Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие.

О КНИГЕ ПРОРОКА ИЕРЕМИИ

Значение имени пророка Иеремии — Jrmijahu или, в сокращении, Jremjah установить трудно. Если производить его от глагола rama — бросать, то оно будет значить: Иегова отвергает. Но оно может быть производимо от глагола rama, означающего: основывать, поднимать; и в таком случае имя пророка будет значить: Господь основывает. Имя это было нередким в Израиле (1 Пар XII:13; 4 Цар XXIII:31). Отцом Иеремии был Хелкия, из священников, живших в городе Анафофе; (в колене Вениаминовом, в 7 верстах к северу от г. Иерусалима). В этом городе жили священники из рода Авиафара, который был до Соломона первосвященником, но при этом царе лишен был своего первосвященнического достоинства (3 Цар II:26). Нет ничего удивительного, что отец-священник дал своему сыну Иеремии воспитание, вполне отвечавшее традициям доброго старого времени и этим подготовил его к пророческому служению.

Иеремия пророчествовал с 13 года царствования Иосии (I:2; XXV:3), т. е. с 627-го г. до Р. X. до разрушения Иерусалима в 588-м г., при последних иудейских царях: Иосии, Иоахазе, Иоакиме, Иехонии и Седекии, а потом еще некоторое время, по разрушении Иерусалима, в Египте — всего около 50 лет.

Иосия (640–609) был царь благочестивый. Уже на 16 году своей жизни и след, на 8-м г. своего царствования он стал обнаруживать живой интерес к религии (2 Пар XXXIV:3–7), а на 20-м г. жизни, начал уничтожать в своей стране идолослужение. На 26-м г. жизни, когда найдена была в храме книга Завета, Иосия реформировал богослужение по руководству этой книги (4 Цар XXII:1–23, 30; 2 Пар XXXIV:8–35, 27).

Еще за пять лет до этой важной реформы Иеремия был призван к пророческому служению, но, очевидно, в первые годы своего служения он неизвестен был в Иерусалиме: иначе бы его совета спросили придворные, обращавшиеся за разъяснениями угроз книги Завета к пророчице Олдаме (4 Цар XXII:4). Ко времени царя Иосии относятся первые речи Иеремии, содержащиеся в II–VI гл. и XVII:13–27. Хотя Иеремия не принимал близкого и прямого участия в реформаторской деятельности Иосии, тем не менее он глубоко ей сочувствовал и оплакал гибель этого царя в плачевной песни, которая не дошла до нас (2 Пар XXXV:25). В это время Иеремия появляется в Иерусалиме и говорит свои обличительные речи главным образом в храме, где у него было больше всего слушателей.

Иоахаз, которого Иеремия называет Саллумом (XXII:10), царствовал только три месяца (4 Цар XXIII:33 и сл.). Ему пророк предсказал только лишение престола навсегда.

Иоаким, старший брат Иоахаза, был посажен на престол фараоном Нехао и царствовал 11 лет (609–598). В противоположность своему отцу, этот царь покровительствовал идолослужению и нарушал теократические традиции (4 Цар ХXIII:37), что начато, впрочем, было еще его братом (4 Цар XXIII:32). Его правление было несчастливо для народа, который немало терпел от его стремлений к роскоши и от его жестокости (Иер XXII:13 и сл.). Особенно повредил он своему государству своею вероломною политикой. Бывши посажен на престол фараоном, он на пятом год своего царствования стал вассалом Навуходоносора, но три года спустя он начал устраивать против него заговор и этим навлек на Иудею нашествие полчищ халдейских, сирийских, моавитских и аммонитских (4 Цар XXIV:1 и сл.), пока сам Навуходоносор не явился в Иерусалим и взял в плен немалое число иудеев. Иеремия горько порицал царя за все это и предсказывал ему печальный конец (XXII:1–19). Кроме того при Иоакиме сказана, в самом начале его царствования (ср. XXVI:1), большая храмовая речь, содержащаяся в VII–XI гл. и в 17–25 стихах Х-й главы. Затем, когда Навуходоносор одержал, на 4-м г. царствования Иоакима, блестящую победу над египтянами при г. Кархамисе, во исполнение пророчества Иеремии (XLVI:1–12), Иеремия в это время пророчески предвозвещает о последствиях этого события для государств Азии и Африки (гл. XXV). К этому же году относятся отдельные речи о разных царствах (гл. XLVIII и XLIX-я). При Иоакиме же вероятно сказаны были речи, содержащиеся в гл. XI, XII, XIV, XV, XVI, XVII (по 18 ст.), XVIII, ХIX и XX. К этому же времени относится событие, описываемое в XXXV гл.

Как и естественно было ожидать, неподкупный и неустрашимый пророк в эту эпоху подвергался серьезным опасностям со стороны правительства и частных лиц. Уже за свою храмовую речь пророк был осужден на смерть священниками и ложными пророками, которых он сильно обличал (ср. гл. XXVI). Но вельможи на этот раз были справедливы в отношении к Иеремии и защитили его, хотя пророк все-таки не избавился от ареста и побоев со стороны храмовой полиции (гл. XX). Сам царь крайне недоброжелательно относился к Иеремии и едва ли не уготовлял для него участь несчастного, казненного за пророчествование, Урии (XXVI:20 и сл.). Точно также обострились в это время отношения пророка с народом (XVI:1 и сл.). Ему, кажется, был запрещен даже вход во храм и отнято право выступать с речами пред народом (XXXVI:5). Этим объясняется и то обстоятельство, что именно в 4-м г. Иоакима пророк получил от Бога повеление записать свои доселе сказанные им об иудеях и язычниках речи в книгу: таким способом народ, к которому прямо Иеремия не мог обращаться, мог, читая или слушая эту книгу, видеть, как начинают приходить в исполнение его пророчества, и раскаяться в своем неверии, какое он обнаруживал по отношению к пророчествам Иеремии (гл. XXXVI). Варух, его верный ученик, служил ему в качестве писца, а потом читал пророчества Иеремии в храме народу. Когда он на 5-м году Иоакима в день покаяния читал эту книгу народу, книга была у него отобрана и передана царю, который велел схватить Иеремию и Варуха, а книгу уничтожил… Пророк и его ученик однако заранее успели уже скрыться и снова написали книгу пророчеств, еще больше увеличив ее содержание. Иеремия после этого долго не выступал пред народом.

Иехония, сын, и преемник Иоакима, правил только три месяца (4 Цар XXIV:8) и отведен был с лучшею частью своего народа в Вавилон Навуходоносором (XXIV:1; XXIX:2). Иеремия предcказал этому царю, державшемуся политики своего отца, его несчастную судьбу (ХХII:20–30).

Седекия (597–586), который был возведен на престол Навуходоносором, был младшим сыном Иосии, дядею Иехонии. Почти 11-тилетнее его правление завершилось гибелью Иудейского государства (LII:2 и сл.). Вместо того, чтобы искать помощи Иеговы и творить суд и правду, сокрушая языческие алтари, этот слабохарактерный государь возымел мысль сбросить с себя зависимость от Вавилона. Иеремия в это время чувствовал себя гораздо свободнее, чем при Иоакиме; его злейшие враги, особенно из числа священников, были переселены в плен; сам царь имел известное уважение к его слову. И пророк неустанно продолжал твердить царю и народу, что единственное их спасение — подчиниться воле Иеговы, требующего, чтобы царь и народ признали над собою власть царя вавилонского, конечно, на известный период времени. Но Седекия никак не мог согласиться с пророком и действовал как раз в противоположном духе. На 4-м году своего правления, в надежде на затруднения, какие имел тогда вавилонский царь, боровшийся с Еламом (XLIX:34–39), Седекия задумал отложиться от Вавилона (XXVII:1), против чего Иеремия вооружился со всею силою (XXVII–XXVIII гл.). Для наибольшего воздействия на слушателей пророк в это время носил на себе ярмо, означавшее будущее порабощение иудеев Навуходоносору. На тот же 4-й год Седекии падает путешествие этого царя в Вавилон, причем Иеремия переслал в Вавилон свои речи против этого великого государства, книгу с которыми друг Иеремии должен был опустить в р. Ефрат (LI:59–64). Видение XXIV-й главы и письмо в Вавилон (гл. XXIX) относятся к первым годам царствования Седекии. Затем есть пророчества, относящиеся ко времени осады Иерусалима халдеями, пришедшими наказать Седекию за измену (XXI:1–10; XXXIV:1–7, 8–22; ХХXVII:1–10, 17–21; XXXVIII:14 и сл.). Здесь Иеремия увещевал Седекию сдаться халдеям, указывая в этом единственно спасительный для царя исход.

Положение пророка в это время значительно ухудшилось. Слабохарактерный Седекия, сначала было отнесшийся с полным доверием к словам пророка, скоро отступился от него, и Иеремия подвергся жесточайшим преследованиям со стороны вельмож при наступлении осады Иерусалима. Вельможи обвинили Иеремию в намерении уйти к халдеям и посадили его в мрачную темницу, где он и пробыл долгое время (XXXVII:11 и сл.). Царь, однако, назначил ему более сносное помещение — в казармах при своем дворце, где Иеремия мог говорить с приходившими к нему иудеями. К этому времени относятся изреченные им утешительные пророчества XXX–XXXIII глав. В это же время он говорил и о судьбе языческих народов (XLVI:13–28). Но это повлекло за собою для Иеремии весьма печальные последствия. Враги его сумели добиться от царя разрешения бросить Иеремию в грязный колодезь, где он должен бы умереть голодной смертью, если бы не евнух Авдемелех, который сумел с своей стороны убедить царя разрешить ему освободить Иеремию и перевести его на жительство опять в казармы, где он и оставался до взятия Иерусалима халдеями.

После взятия Иерусалима Навуходоносор, которому известна была деятельность Иеремии, предложил пророку через начальника своей гвардии или идти в Вавилон, или оставаться в Иудее. Пророк избрал последнее, надеясь, что назначенный халдеями наместник иудейский Годолия сумеет сплотить вокруг себя оставшихся в своей стране иудеев. Но Годолия, в резиденции которого, Массифе, стал жить Иеремия, скоро был изменнически умерщвлен одним иудейским офицером, Измаилом, хотевшим этим угодить царю аммонитскому. Когда злодей убежал к аммонитянам от мщения восставших против него иудеев, эти последние, боясь, что халдеи не простят убийство Годолии и на них выместят свой гнев, решили удалиться в Египет. Напрасно Иеремия убеждал их от имени Иеговы бросить это намерение (XLII гл.), он сам был увлечен ими в Египет и пришел с ними в г. Тафнис (в Нижнем Египте).

Что и в Египте Господь продолжал говорить через Иеремию иудеям — это видно из XLIII (8–13 сл.) и XLIV-й глав. Пророку, при его поселении в Египте, было уже около 70-ти лет, и вероятно, лет через десять он скончался. Есть предание, что он был побит камнями своим же народом за обличения свои, но это едва ли вероятно. Напротив, в народа иудейском сохранилась память о нем как о великом пророке, и с его именем были связаны даже ожидания Мессии (2 Мак II:1 и сл; XV:12–16; Мф ХVI:14).

В книге пророка Иеремии отражаются с особенною рельефностью личные свойства ее автора. Мы видим в нем мягкую, уступчивую, любящую натуру, которая представляет удивительный контраст той неуклонной твердости, с какою он действовал в сфере своего пророческого призвания. В нем, можно сказать, было два человека: один, находившийся под действием немощной человеческой плоти, хотя и облагороженной в своих порывах, и другой — всецело стоявший под действием всемощного Духа Божия. Конечно, плоть покорялась духу, но пророк от этого страдал чрезмерно. Юношею пророк с охотою принял на себя свою высокую миссию, но потом, когда взятое им на себя дело изолировало его от других людей, превратило его во «врага народа», — его чувствительное сердце стало страдать очень сильно. Положение его можно было назвать в высокой степени трагическим: он должен был обращать отступившей от Иеговы народ к Богу, зная хорошо, что его призывы к покаянию останутся безрезультатными. Он должен был постоянно говорить о страшной опасности, угрожавшей Иудейскому государству, и оставаться непонятым никем, потому что его не хотели понять! Как он должен был страдать, видя непослушание народа, который он любил и которому однако не мог пособить… Как должно было его тяготить клеймо, наложенное на него общественным мнением как на государственного изменника… Делом великого мужества поэтому было то, что Иеремия, несмотря на такое обвинение, висевшее над его головою, по-прежнему продолжал говорить о необходимости подчиниться халдеям. То обстоятельство, что Господь не желал даже принимать его молитв за иудейский народ (VII:16; XI:14; XIV:11; XVIII:20) и неприязненное отношение к нему всех иудеев, даже родных, — все это доводило пророка до отчаяния, и он думал только о том, как бы ему уйти в далекую пустыню, чтобы там оплакивать участь своего народа (IX:1; XIII:17). Но слова Божии в его сердце горели как огонь и просились наружу — он не мог оставить своего служения (XX:7 и сл.) и Господь твердою рукою продолжал вести его по раз избранному трудному пути. Иеремия не оставлял борьбы с ложными пророками, стремившимися бессознательно погубить государство и оставался железным столпом и медною стеною, от которой отражались все нападения его врагов (I:18; XV:20).

Конечно, выраженные пророком чувства недовольства и отчаяния его проклятия своим врагам ставят его несравненно ниже Того Сына Человеческого, Который страдал от Своих соплеменников, не издавая жалоб и никого не проклиная даже в момент Своей страдальческой кончины. Но во всяком случае среди пророков никто не был по своей жизни и страданиям более рельефным прообразом Христа, чем Иеремия. И уважение, какое питали к нему иудеи, проявлялось иногда вопреки их желанию. Так Седекия дважды советовался с ним, а иудеи, не послушавшие совета Иеремии относительно удаления в Египет, все-таки взяли туда его с собою как бы какой священный Палладиум.

Как уже показывает история призвания Иеремии к пророческому служению (гл. I), пророк должен был в особенности возвещать суд почему его книга справедливо названа в Талмуде книга угроз. Этот суд вызывается чрезвычайной виновностью народа иудейского пред Иеговою. Первую вину народа составляет, по взгляду пророка, отступление от истинного Бога — Иеговы к другим богам, каковы, Ваал, Молох, царица неба и т. д., а потом и в собственном смысле служение идолам. За этот грех и обрушивается суд Божий на народ иудейский: см. I:16; II:5–8, 11, 13, 20, 23, 27 и сл.; III:1 и сл., 6, 9, 13; V:7, 19; VI:18 и сл.; IX:14; X:2 и сл.; XI:10 и сл.; XI:17; XII:16; XIII:10, 27; XV:4; XVI:11, 19 и сл.; XVII:2; ХVIII:15; XIХ:4, 13; XXXII:29, 34 и сл.; ХLIV:8, 15, 17 и сл. Из этих мест становится ясно, что служение на высотах, т. е. на некоторых освященных древними воспоминаниями местах вне Иерусалима, увлекало народ к язычеству и должно бы быть подвергнуто полному, с точки зрения закона Моисеева, осуждение, так как этим служением не только нарушался закон о единстве места богослужения, но и в самое служение Богу вводились языческие обычаи. Но кроме этого двусмысленного культа, поблизости Иерусалима, в долине сынов Еннома, по крайней мере до реформы, произведенной царем Иосиею, существовал алтарь в честь Ваала-Молоха, где были приносимы в жертву дети (VII:31; XIX:5; XXXII:35), и, наконец, в самом храме стояли языческие идолы (XXXII:34). Может быть, в последние годы существования Иудейского царства и не было в Иерусалиме прямого идолослужения, но во всяком случае склонность к нему в единоплеменниках Иеремии не была уничтожена, и иудеи должны были понести наказание не только за грехи отцов своих, но и за свое собственное поведение в отношении к Богу.

Но если, по убеждению пророка, все несчастие народа корень свой имеет в неверности народа Иегове, то эта неверность приводила за собою непосредственно всякую неправду и безнравственность, против которых пророк неустанно возвышал свой голос (V:1 и сл. 7 и сл. 26 и сл.; VI:7, 13; VII:5 и сл. 9; IX:2–6, 8; XVII:6 и сл.; XXI:12; XXII:13 и сл.; XXIII:10; XXIX:23 и др. места). Видно, что в народе исчез страх пред истинным Богом и благоговение к Его святому закону сменилось языческою распущенностью. Основные заповеди о девстве, честности, справедливости были в пренебрежении как у знатных, так и у простонародья, даже у священников и пророков, которые, вместо того чтобы быть органами божественного закона, скорее были рабами тогдашних веяний, преклонялись пред светской властью и служили мамоне, почему и неспособны были сколько-нибудь поднять уровень нравственности в народе.

Тот суд, который возвещал Иеремия, был по существу политическою катастрофою. Хотя он иногда и в стихийных бедствиях указывал карающую руку Иеговы (V:24; XIV:1 и сл.), однако, главным образом, он угрожал своим единоплеменникам нашествием чуждых народов с севера, не называя сначала (до XXV-й главы, относящейся к 4-му году Иоакима) точно орудие гнева Божия (I:13 и сл.; III:18; IV:6 и сл. 13 и сл.; VI:22 и сл.; VIII:16; X:22; XIII:20). Напротив, с XXV гл. 9 ст. совершителем этого суда выставляется ясно Навуходоносор, царь вавилонский.

Возвещая этот суд, Иеремия вступил в серьезные пререкания с священниками, которые считали невозможным, чтобы Иегова предал Свое святилище на поругание язычникам, и с пророками, которые обосновывали эту ложную надежду священников своими видениями и снами. Против этого пагубного оптимизма Иеремия боролся со всею силою (о священниках см.: II:8, 26; V:31; VI:13; VIII:1, 10; XIII:13; XIV:18; XVIII:18; ХIХ:1; ХХ:1; ХХIII:11; XXVI:7 и сл.; XXXI:14; XXXII:32; XXXIII:21; XXXIV:19; о пророках: II:8, 26; VI:13 и сл.; VIII:1, 10; XIII:13; XIV:13 и сл. 18; XVIII:18; ХXIII:9–32, 33–40; XXVI:7 и сл. 20; XXVII:9, 14, 16; ХХIX:21–31; XXXII:32; XXXVII:19).

В противоположность уверениям этих ложных пророков, Иеремия с самого своего выступления на служение предвозвещал совершенное разрушение Иудейского государства, подобно тому как было разрушено Израильское. Народ должен быть переселен в плен (III:18; V:19; IX:15 и сл.; XII:14 и сл.; XIII:1 и сл. 19; XV:2; XVII:3 и сл.; XX:4 и сл.; XXI:7; XXII:26 и сл. и др. места). По указанно XXV-й гл. ст. 11-го вавилонский плен должен продолжаться 70 лет (ср. XXIX:10). После этого, сам Вавилон будет разрушен (гл. L и LI) и народ Божий вернется в свою страну. Хотя уже и в начале своего служения Иеремия по временам высказывал эти радостные обетования (III:14 и сл.; XII:14 и сл.; XVI:14 и сл.), но особенно живо он стал рисовать картины обновления жизни иудейского народа тогда, когда Иерусалим был уже осажден врагами и потом, после взятия города (XXIII:1 и сл.; XXIV:6 и сл.; и особенно ХХХ–ХХХIII гл.).

Иеремия в своих созерцаниях является пророком, который глубоко проникает в сущность истинной теократии. По его убеждению, не внешнее обрезание дает человеку право на благоволение Божие, а обрезание сердца (IV:4; VI:10; IX:26). Храм Иерусалимский не представляет сам по себе ручательства за целость Иерусалима, — напротив, этот храм, оскверненный грехами иудеев, навлекает сам на себя гнев Божий (VII и сл.; XI:15; XVII:3; XXVI:6, 9, 12; XXVII:16). Суетна надежда и на внешнее богослужение — Иегова не благоволит к этим несоответствующим внутреннему настроению молящихся церемониям (VI:20; VII:21 и сл.; XI:15; XIV:12). Таким образом, Иеремия выставляет настоятельную нужду в установлении более внутреннего, более искреннего общения между Богом и народом. Тогда не будет нужды и в ковчеге завета, этом внешнем медиуме и символе духовного присутствия Божия (III:16); тогда закон Божий не будет чем-то только внешним, написанным на каменных скрижалях, — нет, он будет начертан в сердце человека (XXXI:31 и сл.;). Таким образом Господь не уничтожит некогда заключенный им с Израилем и Давидом завет, но придаст ему более величественный вид (ХXXIII:20–26). Этот Новый Завет, к которому Иеремия стремился всею душою своею, он имел мужество поставить выше Ветхого, хотя нужно сказать, что мессианское время у него очерчено только общими чертами.

Что касается формы пророчеств Иеремии, то мы находим между ними видения в тесном смысле этого слова, и именно видения символические (I:11, 13; XXIV:1 и сл.), а потом особенно символические действия (XIII:1 и сл.; XIX:1 и сл.; ХXVII:2 и сл.; XXVIII:10 и сл. 12 и сл.; XLIII:8 и сл.; LI:63 и cл.). Для того чтобы нагляднее представить свою мысль, пророк обращает внимание своих слушателей (в XVIII-й гл., 2 и cл.) на горшечника и его работу. Другой раз пророк символически изображает гнев Божий как кубок с вином, подносимый для питья народам, не показывая самого кубка (XXV:15, 28). Иеремия охотно прибегает к фигуральным выражениям, к игре слов, к живым примерам (XIX:1, 7; XXXV:1 и сл.), но его образы просты, безыскусственны, равно как и символические действия в высшей степени просты. Вся сила его — в могучей, проникнутой духом живого убеждения и сердечностью, речи. Хотя стилю его не достает «смелости, прямолинейности, краткости и выразительности», хотя «в изложении своих мыслей Иеремия является весьма многоречивым и подробным», — периоды его длинны, изложение обильно словами, — хотя «вместо диалектического развития одной мысли из другой пророк представляет нам ряд картин, из которых почти в каждой встречаются одни и те же лица и предметы» (Богосл. Энциклопедия т. 6-й с. 284–285), тем не менее часто впечатление от речей Иеремии получается неотразимое. У Иеремии несомненно было высокое поэтическое дарование, которое отражается, главным образом, в его речах об иноземных народах, где он говорит особенно живым, огненным языком, тогда как в речах его к своему народу преобладает тон меланхолический. В речи Иеремии встречаются нередко арамеизмы.

О первоначальном происхождении книги Иеремии сообщается в XXXVI-ой ее главе. В 4-й год Иоакима Господь повелел Иеремии записать все свои, сказанные доселе в течении 23-х летней его деятельности, речи в один свиток или в одну книгу, и Иеремия продиктовал их своему ученику Варуху, который служил ему в качестве писца. На следующий год эта книга была сожжена царем, и Иеремия изготовил новый список своих речей, с присоединением некоторых новых. Речи, написанные под диктовку Иеремии Варухом, идут до ХХIV-ой главы, как это можно заключать из того, что здесь пророк говорит о себе в первом лице (я, ко мне). С ХХVI-й главы, по всей вероятности, идут речи, записанные Варухом уже не под диктовку Иеремии (об Иеремии здесь говорится в 3-м лице). Все-таки в Египте Иеремия, конечно, сам просмотрел свою книгу в целом виде, так что она справедливо вся называется книгою Иеремии.

Каким планом руководился автор книги, размещая свои речи, сказать трудно. Можно полагать, что он хотел держаться не хронологического порядка, а систематического. Впрочем, в некоторых отделах сохраняется и хронологическая последовательность произнесения речей. Можно разделить всю книгу, за исключением первой и последней глав, на две части. Первая часть (II–XLV гл.) содержит в себе речи, относящиеся к народу иудейскому, вторая (XLVI–LI) — речи об иноплеменных народах, причем первую часть можно подразделить на два отдела: I–XXXV — речи, обращенные к иудеям, и XXXVI–XLIV — повествования о некоторых событиях из жизни Иеремии и иудейского народа.

Подробнее содержание книги представить можно в таком виде:

Гл. I. Призвание Иеремии.

II:1–III:5. Первая обличительная речь.

III:6–IV:4. Призыв к покаянию.

IV:5–VI:30. Приближающийся суд.

VII–IX Храмовая речь.

X:1–16. Против идолов.

X:17–25. Наказание Израиля и его жалоба.

XI-ХII. Озлобление Израиля против Бога и чудесные пути Божии.

XIII. Суд над упорными иудеями.

XIV–XV. По поводу угрожающего голода.

XVI:1–XVII:18. Судия и Спаситель.

XVII:19–27. Почитайте субботу!

XVIII. Речь о горшечнике и глине.

ХIX-ХX. Разбитие кувшина.

XXI:1–XXIII:8. О царях.

XXIII:9–40. Пророки и пророчества.

XXIV. Корзины со смоквами.

XXV. Суд над народами.

XXVI. Преследование Иеремии за его храмовую речь при Иоакиме.

XXVII–XXIX. Иеремия и ложные пророки.

ХХХ-ХХХIII. Обетования о восстановлении Израиля и о Новом Завете.

XXXIV:1–7. Жребий Седекии.

XXXIV:8–22. Дерзкое нарушение обета.

XXXV. Пример рехавитов.

XXXVI. Книга пророчеств Иеремии и ее судьба.

XXXVII–XXXIX. Судьба Иеремии и речи его во время осады Иерусалима.

XL:1–XLIII:7. Речь пророка против удаления иудеев в Египет.

XLIII:8–13. Навуходоносор в Египте.

XLIV. Последняя речь против идолопоклонников-иудеев в Египте.

XLV. Утешение Варуху.

XLVI–LI. Речи на иноплеменные народы.

LII. Разрушение Иерусалима.

О подлинности некоторых частей книга Иеремии сделаны замечания в конце глав.

Греческо-александрийский текст книги Иеремии довольно значительно отличается от еврейско-мазоретского текста. Различие состоит прежде всего в порядке глав. Именно гл. XLVI–LI в греческом переводе помещены после 13-го стиха XXV-й главы (в славянском этого не сделано — там сохранен порядок мазоретского текста). Кроме того греческий текст книги Иеремии вообще соответствует мазоретскому гораздо менее, чем все остальные книги Ветхого Завета (исключая только книги Иова и Даниила). И по количеству стихов греческий текст меньше мазоретского на 2700 слов т. е. на 1/3 (см. особенно XXXIII:14–26 и XXXIX:4–13). На этом основании некоторые критики библейского текста полагают, что LXX — переводили книгу Иеремии не с того текста, какой принят у мазоретов, что в древности существовала другая, более первоначальная, редакция книги Иеремии. Но если сравнить перевод LXX с мазоретским текстом в таких местах, где не может подниматься речи о различных редакциях, то мы видим, как греческий переводчик при малейшей трудности еврейского текста сейчас же подвергается опасности не понять его, истолковать неправильно и нередко довольно неудачно переделывает его по-своему (см. напр., II:2, 19, 20, 23; VIII:6, 18; X:17 и сл. и др.). В XXIX гл. 24–32 переводчик ясно не понял смысла текста и пропустил трудные слова. Пропускает он также такие выражения, которые были непонятны для читателей из евреев-еллинистов или уже раз встречались в книге (см. напр., XVII:1–5). Но это, конечно, не исключает возможности находить у LXX нечто полезное для исправления мазоретского текста (напр., XI:15; XXIII:33; VIII:3; IX:21; XIV:4; XVII:19; XLI:9; XLII:1; XLVI:17 и др.). Во всяком же случае нет достаточных оснований принимать предположение о существовании особого списка или особой редакции еврейского текста книги Иеремии. Несомненно, что книга Иеремии появилась в одном виде и перевод LXX представляет собою только довольно свободную переработку того же текста, какой приняли и мазореты.

Наиболее ценными комментариями на книгу пророка Иеремии являются:

а) католические: Comelii a Lapide. Commentaria in Scriptur. Sacram. ed Peronne t. 12-й 1863 г. — Migne. Scripturae sacrae cursus completus t. 19-й ed. 1861 г. — Scholz.Коmm. z. Buche d. Pr. Ieremias — 1880 г. Schneedorfer. Das Weissagungsbuch d. Pr. teremias–1881 г.

б) протестантские: Ewald. leremia u. Hezekiel 2 Auf. 1868. — Graf. Der Pr. leremia–1862. — Nagelsbach. Der Pr. leremia — 1872. — Keil. Komm. ub. d Pr. leremia u. die Klagelied.–1872. — Dachsel. Bibelw. — Att Test. В. 4-й (D. Buch d. lerem. u. Klagelieder). — 1872. — Cheyne. leremijah 2 vol. (на англ. яз.)–1885. — Giesebrecht. Das Buch leremia–1894. — Duhm. Das Buch leremia — 1903. — Orelli. Der Pr. leremia 3-е Auft — 1905. — Cornill. Das Buch leremia–1905.

Из иностранных монографий о пророке Иеремии нужно отметить: Erbt. Leremia u. seine Zeit. — 1902. — Bulmennoq, — Das Zukunftsbild d. Pr. leremia — 1894. — Lazarus D.. Pr. leremia–1894. — Marti. Der P. leremia von Anatot–1889. — Moller Die Mession. Erwartung d. vone[ilisch, Propheten–1906 (S. 283–349). — lacoby. Zur Composition d. Buches leremia (Theol. Stud. u. Krit. 1906) u Stosch. Die Prophetie lsraels–1907 (S. 452–482). — В частности, об отношении текста LXX к еврейскому мазоретскому есть исследования Kuhl — 1882 г. (на нем.), Workman–1889 и Streane — 1896 (на англ.).

На русском языке следует отметить: толкования св. Ефрема Сирина. блаж. Феодорита и блаж. Иеронима (на первые ΧΧΧII гл. книги), затем проф. И. С. Якимова, «Толкование на кн. св. пророка Иеремии», 1879. — Его же «Отношение греческого перевода LXX к еврейскому мазоретскому тексту в кн. пророка Иеремии», 1874 — А. Бухарева, а) «Св. пророк Иеремия», 1864 г, и б) «О подлинности и целости св. книг пророков Исаии, Иеремии, Иезекиля и Даниила», 1864. Затем небесполезные сведения можно найти в книге Спасского. Толкование на пророческие книги Ветхого Завета, вып. 1-й, 1893 г. и в «паримиях» преосв. Виссариона.