Тихий омут (СИ)

Часть 1

Пива в кружке осталось лишь на глоток. Темноволосая охотница, заглянув туда, с сожалением вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Я не вижу никакого брачного проклятия. — Сказала она. — Ни сглаза, ни порчи. Но с фактами не поспоришь. Может, обратишься к Видящим?

Её соратница лишь махнула корчмарю, чтобы подал добавки. Подалась вперёд, цапнула с блюда последнюю креветку и прожевала, не чувствуя вкуса. Зажмурилась и потёрла пальцами переносицу.

В конце концов, она сильная, самостоятельная… Специалист, пользуется уважением коллег. Должны же высшие силы чем-то обделить взамен?

Так что пока друзья волновались, сама охотница перестала удивляться неудачам в личной жизни. Со временем привыкнешь к чему угодно.

Первую любовь она встретила давным-давно. В четырнадцать, если считать человеческими годами: физически полукровка не отличалась от двадцатилетней девушки. Дети оборотней растут куда быстрей. Выйти замуж она, при желании, могла ещё в тринадцать.

А он… он казался идеальным мужем. Статный, из приличной семьи и краси-и-ивый! В городе по нему страдало не одно девичье сердце, и полукровка не стала исключением.

Сейчас смешно вспомнить ту дрожь и слабость в ногах, при звуках его голоса. А тогда она как на крыльях неслась на рынок, где был шанс хотя бы мельком увидеть, как он торгует в лавке украшений. Заговорить с ним даже не мыслила. Хватало для счастья просто увидеть, хотя бы мельком и издалека. Мать лишь удивлялась: с каких пор старшая перестала недовольно вздыхать, если попросишь её сбегать за хлебом или овощами к ужину?

Потом ей поручили купить браслет в подарок для тёти, и полукровка думала, что задохнётся от волнения. Значит, именно с ней он будет говорить сегодня, ей будет улыбаться, предлагая товар…

Странно, что тем же вечером, получив от него записку, не напрудила от счастья, как щенок! — Фыркала она, вспоминая то лето.

А чем в итоге кончилось… ясно, что ничем. Торговец приезжал на сезон и не искал ничего, кроме короткого романа. Понимал, что эта девушка не избалована вниманием и растает от любых ухаживаний. Шептал комплименты, целовал руки. А потом пришла последняя записка, в которой он обещал помнить всё, что между ними было. Благодарил за приятное лето и желал удачи в поисках подходящего мужа.

Затем были всхлипывания в подушку, надрывный вой на луну по ночам, да вкус зелья, которое заставила принимать мама, чтобы не разбираться с последствиями. «Последствий» не случилось, но только следующей весной девушка почувствовала себя исцелённой.

— Риан, уймись! Ну какая к лешему порча?

— У меня нет других вариантов, надо проверять даже самые бредовые.

— Вот именно, бредовые.

— Ты сама знаешь, что какой только правда порой не оказывается!

«С каких пор она заботится обо мне, а не наоборот?» — Думала полукровка, рассеяно покусывая хвостик от сушёной рыбы. — «Я тут старшая, в конце концов. Всегда выслушивала, поддерживала. У неё и сейчас хватает своих проблем. А я сижу ещё, жалуюсь…»

Но представив, что подруга уйдёт, и придётся остаться одной, она вздрогнула.

«Будто ещё малый толчок, и сломаюсь. Будто не осталось запаса прочности. Она это чувствует?

Как мы оказались здесь и сейчас, как вообще вышло, что говорим обо мне? Раньше ведь справлялась, а теперь?..»

Вторая любовь в итоге привела её в Светлый орден.

Он во всём отличался от торговца: ровесник, что жил на соседней улице. Нескладный, молчаливый подмастерье, с которым она могла столкнуться на рынке и пройти мимо. Даже лица не запомнила, а уж имени не знала и подавно.

В день, когда все перевернулось, она ловила рыбу с мостков, недалеко от порта. Над бухтой возвышались скалы, и оттуда, с обрыва завопили:

— Инвар!!

Оказалось, парень прыгнул с верхушки на спор, но под водой что-то пошло не так. Решил всех обскакать и вдобавок достать со дна трофей. Так что нырнул ещё глубже, да потом выбирал камешек покрасивей.

Затем настала пора подниматься. Может, он всплывал слишком быстро, или запас воздуха кончился на дне. Но до поверхности юноша не добрался, потеряв сознание где-то на половине пути.

Полукровка прислушалась к испуганным крикам, лениво зевнула. Устроила удочку на рогатке, сбросила обувь и спрыгнула. Вонзилась в воду как лезвие, уверенными движениями добралась до тонущего тела. Вытащила на берег и откачала, чередуя дыхание в чужой рот с ругательствами и пощёчинами.

«Вот недотёпа!» — злилась она и сочиняла целую лекцию о дурости и опасности глубины.

А затем юноша открыл глаза. Светлые, лазурные, будто морская вода над отмелью. Речь захлебнулась, и девушка промолчала. А он прокашлялся, улыбнулся и протянул ей синий камешек с белыми прожилками, который так и не выпустил из пальцев. Не друзей хотел впечатлить, а её.

Вся воображаемая защита, которой девушка обзавелась, не выдержала и пары дней. Подмастерье не умел делать комплиментов, но восхищение во взгляде говорит куда больше.

Каково это, когда тебя касаются так осторожно и нежно, словно ты не полуоборотень, в два раза сильней и быстрей, а хрупкий цветок? Раньше она не знала.

Если бы, ах если бы можно было вернуться в то лето хоть на денёк…

Если бы они не ходили с его друзьями в рощу, ничего бы не случилось? У полукровки была бы семья, дом и родные дети. А не орденская метка и хроническое одиночество.

Но ведь так заманчиво, когда опустится ночь, ускользнуть ото всех и остаться наедине.

…В тот год нечисть почуяла, что грядёт самая холодная зима десятилетия. Монстры сбивались в стаи и мигрировали к югу, на побережье. А в их городе был разгар гуляний после осенней ярмарки. Молодежь выбралась из-под присмотра родителей, разожгла костры и устроила танцы до полуночи.

Они были наедине, и, как ни странно, первым понял неладное Инвар. Отстранился, тревожно огляделся. Она тоже услышала движение в зарослях и попыталась за руку оттащить его в сторону. Но парень вырвался и заслонил ее собой…

— Дура-ак!! — Всхлипывала она потом и выла, размазывая по лицу слёзы пополам с кровью.

Только Целитель мог бы помочь с такой раной на шее, и до города добраться никто не успел. Она пыталась помочь. Сжимала края, дышала любимому в рот, делясь вместе с воздухом жизненной силой. И на всю жизнь запомнила спокойный, уверенный в своей правоте взгляд, что остановился на её лице.

Тогда Кайя и решила, что ей осталась одна дорога. И никто из родных не сумел отговорить, ни просьбами, ни угрозами. Она дождалась похорон и ушла с орденским охотником, что явился в отряде для зачистки.

Про обучение в орденской крепости рассказывали страшные сказки. Мол, учеников морят голодом, заставляют бегать с утра и до обморока, на сон дают пару часов — и то не каждый день. Запирают с живой нечистью: выживет или нет? Пытают, чтобы охотник привыкал к боли держался на допросе, если попадёт к врагу. Да и вообще, часто прозывали охотников инквизиторами.

Охотник Торен, что привёл её в крепость, тоже слышал эти сказки, но даже не думал их опровергать. Он вообще ничего не рассказывал. В основном, заставлял говорить её, постоянно спрашивая о бесполезных мелочах.

Кайя с трудом могла заставить себя подать голос. Чаще лишь огрызалась, чтобы её оставили в покое. Только потом поняла, что Торен попросту не давал ей закрыться в себе. Чтобы девушка в итоге, срываясь на крик, рассказала и выплеснула всё.

Боль не ушла, но стала терпимой. Даже привычной, как часть новой жизни.

Если охотник и жалел девушку, этого не показывал. Торена в итоге назначили её наставником, и никаких поблажек полукровка не видела. Но если кого-то пугали тяжёлые тренировки, для неё они стали исцелением. Она сама рвалась в бой и никогда не жаловалась на усталость, не просила о передышке, пока не теряла сознание на площадке с песком. И сама не заметила, как лазурные глаза перестали сниться.

Она оглянулась, усталым взглядом поискав трактирщика. Где там её эль!?

Будто ощутив спиной недоброе внимание охотницы, парень за стойкой вздрогнул и засуетился со стаканами быстрее. Не выдержал, обернулся и тут же улизнул на кухню.

И ведь даже почти не старалась…

С годами она внешне почти не изменилась. Стройная молодая жещина, миловидная и со светлыми, пушистыми волосами. Их можно было нарочно взлохматить и состроив невинный взгляд, прикинуться едва ли не одуванчиком.

Но воина выдавала короткая, практичная стрижка, рельеф мышц и жёсткие складки, что залегли у губ и глаз. Эти глаза успели повидать многое и умели становиться жуткими.

Так что от прежней девушки осталась только оболочка.

Сама же она стала взрослой, циничной и почти неуязвимой, и телом и духом… Ну то есть, была уверена, что стала.

— …А я всерьёз говорю: ты бы прошла ритуал на проверку. Вдруг, родовое проклятие на тебе лежит? И пока его не снять, счастья личного не найти.

Охотница хмыкнула.

— Мать моя без проблем замуж выскочила. Два раза.

— Так оно, может, работает через поколение?

— Бабки тоже на мужей не жаловались, с обеих сторон. И тётки проблем не знали.

— А что, если прокляли уже тебя? Скольких колдунов-отступников ты поймала, за столько-то лет? Не всех же казнили, кто-то конфискацией имущества отделался, а тебе, наверное, отомстил… Кайя, чего ты смеешься, я же серьёзно!

Полукровка помнила каждого, кто сумел достучаться до её сердца. Не так уж и много их было, по пальцам сосчитать… Но как назло, один хуже другого!

С первым она повстречалась после обучения. Карточный шулер и прирождённый мошенник, он умел обаять любого, так что даже ни разу не был под стражей. Светловолосый, как Инвар, с его широкой и открытой улыбкой. Словно взрослая копия…

Наваждение какое-то. Кайя тогда была без напарницы, так что даже предостеречь было некому. А сама полукровка подумала, отчего не завязать роман?

Ухаживал он конечно, красиво, можно сказать даже, профессионально. Клялся в любви и обещал завязать со своими делишками. А потом стащил все ценности из дома, где она гостила — и был таков.

Она даже искать его не стала. Один вечер провела в обнимку с бутылкой крепчайшего рома, а наутро сожгла забытые мошенником вещи и передала в стражу ориентировку с особыми приметами.

— Даже не знаю, поймали его потом или нет… — Вздохнула Кайя.

На стол с громким стуком приземлились две кружки. Парень скомкано извинился и поспешил спрятаться обратно за стойкой от пьяных полуоборотня с ведьмой.

— Ну, это неудивительно. Тебе сколько лет было, двадцать два? Откуда там взяться уму.

— Спасибо за оценку, конечно. — Фыркнула полукровка. — Но понимаешь, он же и не первый, и не последний! И каждый раз думаю: ну всё, теперь никому меня не обмануть! Ведь насквозь людей вижу, по одному только запаху, дыханию на чистую воду вывожу! Да еще если глазки построить… сама знаешь, как иногда на флирте колются.

— А вот если глазки строят тебе… — Глубокомысленно пробурчала подруга в кружку.

Кайя хотела огрызнуться, но лишь рукой махнула.

— Другой глаза не строил. Наоборот, нос задирал и строил из себя крепость неприступную. Как же, наследник знатного рода, честь превыше всего!

— Мне о таких можешь не рассказывать. — Скривилась Риан. — А я кстати, помню эту историю. Он к тебе посреди ночи в комнату ломился, пьяный в дымину! Про кудри твои что-то задвигал, глаза-озёра золотые…

— Ну да. — Покивала Кайя. — Не прошло и недели. И ведь едва ли ноги не целовал, на колени падал! Холёный аристократ, гордость семьи… Кабы хотела, верёвки бы из него вить могла.

— Угу. И к чему это в итоге привело…

Полукровка молча запрокинула кружку, выпивая разом половину.

Стоило ли тогда открывать ему двери? Неделю-другую всё было прекрасно, но потом она уехала на срочный вызов из деревни, где стая зубарей прилично потрепала охотницу.

Мужчина явился к ней вечером и застал всю в крови. Кайя как раз зашивала рану на боку, пока матерящийся лекарь, недовольный такой неосторожностью, бинтовал сломанную ногу. А раненный оборотень, даже если в нём половина человека, не может подавить звериные черты. Тело чует опасность и держится за вторую ипостась с её регенерацией. И об этом, вроде бы, знают все.

Но когти на пальцах, шерсть на ладонях и слишком большие кошачьи глаза отпугнули аристократа почище, чем ладан чёрта. Больше она его не видела.

— Прощай, любовь — здравствуй старый, добрый ром! — Заключила она, салютуя кружкой.

— Слабак! — Презрительно чихнула Риан. Провела ладонью по спутанным волосам, разгладив их магией до шёлкового блеска. Откинула за плечи, взяла новую кружку и тут же гневно стукнула о стол, так что пена подпрыгнула. — Нет, ну каков? Испугался пары царапин. Как девица избалованная, крови испугался! Странно, что от мышей в обморок не падал… Сбежал, туда и дорога! Я сразу говорила, что он трус.

— Ну, следующий трусом не был. И помогло это мне?

— Это который держал притон?

— Нет. — Фыркнула Кайя. — Наёмник, что на меня поспорил. По-моему, такому типу храбрости не занимать, если даже репутация ордена не помешала.

Ведьма нахмурилась.

— Так вы же, вроде, так и не…

— Не. Но лишь потому, что я занята была. А он решил, что можно как доказательство, просто стащить у меня бельё и приволочь дружкам.

— Хм…

— Только позабыл, что у предмета спора слух-то не человеческий. Так что если вздумал обсудить, как продвигается соблазнение, то безопасно болтать можно не в том же доме, а на другом конце города!

— Ну, ты-то его проучила.

— Вообще-то не я, а маги, которые мне сумки зачаровали. Сама я почесуху насылать не умею, и мороками не балуюсь.

— А мне так жалко, что не видела, как он при всех друзьях из кармана мужские портки вытащил!

— Не просто портки. — Загадочно улыбнулась полукровка. — Все знали, что розовый батист по вкусу местному виноделу, что любит молодых юношей…

Подруги расхохотались, как две злобных ведьмы.

— По нему ты точно не скучаешь. — Довольно заключила Риан.

— Да успела разочароваться. Правда, отработанную схему все же провернула: вечер с ромом, и ритуальное сжигание вещей. Правда, пришлось их тоже украсть, но пусть докажет. — И помедлив, добавила тихонько. — Правда, волосы на память стоило выдрать. Он их длинные отрастил, до середины спины Может, продала бы кому…

— Алхимикам на опыты. Вместе с остальными органами. Ну да леший с ним, нечего вспоминать про дурака.

— Ещё один был хитрым и продуманным. И тоже в итоге получилась шхурня…

— Ага, ну это ты точно про хозяина притона! — Обрадовалась Риан.

— Ну я же не знала тогда! Думала, просто чудак, ну может с наследством, оттуда и замашки барские, дорогие подарки и вино по золотому за бутылку. Тоже значит, восхвалял грацию и глаза, а потом явился, когда я после работы явилась вся в саже и крови.

— Он что, тоже сбежал!?

— Да ну чего ж ты так плохо сразу подумала о человеке. Он мне даже воды горячей натаскал, и за лекарем бегал. А потом уже я его в неудобной ситуации застала: между чужих ног. Видите ли, тяжелые впечатления, поспешил утешиться!

— Да уж…

Кайя пожала плечами. По этому мужчине она тоже не скучала; восприняла всё как шутку судьбы. Чувства всё равно успели вспыхнуть, прогореть и уже остывали.

К тому же он и так был не образец для подражания, постоянно пил или жевал вещества, меняющие сознание. А потом оказалось, что вообще два опиумных притона держал, с которых и имел доход. Единственный плюс в том, что после своих «растворов» в постели это был просто мужчина-огонь!

— Зато есть что вспомнить. — Хмыкнула Кайя. — Как он с похмелья наутро пожирал плесневелое печенье, что я выкинуть забыла, кто бы видел! Да так нахваливал, обеими руками в чашку вцепился, что я побоялась отбирать.

Она рассмеялась:

— Или как искупаться собрался и ушёл. Потом нашла его в коридоре, в чужом полотенце и обмотанным поверх бельевой верёвкой. Откуда стащил, так и не вспомнил. Не человек, а сборище анекдотов.

Она хотела добавить что-то, но запнулась. Мысли так или иначе сворачивали ещё к одному мужчине, последнему. Во всех смыслах. Именно после него она осознала, что нет сил выдержать новое предательство.

С ним она встретилась куда позже, когда успела состояться в жизни и набраться опыта. Воспитала ученицу, которой гордилась до сих пор, вернулась на самостоятельную практику и получила следующий ранг. Научилась не верить лишний раз никому.

Даже ему, очередному наёмнику, который за пару случайных встреч сумел привязать к себе охотницу крепче, чем заклинанием. Кайя держала его на расстоянии, только огрызаясь на попытки сблизиться. Но мужчина добивался не просто её симпатии, а уважения, не словом, а делом.

То один раз выручил, узнав через связи нужную информацию. То примчался на помощь в другой раз, притащив вместе с собой целый отряд и лучшего алхимика в городе. Трудно забыть, как она, загнанная в тупик горного ущелья, уже прощалась с жизнью, а потом услышала взрывы и вопли гарпий…

Потом упорный наёмник отыскал её на другом конце страны, когда Кайя, несмотря на крепкий иммунитет, слегла с воспалением лёгких. Каким-то чудом раздобыл в подарок персики. Так и не признался, откуда узнал, что она их обожает. Вроде бы, мелочь… но после этого она и сдалась.

Они были вместе почти три года. Пережили время, когда привыкали друг к другу, пока она тревожно ожидала гадостей и привыкала к его частому присутствию. С ним можно было вести задушевные разговоры на крыше с бутылкой вина, танцевать на празднике, доверить спину… Будто именно его охотница и ждала долгие годы.

Но месяц назад помощи попросил коллега, ведущий сложное дело. Он уже два месяца искал следы группы, которая похищала людей и продавала в рабство. Среди них был маг, который подчищал следы, потому дело и передали ордену. Но мало узнать, чем занимаются эти люди, нужно вычислить всех помощников. Один охотник уже не справлялся.

Конечно, Кайя примчалась и до последнего вечера пропадала по окрестностям, в здании городской управы, или в архивах. А кому могла пожаловаться, лёжа рядом после тяжёлого дня?

Когда напарник выяснил, что большинство «ниточек» ведет к её мужчине, то отстранил охотницу от дела. Она сутки просидела в городской управе, не вправе и не в силах вмешиваться. Чуть не лезла на стены от волнения, молила высшие силы, чтобы всё оказалось ошибкой. Но, возможно, с детства не научилась хорошо молиться.

Отчёт отправился в орден. Она ждала чего угодно, вплоть до самого худшего, но ей даже не сделали выговор. Не сняли ранг. Лишь настоятельно посоветовали взять отдых на месяц.

Она с ним не прощалась. На казни тоже не присутствовала. Бросила вещи, сбежала в соседний городишко и неделю спускала деньги на ром.

Не было сил подняться и куда-то идти, даже выглянуть на улицу. Куда, ну куда ей теперь идти!? Ни толку теперь, ничего… бесполезная и по-прежнему глупая полукровка. Сколько можно верить в свой великий опыт и проницательность?

Неприкаянная тень самой себя, она заливалась алкоголем и пугала окружающих мрачными взглядами звериных глаз. На второй день не выдержала и ушла в комнату, предпочитая пить в одиночестве, а не ловить на себе странные взгляды и портить репутацию ордена.

Там её настигла короткая записка.

«Поднимай задницу, и двигай в Келебор на Тлани. Я знаю, ты недалеко от местного телепорта. Даю три дня на дорогу, иначе приеду и лично притащу за шкирку».

Так мог написать лишь человек, что несколько лет работал с ней в связке. Потому Кайя не стала долго размышлять: прихватила дорожную сумку, одолжила лошадь у легата и отправилась в путь.

Вот охотницы и сидели в давно опустевшем зале, обсуждая прошлое, перемывая косточки мужчинам, и то и дело поднимая тему брачных проклятий.

— Хорошо… хорошо! Раз настаиваешь, схожу к Видящим. Хотя не вижу смысла.

— Почему это?

— Зачем спорить с судьбой? — Кайя пожала плечами. — Это не заговоры и не заклятия. Просто череда совпадений. Я уже привыкла. Серьёзно, привыкла. Так что не вижу проблемы.

— Ты пьешь без просыху который день, и не видишь проблем!? Да никакого здоровья не хватит на такие нервозы! Даже я со своим магистром расставалась полегче.

— Потому что вы никогда окончательно не расстаётесь. — Фыркнула полукровка. — То который раз был, шестой?

— Мы сейчас о тебе говорим. — Риан подалась вперёд, со стуком поставив кружку на стол. — С такими потрясениями после разрыва, пора задуматься об обете воздержания! — Она выдохнула и постаралась пошутить: — Или переключиться на женщин. Помнишь ту барыню, что истово благодарила тебя за арест преследователя-мага, и всё время вешалась на шею?

Кайя хмыкнула.

— Не выйдет. С женщинами, в смысле, не выйдет. Если будет хуже меня, то не зацепит. А если красивей, то стану ей втайне завидовать. Не-ет. — Помотала она головой, делая серьёзное лицо. — К сожалению, не подойдёт.

— Тогда воздержание. — Булькнула Риан в свою кружку.

— Однозначно. — Полукровка кивнула, отчего комната покачнулась перед глазами. — И я даже не шучу. Ну его к шхуру… так-кие нервы…

Она протянула руку и попыталась схватить одну из свежих креветок, что принёс корчмарь. Те расползались по тарелке и даже, кажется, хихикали.

— Ну, гады, издеваетесь! — Прикрикнула она. Голос Риан донёсся словно издалека.

— Та-а-ак … налакалась кошка. Тебе хватит. Ну-ка дай руку. Руку, а не лапу! Дотащу тебя до комнаты.

— Да-а мне нормально. — Покачнулась полукровка. — Дойду.

Но хитрая ведьма приобняла за плечо, принимая пьяный вес на себя, коснулась ладонью виска — и полукровка моментально отключилась, провалившись в глубокий сон.

Утро началось с того, что назойливое солнце проползло по небосклону, забралось лучами за неплотно задёрнутую занавеску и вцепилось в глаза.

— Я что, в пекле? — Простонала она и замахала ладонью перед лицом. Перекатила голову по подушке и странная, тёплая тяжесть у макушки внезапно ожила и пробежав по лицу и груди множеством лап (спросонья показалось, что их действительно множество, не меньше десяти), увесисто спрыгнула на пол.

Полукровка вскочила и ошалело проводила взглядом крупную чёрную кошку, которая потянулась всем телом и зевнула, будто похвастав зубастой пастью. И недовольно посмотрев на дальнюю родственницу, задрала хвост и выпрыгнула в окно.

Откинувшись на подушку, Кайя поняла, что за ночь её череп превратился в чугунный, и кто-то старательно лупил по нему молотком до утра. Пробормотав нечто ругательное, она накрылась одеялом с головой. Осторожно пошевелилась, нашла удобное положение, в котором боль немного утихла. И вздохнув, придремала ещё на полчаса.

Затем под открытым окном разгорелся скандал. То ли женщины с корзинами врезались друг в друга и перепутали рассыпавшийся товар, то ли дрались за мужика.

— Куда ручонки тянешь паскудные!

— Сама отстань, змеюка! Моё!!

Полукровка с рычанием встала. Доковыляла до окна, схватила кадушку с водой для умывания, и распахнула створки. Но пока она преодолела сей долгий путь, крикуньи успели вцепиться друг другу в волосы, их кто-то разнял, женщины подобрали упавшее и разошлись. Хмурая охотница проводила их взглядом и аккуратно поставила кадушку на подоконник.

Среди людей на той стороне улицы вдруг мелькнула знакомая мужская фигура. Солнце вызолотило его волосы от тёмно-русого до цвета майского мёда. Сердце ёкнуло, в животе похолодело от тревоги. Но уже через миг, по осанке и походке охотница поняла, что это другой человек. И выдохнув, порадовалась своей реакции. Всего лишь слабый отголосок.

Вернулась к постели. Нашла на тумбочке стакан с красноватой жидкостью, похожей на разбавленный брусничный сок. Под ним лежала записка:

«Выпей, кошатина, <i>если</i> проснешься»

— Оптимистка. — Хмыкнула полукровка и для начала прижала прохладный стакан ко лбу. Стало чуть легче. Придирчиво понюхала отвар и выпила залпом. Вкусно. И ещё немного легче.

Прислушавшись к ощущениям, она отыскала в себе силы встать, умылась и провела мокрыми ладонями по волосам. После месяца без стрижки они уже закрыли шею, вовсю пушились и завивались. Перевязать их в хвост или закрепить узел, оказалось нечем. Она хотела в запале требовать у хозяина ножницы, но пока ограничилась расчёсыванием.

Несмотря на открытое окно, у которого стояла полукровка, в комнате всё ещё было жарко. Так что отойдя к кровати, она стащила с себя плотную блузу и отыскала нижнюю рубашку, из тонкой ткани без рукавов и с широким вырезом.

Взглянула в маленькое зеркало и ужаснулась: вот в таком виде, с опухшими веками и синяками под глазами, она ходила всю неделю!? Нет, так не пойдёт. Обругав саму себя, Кайя забралась на кровать, обложилась склянками и принялась втирать в кожу лица и рук ухаживающий крем.

В дверь постучали: пришел посыльный от местного легата. Ещё вчера Риан давала ему какое-то поручение, и сейчас мальчишка показался на пороге со стопкой фолиантов, из-за которых едва виднелась вихрастая макушка.

— Вот! — Он сгрузил ношу на стол у окна. — Сказали мне, чтобы сказал вам, что я буду здесь. Если что понадобится, зовите! — Он ткнул пальцем в шнурок у кровати и улизнул за дверь.

— Воды принеси! — Крикнула она вдогонку и подойдя к столу, увидела очередную записку на стопке.

«Отдохнёшь, и заодно подтянешь матчасть. Буду лично экзаменовать»

— Кто ещё кого по темам гонять будет. — Беззлобно проворчала она. Но устроилась на стуле и взяла первый фолиант, с описанием повадок реликтовой нежити.

Вернулся посыльный, поставил рядом графин с лимонадом, в который щедрой рукой накидали мяты. И снова торопливо скрылся, словно боялся дышать висящим в комнате перегаром.

«Не мешает и вправду открыть окно шире». — Хмыкнула она и не глядя потянулась к подоконнику. Но пальцы уткнулись в бок кадушки, и та моментально вывалилась наружу.

— Гадство! — Вскочила охотница, но явно бы не успела поймать её.

Раздался стук, плеск и чьё-то сдавленное ругательство. Кайя подумала-подумала и трусливо не стала выглядывать. Вроде, не по голове попала, и ладно. А постояльцев тут два этажа, поди пойми откуда прилетело.

Кто-то под окном негромко поздоровался, хлопнула дверь. Полукровка прождала ещё несколько минут, то и дело поглядывая на вход поверх страниц. Но никто не стучался к ней, недовольно требуя объясниться и извиниться, и охотница расслабилась. Устроилась поудобней и перевернула страницу.

Солнце пропекало крышу, в комнате становилось всё жарче и лимонад пришёлся весьма кстати. Полукровка успела изучить первую главу и наполовину опустошить графин, когда в двери снова постучали.

— Госпожа охотница? — Робко позвал посыльный. — Там гость!

— Тебя же просили помогать мне, а не гостям?

— Так он к вам!

— Меня нет. — Отозвалась она, и шелестнула страницей. В этом издании были до того корявые рисунки существ, что могли сойти за карикатуры, и хотелось до конца изучить данный шедевр.

— Так гость по делу!

Она со вздохом закинула на подоконник ноги в закатанных штанинах, подставляя ступни лёгкому сквозняку.

— Это он так сказал?

— Ну да!

— И насколько важное дело?

— А я… я не знаю! Сказал, очень важное!

— Пойди спроси, что там у него за дело.

Может, и не такое важное.

Работать ей, конечно, не запретили. Но и не рекомендовали! Так что подниматься со стула из-за того, что кто-то перепутал охотника с наёмником, или пьяного соседа с волкулаком, она не собиралась. Было бы что срочное, за этим обратились к Риан, или орденскому легату.

В коридоре раздался топот, и всё стихло. Кайя умиротворённо вздохнула и углубилась в изучение очередной иллюстрации, похожей на помесь чешуйчатой жабы с исхудалым волком и подписанной «Химера лесистая».

Новые шаги были настолько тихими, что глумливо хихикающая полукровка услышала их лишь у самой двери. Что-то стукнуло, щёлкнуло, замок (между прочим, изнутри запертый!) поддался, и дверь открылась, пропуская незваного гостя.

Она собралась уже язвительно заметить, что некрасиво врываться в комнату к полуодетой женщине без спроса или хотя бы приглашения. Но увидев этого типа, рассвирепела.

«Серьёзно!?» — Кайя хотела завопить, обращаясь к высшим силам. — «Нет, серьёзно!!?»

Гость оказался не таким светлым, как Инвар, и ростом повыше, но типаж… Такие же резкие черты лица, голубые глаза, даже ямочка на подбородке. Пальто сидит как влитое, линия строгих брюк подчеркивает длинные ноги.

Издевательство. Какое-то божество от скуки подсылает к ней однотипных сволочей!? Где их делают, вот бы знать!

— Ты ещё кто? — Раздражённо спросила она, глядя на него поверх книги. — Очередной аферист? Чернокнижник, хозяин притона? Или на сей раз, борделя?

И только тут поняла, что одежда гостя не просто тёмная, а мокрая. И даже волосы влажные, максимум подсушены полотенцем. Ох, лучше бы та кадушка упала дном на голову!

Он скрестил руки на груди, даже не удивившись подобному приёму. Похоже, мужчина был в курсе, из какого окна в него шваркнули водой. И полагал, что она целилась нарочно.

— И часто вы принимаете перечисленных гостей? — Спокойно спросил он.

Стоит отдать Кайе должное: она лишь тихо хрюкнула, а не расхохоталась в голос над двусмысленностью вопроса. О которой, впрочем, гость не подозревал.

— Я сейчас вообще никого не принимаю. — С иронией отозвалась она.

— Придётся сделать исключение. — Отозвался он и кивком обозначил приветственный поклон. — Старший сыскарь отдела по убийствам, Эссен Дарт. В моём деле требуется помощь ордена.

— Здесь находится моя коллега, к ней и обращайтесь! — Отгавкнулась охотница, закрываясь книгой, как ширмой. — Она маг, к тому же. А я на отдыхе.

Он шагнул вперёд и непреклонно вынул фолиант из рук опешившей полукровки.

— Я заметил. — Сыскарь едва заметно поморщился, намекая на ядрёный дух в комнате, что никак не желал выветриваться. Держа книгу двумя пальцами, отложил на край стола и холодно добавил:

— По своей воле я бы здесь не появлялся, а запросил помощь вменяемого специалиста. Но поблизости нет других охотников. Придётся обойтись тем, что есть.

«Кайя» — Обратилась полукровка сама к себе, старательно зажмурившись. — «Если вздумаешь положить глаз на этого хмыря, я перестану тебя уважать!»

— Вам впору посочувствовать. — Покачала она головой. — Какое должно быть, унижение, просить о помощи меня.

Цапнула книгу за край и подтянула к себе.

— Но можно облегчить страдания. — Добавила охотница с широкой улыбкой. — Никакой помощи. Если я никудышный вариант, то и потеря невелика. Сами справитесь. Дверь вон там. И попрошу закрыть её обратно.

Он снова отобрал книгу, сумев выдернуть из плотно сжатых пальцев, и отложил на стопку. Лицо наглеца даже не дрогнуло, и голос остался таким же, будто говорила ожившая статуя.

— Повторюсь, я бы так и сделал. Но из нас двоих полномочия ордена есть лишь у вас. Без них не обойтись. Так что прошу привести себя в порядок и следовать за мной.

— Моя коллега вам уже отказала, и вы решили попытать счастья здесь? — Едко поинтересовалась она.

— Она уже работала над этим делом. Но сейчас находится в лечебнице. Из оставшихся вариантов только вы.

Она вскочила, опрокинув стул. Риан в лечебнице!?

— Так с этого и надо было начинать! — Рыкнула она и цапнула рубашку с изножья кровати.

Сыскарь дёрнул уголком рта, и это было первое внешнее проявление какой-то эмоции.

— Мне неоткуда было знать, какие аргументы подействуют. Думал, поможет лишь стакан самогона и перспектива похмелиться.

И развернувшись, вышел до того, как она сообразила с ответом.

Разумеется, никто себя в порядок не приводил! Охотница выскочила в зал уже через минуту, наспех обувшись и прихватив перевязь с метательными ножами, без которой не выходила на улицу. Кинжал в ботинке и ещё один на перевязи за спиной, вообще воспринимался предметом гардероба.

Ворвавшись в конюшню, она вывела своего жеребца из стойла, прошептала пару успокаивающих слов, погладила по шее, извиняясь, что оторвала от трапезы. Конь примирительно всхрапнул, дожёвывая фураж: полуоборотни легко находили общий язык с любыми животными. Так что он не возражал, когда хозяйка вскочила ему на спину и пустила с места вскачь, вылетев на улицу. Благо, Келебор был ей знаком, и не пришлось спрашивать дорогу.

Как только дежурный Целитель узнал, к кому хочет попасть охотница, то едва грудью не встал на защиту двери.

— Ей и так хватит допросов! Больной нужен покой! — Рассерженно заявил он, напоминая раздувшуюся перед атакой кобру. Но Кайя и не с такими сталкивалась.

— Дело ордена. — Процедила она, закатывая рукав для демонстрации метки-татуировки чуть ниже локтя. — Дайте пройти.

Но лекарь оказался принципиальным.

— Хоть королевский приказ. Пострадавшая уже рассказала, что сумела. Её погрузили в сон для скорейшего выздоровления. Вы ничего от неё не добьетесь и не добудитесь… даже если бы я позволил!

— Я должна её увидеть. — Заворчала она, чувствуя, как заломило в зубах. На этом собеседник отчего-то успокоился и уточнил:

— Она ваш друг?

— Да. — Признала Кайя.

— Две минуты. — Он отступил в сторону, приоткрыв двери в одиночную палату.

Бледная подруга лежала на больничной койке, вытянув поверх одеяла перебинтованные руки. На щеке и виске — сплошная ссадина, под глазами синие тени. Будто Кайя проспала не какие-то пять часов, а месяц. И сейчас застала соратницу совершенно другой.

— Что с ней случилось? — Тихо спросила она, аккуратно коснувшись запястья Раин. Пульс оказался ровным и спокойным, отчего она немного успокоилась. Однако вид пострадавшей заставлял мысленно сжимать кулаки и рычать: какая сволочь посмела!?

— В неё стреляли из арбалета, наконечник болта из нитрана пробил все щиты. — Пояснил Целитель, бдительно следящий за ней от двери. — Потом напали. Их было несколько. Множественные ушибы, самый сильный удар пришёлся по голове. У кого-то из них был нож, и ей порезали руки. Кровопотеря оказалась серьёзной. Сейчас она идёт на поправку, но не стоит беспокоить лишний раз.

Нитран, значит. Подготовились к приёму мага. Кайя вскипела при мысли о том, кто мог такое сделать, разъярилась до красной пелены в глазах: посмели напасть на охотника, на Риан!

И тут же с выдохом успокоилась. Бери себя в руки. Дело ждёт.

— Что она успела рассказать?

— Не знаю, госпожа. Её посещал сыскарь, и они общались наедине. Он потом собирался к вам… Разминулись?

Она в замешательстве обернулась, только сейчас сообразив, что тот хмырь куда-то подевался. А когда она его видела? Кажется, когда пробегала по залу, он говорил с корчмарём. Но за ней вряд ли бы угнался, даже если кинулся со всех ног.

И где теперь искать? Охотница мысленно шлёпнула себя по лбу. Надо было подождать, да узнать подробности. Но куда там! Её бы в тот момент и цепь не удержала.

— Вы знаете, где нашли мою коллегу?

— На улице Ружана Войского, недалеко от Косого переулка. Возле высокого дома, в три этажа с синими наличниками.

— Как давно?

— Она поступила к нам в седьмом часу утра. Выходит, в шесть её и обнаружили.

— Спасибо. — Кивнула охотница и встала.

…В общих чертах Риан вчера упоминала дело, над которым работает. В Келеборе пропало двое мужчин, тела нашли в местных каналах. Почти половина города построена на воде, потому на первый взгляд, такой способ избавления от тел кажется логичным. Но лишь на первый взгляд.

Вопрос, которым задалась Риан, приехав сюда — Почему тела не расчленили?

Напрашивался ответ, что убийца не имеет опыта и не знает, что расчленённый труп не всплывёт.

Но почему хотя бы не обвязали грузами? О грузах-то можно и самому догадаться?

Похоже, никто не боялся, что тела найдут. Трупы таскало течениями от двух до пяти дней, да и местная рыба уничтожила улики, если те были. Значит, достаточно было сбросить тела в районе рынка (судя по карте течений).

Стало быть, вероятность убийства по личным мотивам — снижается. Никто не портил одежду и не снимал личные вещи, вроде медальонов или колец. Их не грабили, не похищали части тел или органы.

Так что вторым вопросом Риан было — на кой ляд вообще позвали орден, если дело не относится к его компетенции?

На что сыскарь, расследующий убийства, заупрямился.

Убитые покинули дома среди ночи безо всяких причин. Первый отмахнулся от жены, что идет по делу и скоро вернётся, другой, отец-одиночка, сказал проснувшейся дочери, что кому-то нужна помощь. Но сыскарь не нашёл у них срочных дел, любовниц или незаконных махинаций. В общем, никакого повода оказаться в другом районе города.

Потому работник управы был уверен, что жертв зачаровали. Стало быть, в преступлении может быть замешан маг.

Больше ничего полукровка не знала. Риан вчера только пояснила ей, почему находится в городе, а потом вытащила из сумки бутылку вина и предложила поплакаться в жилетку.

Так что необходимо разобраться…