Тише, ты - моя

Глава 21.

Александр и не думал ехать домой. Почему-то он был уверен, что заберёт свою маленькую лгунью Луну этим вечером.

Страм с самого начала подозревал, что Луна ведёт свою игру. Она достаточно искренне играла, открыто выражала свои эмоции, но все же было очевидно, что она по своему плану вынуждена быть с Александром.

В первые минуты, когда Александр это осознал, ему стало неприятно, что какая-то девчонка вздумала окрутить его. Была неприятна даже сама мысль, что он в ее глазах выглядит таким недалёким. Вообще самоуверенность Луны была неприятна Страму с самого начала. Она пыталась ее скрывать, но это читалось на ее амбициозном личике постоянно.

В тот момент Страму и пришло на ум подыграть Луне, сломать ее, подчинить его воле и заставить во всем признаться самой. Но время шло, а на девушку вместо угрызений совести навалились угрызения предрассудков. Ей было важнее разобраться в себе, чем в ситуации, которую она сама же и создала.

Страм видел, как девушке нравится все то, что он с ней делает, как она с каждым разом всё больше раскрывается и отдается ему. Он и сам почувствовал, что увлекся девушкой и их совместной игрой. И то, как он сегодня проявил себя было нечестно с его стороны. Своей защитой он мог дать Луне надежду на серьезные отношения. И он понимал, что и Луна, и ее мама будут на его стороне.

Этот факт заставил Александра напрячься. Да, ему нравится Луна. Такая яркая, одновременно открытая и замкнутая, искренняя и лживая, раскованная по жизни, но робкая в руках Страма. И, несмотря на всю свою уверенность в себе, она не была готова принять свои удовольствия.

Сейчас же он перешёл границу Доминанта и при родителях Луны назвал ее своей девушкой. Он не должен был этого делать. Какой бы сильной Луна ни казалась, но он не хотел бы разбить ее сердце.

Зачем же он это сделал? Ведь мог просто отпустить Луну домой со Шварцем. Ей достанется и так, и так. Но...

Александр в тот момент просто пришел в ярость от того, что кто-то может обидеть его девочку. Даже самый близкий ей человек. У Страма все горело в груди от этой мысли.

Там, в гостиной, Луна показалось ему такой ранимой, хрупкой, такой униженной и пристыженной. Ему как Доминанту было бесконечно больно видеть унижение своей сабочки. Он хотел уже в тот момент обнять ее, закрыть от осуждающих глаз ее отца. Выкрасть ее из отчего дома, и гори оно все огнем!

Никто не имеет права ругать его девочку: ни его друг Бергман, ни Шварц. Никто! Луна должна зависеть только от мнения Александра. Больше ни от кого!

И сейчас, сидя в машине в одном квартале от дома Луны, Александр боролся с тем, чтобы позвонить девушке сию же минуту или вообще вернуться в ее дом. Он должен ее забрать. Она принадлежит только ему!

Александр представил как его маленькая Луна сейчас сидит растерянно перед своим грозным отцом, едва сдерживается от рыданий или может уже рыдает, и никто не может подойти к ней, обнять, и сказать такие нужные для нее слова: все нормально; все, что ты чувствуешь — нормально; ты не сделала ничего плохого.

Но она, наверняка, выслушивает сейчас обратное.

Страм сжал в ладони свой смартфон, сгорая от желания позвонить своей маленькой девочке.

Какой бы начитанной и умной ни была Луна, но внутри она маленькая девочка, которой не давали выхода все это время. В раннем возрасте она подавила в себе эту маленькую девочку, развила в себе комплекс детства, и теперь не даёт себе расслабиться ни на секунду. Она так отчаянно выстраивает для себя стену из успеха, достигнутых целей и уверенности, что не замечает главного: под всем этим нет основания. Ее стена рухнет при первом же сильном порыве ветра. И этот порыв как раз произошел. Не умея принять себя настоящую, Луна запуталась в эмоциях и не понимает, что делать дальше.

Нужно забрать ее. Немедленно. Запереть у себя. Дать ей время на принятие. А пока это происходит — ласкать ее до безумия, проводить смелые сессии, вытащить из нее всё то, что она так старательно прячет, и научить ее всему. Не только сексу, сессиям, запретным удовольствиям, но и жизни в целом. Сейчас маленькая девочка Луна как никогда принадлежит ему — Страму.

И если он взвалил на себя ответственность за нее, то сделает все, чтобы этой девочке было с ним хорошо.

Сейчас как никогда она готова к сессиям и подчинению. У нее уже произошел этот душевный надлом и нужно его заполнить правильными установками и действиями.

Страм решительно разблокировал телефон и собрался позвонить своей девочке, но внезапно она позвонила сама.

Маленькая! Неужели ей настолько досталось, что она сама решилась позвонить?!

— Г-господин Страм, — ее печальный девичий голос дрожал от волнения и пережитых эмоций. — Я хотела извиниться перед Вами. Простите меня! Я не сделала Вам ничего не плохого!

— Луна, — нарочито строго ответил он. — Ты сейчас же выйдешь ко мне. Мы должны поговорить. Поняла меня?

Девушка молчала, и Александр понял почему. Она боится услышать ещё одну гневную тираду.

— Я не буду тебя ругать, — поспешил успокоить ее Страм. — Хочешь, мы больше никогда не будем обсуждать эту тему? Этого случая просто не было. Для нас. Для наших отношений. Но ты должна сейчас же выйти ко мне.

Луна шмыгнула носиком, и согласилась.

Через десять минут девушка села в машину Страма, пугливо озираясь в сторону своего дома. Она вышла совсем не со стороны главных ворот, и даже не со стороны черного входа, а из соседского дворика.

Выходит, она перелезла через забор? Отчаянная, добрая и такая ответственная девочка!

Девушка жалобно подняла на мужчину глаза, словно спрашивая разрешения, но Страм придал своему лицо ещё больше строгости и завел машину.

— Куда Вы едете? — встрепенулась она.

— Домой.

— Я не могу! Я вышла только чтобы извиниться!

Изящные тонкие пальчики Луны схватились за ручку двери, но Страм тут же заблокировал замки.

Луна повернулась: бледная, испуганная, дрожащая. Никогда прежде Страм не видел ее такой и даже не мог представить, что что-то так сильно выбьет девушку из колеи.

Но он все исправит. Он залечит ее ранки. Он вновь сделает ее уверенной в себе и счастливой.

— Не бойся, — Страм одной рукой пристегнул ремень Луны. — С этой минуты ты полностью моя. Просто отпусти себя. Хватит думать. У тебя больше нет выбора и своего мнения. Ты провинилась. Серьезно. Поэтому, если хочешь извиниться, то ты станешь моей игрушкой. Не захочешь по своей воле, сделаешь это по моей. Я уже сказал, что не отпущу тебя и сказал, что умею добиваться всего, что мне хочется. Любыми способами. Поняла меня?

Луна молча кивнула и опустила голову. Однако Страм все равно заметил, что его девочка сделала это не из-за страха, не из-за обречённости и безвыходности.

Она успокоилась в тот момент, когда сделала кивок. Луна почувствовала себя в безопасности. А когда сабочка чувствует себя в момент принуждения в безопасности, то это и есть торжество наивысшего доверия. Теперь Луна готова.