Тише, ты - моя

Глава 30.

Последний ход был совершен. Я повержена. Но все это время я не отрываясь смотрела на Страма. Мне нравились неподдельные эмоции на его лице. То, как горели его глаза, как тяжелый выдох сорвался с его полуоткрытых губ. Сейчас его эмоции пьянили меня сильнее, чем сладкая боль от зажимов.

Мне хотелось отдаться ему немедленно. Почувствовать на себе его руки. Его губы. Хотелось оказаться полностью в его власти.

– Моя маленькая непослушная девочка, – Страм поймал мой взгляд и заставил меня смутиться. – Для начала я разогрею тебя. Сделай десять прыжков на батуте.

Я с сомнением нахмурилась.

Что может быть сексуального в батуте? Ладно если я была бы в юбочке, но без трусиков. Тогда можно было ловить взглядом мои сокровенные места.

– А что взамен? – я вспомнила про свою роль непослушницы. – Я хочу шоколадку!

– Делай, что я сказал, – строго рявкнул он, и только глаза немного выдавали его игру. – Иначе обмажу возбудителем, свяжу, запру здесь, и заберу только вечером.

Я нахмурилась от такой контрастной грубости, но все же пошла выполнять приказ.

Не думаю, что Страм выполнил бы свою угрозу, но мне не хотелось это проверять.

Взобравшись на батут, я нерешительно подошла к центру и немного надавила стопами на его упругую поверхность.

Надеюсь, я с него не свалюсь.

Я чуть подпрыгнула для проверки и, падая вниз, вскрикнула от возбуждения. В прыжке у меня подлетала вверх цепочка для зажимов, и, естественно, приподнималась грудь. А когда я под действием гравитации опускалась вниз, создавалось сильное натяжение.

– Десять прыжков, – напомнил Страм. – Этот не считается.

Я облизнула пересохшие губы и решилась на новый прыжок. Зажимы вновь сделали каждую секунду невыносимой. Любое движение лишь усиливало их действие. Меня спасло только то, что пытка была быстрой, а прыжки давались сами собой и не нужно было решаться на каждый отдельно. Однако от приземления на ступни, я стонала и на долю секунды жмурила глаза, чтобы сохранить здравый смысл и пощекотать нервишки Страму.

После десятого раза, я не смогла остановиться сразу и прыгнула еще раз, но приземлилась уже на колени, чтобы скорее остановить игру.

– Тише-тише, – Александр подошел ко мне и ласково погладил по голове. – Иди ко мне.

Он помог мне спуститься и дождался, когда я выровняю дыхание.

– Я сказал, что верну твою игру со всеми аксессуарами, которые ты на мне применишь, – напомнил мужчина, подхватив меня на руки. – Ты это помнишь?

– Да, – я выдохнула ему в шею и вновь включилась в игру. – А ты справишься со мной?

Воспользовавшись его удивлением, я бросилась на шею мужчине и принялась покрывать ее жадными поцелуями, а местами - даже засосами.

– Луна, – Страм буквально оторвал меня от себя. – Что ты делаешь?!

– Поцелуй меня! – попросила я, выгибаясь всем телом к нему. – Мне так страшно от того, что меня сейчас накажет мой строгий учитель! Поцелуй меня. Успокой. Я хочу почувствовать тебя в себе. Вот здесь.

Я провела одной рукой по своим влажным трусикам.

– Мне там очень жарко, – беспомощно пожаловалась я. – Поцелуй меня. И потрогай меня там.

Страм тяжело выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. Было видно, что он боролся с собой.

Но внезапно он поставил меня на ноги и резко развернул к стене. Я оказалась возле того самого Х-образного креста.

– Сохрани свое настроение еще на десять минут, – прошептал он, запрокинув мне голову. – Я хочу, чтобы ты молила меня об этом во время наказания. Молила взять тебя. Целовать и трогать. Я все сделаю. Вместе с наказанием.

Я захныкала от очередного своего поражения.

– Всего десять минут, – Страм приковал мою правую руку наручниками к кресту. – И потом я сделаю для моей девочки все, что попросишь.

Я обиженно дернулась, но Страм приковал уже и вторую мою руку. А затем стянул с меня трусики и заковал щиколотки.

После он снял с меня ошейник и перекинул его через колечко в стене за крестом. Подрегулировав его до такой степени, чтобы оно натянуло цепочки и зажимы, и, следовательно, вытянуло мне вершинки вперед.

Я задвигала бедрами и жалобно заскулила.

– Больше не могу, – на этот раз честно призналась я. – Не могу!

– Терпи, – мужчина огладил меня ладонью по ягодицам. – Моя девочка была сегодня такой непослушной…

Мужчина провел розгами мне от колена вверх, по внутренней поверхности бедра и перешел на ягодицы.

… так и хотелось взять тебя против воли, – Страм схватил меня за волосы на затылке и потянул на себя, отчего я машинально подалась назад за ним, а мои вершинки натянулись еще сильнее.

– Мой Господин! – выкрикнула я, испытывая мелкую дрожь от очень сильного возбуждения.

– Терпи. Я хочу, чтобы ты вытерпела! – Страм прошелся розгами по моим ягодицам, я затем переставил их мне на живот. – Умоляй взять тебя.

– Я хочу Вас! – хныкала я, уже не в силах держаться на ногах. – Пожалуйста! Одно прикосновение!

Страм прошелся палочкой горизонтально вверх к моей груди, причиняя еще большее страдание моим вершинкам.

– Последняя минута, – сообщил он и еще немного оттянул меня за волосы назад, пронизывая током через натянутые вершинки.

Мужчина вложил мне в зубы розги, снял с себя брюки и уперся мне в спину восставшей плотью.

– Маленькая, – выдохнул он. – Уже в который раз ты рушишь мои планы. Почему с тобой так?

Я жалобно заскулила с розгами в зубах, не понимая сколько же еще можно меня мучить.

Тогда мужчина раздвинул пальцами мои нижние губки и резким толчком проник в меня.

Я зарычала от резкой интимной боли и боли в груди. Но мне нравился этот контраст. Сейчас хотелось именно такого грубого соития. Прогнувшись сильнее в пояснице, я доверилась звериной страсти моего мужчины.

Страм уперся ладонью в крест, создавая ограничитель, чтобы пожалеть мои многострадальные бусинки на груди, и принялся с силой вбиваться в меня. Второй рукой он обхватил мою горло, заставляя меня смотреть ему в глаза.

– Я верну тебе игру, – грубые толчки разделяли каждое его слово. – В двойном размере. Но сейчас… Хочу тебя до безумия.

Содрогаясь от такого агрессивного соития, я вцепилась пальцами в кромку креста и зажмурилась. Но мужчина все понял по моему лицу и нашел в себе силы исправиться. Его толчки стали более плавными. Он спустился рукой от моей шее к груди и стал ласкать и мягко сминать полушарии, доводя меня до разрядки.

Я так долго терпела, что еще одна минута в возбужденном состоянии бы точно убила меня.

Встав на носочки, я сильнее прогнулась в пояснице, наплевав на натяжение цепочки, и напрягла интимные мышцы.

– Луна! – Страм издал то ли рык, то ли стон, еще большее ускоряясь. – Что ты со мной делаешь?! Я никому тебя не отдам!

Но я ничего не слышала вокруг себя, так как наслаждение накрыло меня сильной волной. Меня словно выбросили в бассейн с ледяной водой, и мое тело тут же сковало от напряжения. Я чувствовала только предельное наслаждение, что пронзило меня сквозь все тело: от ступней до макушки головы. Меня парализовало в мышечном напряжении и превратило на мгновенье в статую.

Пронзительное наслаждение постепенно смягчалось, как и смягчалось мое тело, но я все еще испытывала этот сладостный поток внутри себя. Казалось, он не закончится никогда и только сейчас до меня дошли слова Страма.

– … не отдам.

Постепенно в моей голове прояснилось, и вместе с тем на меня навалилась волна отката. Это было не просто бессилие и сонливость после бурной близости. Я была словно морально убита, опустошена, вывернута наизнанку. Я чувствовала себя настолько морально уставшей, что мне хотелось рыдать от бессилия.

– Я так устала, – несчастным голосом проговорила я, когда Страм принялся освобождать меня.

– Знаю, маленькая, – Страм поцеловал меня в шею и высвободил мои многострадальные вершинки. – Ничего не говори. Я обо всем позабочусь. И если тебе вдруг захочется плакать – плачь. После сессий такое бывает. Особенно после моих, когда я требую максимум вовлеченности в игру.

Плакать действительно очень хотелось, и я не стала спорить с собой и убеждать себя не делать этого. Мне нечего скрывать. Страм прекрасно знает, что мои слезы не будут иметь ничего общего с болью.

Поэтому я шмыгнула носом, а затем уронила первую слезинку, пока Страм высвобождал мне ноги. Как только я встала на пол всей ступней, то тут же меня подкосило, и я безвольно повисла на скованных руках.

– Тише, – ласково прошептал Страм, касаясь щетиной моего уха. – Все хорошо. Не прилагай никаких усилий. Я не дам тебе упасть и сам тебя одену.

Продолжая всхлипывать, я закрыла глаза и полностью расслабилась, доверяя себя рукам моего мужчины.

Как с ним хорошо!

Александр наконец полностью освободил меня и подхватил на руки. На несколько минут он задержался на месте, зарывшись лицом куда-то между моей головой и грудью. Так он словно успокаивал меня, поглощал мои беззвучные слезы и согревал мужским теплом. Когда же я полностью успокоилась, я уткнулась в его грудь и почти задремала, а он продолжал говорить мне разные ласковые слова и целовать мои глаза, висок, плечо, кисти рук.

– Мы можем остаться здесь? – едва слышно спросила я.

Мне до ужаса хотелось спать. Хоть немного! Всего двадцать минут уже бы привели меня в норму. Совершенно не хотелось сейчас одеваться и ехать куда-то, пусть даже мне не нужно будет прилагать для этого никаких усилий.

– Не стоит, – выдохнул над ухом Александр. – Я хочу, чтобы моя девочка отдохнула в более уютной обстановке. К тому же ты можешь проспать весь день.

– Хорошо, – снова еле слышно согласилась я.

Страм донес меня до большой кровати в глубине комнаты, убедился, что мне удобно, и принялся тщательно «отмывать» меня влажными салфетками. Он стер мне слезы, обтер запястья и щиколотки, а затем вытер все следы нашего соития с моей промежности и бедер.

Дальше послышался шорох пакета, но я так и не открыла глаза. И только когда Страм надел на меня чистые сухие трусики я поняла, что он взял для меня запасное белье. Вместо лифа он надел на меня плотную маечку, чему я была очень благодарна в душе. Мои раздраженные вершинки сейчас бы не выдержали прикосновение ненатуральной ткани лифа. А маечка была невероятно мягкой и тут же принимала на себя все тепло тела.

Я так и не открыла глаза, когда мужчина надел на меня юбочку, блузку и гольфы. Затем он привел в порядок себя, распустил мои хвостики, и обул меня в кроссовочки.

Надев свой огромный рюкзак, Страм соскреб меня с кровати и как тряпичную куклу забросил на свое плечо. На забросил так, чтобы я не повисла головой вниз, а уютно утроилась на его плече грудью и головой, пока все остальное тело осталось просто безвольно болтаться.

Кажется, в этот момент я по-настоящему заснула.

Мягкая езда в машине и полностью откинутое назад сиденье, тоже не мотивировало на бодрость. Но все же впереди нас ожидал момент, после которого я бы проснулась даже из комы.

Все также взвалив меня на плечо, Страм вошел в дом и застыл на пороге гостиной.

– Что ты сделал с моей дочерью?! – раздался громогласный голос моего папы, и я тут же подскочила в руках моего мужчины.

– Господин Страм! – к нам подбежала его экономка. – Я не могла дозвониться до Вас. Поэтому впустила господина Шварца…

– Все правильно, – мягко улыбнулся ей он и аккуратно поставил меня на ноги. – Иди. Я позову, если будет нужно.

– Папа… – я в отчаянии уставилась на любимого родителя, не зная, что мне сделать: броситься к нему или остаться рядом со Страмом.

– Луна, – строго заговорил Страм. – Сядь и не встревай, ясно? Если очень устала, я провожу тебя наверх.

Я отрицательно замотала головой и послушно села на диван, стыдливо одернув на себе юбочку.

– Господин Шварц, – вежливо обратился в нему Страм. – Давайте спокойно поговорим. Как двое взрослых мужчин.

Голубые глаза папы горели ледяным огнем, и я поняла, что спокойного разговора не получится.

Очевидно, что он снова вкатит мне ультиматум. Но что же мне сейчас делать? Как можно выбрать между ними?

Я пропала.