Только моя принцесса

Глава 18

Алиса

Мне очень плохо и больно от того, что между мной и Игнатом снова произошла размолвка.

Как будто острый осколок попал в середину сердца, и ноет теперь там болючей, воспаляющейся прямо на глазах, занозой. И не подобраться никак, никак не вытащить.

Однажды, классе в третьем, я также сильно, буквально до слез, занозила ладонь, когда пыталась влезть на высокий дощатый забор. Только лишь затем, чтобы доказать мальчишкам, что тоже достойна их игр и внимания.

Я знала, что я справлюсь, потому что тренировалась целых три недели.

Скакала вокруг папы всякий раз, когда он занимался в нашем домашнем спортивном зале, и просила подсадить меня, чтобы я могла подтянуться на турнике.

Я каждый день делала отжимания от пола, словно настоящий мальчишка, чтобы как следует укрепить руки. А еще приседания для разработки мышц ног.

Я выучила все неровности на доске, запомнила каждый просвет в заборе. Где, и какой величины. Я…пыталась тысячу раз, пока не добилась того, чтобы получалось без осечек.

И вот, я еле дождалась выходных и мальчиков в гости, чтобы с гордостью продемонстрировать свое умение. Потому что высокий трехметровый забор на заднем дворе, это совсем не то, что лесенка или турник на детской площадке. Это круче.

Гораздо, гораздо круче.

Я самой себе казалась взрослой и крутой.

Уже представляла, как вытянется от удивления лицо Игорька. А на лице Игната, я, конечно же, ожидала уловить восхищение и затаенную гордость за меня. А потом предложение все время играть и гулять вместе с ними.

Но на деле оказалось, что делать что-то под взглядами мальчиков это совсем не то, чем, когда никто не видит, и вершина в твоей голове уже покорена.

Я кряхтела и пыталась, но руки и ноги словно специально именно сегодня не желали меня слушаться. Где-то на середине пути я вдруг поняла, что совершенно не чувствую тех отверстий между досками, за которые привыкла с такой ловкостью зацепляться подошвами кроссовок.

Ноги неожиданно принялись съезжать, и я заскользила вниз, стараясь уцепиться ладонями хоть за что-нибудь.

Я понимала, что с треском проваливаю свой триумф и свое право принимать участие в развлечениях наравне с мальчишками.

И тут я вдруг почувствовала резкую, отупляющую боль в правой ладони. Невыносимо больно. Мне даже показалось на миг, что я сейчас умру.

Настолько нестерпимо и болезненно это было.

Слезы непроизвольно брызнули из глаз, и я уже не думала ни о позоре, ни о последствиях своего приземления в случае, если оно выйдет неудачным.

Игорек подбежал, со смехом поймал меня, и не дал завалиться на землю. И он…не прочувствовал всей трагичности момента.

Он…сказал, что предупреждал, и это не девчачье занятие. Затем принялся отряхивать меня, и попытался обратить все в шутку.

Принялся рассказывать, что и сам также падал, да еще хуже, чуть ногу не сломал, поэтому я не должна расстраиваться. Я же просто молчала.

Делала все, чтобы подавить адскую и огненную пульсацию, а еще старалась как-то скрыть горечь своего поражения.

Игнат стоял рядом, и просто на меня смотрел. Как всегда, хмурился, и на что-то злился.

Наверное, на то, что из-за Игорька им придется и дальше терпеть рядом с собой такую неумеху. Пусть не в развлечениях, но все же мы часто общались.

Я…Избегала встречаться с ним глазами. Не хотела, чтобы он стал свидетелем моего, несмотря на тщательную подготовку, промаха.

Но что произошло, то произошло. Он стал. И вот теперь еще рука…

Сдерживалась изо всех сил, чтобы не разреветься. Но…четко решила не показывать мальчикам, особенно ему, что я поранилась. Как бы ни было больно, но они за что не узнают.

Иначе точно решат, что никаких больше игр с ними вместе, окончательно уверятся в том, что я слабачка.

Я закусила губу, и терпела, спрятав ладонь за спину, и пытаясь изобразить беззаботную улыбку.

Решила, что мне удалось, как Игнат вдруг шагнул, схватил меня за плечо, и заставил вытянуть руку вперед.

Разжал мои пальцы и…мы все трое уставились на огромную щепку, наполовину утопленную под кожей в мягкой части ладони. По касательной, но все же глубоко. На несколько сантиметров, заставляя не чувствовать руку. Снаружи торчал лишь небольшой зауженный кончик.

Шла кровь, и…смотрелось все…в общем, для меня, совершенно к такому не привыкшей, устрашающе.

- Вот, блииин, Лиса! – воскликнул брат. – И почему ты до сих пор молчишь!

Он схватил меня за здоровую руку, и сейчас же потащил в дом. В ту часть, где у нас всегда хранится аптечка. Которой, в отличие от меня, он пользовался гораздо чаще. Его колени почти всегда были разбиты, а ссадин и синяков вообще не пересчитать.

Игнат от нас не отставал, и пока Горр возился, хлопая дверцами шкафа, и вытаскивая объемистый чемодан с медикаментами, Игнат усадил меня на мягкий пуф перед большим панорамным окном, а сам…встал передо мной на колени.

То есть сел.

То есть…нечто среднее. В общем, он расположился так, чтобы ему было удобнее взять поврежденную ладонь в свои, и поднести ее к глазам.

Он рассматривал ее с совсем не со свойственным мальчикам его возраста вниманием, а я…я вдруг совершенно позабыла о всей боли.

Словно и не со мной произошло.

Вместо этого все мое существо охватило непонятное волнение.

Наконец, я могла близко и без страха быть пойманной, открыто рассматривать его. На законных основаниях сидеть почти вплотную, и наслаждаться тем, что мы соприкасаемся, и это потом никак не нужно будет объяснять.

Ни ему, ни, главное, себе.

- Так, вот перекись, зеленка и щипцы, специально для таких случаев, - провозгласил Горр.

Он подтащил чемодан к нам, небрежно плюхнул на журнальный столик, и открыл.

- Давай вначале перекись, - скомандовал Игнат. – Принцесса, будет больно, придется немного потерпеть.

Он посмотрел на меня. Я сглотнула и кивнула.

Он быстро продезинфицировал руки, а затем начал заливать мою ладонь. Не медля ни секунды, без тени сомнения принялся лить жидкость прямо на рану. Я зажмурилась. Но все равно чувствовала отчего-то не боль, а лишь его теплые, сейчас чуть влажные от перекиси, пальцы, крепко сжимающие мои.

А потом и правда боль. Настолько резкая, моя рука дернулась, и словно сильнее онемела, после чего…какое-то невероятное облегчение.

Я распахнула глаза, и уставилась на окрашенную в красный щепку, зажатую в щипчиках.

Сглотнула.

Уже в следующий момент Игнат положил ее на столик, а сам принялся заливать рану зеленкой.

- Молодец, Лиса, круто держалась, - похвалил меня Горр. – Это выглядело по-настоящему жутко.

- Спасибо, - улыбнулась я.

Натянуто немного, ведь я ждала похвалы совсем не от него.

Однако Игнат ничего мне не говорил. Он продолжал сосредоточенно обрабатывать рану, и отпустил мою ладонь только после того, как аккуратно ее забинтовал.

Так ловко, совсем как взрослый врач. Уверена, что ни у меня, ни у Горра так бы не получилось.

- Игнат у нас спец по всему такому, - сказал брат, а Игнат поднялся с колен и отошел.

Игорек принялся убирать аптечку, а я подошла к Игнату и встала рядом.

- Спасибо за помощь, - произнесла я немного нервно, все еще обиженная, что не похвалил, и сконфуженная, лишь стоило вспомнить о падении.

- Не за что. Надеюсь, повторных попыток не последует.

Обидно как.

- На самом деле у меня много раз получалось залезть на тот забор.

- На самом деле, это не важно.

- Не важно? – вспыхнула я, вдруг позабыв о всей неловкости.

Как всегда, при общении с ним по груди с невероятной скоростью принялся распространяться гнев.

- Да знаешь ли ты, сколько я тренировалась! Сколько тренировалась, чтобы влезть. И у меня получалось! Да-да, у меня все прекрасно получалось, пока ты не пришел.

И так обидно, теперь даже не доказать, пока не пройдет рука, не доказать.

- Я хотел сказать, не важно, умеешь ты лазать по заборам, или нет.

- В смысле, неважно? В смысле, все зря? Вы все равно не возьмете меня в свои игры?

- О чем спор?

К нам подошел Игорек.

- Игнат сказал, что все равно не взял бы меня в ваши игры. Неважно, получилось бы у меня влезть на забор, или нет, - обиженно пожаловалась я.

- Он так сказал?

И Горр повернулся к Игнату.

- Как всегда она все неправильно поняла, - отозвался тот.

- Алис, и правда…

- Я все правильно поняла! – закричала я. - Например, вы…вчера гоняли в футбол, а меня не взяли. А до этого на стройку лазали, а я сколько раз просила…

- Но Алис, там опасно…

Брат включает бесячего взрослого.

- Пусть идет с нами, если ей так хочется, - вдруг предложил Игнат, и от неожиданности я замерла.

- Ладно, Принцесса, как только заживет рука, - немного подумав, согласился брат, снова косясь на друга…

Я обрадовалась, не сообразив сразу, и мы пошли смотреть телек.

Но позже поняла, почему Игнат так сказал, а Горр неожиданно согласился.

Рука заживала почти месяц, а потом начались летние каникулы, и мы с родителями улетели на отдых.

Эти двое все специально рассчитали, и обвели меня вокруг пальца.

…

И вот теперь, возвращаясь в реальность, у меня снова те же ощущения, будто в меня вонзилась острая болючая заноза.

Только на этот раз вытаскивать ее никто не собирается.

Также, как и посвящать в свои планы, и вводить в курс дела своих игр.

- Пожар, пожар, - орет кто-то, и меня резко подхватывает толпа.

Вспоминаю о том, что не далее, чем месяц назад, когда мы созвонились с ним по видеосвязи, Горр доказывал мне, что для того, чтобы отвлечь чье-то внимание и полностью переключить, достаточно всего лишь устроить небольшой пожар.

Похоже, что так и есть, и он оказался прав.

Я, до этой секунды не сводившая глаз с Игната и Вадима, оказываюсь полностью дезориентированной.

Успеваю только заметить, что парни, по разу ударив один другого, теперь стоят близко друг к другу и о чем-то говорят.

Вот бы подружились, и мы могли бы зависать в одной компании…

- Склад горит…, - орет кто-то почти на ухо.

- Да не склад, а куча досок перед помойкой…

- Откуда там куча досок, ты совсем дебил? Да и доски не стали бы так сильно дымить…

- А может покрышки?

- Откуда здесь покрышки?

- Сам дебил…

- Да отпустите, уже, - ору я возмущенно, и наконец, выбираюсь из общей взбудораженной свалки.

Нос к носу сталкиваюсь с директором, и отскакиваю.

У него такое лицо, будто он готов раскидать по сторонам, а то и убить всех учеников лицея одним махом. Придушить всех голыми руками.

- Горскииий!!!! – не орет, а скорее клокочет он угрожающе и как-то с придыханием, отчего становится в разы страшнее.

- Че сразу Горский! – раздается из эпицентра как всегда веселый и дерзкий голос брата.

И директор, подпрыгнув на месте, и стрельнув в меня глазами, ныряет в гущу народа.

- Да его вообще здесь не было, Борис Степанович! – кричит Олег.

- Да, это точно не он….Он с нами был…Все подтвердят.

- А вот камеры покажут, было или не было! – ревет директор, перекрывая хор голосов.

- Борис Степанович, вот огнетушители….

Женский голос преподавательницы по географии.

- Ой, а камера-то повреждена, как жаль…

Кажется, наш завуч.

- Куда, черт возьми, смотрит охрана!!!!

Снова директор.

Многоголосье набирает обороты, я же бегу обратно, чтобы найти Игната.

…

- Алиса!

И попадаю в распахнутые объятия Вадика Рудского.

- Черт, Алис…

Лицо Вадима вдруг неестественно кривится, а сам он, когда отпускает, чуть не сгибается пополам, словно в приступе неконтролируемого рвотного позыва.

- Вадим, что…что случилось? – восклицаю я, внимательно осматривая парня.

Синхронно склоняюсь за ним следом, кажется, морщу лоб.

Стараюсь этого не делать, но непроизвольно получается всегда, когда волнуюсь. Я потом клею специальные разглаживающие кожу пластыри, хотя мама говорит, что важно научиться убирать причину, тогда и с последствиями не придется бороться. А иначе бесполезно.

Мама с папой мне много нужного говорят, жаль, только следовать не всегда получается.

- Он…этот ваш Шахов, он…всегда играет так грязно? - хрипло бормочет Вадим.

По его гладкому лбу стекает капелька пота, а на меня от его вопроса будто выливается кастрюля ледяной воды.

Шок, вперемешку с отрицанием реальности.

- Что?

Вадим разгибается, и я вижу, что у него испачкана рубашка.

Также в чем-то красном, так похожим на настоящую кровь.

А потом он слегка забирает ткань наверх, и я, словно загипнотизированная, пялюсь на тонкую кровавую полосу, проходящую по его коже наискосок по правому боку чуть выше пояса брюк.

- Он неожиданно напал, когда вы все ломанулись смотреть на пожар, - продолжает Вадик. - Целился в живот, гад, и повезло, что я вообще успел увернуться.

- Он не мог! – восклицаю я, а сама вспоминаю о том, что Игнат прекрасно знал о ноже. Я сама прибежала и предупредила сразу же после того, как случайно подслушала разговор Вадика по телефону.

Девчонки затянули разговор о мальчиках и поцелуях, а я…Я сбежала. Я привыкла быть в авторитете у них. Я всегда в первых рядах. Я эксперт во всем.

Наряды, косметика, самые модные показы и вечеринки. А тут…Я растерялась. На эту тему…просто…Не захотела говорить.

И вот я добралась до отдаленного мужского туалета, подслушала, а потом рассказала все Игнату.

Значит ли это, что Игнат также решил вооружиться? А когда все отвернулись, нанес бедному Вадиму удар исподтишка? То есть…собирался нанести. И если бы не ловкость парня, неизвестно, чем бы все закончилось.

Нет, однозначно, нет.

- Он не такой, - последнее произношу уже вслух.

- Много ты о нем знаешь, - хмыкает Вадим.

- Достаточно.

Хотя, по факту, не так уж и много, он прав. Лишь только мечтаю знать все-все-все.

Слова Вадима болезненно задевают за живое.

А в следующий момент я вижу перед собой самого Игната. И Игоря, и остальных.

И тут же взмыленной горой над всеми нами нависает директор.

Смотрит на растрепанного Вадима, который уже успел одернуть рубашку, потом переводит взгляд на Игната.

- Шахов! Снова драка? – цедит угрюмо и подозрительно, сжимает губы в полоску.

Ноздри на крупном носу директора раздуваются. В целом он напоминает сейчас разъяренного огнедышащего дракона.

- Никакой драки, Борис Степанович, - отвечает за Игната брат.

Подскакивает к Вадиму, и кладет тому руку на плечо.

- Мир, дружба, жвачка.

Игнат же стоит прищурившись, и смотрит на нас с Вадимом.

- Ничего такого, - раздается со всех сторон. – Вообще нет, даже близко, Борис Степанович.

Но директор явно никому не верит. И отмахивается от всего, что не вписывается в его теорию.

- Тогда что это? – ревет он.

И указывает пальцем на рубашку Вадима.

Тот не успел запахнуть полы школьного пиджака. И так получается, что испачканная рубашка оказывается прямиком перед носом директора.

- Вы о чем? – спрашивает Вадим, будто не понимая, но директор выгибает густые брови, сросшиеся у переносицы.

Он вообще весь такой…Массивный и тяжеловесный. Крупные черты лица с носом картошкой, высокий рост и грузная фигура. А глазки, наоборот, очень маленькие, и сверлят все время, словно дрелью пытаются прокрутить, а потом нанизать твое безжизненное тело на ниточку, и повесить на видном месте в назидание остальным ученикам.

Я очень его боюсь и не знаю, как парни могут так легко и непринужденно чувствовать себя в его присутствии. А Игорек так вообще то и дело нарывается.

- А, это, - бормочет Вадим, и кидает быстрый взгляд на Игната.

Что не укрывается от зоркого глаза директора.

- Да, это. Что там?

Взгляд директора становится еще пристальнее. Он словно ищейка, почуявшая горячий след.

- Да так.

И Вадим нехотя задирает рубашку.

Большего директору не требуется.

- Шахов, живо выворачивай карманы, - ревет директор, наступая на Игната.

- На каком основании? – вскидывается Игнат.

- На том, что я тебе говорю!

- Да мне плевать, что вы говорите, - произносит Игнат дерзко, повыше задрав подбородок.

Тишина становится мгновенной и осязаемой.

- Чтооо?

Голос директора в этой тишине звучит особенно зловеще. Громогласно, хоть и произнесено тихо, панически осязаемо.

- А вдруг вы скажете, чтобы он с крыши прыгнул, или утопился? Ему тоже нужно будет выполнять? – вновь встревает Горр, подсыпая специй в итак бурлящий и готовый к извержению котел.

- Шахов, в мой кабинет. Немедленно, - произносит директор четко и по слогам, игнорируя этот выпад, и, как мне кажется, готовый реально убить Игната.

Почему-то он всегда выводит его сильнее брата.

- И только попробуй ослушаться!

Но Игнат на этот раз выполняет. Сходит с места, и идет следом за директором.

- Я с вами! – восклицаю я.

Мне сейчас реально страшно за Игната. Даже если и так, если это сделал он. Тем более, если это сделал он. Все равно не могу не вмешаться, даже если и он совершил нападение на Вадима.

Во что я категорически не хочу верить. Игнат, он…противный конечно, и очень вредный. Но он никогда не был подлым, никогда. Но что, если я действительно плохо его знаю?

Слова, брошенные Вадимом между делом, находят благодатную почву, и я не могу просто так отмахнуться от них.

Взять те же бои. Что, как, когда и почему?

Что это в точности означает?

Как давно началось и когда?

Почему он участвует в них и почему я ничего не знала об этом до сих пор?

Даже брат, я уверена, не знает Игната досконально.

Однажды, еще классе в четвертом-пятом, мы с семьей Игорька поехали в театр.

Дядя Демьян сидел за рулем, рядом с ним тетя Ви.

На заднем расположились я, Игорек и Игнат. А Марьяшка осталась дома с няней.

Мы ехали, слушали музыку, и болтали обо всем. И вдруг Игнат попросил остановить машину.

Резко так попросил, и нетерпимо.

А когда дядя Демьян съехал на обочину, и заглушил двигатель, Игнат распахнул дверцу, и сорвался куда-то.

В темноту.

В самый ливень.

Дядя Демьян приказал всем нам оставаться в салоне, а сам быстро вылез из машины, и побежал за ним. Прямо под дождь, потому что гроза случилась неожиданно уже в пути, и зонта ни у кого не оказалось. Да и не до него было в тот момент, совершенно не до него

Тетя Ви честно пыталась отвлечь нас разговором, и тем не менее мы с Горром выдержали только минут пять, и уже хотели вылезать следом, несмотря на нарядную одежду и, главное, запрет дяди и его просьбу сидеть в салоне и не выходить.

Но не успели мы осуществить наше намерение, как они вернулись.

Видимо, Игнат убежал недалеко.

Оба насквозь промокшие. А Игнат еще часто и поверхностно дышал.

- Может, в клинику? – предложила тогда тетя Ви.

- Все в порядке, - сказал дядя Демьян.

- Все в порядке, - повторил за ним Игнат. - Прошу меня извинить.

Он сел на свое место, откинулся на сиденье, и ушел весь в себя. Казалось, не замечая ни промокшей одежды, ни моего встревоженного лица.

Мы тоже сделали вид, что ничего необычного не случилось, и поехали обратно в особняк переодеваться.

Дядя Демьян облачился в новый костюм, а Игнату выдали одежду из гардероба Игорька. На нем она смотрелась…необычно.

Мне, привыкшей видеть его в протертых поношенных джинсах или школьной форме, не понравилось.

То есть, он здорово смотрелся, конечно, и, в то же время, это будто бы был уже совсем не он. Какой-то другой, чужой мальчик.

И от этого становилось не по себе.

Это сбивало и расстраивало.

А еще…я представляла, с каким интересом станут на него теперь смотреть другие девочки.

Мы снова поехали. И даже успели к началу, потому что благодаря тете Ви, чьей идеей и была эта поездка, выехали сильно заранее.

Но только я больше смотрела не на сцену, а на хмурого темноволосого мальчика, сидящего через сиденье от меня, и кажется, полностью ушедшего в себя.

После того, как он извинился, дядя сказал, что мы все понимаем, и не стоит беспокоиться.

Только вот я ничего не понимала, и теперь пыталась угадать, что же на самом деле скрывается за этой броской внешностью, и, вместе с тем, сосредоточенным и хмурым, если не сказать отрешенным, выражением лица.

…

Таким образом, мы с Горром видим только одну его сторону. Ту, что он демонстрирует нам, когда он с нами. Но совершенно не в курсе того, чем он занимается все то время, когда он у нас не на виду.

Что он делает в той, другой жизни, когда он, например, с Таней Ильиной, или с теми людьми, что окружают его в детском доме? Какой он с ними? Чем занят, и чего хочет получить в будущем помимо того, что собирается углубиться в прошлое?

Мне непонятно совершенно, какие мысли скрываются в глубинах его мозга.

Я бы…очень хотела, просто очень, пробраться туда, и как следует, прям подольше покопаться в его голове. И разобраться, и все-все про него узнать…

Повыкидывать все ненужное. Безжалостно выбросить. Уничтожить.

Вот бы в его голове преобладали только лишь мысли обо мне…

- Бежим, Лиса, скорее.

Горр дергает меня за рукав, и пока завуч охает над Вадимом и уговаривает его сходить в медпункт, тянет куда-то за угол здания.

- Я устроил отличный наблюдательный пункт, - объясняет мне сбивчиво, пока волочет за собой, а я торможу и сопротивляюсь.

- Горр, не сейчас. Ты не понимаешь, мы должны…

- Сейчас мы с тобой, Лиса, услышим все, о чем пойдет речь в кабинете директора. Если тебе, конечно, интересно. Оттуда и заснять можно, если что пойдет не так. Правда, круто?

Брат на ходу подмигивает мне, а я, едва поняв, что именно он мне предлагает, и куда тянет, перестаю тормозить, и перехожу на самый быстрый из возможных бег…

----------

Спасибо ❤️ А точно ли Игнат сразу побежал за Алисой:) Как думаете, оправдан ли такой поступок Игната, или слишком? Или не он?

Арт как всегда ниже:)))

__________