Только ты и я

Глава 28

До Харлстон-Холла было еще несколько миль, а Джек вдруг стал сбавлять скорость. Он въехал в скрытую в зарослях подворотню, остановил машину и выключил двигатель. Может, эти чашки кофе слишком сильно сказались на его мочевом пузыре? И он решил сбегать за живую изгородь, чтобы пописать? Если это так, причем менее чем через десять минут после отъезда из Бич-Хауса, то это может подпасть под категорию тех самых вещей, который навсегда отталкивают от человека.

Вероятно, это несправедливо, но честно. Пусть и неутешительно в одном плане, зато во всех остальных только к лучшему.

Щелк. Джек отстегнул ремень и повернулся к Тилли. В кромешной темноте она смогла разобрать только очертания его лица и блеск глаз. Почему он ничего не говорит? Наверное, смущен. Слабый мочевой пузырь — это не признак мачо, верно? Это не то, о чем хочется кричать на каждом углу.

Чтобы помочь ему, Тилли осторожно проговорила:

— Все в порядке, я не буду смотреть.

Пауза.

— То есть?

— Так ты выходишь?

— Зачем?

О Господи, ну вот, теперь она его обидела. Он собирается делать вид, будто не понимает, что она имела в виду? Почему мужчины такие гордые?

— Послушай, ведь это ты остановил машину. Ты забыл, что мы ехали за Лу? Не стесняйся, — сказала Тилли. — Здесь нечего стыдиться. Если тебе надо выйти, выйди.

Джек закинул голову и расхохотался.

— Так вот что ты подумала? Вот это да, верх взаимного непонимания. Вот уж чего у меня нет, так это слабого мочевого пузыря.

— Гм. Тогда… хорошо! — Чувствуя себя полной идиоткой, Тилли сказала: — Но нам все равно надо ехать в школу. Лу будет нас ждать.

— А ты не думаешь, что у нее решается вопрос всей жизни и она молится о том, чтобы мы не появились вовремя и не испортили ей весь кайф?

— Но…

— Тилли, я не предлагаю сидеть здесь два часа и играть в «Монополию». Я просто захотел остановиться на пару минут. А ты уже потратила одну из них на то, чтобы любыми способами выгнать меня из машины.

Тилли с негодованием заявила:

— Я не выгоняла тебя. Я просто хотела помочь.

Голос Джека стал другим.

— Твоя помощь была бы действеннее, если бы ты перестала делать поспешные выводы.

В следующую секунду он завел двигатель, задним ходом ловко выехал из подворотни и покатил в Харлстон-Холл. Все это он проделал так быстро, что Тилли не успела отреагировать. Даже если бы сообразила, зачем Джек останавливается, сейчас ее надежды все равно разбились в прах. Ощущение было такое, будто Санта-Клаус вернулся, схватил оставленный им ранее мешок с подарками и улетел. Ей казалось, что из нее… выкачали воздух. Теперь она никогда не узнает, намеревался ли он сделать то, на что она в глубине души так надеялась.

Джек прибавил скорость, и живые изгороди по обе стороны улицы слились в сплошную линию. Через полминуты они доехали до перекрестка и повернули налево, на главную улицу, Харлстон-роуд. Тилли вздрогнула, когда в свете фар появилась большая ночная бабочка, которая в следующую секунду разбилась о лобовое стекло. Бедная бабочка, печальный конец для ее вечера. Пять минут одиннадцатого, они будут на месте менее чем через…

— Черт побери. — Джек ударил по педали тормоза. На этот раз, не имея поблизости подворотни, он остановился на боковой полосе и выключил двигатель. — Вот зачем я останавливался.

Он обнял ее, и поцелуй, о котором она столько думала, состоялся. Тилли ощутила прикосновение его губ, почувствовала, как его ладонь легла ей на затылок, а его длинная челка защекотала щеку… Господи, он оказался фантастическим мастером поцелуев! Тилли казалось, будто ее подхватила огромная волна радости и понесла в бесконечность.

Ну не совсем в бесконечность. Через некоторое время поцелуй закончился. Изо всех сил стараясь дышать ровно и не выглядеть ошеломленной, Тилли спросила:

— И зачем это?

— Просто любопытно. — Судя по голосу, Джек улыбался. — Только не говори, что тебе не было любопытно.

Как она может дышать спокойно, когда ее сердце стучит чаще, чем кастаньеты? Как она может говорить ровным голосом, когда у нее внутри все звенит от прикосновения его губ? Интересно, он так же действует на всех, кого целует?

Тилли медленно выдохнула. Светящиеся часы на приборной панели показывали, что уже почти десять минут одиннадцатого.

— Нам надо забрать Лу.

Джек в темноте кивнул:

— Ты абсолютно права.

Дискотека уже закончилась. Машины плотным потоком ехали по обсаженной деревьями подъездной аллее Харлстон-Холла, у школы толклись подростки, ожидая, когда за ними приедут. Первым, кого узнала Тилли, был Том Льюис. Одетый не в спортивный костюм, он зорко следил за перевозбужденными учениками и одной рукой обнимал потрясающе красивую брюнетку лет двадцати с хвостиком.

— Это учитель физкультуры, вон там, на ступеньках, — указала Тилли. — Ас ним, наверное, его девушка. Лу рассказывала мне о ней. Ой, а вон Эдди!

— Который?

— Обтягивающие черные джинсы, тенниска с Джекки Чаном. — Они увидели, как Эдди отделился от группы мальчиков и перешел к группе девочек. — А вон и Лу, позади девочки в розовой юбке. Он подходит к ней… ой, только бы она нас не увидела!

Так как они ехали в медленно продвигающейся вперед веренице машине, Джек мало что мог сделать, чтобы спрятаться. Тилли съежилась на сиденье и, закрыв лицо рукой, стала смотреть сквозь пальцы. Если они станут целоваться, Лу умрет, когда узнает, что они наблюдали за этим процессом.

Но поцелуев не было. Эдди что-то сказал Лу, Лу что-то сказала в ответ, и все. Эдди вернулся к своим приятелям. Лу вскинула голову и отвернулась, демонстрируя свое равнодушие. Боже. Тилли всем сердцем болела за Лу; она очень надеялась, что они не поссорились.

Наконец они добрались до головы очереди. Джек погудел, и Лу, заметив их, подбежала, открыла дверцу и села на заднее сиденье.

— Привет!

Гм. А она, кажется, очень оживлена. Тилли обернулась:

— Хорошо провела время?

— Потрясающе. Выпила три пепси и съела два пакета чипсов.

Слава Богу.

— Без сыра и без лука? — спросила Тилли, потому что это были любимые чипсы Лу. Какому мальчику захочется целоваться с девочкой, наевшейся чипсов с сыром и луком?

— Там таких не было. Только простые соленые.

— Ну, ты танцевала?

— До упаду! — Лу восторженно добавила: — Ты бы видела Джемму — она ходила походкой Майкла Джексона! Потом ди-джей поставил музыку из «Бриолина», и мы все стали так танцевать. Просто фантастика.

— И мальчики танцевали?

Забавно, как все изменилось, подумала Тилли. Она представляла дискотеку в виде кружащихся в танце и поющих парочек, как в кино. Интересно, Эдди стал для Лу Денни Зуко[18]?

— Мальчишки? Чтобы они танцевали под «Бриолин»? Ты, наверное, шутишь! — В тоне Лу слышалось безграничное презрение. — Они прилипли к стенам. Мальчишки в нашей школе предпочтут раздеться и покраситься в розовый, чем заниматься таким некрутым делом.

— Ясно. А как же тогда медленные танцы? Их-то они танцевали?

Лу бросила на Тилли самый настоящий взгляд тринадцатилетнего подростка — взгляд, подразумевавший, что Тилли полная сумасшедшая.

— Естественно, нет! Танцевал кое-кто из стариков, и все. Мистер Льюис со своей девушкой. Миссис Томсетт со своим мужем, у него борода, и выглядел он так, будто все это мероприятие ему ужасно противно. Вот и все. Диджей спросил, поставить ли нам еще одну медленную музыку, и все заорали «нет», поэтому он поставил «Гелз алауд»[19], и — ура! — мы все слетели с катушек.

— Значит, никаких поцелуев. — Говоря это, Джек поймал взгляд Тилли.

— Бр-р, ни за что.

Он усмехнулся:

— Ладно, может, повезет в следующий раз.

— Фу, кому придет в голову целоваться с мальчишками из нашей школы? Они все грубияны.

Тилли не смогла удержаться:

— Даже Эдди?

— Ой, только не начинай опять. Я его ненавижу. — Лу резко заявила: — Он подлый. Если бы я оказалась на необитаемом острове с Эдди Маршалл-Хикксом, я бы сделала из него каноэ.

Через двадцать минут они прибыли в Бич-Хаус.

— Спасибо, Джек. — Лу крепко обняла его и чмокнула в щеку. — Если бы ты нас не спас, я пропустила бы всю вечеринку.

Джек и Тилли смотрели вслед Лу — та побежала в дом, чтобы поприветствовать Бетти, которая проснулась и неистово тявкала на них из кухонного окна.

Наконец Тилли вылезла из машины и сказала:

— Да, спасибо, что помог нам.

Джек улыбнулся:

— Не благодари. Всегда рад.

Опять неловкий момент. Лу уже вбежала в дом, включила свет и теперь появилась у окна. Бетти она держала на руках и махала ее передней лапой. Страшно смущаясь, Тилли проговорила:

— Если хочешь, зайди на чашечку кофе.

— Спасибо, но я лучше поеду. У меня куча бумажной работы.

Тилли кивнула. Да, конечно, бумажная работа. Интересно, помнит ли он те ощущения, что охватили их, когда их губы впервые соприкоснулись в поцелуе, или это только она бережно хранит их в памяти? Боже, а ведь поцелуй мог стать для него разочарованием…

— Что ж, ладно. Еще раз спасибо, что подвез.

Лу и Бетти продолжали махать им. Джек помахал в ответ, а потом посмотрел Тилли прямо в глаза.

— Что? — Ну, ей же надо было что-то сказать, чтобы разрушить напряженное молчание.

— Ты спрашивала, оказывался ли я в ситуациях, когда не знал, как сказать девочке, что она мне нравится?

Желудок Тилли рухнул вниз, потом взлетел вверх и остановился где-то посередине.

— И ты рассказал мне про свою учительницу.

Джек усмехнулся:

— Ну и с тобой так же.

Желудок Тилли пока стоял на месте, не подавая никаких признаков, что собирается падать. У нее так пересохло во рту, что она с трудом произнесла:

— О…

— Звучит дико, да? — Он погрустнел. — Как нечто такое, что нельзя воспринимать серьезно, потому что невозможно, чтобы я говорил об этом искренне, потому что ты не доверяешь мне, потому что у меня плохая репутация и, вероятно, я уже сотню раз это говорил.

К желудочным сальто-мортале прибавилось головокружение. Тилли будто со стороны услышала свой дерзкий вопрос:

— Всего сотню?

Джек пожал плечами и завел двигатель.

— Видишь? А что, если раньше я ничего такого не говорил? А что, если я серьезно?

Неужели он всерьез ждет, что она поверит в его серьезность? Неужели он искренне надеется, что она ответит на его вопрос? Тилли, которая пока еще не закрыла дверцу, так сжала ее край, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Ну? — произнес Джек.

Черт побери, а ведь он надеется.

— Я бы сказала, что от тебя требуется некоторая доля убеждения.

— Ладно. — На его губах промелькнула улыбка. — Вполне разумно. Давай посмотрим, смогу ли я быть убедительным.