Том 14

189

К приведенному выше тексту приложения № 4, включенному Марксом во второе издание «Разоблачений о кёльнском процессе коммунистов» (1875 г.), Энгельс в третьем издании «Разоблачений» (1885 г.) добавил следующий текст:

Читателю интересно будет познакомиться с аттестацией, которую дает сам Штибер своим двум сообщникам, Флёри-Краузе и Гиршу. О первом в «черной книге»[602] (т. II, стр. 69), сказано следующее:

«№ 345. Краузе, Карл Фридрих Август, из Дрездена, сын казненного в 1834 г. за участие в убийстве графини Шёнберг в Дрездене Фридриха Августа Краузе, бывшего эконома, затем» (после его казни?) «хлебного маклера, и еще живой в настоящее время вдовы его, Иоганны Розины, урожденной Гёльниц; родился 9 января 1824 г. в Вейнбергхойзерн, возле Косвига, недалеко от Дрездена. С 1 октября 1832 г. он посещал школу для бедных в Дрездене, в 1836 г. был принят в сиротский дом в Антонштадте, у Дрездена, и в 1840 г. конфирмирован. Затем он поступил в обучение к купцу Груле в Дрездене, но уже в следующем году был под следствием и осужден городским судом в Дрездене за неоднократные кражи к отсидке в тюрьме с зачетом предварительного заключения. По освобождении он без всяких занятий жил у своей матери. В марте 1842 г. он опять был арестован и предан суду за кражу со взломом н был присужден к четырехлетнему заключению в каторжной тюрьме. 23 октября 1846 г. он вышел из тюрьмы и вернулся в Дрезден, где вращался среди самых отъявленных воров. В нем приняло участие общество попечения над отбывшими наказание преступниками и поместило его в сигарную мастерскую. Там он без перерыва работал до марта 1848 г., ведя себя сносно. Но скоро он опять отдался своей страсти к безделью, стал посещать политические общества» (в качестве правительственного шпиона, как он сам говорил Гиршу в Лондоне; см. выше). «В начале 1849 г. он сделался разносчиком «Dresdner Zeitung», которую редактировал живущий в настоящее время в Америке литератор-республиканец Е. Л. Виттиг из Дрездена; в мае 1849 г. был командиром на баррикаде на Софиенштрассе во время Дрезденского восстания и, когда оно было подавлено, бежал в Баден, где получил полномочия от временного баденского правительства от 10 и 23 июня 1849 г. организовать ландштурм и реквизировать продовольствие для инсургентов. Он был взят в плен прусскими войсками и 8 октября 1849 г. бежал из Раштатта» (совершенно так же, как впоследствии «бежал» Шерваль из Парижа. Но дальше следует настоящий полицейский букет — не надо забывать, что это было напечатано через два года после кёльнского процесса). «Согласно появившемуся в № 39 берлинского «Publicist» от 15 мая 1853 г. сообщению, заимствованному из напечатанной в Нью-Йорке книги торгового служащего Вильгельма Гирша из Гамбурга «Жертвы шпионажа»» (о ты, предчувствий полный ангел, о Штибер!), «Краузе появился в конце 1850 г. или в начале 1851 г. в Лондоне под именем Шарля де Флёри в качестве политического эмигранта. Вначале он бедствовал, но с 1851 г. его положение улучшилось, когда, после его приема в Союз коммунистов» (приема, выдуманного Штибером), «он стал служить агентом у различных правительств; при этом, однако, попадался в различных мошеннических проделках».

Так Штибер отблагодарил своего друга Флёри, который, впрочем, как уже было упомянуто выше, через несколько месяцев после кёльнского процесса был присужден в Лондоне за подлог и нескольким годам заключения в каторжной тюрьме.

О почтенном Гирше там же, на стр. 58 сказано:

«№ 265. Гирш, Вильгельм, торговый служащий из Гамбурга. Он, по-видимому, отправился в Лондон добровольно, а не в качестве эмигранта» (к чему эта совершенно бесцельная ложь? — ведь Гольдхейм хотел его арестовать в Гамбурге!). «Там он стал вращаться среди эмигрантов и примкнул к партии коммунистов. Он играл двойственную роль. С одной стороны, он принимал участие в деятельности революционной партии, с другой же стороны, он предлагал континентальным правительствам свои услуги в качестве шпиона как против политических преступников, так и против фальшивомонетчиков. В этом своем последнем качестве он шел на самые гнусные мошенничества, надувательства, даже подлоги, так что его необходимо остерегаться. В союзе с такими же субъектами он даже подделывал бумажные деньги, ради того лишь, чтобы за высокое вознаграждение якобы раскрывать полицейским властям фабрикации фальшивых денег. Мало-помалу его распознали обе стороны» (как полицейские, так и неполицейские фальшивомонетчики?). «Из Лондона он переехал в Гамбург, где живет в большой нужде».

Так пишет Штибер о своих лондонских подручных, за «правдивость и надежность» которых он неустанно клятвенно ручается. При этом особенно интересна абсолютная невозможность для этого образцового пруссака сказать чистую правду. Он совершенно не в состоянии удержаться от того, чтобы не всунуть между верными или неверными фактами, заимствованными из документов, хотя бы совершенно бесцельную ложь. На основании показаний таких профессиональных лжецов, — а их в настоящее время больше, чем когда-либо, — сотни людей приговариваются к тюрьме. В этом и заключается то, что в настоящее время называют спасением государства.