Том 3. Стихотворения 1827-1836

Любезнейший наш друг, о ты, Василий Львович!

Буянов в старину, а нынешний Храбров,

Меж проповедников Парнаса – Прокопович!

Пленительный толмач и граций и скотов,

Что делаешь в Москве, первопрестольном граде?

А мы печемся здесь о вечном винограде

И соком лоз его пьем здравие твое.

Надо помянуть, непременно помянуть надо:

      Трех Матрен

      Да Луку с Петром;

Помянуть надо и тех, которые, например:

  Бывшего поэта Панцербитера,

Нашего прихода честного пресвитера,

      Купца Риттера,

Резанова, славного русского кондитера,

Всех православных христиан города Санкт-Питера,

    Да покойника Юпитера.

Надо помянуть, непременно надо:

  Московского поэта Вельяшева,

Его превосходительство генерала Ивашева,

И двоюродного братца нашего и вашего.

Нашего Вальтера Скотта Масальского,

Дона Мигуэля, короля португальского,

И господина городничего города Мосальского.

Надо помянуть, помянуть надо, непременно надо:

  Покойной Беседы члена Кикина,

  Российского дворянина Боборыкина

И известного в Банке члена Аникина,

Надобно помянуть и тех, которые, например, между прочими:

  Раба божия Петрищева.

  Известного автора Радищева,

  Русского лексикографа Татищева,

  Сенатора с жилою на лбу Ртищева,

  Какого-то барина Станищева,

Пушкина, не Мусина, не Онегинского, а Бобрищева,

  Ярославского актера Канищева,

Нашего славного поэта шурина Павлищева,

Сенатора Павла Ивановича Кутузова-Голенищева

И, ради Христа, всякого доброго нищего.

Надо еще помянуть, непременно надо:

Бывшего французского короля Дисвитского,

Бывшего варшавского коменданта Левицкого

  И полковника Хвитского,

    Американца Монрое,

Виконта Дарленкура и его Ипсибое

И всех спасшихся от потопа при Ное,

  Музыкального Бетговена,

  И таможенного Овена,

  Александра Михайловича Гедеонова,

Всех членов старшего и младшего дома Бурбонова,

И супруга Берийского неизвестного, оного,

  Камер-юнкера Загряжского,

  Уездного заседателя города Ряжского,

И отцов наших, державшихся вина фряжского,

  Славного лирика Ломоносова,

  Московского статистика Андросова

И Петра Андреевича, князя Вяземского курносого,

  Оленина Стереотипа

И Вигеля, Филиппова сына Филиппа,

  Бывшего камергера Приклонского,

Господина Шафонского,

Карманный грош князя Григория Волконского

И уж Александра Македонского,

Этого не обойдешь, не объедешь, надо

Помянуть… покойника Винценгероде,

Саксонского министра Люцероде,

Графиню вице-канцлершу Нессельроде,

Покойного скрыпача Роде,

Хвостова в анакреонтическом роде,

  Уж как ты хочешь, надо помянуть

Графа нашего приятеля Велегорского

(Что не любит вина горского),

А по-нашему Велеурского,

Покойного пресвитера Самбурского,

Дершау, полицмейстера с. – петербургского,

Почтмейстера города Василисурского;

Надо помянуть – парикмахера Эме,

  Ресторатора Дюме,

Ланского, что губернатором в Костроме,

Доктора Шулера, умершего в чуме,

  И полковника Бартоломе,

Повара али историографа Миллера,

Немецкого поэта Шиллера

И Пинети, славного ташеншпилера.

Надобно помянуть (особенно тебе) Арндта,

  Да англичанина Warnta,

Известного механика Мокдуано,

Москетти, московского сопрано

И всех тех, которые напиваются рано,

  Натуралиста Кювье

И суконных фабрикантов города Лувье,

Французского языка учителя Жиля,

Отставного английского министра Пиля,

И живописца-аматера Киля.

Надобно помянуть:

Жуковского балладника

И Марса, питерского помадника.

Надо помянуть:

  Господ: Чулкова,

    Носкова,

    Башмакова,

    Сапожкова

Да при них и генерала Пяткина

И князя Ростовского-Касаткина.

Коль ты к Смирдину войдешь,

Ничего там не найдешь,

Ничего ты там не купишь,

Лишь Сенковского толкнешь

Иль в Булгарина наступишь.

Пой в восторге, русский хор,

Вышла новая новинка.

Веселися, Русь! наш Глинка –

Уж не Глинка, а фарфор!

За прекрасную новинку

Славить будет глас молвы

Нашего Орфея Глинку

От Неглинной до Невы.

В честь толь славныя новинки

Грянь, труба и барабан,

Выпьем за здоровье Глинки

Мы глинтвеину стакан.

Слушая сию новинку,

Зависть, злобой омрачась,

Пусть скрежещет, но уж Глинку

Затоптать не может в грязь.