Тише, ты - моя

Глава 31.

– Господин Шварц, – начал Страм, продолжая стоять, так как папа был слишком зол, чтобы сесть. – В чем конкретно проблема?

– Проблема?! – шипел папа, и я наблюдала лишь за тем, как его родное всегда улыбающееся лицо все больше искажалось от ненависти к Страму. – Проблема в том, что ты пытаешься повлиять на мою дочь! Вчера ты ее буквально похитил из моего дома! Сама бы она к тебе не побежала.

Я еще ниже опустила голову. Если сейчас Александр скажет, что я сама вышла к нему, да еще и сама позвонила, то папа окончательно разочаруется во мне.

– Конечно, не побежала бы, – согласился Страм. – Ведь Вы поставили ее перед несправедливым выбором.

Александр посмотрел на меня, а затем снова обратился к моему папе:

– Давайте пройдем в мой кабинет. Я бы не хотел расстраивать Луну. Думаю, Вы тоже.

– Нет, – отрезал папа. – Луна не ребенок. И ты сам прекрасно это понимаешь, раз записал ее себе в любовницы. Я бы очень хотел надеяться, что ты не заразил ее всей этой грязью, что тебе нравится. Но, судя по ее внешнему виду…

Первый нож в мое сердце. Папа уже мной разочарован.

– Луна, иди наверх! – строго приказал Страм и по его сдержанному голосу я поняла, что он вне себя от ярости.

– Никуда она не пойдет! – папа непроизвольно сжал руки в кулаки. – Пусть слушает! Может хоть сейчас она поймет…

– Поймет что?! – Страм злился все сильнее. – Вы говорите, что она не ребенок, но пытаетесь управлять ею как маленькой. Она слишком любит Вас, чтобы перечить. Она скорее отдаст себя в жертву, чем разочарует Вас. И сейчас она тоже примет Вашу сторону. Ваши условия. Лишь бы Вы ее простили. Но при этом Вы совсем не думаете о ней. О том, чего она хочет. Вы принимаете ее пока она действует по Вашему плану. И едва она приняла свое собственное решение, как Вы ее тотчас задавили ультиматумом.

Папа свирепо молчал, поэтому Страм продолжил:

– За все это время, я ни разу не обидел Луну. Не сказал ни одного грубого слова. Не сделал ничего, чтобы ей навредило. Я следил за ее здоровьем. Помог ей наладить питание, колю ей витамины по предписанию врача. Потому что она совершенно не умеет о себе заботиться. Она умеет только загонять себя.

Очевидно, информация о том, что Страму приходиться заботиться обо мне с такой позиции, немного сбила папу с толку. А Александр заговорил более уверенно.

– Колоссальная разница между нами в том, что я позволяю Луне быть ребенком, но при этом вижу в ней взрослую умную и амбициозную девушку. Я уважаю ее. Забочусь о ней. Вы же видите в ней ребенка. Но при этом Вы даже не знали о состоянии ее здоровья и о том, что она живет на одних энергетиках и шоколадках. Вы потакали ее стремлениям все время казаться взрослой, но потакали ей как ребенку, развив в ней комплекс детства. И сейчас, когда я даю ей прожить те моменты, которые она могла бы прожить в детстве, я делаю ее этим счастливой.

– Нет, – неизвестно на какую именно реплику Страма ответил папа. – Если ты еще хоть один раз появишься в жизни Луны, я заявлю на тебя за преследование. А сейчас Луна поедет домой!

Я тут же встала с дивана, готовая идти за папой и ко всем вытекающим из этого последствиям.

Сейчас главное не думать о Страме. Иначе будет еще больнее. Я должна вернуть расположение папы! Должна теперь еще больше работать, чтобы загладить свою вину! Я должна стать самой идеальной дочерью, чтобы ему больше никогда не было за меня стыдно!

– Живо домой! – рявкнул папа.

Я сделала шаг в сторону выхода, но из-за того, что я не смотрела вперед, я врезалась в Александра. Он тут же обнял меня за плечи.

– Присядь на минуту, – тихо сказал Страм, а затем заявил громче, чтобы папа услышал его. – Я просто попрощаюсь.

Мужчина вновь усадил меня на диван, а сам опустился передо мной на корточки.

– Маленькая моя, – едва слышным шепотом позвал меня Страм. – Посмотри на меня.

Я отрицательно мотнула головой. Если я посмотрю в глаза Александру, то точно разревусь как девчонка.

Тогда Страм обхватил мои кисти и оставил на моих пальцах невесомый поцелуй.

– Ни о чем не беспокойся, – все также тихо говорил он. – Я уже сказал, что никогда не отпускаю то, что принадлежит мне. Ты – моя. Я все решу. Но сейчас спорить бесполезно. Вечером я приеду к тебе.

Я резко подняла на мужчину глаза, одарив его жалобным взглядом.

Второй раз из дома я не сбегу! Я не смогу!

– Я все решу, – повторил Страм. – Иди.

Я снова встала, но мужчина не поднялся за мной и не выпустил моих рук из своих.

– Господин Шварц, – вновь обратился к нему Страм. – Пожалуйста, проследите, чтобы Луна хорошо кушала. Даже несмотря на то, что она очень расстроена.

Наконец мужчина поднялся и пошел нас провожать, хоть папе наверняка было возмутительно само присутствие Страма рядом со мной.

Когда же я села к папе в машину и допустила слабость взглянуть на Страма, мне так захотелось остаться с ним! Выбежать к нему и зарыться в его объятья.

Наверное, моя решительность была так явно прописана на лице, что Страм все понял. Но он лишь строго мотнул головой, приказывая мне этим самым оставаться на месте.

Может он уже передумал? Зачем ему такая проблемная любовница, как я?

Лучше больше никогда не думать в его направлении.

Всю дорогу мы с папой ехали молча. Мне казалось, что он больше никогда не захочет со мной разговаривать. Какой бы здравомыслящей я ни была, но сейчас мне думала, что вся моя жизнь закончилась. Папа больше никогда не простит меня, не поверит, не будет мной гордиться и больше никогда не будет любить. Я больше никогда не буду счастлива потому, что вся моя жизнь, что была так старательно мною выстроена оказывается никому не нужна. Я не нужна была ребёнком своему папе, но и взрослой я тоже ему не нужна. Я опозорила его. Разбила все его надежды на мой счет. И скорее всего, теперь я ему противна.

Что мне дальше делать?

Продолжать работать? Ради чего? Чтобы выслужиться перед папой? А смысл? Какой смысл делать теперь хоть что-то, если в моей жизни больше никогда не будет прежних отношений с папой и… не будет Страма.

При мысли о Страме я не удержалась и всхлипнула. Одинокая слеза скатилась по моей правой щеке, но я не стала ее вытирать. Папа все равно ее не заметит, а шевелиться лишний раз в его присутствии означало напомнить ему об опозорившей его дочери.

Папа сокрушенно выдохнул, и я поняла, что он увидел мои слезы через зеркало бокового вида. Однако он ничего не сказал.

Он сказал лишь единственную фразу, когда я переступила порог дома, и ко мне направилась мама с обеспокоенным взглядом.

– Не трогай ее! – папа запретил маме даже прикоснуться ко мне. – Пусть идет к себе и подумает над своим поведением! Подумает, а не сделает выводы. Выводы, я смотрю, она делать разучилась.

Еще больше сгорбившись, я послушно пошла наверх, а затем заперлась в своей комнате.

У меня не осталось никаких сил. Хотелось только лечь поспать и хоть ненадолго отключиться от этого кошмара. Но, подойдя к кровати, меня вдруг охватило такое яркое чувство собственной ничтожности, что я поняла: я не заслуживаю даже спать на мягкой кровати. Поэтому я просто села на пол и уткнулась лбом в высокий матрас.

Свет солнца пробивался сквозь огромные окна и очень раздражал. Поэтому я дотянулась до пульта на тумбочке и, нажав на кнопку, опустила непроницаемые жалюзи. Моя комната погрузилась во мрак. Как и моя жизнь.

Я проспала весь день. Впервые в жизни я спала так много и после каждого пробуждения чувствовала себя еще более обессиленной, чем прежде. И только к семи вечера я тяжело вздохнула и заставила себя открыть глаза.

Очень хотелось пить, сильно болела голова. Поэтому я поднялась и направилась в ванную. Свет в ванной я так же не зажигала. Просто умылась наощупь и попила воды прямо из-под крана. Живот тут же издал жалобное урчание, но я бы предпочла сейчас лучше умереть с голоду, чем еще хоть когда-нибудь выйти из своей комнаты.

Убитая и задавленная, я осела на пол возле душевой кабинки и собиралась так просидеть всю свою оставшуюся жизнь, но тут зазвонил мой мобильный. Мне совсем не хотелось с кем-то разговаривать, но теперь любые звуки раздражали. Поэтому я поспешила достать его из-под кровати.

Звонил Страм.

Я не должна отвечать! Зачем? Все закончилось. Это лишняя боль для меня. Но не в силах справиться с собой, я все же нажала на зеленый кружочек и ответила.

– Господин Страм… – прошелестела я.

– Ты сейчас можешь говорить? – своим привычным обаятельным тоном спросил он, будто между нами ничего не произошло.

– Да, – выдохнула я.

– Переведи на видеозвонок, – приказал Страм. – Быстро.

Я понимала, что выгляжу хуже некуда, но может это еще больше оттолкнет от меня мужчину. Поэтому я зажгла свет и выполнила его приказ.

– Ты что, плакала все это время? – строго спросил Страм, критически вглядываясь в мой внешний вид.

– Нет. Спала, – бесцветным голосом выдавила я.

– Что ты поела за весь день? – еще строже спросил он.

– Ничего.

Какой смысл обманывать?

– Завтра ты будешь наказана, – заключил Страм.

Я недоверчиво посмотрела в экран. Может он забыл, что мы расстались?

– Я приеду к тебе через полчаса, – сообщил мужчина. – Приведи пока себя в порядок.

– Господин Страм, – не выдержала я. – Я Вас не понимаю. Разве не очевидно, что я не смогу… больше с Вами…

– Нет, не очевидно, – отрезал он. – А теперь слушай меня. Сейчас ты тщательно умоешься и примешь душ. Переоденешься в домашнее. Можно в пижаму. Затем спускаешься вниз и хоть немного что-нибудь кушаешь. Потом сообщаешь отцу, так чтобы он услышал, что ты идешь спать. Поняла?

– Я не уйду из дома, – я вновь печально опустила глаза.

– Луна! – строго прикрикнул на меня мужчина. – Я разве сказал хоть что-нибудь о том, что тебе нужно выйти из дома? Сделай все, что я сказал.

– Я не буду говорить с папой, – шмыгнула я.

– Хорошо, – просто согласился Страм. – Все понятно. Моя девочка совсем от рук отбилась. Луна! Соберись! Вспомни какая ты! Разве этому ты себя учила все эти годы?

Я жалобно взглянула на экран.

– Я что совсем ничего не значу для тебя?! – хмуро продолжал он. – Даже если так. Ты для меня многое значишь. Я все сделаю для того, чтобы ты снова стала счастливой. И если ты не хочешь сделать ни одного шага мне навстречу, я заставлю тебя сделать это силой. Ты – моя. Моя сабочка. Моя подчиненная. Моя девушка. Моя… – Александр запнулся. – Моя Луна. Поэтому быстро: умываться, в душ, переодеваться, кушать и говорить, что ты ложишься спать. Я приеду, и мы начнем исправлять сложившуюся ситуацию.

На этом мужчина отключил разговор, оставляя меня в растерянности и… радости.

Он поможет мне все исправить! Поможет!

Мне только захотелось снова разреветься, но я тут же собралась и встала с пола.

Ничего еще не закончено. Я оступилась. Но пришло время выбираться из ямы.

Со всей тщательностью я приняла душ и вымыла голову. Затем собрала мокрые волосы в небрежный, но все же красивый хвостик, надела привычную черную пижаму и открыла свою дверь.

Конечно, мне хотелось еще помедлить, собраться с духом, подумать, как вести себя естественно и непринужденно, но все же я просто открыла дверь и резко шагнула в коридор. Почти сразу я наткнулась на папу. Он явно шел в мою комнату зачем-то, но я его опередила.

– Ты не ела весь день, – строго заметил он.

– Да, – я виновато опустила глаза. – Я сейчас покушаю и лягу спать.

Кажется, это получилось довольно естественно.

– Луна, – папа выдохнул напряжение и положил мне ладонь на плечо. – Пойдем вместе. Я не буду тебя ругать, но мне все же хочется получить от тебя объяснения.

Я покорно кивнула, и мы вместе направились на кухню.

Там меня уже ждала большая чашка греческого салата и стейк из рыбы.

Рыбу я проигнорировала, но на салат напала с удовольствием. Только сейчас я поняла, насколько проголодалась.

– Дочь, – выдохнул папа. – Что у тебя с этим проходимцем? Мне нужно на него заявить?

– Нет, – твердо ответила я, но взгляд на папу я не решалась поднять. – Он - хороший человек.

– Как он может быть хорошим, если… – нахмурился папа. – Луна, может быть он и смог тебя в чем-то убедить, но все это ненормально. Это не любовь. Ты же понимаешь, что он просто пользовался тобой?

Я молча поглощала салат. Даже чувство вины и переживания не могли отбить у меня сейчас аппетит.

– Луна! – папа хлопнул по столу, и я наконец перестала есть. – Ты думаешь мне легко с тобой об этом говорить?! Это неприятно в любом возрасте: сообщать своей дочери базовые истины интимных отношений. Все это должно было произойти, когда ты и твой партнер полюбили бы друг друга. И то, это все равно должно было быть похоже на любовь, а не на игрища…

Папа запнулся, и я поняла как ему стыдно об этом говорить.

– Пап, – совсем тихо заговорила я. – Страм - хороший человек… он ничего такого не делал…

Я запнулась, понимая, что в моих словах ноль убедительности.

– Ты под домашним арестом, – холодно заключил он, понимая, что я соврала. – Я предупредил охрану. Тебя не будут выпускать из дома, пока я не придумаю как лучше поступить. Скорее всего, я отправлю тебя на учебу заграницу. Каждый день я буду запрашивать распечатку твоих телефонных звонков. И если среди них будет номер этого проходимца…

Хорошо, что я не смотрела папе в глаза, иначе он бы увидел мой испуг.

Папа бы не стал угрожать мне впустую, а значит, он узнает, что Страм мне звонил полчаса назад. Должна ли я признаться в этом прежде, чем он увидит распечатку звонков? Что же делать?

– Ты никогда меня не простишь, да? – озвучила я самый главный вопрос.

Папа выдохнул с большим сожалением.

– Мне не за что тебя прощать, – он ласково погладил меня по волосам. – Какой бы умной и взрослой ты ни была, но ты не знаешь жизни. Это приходит только с опытом. Этот… мужчина, – папа поморщился, – воспользовался твоей наивностью, твоей чистотой. Задурил тебе голову. Это его я никогда не прощу. А тебя впредь буду оберегать от всего.

Я подняла на папу глаза, полные слез.

– И ты… не разочаровался во мне? – шмыгнула я. – Ты по-прежнему любишь меня?

– Конечно, – папа поманил меня к себе и заключил в объятья. – Я люблю тебя сильнее, чем ты себе может представить. Ты – самое ценное, что есть в моей жизни. Я бы отдал все за твое счастье.

– Я тоже тебя люблю, папа, – я разрыдалась в его объятьях. – Прости меня, пожалуйста!

– Пообещай мне, – голос папы был непривычно ласковым и нежным. – Пообещай больше никогда с ним не общаться и не встречаться. Пообещай по-настоящему. Твердо. Даже если он будет тебе угрожать или если будет принуждать. Скажи об этом мне или кому-то из охраны. Но больше никогда не общайся с этим человеком и ему подобными.

Я кивнула, не в силах произнести этого обещания, но внутренне я уже приняла наш разрыв. Страм найдет себе другую сабочку, а я больше никогда не разочарую своего папу. Даже если сейчас Страм попробует еще за меня побороться, то вскоре и сам поймет, что эта борьба того не стоит. Лучше все это отпустить.

В этот момент, на кухню вошел охранник и сообщил, что у ворот стоит Господин Александр Страм.

– Я не звала его! – тут же принялась оправдываться я. – Я не собиралась сбегать! Правда!

Тут же на кухне появилась мама и поспешила успокоить папу.

– Дорогой мой, Александр просто привез вещи Луны, – объяснила она. – Он все передаст и инцидент будет исчерпан. Позволь мне это сделать, чтобы ты не нервничал лишний раз.

– Только не смей с ним разговаривать! – пригрозил он.

Папа и сам не горел желанием выходить навстречу к Страму.

– Не буду, – мама кокетливо улыбнулась, отчего взгляд папы немного смягчился.

Он никогда не мог противиться ее чарам.

– Тогда я все заберу, а ты не мучай Луну, – продолжала мягким тоном мама. – Дай ей отоспаться и просто подумать обо всем.

Папа согласился и выпустил меня из объятий, и на долю секунды я увидела лукавый взгляд мамы. Но она тут же развернулась и направилась встречать «гостя».

Надеюсь, мама ничего не придумала, и она не заодно со Страмом.