Том 3

Из колымского белого ада

Шли мы в зону в морозном дыму.

Я заметил окурочек с красной помадой

И рванулся из строя к нему.

"Стой, стреляю!", – воскликнул конвойный,

Злобный пёс разодрал мой бушлат.

Дорогие начальнички, будьте спокойны,

Я уже возвращаюсь назад.

Баб не видел я года четыре,

Только мне, наконец, повезло –

Ах, окурочек, может быть, с "Ту-104"

Диким ветром тебя занесло.

И жену удавивший Капалин,

И активный один пидарас

Всю дорогу до зоны шагали, вздыхали,

Не сводили с окурочка глаз.

С кем ты, сука, любовь свою крутишь,

С кем дымишь сигареткой одной?

Ты во Внуково спьяну билета не купишь,

Чтоб хотя б пролететь надо мной.

В честь твою зажигал я попойки

И французским поил коньяком,

Сам пьянел от того, как курила ты "Тройку"

С золотым на конце ободком.

Проиграл тот окурочек в карты я,

Хоть дороже был тыщи рублей.

Даже здесь не видать мне счастливого фарта

Из-за грусти по даме червей.

Проиграл я и шмотки, и сменку,

Сахарок за два года вперёд,

Вот сижу я на нарах, обнявши коленки,

Мне ведь не в чем идти на развод.

Пропадал я за этот окурочек,

Никого не кляня, не виня,

Господа из влиятельных лагерных урок

За размах уважали меня.

Шёл я в карцер босыми ногами,

Как святой, был спокоен и тих.

Десять суток кровавыми красил губами

Я концы самокруток своих.

"Негодяй, ты на воле растратил

много тыщ на блистательных дам!" –

"Это да, – говорю,– гражданин надзиратель,

только зря, – говорю, – гражданин надзиратель,

рукавичкой вы мне по губам…"