматриваться как внутренняя".

Учитывая склонность Райс к получению доступа к данным слежки за ничего не подозревающими американцами, которые просто оказались политическими противниками, мы можем задаться вопросом, будут ли к "домашним террористам" (по определению администрации Байдена) теперь относиться как к иностранным террористам - подвергать их тщательному наблюдению, лишать прав и преследовать по закону. Если таков план, то можно понять, почему именно ее выбрали для его реализации.

Аналогичным образом, человек, возглавляющий Минюст США, Меррик Гарланд, с энтузиазмом присоединился к скоординированной кампании Райс по обеспечению равенства. В январе 2022 года Минюст Гарланда развернул новое подразделение по борьбе с внутренним терроризмом, призванное противостоять "возросшей угрозе насильственного внутреннего экстремизма". Критики говорят, что его цель - заставить замолчать или наказать политических оппонентов.

В письменном выступлении перед сенатским комитетом по ассигнованиям в мае 2021 года Гарланд заявил, что в Минюсте США "мы стремимся использовать все имеющиеся в нашем распоряжении инструменты для сдерживания, пресечения и наказания актов внутреннего насильственного экстремизма и внутреннего терроризма". Учитывая скорость, с которой левые пересматривают термины в этой стране, стоит задуматься, что Гарланд подразумевает под "соответствующим инструментом".

Далее он пояснил, что Минюст «углубляет сотрудничество с зарубежными партнерами для изучения любых связей с международными партнерами отечественных насильственных экстремистов». Это важно. Как только Минюст сможет связать протестующего правого крыла с кем-то за рубежом, станет возможной легальная слежка.

Представитель Стюарт объяснил мне, как это работает. "Сейчас, если у вас есть гражданин, и он разговаривает с человеком, связанным с терроризмом, вы можете получить ордер на наблюдение, чтобы посмотреть на этого человека. Но помимо этого, они могут посмотреть на двух или трех человек. Друзей этого человека и друзей этих друзей", - сказал он. Другими словами, они могут "случайно" собрать информацию о ком-то, кто не является их целью".

Гарланд также сообщил Сенату, что Минюст "при необходимости делится информацией с технологическими компаниями, чтобы помочь им решить проблему распространения насильственной экстремистской деятельности внутри страны в Интернете". Конечно, ни один из этих планов не содержит стратегии использования таких программ, как секретная PATCON, для наблюдения, проникновения или подстрекательства к насилию. Но они, как минимум, предполагают сбор данных, выявление информации, раскрывающей политические взгляды, подавление инакомыслия и демонизацию основных консервативных взглядов как расистских, агрессивных и авторитарных. Насколько велик скачок между тем, как мы преследуем и следим за иностранными террористами, и тем, как партия власти обращается со своей внутренней политической оппозицией?

Топливо для идеологической чистки

У стратегии Байдена есть решение для всего этого внутреннего терроризма. И нас не должно удивлять, что рекомендация заключается в увеличении правительства - и более пристрастного правительства, которое может обойти законодательный процесс.

Аналогичным образом, левацкий Центр американского прогресса (CAP) опубликовал проект политики, направленной на прекращение насилия со стороны белых супремацистов. Утверждая, что "представления о расовом превосходстве, враждебность к иммигрантам и меньшинствам, а также миф о подавленном белом большинстве" проникли в американский дискурс, проект CAP включает призыв "использовать действия исполнительной власти" - другими словами, обойти законодательную ветвь власти и принимать все по указке. Рекомендации в этом разделе уже выполняются. В пресс-релизе, приветствующем план Байдена по борьбе с внутренним терроризмом, CAP заявила, что план Байдена "включает в себя многие предложения", содержащиеся в их плане.

Действительно, самый первый шаг в плане CAP требует от федеральных ведомств разработать стратегии по борьбе с преступлениями белых супремацистов, выделять ресурсы "соразмерно угрозе", работать с местными органами власти, чтобы обеспечить, чтобы они приняли те же приоритеты, и сотрудничать с международными партнерами, чтобы связать внутренние инциденты с международными группами. Учитывая, насколько администрация полагается на федеральный персонал, чтобы направить эти усилия, вполне логично, что для того, чтобы план сработал, им понадобятся верные сторонники.

Второй шаг, описанный в плане CAP, не удивителен - это чистка федерального правительства от людей, которые "способствуют насилию со стороны белых супремацистов". Учитывая то, как левые определяют расизм и белое превосходство, нетрудно понять, как это может превратиться в идеологическую чистку. Действительно, именно это, по словам разоблачителей из ФБР, и происходит в ведомстве республиканцев. В докладе утверждается, что "многочисленные разоблачители рассказали о том, как руководство ФБР проводит "чистку" сотрудников ФБР, придерживающихся консервативных взглядов".

В плане CAP, на который опирается план Байдена, содержался призыв к обновлению федеральных стандартов найма и отбора - потенциальное прикрытие для того, чтобы сделать то, что делает CFPB, отсеивая всех, чье мнение не совпадает с мнением власть имущих. Он призывает к обязательному обучению, сбору данных и отчетности по федеральной рабочей силе.

Следующий шаг, однако, является самым опасным. План предусматривает совершенствование сбора данных, исследований и отчетности. Если вы не понимаете историю сбора данных федеральным правительством, то это звучит вполне доброжелательно.

Глава 12. Оправдание наблюдения

Конечная цель президентской стратегии борьбы с терроризмом внутри страны - усиление слежки и цензуры. Этот вывод настолько очевиден, что даже обычно левый Американский союз гражданских свобод (ACLU) предостерег от него. Хотя дружественная Байдену правозащитная группа охарактеризовала стратегию как "основанную на добрых намерениях", ACLU выразил тревогу, что план президента укрепит предвзятость и приведет к "расширению интрузивных и злоупотребляющих полицейских полномочий".

Сама возможность того, что правительство может отслеживать, кто из избирателей поддерживает нынешнюю администрацию, а кто, скорее всего, выступает против нее, представляет собой непреодолимый соблазн для марионеточных хозяев, надеющихся сохранить свою власть. Возможности для злоупотреблений безграничны. Правительство может поощрять и наказывать - преследовать политических оппонентов и преследовать их, а в вопросах, касающихся верных сторонников, смотреть сквозь пальцы. Оно может нацеливаться на конкретных избирателей с помощью якобы беспартийных мероприятий по привлечению избирателей. Действительно, многие утверждают, что такие вещи уже происходят.

Опасность предоставления правительству неограниченного контроля над огромными объемами данных и информации, полученной в результате наблюдения, больше не является теоретической. Достаточно взглянуть на Тихоокеанский регион, чтобы увидеть, как можно злоупотреблять такими инструментами для поддержания коррумпированных структур власти.

Законный предлог

Люди с высоким риском передачи инфекционного заболевания могут нанести значительный ущерб, если им позволить свободно передвигаться и распространять болезни, будучи больными. Это послужило предпосылкой для создания во всем мире медицинских приложений, которые могут оказывать услуги по отслеживанию контактов. Но в руках правительства, стремящегося защитить свою власть, такими мощными инструментами легко злоупотреблять. В Китае жители сканируют свои мобильные телефоны, чтобы зарегистрироваться почти в каждом месте, которое они посещают. Трехуровневый цветовой код определяет разрешение на посещение. Для большинства мест требуется зеленый код. Желтый код означает, что человек, подвергшийся контакту с инфицированным, должен самоизолироваться на срок от семи до четырнадцати дней. И желтый, и красный коды ограничивают поездки, но красный код указывает на текущую инфекцию и возможность принудительного карантина в централизованном изоляторе.

Один из таких случаев злоупотреблений со стороны правительства касался китайских граждан, которые не могли снять свои собственные деньги из местных банков. В июне 2022 года продолжающийся в Китае банковский кризис угрожал экономике страны, и жители отчаянно пытались забрать свои деньги из китайских банков. Но когда некоторые жители провинции Хэнань, которые беседовали с Epoch Times, попытались поехать в столицу провинции, чтобы снять деньги, коды здоровья на их приложениях COVID-19 стали красными.

Для граждан Китая красный код - это виртуальная тюрьма. Они не могут путешествовать, пользоваться общественными туалетами, делать покупки или даже возвращаться домой. Для некоторых жителей, которые не могли получить доступ к своим средствам с апреля, условия были ужасными. К маю заморозка на снятие средств в банках действовала уже месяц, и китайские СМИ сообщили о почти миллионе вкладчиков, заморозивших свои счета. В июне государственное издание Sanlian Life Week сообщило, что недоступными оказались 39,7 млрд. юаней - эквивалент 5,91 млрд. долларов США.

Сначала китайское правительство игнорировало протестные движения, возглавляемые отчаявшимися вкладчиками. Но по мере того, как тянулись недели, протестующие сообщали о странном совпадении. Тех, кто направлялся на акции протеста, отпугивал красный код на их приложении. Они не были больны, а в некоторых случаях выходили из дома с отрицательными анализами ПЦР на руках. Но без зеленого кода они не могли участвовать в протестах или посещать другие банки.

С начала пандемии многие правительства и компании работали в унисон над созданием государства наблюдения. ACLU может охарактеризовать эти усилия как "основанные на благих намерениях". Новые приложения для смартфонов, которые отслеживают ваше местоположение и осуществляют другие "контакты службы "отслеживания" были созданы "по меньшей мере в 54 из 65 стран, охваченных данным отчетом". Несколько примеров включают:

В Соединенных Штатах такие приложения, как COVIDWISE, сотрудничают со многими штатами в разработке методов отслеживания контактов "по принципу конфиденциальности".

Российское приложение "СОЦИАЛЬНЫЙ МОНИТОРИНГ" обязало москвичей присылать свои фотографии "для доказательства прохождения карантина", часто ошибочно наказывая тех, кто якобы "не подчинился".

В Турции для участия в любых внутренних поездках, включая такие, как общественный транспорт или авиалинии, требуется проверка и разрешение HAYAT EVE SIGAR.

Китайское приложение ALIPAY HEALTH CODE является одним из десятков инвазивных приложений для мониторинга здоровья, которые собирают личные данные, легко доступные властям.

Эквадорская платформа общественного здравоохранения SALUD EC агрегирует "данные о местоположении, записи с камер наблюдения и личную информацию" пользователей приложения.

Эстонское приложение HOIA предоставляет свои услуги через децентрализованную систему, которая обращается к пользователям Bluetooth-сервисов для отслеживания контактов.

В Бахрейне пострадавшие граждане обязаны пройти карантин и носить электронные браслеты, которые отправляют данные пользователя непосредственно на государственные серверы. Любому, кто не выполнит это требование, грозит уголовное наказание.

Здесь, в Соединенных Штатах, правительства подключились к телекоммуникационным данным для мониторинга распространения COVID-19 через индустрию мобильной рекламы. Рекламные компании "передавали агрегированные и анонимизированные данные о местоположении федеральным, государственным и местным органам власти". Однако, обращаясь к рекламным компаниям, а не к поставщикам услуг мобильной связи, правительственные структуры и агентства (например, CDC) "обошли минимальные механизмы надзора за частной жизнью, встроенные в законодательство США", которые предназначены для регулирования деятельности этих поставщиков услуг. В данном случае правительственные структуры обошли те незначительные меры защиты, которые уже существовали и были созданы для защиты американских потребителей. Мало найдется предлогов для сбора данных, более оправданных, чем глобальная пандемия. Однако этими данными уже злоупотребляют. Стоит ли это того? На этот вопрос должен отвечать народ через своих избранных представителей, а не команда "Б". Практика наблюдения и сбора данных может быть законной и основываться на благих намерениях, но компромисс все равно может того не стоить. Предпочтут ли китайские граждане риск получить COVID или потерять возможность обращаться с петициями к своему правительству? Это компромисс, который они не смогли рассмотреть до того, как их медицинские приложения были развернуты. Опыт правительства по защите данных и предотвращению злоупотреблений не внушает доверия. Особенно если учесть огромные массивы данных, которые уже находятся в руках правительства.

Что знает правительство

Задолго до того, как президент Байден опубликовал свою стратегию внутреннего террора, Соединенные Штаты уже собирали ошеломляющее количество данных. Во время моего председательства в Комитете по надзору Палаты представителей мы изучали то, что собирает правительство. Даже тогда я был поражен огромным объемом собираемых данных. Сюда входят данные, которые они собирают сами, данные, которые они покупают, даже данные, которые они получают от иностранных правительств. Есть метаданные, фотографические данные, информация о потребителях, история болезни, использование социальных сетей и многое другое. Все эти данные хранятся в ФБР, ЦРУ и налоговой службе. Но читатели могут быть удивлены, узнав, кто еще собирает данные и что они с ними делают.

"Это может уничтожить любую форму анонимности, которая есть в нашем обществе", - заявила Элизабет Гойтейн на слушаниях в Судебном комитете 2022 года, посвященных практике сбора данных правительством. Старший директор леволиберального Бреннанского центра правосудия, Гойтейн заявила, что "правительство использует появившиеся правовые лазейки для получения самой конфиденциальной информации американцев без ордера, повестки или какого-либо судебного процесса", и назвала биометрические данные, такие как технология распознавания лиц, "одной из самых страшных технологий на свете".

Даже несколько лет назад, когда я был членом Конгресса, у меня были опасения по поводу того, насколько масштабными были усилия правительства по сбору данных. Я провел двухпартийное законодательство, ограничивающее бесприказное отслеживание электронной геолокационной информации правоохранительными органами, требовал подотчетности для правительства и созвал слушания, чтобы допросить ФБР о его несанкционированной базе данных распознавания лиц.

Во время этих слушаний, получивших мощную двухпартийную поддержку, я узнал, что большинство лиц в базе данных ФБР по распознаванию лиц в то время не были даже преступниками. В докладе, опубликованном в мае 2016 года, Управление правительственной отчетности (GAO) установило, что в базе данных содержатся изображения более 411 миллионов человек, из которых только около 30 миллионов были «уголовными и гражданскими фотороботами».

Отчет GAO от июня 2021 года свидетельствует о том, что использование технологии распознавания лиц только расширяется. GAO обнаружило, что двадцать федеральных агентств - многие из которых обычно не считаются правоохранительными - используют правительственную технологию распознавания лиц. Среди них Служба охраны рыбных ресурсов и дикой природы США, НАСА и Почтовая служба США.

Покойный Элайджа Каммингс (Elijah Cummings, D-MD), член и в конечном итоге председатель Комитета по надзору Палаты представителей, уже давно выражал обеспокоенность по поводу точности такого рода данных, особенно учитывая склонность технологии к неправильной идентификации людей с темным цветом кожи. "Согласно этим отчетам, если вы темнокожий, то вы с большей вероятностью подвергнетесь воздействию этой технологии, а технология с большей вероятностью будет ошибаться", - сказал Каммингс во время слушаний в 2017 году. "Это чертовски сложное сочетание, особенно когда речь идет о том, чтобы подвергнуть кого-то уголовному правосудию. Мы должны дать этому осмыслиться".

Базы данных распознавания лиц с тех пор использовались для идентификации подозреваемых, участвовавших в протесте 6 января 2021 года в Капитолии США, и для поиска людей, участвовавших в протестах "Black Lives Matters" в 2020 году после убийства Джорджа Флойда. Но, как я уже говорил, использование этой технологии вряд ли ограничивается ведомствами Министерства юстиции.

Например, Почтовая служба США осуществляет Программу тайных операций в Интернете (iCOP), которая следит за сообщениями в социальных сетях. Внутренняя программа Почтовой инспекционной службы США (USPIS) - "основного правоохранительного органа, органа по предотвращению преступлений и обеспечению безопасности Почтовой службы США" - состоит из сотрудников федеральных правоохранительных органов, которые обеспечивают соблюдение около двухсот законов. В их обязанности входит выполнение миссии агентства: «[защита] Почтовой службы США и ее сотрудников, инфраструктуры и клиентов; [исполнение] законов, защищающих почтовую систему страны от незаконного или опасного использования; [обеспечение] доверия общества к почте». iCOP осуществляет это правоприменение, отслеживая потенциальные угрозы "для сотрудников почтовой службы и ее инфраструктуры" путем сбора разведданных из открытых источников. Затем он часто сотрудничает с федеральными, государственными и местными правоохранительными органами для устранения потенциальных угроз. Полный метод, используемый USPIS, неизвестен, поскольку она отказывается "обсуждать свои протоколы, методы расследования или инструменты" во имя "сохранения оперативной эффективности". Однако организация время от времени выпускает памятки, призванные помочь ее правоприменительной деятельности, и из них мы можем получить представление о том, какие действия они предпринимают.

Программа привлекла особое внимание в апреле 2021 года, когда Yahoo! News опубликовал статью, в которой утверждалось, что в служебной записке, выпущенной iCOP в марте, содержались подробности о наблюдении за сообщениями в социальных сетях, связанными с "протестами против блокировки и против 5G". По имеющимся данным, проводимая работа включает "прочесывание аналитиками сайтов социальных сетей в поисках того, что в документе описывается как «подстрекательские" сообщения, а затем обмен этой информацией между правительственными агентствами».

В отчете особо упоминаются протесты, которые прошли "на международном и внутреннем уровнях 20 марта 2021 года", вероятно, это ссылка на Всемирный митинг за свободу и демократию, который "протестовал против всего - от мер блокировки до 5G". Похоже, что, несмотря на массовые споры, связанные с внутренней слежкой Агентства национальной безопасности (АНБ) за населением после разоблачений Эдварда Сноудена, правительство продолжает следить за пользователями социальных сетей в стране.

Более тревожным является то, что первоначальная миссия iCOP, похоже, сильно отклонилась от своего курса, и она работает практически бесконтрольно. Выступая перед Комитетом по надзору Палаты представителей в апреле 2021 года, главный почтовый инспектор Гэри Барксдейл рассказал законодателям, что iCOP начал свою деятельность в 2017 году с расследования совершаемых преступлений и незаконного контента, передаваемого через почтовую систему. Однако после протестов Джорджа Флойда весной и летом 2020 года организация изменила свой курс и начала мониторинг социальных сетей во имя "потенциальной угрозы работникам и зданиям Почтовой службы".

Представитель республиканцев от Южной Каролины Нэнси Мейс заявила, что главный инспектор Барксдейл был "неподготовлен до степени некомпетентности", и что "он не смог сказать мне, когда началась эта программа [слежки], сколько денег на нее тратится, или откуда взялись полномочия шпионить за американцами".Это становится еще более тревожным, поскольку USPIS возможность взлома любого зашифрованного мобильного телефона или устройства. В их отчете за 2020 год говорится, что они использовали этот метод "для получения ранее недоступной информации с изъятых мобильных устройств", но далее они также заявляют, что планируют "расширить использование инструментов взлома в будущем". USPIS пока отказалась комментировать, подготовили ли они какие-либо требуемые законом оценки воздействия на частную жизнь взломанных телефонов, чтобы оправдать свой взлом.

В связи с расследованиями, проведенными после 6 января Конгрессом и правоохранительными органами, iCOP оказало помощь как в отслеживании старых сообщений в социальных сетях, так и в предоставлении советов компаниям по проведению расследований. Отчеты показывают, что iCOP, в отличие от своих коллег из правоохранительных органов, выделяет ресурсы на мониторинг периферийных веб-сайтов и социальных сетей, чтобы найти доказательства более экстремистской деятельности; iCOP выявил givemebass.com и Wimkin как два популярных периферийных форума, которые "координируют группы ополченцев по всей стране" и продвигают угрозы в адрес политиков. Они также признались в мониторинге некоторых аккаунтов Parler и Telegram лиц правых взглядов.

Чип Гиббонс, директор по политике организации "Защита прав и инакомыслия", выразил свою озабоченность по поводу участия iCOP в расследовании 6 января, заявив, что "ФБР обладает юрисдикцией в отношении внутреннего терроризма, в то время как Почтовая служба - я даже не знаю, как они в этом участвуют "23 ."Действительно, интересно, что инспекторы Почтовой службы тратят столько усилий на содействие этим расследованиям, в то время как их основная цель - защита "Почтовой службы и общественности путем содействия выявлению, пресечению и ликвидации лиц и организаций, которые используют почту или онлайн-инструменты USPS для содействия интернет-торговле на черном рынке или другой незаконной деятельности", как объясняется в годовом отчете USPIS за 2019 года. Почему же организация, занимающаяся охраной почты и деятельностью, связанной с почтой, занимается охраной социальных сетей и деятельностью, не связанной с почтой?

Это лишь один пример одной государственной структуры. Другие неправильно используют собранные ими данные или покупают данные, которые они не могут собирать по закону. В деле об изнасиловании в Сан-Франциско в 2022 году тогдашний окружной прокурор Чеса Будин объяснила, что "криминалистическая лаборатория полиции Сан-Франциско вводила профили ДНК жертв сексуального насилия в базу данных, используемую для идентификации подозреваемых в преступлениях". Такая практика является потенциальным нарушением конституционной защиты, а также Билля о правах жертв Калифорнии.

В феврале 2021 года генеральный инспектор Министерства финансов выпустил письмо, в котором "предупредил, что покупка налоговой службой данных о местоположении GPS сотовых телефонов может быть неконституционной в свете важного решения Верховного суда 2018 года, требующего ордера на такой сбор". (См. дело "Карпентер против США"). В отчете рассматривалась покупка отделом уголовных расследований налоговой службы (CI) годовой лицензии на веб-подписку информации о местоположении пользователей сотовых телефонов через подрядчика Venntel. В нем также говорилось о том, что налоговая служба неоднократно использовала подобную практику в прошлом, чтобы обойти получение ордера, однако в свете дела Карпентера им следует проявлять осторожность при осуществлении подобных действий в будущем.

К сожалению, действия налоговой службы не являются исключением. Центр Бреннана утверждает, что "ФБР, Министерство внутренней безопасности и Министерство обороны" были пойманы на «тайной покупке информации о местоположении мобильных телефонов, а также других конфиденциальных данных о потребителях». То же самое относится и к Секретной службе. Покупая данные вместо того, чтобы получить их по повестке, ордеру или решению суда, федеральные агентства обходят гарантии против инвазивного полицейского контроля, содержащиеся в Четвертой поправке, которая требует от полиции получения ордера от судьи перед проведением обыска или конфискации.

Очевидно, нет ничего необычного в том, что федеральные агентства покупают данные, чтобы целенаправленно отслеживать определенные сообщества. Утечка документов показала, что по крайней мере два подразделения МНБ - Таможенная и пограничная служба и Иммиграционная и таможенная полиция - покупали данные о местоположении мобильных телефонов. Использование этих инструментов для отслеживания людей, не являющихся гражданами США и незаконно пересекающих границу, я поддерживаю. Использование этих инструментов для создания системы въезда и выезда для иностранных граждан, путешествующих в США, является законным использованием. Но меня беспокоит то, что эти же инструменты, разработанные для использования против преступников, могут быть использованы против американцев, которые не подозреваются в совершении преступлений.

Например, компания по обработке данных Mobilewalla использовала информацию о мобильных телефонах, собранную во время протестов Джорджа Флойда в 2020 году, чтобы оценить демографические характеристики протестующих. По словам компании, эти данные были собраны для того, чтобы удовлетворить любопытство ее собственных сотрудников относительно того, о чем могут свидетельствовать эти данные. Однако сенатор Элизабет Уоррен выразила обеспокоенность тем, что такие данные могут быть легко проданы ФБР для правоохранительных целей. "Этот отчет показывает, что огромное количество американцев, возможно, даже не подозревая об этом, передают свою полную историю местонахождения сомнительным компаниям с нулевыми ограничениями на то, что компании могут с ними делать", - сказал Уоррен. "Обходя ограничения Конституции на правительственную слежку, эти компании могут даже продавать эти данные правительству, которое может использовать их для обеспечения правопорядка и иммиграции".

Все эти разоблачения показывают, что озабоченность по поводу сбора правительственных данных должна быть двухпартийным вопросом. Если правительство может приобретать данные для преследования религиозных групп и протестующих по одному вопросу, оно может делать это по любому вопросу, создавая государство, в котором правящая партия (кем бы она ни была в данный момент) может подавить голос меньшинства.

Даже пять лет назад, когда я был членом Конгресса, у меня были опасения по поводу того, насколько масштабными были усилия правительства по сбору данных. Я провел двухпартийный закон, ограничивающий бесприказное отслеживание электронной геолокационной информации правоохранительными органами, потребовал подотчетности в случае утечки правительственных данных и организовал слушания, чтобы допросить ФБР о его несанкционированной базе данных распознавания лиц. В 2018 году я приветствовал усилия генерального директора Apple Тима Кука по лоббированию федерального законодательства, защищающего фундаментальное право на неприкосновенность частной жизни.

Но эти опасения были лишь верхушкой айсберга. То, что происходит в Китае, должно стать тревожным сигналом для всех американцев. В недавнем расследовании, проведенном New York Times, мы узнали, как далеко может зайти правительство, чтобы удержать власть. Изучив и проанализировав более 100 000 документов по тендерам китайского правительства, "Таймс" раскрыла масштабы обширной системы камер, использующих базы данных распознавания лиц для отслеживания перемещений. Только в провинции Фуцзянь, по мнению полиции, они хранили 2,5 миллиарда изображений лиц для "контроля и управления людьми". Они используют геолокационное отслеживание, чтобы связать цифровой след с физическим местонахождением человека. С помощью телефонных трекеров, которые используются во всех тридцати одной китайской провинции, газета Times обнаружила, что полиция в Гуандуне может определить, на каких телефонах установлены приложения со словарем уйгурско-китайского языка, чтобы идентифицировать тех, кто принадлежит к этому этническому меньшинству. Китайцы собирают ДНК, сканы радужной оболочки глаза и отпечатки голоса, которые они надеются соединить с цифровыми профилями, доступными правительству.

Может ли это произойти здесь, в Соединенных Штатах? Подумайте о том, что уже произошло здесь.

Злоупотребления не являются теоретическими

Среди возражений ACLU против политики Байдена в отношении внутреннего террора было мнение, что использование правоохранительными органами этих новых инструментов и полномочий будет "изобиловать расовыми и религиозными предрассудками". Эти опасения не беспочвенны. Даже при президентах-демократах Минюст США имеет опыт целенаправленного преследования.

В 2010 году генеральный прокурор Эрик Холдер выступил в защиту использования правительственных спецопераций против американских мусульман, начавшихся после террористической атаки 11 сентября 2001 года. Это не обязательно были политически мотивированные преследования, но они были непропорционально направлены против религиозного меньшинства, что и вызвало обеспокоенность ACLU в отношении плана Байдена по борьбе с внутренним терроризмом.

Спустя два десятилетия после 11 сентября мы знаем, что правительство завербовало пятнадцать тысяч информаторов, чтобы собрать компромат на американских мусульман, который помог бы другим стать информаторами. ФБР пришлось создать специальную программу под названием Delta, чтобы отследить их всех. Вторя утверждениям, содержащимся в истории PATCON и скандале Fast & Furious, автор Intercept Тревор Ааронсон сообщает, что информаторы «играли важную роль в предполагаемых террористических заговорах, часто предоставляя необходимое оружие, деньги и материально-техническую поддержку».

Обращаясь к мусульманским активистам за гражданские права, Холдер назвал эти операции "важными", заявив, что "в тех делах о терроризме, где использовались тайные операции под прикрытием, имеется длинный послужной список обвинительных приговоров". Он заверил активистов, что в Америке к мусульманам будут относиться справедливо.

Но Ааронсон указывает на необычный сброс секретной информации от Холдера в 2010 году, чтобы опровергнуть это утверждение. На основании раскрытой Холдером информации Ааронсон обнаружил более пятисот обвиняемых в терроризме мусульман в течение десятилетия после 11 сентября. Из них почти половина была нацелена на информатора ФБР, а сорок девять столкнулись с «агентом-провокатором». Среди всех этих сотен дел, сказал Ааронсон, "я мог бы на пальцах одной руки сосчитать количество настоящих террористов... которые представляли прямую и непосредственную угрозу для Соединенных Штатов". Остальные были мелкими преступниками, имевшими отдаленные связи с террористами за рубежом, лицами, обвиненными во лжи властям, или нарушителями иммиграционного законодательства. Ааронсон заключил: "Хотя после 11 сентября мы поймали несколько террористов, мы создали гораздо больше".

Не только Минюст использует данные для отслеживания целевых групп. Американские военные нашли способ обойти юридический процесс, позволяющий им собирать данные о местонахождении американских мусульман. Они не собирают данные, что было бы незаконно. Они получают их - или, скорее, покупают. Откровения, полученные из открытых документов и интервью с заинтересованными лицами, показывают, что существует "два отдельных, параллельных потока данных, которые американские военные используют или использовали для получения данных о местоположении". Первый основан на технологической компании Babel Street, которая создала продукт под названием Locate X.

Эта служба используется Командованием специальных операций США, "подразделением вооруженных сил, занимающимся борьбой с терроризмом, противоповстанческими действиями и специальной разведкой", в качестве помощи при проведении операций спецназа за рубежом.

Второй поток идет через компанию X-Mode, которая получает данные о местоположении непосредственно от различных приложений, а затем продает их подрядчикам, в частности, американским военным. Приложения, отправляющие данные в X-Mode, включают в себя Muslim Pro, приложение с более чем 98 миллионами загрузок, которое напоминает пользователям, когда молиться, и предоставляет отрывки и чтения Корана; и Muslim Mingle, приложение для знакомств, предназначенное исключительно для мусульман, с более чем 100 000 загрузок. Таким образом, американские военные используют данные, собранные в мусульманских религиозных приложениях и приложениях для знакомств, для установления местонахождения отдельных лиц по причинам, которые не разглашаются.

Тогдашний исполнительный директор X-Mode Джошуа Антон сообщил, что компания "ежемесячно отслеживает 25 миллионов устройств в США и 40 миллионов в других странах", и что технология отслеживания (SDK) компании встроена в "около 400 приложений". Другие приложения, которые X-Mode использует для отслеживания местоположения, включают такие темы, как счетчики шагов, сайты знакомств и погодные приложения. Многие пользователи даже не подозревают, что их отслеживают с помощью этой технологии, которая затем продается сторонним покупателям. После публикации этой истории Apple и Google запретили X-Mode в своих магазинах приложений. Однако компания сомневается, что собираемые ею данные отличаются от тех, которые собирают сами Apple и Google.

Учитывая этот контекст, рассмотрим, что ЦРУ и ФБР делают с массовым сбором данных. Центральное разведывательное управление собирает в массовом порядке "некоторые виды данных, которые могут повлиять на частную жизнь американцев", согласно недавно рассекреченному письму от апреля 2021 года сенаторов Рона Уайдена (Ron Wyden, D-OR) и Мартина Хайнриха (Martin Heinrich, D-NM), которые в настоящее время входят в состав специального комитета Сената по разведке. Письмо было составлено сенаторами примерно через месяц после получения отчета под названием "Глубокое погружение II", который был "частью ряда исследований наблюдательного совета, тщательно изучающего деятельность разведывательного сообщества в рамках исполнительного приказа 12333". Указ, первоначально разработанный президентом Рональдом Рейганом в 1981 году и впоследствии измененный в 2003, 2004 и 2008 годах, устанавливал правила для "разумных и законных средств... . . [используемых для получения] наилучших разведданных" и касающихся деятельности по сбору разведданных, которую Конгресс не регулировал законом. Два сенатора призвали назначенных Байденом Аврил Хейнс (директора национальной разведки) и Уильяма Бернса (директора ЦРУ) рассекретить всю связанную с этим деятельность и "любые внутренние правила, касающиеся запроса данных для получения информации об американцах".

В 2013 году разоблачение Эдварда Сноудена о том, что АНБ собирало массовые записи телефонных разговоров американцев, используя спорную интерпретацию Патриотического акта, заставило Конгресс принять меры и изменить существующий закон. До этого изменения газета New York Times сообщала, что ЦРУ "платило AT&T за анализ огромного количества записей телефонных разговоров на предмет наличия у агентства лиц, подозреваемых в терроризме за рубежом". Но в 2015 году Конгресс запретил массовый сбор телекоммуникационных метаданных в соответствии с Патриотическим актом и ограничил другие виды массового сбора данных ФБР в соответствии с существующими законами Закона о надзоре за иностранными разведками (FISA). В письме сенаторы утверждают, что в соответствии с приказом 12333 "ЦРУ тайно проводит свою собственную программу массового сбора данных ... полностью вне рамок закона. . совершенно вне рамок закона, который, по мнению Конгресса и общественности, регулирует этот сбор, и без какого-либо судебного надзора, надзора Конгресса или даже надзора исполнительной власти, который сопровождает сбор данных по FISA". Именно этот факт, как утверждают сенаторы, "был скрыт от общественности и Конгресса".

Между тем, в ФБР, согласно рассекреченному судебному решению от октября 2019 года, ФБР могло нарушить права "потенциально миллионов американцев, включая собственных агентов и информаторов, путем неправомерного поиска информации, полученной в рамках программы массового наблюдения АНБ".

Адвокат ACLU Патрик Туми сказал, что разоблачения этого дела "выявили серьезные проблемы с обысками ФБР, которые часто напоминали рыболовные экспедиции по личным электронным письмам и онлайн сообщениям американцев". Рассекреченное постановление показывает, что существовало мало гарантий для предотвращения неправомерного обыска коммуникаций американцев со стороны АНБ, а затем и ФБР.

Обширный сбор данных, раскрытый Сноуденом, создал базу данных, к которой ФБР получило доступ для получения американских сообщений. Только в 2017 году ЦРУ и АНБ провели обыски, связанные с американскими лицами, и в совокупности составили для 7 500. ФБР провело почти 3,1 миллиона поисков по этой базе данных. Самое интересное, что "многие из обысков ФБР не были юридически обоснованы, поскольку не включали в себя предварительное уголовное расследование или другое надлежащее обоснование для обыска, как того требует закон", - говорится в решении суда FISA. The Intercept перечислил некоторые примеры таких "злоупотреблений", в том числе:

В течение четырех дней в марте 2017 года ФБР искало в данных массового наблюдения сообщения, связанные с одним из объектов ФБР, предполагая, что агенты шпионили за другими агентами.

ФБР регулярно использовало данные массового наблюдения для расследования потенциальных свидетелей и информаторов, которые не подозревались в преступлениях и не представляли угрозы национальной безопасности.

В ноябре 2017 года ФБР провело поиск данных массового наблюдения в отношении "потенциального получателя ордера FISA". Другими словами, ФБР смогло изучить данные массового наблюдения, чтобы выяснить, какие улики обнаружат агенты, если они пойдут вперед и запросят ордер.

Многие из этих случаев связаны с добросовестной попыткой поймать преступников или предотвратить насилие. Предлог законный, но практика - это нарушение неприкосновенности частной жизни, которое может ограничить права ничего не подозревающих американцев. Стоит ли в таких случаях идти на компромисс между приватностью и безопасностью - это вопрос к народу через его избранных представителей. Но что становится более опасным, так это возможность того, что правящая партия использует эти инструменты для увековечивания собственной власти.

Партизанский контроль над аппаратом наблюдения

Наличие такого количества данных о стольких американцах создает непреодолимый соблазн для правящих партий, желающих остаться у власти. Существуют сотни способов использовать федеральную власть в своих целях. Партия может использовать налоговый аппарат, чтобы преследовать и перекрывать сбор средств для оппозиционных групп. Аналогичным образом, они могут отменить плату для тех, кто запрашивает документы в их пользу, и отказать в доступе тем, кто запрашивает документы, которые им вредят. Они могут применять различные стандарты правосудия к преступлениям, совершенным союзниками и противниками. Они могут следить за политическими противниками.

Все это, конечно, уже было сделано. В 2013 году администрация Обамы использовала IRS для непропорционального преследования консервативных групп, требуя информацию об их донорах и не позволяя им участвовать в предстоящих промежуточных выборах. Несмотря на широкую огласку заговора, никто так и не был наказан. Агентство по охране окружающей среды Обамы отклонило или отказалось отвечать на двадцать запросов по FOIA от консервативного Competitive Enterprise Institute, одновременно предоставив доступ к документам, запрошенным либеральной экологической группой Earthjustice, в семнадцати случаях из девятнадцати. В то же время, левым группам было отказано в оплате услуг.

Департамент юстиции Обамы преследовал режиссера и критика Динеша Д'Сузу за незаконные пожертвования на избирательную кампанию, которые были сделаны в обход закона о финансировании избирательных кампаний. Д'Соуза был признан виновным и поплатился за это. Но юридический комментатор Алан Дершовиц назвал это преследование избирательным. "Если бы они преследовали всех, кто это делал, в тюрьмах не осталось бы места для убийц", - сказал он.

Самым ужасным было то, что администрация Обамы использовала слежку в своих целях. До обвинений в слежке за переходной командой Трампа, используя необоснованный предлог о сговоре с Россией, Агентство национальной безопасности Обамы шпионило за президентом Израиля Биньямином Нетаньяху, который открыто выступал против иранской ядерной сделки, заключенной президентом. Под слежку попали частные разговоры представителей другой ветви власти - членов Конгресса.

Администрация Байдена в своей "Национальной стратегии по противодействию внутреннему терроризму" призвала "улучшить проверку сотрудников для совершенствования методов выявления внутренних террористов, которые могут представлять внутреннюю угрозу". Она призывает Управление по управлению персоналом "помочь следователям в выявлении потенциальных угроз внутреннего терроризма", а Минюст, МНБ и Министерство обороны (МО) предпринять усилия, чтобы "убедиться, что внутренние террористы не работают в рядах наших военных или правоохранительных органов, и улучшить процессы проверки и проверки" (выделено в оригинале).

Можно представить, как такая стратегия может быть немного подправлена, чтобы помочь правящей партии заполнить правительство и вооруженные силы лоялистами и изгонять тех, чьи взгляды не совпадают с политическими.

Конгрессмен Крис Стюарт сказал мне, что в своей работе в HPSCI он не видел никаких доказательств того, что в армию проникли белые супремасисты или внутренние террористы: "Нет никаких доказательств того, что белое превосходство проникло в полицейские или военные организации", - сказал он в беседе. "В организации более миллиона членов - вероятно, есть те, кто придерживается подобных взглядов. Но их не принимают на службу. Их не принимают. Настоящий белый националист - идиот и не тот человек, который будет успешен в военной подготовке".

С учетом оправдания слежки, используемого в политике президента по борьбе с внутренним террором, угроза партийного использования становится более реальной. Но этот наихудший сценарий - не единственная проблема. Поскольку правительство собирает все больше и больше данных, оно должно оставаться на переднем крае кибербезопасности, чтобы защитить эту информацию. Если я что-то и узнал о федеральной бюрократии за годы работы в Комитете по надзору Палаты представителей, так это то, что правительство редко находится на передовой. У них есть опыт, чтобы доказать это. Нарушения данных - обычное дело. Во время пандемии Управление государственной отчетности выявило 3200 случаев нарушения данных в Министерстве здравоохранения и социальных служб в период с 2015 по 2021 год, что на 843 процента больше, чем в 2015 году.

Правительство не является инноватором

Несмотря на то, что федеральные агентства оказались весьма инновационными, когда дело доходит до поиска путей обхода законодательных ограничений на сбор данных, по моему опыту, их методы обеспечения безопасности данных являются устаревшими. Они не платят лучшим специалистам. Они не используют новейшие технологии.

Возьмем, к примеру, необходимость создания системы въезда и выезда для контроля иностранных граждан в нашей стране. Наше правительство не имеет представления о том, сколько людей живут в стране нелегально, потому что просрочили туристическую или студенческую визу, но по оценкам Роберта Уоррена из Центра миграционных исследований, с 2009 по 2019 год количество просроченных виз превышало количество пересечений границы с перевесом два к одному. В 2017 году МНБ попыталось оценить количество просроченных виз и пришло к приблизительной цифре 702 000 человек. Программа въезда/выезда легко отследит эти цифры.

В течение долгого, долгого времени в нашей стране должна была существовать программа въезда/выезда. Законодательное требование было введено в 1996 году, а в 2001 году к нему добавился биометрический компонент. Последующее законодательство уполномочило генерального прокурора собирать данные о прибывающих и выбывающих иностранных гражданах, разрабатывать документы, устойчивые к взлому, разрешить программе взаимодействовать с базами данных правоохранительных органов и разрешить взимать сборы для оплаты проекта. Но, несмотря на эти законодательные усилия, система выезда так и не была реализована. В аэропорту сканируют паспорта. Они знают, кто прилетает и улетает. Но федеральная бюрократия так и не смогла создать способ агрегирования этих данных, ссылаясь на конфликты по поводу конфиденциальности и опасения по поводу точности. Другие страны, такие как Канада и Европейский Союз, справляются с этой задачей. Нам - нет.

Я могу пойти в свой местный магазин, и там мне скажут, сколько раз я заказывал определенный сэндвич. Когда я дойду до десятого, я получу его бесплатно. Но правительство не может сказать вам, сколько раз кто-то въезжал в страну и выезжал из нее. У нас полностью отсутствует политическая воля делать то, что команда "Б" не считает важным.

Когда речь идет о сборе частной информации, от нас ожидают, что правительство возьмет на себя роль новатора.

В 2013 году основатель и генеральный директор ID.me (тогда еще Troop ID) Блейк Холл написал статью в Wall Street Journal, в которой перечислил причины, по которым он перевел свой новый стартап в Вашингтон, округ Колумбия. В ней он описал "способность правительства стимулировать инновации через доступ к данным и системам" и высоко оценил "перспективную позицию администрации Обамы по открытию новых наборов данных и API". Он описал это явление как переход к "правительству как платформе".

По сути, это переход доступных и совокупных данных от коммерческих учреждений к любому человеку "на индивидуальном и совокупном уровне". Он считает, что данные, находящиеся в открытом доступе, необходимы для «стимулирования инноваций и роста». Однако обнародование наших частных данных может стать проблемой по нескольким направлениям - например, в области конфиденциальности или даже национальной безопасности.

Проблема заключается в том, что в настоящее время на уровне штата или на федеральном уровне не существует гарантий, определяющих, как эти данные могут храниться или использоваться в будущих целях. Многие штаты, заключившие контракт с ID.me, "не потребовали от ID.me автоматического удаления изображений кандидатов на получение пособия по безработице из своей базы данных". Это означает, что если пользователи не потребуют удаления, их фотографии и данные о лице не будут удалены в течение трех лет, "и то только в том случае, если ID.me счета станут неактивными, [в противном случае] остальные будут сохранены на неопределенный срок". Вот вам и федеральные инновации.

Глава 13. Как справиться с кукловодами и победить

Самодовольная сосредоточенность этой администрации на изменении климата, расовом равноправии, превосходстве белой расы и внутреннем наблюдении должна была дорого стоить на промежуточных выборах 2022 года. Избирателей, похоже, больше волновали те проблемы, которые администрация предпочла не решать - инфляция, энергетическая безопасность, преступность и бездомность в городах, индоктринация учащихся в классах и смертоносный фентанил из неограниченных пограничных переходов, топящий наши сообщества. Несмотря на многие предупреждающие знаки, партия Байдена осталась на прежнем уровне. И все равно была вознаграждена.

Хотя республиканцы наблюдали сдвиги в электорате, особенно среди меньшинств, вправо, эти изменения не привели к победе в Палате представителей. Еще более тревожным является тот факт, что независимые избиратели в этом избирательном цикле ушли влево, несмотря на их опасения, что страна идет по неверному пути.

Учитывая подавляющее доминирование демократов во многих американских институтах, легко почувствовать, что правые давиды никогда не победят левых голиафов. Задача перед нами стоит непростая. Но она также не является невыполнимой. По всей Америке есть Давиды, чьи рогатки нацелены верно. Мы можем многому у них научиться.

На своем последнем шоу в 2020 году, после того как у него диагностировали неизлечимый рак легких, Раш Лимбо сказал то, о чем я часто думаю: Мы, американцы, приспособились к нашим проблемам. . . . Наша свобода позволила нам адаптироваться. Если на нас надвигается катастрофа, мы не просто сидим и терпим ее. Мы придумываем способы избежать ее, отбить ее, преодолеть ее, но мы не просто сидим и принимаем ее. И, как таковые, мы не просто смиряемся с тем, что живем в самые мрачные времена, потому что у нас, по крайней мере, до сих пор самая большая степень свободы среди всех людей на земле. Сейчас она подвергается нападкам и атакам, и мы все это знаем. Но я не верю, что наши самые темные дни впереди. И никогда не верил. Люди спрашивают: "Вы всегда говорили нам, что скажете, когда придет время паниковать. Пришло ли это время?" Никогда не время паниковать, друзья. Никогда, никогда не придет время сдаваться нашей стране. Никогда не придет время сдаваться Соединенным Штатам. Никогда не придет время отказаться от себя. Поверьте мне.

Отпор со стороны государств

Лучшее оружие в нашем арсенале - это сила штатов. Именно здесь судебные иски, подобные тому, который подал ныне сенатор Эрик Шмитт из штата Миссури, могут раскрыть то, что государство безопасности пыталось скрыть. Именно благодаря этому иску американцы узнали, как администрация Байдена контролировала повествование в социальных сетях с помощью принудительных требований цензуры. Документы, полученные по этому иску, доказывают, что директор цифровой стратегии Байдена Роб Флаэрти отправлял враждебные требования на YouTube, Facebook, Twitter и Google цензурировать неблагоприятные для администрации материалы. В одном из электронных писем в Google Флаэрти потребовал заверений в том, что Google "справляется с проблемой нерешительности вакцин" и "работает над тем, чтобы решить эту проблему". Эта озабоченность, заверил он их, "разделяется на самом высоком (и я имею в виду самом высоком) уровне Белого дома". Именно здесь казначеи и контролеры штатов наносят ответный удар по политизированным инвестиционным фондам. Именно здесь губернатор Флориды Рон ДеСантис показал лучший способ управления COVID-19, а губернатор Вирджинии Гленн Янкин нанес удар по политизированным учебным программам.

Благодаря Шмитту мы знаем гораздо больше о масштабах государственной цензуры в социальных сетях.

Судебные иски - не единственный способ, которым штаты могут дать отпор. Поучительно рассмотреть подход Янкина к предлогу разнообразия, справедливости и инклюзивности в содружестве штата Вирджиния. Янкин успешно разоблачил этот предлог, используя провозглашенные левыми ценности против них самих.

Вместо того чтобы полностью отказаться от глубоко политизированной инициативы DEI своего предшественника, Янкин принял ее. В разнообразии нет ничего плохого. Неправильным является представление о том, что только надежно голосующие за демократов группы населения достойны защиты. Янкин отверг эту предпосылку, а также утверждение, что "справедливость" требует от правительства обеспечения равенства результатов для всех.

Придя к присяге, он сразу же реорганизовал инициативу штата по ОЭИ, уничтожив сайт ОЭИ предыдущего губернатора Ральфа Нортама и заменив имеющийся персонал. Затем он назначил на эту должность Анжелу Сейлор из фонда "Наследие", чернокожую женщину с впечатляющей историей противостояния политизированным школьным программам, таким как "Критическая расовая теория" и проект "1619". Сейлор возглавит новый отдел по вопросам многообразия, возможностей и инклюзивности. Замена слова "возможности" на слово "равенство" ознаменовала собой морское изменение в том, как будет осуществляться поиск разнообразия и инклюзивности. Это подчеркивает один из ключевых контрастов между левыми и правыми в Америке.

Когда правительство стремится обеспечить равенство возможностей, мы сохраняем само американское стремление к совершенству, стимулируя и вознаграждая заслуги. Но когда правительство пытается обеспечить равенство результатов (справедливость), превосходство и заслуги должны подавляться и дискриминироваться. Таким образом, равенство - это не более чем эвфемизм для дискриминации.

Созданный Нортамом как должность на уровне кабинета министров, предположительно, чтобы искупить вину за скандал с фотографией в черном цвете в ежегоднике его медицинского колледжа, офис DEI стал первым в стране штатом по разработке плана, чтобы "помочь 100 государственным учреждениям Вирджинии работать в направлении справедливого будущего".

Но план демократов по обеспечению инклюзивности, как не удивительно, оказался несколько эксклюзивным. Казалось, что слово "справедливость" - это просто эвфемизм для расизма, так как его можно использовать для исключения квалифицированных людей из государственных должностей только на основании их цвета кожи или сексуальных предпочтений. Справедливая система, по прогрессивным стандартам, - это система, которая исключает заслуги как основу для достижений и заменяет их неизменными или преимущественными характеристиками.

Хотя целью номер один плана Нортама было "набрать и удержать разнообразную рабочую силу", его выполнение было почти полностью сосредоточено на том, что он называл исторически "недопредставленными" группами чернокожих и других меньшинств. План Нортама "Единая Вирджиния" был "стратегическим планом, чтобы институционализировать равенство во всем правительстве штата", но только определенные виды равенства - например, равенство по цвету кожи и гендерное равенство.

Согласно указу Янкина, офис будет играть «более активную и целенаправленную роль в продвижении идей, политики и экономических возможностей для обездоленных виргинцев, включая виргинцев, живущих с ограниченными возможностями, и объединении виргинцев разных вероисповеданий».

Это был резкий отход от того, что предыдущая демократическая администрация уделяла особое внимание расе и сексуальной ориентации, вместо этого приоритетом стало создание возможностей для инвалидов, находящихся под угрозой исчезновения и подавляемых. Приказ Янкина предписывал, что помощь маргинальным группам должна включать самую маргинальную группу из всех - ту, которую в этой стране все еще можно легально убивать - нерожденных детей. Пересмотренная миссия департамента была расширена: "содействовать свободе слова и гражданскому дискурсу", "быть послом для нерожденных детей" и способствовать разнообразию точек зрения в высшем образовании.

Это изменение вызвало бурную реакцию. Организация Planned Parenthood Advocates of Virginia написала в Твиттере: "В Вирджинии теперь есть сотрудник DEI, которого поощряют выступать и защищать законы против абортов, одни из наименее инклюзивных и справедливых из всех существующих. (Как будто аборт может быть каким-то образом инклюзивным или справедливым для ребенка).

По мнению администрации Янкина, консерватор, претендующий на должность в университете с преобладанием либеральных взглядов, может быть принят на работу для разнообразия, независимо от цвета кожи. В пятистраничном письме к президентам университетов во время выпускного сезона в мае 2022 года Янкин подтвердил это обязательство, призывая учебные заведения нанимать преподавателей с "различными политическими взглядами". В письме содержится конкретная просьба к университетам разработать рамки, которые будут направлять их усилия "по формированию культуры, в которой приоритет отдается гражданскому дискурсу и дебатам, как в аудитории, так и вне ее".

Достаточно сказать, что это не то, что левые имели в виду, когда создавали инициативу DEI. Она сохраняет ценности разнообразия и инклюзивности, но лишает политические преимущества, которые этот предлог должен был создать.

Янкин, чья неожиданная победа произошла на волне противодействия прогрессивным учебным программам в классах, также стремился вытеснить из государственных школ "концепции, по своей сути вызывающие раскол", которые, возможно, уходят корнями в теорию критической расы. В отчете о "дискриминационных и разделительных концепциях", составленном суперинтендантом государственного образования штата, администрация указала на "многочисленные ресурсы", которые «используют концепцию, согласно которой нынешняя дискриминация необходима для решения проблемы прошлой дискриминации».

Янкин ловко вызвал блеф демократов.

Град критики, который он получил, обнажил уродливую реальность. Для левых разнообразие означает политический конформизм, равенство узаконивает дискриминацию, а инклюзия достигается только путем исключения. Сохранив инициативу офиса DEI и приняв более инклюзивное направление, Янкин предсказуемо заслужил негодование демократов Вирджинии, которые, очевидно, больше заботились о сохранении политических преимуществ, чем о реальных ценностях разнообразия и инклюзивности.

За время, прошедшее с момента внесения этих изменений, поверхностность риторики левых в отношении DEI стала еще более очевидной. В видеоролике, снятом в соответствии с требованиями штата по обучению многообразию для новых сотрудников государственных органов, диктор цитирует указ Янкина, в котором он признает, что «каждый из нас создан по образу и подобию нашего Творца».

Очевидно, терпимость левых к различным точкам зрения имеет свои пределы. Хотя, по данным исследовательского центра Pew Research Center, 90 процентов американцев верят в Бога или высшую силу, а ссылки на Творца встречаются в основополагающих документах Америки, демократы Вирджинии были в ярости от упоминания Янкина. Один сотрудник-агностик, очевидно, не понимая иронии по поводу политических целей предыдущей программы, сказал: "Это просто его программа, которую он навязывает в обучение государственных служащих". Можно спорить о том, отражает ли позиция, которой придерживаются 90 процентов американцев, программу, но даже если мы уступим, факт остается фактом: левые были пионерами в политизации обучения DEI. Их устраивает, когда продвигаемая повестка дня совпадает с их собственной.

Действительно, стратегия Янкина, вероятно, не прошла бы проверку на прочность в глубоко консервативном штате, где подобная инициатива по обеспечению разнообразия может быть расценена как чрезмерное вмешательство правительства. Но в очень разобщенном штате Вирджиния Янкин дает левым попробовать свое собственное лекарство. Им это не нравится.

Преимущество истины

Помимо отпора со стороны государства, у правых есть еще одно преимущество, которое может оказаться непреодолимым для глобалистов в долгосрочной перспективе: правда. Хотя ни одна из партий не имеет права на истину, американские игроки во власти сделали так, чтобы критическая ошибка в попытке привести себя в соответствие с тем, что реально и что истинно.

Авраам Линкольн, по общему мнению, сказал: "Вы можете обмануть некоторых людей всегда и всех людей иногда". Но, как гласит известная поговорка, нельзя обмануть всех людей всегда. Несмотря на жесткие ограничения свободы слова на протяжении всей пандемии, плотина начинает прорываться. Мощные истины начинают раскрываться. От файлов Элона Маска в Twitter до данных испытаний вакцины COVID компании Pfizer - правда способна разрушить мифы и разоблачить теории заговора.

Аналогичным образом, хорошая государственная политика работает. А консервативная экономическая политика имеет долгую историю, ведущую к росту и процветанию. Управляемая экономика, подобная той, которую строит администрация Байдена, не имеет такого послужного списка. В конечном счете, мы никогда не хотим, чтобы Америка потерпела крах. Но отдельные политики могут потерпеть неудачу. И у правых есть определенное преимущество - от нас не требуется постоянно обманывать всех людей.

Изменения, внесенные Янкиным в программу DEI, скорее всего, приведут к тому, что рабочая сила станет более идеологически разнообразной, улучшится будущее невинных нерожденных детей, а в классах будет меньше раскольнических учебных программ. Они все равно будут подвергаться критике, потому что его политика не создает прогрессивных рабочих мест, не приводит к выгодным контрактам и не смещает баланс сил влево. Без этих элементов левым мало пользы от разнообразия и инклюзивности - реальность, которая может стать тем очевиднее, чем дольше Янкину удается ее раскрывать.

Только политика DEI, способствующая достижению политических целей, получает поддержку, независимо от того, работает ли она на самом деле. Политики, которые не способствуют росту правительства, не контролируют денежные потоки и не дают политических преимуществ, не получают поддержки, даже если они продвигают такие принципы, как разнообразие, возможности и инклюзивность.

Как показывает этот пример, политические разногласия возникают не из-за основополагающих принципов левой программы. Дело в политике, которая вытекает из них. Разнообразие, доступ к качественному образованию, мобильность для обездоленных, бережное отношение к окружающей среде - эти ценности не являются спорными. Спорным является утверждение, что их можно решить только с помощью большего количества неэффективных бюрократов, большего количества раздутых федеральных контрактов и большего количества субсидируемых государством рынков, которые не являются прибыльными в системе свободного рынка. Дело в том, что эти левые решения не работают.

Эта дихотомия проявляется в политике образования, энергетической политике, реформе выборов, экологических нормах и даже в разведывательных операциях. Только осознав истинную цель, мы можем понять, как определяются приоритеты. Вот почему, например, требования о сокращении расходов на полицию звучат оглушительно, когда это означает применение федерального подхода "сверху вниз" к найму большего количества леваков для проведения большего количества тренингов по "профилактике" преступности. Но когда речь идет о протестах консерваторов в Капитолии, протестах канадских дальнобойщиков в Оттаве, законных владельцев оружия, реализующих свои права по Второй поправке, или энергетических компаний, удовлетворяющих критический спрос, внезапно правосудие и правоохранительные органы становятся важнейшими приоритетами, и никакое наказание не является достаточно суровым.

Эти внутренние противоречия очень важны. Они помогают нам отличить искреннее беспокойство от политического оппортунизма. Мы можем ответить на многие вопросы, взглянув на государственную политику через призму коррумпированных институтов и фальшивой демократии. Если мы сможем распознать, какие решения направлены на решение проблем для всех нас, а какие - только для команды "Б", мы сможем объединиться, чтобы отвергнуть фальшивые институты и восстановить настоящую представительную республику. Мы можем разоблачить кукловодов за то, что они делают и как они пытаются это сделать.

Это потребует масштабных усилий со стороны избранных представителей штатов и, в конечном счете, общественности. Возможно, одна из самых важных вещей, которую мы можем сделать, чтобы очистить систему и начать все заново, - это уморить зверя голодом. Существует ненасытное желание иметь больше денег и, следовательно, больше правительства. К сожалению, в современном мире федеральное правительство проникает своими щупальцами во все, что мы делаем. Не так выглядит свобода. Мы просто должны уморить зверя голодом.

Заглядывая вперед

В процессе работы над этой книгой я ощутил всю тяжесть нашей национальной ситуации и серьезность ее последствий.

Лично я - вечный оптимист. Мне нравится вступать в борьбу, но я стараюсь делать это с улыбкой на лице. Трей Гоуди, который представлял Южную Каролину, когда мы вместе работали в Конгрессе, регулярно дразнил меня за то, что я улыбаюсь, когда вонзаю кинжал в чьи-то кишки. (Не в буквальном смысле, конечно. Он имел в виду мои допросы свидетелей на слушаниях в комитете. И я поступал так только с теми, кто этого заслуживал.) Если они не могли ответить на вопросы, значит, мы выявили проблему, а это была моя работа. Завершая свою четвертую книгу, я считаю это важным моментом. Соединенные Штаты Америки - величайшая страна на планете. И точка. Ни одна другая страна не предоставляла больше возможностей и не приносила такого процветания столь многим. Наша коллективная возможность добиваться счастья не имеет аналогов нигде на планете. Я испытываю огромное восхищение и благодарность к тем, кто шел до нас и проложил путь, чтобы мы могли иметь так много.

Но каждое поколение должно сделать шаг вперед и внести свою лепту. Большинство из них смотрят на Вашингтон и говорят: "Там такой бардак. Неужели они все не могут просто поладить?". К сожалению, не все борются за процветание, свободу, свободу и равную справедливость по закону. Например, я обнаружил, что часто те, кто проповедует толерантность, являются наименее толерантными из всех. Они прилагают все усилия, чтобы подорвать нашу сплоченность, и предпочитают разделять нас по расовому, этническому, экономическому, географическому и т.д. признакам.

Поэтому я надеюсь, что те, кто пытается упростить сложность нашего мира, присоединятся к борьбе за меньшее правительство, меньшее регулирование и помогут нам всем обрести большую свободу и свободу. Есть также хорошо финансируемые люди и организации, которые любят действовать в темноте, чтобы манипулировать процессом и гарантировать, что только они могут выбирать победителей и проигравших в обществе. Как показано в этой книге, эти кукловоды умны и хитры. Как тараканы, они бегут от света. Эта книга проливает свет там, где они не хотят его видеть.

Политические решения, принимаемые в Вашингтоне, почти всегда связаны с изъятием денег у одного человека и передачей их другому. Это и есть власть. Власть также проявляется в законах, постановлениях, исполнительных приказах и бюрократии.

Все это уравнение перевернуто и отброшено назад. Фундамент нашей страны был основан на идее, что правительство работает для народа. К сожалению, есть слишком много тех, кто считает, что правительство всесильно. Они не верят, как я, что наша свобода и права исходят от Бога, а не от правительства.

Редко, если вообще когда-либо, можно встретить людей, готовых отдать власть и вернуть ее туда, где она по праву принадлежит народу Соединенных Штатов. Я до сих пор сохраняю оптимизм и позитивный подход, который я слышал от Раша Лимбо. Хотя я был молод, я также чувствовал это с президентом Рейганом.

Выборы 2022 года были обнадеживающими. Хотя я до сих пор не понимаю, почему некоторые из этих гонок были так близки, как они были, я думаю, что это было признание народа, что наша страна сбилась с пути, и он хочет скорректировать курс. Американцы дают нам мандат на возвращение к нашим основным принципам.

Безусловно, вопросы финансовой дисциплины, правосудия/преступности, энергетической политики, единой иммиграции в соответствии с нашей Конституцией, внешней политики и зашкаливающего вокеизма требуют решения.

Когда вы складываете все проблемы и вызовы и смотрите на то, насколько сильно укреплена система, которая их поддерживает, это пугает. Надеюсь, мы помним, что не должны делать это в одиночку. Не похоже, что один человек может в одностороннем порядке изменить ситуацию.

Нам нужна кавалерия преданных своему делу людей, которые коллективно определяют проблему и стремятся обеспечить необходимые изменения. В процессе написания этой книги я понял, что простое избрание людей в Конгресс не изменит ситуацию достаточно быстро. Я не хочу отрицать или умалять роль и ответственность мужчин и женщин, избранных в Конгресс, но для этого нужно нечто большее.

Мы все несем ответственность за соблюдение Конституции. Это зависит не только от судов. Мы не должны полагать, что Конгресс все исправит. Они никогда этого не делали. Ответы на наши самые сложные проблемы можно найти за пределами Вашингтона, округ Колумбия. Они находятся в наших домах, в наших общинах, среди наших друзей и соседей.

Именно это делает Соединенные Штаты Америки такими уникальными. Как сказал Раш, никогда не время сдаваться Америке, как и не время сдаваться самому себе.

Верьте в Америку с улыбкой на лице. Вы живете в самой великой стране в мире. Но давайте укреплять наши государственные и местные органы власти, искать и распространять правду и собирать вокруг себя единомышленников для решения этих проблем. Это лучший способ убедиться, что следующее поколение сможет достичь огромного процветания, мира и счастья без кукловодов, управляющих их судьбой.