Тизер

Глава 10. Завод 2

Оказываюсь в безопасности, растягиваюсь на земле. Нога превратилась в обездвиженный кусок мяса, болит и кровоточит. Подползаю к контейнеру, с грохотом облокачиваюсь о профиль, металл холодит затылок.

Суматошный взгляд натыкается на валяющийся рядом лук, для успокоения кладу поверх руку. Деревяха прибавляет уверенности, понимаю, что если лучник побежит добивать, то шансов у меня мало, но пару раз еще пульну.

Нахожу рюкзак, лежит в семи метрах. Собираюсь с силами, ползу, на лбу выступает испарина, каждый рывок сопровождается резью в ноге, коцнутая конечность тянется по бетону, собирает пыль, позади остается кривая полоска.

На все про все ушло две минуты. Закончил, бахнулся головой о контейнер. Силы покинули меня, радует, что второй непись тоже выбрал стратегию выжидания.

Лажу по рюкзаку. Достаю аптечку, протеиновый батончик и баночку с пилюлей на ХП, кладу рядом с собой. Хилка подкупает своей простотой, один глоток может избавить от боли и кровотечения.

Тащу руку к нагрудному карману, достаю билет. Пунктирный маршрут на схеме проходит через шесть цехов, впереди ждут еще четыре, а пилюля всего одна. Не планировал потратить так рано.

С пластмассовым треском раскрываю индивидуальную аптечку. Вот вояки молодцы! Написали все по-русски, доходчивым языком: средство при отравлении, антисептическое, противоболевое и т.д. Не нужно ломать голову, выбирая между циклогемаламом, хеномицином и фитохренвыговорином.

Беру в руки нож. На лезвии высыхает кровь непися, остаются разводы, жалею, что не вытер сразу, приходится пачкать рукав комбеза.

Кончик поддевает дырочку вокруг стрелы, надрезаю штанину вдоль и поперек. Струйка крови просачивается сквозь закупоренную стрелой рану пульсирующими точками. Сравниваю систему кровообращения с системой смазки: насосы под давлением гоняют жидкость по трубкам, а дырка от стрелы - аварийный прокол, из которого подтравливает. Вымоченная ткань противно охватывает бедро. Нога заметно распухла.

Достаю обезболивающее, зубами стаскиваю колпачок. Челюсти сжимаются в предвкушении укола. Ввожу иголку в пяти сантиметрах от дырки, ничего не чувствую, словно нога - не моя. Сдавливаю пластиковую капсулу, прозрачная жидкость бежит в мышечные ткани.

Осматриваю другие раны. В рукаве болтается стрела, оставила на плече царапину шириной в полсантиметра, не кровоточит. Нащупываю на спине порез и рану поглубже, кровь уже запеклась. Нормально.

Вытаскиваю из рукава стрелу, осматриваю наконечник. Сделали не вручную, или, по крайней мере, не кривыми руками. Хотя склоняюсь к тому, что снаряд заводской: ровный окрашенный стержень, симметричное оперение, специальный паз для тетивы. Мои палки с жестяными треугольниками курят в сторонке. Наконечник почти без зазубрин, что не может не радовать. Стрела не разорвет к херам всю ногу, когда буду вытаскивать, хотя проблемы, конечно, создаст.

Пока осматривал стрелу и примерял ее к своему луку, подействовало обезболивающее. Ё-моё! Походу, содержит морфин или опиаты. Боль ушла, пришли кайфы. Все вокруг стало мало значимым и... забавным что ли. Понимаю, что в полной заднице, понимаю, что если хилку не съем, то скоро скопычусь, понимаю, что возможно лучник вообще не выпустит меня из-за контейнера, но, сука... Так. Хочется. Хихикнуть.

Пребываю в состоянии прострации. Рассуждаю о том, что если бы красный муравей нашел пилюлю на силу и в одного заточил, то его ссаки вместо неприятного зуда, прожигали бы к херам не только кожу, но и железо, в точности, как кровь чужого. А если бы пчела съела, то одним уколом валила бы лошадь или даже слона...

Размышляю о веселящем дерьме, пока левая рука тянется к торчащей из ноги стреле. С замиранием сердца наблюдаю, что будет дальше, складывается ощущение, что она действует сама по себе, или ей управляет другой человек. Рывками тащит вверх, дергает в стороны, прокручивает, кровь сплошным потоком валит наверх, затапливает калошу. Борьба продолжалась секунд тридцать, рука победила.

Дыхание загнанной лошади сменяется равномерными подъемами груди. Чувствую себя отлично, разве что, немного хочется спать.

Хватаю трофейные стрелы и две свои. Встаю. На распухшее и кровоточащее полено не опереться, не потому что болит - не слушается. Ногу, будто удалили. Ступаю на правую, движением таза закидываю вперед левую, аккуратно переношу на нее вес, и чисто на доверии снова делаю шаг правой. Гарантий что не согнется или поплывет в сторону - нет.

Доковылял до края контейнера. Заряжаю. Из-за угла высовывается лук, за ним - я. Целюсь. Охраннику потребовалось секунд пять, чтобы заметить меня. Он заряжает, я стреляю. Пролетела на пол метра правее, чиркнула о стену. Следом стреляет охранник, стрела пролетает в месте, где была моя грудь, но я успеваю спрятаться за контейнером.

Повторяю попытку. Стрела улетает чуть выше, замираю, жду, пока выстрелит бот. Мне нужно, чтобы он разрядился, иначе потеряю преимущество, но нервишки сдают, прячусь за контейнером, так и не дождавшись. Остается две стрелы, потом придется ковылять к нему с ножом. Вылажу в третий раз, прицеливаюсь, но ублюдок стреляет первым.

Пробивает плечо. Входит под ключицей, выходит из спины - не больно, но сбил прицел, будто порвал трос, отвечающий за корректировку по высоте. Левая рука прогибается под тяжестью лука, поднимаю назад, но ничего не выходит, из нее будто высосали все соки, еще немного и вовсе отпустит. Прогибаю спину, чтобы выше задрать наконечник, рандомно пускаю стрелу. Черная полосочка набирает высоту и скорость, пролетает над телом ранее убитого, втыкается в овальный кружок над плечами. ХЫДЫЖ! Охранник издает короткий стон, тело заваливается вперед, делает любительский кульбит вокруг перила, с глухим ударом бахается о бетон. БУМ! В месте падения поднимается облачко пыли.

Не выдерживает здоровая нога, колено непроизвольно сгибается, шлепаюсь на задницу. В глазах темнеет, ничего не болит, но чувствую, как отключаюсь. Над головой светят красные лампочки, опьяненный мозг рассуждает о том, что здесь можно было бы закатить нехилую тусу. Что-то вроде андеграунд пати с раздетыми девками и тематическими костюмами.

В башке нашлась извилина, которая не торчит. Извилина-трезвенник. Извилина, что развезет всех домой, а потом будет вытирать форшмак с заднего сидения. Каким-то хером ей удалось объяснить улетевшим в аут коллегам, что если сейчас заснем, то проснемся голенькими в незнакомой хате. Возможно обесчещенными...

Ползу к рюкзаку. Обламываю хвостовик стрелы, достаю вторую половину из спины. Все это происходит как будто не со мной, ну не может нормальный человек, нервно хихикая, ковыряться в собственной плоти. Открываю банку с капсулой, рука косячит, пилюля выкатывается на бетон. Догоняю, закидываю в рот вместе с налипшей пылью.

Взрыв. По телу прокатывается волна. Чувствую, как что-то шевелиться в ноге и плече, исчезает пьяная пелена и пофигистическая улыбка. Через две секунды здоровый и здравомыслящий человек лежит на грязном бетоне в дырявом комбезе.

С недоверием смотрю на ногу. Вместо кровоточащей дырочки вижу белый рубец шириной сантиметр. Состояние изменилось так кардинально, что становится даже как-то неловко: как будто все это время придуривался, а потом в комнату зашла мама. Как ни в чем не бывало встаю с пола, делаю вид, что что-то искал под кроватью. Не могу же я ей признаться, что отрабатывал приемы нижнего брейка. Взрослый человек все-таки...

Оглядываюсь. Тот, кого подстрелил первым, уполз. На полу остался жирный кровавый след. Вооружаюсь копьем, иду. Недалеко уполз, нашел его в двадцати метрах, лежит на боку, рука сжимает торчащую из груди стрелу, стеклянные глаза смотрят в пустоту. Можно лутать.

Первое и, пожалуй, самое ценное - нож с чехлом на ремне. Вешаешь на пояс, вытаскиваешь лезвие в течение секунды. Не придется лезть в карман, а потом еще тратить время на то, чтобы снять чехол. К тому же, сам нож выглядит четче: широкое лезвие, зазубрины, канавка. Отлично лежит в руке, длиннее и легче моего.

Охранник поделился ключом, пачкой сигарет и... портмоне! В коричневой коже нашел три сотни рублей, визитку СТО, где дешево сделают развал-схождение и фотографию симпатичной женщины. Жена что ли? Забавно. Представляю, как охранник после дежурства возвращается домой, уставший плюхается на табуретку, жена у плиты готовит ужин, интересуется: скольких сегодня убил? сколько раз сам откинулся? во сколько завтра запланирован респ? разработчики так и не пересмотрели график? премию в этом месяце опять пилюлями платят?

Беру бабки, иду к следующему. Возле того, что пырнул ножом, вылилась целая лужа крови, пришлось испачкать кеды, чтобы добраться до его карманов. Снимаю такой же комплект с ножом и часы, простенький механический Тиссот приятно тикает, кожаный ремешок обхватывает мою кисть.

Как знать, может найденный шмот и не компенсирует стоимость билета, но в любом случае часы - отличный лут, устал, словно неандерталец, пялиться на солнце или в уме считать секунды.

Иду к последнему, поднимаю лук. Плоское основание отливает бордовым цветом, посредине вижу рукоять и ложбинку для стрелы, пальцы проводят по витой тетиве коричневого цвета.

С жалостью смотрю на свою корягу с бельевой веревкой, швыряю в стену. Я вроде как, в лучники записался, а тут пуха в разы круче, чем была. Каждый геймер знает это ощущение: апать оружие для твоего класса или профы, это... ради этого и играют. Натягиваю тетиву, в пальцы отдается вибрирующая упругость, лук источает опасность.

Стаскиваю с охранника мешок для стрел. Хотел бы назвать его колчаном, но слишком похож на торбу со шлейками. Решился на не самое приятное занятие - снимаю с трупа одежду, болотный полевой костюм и берцы сели, как надо. Дырявый комбез и кеды оставляю на полу.

Осматриваю цех. Поднимаю трофейные стрелы, колчан наполняется шестью штуками. Собираю рюкзак, чешу к выходу, открываю дверь, вдыхаю свежий воздух. Хотя, какой он свежий, на заводе то? Голова по привычке задирается в небо, глаза ищут солнце. Вспоминаю, что теперь у меня есть часы, стрелки показываю половину первого. Думаю о том, что если так пойдет, то выберусь отсюда только глубокой ночью, но это не настоящая мысль. На самом деле, с большим сомнением смотрю на следующую дверь. Уйти с луком, стрелами и парочкой ножей, или рискнуть и открыть третью дверь? Любопытство или алчность?

Третий цех тянется вдоль забора метров на восемьсот, может километр. Продавец билетов сказал, что после третьего - контрольная точка. Дергаю ручку.

Захлопывается дверь, остаюсь в полной темноте. Глаза привыкают, осматриваюсь. Коридор шириной метр уходит вперед, заканчивается левым поворотом. Уже по отработанной схеме оставляю рюкзак и копье у входа, чешу на разведку. Красться с луком наготове стало проще, спасибо прорези для стрелы и хвостовику с выемкой.

Пол покрыт чем-то вроде ДСП, шаги почти не издают звуков. Выглядываю из-за угла, дальше коридор упирается в Т-образный перекресток. Подхожу к развилке, смотрю налево: ход убегает далеко вперед, ограничивается темнотой и неопределенностью, по обе стороны через каждые пять метров уходят еще ответвления. Смотрю направо - перекресток.

Все понятно. Сбылась мечта идиота: огромный лабиринт, без подсказок и возможности подсмотреть над стеной для меня одного. Понеслась! Лево, право, лево, право, право, лево, право, право, лево, право, право, лево, лево, лево...

Пороха хватило на сорок минут. Нашел себя дезориентированным в одном из сотни поворотов. Детская шалость исчезла вместе с желанием наткнуться на сверкающий сундук с пятитысячными купюрами, разрывными стрелами и прибором ночного видения. Болит голова. Нужно структурировать поиски.

Минут десять боролся с уловками минотавра, чтобы вернуться к началу. Вспоминаю простейшее правило. Научил отец, еще когда, сидя у него на коленях, жучил монстров в лабиринтах DOOM. “Хочешь выбраться из лабиринта - иди вдоль стены. Левой!” На вопрос: “почему левой?”, он отвечал: “Потому что мне нравится левая”.

Так и сделаю. Поехали!

Повернул в семидесятый раз налево, посмотрел на часы - половина третьего. Давит ощущение, что не прошел и десяти процентов. Закидываю в себя энергетический батончик, живот отзывается благодарственной отрыжкой.

Вскоре задорный темп сменяется монотонными шагами, берцы становятся тяжелее раза в полтора, не хочу себе признаваться, но ноют ноги.

... ... ...

Пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят! Стрелки выстроились в вертикальную линию - 18:00. Прошло еще три с половиной часа...

Сижу, забившись в один из миллиона углов, доедаю последний кусочек. Сухофрукты прилипают к губам, фундук и миндаль сушат горло, вспоминаю о выпитом залпом энергетике, проглатываю густую теплую слюну.

Обертку кладу в карман, больше я такую ошибку не совершу. Первую, не подумав, бросил на пол, а через два часа брожения наткнулся на нее. Взбесился, как бык, все показалось бессмысленным и безнадежным, еле сдержался, чтобы не психануть и побежать в случайном направлении с истерическими криками. Отдышался, руки потрогали левую стену, пошел дальше.

Сейчас зашел уже далеко. Ну как далеко... Цех тянется максимум на километр в длину, за десять минут пройдешь туда-назад быстрым шагом. В моем понимании далеко - значит, что комбинации встречающихся стен, развилок и длин коридоров стали незнакомыми, а это единственный признак того, что двигаюсь в правильном направлении.

На всякий случай напоминаю себе, что человек может пару дней протянуть без воды, двигаю дальше. Очередной левый поворот остается позади, нога проламывает пол. Смотрю вниз. Деревянный прямоугольник провалился на два сантиметра, щели образуют ровные границы, прямые углы, обезвоженный мозг соображает дольше обычного: на кнопку наступил. С боку доносится звук спуска, чувствую вонзающийся в руку укол.

В сгибе правой руки торчит дротик длиной с шариковую ручку. Вытаскиваю, бросаю на пол. На коже выступает круглая капля, если яд, то лишь бы без мучений скопытиться.

Поворачиваю налево, упираюсь в дверь. Наткнулся на выход так неожиданно, что, как-то и порадоваться не получается. Рядом стоит мусорное ведро, внутри - банка энергетика и упаковка из четырех овсяных печенюшек. Свобода подождет. Вливаю в себя напиток, глотаю мокрое овсяное месиво.

Капелька крови скатилась по руке, надулась еще одна, в ранке зудит, будто оса оставила внутри жало. Почесал вокруг, вроде, получше стало.

Время близится к семи, тянусь к ручке в предвкушении прохладного вечернего воздуха. Заперто...

Что за?

Порылся в ведре - ключа нет, собственно, как нет и замочной скважины. Подергал посильнее: от себя, на себя - бесполезно. Бьет холодный пот, кружится голова. Не страдаю клаустрофобией, но долбанные стены сводят с ума, давят и лишаю кислорода, темнеет в глазах, подкашиваются ноги...

... ... ...

Очнулся. Сижу на полу, ноги скрещены, руки лежат на коленях. Поднимаю глаза. Передо мной в такой же позе сидит азиат: белая майка, выбритый череп, узкие глаза.

Сидит близко, настолько, что можем обняться не вставая. Не выглядит опасным, но напрягает. Вторгся в мое личное пространство, дышит моим воздухом, пристально смотрит в глаза. Моя оборонительная реакция выглядит, как смягчающая улыбка, нерешительно тяну в стороны уголки губ, слегка наклоняю голову, как будто спрашиваю: “все ли в порядке?”. Мимика азиата блещет равнодушием.

Осматриваюсь. Сидим в замкнутом помещении размером с волейбольный зал. Окружают коричневые стены, подпирает бетонный пол, потолок возвышается над головой метров на десять. Пробегаю взглядом по периметру - выхода нет. Смотрю на часы - скоро рассвет.

Левая рука тянется к зудящему локтю. Скребет. Вспоминаю о уколе, одергиваю руку, словно от горячего утюга: не хватало еще расчесать до кровотечения. СТОП! Происходит что-то странное... Рана исчезла, а зуд, скорее наоборот, увеличился, отдает болью.

- Потолок остановится, когда все змеи залезут в свои норы, - говорит без акцента.

- Что?

- Потолок остановится, когда все змеи залезут в свои норы, - повторяет, встает.

- Стой, стой! - подрываюсь вместе с ним. - И что это значит? Я ничего не понял!

Идет к стене.

- Эй?! Мужик!

Останавливается в метре. Перед ним появляется небольшая расщелина, разрастается до полуметра. Оборачивается:

- Ты. Нужен. Войнам. Быстрого ветра, - голос Гугла явно не принадлежит Джеки Чану, через долю секунды лицо возвращается в прежнее состояние, он разворачивается, боком протискивается внутрь, стена запечатывается.

И тут началось... Дрогнула земля. Что-то загудело над головой, помещение заполнил гул трущихся друг о друга камней или скал. С потолка сыпятся горсти песка, падают на пол, но не лежат, отрываются от пола на пару миллиметров, катаются, словно на волнах - под ногами вибрирует.

Сверху раздается пугающий треск, будто шандарахнула молния. Из пола повылазила плитка, опускается потолок...

Секунд двадцать пялюсь на многотонную глыбу. Мозг реалиста быстренько набрасывает картинку: на полу и потолке останется симметричное красное пятно, когда все закончится. Затекает шея, ноющая боль выводит из ступора. Не тупи! Это просто загадка в ознакомительной локации, что-то про змей и норы. Змеи в норах... Ненавижу ползучих тварей!

Слышу позади шуршащий звук. От страха колени отстреливают, будто катапультирующий механизм, подпрыгиваю, в воздухе разворачиваюсь к опасности. Придуманная воображением кобра, толщиной с пожарный шланг, которая пытается откусить мне ногу, оказалась горстью сыплющегося с потолка песка. Трясутся руки, барабанит мотор. Телу так быстро не объяснить, что испугался песочка, спокойствие вернется со временем - чека выдернута.

Все еще преследуемый страхом увидеть брызжущих ядом созданий, вглядываюсь в землю. Внимание привлекает торчащая из пола плитка: ровные контуры, прямые углы. На ней - рисунок. В кривой линии с кружочком на конце узнаю изображение змеи.

Когда змеи окажутся в норах...

Ботинок вбивает плитку в пол. Без сопротивления проваливается, будто клавиша на клавиатуре. Смотрю по сторонам, насчитываю еще штук десять. Прикидываю, что в легкую затопчу все, и еще успею вздремнуть две-три минуты, пока потолок будет ползти к полу. Мои надежды рушит механический щелчок. Плитка отстреливает обратно, сопровождается шипением, такой звук издает шланг для подкачки колес. Из щелей прет зеленый дым.

Отскакиваю, инстинктивно задерживаю дыхание. Газ поднимается к потолку, словно гриб ядерного взрыва. Ядро в эпицентре отливает почти черной зеленью, по бокам бурлят и выворачиваются наизнанку сгустки цвета неспелых яблок.

Дураку понятно - ничего хорошего не жди. Вдохнешь такой коктейльчик, и можно не дожидаться падающего потолка, все закончится раньше.

Задираю голову. Визуально потолок находится примерно так же высоко, значит опускается медленно. Смотрю по сторонам, ищу подсказки, метки или зашифрованные знаки. Пока мозг соображает “в чем прикол?”, нога повторно вдавливает плитку. Прямоугольник опускается, замирает на две секунды, все повторяется снова: отстреливает, пускает дым.

Бегу к следующей плитке. Удар ногой, щелчок. Жду. Так же упорно отскакивает, наружу прет газ. Да что за... Вколачиваю еще одну - то же самое. Цепенеющее ощущение страха затмевает осторожность. Кручу головой, мысли сбились в гордиев узел, должна же быть какая-то логика. Забываю отойти от последнего извержения, вдыхаю краешек прозрачного салатового облачка.

Помню, как в детстве ходили по рельсам и собрали кусочки просыпавшейся серы. Чем здоровее кусок, тем круче зрелище тебя ждет. Нередко, стоя за спиной матерого поджигателя, приходилось вдыхать поднимающийся дым, чтобы не пропустить завораживающий фиолетовый огонек. Продукт горения попадал в легкие, внутри все сжималось, резало грудь. Орава мальчишек, сбившись в кружок, кашляла, словно пациенты с пневмонией.

Этот зеленый дым дал той сере фору в несколько кругов. Легкие парализовало, грудь перестала вздыматься вверх-вниз, ее будто наполнили монтажной пеной. Шевелю языком, кусаю воздух - путь внутрь закрыт, живот схватила судорога, слезы льются из глаз, на шее вздуваются вены, задницу тянет к земле.

Готовлюсь к худшему... Хлоп! Что-то лопнуло в горле, будто пленка мыльного пузыря. Истосковавшиеся по кислороду легкие, словно черная дыра засасывают воздух, заполняют себя по завязку. Внутри все чешется, чувствую хлюпанья посторонних жидкостей. Кашляю, мой рокот сопровождается отхаркиваниями и плевками. Попустило.

Поднимаю голову, потолок стал заметно ближе, увеличился шум каменного трения. С ужасом осознаю, что убьет меня не он. У потолка двадцати сантиметровым слоем стелется бурлящий газ, он не развеивается, а каждое новое нажатие плитки прибавляет объем смертельного сгустка.

Нужно собраться. Отбрасываю пугающие мысли в сторону. Мозг перебирает идеи и варианты: нужен специальный алгоритм нажатий? определенная сила? несколько нажатий на одну и ту же? в какую сторону смотрят змеиные головы? или хвосты показывают направления? а какая первая?

Понимаю, что проверить каждый из вариантов не выйдет. Времени остается не так много. Извилины ведут дискуссию о том, есть ли прямая зависимость между количеством стен в помещении, числом сказанных азиатом слов и суммой изгибов змеиных тел. В это время оставшаяся без наблюдения нога, не придумав ничего получше, бахает оказавшуюся рядом плитку. Отскакиваю. Жду две секунды, остается в полу.

Почему именно эта? Чем отличается от остальных? Подбегаю к еще одной. Жму. Раз, два - слышу щелчок, отжимаются сразу две плитки, из обоих в верх прет газ, будто из ноздрей гидры.

А, ну вроде все становится понятно. Возвращаюсь к предыдущей, плитка оказывается в полу, замирает. Да! Ответ куда проще, чем я думал: чтобы все змеи оказались в норах, нужно лишь соблюсти правильную последовательность. Понеслась!

Первая, вторая - валит газ. Первая, вторая - газ. Первая, вторая - есть! Третья - газ, сука!

Всего из пола торчат десять плиток. Нога вколачивает седьмую, остается в полу, я даже не отхожу в сторону, потому что трижды до этого промазал, больше ошибаться некуда. Смотрю в потолок, секунд через двадцать смогу в прыжке достать до опускающегося газа. Но это не так значимо, заметил, что ошибки с плитками на поздних этапах ощущаются гораздо сильнее. Когда семь плиток одновременно отскакивают от пола, в воздух поднимается ядовитый клуб размером с купол воздушного шара. Объем, который он занимает под потолком, превышает расстояние, пройденное бетонным перекрытием.

После рандомного нажатия приходится отбегать к стене. Просто отойти на пару метров в сторону, становится небезопасно: концентрация газа вокруг превышает воздух. Из-за неопытности уже трижды корчился от боли и безуспешно хапал воздух.

Глаза пробегают по оставшейся тройке. Времени на раздумья или считалочки не осталось. Жму, ноги несут к стене. Не зря... Восемь шипящих сопел отравляют помещение, газ вливается в озеро под потолком, равномерно расползается по площади, волна катит прямо в лицо, падаю на колени. Пригодная для дыхания высота - полтора метра.

Трачу куда больше времени, чтобы нажать предыдущие, потому что ползаю на карачках. Первая, вторая, третья - щелчок. Бля! Укатываюсь в сторону, поспешил - ошибся. Залп! Снова втягиваю в себя яд, клинят легкие, слезы текут по щекам, вливаются в сопляное русло. Остается метр, за ним - смерть...

Ползу. Колени и локти шаркают по бетону, в легкие иногда залетают отбившиеся облачка. Первая, вторая... пятая..., восьмая... Есть! Угадал! Осталась две. Права на ошибку больше нет.

Девятая плитка прямо у левой руки, последняя - в пяти метрах. Даю себе секунду, чтобы подумать, трудяга говорит, что дальняя, скорее всего - наша. Подбирай растекшиеся яйца и погнали! Ты справишься!

Пацан, из которого выжали все соки, готов сдаться. Ему даже впадлу что-то объяснять, он просто кивает на плитку у левой руки, имеет в виду: “нажимай эту, я - всё”.

Настраиваю себя на то, что нужно еще поработать ручками, ведь буду жалеть, что сдался. Последний рывок! Соберись и ползи! Осталось совсем чуть-чуть! Ты сможешь! Вспомни Роки Бальбо! ДАВАЙ!

Щелк... СТОП! ЧТО?! Второму челу насрать на Роки и остальную чушь, он нажал ту, что ближе и не считает себя виноватым.

Жду две секунды, плитка остается на месте. Неужели угадал? Газ опускается все ниже. Сердце стучит со скоростью поршня гоночного болида, часто дышу. Ползи!

Оставил позади три метра. Яд гладит плечи. Делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание, горстка дыма просачивается в легкие. Остановились насосы, поплыла картинка. Ноги и живот хватает судорога, руки, словно механические молотки вбиваются в бетон и тащат бесчувственный балласт.

Расстояние до плитки искажается, умирающий без кислорода мозг сообщает, что до цели - не больше метра, а уже через секунду плитка оказывается в километре. Сердце бьется, но удары тихие и редкие.

Настоящее искажается. Накрывает какой-то временной прыжок. Нахожу себя лежащим у плитки, правая рука лежит вдоль тела. Замахиваюсь из-за спины, кулак, а вместе с ним и локоть, полностью скрываются в зеленом дыму над головой. Очередной глюк отдаляет плитку на ширину футбольного поля, надежда дотянуться испаряется, но вдруг... божественный кулак прорывает темные облака, рука, длиной метров сто, опускается на бетон. БУМ! Плитка оказывается в полу.

Перепонки рвет шум турбин, словно рядом взлетает самолет. Зелень над головой рассасывается. Вдыхаю...