Тихоня. Тайный малыш для босса

Глава 20

Глава 20

Вишневский Максим

Кое-как смирившись с тем, что Василиса не моя и никогда не будет, возвращаюсь на работу. Все идет своим чередом, и я даже пытаюсь найти общий язык с девушкой, но однажды утром она не приходит.

Поразмыслив буквально несколько минут, я все же решаю к ней съездить. Не знаю, что меня заставило, но я буквально чувствую, что что-то не так.

— Наталья, подскажите мне, где я могу найти новый адрес Василисы Тихоновой?

— Сейчас, одну минуту, — отвечает секретарь и щелкает что-то на компьютере.

— Вот! — Она выписывает мне заветный адрес, и я удовлетворенно киваю.

— Спасибо!

То, что я не мог найти почти месяц, я получил сейчас за три минуты.

Да уж…

Еду где-то полчаса к Василисе. Забралась же так далеко…

Я приезжаю в какой-то тихий спальный район с серыми пятиэтажками и нахожу нужный дом. Всматриваюсь в окна в надежде увидеть Василису, но они темны и пусты.

Подойдя к нужному подъезду, я тяну руку к цифрам на домофоне, но дверь вдруг открывается, выпуская женщину с маленькой собачкой, и я проскальзываю внутрь.

Поднимаюсь на этаж Василисы и жму на звонок. Никто не открывает слишком долго. Я уже начинаю волноваться, не случилось ли чего, как дверь открывается, являя сонную взлохмаченную Василису.

— Максим… Александрович? Как вы нашли, где я живу? — выдыхает она, опуская руки на живот.

— Секретарь подсказала. Она отправляла вам документы однажды… — ошарашенно отвечаю я, понимая, что он неестественно большой.

Тишина окутывает нас на долгие пять минут, и наконец я решаюсь спросить:

— Василиса, вы беременны?!

В этот момент во мне будто взрывается бомба.

Как? Как она могла забеременеть от Джейка? Так быстро? Сразу после того, как ушла от меня?

Неужели я совсем для нее ничего не значил?

В груди все сжимается от боли, но я стараюсь не подавать виду.

— Пошли на кухню, тут холодно, — предлагает Василиса, а я словно во сне шагаю за ней.

Снимаю пальто и усаживаюсь на деревянный стул.

Мне дико больно, слова застревают в горле, но я все же пытаюсь выяснить, как быстро все зашло так далеко. В лоб спрашиваю, когда они с Джейком стали близки, и Василиса резко отвечает, что они сблизились после нас…

Все равно быстро… Слишком.

— Ты так хотела в Америку? Где же Джейк? Теперь-то он точно должен взять тебя с собой.

Говорю это, а у самого сжимается сердце.

Это я! Я хотел взять ее с собой. Я хотел бы, чтобы этот ребенок в ее животе был моим. Но жизнь несправедлива.

У меня никогда не будет детей, и я не вправе обрекать на такую жизнь свою любимую.

— Нет, я не хочу в Америку… — тихо роняет Василиса, а я удивляюсь:

— Но зачем тогда… Ты бы могла сделать аборт!

Слова вылетают сами собой, и я уже дико жалею, что сказал их. Никогда бы не позволил ей, если бы узнал раньше… Даже если ребенок не от меня.

— Я никогда бы не сделала аборт! Никогда! Я люблю этого ребенка, рожу и подниму его сама! В конце концов, сама я как-то выросла! Не пропадем!

— Верю… — выдыхаю я. — Зная тебя, уверен, ты не пропадешь.

Я смотрю на девушку, а у самого разрывается сердце от любви к ней. Она такая самоотверженная, сильная, но в то же время нежная. Ее просто невозможно не любить…

Проклятье, какой же я идиот!

Нельзя было ее отпускать. Нужно было всеми силами стараться, чтобы девушка оставалась моей. Но ей бы рано или поздно захотелось семью, детей, а что я мог бы ей дать? Тем более она так хочет этого ребенка… Даже несмотря на то, что папаша свалил на родину, бросив их справляться в одиночестве.

Василиса вдруг хватается за живот и сильно бледнеет.

— Что такое? Тебе плохо?! Ты побледнела!

— Нет, такое часто бывает. Сейчас воды выпью, и станет легче… — шепчет она еле слышно пересохшими губами и начинает оседать.

Подрываюсь к ней и с криком: « Василиса!» – не даю упасть, подхватив девушку на руки.

Я зову ее снова и снова, но она безвольно повисла на моих руках, не подавая признаков жизни.

— Черт!!! — ругаюсь я и, подхватив удобнее Василису, бегу с ней вниз.

Усадив в машину, я с визгом выруливаю на дорогу и мчу в больницу. По пути тормошу девушку, и она начинает приходить в себя.

Слава богу!!!

— Максим? — шепчет она, а я хватаю ее за руку.

— Все хорошо, мы едем в клинику!

— Извини… — зачем-то роняет девушка, а я фыркаю.

— За что ты извиняешься?

— Не знаю… — еле отвечает Василиса и прикрывает глаза, а я сжимаю ее холодную руку.

Мы подъезжаем к больнице, и я помогаю Василисе выйти. За стойкой регистрации стоит медсестра и, увидев состояние Василисы, быстро проводит нас к врачу.

— Петр Олегович вас примет. У него как раз окно.

Я благодарю и веду Василису в указанном направлении, где нас встречает пожилой мужчина.

— Проходите! — пропускает он нас в кабинет и заходит следом, прикрывая дверь.

— Меня зовут Петр Олегович Усов, я врач акушер-гинеколог, — представляется мужчина, пока я усаживаю Василису на диван и сажусь напротив.

— Вижу, девушке плохо, нужно провести осмотр и взять анализы. Скажите, вы уже закреплены за каким-то врачом?

— Да, — кивает Василиса.

— Что ж, тогда могу провести осмотр и отправить все данные вашему врачу.

— Да, так будет лучше всего, — держась за живот, отвечает Василиса.

— Отлично! Тогда приступим. Сначала я, с вашего позволения, проведу опрос.

Доктор открывает какой-то журнал и спрашивает данные Василисы. Его медлительность меня дико раздражает, но я стараюсь расслабиться. Не хочется помешать врачу делать свою работу, но нервы мои практически на пределе.

Разве он не видит, что ей плохо?

***

Все время, пока Василису осматривают, берут всякие анализы и тому подобное, я сижу на кушетке в коридоре. Дико хочется зайти и узнать все, но понимаю, что я своей несдержанностью могу все испортить.

Наконец дверь кабинета открывается и на пороге показывается врач.

— Можете зайти!

Я врываюсь в помещение и нахожу глазами бледную Василису, которая сидит в уголке дивана. Бросаюсь к ней и беру за руки.

— Как ты? Все хорошо?

— Да, Макс, я в порядке, — уже бодрее отвечает девушка, но я не спешу расслабляться. Поворачиваюсь к доктору и спрашиваю:

— Расскажите мне, что с ней?

— Успокойтесь, все хорошо. У Василисы тонус. Мы его сняли, но придется продолжить терапию во избежание подобных случаев.

— Хорошо, конечно. А с ребенком? С ним все хорошо?

Почему-то этот вопрос волнует не меньше. Мне важен этот малыш так сильно, будто он мой.

—Да, папочка, все хорошо. Обморок никак не повлиял на малыша. Мы сделали все нужные обследования, — заверяет врач, улыбнувшись.

Но я подвисаю на слове «папочка». После него все остальное, что сказал доктор, просто тонет в шуме.

Папочка…

— Кхм… Хорошо, — пытаюсь прийти в себя я. — Я могу забрать Василису домой? Или ей нужно ложиться в больницу?

— Вообще, я бы советовал полежать недельку-другую под наблюдением…

— Я не буду! — резко вставляет Василиса и чуть тише добавляет: — Пожалуйста, Макс…

Под ее доверчивым теплым взглядом у меня внутри все тает.

— Ну конечно, Василиса, конечно, ты не останешься в больнице. Я найму тебе личного врача, который будет приходить каждый день.

— Это хорошее решение, — подтверждает Петр Олегович. — Тогда не задерживаю. Все полученные анализы можете забрать на ресепшен.

Василиса с облегчением вздыхает, и я помогаю девушке встать, только сейчас замечая, что она одета в тот же домашний халат, в котором заваривала нам чай несколько часов назад.

Вот я дурак! Даже одежду ей не взял! Василиса же замерзла, скорее всего!

Снимаю свой пиджак и накидываю на плечи девушки. Та благодарно укутывается в него и с нежностью смотрит на меня.

От ее взгляда я замираю, и внутри снова рождается волна боли.

Не моя. И ребенок не мой…

Но я не брошу ее. Как бы там ни повернула жизнь. Пока я не уехал, я буду рядом.

— Домой? — спрашивает Василиса, а я киваю.

— Да, только ты не поедешь в ту квартиру.

— Как это? А куда же мне ехать?

Я хочу ей предложить перебраться ко мне, но понимаю, что она не согласится, поэтому нахожу другое решение:

— Я сниму тебе квартиру поближе к клинике. На всякий случай.

«Да и ремонт там будет получше, лифт работающий…» – не добавляю я, но мысленно прокручиваю плюсы.

— Но мне нравится моя… — девушка делает неуклюжую попытку сопротивляться, но я упрямо качаю головой.

— Нет, Василиса, я сниму другую квартиру. Не переживай, на улице ты не останешься даже после того, как я уеду. Ты останешься работать в фирме, и зарплаты тебе будет хватать с головой.

— Ладно… — кивает измученная девушка. Явно видно, как она устала.

Не хочу больше ее мучить. Даю задание секретарше подыскать квартиру сегодня же, а сам везу Василису на старое жилье.

Пока она лежит, собираю ее вещи, упаковывая их в чемодан.

Да, негусто…

— Может, тебе ванну набрать? Или чаю сделать? — спрашиваю я, но понимаю, что девушка уснула.

Что ж, может, так и лучше.

Я перевожу Василису в новую квартиру, которая действительно оказывается в очень хорошем районе и с приятным ремонтом. Здесь есть все для удобства: большая кровать, ванная, просторная кухня.

Я нанимаю врача и со спокойной душой прощаюсь с девушкой. Она благодарно улыбается, но в глазах почему-то блестят слезы.

Неужели ей тоже больно, как и мне?

Две недели Василиса исправно принимает лечение, а потом, когда я в очередной раз заезжаю проведать ее, выдает:

— Максим, я больше не могу сидеть дома. Мне гораздо лучше.

— Все верно, врач разрешил прогулки, можем выходить, выезжать в парк. Или ты что-то другое хотела?

— Да, другое… — мнется она.

— И что же? На море? Я могу организовать!

— Нет, не на море! — качает она головой. — Я хочу выйти на работу!

Я аж замираю с открытым ртом.

Куда? На работу?!

Но следом я сразу понимаю, что в этом вся Василиса.

В то время, когда другая бы попросила Мальдивы, ГОА или Сейшелы, эта просится на работу.

Да уж…

— Ты уверена? — приподнимаю бровь я.

— Да! Пожалуйста, Максим, я правда больше не могу в четырех стенах, — вдыхает девушка, и я киваю.

— Ладно. Но больше никакого общественного транспорта. За тобой будет приезжать мой водитель, и отвозить тоже будет он.

— Зачем такие усилия? Я же просто помощница, — вдруг грустнеет Василиса, а я сжимаю зубы.

— Нет, не просто… — роняю я и ухожу.

Слишком много чувств вызывает во мне эта девушка. Вся душа выворачивается наизнанку, когда я вижу наивные глаза, по-детски распахнутые на этот неидеальный мир. Когда она поглаживает круглый живот, когда зевает среди разговора или смеется.

Все в Василисе находит отклик в моем сердце. И я не могу ничего с этим поделать. Я понимаю, что люблю ее. И пусть у нее под сердцем не мой ребенок, я помогу ей. Сделаю все, чтобы они с малышом ни в чем не нуждались. Ну а сам… Сам попытаюсь забыть ее, когда придет время расставаться.

Литмаркет