Том 7. Книга 2. Дополнения к 1–7 томам. Рукою Есенина. Деловые бумаги. Афиши и программы вечеров

Преамбула

Раздел «Рукою Есенина» включает тексты, которые не являются «произведениями» в общепринятом смысле. Часть из них имеет непосредственное отношение к творческим замыслам поэта. Остальное связано с иными, в том числе бытовыми, реалиями его жизни. За небольшим исключением тексты печатаются впервые, что не отмечается. В противном случае указываются публикации.

Для выявления помещаемых здесь материалов изучены все рукописи Есенина, книги из его личной библиотеки, различного рода документы, находящиеся в государственных хранилищах и доступных частных собраниях, многочисленные историко-литературные публикации, появившиеся как при жизни, так и после кончины поэта.

Все тексты размещены в пяти подразделах.

В первый входят черновые записи слов и стихотворных строк, предназначенных для неосуществленных или, что менее вероятно, для ненайденных произведений. Здесь же приведены другие материалы творческого характера, в том числе выписки Есенина из различных стихотворных сочинений. Судя по всему, эти выписки предназначались для задуманных статей теоретического характера.

Второй подраздел составили записи в книгах, альбомах, на отдельных листах.

Третий воспроизводит списки собственных произведений Есенина, представляющие наброски состава и композиции намечаемых к изданию сборников, перечни изданий, где публиковался поэт, и т. п.

В четвертом собраны владельческие надписи на книгах, свидетельствующие о принадлежности их Есенину.

Пятый, заключительный, подраздел — это разные записи. Здесь воспроизводятся фамилии, адреса, телефоны, заметки для памяти и другие материалы такого же характера.

Тексты внутри подразделов располагаются в хронологическом порядке. В случаях, когда авторская датировка отсутствует, она определяется ориентировочно по дополнительным сведениям, связанным с публикуемым материалом.

Существуют опубликованные под именем Есенина записи, относительно которых есть определенные сомнения в том, действительно ли они выполнены рукой поэта. Факсимильное воспроизведение некоторых из них см., напр.: Юсов-94, блок иллюстраций между с. 112 и 113, [№ 10]; Юсов-96, с. 339. Подобные записи в наст. раздел не включались.

Раздел подготовили:

В. А. Дроздков — комментарий к № I–18[8];

Л. Н. Захаров, Т. К. Савченко — комментарии к № I-24, I–28, II-14, III-13, III-14, V-13, V-16 — V-18, V-22, V-23, V-27;

С. П. Кошечкин — составление и предисловие к комментариям; комментарии к № I-6 — I-8, I-10 — I-16, I-24, I-28, II-7, II-9, II-13, III-6;

С. С. Куняев — комментарий к № V-12;

Е. А. Самоделова — комментарий к № II-9;

С. И. Субботин — комментарии к № I-1 — I-5, I-9, I-16, I-22, I-23, I-25 — I-27, II-1 — II-3, II-6, II-11, II-15, III-1 — III-3, III-5, III-7 — III-12, III-15, V-1 — V-5, V-7 — V-11, V-15, V-17, V-19 — V-22, V-24 — V-26;

Н. И. Шубникова-Гусева — комментарии к № I-19 — I-21, I-27, II-9, II-12;

Н. Г. Юсов — комментарии к № II-4, II-8, II-10, II-11, II-15, IV-1 — IV-4, V-6, V-14 и V-28;

Ю. Б. Юшкин — комментарии к № I-17, III-4 и III-16.

Составитель и комментаторы благодарят М. А. Айвазяна и Е. Ю. Литвин (ИМЛИ), О. А. Голиненко, Н. А. Калинину и Т. Г. Никифорову (ГМТ), Л. Я. Дворникову (РГАЛИ), Н. Д. Симакова (б-ка ред. газ. «Правда») и Е. И. Струтинскую за оказанную помощь.

I. Черновые наброски и другие материалы творческого характера

Запись карандашом под автографом стихотворения «Восход солнца» на листе, прежде находившемся в конце тетради со стихами Есенина, переписанными им самим (свидетельство Н. В. Есениной). На обороте этого листа автограф стихотворения «Как я вспомню теперь...» (подробнее см. выше в наст. кн.).

Печатается по автографу (собрание Н. В. Есениной, г. Москва).

Время, когда Есенин мог сделать комментируемую запись (после 25 янв. 1911 г.), определяется с учетом авторской даты под «Восходом солнца» («25 января»), а также соображений, по которым был установлен год написания этого стихотворения — 1911-й (см. выше в наст. кн.).

Опубликована факсимильно: журн. «Слово», М., 1999, № 5, сент.-окт., с. 73; публ. Н. В. Есениной.

На листах из упомянутой выше тетради с автографами стихотворений «Наступление весны», «Осень» и «Зима» (см. о них выше в наст. кн.) есть, кроме того, пометы рукой Г. Панфилова, содержащие оценки есенинских текстов.

Справа от последней строфы «Наступления весны» («Лес оживился // щебетанием, // Воздух наполнился // Благоуханием») Г. Панфилов написал: «Недостаточно обработаны последние строки. Остальное все хорошо». Под текстом «Осени» также есть его резюме («Хорошо. Главная сила заключается в простоте и ясности выражения»), а под «Зимой» значится: «Это стихотворение порядочного, должно быть, поэта. Слог близко приближается к Пушкинскому».

Скорее всего, аналогичные записи Г. Панфилова рецензионного характера имеются и у других текстов Есенина, включенных им в указанную тетрадь (целиком еще недоступную исследователям).

Обращенный к Г. Панфилову отклик Есенина, очевидно, появился на ее страницах уже после того, как юный поэт прочел микрорецензии своего друга. Известно только начало есенинской записи. Завершение ее было сделано уже на другом листе, о местонахождении которого сведений нет.

Запись на листе с черновым автографом «Марфы Посадницы».

Печатается по автографу (РНБ, ф. 150, ед. хр. 339, л. 2, об.). В слове «глаза» (последняя строка), судя по контексту, не дописана последняя буква («х»).

Датируется предположительно 1914 г. в соответствии с авторской датировкой поэмы «Марфа Посадница» (1914); о ней см. наст. изд., т. 2.

Опубликована: РЛ, 1968, № 4, с. 161, в статье Р. Б. Заборовой «Изучая рукописи Есенина».

Представляет собой набросок карандашом; строки текста (кроме заголовка) вычеркнуты также карандашом (автограф же «Марфы Посадницы» исполнен черными чернилами).

Было ли закончено это стихотворение Есенина, неизвестно. Возможно, его замысел связан с константиновским священником о. Иоанном (И. Я. Смирновым).

Запись — примечания к поэме «Русь».

Печатается по автографу, помещенному на обороте первого листа белового авторского списка поэмы «Русь» (РГАЛИ, ф. 190, оп. 1, ед. хр. 16). Дата под ним («31 мая 1916 г.») также проставлена Есениным.

Опубликована: Есенин 2 (1961), с. 351.

Пояснение к заголовку стихотворения «Жгемь».

Печатается по автографу (ИРЛИ, ф. 185, оп. 1, ед. хр. 1390, л. 1).

Датируется по времени поступления стихотворения «Жгемь» в Еж. ж. (его регистрация в редакции журнала прошла 16 сент. 1916 г. — Хроника, 1, 245), где оно не было напечатано. Под заглавием «Мечта (из книги “Стихи о любви”)» произведение впервые опубликовано в Н, 1918, № 3, 20 янв., с. 38.

Опубликовано: ВЛ, 1965, № 8, авг., с. 153, в статье Н. Панченко «Автографы С. А. Есенина в Пушкинском Доме» (частично); Хроника, 1, 245 (частично); в обоих случаях воспроизведен лишь текст, не зачеркнутый Есениным. См. также наст. изд., т. 4.

Запись на обороте листа с беловым автографом стихотворения «Даль подернулась туманом...».

Печатается по автографу (РНБ, ф. 901, разд. III, ед. хр. 283, л. 4, об.).

Датируется октябрем 1916 г. — временем исполнения автографа стихотворения «Даль подернулась туманом...»; он находился среди пяти текстов, переданных Есениным И. И. Ясинскому для публикации в Бирж. вед. (они упомянуты в письме А. Л. Волынскому; подробнее см. наст. изд., т. 6).

Скорее всего, это первые два слова (с опиской) другого стихотворения Есенина «Твой глас незримый, как дым в избе...»; полный его текст также имеется среди вышеупомянутых пяти автографов. Это стихотворение и коммент. к нему см. наст. изд., т. 1.

Запись на отдельном листе.

Печатается по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 21, л. 1).

Датируется 1917–1918 гг. (с учетом авторской даты под вариантом последней строфы стихотворения «Зеленая прическа...», помещенном на обороте этого листа, — «1918 2 авг. ст. ст.»).

Фрагмент (3 строки) помещен в издании: Однотомник-97, с. 701.

Работа над стихотворением, видимо, не была продолжена.

Аксайские долины — местность в Ростовской области, где протекает река Аксай.

Запись на отдельном листе. Набросок стихотворения.

Печатается по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 21) на листе, ранее находившемся в черновой тетради Есенина, обгоревшей при пожаре в Константинове (1929 г.).

Датируется по содержанию (очевидно, связанному с поездкой Есенина на север России летом 1917 г.) с учетом времени заполнения указанной тетради (1917–1919 гг.).

Законченный фрагмент текста «Райское селение» опубликован: Однотомник-97, с. 700–701.

О дальнейшей работе над стихотворением ничего не известно.

Кереть — озеро и вытекающая из него река на севере Карелии.

Кемь — город и река в Карелии.

Кандалакша — город и порт на Белом море в Мурманской области.

Запись на отдельном обгорелом листе.

Печатается по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 11, л. 1).

Датируется с учетом исходного местонахождения в тетради 1917–1919 гг., пострадавшей при пожаре (см. предыдущую позицию).

Запись — заготовки для стихотворения, работа над которым, вероятно, не была продолжена.

Строка из неизвестного стихотворения.

Печатается по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 11), написанному на обгорелом листе из черновой тетради Есенина (о ней см. наст. подраздел, № 7).

Датируется аналогично № 7 и 8 наст. подраздела.

Строка написана в верхней части листа и затем вычеркнута. На том же листе (сделав отчетливый пробел) Есенин начал работу над черновиком стихотворения «Отвори мне, страж заоблачный...». Ни в этом черновике, ни в окончательном тексте стихотворения комментируемой строки нет.

Запись на отдельном обгорелом листе и на его обороте.

Печатается по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 18).

Датируется аналогично № 7–9 наст. подраздела.

Возможно, этот текст (судя по его метрике и смысловым перекличкам) был первоначальным наброском стихотворения «Серебристая дорога...» (его текст и варианты чернового автографа см. наст. изд., т. 1).

Записи на отдельном обгорелом листе и на его обороте.

Печатаются по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 14, л. 1).

Датируются аналогично № 7–10 наст. подраздела.

Законченный фрагмент из первого наброска опубликован: Однотомник-97, с. 701.

Работа над стихотворением, вероятно, не была продолжена.

Запись на отдельном обгорелом листе.

Печатается по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 15, л. 1).

Датируется аналогично № 7–11 наст. подраздела.

Работа над стихотворением, вероятно, не была продолжена.

Записи на отдельном обгорелом листе из тетради.

Печатаются по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 16, л. 1).

Датируются аналогично № 7–12 наст. подраздела.

Две первые строки первого наброска опубликованы: Однотомник-97, с. 701.

О дальнейшей работе над этими стихотворениями ничего не известно.

...разывайте. — Так в автографе; возможно, это слово надо писать через два «з» («раззывайте»)?

Записи на отдельном обгорелом листе.

Печатаются по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 17, л. 1 и 1 об.).

Датируются аналогично № I–13 наст. подраздела.

Первые две строки наброска опубликованы: Однотомник-97, с. 701.

Работа над стихотворениями, вероятно, не была продолжена.

Запись на обороте чернового автографа стихотворения «Зеленая прическа...».

Печатается по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 19; конъектуры комментатора).

Датируется 1918 г. по авторской дате в беловом автографе стихотворения «Зеленая прическа...» (см. наст. изд., т. 1).

Опубликована: Однотомник-97, с. 700.

Запись на отдельном обгорелом листе.

Печатается по автографу, помещенному на оборотной стороне листа с текстом наброска «Дева Мария» (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 15, л. 1, об.). См. также наст. изд., т. 4.

Датируется 1919 г., поскольку явно соотносится с четверостишием «Вот они, толстые ляжки...» (<1919>) — см. наст. изд., т. 4. Слово «Телец» (ставшее впоследствии заголовком неизданной книги Есенина) записано в верхней части листа и отделено от последующего текста пробелом. Не исключено, что оно не связано с последующим наброском.

Опубликована частично: RLT, 1974, № 8, p. 465, в статье Г. Маквея «Manuscripts of Sergei Esenin».

Возможно, данный набросок является планом неосуществленной пьесы или сценария по сюжету, разыгранному имажинистами в действительности (роспись стен Страстного монастыря в ночь с 27 на 28 мая 1919 г.; подробнее об этом см. наст. изд., т. 7, кн. 1).

Рисунок и подпись под ним.

Воспроизводится по оригиналу (РГАЛИ, ф. 190, оп. 1, ед. хр. 139).

Датируется 1919–1920 (?) гг. — временем общения Есенина с портретируемым (см. ниже).

Опубликована: журн. «Огонек», М., 1960, № 22, с. 32 (в заметке В. Земскова «Рисунок Сергея Есенина»).

Дид Ладо. — Возможно, что за этим псевдонимом скрывался Алексей Станиславович Белевский (1859–1919?), писатель и публицист, автор вышедших в Москве под псевдонимом «Белоруссов» книг «Из пережитого» (1906) и «В старом доме» (1908). Под тем же псевдонимом А. С. Белевский особенно много печатался в начале XX в. (журналы «Путь», «Вестник Европы», «Лебедь», «Русское Богатство», «Северные Записки» и газета «Час»). В последней он и обозначился как «Дид Ладо» в 1907 г. Не исключено, впрочем, что аналогичным псевдонимом мог воспользоваться и другой человек, настоящее имя которого неизвестно.

Есенин познакомился с Дид Ладо, видимо, в начале 1919 г. в Москве. Тот, как и имажинисты, был завсегдатаем кафе поэтов «Домино». Вместе с ним Есенин и Мариенгоф ездили в Петроград в июле 1919 г. (см. Мой век, с. 322–324).

Театральный художник В. Комардёнков вспоминал:

«Бывал в “Союзе” художник, называвший себя Дид Ладо. Этот человек в годах, с бородкой, по манерам напоминал Луку из пьесы М. Горького “На дне”. За небольшую мзду он рисовал на четвертушке бумаги портреты посетителей, рисовал плохо, но похоже» (Комардёнков В. Дни минувшие. М.: Сов. художник, 1972, с. 67).

Основанием для ориентировочной датировки рисунка Есенина может послужить событие, описанное в воспоминаниях В. Шершеневича «Великолепный очевидец»:

«Среди нас в кафе “Домино” был художник, фамилию его я не знал. Звали его псевдонимом Дид Ладо. Он был веселый парень и, несмотря на свои сорок-пятьдесят лет, держался так, что возраст его забывался. Он был схож с теми художниками, которые на улицах и на бульварах пишут мгновенные портреты. Карандаш Дид Ладо не знал задач искусства, но и не знал препятствий. За вечер в “Домино” Ладо успевал зарисовать десяток матросов, которые хотели оставить свою памятку продажным спутницам, пяток поэтов, чтоб для рекламы разложить эти рисунки под стекло столиков, выпить десять стаканов кофе, и все это балагуря и словно развлекаясь, а не работая <...>.

Однажды Устинов, который жил в гостинице на Тверской (тогда она, кажется, называлась “Люкс”), пригласил к себе нас и Ладо. <...>

Мы сидели у Устинова и тихо ужинали. Столетнего вина не было. Дид Ладо осушал жидкость, недавно выкачанную из зазевавшегося автомобиля.

Беседа носила дружественный и мирный характер.

Устинов жаловался на напряженное положение на фронте. Кусиков, как всегда, бренчал гитарой и шпорами.

Устинов сказал:

— Того и гляди, они займут Воронеж.

Вдруг неожиданно для всех Дид Ладо, уже вместивший в себя больше влаги, чем может вместить бак “форда”, с явно несоображающими глазами ляпает:

— Вот тогда им по шее накладут!

Есенин не понял:

— Чего ты, Ладушка, плетешь чушь?! Если отнимут Воронеж, так, значит, не им, а нам наклали.

— Я и говорю: большевикам накладут, слава богу!

Устинов встает. Хмель выскочил у всех, кроме Ладо, который так и не соображает, что он сказал.

Устинов подходит к столу, вынимает оттуда наган и мерными, спокойными шагами направляется к художнику. При виде дула тот тоже трезвеет и начинает пятиться к стене, пока, смешно дрыгнув ногами, не падает на кровать, оказавшуюся за его спиной. <...>

Медленно поднимается наган. Кусиков и я бросаемся между ними. Одно мгновенье, и Ладо стоит на коленях, прося прощения, а мы с Кусиковым летим куда-то в угол:

— Будете защищать — и вас заодно!

И вдруг вырывается Есенин. Он, кажется, никогда не был таким решительным. Он своим рязанским умом лучше нас всех оценил создавшееся положение. Он подлетает к стоявшему на коленях художнику: раз по морде! два по морде! Дид Ладо голосит, Есенин орет, на шум открываются двери и из коридора сбегаются люди. Стрелять Устинову уже трудно. Да и картина из трагической стала комичной: Есенин сидит верхом на Ладо и колотит его снятым башмаком.

Затем Устинов берет Ладо за шиворот и, спрятав револьвер, выводит гостя в коридор. Там легкий толчок, от которого Ладо головой открывает дверь противоположного номера; еще один толчок — и Ладо быстро сосчитывает абсолютно все ступени из бельэтажа.

Больше Ладо в кафе не появлялся» (Мой век, с. 590–591).

Рисунок мог быть исполнен Есениным до происшествия в гостинице «Люкс», которое произошло в дни надвигающейся угрозы взятия деникинцами Воронежа. Предвестником приветствуемого Дидом Ладо события стало, по всей видимости, занятие 21 июня 1919 г. белогвардейцами городов Валуйки и Калач — от них было рукой подать до Воронежа.

Впрочем, после указанной даты Дид Ладо (вопреки словам Шершеневича) продолжал бывать в кафе Всероссийского союза поэтов (ВСП). Его имя, в частности, стояло на афишах ВСП 7 и 13 авг. 1919 г. (ГЛМ), так что Есенин мог зарисовать художника и позже «эпизода с Устиновым».

И В. Комардёнков, и В. Шершеневич делают акцент на возрасте самодеятельного художника: «человек в годах». Об этом же свидетельствует в «Романе без вранья» и А. Мариенгоф:

«По паспорту Диду было за пятьдесят, по сердцу — восемнадцать. <...>

Дид с нами расписывал Страстной монастырь, переименовывал улицы, вешал на шею чугунному Пушкину плакат: “Я с имажинистами”.

В СОПО читал доклады по мордографии, карандашом доказывал сходство всех имажинистов с лошадьми: Есенин — вятка, Шершеневич — орловский, я — гунтер.

Глаз у Дида был верный» (Мой век, с. 322–323).

Да и у Есенина глаз был тоже верный: на его рисунке изображен человек, которому «по паспорту. за пятьдесят» и который напоминает «по лику» горьковского Луку.

Выписки из сборника стихов В. Г. Шершеневича «Лошадь как лошадь: Третья книга лирики». М.: Плеяда, 1920.

На листе 1:

На обороте листа 1:

На листе 2:

На обороте листа 2:

Печатаются по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 48).

Датируются 1920–1921 гг. — временем выхода сборника В. Шершеневича и наиболее интенсивных дискуссий имажинистов с представителями других литературных групп по вопросам поэтического мастерства.

Судя по всему, выписки предназначались для использования в книге «Словесная орнаментика», которую поэт намеревался выпустить вместе со своими поэтическими сборниками в издательстве «Злак» (см. заявление Есенина, адресованное в Отдел печати Моссовета на имя Н. С. Ангарского — ниже в наст. кн., а также наст. изд., т. 5).

На свернутом пополам листе формата A3 (листы 1 и 2) рукой Есенина из 36 стихотворений Шершеневича (всего в книге 55 стихотворений) выписаны:

1) Три группы рифмующихся строк, отличающихся концевыми окончаниями (лист 1 и его оборот). Первую группу составляют пары рифмующихся строк с концевыми окончаниями: «крови-любви», «кровь-любовь», «кровью-любовью», «вновь-любовь» — помечены нами: 1.1, 1.2, 1.3...1.8, где первая цифра означает принадлежность выписки к первой группе, а вторая — ее порядковый номер в этой группе. Вторая группа — это пары строк с концевыми окончаниями: «час-нас», «час-глаз», «богомаз-глаз», «анфас-час», «глаз-раз», «глаз-фраз» — помечены: 2.1, 2.2...2.9. И, наконец, третья группа — пары строк с концевыми окончаниями: «зуб-губ», «губы-зубы», «труб-губ», «труп-губ», «хруп-губ», «глуп-губ» — помечены: 3.1, 3.2, 3.3...3.10. Справа против каждой выписки дается номер соответствующей страницы в книге «Лошадь как лошадь», считая от титула (в издательских экземплярах книги страницы не пронумерованы).

2) Группа из 28 примеров образов (тропов); помечены нами буквами русского алфавита от А до Я (лист 2 и его оборот).

Отдельные слова или часть слова («И для нас», «парке», «Вытас»), написанные Есениным и затем перечеркнутые, заключены в квадратные скобки (см. выписки 2.6, Э, Я). С высокой степенью вероятности можно утверждать, что Есенин при работе с книгой «Лошадь как лошадь» сначала, следуя от первой страницы к последней, выписал примеры, характеризующие шершеневичевскую образность (А, Б...Я). Им соответствует последовательность страниц 8, 9, 15, 19...71. Только затем он приступил к последовательному записыванию трех групп рифмующихся строк, следуя каждый раз от конца книги к ее началу. В таком же порядке (сначала лист 2, а затем лист 1) и будем рассматривать выписки.

На листе 2 и его обороте выписаны примеры образов (тропов), б`ольшая часть которых относится к различного рода олицетворениям. Это прежде всего олицетворения, одушевляющие явления природы (Г, Ф, Ц, Э); олицетворения, оживляющие предметы и явления городской и деревенской жизни (А, З, К, Ш); олицетворения, уподобляющие время суток живому существу (Щ, Я); олицетворения отвлеченных понятий (В, Л, Ч). В поле зрения Есенина попали и другие приемы усиления «имажинистичности» поэтической речи в книге «Лошадь как лошадь»: такие, как использование разговорных и просторечных глагольных метафор (О, П); обновление восприятия традиционных образных параллелей (И); включение в текст образных самохарактеристик поэта (Е, Ч), использование при сравнении резко разнородных сущностей (Т).

Есенин также выписал из стихов Шершеневича отдельные нетрадиционные генитивные конструкции и конструкции с творительным падежом существительного, привносящие, как правило, в поэтическую речь образную многозначность (Н, Р, Х). Обращают на себя внимание и записанные Есениным отдельные примеры паронимических сочетаний (У) и звуковых повторов (Б). Как известно, имажинисты считали, что образная близость влечет за собой и близость звуковую.

Как показал текстологический анализ, в ряде случаев Есенин отходил от дословного воспроизведения строк Шершеневича. Он вносил свои коррективы, свою редакцию. Так, в примере Р глагол «пробиться» употреблен Есениным (в отличие от Шершеневича) не в будущем, а в настоящем времени; пример Ф содержит слово «молния» вместо шершеневичевского «молний». А в строке Щ у Есенина стоит «полусумрак» (ср. с печатным «полсумрак»). Некоторые строки выписаны им в усеченном виде (А, Б, Г, Д, М, О, Р). Кроме того, в случаях В, Е, Н и Щ у Шершеневича первые строки начинаются с «И». При публикации есенинского автографа в выписках, помеченных О и Ш, устранены явные неточности и напечатано соответственно: «мурлычем» и «обветренной».

Особо отметим примеры творческой обработки Есениным образов Шершеневича, для чего выпишем их вместе с редакцией Есенина (жирный шрифт):

К

Здесь простой перестановкой слов Есенин добивается усиления образного эффекта. В другом примере он достигает того же, изменяя окончание слова «березовых»:

П

В следующем образном выражении Есенин выбрасывает слово «женской», памятуя о том, что слово «ветер» мужского рода:

Ц

В примере Т отсутствует выражение «по скалам», которое использует Шершеневич. Некоторые развернутые (у Шершеневича) тропы с метафорами и сравнениями Есенин превращает в более простые, но от этого не менее выразительные образы (примеры Ж, Л, С, Я).

При выписывании рифмующихся строк (лист 1 и его оборот) Есенин не допустил заметных отклонений от текста Шершеневича. Незначительные разночтения имеют место в первой строке выписки 2.5 (у Шершеневича: «Не сумели, застыв, измедузив анфас»), а также во вторых строках выписок 3.1 (у Шершеневича: «Засмеется из красной трясины ваших топких губ»), 3.2 (у Шершеневича: «Перед поцелуем клапаны губ») и 3.5 (у Шершеневича: «Сухих поленьях чьих-то губ»). По-видимому, эти разночтения возникли из-за описок Есенина или в результате исправления им опечаток в книге Шершеневича. Необходимо также отметить, что в шести случаях (2.6, 3.3, 3.7, 3.8, 3.9, 3.10) Есенин выписал строки в усеченном виде, отбрасывая отдельные слова или группы слов, не связанные с рифмующимися словами.

При беглом взгляде на рифмующиеся строки с множеством банальных рифм (лист 1 и его оборот) напрашивается вывод о противопоставлении Есениным своей системы рифмования, характеризующейся помещением в созвучную часть строфы необычных слов, чаще всего терминов «домашнего деревенского говора и сельской литургии» (Самойлов Д. С. Книга о русской рифме. Изд. 2-е, доп. М.: Худож. лит., 1982, с. 283), «небрежному» подходу к рифмам у Шершеневича. Однако при внимательном рассмотрении выписок можно прийти и к иному выводу о намеренном (возможно, в порядке эксперимента) использовании Шершеневичем банальных рифм, что и могло привлечь внимание Есенина. Оправданием такого их использования могло служить преодоление обыденности их употребления за счет связывания рифмующихся слов в тропах. В большинстве случаев при использовании Шершеневичем банальных рифм, отмеченных Есениным, хотя бы одна из рифмующихся строк содержит троп.

Возвращаясь к вопросу о датировке выписок Есенина, отметим как предположение (высказано С. И. Субботиным), что поэт мог обратиться к текстам В. Шершеневича не сразу после появления его сборника стихов «Лошадь как лошадь», а позднее — в середине 1921 г., когда вышла в свет его критическая книжка «Кому я жму руку» (на обложке: «Шершеневич жмет руку кому»), изобилующая многочисленными извлечениями из произведений Есенина, Мариенгофа, Кусикова и Ивнева и акцентирующая внимание на какой-либо отличительной черте поэтического творчества каждого из названных поэтов-имажинистов.

Более подробно см. также статью В. А. Дроздкова «Мы не готовили рецепт “как надо писать”, но исследовали» (журн. «Новое лит. обозрение», М., № 36 (2/1999), с. 172–182).

Записи на листах с черновым автографом драматической поэмы «Пугачев» (РГАЛИ, ф. 190, оп. 1, ед. хр. 24). См. также наст. изд., т. 3.

Печатается по автографу на обороте л. 14 (2-я глава).

Эта и следующая запись («б») датируются временем работы над текстом поэмы — март-август 1921 г.

Запись выполнена химическим карандашом, как и рукопись поэмы. Представляет собой чертеж с цифрами, в который вписано слово «Казань». Видимо, является записью о военных действиях Пугачева. Связано с одним из вариантов заглавия 6-й главы, где упоминается о походе на Казань («Осада Казани», см. наст. изд., т. 3).

Печатается по автографу на обороте л. 25 (3-я глава). Запись выполнена химическим карандашом в середине листа.

Печатается по автографу, помещенному на обороте л. 35 (конец 4-й главы).

Датируется временем работы над рукописью 4-й главы поэмы — апрелем-июнем 1921 г. По свидетельству А. Б. Мариенгофа, Есенин в споре с Г. Р. Колобовым упоминал: «Я в твоем вагоне четвертую и пятую главу “Пугачева” написал» (Мариенгоф, с. 111).

Запись выполнена химическим карандашом поперек листа. Строки восходят к евангельскому источнику (ср.: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою Вас» — Матф. XI, 28) и соотносятся с первым вариантом строк 402–404 (монолог Пугачева из 4-й главы «Происшествие на Таловом умёте») — «Приидите ко мне, кто хоть чем-нибудь недоволен» (см. наст. изд., т. 3).

Печатается по автографу на полях 7-й главы рукописи под рисунком колосьев с изогнутыми головами лебедей, л. 49, против монолога Буркова (ст. 724–735).

Датируется (как и следующие три записи) временем работы над 7-й главой рукописи поэмы — июнем-августом 1921 г. По свидетельству А. Б. Кусикова, последние две главы «Пугачева», 7-ю и 8-ю, Есенин дописывал в Москве в июне или июле 1921 г.: «...Он <Есенин> находился в крайне нервном и беспокойном состоянии. Некоторое время ему пришлось провести вместе с моим младшим братом. Брат мой, всегда беспечный и ко всем случаям жизни безразличный, на тревожные вопросы Есенина вместо ответа напевал “ростовские песенки”», которые «озарили» последние главы «Пугачева» (РЗЕ, 1, 173; см. наст. изд., т. 3). С. А. Толстая-Есенина считала, что рисунок и запись стихотворения «Песнь о хлебе» исполнены «во время поездки Есенина в Среднюю Азию в 1921 году» (см. наст. изд., т. 3). Однако «Песнь о хлебе» написана до 26 февр. 1921 г. (о сроке выхода сб. «Звездный бык» с первой публикацией ее текста см. наст. изд., т. 1).

Запись, как и рисунок, выполнена карандашом по ходу написания текста. Соотносится с образностью отдельных строк 7-й главы.

Печатается по автографу на полях 7-й главы рукописи, под стертым рисунком, где изображена фигура человека, смотрящего на луну, л. 50, против монолога Бурнова (ст. 747–769).

Запись, как и рисунок, выполнена карандашом по ходу написания текста. Соотносится со словами монолога Бурнова: «Жалко солнышко мне, жалко месяц...»

Окно

Печатается по автографу, исполненному на полях 7-й главы рукописи, под стертым рисунком, изображающим окно, л. 51, против монолога Творогова (ст. 783–799).

Запись, как и рисунок, выполнена карандашом по ходу написания текста. Иллюстрирует слова Творогова (ст. 793): «Там в окно твое тополь стучится багряными листьями...»

Печатается по автографу, исполненному на полях 8-й главы рукописи, под стертым наброском: неясный контур изогнутых колосьев, л. 55, против текста монолога Крямина (ст. 857–898).

Запись, как и рисунок, выполнена карандашом, по ходу работы над произведением.

Записи на двух отдельных листах (л. 2 начинается со строки «Мокрою цаплей <и т. д.>»).

Тексты л. 1 печатаются по факсимиле — Есенин 3 (1978), с. 15; тексты л. 2 — по негативу (фототека ГЛМ; выявлен Н. Г. Юсовым). Скорее всего, эти листы были началом рукописи, о продолжении которой сведений нет. Местонахождение автографа публикуемого текста неизвестно.

Датируются 1921 г. — по времени работы над драматической поэмой «Пугачев», отрывки и рифмы из которой (главы 1-я — 5-я) даны в тексте, и над книгой «Словесные орнаменты». Статья «Быт и искусство (Отрывок из книги “Словесные орнаменты”)» опубликована в журн. «Знамя» (М., 1921, № 9 (11), май, стб. 78–82). К этому же времени относится написание первых пяти глав «Пугачева» (см. наст. изд., т. 3).

Записи представляют собой композицию отрывков из второй — четвертой глав поэмы с последующими заметками о рифме и стиле. Л. 1 — вторая глава «Бегство калмыков». Первый голос: ст. 120–129; Второй голос: ст. 134–137; третья глава «Осенней ночью», монолог Караваева: ст. 231–237 (оборван на середине предложения — поставлена точка) и ст. 256–259. Л. 2 — четвертая глава «Происшествие на Таловом умёте»; монолог Пугачева: ст. 343–351; 387–388.

Все отрывки даны без обозначения авторов реплик и отделены друг от друга чертами. На л. 2 после черты, отделяющей отрывки строк из «Пугачева», имеются заметки Есенина о «мастерстве развития тупых рифм как характере архитектурного стиля» поэтического произведения.

Есть разночтения: ст. 256: «Уже стекается придавленная чернь» вместо «Уже стекается придушенная чернь» (см. т. 3); ст. 387: «Кустов деревянный табун» вместо «И кустов деревянный табун».

Все примеры приведенных здесь «тупых» рифм, кроме «части — государстве», которая в известных произведениях Есенина не зафиксирована, взяты из «Пугачева». Большинство из них точно совпадают с рифмами, использованными в поэме: первая глава, ст. 6–8: «почва — ворочается»; четвертая глава, ст. 385–387: «бунтов — табун»; вторая глава, ст. 150–152: «месяца — отечество»; третья глава, ст. 315–318: «мятежники — нежными», третья глава, ст. 277–279: «выступим — выстрела». Другие имеют различия: третья глава, ст. 328–330: «туретчиной — опрометчивой»; четвертая глава, ст. 340–342: «страшного — барашковые»; пятая глава, ст. 474–476: «сообщить — бунтовщики»; ст. 526–528: «довериться — сердце».

...по Эмилю Кроткому ~ «походку» слова. — В каком из произведений поэта и критика Э. Кроткого присутствует это словосочетание, не установлено. Оно (в несколько измененном виде: «словесная походка») стало любимым выражением Есенина, которое он использовал в своих работах и устных беседах. Ср.: «Думаю, что только сейчас мы начинаем осознавать стиль его <Пушкина> словесной походки» (Анкета <журнала> «Книга о книгах». К Пушкинскому юбилею. 26 мая 1924 г.; наст. изд., т. 5); «Не любил он <Есенин> поэтических разговоров и теорий. Отрицал выученность, называя ее “брюсовщиной”, полагаясь всем своим существом на интуицию и свободную походку слова» (И. И. Старцев; Восп., 1, 415).

Отрывок неустановленного произведения.

Печатается по машинописной копии (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 276, 3-я папка, л. 65–66), которую С. А. Толстая-Есенина относила к произведениям Есенина (см. ниже). Опечатка в слове «кровью» исправлена в машинописи карандашом. Слово «ея (лба)», также имеющееся в источнике текста, здесь исправлено в соответствии с современными нормами орфографии.

Датируется 1923 г. — по содержанию («Завтра или послезавтра мне будет 28»).

Опубликован: журн. «Человек», М., 1995, № 5, с. 183 (раздел «Оригинал» — в статье Н. И. Шубниковой-Гусевой «Сергей Есенин: неизвестные материалы»; в рубрике «К 100-летию со дня рождения»). Эти материалы поступили в Отдел рукописных фондов ГЛМ в 1958 г. от Евгении Николаевны Чеботаревской, которая дружила с С. А. Толстой-Есениной, помогала ей в издании произведений поэта, участвовала в составлении Комментария к Собранию сочинений С. А. Есенина (1940 г.).

Текст атрибутируется по месту хранения, указанию С. А. Толстой-Есениной о содержании имеющихся в папке материалов, а также по стилю и перекличкам с другими произведениями Есенина, над которыми поэт работал в 1923 г.: «Страной Негодяев», «Железным Миргородом», «Черным человеком».

Анализ всех находящихся в папке материалов позволил сделать вывод о том, что подготовка первого послевоенного издания есенинских сочинений прошла несколько этапов и копии произведений Есенина, имеющиеся в этой папке, были предназначены в первоначально планируемое пятитомное Собрание сочинений. Это издание должно было стать третьим по счету Собранием сочинений поэта, существенно дополненным по сравнению с предыдущими. В черновике творческой заявки С. А. Толстой-Есениной «В Государственное издательство» сказано: «Помимо произведений, вошедших в предыдущее 4-томное издание, предлагаем включить все стихи, опубликованные в разных изданиях, но не напечатанные в IV томе (частью появившиеся после выхода IV тома, частью случайно не вошедшие в него), статьи “Ключи Марии”, о “Котике Летаеве” Белого, об Орешине, об Америке и др.».

Как следует из наброска С. А. Толстой-Есениной «От редакции», Государственным издательством было принято решение издать собрание сочинений Есенина в трех томах, дополненное и исправленное по сравнению с четырехтомным. В дальнейшем трехтомник был сокращен до «Избранного», которое было издано в 1946 г.

В разделе «Копии произведений Есенина и отрывков из его статей» — списки опубликованных и уже известных произведений поэта (заявление в литературно-художественный коммунистический клуб советской секции писателей-художников и поэтов, статья «О “Зареве” Орешина», стихотворения «Форма: Свое. С. Е. (Пример), б/п; 2. Народная. Подражание песенке матери. С. Е.»), а также вновь обнаруженные тексты.

Это — комментируемый отрывок, представленный вторым отпуском машинописи с нумерацией «46» и «47». Возможно, предыдущие листы были утеряны, и текст представляет собой лишь часть произведения (по нумерации, сделанной в архиве, — л. 65–66).

Другой текст (скорее всего, не есенинский; запись рукой неустановленного лица черными чернилами) озаглавлен «Культурные слои России»:

«Древнейший — церковный. Памятники церковного искусства; храмы и иконы. Это — Восток.

Дворянская культура — на основе европ<ейского> просвещения: библиотеки, галереи; картины; здания, усадьбы и т. п. Это — Запад. Более поздний слой.

Под этими двумя пластами — исконная Русь с своим самобытным укладом, с своей красотой.

“Ключи Марии” Есенина».

После заглавия вписано карандашом тем же почерком: «Походите по старому р<усскому> городу — по Москве, по Ярославлю». А в конце текста, вслед за его последней строкой, карандашом записано: «Купечество и мещанство пошло снизу, его культура народная, поскольку самобытна» (л. 69).

Все копии известных есенинских произведений, находящиеся в указанной папке, идентичны с опубликованными текстами. Это дает возможность предположить, что неизвестный машинописный текст, который С. А. Толстая-Есенина намеревалась включить в упомянутое издание, также идентичен автографу, возможно, ныне утерянному (Н. И. Шубникова-Гусева. Сергей Есенин: неизвестные материалы, с. 185–186).

...взрыв, который газеты назвали скандалом. — Берлинские, парижские и белградские газеты много писали о пребывании Есенина и А. Дункан за границей, об их выступлениях (газ. «Накануне», «Последние новости» и др.).

...если ты мужчина и тебе 25 или 27 лет, то ты можешь жениться на женщине 20 или 22 лет. — О разнице в возрасте между А. Дункан и Есениным эмигрантские газеты писали в издевательском тоне. И это раздражало поэта.

«М<илостивые> г<осудари>. — Обращение к людям, миру, человечеству. Ср. в «Железном Миргороде»: «Милостивые государи!..» (наст. изд., т. 5).

...эти договоры вы писали без меня, моей подписи нет на вашей бумаге. Посылаю вас к черту». — Ср. в «Стране Негодяев»: «Люди устраивают договоры, // А я посылаю их к черту» (наст. изд., т. 3).

«Каждого люблю я выше неба». — Источник цитаты не установлен.

...ей было около 45 лет. — Речь идет о А. Дункан, которой 45 лет было в 1922 г.

Набросок начала стихотворения.

Печатается по автографу (частное собрание, г. Москва), находящемуся на обороте листа с беловым автографом стихотворения «Воспоминание». Каждая из строк наброска (написанного карандашом) вычеркнута автором: сначала — карандашом же, а затем еще раз — черными чернилами.

Верхняя граница датировки этого текста — не позднее начала нояб. 1924 г. — устанавливается на основании того, что: 1) повторный его вычерк выполнен теми же чернилами, что и упомянутый автограф «Воспоминания»; 2) последний же был предложен к публикации в З. Вост. до 6 нояб. 1924 г. (наст. изд., т. 4). К тому же публикуемые здесь строки очевидно перекликаются с некоторыми местами «Поэмы о 36», написанной Есениным незадолго до этого — в авг. 1924 г. (ср. «Серая хмурая // Высь»; «Снежная белая // Гладь»; «Теплая синяя // Весь» — наст. изд., т. 3).

Помета «на полях против 1-ой строфы» (описание Е. Н. Чеботаревской) текста стихотворения «Отговорила роща золотая...».

Печатается по копии рукой Е. Н. Чеботаревской (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 165, л. 4). В сделанном ею пояснении указано, что это слово «написано рукой С. Есенина» (там же). Первоначально копиистка написала его как «Хайям», выправив затем букву «я» на «а».

Местонахождение подлинника неизвестно, поэтому неясно, в каком виде был представлен в нем текст стихотворения (рукопись, машинопись или что-то другое).

Датируется 1924–1925 гг. (стихотворение написано в авг. 1924 г.: наст. изд., т. 1).

Возможно, помета является авторским указанием на то, что одним из побудительных импульсов к созданию стихотворения «Отговорила роща золотая...» было творчество Омара Хайяма, персидского поэта XI–XII вв.

Записи рифм и шуточных строк на заданные рифмы (буриме).

Печатаются по автографам (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 31, л. 1–3 (а-в) и ед. хр. 32, л. 1, 2, 5 (г-е), исполненным на бланках редакции Бак. раб. Петитом набраны слова, написанные всеми другими участниками игры (кроме Есенина).

Датируются по записи С. А. Толстой-Есениной: «В эту игру играли Шура, Катя <А. А. и Е. А. Есенины>, <В. Ф.> Наседкин, Сергей <Есенин> и я. В день нашей “свадьбы”, т. е. регистрации <18 сент. 1925 г.>. С. Е.» (ед. хр. 31, л. 4). На другом листке ее же рукой написано: «Сергей, Наседкин, Катя, Шура и я играли в буриме (в день нашей регистрации). С. Е.» (ед. хр. 32, л. 9).

Опубликованы: RLT, 1974, № 8, р. 468 (в статье Г. Маквея (G. McVay) «Manuscripts of Sergei Esenin», только четверостишия из «а» и «б», с неточностями).

Вспоминая жизнь Есенина и Толстой после их возвращения из поездки на Кавказ (сент. 1925 г.), А. А. Есенина писала: «Вечера мы проводили одни <...> Даже 18 сентября, в день регистрации брака Сони и Сергея, у нас не было никого посторонних. Были все те же — Илья <Есенин> и Василий Федорович <Наседкин>.

В этот вечер за ужином немного выпили вина, а затем играли в какие-то незатейливые игры. Одной из этих игр была “буриме”. Игра эта заключалась в следующем: давались рифмующиеся попарно четыре или восемь слов. Нужно было составить стихотворение, окончанием каждой строки которого должно было быть одно из данных слов.

После первой попытки мы установили, что игра нам не удалась, и, посмеявшись, мы прекратили ее. Софья Андреевна со свойственной ей манерой все собирать часть этой игры сохранила в своем архиве» (Восп., 1, 118–119).

На листе с текстом «в» поверх слова «лошадь», скорее всего, рукой С. А. Толстой-Есениной написано: «плоше», а также все четверостишие:

На рифмы «г» четверостишие также написано рукой С. А. Толстой — Есениной:

На рифмы «д» четверостишие написано рукой, скорее всего, А. А. Есениной, так как под текстом стоит буква «Ш» (Шура):

Ею же написано четверостишие на варианты рифм «е»:

Вась, Васька — В. Ф. Наседкин. См. также № V-23 наст. раздела.

Запись на отдельном листе простым карандашом. Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 39, л. 4).

Датируется 1925 г. условно — с учетом местонахождения источника в архиве С. А. Толстой-Есениной.

Слово написано в разрядку в центре листа. В силу этого можно предположить, что оно является заголовком (или условным обозначением) произведения поэта. Среди известных сочинений Есенина нет ни стихотворения, ни какого-либо прозаического произведения с таким названием.

Запись на отдельном листе.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 39, л. 5). Сделана простым карандашом (мелким почерком) на узкой полоске бумаги, сложенной вдвое.

С. А. Толстой-Есениной датировано 1925 г.

Это, скорее всего, набросок сюжета автобиографического произведения поэта. Ср. с канвой сюжета стихотворения «Мой путь», написанного в том же 1925 г.:

(Наст. изд., т. 2).

См. также наст. изд., т. 5.

Сохранившиеся фрагменты неизвестного произведения Есенина.

Печатаются по копии рукой Е. Н. Чеботаревской (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 165, л. 1, об.). Текст копии предварен описанием внешнего вида источника текста: «Несколько клочков бумаги, наклеенные на четвертушку писчей бумаги. Автограф С. Есенина (разорван)» (там же).

Датируются 1925 г. условно с учетом местонахождения источника текста.

Имеется также другая копия публикуемых фрагментов, выполненная С. А. Толстой-Есениной (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 280, л. 6), с разночтениями сравнительно с копией Е. Н. Чеботаревской. Вместо «[любови то ... к ней]» здесь следует: «[любовь та] [я к ней]», вместо «Я закрываю глаза ... вспоминаю» — «Я закрываю глаза», а вместо «[бы ... ой]» — «[бя я оче<нь?>]».

В правом верхнем углу обрывка с первым фрагментом текста стоит цифра «2». О ней С. А. Толстая-Есенина заметила: «Прим<ечание>. Цифра “2” — почерком Есенина». Здесь же она изложила свои предположения о происхождении и содержании этих клочков бумаги:

«Копия обрывков последнего стихотворения Сергея Есенина, увезенного им в Ленинград и, по-видимому, найденного З. Н. Райх в его сундуке, когда она получила его вещи. Обрывки наклеены ею (?) на лист бумаги. Принадлежит Косте Есенину. Копия сделана мною в авг. 1940 г. С. Есенина» (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 280, л. 6).

Однако первый фрагмент текста — не стихотворный, а, несомненно, прозаический; да и о втором нельзя с уверенностью сказать, что это стихи.

Местонахождение источника копий Е. Н. Чеботаревской и С. А. Толстой-Есениной ныне неизвестно.

Записи слов на отдельных листках («стихомашина»).

Печатаются по автографам (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 33)

Датируются 1925 г. согласно пояснению С. А. Толстой-Есениной (см. ниже).

Опубликованы: НЖ, 1972, кн. 109, с. 159 (в подборке Г. Маквея «Письма и записки С. А. Есенина»).

Одни слова написаны простым карандашом, другие — синим. Слово «розовый» записано на двух отдельных листках и потому воспроизведено здесь дважды. Все листки хранятся в конверте, на котором рукой С. А. Толстой-Есениной помечено: «Эти кусочки с разными словами Сергей нарезал, чтобы объяснить мне, как он во времена Мариенгофа делал и придумывал целую теорию, как писать стихи».

И. В. Грузинов вспоминал в 1926 г.: «Насколько мне известно, Есенин прибегал иногда к способу писания стихов посредством примитивной стихомашины. У него была небольшая сумка, куда он складывал слова, написанные на отдельных бумажках, он тряс эту сумку, чтобы смешать бумажки, затем вынимал несколько бумажек. Комбинация из слов, полученных таким путем, давала первый толчок к работе над стихом» (Восп., 1, 360, 361). См. также воспоминания С. М. Городецкого и И. И. Старцева (Восп.-95, с. 90 и 273, соответственно).

II. Записи в книгах, альбомах, на отдельных листах

Запись на отдельном листе.

Печатается по автографу (РНБ, ф. 150, оп. 1, ед. хр. 338) с сохранением расположения строк текста.

Опубликована: Хроника, 1, 74.

Датируется предположительно 1916 г. по времени общения Есенина с человеком, для которого эта запись была сделана и в архиве которого сохранилась.

Речь идет о литераторе-теософе и графологе К. К. Владимирове. В. Г. Белоусов (вслед за А. П. Ломаном, о соответствующей записке которого, имеющейся в РНБ, см.: Есенин 6 (1980), с. 269) высказал предположение, что этот текст (по духу, кстати, вполне теософский) был исполнен Есениным для К. К. Владимирова, чтобы тот дал описание особенностей характера поэта по результатам графологического анализа. Кроме того, В. Г. Белоусов предположил, что инициатором знакомства Есенина с Владимировым мог быть Н. А. Клюев (Хроника, 1, 228).

Эти предположения получили недавно косвенное подтверждение. Среди бумаг Н. А. Клюева, сохраненных его другом Н. И. Архиповым, есть заключение графолога (озаглавленное «Анализ почерка, на Н. А. Клюева») о характере поэта (ИРЛИ, р. I, оп. 12, ед. хр. 691), исполненное рукой К. К. Владимирова за его подписью. Вероятно, аналогичное заключение графолог выполнил и для Есенина; скорее всего, именно оно имеется в виду в благодарственном письме Есенина Владимирову осенью 1916 г. (см. наст. изд., т. 6).

Запись после текста белового автографа стихотворения «Гой ты, Русь моя родная...», сопровожденного авторской датой: «1916 г. 21 февр.».

Печатается и датируется по автографу (РНБ, ф. 901, раздел III, ед. хр. 283, л. 2).

Опубликована: Хроника, 1, 87 (неточный текст). Точно процитирована в т. 1 наст. изд. без соблюдения взаимного расположения строк.

Надпись сделана во время посещения Есениным Иеронима Иеронимовича Ясинского у него дома (см. об этом также: Хроника, 1, 87).

День прощеный. — 21 февр. 1916 г. было «прощёным воскресеньем» — последним воскресным днем перед началом Великого поста.

...иже херувимы... — Начало «Херувимской песни» из Божественной литургии св. Иоанна Златоустаго («Православный богослужебный сборник», М., 1991, с. 49).

Запись между заголовком стихотворения «Исус младенец» и первой его строкой («Собрала Пречистая...»).

Печатается по списку рукой С. А. Толстой-Есениной (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 280, л. 6, об.), где, кроме обозначения местоположения записи, дано описание источника текста: «Листки, вырванные из книги. Посвящение карандашом. Автограф Е<сени>на». Это описание, сделанное после копии, находится вместе с ней среди других копийных материалов с общим заголовком «Архив З. Н. Райх» (там же, л. 1), исполненных в авг. 1940 г. (дата С. А. Толстой-Есениной). Где теперь находится этот источник с пометой Есенина, неизвестно.

Датируется предположительно 1918 г. на следующих основаниях. Во-первых, существует другая копия той же записи Есенина (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 165, л. 1), выполненная Е. Н. Чеботаревской по старой орфографии, которая, как известно, сохраняется во всех рукописях Есенина вплоть до конца 1918 г. Во-вторых, по описанию той же Чеботаревской, источник текста представлял собой «вырванные 3 листка» из книги (там же). Но на трех листах «Исус младенец» был напечатан только в книге Есенина Р₁₈, которая вышла как раз в самом конце 1918 г. (Юсов-94, с. 17).

Опубликована: МГ, 1975, № 8, с. 210.

Местоположение записи между заголовком стихотворения и его первой строкой может быть объяснено, как это и было сделано С. А. Толстой-Есениной, ее общим посвятительным характером.

Запись перед поэмой «Марфа Посадница» на экземпляре Ск-1 (с. XIII).

Печатается по автографу (частное собрание, г. Москва).

Известны еще три надписи на страницах сборников Ск-1 и Ск-2, сделанные фиолетовым карандашом, судя по всему, одновременно. Очевидно, надписи обращены к одному и тому же лицу — петроградской знакомой поэта Елене Станиславовне Пониковской. У одной из них — авторская помета: «Сергей Есенин. 1918» (наст. изд., т. 7, кн. 1).

На основании этих данных датируется 1918 г.

Опубликована: МГ, 1975, № 8, с. 211–212.

Запись перед подборкой стихов «Под отчим кровом» на экземпляре Ск-2 (с. 164).

Печатается по автографу (частное собрание, г. Москва).

Датируется 1918 г. на тех же основаниях, что и предыдущая запись. Обе они обращены к Е. С. Пониковской.

Опубликована: МГ, 1975, № 8, с. 212.

Запись на шмуцтитуле кн. Г₂₀.

Печатается по автографу (ГЛМ. Библиотека). Последние две строки расположены сбоку слева от основной записи.

Датируется 1920 г. — годом выхода в свет этой книги.

Опубликована: РЛ, 1970, № 3, с. 161 (с неточностями; указан адресат: Н. А. Клюев). Впрочем, известно, с одной стороны, что в 1919–1920 гг. Есенин и Клюев не встречались, а на клюевские письма Есенин не отвечал (см. об этом, напр., наст. изд., т. 6). Нет сведений и о посылке им Клюеву в то время своих книг без сопроводительных писем.

С другой стороны, в письме С. Ф. Буданцева А. Б. Кусикову от 27 февр. 1926 г. есть такие слова: «Не тебе ли на издании 20 г. “Голубени” Есенин написал о волках в одном саду? Эту надпись хотят перепечатать в 4 том полного собрания ГИЗ’а, и у меня спрашивали. Помнится, тебе» (РГАЛИ, ф. 2268, оп. 1, ед. хр. 52).

Ответ Кусикова неизвестен. И все же запрос С. Ф. Буданцева относится, очевидно, к комментируемой записи. Она и в самом деле перекликается не только со стихами ее автора, но и со строками из произведений Кусикова (см. ниже).

...мы с тобой из ~ Сада яблонь. — Ср. с есенинским: «Все мы — яблони и вишни // Голубого сада» («Певущий зов»; наст. изд., т. 2).

...Сада ~ баранов, коней. — Ср. со строчками А. Кусикова 1919 г. («Белое стадо баранов // Голубея ползет»; «Спрыгнул с крыши облезлый баран») и 1920 г. («Так мчись же, конь, мой конь незримый ~ // В заглохший Сад души моей»); цит. по сб. «Поэты-имажинисты / Сост. и примеч. Э. М. Шнейдермана» (СПб.: Петербургский писатель, 1997, с. 331, 342). Ср. также с названием более позднего имажинистского сборника — «Конский сад» (1922).

Отсюда явствует, что есенинская запись с высокой долей вероятности была обращена не к Н. А. Клюеву, а к А. Б. Кусикову.

Записи на отдельном листе.

Печатаются по автографам (ИМЛИ, ф. 32, оп. 2, ед. хр. 11, л. 1).

Опубликованы: НЖ, 1972, кн. 109, с. 166 (публ. Г. Маквея, первая запись); полностью — Юсов-96, с. 116.

Сделаны лиловым (химическим) карандашом. Слева сбоку — рукой В. В. Хлебникова (красными чернилами):

Имеются также пометы рукой А. Е. Крученых.

Мне сегодня хочется очень. — Эта и следующая строки — из стихотворения Есенина «Исповедь хулигана» (нояб. 1920).

Запись на об. тит. л. сб. «Коробейники счастья: Имажинисты: Александр Кусиков, Вадим Шершеневич», Киев, 1920.

Печатается по автографу (ГМЗЕ, онф № 1683).

Датируется 1920–1921 гг. — временем выхода указанного сб. и наиболее частых встреч Есенина с его участниками.

Опубликована: «Есенинский вестник: Вып. 3», [Рязань]: Изд. Гос. музея-заповедника С. А. Есенина, [1994], с. 8 (в статье А. Архиповой «Из круга чтения С. А. Есенина»).

Автограф написан простым карандашом и плохо сохранился. Здесь же имеется аналогичного качества автограф В. Г. Шершеневича:

Это четверостишие — заключительная строфа стихотворения поэта «Аграмматический крик» (в авторском сб. «Лошадь как лошадь» (1920) оно помещено под заголовком «Принцип поэтической грамматики» и датировано: ноябрь 1918).

Записи а и б — на импровизированном шуточном рисунке; расположены на двух листках. Судя по их внешнему виду, в момент заполнения они соседствовали друг с другом на развороте блокнота или записной книжки. Запись в сделана на третьем листке из того же блокнота (или той же записной книжки). Над ней — место, где ранее была наклеена фотография (размер 90×68 мм). Сам снимок утрачен.

Печатаются по автографам: а и б — ИМЛИ, ф. 32, оп. 6, ед. хр. 26; в — ИМЛИ, ф. 32, оп. 2, ед. хр. 11, л. 2.

Опубликованы: Крученых А. Гибель Есенина (на обл.: Драма Есенина), М., 1926, с. 11 (не полностью). Записи а и б см.: Юсов-96, с. 117. Факсимиле записи а с рисунком: Шубникова-Гусева Н. И. Поэма-загадка. Масоны в жизни и творчестве Есенина. — Газ. «ExLibris НГ: Книжное обозрение», М., 1998, 1 апр., № 12 (33), с. 8.

В настоящее время первый из листков наклеен на рисунок или аппликацию синего цвета, изображающую фигуру не то каменного человека, не то стилизованного рыцаря в латах, второй — на фотографию 1921 г., где сняты В. Шершеневич, Есенин, Ф. Шерешевская, А. Мариенгоф и И. Грузинов (лицо женщины на фото тщательно затушевано). Факсимиле записей на этих листках в целом см. на предыдущей странице.

На первом листке вверху слева — слово, вырезанное из какого-то печатного издания: «ИМАЖИНИСТЫ».

Ниже — рукой А. Мариенгофа:

М’ОРДЕН

ИМАЖОРОВ.

Ниже, слева, рукой В. Г. Шершеневича: «Лошадь к<а>к лошадь» и его подпись.

Дальнейшее содержание листка А. Е. Крученых описывает так: «Особенно интересно отметить следующую запись в моем альбоме: нарисована могилка с крестом — и подпись...» (указ. соч., с. 11; далее приводится вразбивку комментируемый текст а — см. факсимиле).

Под чертой, обозначающей основание «могилки с крестом», рукой А. Мариенгофа:

и на другом листке — продолжение:

Далее размещены подписи: Мариенгоф, Г. Якулов, Никритина, Лид. Эрн, И. Старцев, Ив. Грузинов, Н. Вольпин.

Все записи, рисунок и подписи сделаны лиловым карандашом. Сбоку справа (перпендикулярно описываемому тексту) красным карандашом неразборчивая надпись рукой неустановленного лица.

В самом низу листка — запись б и стрелка, указывающая на фотографию, помещавшуюся на следующем (третьем) листке. Под ней Есенин сделал помету в тем же карандашом, что и записи у «фамильного склепа». Очевидно, она была выполнена 14 окт. 1921 г., т. е. одновременно с записями а и б.

Под какой именно фотографией была поставлена указанная дата, неясно: ведь размеры описанного выше снимка (127×89 мм), наклеенного на оборот листа с записью б, не совпадают с указанными ранее размерами места, где когда-то находилась «момент. фотография».

На листке, где был утраченный снимок (уже другим карандашом), написано также:

Эта запись, скорее всего, исполнена уже в другое время.

Успе (церк.-слав.) — почил, заснул.

Шуточная запись на отдельном листе, вклеенном в альбом А. Е. Крученых.

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. 1334, оп. 1, ед. хр. 1085, л. 15).

Датируется 1921 г. по сопоставлению с другими материалами, входящими в указанный альбом и помеченными этим годом.

Опубликована: Крученых А. Гибель Есенина (на обл.: Драма Есенина). М.: Изд. В. С. П., 1926, с. 11.

Запись в альбоме Б. М. Зубакина.

Печатается по тексту первой публикации: НМ, 1992, № 7, июль, с. 111, в составе письма Б. Зубакина М. Горькому начала февр. 1927 г. (публ. А. И. Немировского). Местонахождение альбома с записью ныне неизвестно.

Датируется концом 1923 г. в соответствии со словами Б. Зубакина из другого его письма М. Горькому (второй половины 1926 г.):

«Подружились мы <с Есениным> крепко только в 1923 году. В “Кафе Пегаса” с большими витринами окон — просиживал он целые ночи, а я заходил туда, чтобы с ним быть. <...> В это время его очень травили. <...> В период травли и обид, чинимых ему, между прочими — и Демьяном Бедным, — я написал Есенину стихи — в ответ на его трогательную надпись. Есенин, снисходительный к стихам своих друзей, носил их при себе и дорожил ими. Без этого, конечно, не было бы смысла мне их Вам выписывать:

Зубакин Борис Михайлович (1894–1938) — профессор Московского археологического института, скульптор, поэт-импровизатор. О предыстории, связанной с есенинской записью, он писал М. Горькому так: «В конце 1922 года моего ректора <т. е. ректора Археологического института>, проф. Успенского — арестовали в связи с его старой дружбой с патриархом Тихоном. Через месяц, как ближайшего друга ректора, — арестовали и меня. Вдобавок, — в архиве моего ректора нашли <...> мои старые бумаги <...>. В бумагах были сведения о том, что я несколько лет назад кончил закрытую мистическую — фил<ософскую> школу <...>. Месяца два выяснений, и меня, конечно, освободили. Московские же <...> теософствующие и антропософствующие бездельники <...> подняли бучу! “Как, Зубакин — ученик таинственного “женьшеньца” Кордига — по аресте — освобожден! О — значит, он кому-то продался (кому надо). <...>”. И пошло! <...> объявили меня под шумок, за спиною — предателем, провокатором (?), “жидомасоном” (!) — и воплощением Сатаны. И это в XX веке!!! <...>

Есенин, увидав меня, — подбежал (тогда мне еще незнакомый) и с криком: “С таким лицом подлецов — не бывает” — обнял меня и стал целовать. В моем альбоме хранится до сих пор меланхолически-горькая, — мне надпись (копирую) <следует текст>.

...Милый, дорогой Есенин...» (НМ, 1992, № 7, июль, с. 111).

О намерении Есенина провести в Рязани свой авторский вечер с участием Б. М. Зубакина в февр. 1924 г. см. раздел «Деловые бумаги» в наст. кн. — коммент. к № I-35 этого раздела.

Запись сделана химическим карандашом на последнем листе блокнота (всего в нем 10 л.). На первых восьми листах тем же карандашом выполнен черновой автограф «Поэмы о 36» под заглавием «26. Баллада» с авторской датой: «август 1-6».

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. 190, оп. 1, ед. хр. 75, л. 10).

Датируется июлем-авг. 1924 г. — по времени работы над «Поэмой о 36» и «Песнью о великом походе», с которой соотносится по содержанию.

Запись восходит к упоминанию имени Фрунзе в вариантах к поэме «Песнь о великом походе». Есенин отказался от упоминания имени Фрунзе в тексте, так как этот военачальник участвовал в сражениях на территории, не совпадающей с «донской картой» — местом действия второго «сказа» этой поэмы (см. подробнее наст. изд., т. 3).

Подпись под машинописным текстом стихотворения П. И. Чагина «Очарованье вечера, что с нами...»

Печатается по автографу (ГМЗЕ, онф № 4497/7). Листок входил в сборник стихов П. И. Чагина (машинопись).

Опубликована вместе с текстом стихотворения: Кошечкин С. «С любовью и дружбой...» — сб. «День поэзии 1980», М., 1980, с. 98.

Датируется 1924 г. по свидетельству М. А. Чагиной.

«Однажды, — рассказывала М. А. Чагина С. Кошечкину, — Петр Иванович среди других своих стихотворений прочитал Есенину и это. Сергею Александровичу, очевидно, этот сонет понравился больше иных, и поэт, к удивлению автора, тут же поставил под текстом свою подпись. И все-таки, мне кажется, в том, что Есенин как бы авторизовал чужое стихотворение, немалую роль сыграла и расположенность, симпатия поэта к его автору».

Надписи на отдельных листах (о «рисунках» младшей сестры).

Печатаются по автографам (хранятся у наследников А. А. Есениной, г. Москва).

Датируются 1925 г. — по публикации.

Опубликованы: Есенина А. Родное и близкое. Воспоминания. М.: Сов. Россия, 1968 (факсимиле в блоке фотографий между с. 64–65).

А. А. Есенина вспоминала об эпизоде из жизни в Москве у Г. А. Бениславской: «Из нашей комнаты в комнату соседей была дверь. Эта дверь была завешена огромным шелковым шарфом. Однажды, придя из школы, я увидела, что к шарфу, висевшему на двери, приколоты все мои рисунки и длинный лист бумаги с надписью синим карандашом: “Выставка А. Есениной”, а ниже на другом листе красным карандашом извещалось: “Все продано”.

Оказалось, что, пока я была в школе, Сергей нашел все мои рисунки и устроил эту выставку. Я была очень удивлена и смущена от сознания, что обманула его: ведь он, вероятно, счел эти картинки не переведенными, а рисованными мною. Я хотела разъяснить это Сергею, но он ходил по комнате такой довольный своей выдумкой, что мне жаль было разочаровывать его» (Восп., 1, 112).

Запись для А. Крученых.

Печатается по тексту в кн.: Крученых А. Гибель Есенина (Как Есенин пришел к самоубийству). 5-е изд. М.: Изд. автора, 1926, с. 11. Местонахождение автографа ныне неизвестно.

Опубликована впервые: Крученых А. Гибель Есенина (на обл.: Драма Есенина). М.: Изд. В. С. П., 1926, с. 11.

Надпись сделана с намеком на «заумный язык» в поэзии, пропагандировавшийся ее адресатом. О том, как Крученых вымогал эту надпись у Есенина, рассказал свидетель этого эпизода И. В. Грузинов:

«В. Александровский и я знаем, как это было <...> Мы как раз были свидетелями того, как Крученых выпрашивал автографы у Есенина и как Есенин держал себя по отношению к Крученых.

Как-то Есенин в хорошем настроении подшучивал над Крученых:

— Крученых перекрутил, перевернул литературу.

— Напишите это и подпишитесь! — засуетился Крученых. Стал оглядываться по сторонам, ища бумаги, обшарил карманы, полез в портфель и быстро выдвинул необходимые канцелярские принадлежности. Услужливо положил бумагу на книгу, чтобы удобнее было писать.

Теперь Крученых по-своему перекрутил шутку Есенина.

Так зарабатывают на Есенине не только денежки, но и славу» («Красная газета, веч. вып.», Л., 1926, 10 марта, № 60).

III. Записи о публикациях, планы сборников, перечни изданий

Запись под текстом белового автографа стихотворения «Улогий».

Печатается по автографу (ИРЛИ, ф. 817, оп. 1, ед. хр. 2, л. 1). См. также наст. изд., т. 1.

Датируется с учетом времени создания стихотворений «Улогий» и «Лисица» (1915) и возможного времени их сдачи в печать (1915–1916).

Упоминаемый в тексте автограф стихотворения «Лисица», который по желанию автора следовало изъять из цикла, неизвестен; неизвестны ни состав цикла, о котором пишет Есенин, ни издание, где предполагалось этот цикл напечатать.

Наброски плана сборника (или разделов сборника) «Голубая трава».

Печатаются по автографу (архив М. П. Мурашева; хранится у наследников, г. Москва), который также воспроизведен факсимильно в рамках наст. коммент.

Датируются ориентировочно июлем-авг. 1916 г. При датировке принято во внимание, что: 1) текст написан на обороте личного бланка М. П. Мурашева: «Представитель контрагентства Армавир-Туапсинской ж. д. книжных шкафов на ст.: Армавир, Белореченская, Курганная, Лабинская, г. Майкоп, порт-Туапсе и др. Михаил Павлович Мурашев. Петроград, телеф. от 12-3 — 491-24»; 2) заголовок планируемого сборника восходит к четвертой строке стихотворения Есенина «За темной прядью перелесиц...» («Ягненочек <...> гуляет в голубой траве»), первый из известных автографов которого имеет авторскую дату: «16. 31 июль» (наст. изд., т. 1), т. е. 31 июля 1916 г.; 3) поэт нередко бывал на квартире М. П. Мурашева в июле 1916 г. (о документальных и мемуарных свидетельствах этому см. наст. изд., т. 4 и т. 6); 4) стихотворения «Я снова <здесь, в семье родной...>» и «В зеленой <церкви за горой...>», значащиеся в публикуемых набросках, написаны в Константинове во второй половине июня 1916 г., когда Есенину, находившемуся на военной службе, был дан отпуск для поездки на родину (см. наст. изд., т. 1 и т. 4); 5) среди стихотворений, предполагавшихся к включению в сборник, нет таких, сведения об автографах которых относились бы к осени 1916 г. (в частности, в публикуемых перечнях не значится ни одно из пяти стихотворений, переданных Есениным И. И. Ясинскому в окт. 1916 г. для помещения в Бирж. вед., — «Не бродить, не мять в кустах багряных...» и др.; см. о них наст. изд., т. 4).

Части слов и строк стихотворений Есенина, отсутствующие в автографе, при его подготовке к печати были (там, где это оказалось возможно) восстановлены. В печатном тексте они обозначены угловыми скобками.

Ниже приводятся сведения о начальных строках тех стихотворений, для обозначения которых автор избрал слова из последующих строчек их текстов:

— «Яг<неночек кудрявый — месяц...>» — третья строка стихотворения «За темной прядью перелесиц...»;

— «<Улыбнулась> Магдалина...» — четвертая строка стихотворения «В лунном кружеве украдкой...»;

— «<Но и я кого-нибудь> зарежу...» — двадцать третья строка стихотворения «В том краю, где желтая крапива...»;

— «Медлит<ельных гусиных стад...>» — вторая строка стихотворения «Ноябрь» («На белом снеге оттиск лапок...»). Этот текст, опубликованный во второй книге составлявшегося при ближайшем участии М. П. Мурашева литературного сборника «Страда» (Пг., 1917, с. 204) за подписью «Е.», до сих пор считался принадлежащим Есенину лишь предположительно (см. об этом наст. изд., т. 4). Наличие слова из него в публикуемом материале однозначно свидетельствует, что стихотворение «Ноябрь», помещенное в наст. изд. в разделе «Приписываемое (Dubia)» (т. 4), в дальнейшем должно быть перенесено в основной корпус произведений поэта.

Кроме того, следует отметить, что строка «Теплый <вечер грызет воровато...>», числящаяся в последнем из публикуемых здесь перечней, открывала первую редакцию текста, впоследствии печатавшегося с начальной строкой «Гаснут красные крылья заката...» (см. наст. изд., т. 4). Впервые (под заглавием «Теплый вечер») это стихотворение увидело свет в первом сборнике «Страда» (Пг., 1916, с. 13).

Соответствия остальных позиций (включенных автором в его списки, но не являющихся первыми строками его известных стихотворений) тем или иным произведениям менее очевидны.

Например, имеющееся в двух начальных перечнях слово «Русь», на первый взгляд, отсылает к одноименной поэме Есенина: опубликованная в 1915 г. петроградским журналом «Северные записки», она не вошла в Р₁₆ — его первую книгу. Более вероятно, однако, что здесь имеется в виду стихотворение «Запели тесаные дроги...» (с девятой строкой «О Русь, малиновое поле...»), напечатанное в 1916 г. (ср. наст. изд., т. 1). Подтверждением этому предположению может, в частности, послужить состав сохранившегося макета сборника Есенина «Стихи» 1918 г. Как и второй из есенинских списков 1916 г., он содержит четыре текста, открываясь стихотворением «За темной прядью перелесиц...» (в списке 1916 г. идет как «Яг<неночек кудрявый — месяц...>») и заканчиваясь стихотворением «Запели тесаные дроги...» (в списке 1916 г. идет как «Русь»). К тому же одна из редакций последнего стихотворения открывалась строфой: «Сереют избы. Небо бело. // ~ // Опять ты вновь заголубела, // Моя родимая земля» (наст. изд., т. 1). Ее соответствие общему заголовку сборника (или раздела сборника) «Голубая трава», куда было включено указанное стихотворение, очевидно.

Список «Голубая трава» завершается позицией под названием «Об Александровской», которое, без сомнения, является своего рода «кодовым». Можно (хотя и сугубо предположительно) все же попытаться понять, что за стихи здесь подразумеваются. Для этого было проведено сравнение указанного перечня в двенадцать позиций с неозаглавленным списком из десяти позиций, который был составлен Есениным вслед за «Голубой травой».

Два текста — «Русь» и «Медлит<ельных гусиных стад...>», т. е. «Запели тесаные дроги...» и «Ноябрь» (см. выше) — в более позднем списке отсутствуют вообще. Девять же из десяти, в нем имеющихся, совпадают с включенными в «Голубую траву». Отличие состоит в одном пункте, в списке без заголовка поименованном просто «Стихи», а в «Голубой траве» — «Об Александровской». Вполне вероятно, впрочем, что отличие это чисто формальное, и отмеченные названия взаимно дополняют друг друга; поэтому пункт, о котором идет речь, в обоих списках мог бы именоваться одинаково — «Стихи об Александровской».

Женщину с такой фамилией в окружении Есенина исследователи не знают. Но известно, что во второй половине июня 1916 г., после длительного перерыва, в Константинове состоялась встреча поэта с Анной Алексеевной Сардановской, к которой он был неравнодушен с ранней юности (подробнее об этом см.: Прокушев Ю. Первая любовь Сергея Есенина. — Журн. «Слово», М., 1998, № 6, нояб.-дек., с. 52–65). После отъезда из Константинова Есенин еще долго находился под сильным впечатлением от этой встречи (см., в частности, его письмо к А. А. Сардановской, отправленное в конце первой декады июля 1916 г. — наст. изд., т. 6). По-видимому, в то время он написал стихи, навеянные этим событием, а затем включил их в перечень своих произведений, «зашифровав» имя, отчество и фамилию А. А. Сардановской как «Александровская».

В этой связи обращает на себя внимание есенинское стихотворение «Мечта» с подзаголовком «Из книги “Стихи о любви“», определенно перекликающимся с названием «Стихи об Александровской». Правда, в печати оно появилось лишь через два года (Н, 1918, № 3; текст см.: наст. изд., т. 4). Однако автограф первоначальной редакции этого стихотворения поступил в Еж. ж. 16 сент. 1916 г. (наст. изд., т. 4), то есть вскоре после того, как Есенин уже сделал наброски состава своей «Голубой травы». Поэтому не лишено оснований предположение, что стихотворение «Мечта» (в автографе оно озаглавлено «Жгемь») и «Стихи об Александровской» — это одно и то же произведение. Впрочем, под стихами «об Александровской» вполне могло подразумеваться и стихотворение «День ушел, убавилась черта...», поступившее в Еж. ж. 16 авг. 1916 г. (ср. наст. изд., т. 4).

Перечни произведений из четырех и из десяти позиций, составленные поэтом после «Голубой травы», по существу являются ее сокращенными вариантами. Этого нельзя сказать о последнем из есенинских списков, начатом поэмой «Марфа Посадница». Хотя в него (под № 4, 5, 6, 8) вошло четыре текста, уже включавшиеся в «Голубую траву» («В том краю, где желтая крапива...», «Устал я жить в родном краю...», «В лунном кружеве украдкой...» и «За горами, за желтыми долами...»), — ни сама «Марфа Посадница», ни остальные тексты (под № 1, 2, 3 и 7) там не фигурировали. К тому же идентификация позиций под авторскими номерами 1 («Холодъ») и 2 («Тысячь <так!>» или «Ты сего») представляет определенные трудности. Лишь с той или иной степенью вероятности можно предполагать, что «Холодъ» обозначает здесь стихотворение «То не тучи бродят за овином // И не холод...» — в печати впервые оно появилось в дек. 1917 г. (см. наст. изд., т. 1), но в наб. экз. Собр. ст. Есенин пометил его 1916-м годом; данные, подтверждающие или опровергающие эту датировку, до сих пор не выявлены. Не выявлены также сведения о тексте стихотворения, стоящего в данном перечне под № 2.

Особняком от уже рассмотренных списков произведений Есенина стоит еще один перечень из четырех позиций — «Сказочка», «Коляда», «Распашу» и «Молотьба» (см. факсимиле автографа). Лишь одно стихотворение в нем — «Молотьба» — названо автором по заглавию (его текст — наст. изд., т. 4). Другие же позиции этого перечня требуют дополнительных разъяснений.

Под «Колядой» здесь имеется в виду стихотворение «Заметает пурга...» с его девятой строкой «Забежала коляда...» (наст. изд., т. 4). Следует, кроме того, отметить, что упоминание этого произведения в списке 1916 г. позволяет уточнить его датировку: вместо <1917> (наст. изд., т. 4) должно быть <1916>.

Слово «сказка» появилось в названии одного из стихотворений Есенина еще в дек. 1914 г.: московский детский журнал «Мирок» напечатал тогда его произведение на сюжет сказки «Морозко» под заглавием «Сиротка: (Русская сказка)» (наст. изд., т. 4). Однако в анализируемых перечнях из известных исследователям текстов указаны только те, которые были написаны (и частью сданы в печать или опубликованы) в период с дек. 1915 г. по июнь — июль 1916 г. В силу этого словом «Сказочка» в есенинском списке обозначена, скорее всего, не «Сиротка», а какой-то другой текст. Наиболее вероятно, что так Есенин назвал здесь своего «Исуса младенца»: ведь 13 июля 1916 г. это произведение уже было представлено в Петроградский комитет по делам печати для предварительной цензуры, а 29 июля 1916 г. было передано для публикации в Еж. ж. (наст. изд., т. 4).

Что касается третьей позиции списка — «Распашу», то есенинское стихотворение того времени, где было бы такое слово, неизвестно.

На листе, где Есенин записывал названия своих стихотворений, есть также его буквенные пометы «Ш», «б», «Р» и «Г» (две последние — двукратно), а также слово «Подольская». Связаны ли они как-то с есенинскими списками, установить не удалось. Числовые же пометы, имеющиеся (см. факсимиле) как справа от названий произведений либо стихотворных строк, обозначенных в списках, так и вне их, по-видимому, являются (как правило) порядковыми номерами страниц макета проектируемого сборника стихов либо его разделов. Исключение составляет расположенный в центре листа столбец чисел:

В этой записи уже могло быть отражено суммарное количество страниц как всего сборника в целом (112), так и составных его частей (50 и 62). Предположение, что числа на листе со списками стихов обозначают количество строк или строф в отдельных стихотворениях, в данном случае представляется неадекватным. В печатном тексте числовые пометы не воспроизводились.

Наброски состава разделов сб. «Преображение» (1918).

Печатаются по автографам ИМЛИ («а» и «б» — ф. 32, оп. 1, ед. хр. 17; «в» — там же, ед. хр. 19; «г» — там же, ед. хр. 18) и РГАЛИ («д» — ф. 190, оп. 1, ед. хр. 89). См. также наст. изд., т. 1, с поправками, данными в наст. изд., т. 7, кн. 3.

Датируются 1918 г. — временем работы поэта над указанным сборником. Наброски «в» — «д» сделаны после 15 авг. 1918 г., так как в них значится стихотворение «Зеленая прическа...», имеющее в беловом автографе дату: «1918 2 авг. ст. ст.» (наст. изд., т. 1).

Наброски «а» — «г» сделаны на листах, обгоревших во время пожара в Константинове (подробнее см. коммент. к № I–7 наст. раздела). Этим объясняется наличие ломаных скобок в публикуемых здесь текстах: так обозначены необходимые конъектуры.

Наброски «а» и «б» находятся на одном и том же листе, но сделаны они в разное время: первый написан карандашом, а второй — черными чернилами. Тем не менее, оба они, скорее всего, относятся к начальному этапу работы Есенина над составлением П₁₈. Об этом свидетельствует подбор стихотворений, поскольку в сам сборник они вошли не в один, а в разные его разделы (скажем, «Я по первому снегу иду...» оказалось в третьем разделе П₁₈, а «О пашни, пашни, пашни...» — во втором и т. п.). То же самое, очевидно, можно повторить и о наброске «в» (напр., в П₁₈ стихотворение «Зеленая прическа...» определено во второй раздел, а «Вот оно, глупое счастье...» — в третий).

Число «767», вписанное перед наброском «б» карандашом, почти совпадает с общим количеством стихотворных строк в П₁₈ (763). По-видимому, оно также является результатом аналогичного подсчета Есениным строк одного из вариантов полного состава сборника «Преображение».

Каждое из чисел, проставленных слева от той или иной строчки перечней «б» и «в» (12, 16, 24 и т. д. вплоть до 33) обозначает количество строк в соответствующем стихотворении. Число «113», завершающее перечень «в», является суммой строк стихотворений «Зеленая прическа...», «Вот оно, глупое счастье...», «Песни, песни, о чем вы кричите?..», «Где ты, где ты, отчий дом...» и «О муза, друг мой гибкий...».

Перечень «г» требует отдельного рассмотрения. Хотя он предварен словами «Так составлена кн<ига>» («Преображение»), работа над композицией П₁₈ на этом этапе все же не была окончательно завершена.

Правда, обозначенное здесь деление книги на три раздела «Преображение», «Пришествие» и «Инония», открывающихся названными поэмами, далее — вплоть до выхода в свет П₁₈ — уже не менялось. Работа же композиционного плана внутри каждого из разделов шла по ходу их составления, что явствует из многовариантности некоторых позиций перечня. В результате первый раздел принял вид:

Слева от каждой из строк списка Есенин проставил число страниц (пять и шесть раз по две), которые приходились на каждое произведение уже в напечатанном виде, а в правом нижнем углу квадрата, в который было заключено содержание раздела, проставил общее число его страниц в книге (включая одну страницу на заголовок раздела) — 18.

Второй же раздел приобрел такой вид:

Число печатных страниц, приходящихся на отдельное произведение, здесь было проставлено только для первых позиций перечня. Однако первоначальное суммарное их количество, занимаемое разделом (16), было, как и в предыдущем случае, обозначено в правом нижнем углу — рядом с утраченной при пожаре последней строкой.

Состав третьего раздела — «Инония» — в тот момент у Есенина не сложился, хотя он предварительно определил в нем восемь печатных страниц на четыре стихотворения (по две на каждое). Строка одного из них так и не была вписана в перечень; две другие («Не ста<ну никакую...>» и «Шумит <возможно, “И небо и земля всё те же...” со строкой “Шуми, шуми, реви сильней...”>») были вычеркнуты, так что в конце концов после «Инонии» в перечне осталась лишь одна невычеркнутая строка — «О муза, д<руг мой гибкий...>».

Возможно, эти затруднения побудили автора вновь вернуться к предыдущим разделам книги. В первом из них он вычеркнул включенные туда прежде фрагменты «Иорданской голубицы» («Вот она, вот голубица...», «Земля моя, златая!..» и «О новый, новый, новый...»), а около строки «Разбуди меня» поставил справа порядковый номер 2. Следующие порядковые номера (№ 3–8) были проставлены им у стихов раздела «Пришествие». В итоге получилась следующая композиция:

Не исключено, что Есенин намеревался продолжить композиционные поиски и дальше — на свободной части листа, справа от № 3 (у позиции «Нивы сжаты») им написано: «Я по перво<му>», а справа от № 4 (у позиции «Зеленая прическа») написано: «Серебристая»[9]. Однако на этом работа с перечнями прекратилась.

На этом же листе имеются также числовые пометы, связанные, очевидно, с разного рода подсчетами объемов стихотворений.

Справа от начальных строк раздела «Пришествие» написано:

Над словами «Так составлена кн<ига>» записано:

Итак, несмотря на незавершенность описанной выше работы, именно этот этап композиционных поисков автора определил в дальнейшем состав П₁₈. Достаточно сказать, что в итоге Есенин вернулся в П₁₈ к приведенной здесь композиции первого раздела с фрагментами «Иорданской голубицы», а для второго раздела П₁₈ лишь поменял местами стихотворения «Отвори мне, страж заоблачный...» и «Серебристая дорога...».

Что касается третьего раздела сборника, то более поздний этап его формирования нашел отражение в следующем наброске состава книги — наброске «д». В нем перечислены последние пять стихотворений второго раздела «Преображения» (в порядке, еще совпадающем с определенным в наброске «г»), а также все стихотворения третьего раздела сборника в порядке, уже аналогичном П₁₈ (содержание которого см.: Юсов-94, с. 14).

Перечень книг, планируемых к изданию «Московской Трудовой Артелью Художников Слова» (МТАХС).

Печатается по автографу (архив М. П. Мурашева, хранится у наследников, г. Москва).

Датируется 18 янв. 1919 г. по месту исполнения (см. ниже).

Есенин выполнил публикуемый перечень на последнем листе экземпляра П₁₈, выправив и дополнив рекламное объявление МТАХС, завершающее эту книгу (его полный текст см. ниже в коммент. к № II-7 раздела «Деловые бумаги»).

Об обстоятельствах, при которых М. П. Мурашев получил от поэта «Преображение», рассказано в его воспоминаниях:

«“Трудовая артель” начала издавать книжечки своих членов.

Как-то <...> я встретил <...> Сергея Есенина, который, увидав меня, радостно проговорил:

— Вот и хорошо, <...> помоги нам в издательских премудростях. Нам надо выбрать шрифт, формат.

Он сунул тощую книжечку образцов шрифтов типографии Меньшова <где печатались книги МТАХС> и добавил:

— Входи к нам в артель.

Я дал согласие и предложил ему заходить ко мне. <...>

Через неделю <...> пришел ко мне Сергей Есенин <...> и <...> начал говорить о деле. <...>

— Давай решим, каким шрифтом будет набирать, — предлагал Сергей. <...>

Список книг издания артели, находящийся в конце книги, Сергей исправил. Некоторые книги добавил, а нескольких авторов совсем вычеркнул.

Я заметил Есенину:

— Сергей, так скоропалительно нельзя отдавать в набор. Возьми свои книги, пересмотри, возможно, некоторые стихи удалишь <...>. Я тебе дам набор не в полосах, а в гранках, ты до сдачи в типографию поработай над ними. Понял?

— Понял, — сказал Сергей и на книжке “Преображение” написал <следует (с неточностями в тексте) сделанная поэтом надпись с датой: “18-1-19 г.”; текст см. наст. изд., т. 7, кн. 1>» (Восп., 1, 195–196).

Из печатного текста рекламного объявления в «мурашевском» экземпляре П₁₈ по недосмотру Есенина осталась невычеркнутой позиция: «Сергей Клычков / Дубравна, ц. 4 р.» — к янв. 1919 г. эта книга уже вышла в свет.

Кроме того, осталась незавершенной правка Есениным другого списка книг в П₁₈ — «Книги Сергея Есенина». Здесь у позиции «Радуница. Пт. 1916 <и т. д.>» он вписал: «Моск. 919, изд. 3-е [Московской тру] Трудовой [артели художников слова]», а в позиции «Голубень. Пт. 1918 <и т. д.>» вычеркнул весь печатный текст, кроме заголовка книги. После этого правка была прекращена, и весь список был перечеркнут крест-накрест.

Из сделанного Есениным перечня явствует, что к 18 янв. 1919 г. уже вышли в свет вторыми изданиями его книги «Радуница» и «Голубень». Из них в настоящее время известно только второе издание «Радуницы» (см. раздел «Библиография книг Есенина...»: наст. изд., т. 7, кн. 3); экземпляры же второго издания «Голубени» не встречаются.

Издательский проект поэта от 18 янв. 1919 г. был осуществлен лишь частично. Были напечатаны третье издание «Радуницы» Есенина и его «Голубень» (в продажу поступила уже в 1920 г.), а также обе книги С. А. Клычкова. Книги остальных авторов выпущены не были.

Впрочем, М. П. Герасимов, в то время находившийся в Самаре, был уверен, что его книга вышла, поскольку писал о ней А. В. Луначарскому (во второй декаде июля 1919 г.) так:

«Я прошу Вас, Анатолий Васильевич, вызовите меня в центр <...> У меня имеются следующие книги: <...> “Завод весенний”, сборник стихов; “Цветы под огнем”, рассказы; “Монна Лиза”, поэма; “Прилетный грай”, стихи, издание трудовой артели художников слова, и еще ненапечатанная книга стихов “Железные цветы”» (ГАРФ, ф. 395, оп. 1, ед. хр. 21, л. 262 а, об.).

Книга прозы М. П. Мурашева «Три требы» осталась у автора в рукописи (сообщено Е. И. Струтинской).

Перечень выполнен на обороте одного из листов чернового автографа стихотворения «Хулиган» (1919). Лист является бланком с типографским грифом: «Коммуна пролетарских писателей. Москва. Петровские линии, № 20/21, кв. 44. Тел. 5-09-09».

Печатается по автографу (РГБ, ф. 393, оп. 1, ед. хр. 4, л. 3, об.).

Датируется 1919 г. по месту исполнения (см. выше) и по наличию в этом перечне стихотворения «В час, когда ночь воткнет...», имеющего дату: «Январь 1919 г.» (наст. изд., т. 4).

Полностью публикуется впервые. Названия восьми первых стихотворений перечня были приведены в коммент. А. А. Козловского к стихотворению «Там, где капустные грядки...» (Есенин 1 (1977), с. 379).

Первоначально перечень открывался стихотворением «Калики» (предшествующие три позиции были вписаны уже после того, как он был составлен; о них см. ниже). Представим теперь этот перечень в виде, где названия или первые строки стихотворений приведены в соответствие с наименованиями произведений, принятыми в Собр. ст. и (или) в наст. изд., т. е. в согласии с последней волей автора[10]:

Калики («Проходили калики деревнями...»)

Дед («Сухлым войлоком по стежкам...»)

«Я странник убогий...»

Исус младенец («Собрала Пречистая...»)

«Задымился вечер, дремлет кот на брусе...»

«К теплому свету, на отчий порог...»

«Не от холода рябинушка дрожит...»

«Заря над полем — как красный тын...»

«Сыплет черемуха снегом...»

«Заметает пурга...»

«Выткался на озере алый свет зари...»

«Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха...»

«Гаснут красные крылья заката...»

«Снег, словно мед ноздреватый...»

«В зеленой церкви за горой...»

Товарищ

Небесный барабанщик

Певущий зов

«Небо — как колокол...» <2-я главка поэмы «Иорданская голубица»>

«Наша вера не погасла...»

«Синее небо, цветная дуга...» <= Тихо степные>

«В час, когда ночь воткнет...»

? <= Дедушка>

«Белая свитка и алый кушак...»

Девичник («Я надену красное монисто...»)

«Троицыно утро, утренний канон...» <= Троица>

«Зашумели над затоном тростники...» <= Кручина>

«Дымом половодье...» <= Еду на баркасе>

«На плетнях висят баранки...» <= Базар>

? <= Русь>

Пропавший месяц («Облак, как мышь, подбежал и взмахнул...»)

Все произведения, раскрытые здесь, либо входили в первую книгу Есенина Р₁₆ (вышедшую в конце янв. 1916 г.), либо были опубликованы позже (в 1916–1918 гг.). В то же время из сопоставления анализируемого перечня с содержанием сборника избранных произведений Есенина «Телец» (см. наст. изд., т. 7, кн. 3), рукопись которого была сдана в набор между 24 и 27 нояб. 1919 г. (см. об этом наст. кн., коммент. к № I–15 раздела «Деловые бумаги»), явствует, что в данном перечне представлены стихи и поэмы Есенина, которые в Тел. не вошли (наблюдение С. И. Субботина — наст. изд., т. 1, без указания на источник). Исходя из этого, под неопределенными позициями перечня, обозначенными поэтом как «Дедушка» и «Русь», скорее всего, подразумеваются произведения, тоже в Тел. не входившие.

Сл`ова «дедушка» нет ни в одном из известных произведений поэта, опубликованных в 1916–1919 гг.; поэтому неясно, о каком тексте идет здесь речь. Что касается позиции «Русь», то вряд ли здесь имеются в виду одноименная «маленькая поэма» или какое-либо из стихотворений тех лет с упоминанием этого слова — «Гой ты, Русь, моя родная...», «В том краю, где желтая крапива...», «Голубень», «Запели тесаные дроги...», «Устал я жить в родном краю...», «О Русь, взмахни крылами...», «Земля моя, златая!..», «О верю, верю, счастье есть!..», «О пашни, пашни, пашни...», «Песни, песни, о чем вы кричите?..»: ведь все эти произведения включены в Тел.

Возможно, так обозначено здесь стихотворение «Руси» («Тебе одной плету венок...»), в первой публикации (Н. прил., 1915, № 12) помещенное автором без названия в цикл «Русь» под № 2. Более вероятно, однако, что текст, помеченный в есенинском перечне как «Русь», — это стихотворение «И небо и земля всё те же...» (со строкой «Ложноклассическая Русь»), опубликованное 3 февр. 1919 г. в газ. «Советская страна» (№ 2), т. е. незадолго до (или даже во время) составления перечня, тем более что оно значится в нем предпоследним.

Слева (а в некоторых случаях также и справа) от каждой из строк перечня (кроме первых двух — «Калики» и «Дед») Есенин сделал пометы условными значками четырех видов. Таким образом было введено разделение на группы.

Горизонтальной чертой («минусом») справа отмечена каждая из строк, начиная с «К теплому свету, на отчий порог...» по «Синее небо, цветная дуга...» <= Тихо степные> включительно. Тем же значком (но слева) помечена и последняя строка перечня — «Пропавший месяц». Смысл этих помет неясен.

Косой чертой слева снабжены каждая из строк от «Я странник убогий...» до «Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха...» (включительно), а также строки: «Снег, словно мед ноздреватый...», «Синее небо, цветная дуга...» <= Тихо степные>, «Троицыно утро, утренний канон...» <= Троица>, «Дымом половодье...» <= Еду на баркасе> и «На плетнях висят баранки...» <= Базар>. Кроме того, у строк «Я странник убогий...» и «Исус младенец» стоит по косой черте и справа.

Кружком слева помечены строки «Гаснут красные крылья заката...»; «В зеленой церкви за горой...», «Дедушка», «Белая свитка и алый кушак...», «Девичник», «Зашумели над затоном тростники...» <= Кручина> и «Русь».

Позиции «Товарищ», «Небесный барабанщик», «Певущий зов», «Небо — как колокол...» и «Наша вера не погасла...» забраны слева в общую скобку с полуовалом; такая же скобка стоит слева от строки «В час, когда ночь воткнет...». Все эти стихи и поэмы близки тематически. Это наводит на мысль, что автор хотел видеть их в проектируемом сборнике объединенными в один раздел.

Если это так, то тогда не исключено, что произведения, одинаковым образом помеченные с левой стороны перечня, в совокупности также могли составить тот или иной раздел планируемой книги. Впрочем, говорить об этом можно лишь предположительно.

Работа Есенина над составлением и разбивкой на разделы комментируемого перечня не была закончена. Он прервал ее, вписав над позицией «Калики» еще три строки: «Там где», «Вечер» и «Рекрута». Наиболее вероятно, что здесь имеются в виду уже публиковавшиеся до этого стихотворения «Там, где вечно дремлет тайна...», «На лазоревые ткани...» <= Вечер> и «По селу тропинкой кривенькой...» <= Рекрута> (все они вошли затем в Тел.)

Ранее (Есенин 1 (1977), с. 379) было высказано предположение, что под словами «Там где» подразумевалась начальная строка четверостишия «Там, где капустные грядки...», продиктованного Есениным лишь в 1925 г. при подготовке к печати Собр. ст. Обновленное изложение этого тезиса (см. наст. изд., т. 1) представляет собой цепь силлогизмов, ни один из которых не содержит хоть какого-нибудь намека на документальное подтверждение. В силу этого к указанному предположению можно относиться не более, как к одной из исследовательских гипотез.

Три строки в комментируемом перечне были вычеркнуты автором. «За темной прядь» — это начало первой строки стихотворения «За темной прядью перелесиц...» (вошло в Тел.). Что касается двух оставшихся строк, то принадлежность их тем или иным текстам Есенина менее очевидна: неясно, в частности, откуда взяты слова «В осеннюю». Позиция «В темной [роще] ноченьке» отсылает сразу к двум текстам — «Мечта» с первой строкой «В темной роще на зеленых елях» (наст. изд., т. 4) и «Темна ноченька, не спится...» (наст. изд., т. 1). Оба они в Тел. не входили.

Записанные автором на полях перечня числа, скорее всего, обозначают количество стихотворных строк (суммарно по нескольким текстам; каким именно, установить не удалось).

Помета на полях листа с автографом стихотворения «Закружилась листва золотая...», предваренного фамилией автора, оформленной им самим как заголовок. Этот лист открывает подборку из пяти стихотворений (см. ниже).

Печатается по автографу (ИМЛИ, ф. 32, оп. 1, ед. хр. 9, л. 1).

Датируется 1919 г. — по крайней дате стихотворной подборки <1916 —1919>. За первым стихотворением (1918) на отдельных листах следовали: «Хорошо под осеннюю свежесть» (1918), «Ветры, ветры, о снежные ветры...» <1919>, «Душа грустит о небесах...» (1919), «Устал я жить в родном краю...» (1916).

Рукопись, возможно, подготовлена для сб. «Плавильня слов» (1920) с последующей заменой стихотворений «Хорошо под осеннюю свежесть...» и «Ветры, ветры, о снежные ветры...» стихотворениями «О, Боже, Боже эта глубь...» и «Утром в ржаном закуте...» («Песнь о собаке»).

Стихи в сборнике напечатаны в таком порядке: «О, Боже, Боже, эта глубь...» (1919), «Душа грустит о небесах...» (1919), «Утром в ржаном закуте...» (1915), «Закружилась листва золотая...» (1918), «Устал я жить в родном краю...» (1916).

План сборника «Рябиновый костер».

Печатается по машинописной копии (ГМЗЕ, онф № 958/21), исполненной Г. А. Бениславской (с пометами, сделанными ее рукой). См. также наст. изд., т. 1. Местонахождение автографа неизвестно.

Датируется октябрем 1924 г. в соответствии со словами Есенина из письма к Г. А. Бениславской от 20 окт. 1924 г.:

«Составил Вам список для составления книги. Продайте ее в таком порядке под названием “Рябиновый костер”, куда можно» (наст. изд., т. 6).

После 2 нояб. 1924 г. намерение Есенина несколько видоизменилось: «Посылаю “Русь уходящую”. <...> Вставьте в книгу под конец, как я Вам разметил, и продайте под названием “После скандалов”» (наст. изд., т. 6).

Однако Бениславская, сохранив название сборника «Рябиновый костер», обратилась с предложением об издании этой книги в Госиздат. Судя по источнику текста, она пополнила его не только «Русью уходящей», но и стихотворениями «Письмо от матери», «Ответ» и «Русь бесприютная»: эти заголовки вписаны ею в перечень собственноручно.

21 нояб. 1924 г. в Госиздате даже была подготовлена незаполненная машинопись проекта договора на этот сборник. Но дальше дело тогда не пошло. Окончательное составление и подписание самим автором этого договора состоялось лишь 20 июня 1925 г. за № 7600 (см. наст. кн., раздел «Деловые бумаги», № II-33).

Больничное — стихотворение «Годы молодые с забубённой славой...».

Памяти Ширяевца — стихотворение «Мы теперь уходим понемногу...».

Перечень стихотворений для неустановленного издания.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 41), исполненному на обороте обрывка записки А. А. Ганина Есенину:

Датируется 1925 г. — временем создания и публикации стихотворений, включенных в перечень (см. ниже).

Молод — стихотворение «Несказанное, синее, нежное...» (со строкой «Эх ты молодость, буйная молодость»).

Матери — здесь, скорее всего, имеется в виду стихотворение «Заря окликает другую...» со словами «Я вспомнил тебя, дорогую, // Моя одряхлевшая мать».

Песня о Сол — стихотворение «Есть одна хорошая песня у соловушки...».

Письмо — поскольку в этом стихотворении, судя по сохранившейся от двузначного числа строк в нем первой цифре («6»), было более 60 строк, его название устанавливается однозначно: это — «Письмо к сестре», состоящее из 67 строк.

Лунность — стихотворение «Неуютная жидкая лунность...».

Все стихотворения, включенные в этот перечень, были опубликованы в Бак. раб. с 7 апр. по 25 мая 1925 г.

Число строк, указанных Есениным для 2-й, 3-й и 4-й позиций списка, ошибочно (судя по почерку, набросок был написан в состоянии аффекта). Ниже списка — числовые пометы:

Их значение неясно (кроме того, что последнее число является суммой двух предыдущих).

Пометы над машинописными текстами стихотворений «Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха...», «Подражанье песне», («Ты поила коня из горстей в поводу...») и «Выткался на озере алый свет зари...».

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 268-а, л. 21), исполненному фиолетовыми чернилами. Обе пометы сделаны одновременно. См. также: Есенин 1 (1977), с. 381; наст. изд., т. 1.

Датируется сентябрем 1925 г., когда была начата систематическая работа поэта по подготовке Собр. ст. к печати (см. ниже).

Данный лист со стихами является составной частью первого тома наб. экз. Собр. ст. Помета «Начало» отражает один из этапов составления тома, когда предполагалось открыть его этими произведениями (см. наст. изд., т. 1). В окончательном варианте перед этими текстами было поставлено еще восемь стихотворений (наст. изд., т. 1).

Если вначале Есенин датировал стихи, указанные выше, 1912-м годом, то впоследствии эта общая дата была заменена С. А. Толстой-Есениной (очевидно, по его указанию) на 1910-й год, причем на этот раз даты были проставлены у каждого из трех текстов. Это авторское колебание, бесспорно, отражает сомнения Есенина в правильности избираемых им датировок.

Помета над списком стихотворения «За горами, за желтыми долами...», выполненным рукой И. И. Есенина.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 25), исполненному химическим карандашом в правом верхнем углу листа с текстом указанного списка. См. также наст. изд., т. 1.

Датируется сентябрем-октябрем 1925 г. — временем участия двоюродного брата поэта в подготовке Собр. ст.

В соответствии с пометой стихотворение «За горами, за желтыми долами...» было включено в Собр. ст. (см. коммент. к его тексту — наст. изд., т. 1).

Помета над списком стихотворения «Опять раскинулся узорно...», выполненным рукой И. И. Есенина.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 26), исполненному химическим карандашом. См. также наст. изд., т. 1.

Датируется сентябрем-октябрем 1925 г. — временем участия двоюродного брата поэта в подготовке Собр. ст. к печати.

В соответствии с пометой стихотворение «Опять раскинулся узорно...» было включено в Собр. ст. (см. коммент. к его тексту — наст. изд., т. 1).

Помета после текста поэмы «Небесный барабанщик», представляющего собой вырезку из ОРиР.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 268-6, л. 44, об.), исполненному простым карандашом. См. также наст. изд., т. 2.

Датируется сентябрем-октябрем 1925 г. — временем подготовки к печати второго тома Собр. ст., куда вошла указанная поэма.

Вырезка из ОРиР с пометой автора находится в наб. экз. Собр. ст., 2. Пожелание Есенина относительно местоположения «Небесного барабанщика» в наб. экз. было выполнено.

Перечень журналов и газет с произведениями Есенина (1915–1918).

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 24); см. также наст. изд., т. 1.

Датируется сентябрем-октябрем 1925 г. — временем работы поэта над Собр. ст.

Готовя это издание, Есенин решил разыскать свои ранние стихотворения, которые публиковались в периодике и не входили в его книги. Поэт составил два перечня (см. также № 14 наст. подраздела) с названиями газет и журналов, которые следовало просмотреть. Эта работа была поручена И. И. Есенину.

Непосредственно за комментируемым перечнем двоюродный брат поэта переписал из ГЖ (1915, № 17, 22 апр., с. 13) четыре опубликованных там стихотворения: «Гусляр» («Темна ноченька, не спится...»), «В хате» («Пахнет рыхлыми драчёнами...»), «Богомолки» («По дороге идут богомолки...») и «Рыбак» («Под венком лесной ромашки...»). Поэт отметил в этом списке первое и последнее стихотворения, одновременно зачеркнув их заголовки. Переписанные затем вновь С. А. Толстой-Есениной, они были вложены в наб. экз. без заглавий. Из Еж. ж. И. И. Есенин снял рукописные копии еще трех стихотворений: «За горами, за желтыми долами...», «Опять раскинулся узорно...» и «День ушел, убавилась черта...» На списках первых двух стихотворений стоят авторские пометы о включении в Собр. ст. (см. № 10 и 11 наст. подраздела) — и только эти стихи были включены в наб. экз. О третьем стихотворении С. А. Толстая-Есенина позже (в 1940 г.) ошибочно писала: «Среди материалов, по которым Есенин составлял “Собрание”, этого стихотворения не было» (Комментарий — ГЛМ). Есенин просто не включил его в наб. экз.

Других выписок И. И. Есенина из периодических изданий, перечисленных здесь поэтом, не обнаружено. А между тем в наб. экз. Есениным было включено стихотворение «Хороша была Танюша...», опубликованное только в Еж. ж., и не включено ни одного стихотворения, напечатанного в 1918 г. в Г. тр. кр., но не вошедшего ни в один сборник поэта (напр., «Наша вера не погасла...» или «Снег, словно мед ноздреватый...»).

См. также № 14 наст. подраздела.

Перечень журналов, где помещались ранние произведения Есенина.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 40, л. 1–2).

Датируется сентябрем — октябрем 1925 г. Именно в это время Есенин заканчивал подготовку рукописи Собр. ст. (см. коммент. к автобиографии поэта «О себе» — наст. изд., т. 7, кн. 1).

Опубликован: Хроника, 2, 205.

На обратной стороне л. 1 рукой С. А. Толстой- Есениной написано: «Для составления Полного Собрания в Госиздате вспоминал, где у него печатались вещи, и старался найти их в Рум<янцевской> Библ<иотеке>, но не нашел».

Действительно, 10 окт. 1925 г. в Госиздате поэту было выписано отношение для работы в Библиотеке им. В. И. Ленина (бывш. Румянцевской): «Литературный отдел Госиздата просит разрешить С. А. Есенину работать в Особом отделении библиотеки им. Ленина для отбора им в периодических изданиях своих произведений, необходимых для “Собрания сочинений” С. Есенина, выходящих в Госиздате.

Зав. литературным отделом. Секретарь» (Письма, 365).

Однако кто занимался просмотром этих журналов — сам поэт или И. И. Есенин, — неизвестно.

Это — второй список, составленный Есениным (первый см. за № 13 в наст. подразделе).

Здесь же, на л. 2, третий список, уточняющий некоторые выходные данные журналов:

«Русская мысль. 1915. Июль. Ав<густ>. Сент<ябрь>.

Голос жизни. 1915. Весен<ние> №№, с марта по сентябрь.

Ежемесяч<ный> журнал. 1915, <19>16, <19>17.

Скифы 2 №№

Голос тр<удового> кр<естьянства>. 1918. Май-Август.

Весь мир. 1915, лето.

Записано под диктовку Сергея для работы в Румянцевском музее для нахождения стихов для ГИЗа. С<офья> Е<сенина>».

Из «Русской мысли» 1915 г. в Собр. ст. вошло только два стихотворения, которые в 1916 г. были напечатаны в «Радунице». В журнале «Весь мир» летом 1915 г. Есенин не печатался. Неизвестны публикации поэта и в «Рязанском вестнике» 1910 г. Два сборника «Скифы», очевидно, были более доступны Есенину, и в Собр. ст. вошло несколько стихотворений, впервые напечатанных в них (см. наст. изд., т. 1).

Набросок плана предполагаемого номера журнала.

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. 3100, оп. 1, ед. хр. 249, л. 1). Текст первоначально был взят в рамку, которая затем была вычеркнута. Ниже рамки, на том же уровне, что и предыдущие цифры, — еще одна цифра («8.») рукой Есенина. Скорее всего, поэт хотел указать здесь очередную позицию в содержании журнала, но не довел это намерение до конца.

Датируется концом осени 1925 г. по свидетельствам В. Ф. Наседкина и И. В. Грузинова (см. ниже).

Опубликован: «Сегодня: Альманах первый», М.: Кооперативное изд-во писателей «Сегодня», 1926, с. 92, в очерке И. Грузинова «Есенин разговаривает о литературе и искусстве» (с цифрой «3» перед словом «Конч.», отсутствующей в автографе, и с переменой местами строк «Нас.» и «Груз.»).

По словам В. Ф. Наседкина, «в конце осени <1925 г.> Есенин опять гадал о своем журнале. С карандашами в руках вместе с Софьей Андреевной мы несколько вечеров высчитывали стоимость бумаги, типографских работ и других расходов...» (Восп.-95, с. 496).

Обстоятельства появления публикуемого наброска описаны И. В. Грузиновым:

«1925 г. <...>

Осень. Есенин и С. А. Толстая у меня.

Даю ему новый карандаш. <...>

На клочке бумаги он набрасывает проект первого номера журнала <следует есенинский текст с искажениями>.

— Я непременно напишу статью для журнала. Непременно. Я знаю твою линию в искусстве. Мы не совпадаем. Я напишу иначе. Твоя статья будет дополнять мою — и обратно <...>

Для первого номера журнала предполагалось собрать следующий материал: статья Д. Кончаловского о современной живописи; репродукции с картин П. Кончаловского, А. Куприна, В. Новожилова; стихи Есенина, Грузинова, Наседкина» (Восп., 1, 376, 379). Проект выпуска журнала не был осуществлен.

Перечень вышедших авторских сборников 1916–1925 гг.

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. 190, оп. 1, ед. хр. 84).

Датируется с учетом времени выпуска завершающей перечень книги Перс. мот. — после 26 мая 1925 г. (об этом сроке см. наст. изд., т. 7, кн. 3).

Опубликован: РЛ, 1972, № 1, с. 173, в статье В. В. Базанова «Материалы к творческой биографии Сергея Есенина».

Перечень исполнен на отдельном листе 350*220 мм, химическим карандашом, за исключением первой строки, а также кавычек и года во второй, которые написаны синим карандашом.

В первой колонке перечня указываются названия авторских сборников, во второй — годы их выпуска, в третьей — места издания, в четвертой — названия издательств.

В данной автобиблиографии в ряде случаев указано подлинное время выхода в свет некоторых книг, не совпадающее с их выходными данными.

В частности, это справедливо для отдельных изданий драматической поэмы «Пугачев». У всех этих трех изданий на титульных листах указан 1922 год. Однако в есенинском перечне два из них (московское и петроградское) отнесены к 1921 году. И действительно, московское издание «Пугачева» вышло в дек. 1921 г., что подтверждается авторской датировкой дарственных надписей на экземплярах этой книги (наст. изд., т. 7, кн. 1). Да и подаренное Есениным 4 янв. 1922 г. П. Н. Сакулину петроградское издание «Пугачева» (инскрипт см. в наст. кн.) показывает, что и во втором случае поэт не ошибался.

Оказались верными имеющиеся в авторском перечне указания на время выпуска некоторых его книг в издательстве «Московская Трудовая Артель Художников Слова» (МТАХС). А то, что Есенин учел в нем два издания «Радуницы», вышедшие в этом издательстве в 1918 г., помогло, в конце концов, выявить и «загадочное» третье ее издание.

Первая московская «Радуница» вышла (скорее всего, небольшим тиражом) примерно в нояб. — первой половине дек. 1918 г. Встречается она довольно редко и не зарегистрирована в «Книжной летописи». К сожалению, книга была набрана небрежно и появилась в свет со многими опечатками. Но тираж ее разошелся быстро — спрос на поэзию Есенина, как свидетельствуют современники, был велик. Позднее (по-видимому, откликаясь на этот спрос), Есенин и его издатель К. Л. Меньшов осуществили выпуск книги новым исправленным изданием, экземпляр которого поступил в начале 1919 г. на рецензию в редакцию журн. «Москва». Это издание и было, вероятно, зарегистрировано в «Книжной летописи» (М., 1919, 10 марта, с. 4, под № 1949), где указан и его тираж — 5000 экз.

Состав этого сборника абсолютно такой же, как и первой московской «Радуницы», но здесь уже устранены все недочеты предыдущего издания. А на титульных листах обеих московских «Радуниц», как и в библиографии Есенина, значится один и тот же год издания — 1918. См. также № 4 наст. подраздела и коммент. к нему.

Вместе с тем «мтахсовские» книги «Ключи Марии» и «Голубень», также помеченные в автобиблиографии 1918-м годом, вышли в свет уже в 1919–1920 гг. (подробнее см.: Юсов-94). Очевидно, здесь у автора произошло совмещение двух дат — времени подготовки книги к изданию и времени ее действительного выхода в свет.

Есть в комментируемом перечне и другие неточности в датах выпуска книг. Так, «Избранное» вышло не в 1921, а в 1922 г.; «Москва кабацкая» — не в 1923, а в 1924 г.; книги «Песнь о великом походе», «Березовый ситец» и «О России и революции» увидели свет не в 1924, а в 1925 г. Под «Сборником стихов» (Берлин, 1922) подразумевается «Собрание стихов и поэм. Т. 1», т. е. Грж.

В своем списке Есенин упоминает неизвестное ныне берлинское издание книги «Инония» (1920). К тому же четырьмя годами ранее в рекламном перечне «Книги Есенина», напечатанном в Т₂₁, он обозначил — как вышедшие — книги «Inonion» (нем. яз., Berlin, 1921) и «Inonion» (франц. яз., Paris, 1921). Выход в свет всех этих книг до сих пор не подтвержден.

Не лишено основания предположение, что в данной автобиблиографии под «Инонией» подразумевается коллективный сб. «Россия и Инония» (Берлин: Скифы, 1920), куда, кроме поэм Есенина «Товарищ» и «Инония», вошли поэма А. Белого «Христос Воскрес» и статья Иванова-Разумника «Россия и Инония». Против этого можно было бы возразить, что Есенин, судя по всему, изначально не предполагал включать в свой перечень коллективные сборники типа Ск-1 или Кр. звона: ведь все остальные позиции в нем — это авторские книги.

Вопрос об отдельном либо отдельных изданиях «Инонии» остается пока непроясненным.

Отсутствие в есенинском списке переиздания кн. «Исус младенец» (Чита: Скифы, 1921) объясняется, скорее всего, тем, что поэт не знал о выходе его в свет. В автобиблиографии не значится еще одна книга Есенина 1925-го года — «Избранное» (И₂₅), выпущенное в библиотечке журн. «Огонек». Поскольку И₂₅ вышло из печати до 14 июня 1925 г. (Юсов-94), это дает основание заключить, что Есенин составлял комментируемую автобиблиографию еще до выпуска этой книги, т. е. в конце мая — начале июня 1925 г.

В последней колонке списка не все названия издательств, выпускавших книги поэта, обозначены точно. Так, Р₂₀ вышла не в издательстве «Злак», а в издательстве «Имажинисты», а Г₁₈ — не в издательстве «Скифы», а в его преемнике — издательстве «Революционный социализм». Петроградское издание «Пугачева» действительно было выпущено радением А. М. Сахарова, но под издательской маркой «Эльзевир»; берлинское же издание этого произведения появилось не в издательстве «Книга», а в «Русском универсальном издательстве». Книга М. каб. была действительно выпущена в Ленинграде, но каким издательством, в ней не отмечено (на самом деле это было ленинградское отделение Госиздата; помощь в этом была оказана И. И. Ионовым, по понятным причинам не давшим разрешения на использование на этой книге государственной издательской марки). Под Бакрабом (позиция «Русь советская») здесь подразумевается не сама газета «Бакинский рабочий», а издательство при ней. Книга Стр. сов. была выпущена тифлисским акционерным издательским обществом «Советский Кавказ» (см. также № II-32 раздела «Деловые бумаги» наст. кн. и коммент. к нему).

IV. Владельческие надписи на книгах

В этом подразделе представлены владельческие надписи Есенина на книгах из его личной библиотеки, сохранившихся до наших дней в государственных учреждениях и частных собраниях. Надо полагать, таких книг было значительно больше. Так, в биографических заметках, сделанных С. А. Толстой-Есениной, есть запись со слов А. Р. Изрядновой:

«У А. Р. <Изрядновой> есть Гете с автографом Сергея. Были Майков, Мережковский. Хватал все выходившие книги у Сытина, собирал книги» (цит. по: Шубникова-Гусева Н. И. Сергей Есенин в стихах и жизни // Сергей Есенин в стихах и жизни: Стихотворения, 1910–1925. М., 1995, с. 7).

Книги описаны здесь в соответствии с их титульными листами.

На кн.: И. Кант. Критика чистого разума / Пер. Н. Лосского. 2-е изд. Пг.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1915.

Печатается по автографу (ГЛМ. Библиотека). Надпись — на титульном листе.

С такой надписью известны пять разных книг. Перечисленные ниже издания или их фрагменты находятся: в ГМЗЕ, основной научный фонд (а); РГАЛИ, архивохранилище печатных изданий (б, в); частное собрание, Москва (г); одно из музейных собраний Республики Грузия (д).

Древнерусские повести и романы. СПб.: Издание И. Глазунова, 1895 (Русская классная б-ка, издаваемая под ред. А. Н. Чудинова. Пособие при изучении русской литературы. Вып. XIX).

От книги сохранилась только вклейка с есенинской надписью.

Психология народов и масс Густава Лебона / Пер. с франц. А. Фридмана и Э. Пименовой. СПб.: Издание Ф. Павленкова, 1896.

Надпись — на титульном листе.

Прентис Мильфорд. К жизни. Книга о Красоте и Радости / Пер. с англ. под ред. профессора-корреспондента, члена международной Тулузской Академии Н. Д. Беляева. 2-е изд. [Б. м.], 1913.

Надпись — на титульном листе.

Г. Шваб. Мифы классической древности / [Пер.] с нем. Н. Свентицкой. 3-е изд. М.: Издание И. Кнебель, 1916.

Надпись — на авантитуле.

Шота Руставели. Носящий барсову шкуру: Грузинская поэма XII в. Пер. К. Бальмонта. М.: Издание М. и С. Сабашниковых, 1917.

Надпись — на с. 1 обл.

Опубликована: «Лит. газета», М., 1966, 25 окт., с. 3.

Книга была в константиновской библиотеке Есенина, позже хранилась в семье Е. А. Есениной. В окт. 1966 г. во время Дней грузинской поэзии в России сестра поэта передала ее писательской делегации гостей. В настоящее время книга — в одном из музейных собраний Грузии.

С такой надписью известны шесть разных книг. Первые четыре (а-г) находятся в РГАЛИ (архивохранилище печатных изданий), две (д, е) — в библиотеке ГЛМ.

Основания социологии Герберта Спенсера / Пер. с англ. Т. 1. СПб.: Издание И. И. Билибина, 1876 и Т. 2. 1877.

Надпись — на форзаце.

Сочинение С. Смайльса. Долг (Нравственные обязанности человека) / Пер. с англ. С. Майковой. 3-е изд. Спб.: Издание книгопродавца В. И. Губинского, 1901.

Надпись — на титульном листе.

Сочинение С. Смайльса. Бережливость / Пер. с англ. Е. Сысоевой. 3-е изд. СПб.: Издание В. И. Губинского, 1904.

Надпись — на шмуцтитуле.

Иконография Богоматери Н. П. Кондакова. Т. 1. СПб.: Издание Отделения Русского языка и Словесности Императорской Академии Наук, 1914.

Надпись — на титульном листе.

Артур Шопенгауэр. Мир как воля и представление. / Пер. А. Фета. Изд. 4-е. СПб.: Издание А. Ф. Маркса, [1898].

Надпись — на авантитуле.

Философия в систематическом изложении В. Дильтея, А. Риля, В. Оствальда, В. Вундта, Г. Эббинггауза, Р. Эйкена, Ф. Паульсена, В. Мюнха, Т. Липпса / Пер. со 2-го нем. изд. И. В. Постмана и И. В. Яшунского. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1909.

Надпись — на титульном листе.

Надпись на титульном листе кн.: И. Грузинов. Имажинизма основное. М.: Имажинисты, 1921.

Печатается по автографу (ГЛМ. Библиотека).

Датируется годом выхода книги.

V. Разные записи

Записи в тетради, заполненной в 60-е годы XIX в. рукой неустановленного лица.

Печатается по автографу (РГБ, ф. 393, карт. 1, ед. хр. 19, л. 78, об.).

Датируется 1910–1912 гг. — временем совместного обучения Есенина и Г. Панфилова в Спас-Клепиковской второклассной учительской школе (и их общения в Спас-Клепиках в 1911–1912 гг. по окончании Г. Панфиловым школы).

Первая помета — между строк, вторая — сбоку от строки записи XIX в. К тексту этой записи обе пометы отношения не имеют. Здесь же дважды написана фамилия «Панфилов» (скорее всего — рукой Г. А. Панфилова).

Печатается по автографу (РГБ, ф. 393, карт. 1, ед. хр. 19, л. 119).

Датируется 1910–1912 гг. на тех же основаниях, что и предшествующая запись.

Помета расположена слева от записи владельца указанной тетради; к тексту записи отношения не имеет.

Гор. — Запись не закончена. Возможно, это сокращение слова «город».

Печатается по автографу (РГБ, ф. 393, карт. 1, ед. хр. 19, л. 90).

Датируется 1910–1912 гг. на тех же основаниях, что и предшествующие две записи.

Помета расположена справа от строк из стихотворения Н. А. Некрасова «Тройка», переписанного владельцем тетради:

Чтоб ~ нужно большое те. — Слово Есениным не дописано. Возможно, это слово — «терпение». Однако какая книга имеется здесь в виду, неясно.

Слова «нужно большое те <так!>», написанные рукой Есенина, имеются также и на одной из предыдущих страниц источника текста (РГБ, ф. 393, карт. 1, ед. хр. 19, л. 56). С содержанием записи XIX в., рядом с которой они расположены, связи не усматривается.

Печатается по автографу (РГБ, ф. 393, карт. 1, ед. хр. 19, л. 93).

Датируется 1910–1912 гг. на тех же основаниях, что и предшествующие три записи.

Помета сделана справа от первой строфы стихотворения Ш. Гаевского «Семинарист», полный текст которого вписан в тетрадь. Приводим фрагменты этого стихотворения:

и т. д.

Кто такой Ф. Гаевский, установить не удалось. Возможно, это учащийся Рязанской духовной семинарии середины XIX в., сочинявший стихи, ходившие в семинарской среде в списках.

Список этого стихотворения, сделанный Г. Панфиловым, есть в одной из его записных тетрадей 1911 г. (частное собрание, г. Москва). Скорее всего, он сделан с той же тетради XIX в., которая является источником вышеприведенного текста «Семинариста».

Запись на обороте страницы письма Г. Панфилову.

Печатается по автографу (РГБ, ф. 393, карт. 1, ед. хр. 11, л. 17, об.).

Датируется временем отправки письма — авг. — начало (?) сент. 1912 г. (текст письма см. наст. изд., т. 6, п. 9).

Текст записи (зелеными чернилами), скорее всего, был сделан еще до того, как было написано есенинское письмо (исполненное черными чернилами); побуквенный ее вычерк сделан также зелеными чернилами.

Владимир Андреевич Панфилов — возможно, родной брат Г. А. Панфилова. Сведений об А. З. Трушиной и Н. А. Хитровой (по-видимому, жительницах села Спас-Клепики) выявить не удалось. Не исключено, что Н. А. Хитрова — жена или родственница Евгения Михайловича Хитрова, учителя русского языка и литературы Спас-Клепиковской второклассной школы, где в 1909–1912 гг. учился начинающий поэт.

Запись на письме Есенина М. Бальзамовой.

Печатается по автографу (ГМЗЕ, онф № 54/5). Находится на второй странице упомянутого письма. К его тексту отношения не имеет; отделена от него «рамкой», выполненной автором. См. об этом также наст. изд., т. 6.

Датируется по местонахождению: письмо с этими словами было отправлено адресату 1 июня 1913 г.

Впервые опубликовано: ЕиС, с. 267, в тексте указанного письма.

Запись над текстом белового автографа поэмы «Русь».

Печатается по автографу (РНБ, ф. 634, ед. хр. 18, л. 26). См. также наст. изд., т. 2.

Из сравнения почерка, которым написаны стихи, с почерком пометы очевидно, что последняя сделана на заготовленном заранее автографе поэмы позднее, — скорее всего, при посещении Есениным А. М. и С. П. Ремизовых на их квартире в Петрограде.

Запись на обороте белового автографа стихотворения «Голубень».

Печатается по автографу (ИРЛИ, ф. 185, оп. 1, ед. хр. 1390, л. 4, об.).

Датируется до 18 янв. 1917 г. — по времени поступления автографа «Голубени» в «Ежемесячный журнал» (книга регистрации поступивших рукописей — ИРЛИ, ф. 185, оп. 1, ед. хр. 1339).

Сведения о Поляковой не обнаружены, что означает «Тѣлымъ», — неясно.

Ес. — Очевидно, сокращение собственной фамилии.

Т. Соб. <? далее нрзб.>. — Воспроизведение чьей-то подписи рукой Есенина. Ниже этой подписи — рисованная им буква, похожая на греческую букву «τ» (тау).

Запись в книге регистрации посетителей музея «Домик Лермонтова» за 1920 г. (г. Пятигорск).

Печатается по факсимиле автографа, воспроизведенного в газ. «Кавказская здравница», Пятигорск, 1969, 1 апр., № 64, с. 3. Запись предварена датой (9/VIII), проставленной, судя по факсимиле, либо попечителем музея С. Ф. Авсеневым, либо А. Мариенгофом.

Первая публикация — в статье: И. Габриельянц, П. Селегей. Сергей Есенин в «Домике Лермонтова» (там же, где и воспроизведено факсимиле; указание, что дата обозначена рукой поэта, ошибочно).

О поездке Есенина на Северный Кавказ см. наст. изд., т. 6 (письмо к Е. И. Лившиц от 11 авг. 1920 г.).

Помета на газетной вырезке.

Печатается по автографу (Тетр. ГЛМ — ф. 4, оп. 1, ед. хр. 5, л. 25, левая вклейка).

Исполнена у статьи без подписи «Serge’s Poetry Really Rousing» («Поэзия Сержа и в самом деле взбадривает»), вырезанной, скорее всего, из парижского издания газ. «New York Herald» от указанного поэтом дня. Проверить это предположение de visu не удалось.

Статья является откликом на выступление Есенина с чтением стихов в театре Раймона Дункана (Париж, 13 мая 1923 г.). См. также: IE, p. 192, где материал процитирован в извлечениях (и также без идентификации газетного источника — IE, p. 293–294).

Помета на газетной вырезке.

Печатается по автографу (Тетр. ГЛМ — ф. 4, оп. 1, ед. хр. 5, л. 27, об., правая вклейка).

Исполнена у текста стихотворения «Le Mari de la Danseuse» («Муж танцовщицы»; газ. «La Comedie», Paris, 1923, May 19, № 3806; подпись: Guy-Noël).

Шестидесятистрочный стихотворный текст повествует о взаимоотношениях Есенина и А. Дункан в юмористическом тоне. Сведения о его авторе не выявлены.

Пометы на «Счете С. А. Есенину» из кафе «Стойло Пегаса».

Печатаются по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 239, л. 86, об. и 87).

Год составления документа устанавливается по его содержанию: в этом сводном счете обозначены суммы, истраченные Есениным в кафе «Стойло Пегаса» с 3 авг. по 10 нояб. 1923 г. Счет имеет графы: «Месяц», «Число», «На какую сумму и по какому счету получено», «Сумма», «Курс червонца», «Сумма в черв. р.». Пометы Есенина сделаны в графе «Месяц». На л. 86, об.: у чисел 9 и 10 — «сентябрь» и у чисел 1 и 2 — «октябрь»; л. 87: у числа 19 — «октябрь».

Документ свидетельствует, что из 100 дней августа — ноября 1923 г. Есенин не посещал «Стойло Пегаса» лишь 16 дней: 4–6, 15 и 17 авг.; 12, 16 и 17 сент.; 16–18, 20 и 22 окт.; 4, 6, 7 нояб.

Запись телефонов на листе с черновым автографом стихотворения «Письмо матери» (1924).

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. 190, оп. 1, ед. хр. 80).

Датируется годом написания стихотворени.

АКС — первые три буквы фамилии абонента: в 1924 г. телефонный номер 52-43 абонировал один из приятелей Есенина Иосиф Вениаминович Аксельрод («Список абонентов Московской городской телефонной сети на 1924 г.», [М., 1924], с. 23). Пятизначный номер — это номер служебного телефона И. В. Аксельрода (канцелярия учреждения «Транспечать», Салтыковский пер., 9 — там же, с. 323), работавшего в 3-й типографии «Транспечати».

Запись телефонов на обороте обрывка типографского бланка счета переплетной мастерской.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 39, л. 2).

Датируется 1924 г. — временем одновременного общения Есенина с абонентами указанных телефонов (см. ниже).

Четырехзначный номер — домашний телефон И. В. Аксельрода (см. коммент. к № 10 наст. подраздела).

На бланке счета — часть его заголовка: «...и переплетная / ...чество» / ...кий пер., 5. Телеф. 14303», т. е. тот же телефон, что и «Сашкин». Он принадлежал «Картонажной и переплетной “Труд и творчество”». Пайщиком указанного кооперативного товарищества и арендатором одной из московских картонажных типографий в 1922–1925 гг. был А. М. Сахаров (ЦГЛМО, ф. 1567, оп. 1, ед. хр. 1229), регулярно наезжавший в Москву из Петрограда (Ленинграда). В один из своих приездов он, очевидно, дал Есенину свой служебный московский телефон.

Роспись на незаполненном бланке «Издательства артели писателей “Круг”».

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. 190, оп. 1, ед. хр. 87).

Датируется 1924 г. — по предположению, основанному на том, что единственная книга Есенина, вышедшая в издательстве артели писателей «Круг», — «Стихи» — была издана в 1924 г.

Памятная запись в одной из тетр. ГЛМ с газетными и журнальными вырезками.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 35, л. 2).

Датируется по сопоставлению записи с «обязательной подпиской», сделанной Есениным «Крутову и Пестрякову и Ельцову» до 30 апр. 1924 г. (ее текст см. в разделе «Деловые бумаги» наст. кн., № I–39).

Запись исполнена на свободной части тетрадного листа, под вклейкой вырезки из франц. журн. «Clarté» (Paris, 1922, № 9, 15 mars, p. 200) с окончанием статьи П. Паскаля «Русская душа и два стихотворения» (P. Pascal, «Une Ame russe et deux Poèmes»); к тексту статьи отношения не имеет.

ГСНХ — очевидное указание на место службы Пестрякова, т. е. Губернский Совет Народного Хозяйства. Именно оно позволило разыскать биографические данные об этом человеке в Государственном архиве Рязанской области (ГАРО).

Пестряков Михаил Никитич (1884–?) — в 1924 г. председатель Рязанского ГСНХ, член Горсовета и Губисполкома (ГАРО, ф. Р-276, оп. 2, д. 1092; выявлено В. С. Вобленко).

См. также коммент. к № I–39 раздела «Деловые бумаги» в наст. кн.

Запись на обрывке бумаги, синим карандашом.

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. 2809, оп. 1, ед. хр. 115, л. 3).

Датируется 7 апр. 1924 г., согласно указанию М. Д. Ройзмана, что заявление поэта в правление «Ассоциации вольнодумцев» от 7 апр. 1924 г. (см. раздел «Деловые бумаги» наст. кн., № I–38) и адрес Сахарова были написаны в один день (Восп.-65, с. 259; здесь же — первая публикация адреса).

Запись из коллекции Б. И. Корнеева.

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. 2563, оп. 1, ед. хр. 89, л. 13).

Опубликована: Письма, 153.

Автограф исполнен у края бумажного листа черными чернилами. Судя по характерному отрезку выше записи, можно предположить, что автографу предшествовал другой (ныне неизвестный) есенинский текст. В правой части листа сохранился обрывок росчерка, сделанный теми же чернилами.

Корнеев Борис Иванович (1898–1940) — художник, издательский работник, познакомился с поэтом в Тифлисе.

Помета на газетной вырезке, вклеенной в одну из тетр. ГЛМ.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 37, вклейка на л. 21).

Запись сделана Есениным химическим карандашом на вырезке статьи «С. Есенин и СССР», опубликованной 15 дек. 1924 г. в Бак. раб. под псевдонимом «Пессимист».

Пессимист — псевд. Владимира Захаровича Швейцера (1889–1971), в то время художественного руководителя Бакинского рабочего театра, сотрудничавшего в газете. О своих бакинских встречах с Есениным В. Швейцер рассказал в очерке «Песня» (см. его книгу «Диалог с прошлым», 2-е изд., испр. и доп. М., 1976, с. 47–57).

Список гостей, приглашенных Есениным на его свадьбу с С. Толстой.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 247, л. 1–2).

Слова «Соню, Яну» приписаны сбоку. Еще две фамилии (Орешин и Клычков) добавлены рукой С. А. Толстой.

Датируется согласно пояснительной записи С. А. Толстой-Есениной: «Список гостей, кот<орых> Сергей хотел пригласить на нашу свадьбу в июле 1925. Поправки моей рукой. Попытка переделать в стихотворенье рукой Сахарова Ал. Мих-ча. С. Есенина» (исполнена на втором листе рукописи).

Опубликован впервые: НЖ, 1972, кн. 109, с. 158 (публ. Г. Маквея, без двух последних имен); полностью — Материалы, с. 392, вразбивку.

Переделка списка в стихи, упомянутая С. А. Толстой-Есениной, сделана А. М. Сахаровым непосредственно на автографе Есенина и имеет следующий вид:

(Материалы, с. 392–393).

Официальная регистрация брака поэта и С. А. Толстой произошла 18 сент. 1925 г.; предварительный «свадебный пир» (выражение С. Борисова — Материалы, с. 147) состоялся в ночь с 24 на 25 июля, перед отъездом «молодых» в Баку (его описание — там же, с. 144–150).

По именам в перечне названы: М. Н. Мейчик («Марк»), А. А. Берзинь («Ан<на> Абрамов<на>»), С. С. Виноградская («Соня»), Я. М. Козловская («Яна»). Личность девушки-армянки Като (приятельницы А. А. Берзинь) не установлена; см. о ней: Материалы, с. 376–377.

Казанский Виссарион Иванович (1886–?) в 1924–1925 гг. вел финансовые дела Кр. нови, занимая должность счетовода (ГАРФ, ф. 395, оп. 8, ед. хр. 210, л. 3, об.).

Ключарев Виктор Павлович (1898–1957) — актер первой студии Московского Художественного Академического Театра.

Лебединский (правильно: Либединский) Юрий Николаевич (1898–1959) — прозаик.

Шкловский — в версии А. М. Сахарова: «Шкловской из “Лефа”», т. е. В. Б. Шкловский. Последний хотя и не входил в круг близких приятелей (или деловых партнеров) Есенина, но встречался с ним как раз во второй половине 1925 г. (см.: Зорин М. Последний чай со Шкловским. — Журн. «Даугава», Рига, 1988, № 4, с. 121).

Упомянутый А. М. Сахаровым «для рифмы» Петр Пильский — это Петр Моисеевич (правильно: Мосеевич) Пильский (1879–1941), критик и публицист, в 1925 г. находившийся в эмиграции (жил в Риге).

Запись американского адреса С. Т. Конёнкова.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 34, л. 1).

Датируется осенью 1925 г. (см. ниже).

Впервые опубликована: Хроника, 2, 282–283, с ориентировочной датой: «После 8 дек. 1923 г.».

Сохранился также конверт с тем же адресом С. Т. Конёнкова (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 34, л. 2). В. Г. Белоусов не смог установить, кто надписал адрес на этом конверте, указав, что это сделано «рукой неизвестного лица» (Хроника, 2, 283). Между тем адрес Конёнкова на конверте написан С. А. Толстой-Есениной. Уже много позднее гибели Есенина она сделала на оборотной стороне конверта такую пояснительную помету: «Сергей достал этот адрес Конёнкова и хотел писать ему» (Хроника, 2, 283).

Все это позволяет заключить, что комментируемая запись относится ко времени совместной жизни поэта с С. А. Толстой-Есениной, т. е. к осени 1925 г.

Запись номера телефона и фамилии на библиотечной карточке.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 39, л. 6).

Датируется (с учетом местонахождения записи в архиве С. А. Толстой-Есениной) осенью 1925 г. — временем ее совместного проживания с Есениным.

294-66 — телефон московской гостиницы «Пассаж» по ул. Белинского, д. 4 («Список абонентов Московской городской телефонной сети по порядку номеров 1925 г.», [М.:] агентство «Связь», [1925], с. 139).

Шаперман 64 №. — Из записи явствует, что человек с указанной фамилией осенью 1925 г. приехал в Москву и остановился в шестьдесят четвертом номере гостиницы «Пассаж». Другие сведения о нем, в т. ч. о его общении с Есениным, не выявлены.

Запись фамилии и номера телефона на листке из записной книжки.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 39, л. 1).

Датируется осенью 1925 г. на тех же основаниях, что и № 19 наст. подраздела.

5-15-15. — Телефон человека по фамилии «Колонтар», записанный Есениным, в 1925 г. был абонирован Домом культуры Советской Армении — Армянский пер., 2 («Список абонентов. 1925 г.», с. 332). Кроме того, выше указанной фамилии записан (не рукой Есенина) еще один телефон: 49070, причем оба телефона с фамилией между ними были взяты затем в круг. Согласно списку абонентов МГТС второй телефон был абонирован А. А. Венецианцем, проживавшим в 1925 г. по адресу: Садово-Каретная, 8, кв. 50 (там же, с. 308). Исходя из этих данных, можно предположить, что записанные Есениным телефоны были даны ему приехавшим в Москву из Армении человеком по фамилии Колонтар (или, может быть, Калантар), который остановился на квартире своего земляка по фамилии Венецианц. Другие сведения о Колонтаре и о его общении с поэтом не выявлены.

Запись на листке из записной книжки.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, ед. хр. 39, л. 1).

Датируется осенью 1925 г. на тех же основаниях, что и № 19 и 20 наст. подраздела.

Есенин записал здесь адрес редакции газеты «Гудок» (см., напр., «Список абонентов Московской городской телефонной сети 1924 г.», с. 321). Стихи поэта в «Гудке» не печатались. Сведения о его намерении сотрудничать в газете не выявлены.

Запись на отдельном листе.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 39, л. 4).

Датируется осенью 1925 г. — на тех же основаниях, что и № 19–21 наст. подраздела.

Известны два человека с такой фамилией, которые были знакомыми Есенина. В юности он знал Хр. Попова, сотрудничавшего в 1915 г. в московском журнале «Вокруг света» (подробнее см. его письмо к Есенину — Письма, 195). Через девять лет он встретился в Тифлисе с журналистом Вениамином Петровичем Поповым (см. об этом воспоминания Н. К. Вержбицкого — Восп., 2, 220–222).

Впрочем, человек с такой фамилией был и среди родственников С. А. Толстой-Есениной. Речь идет о П. С. Попове, муже А. И. Толстой-Поповой (двоюродной сестры Софьи Андреевны).

Какого из перечисленных Поповых имел здесь в виду поэт, неясно.

Игра в «чепуху».

Печатается по подлиннику (ГЛМ, ф. 4, оп. 2, ед. хр. 9, л. 1–5). Текст написан с двух сторон на пяти узких длинных листах рукой Есенина, С. А. Толстой-Есениной, А. А. Есениной, Е. А. Есениной и др. Подлинник передан в ГЛМ Е. Н. Чеботаревской 26 мая 1958 г.

Датируется осенью 1925 г. на тех же основаниях, что и № 19–22 наст. подраздела.

Полностью приводятся только есенинские слова и выражения; из написанного другими участниками игры — только расположенное на одной стороне каждого листа. Тексты всех участников игры, кроме Есенина, набраны петитом. В левой колонке играющие писали вопросы, а в правой (не зная, о ком или о чем идет речь) — ответы.

Собираясь вместе у С. А. Толстой-Есениной, поэт, его сестры, В. Ф. Наседкин и Илья Есенин иногда играли «в незатейливые игры»: в карты, в слова, в буриме, в «чепуху» и т. п. (см.: Восп., 1, 118–119). См. также № I–24 наст. раздела.

Запись на листке «Малого передвижного календаря на 1925 г.», принадлежавшего С. А. Толстой-Есениной (подробнее об этом источнике см. в журн. «Наше наследие», М., 1995, № 34, с. 59).

Печатается по автографу (ГМТ).

Датируется по месту записи — на листке календаря с датой: «Суббота. 31 октября».

Впервые неточно — «Наше наследие», 1995, № 34, с. 65 (публ. Т. Г. Никифоровой), как запись, сделанная С. А. Толстой-Есениной.

О каком мероприятии идет речь, не установлено.

Записи на бланке «Редакция газ. “Бакинский рабочий”».

Печатаются по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 38, л. 2, об.). Кроме публикуемых записей, Есенин сделал в разных местах того же бланка в общей сложности еще около двадцати числовых помет. По-видимому, большинство из них — это денежные суммы; здесь они не воспроизводятся.

Датируются по следующим соображениям: 1) записи находятся на обороте листа, лицевая сторона которого содержит первоначальный незаконченный набросок авторского текста афиши выступления в Политехническом музее; 2) на обороте другого бланка — с полным текстом проекта афиши рукой Есенина (см. его в разделе «Афиши и программы вечеров» наст. кн. под № 36) — С. А. Толстая-Есенина пометила, что поэт намеревался выступить в музее в нояб. 1925 г.; 3) слова «18 числа», возможно, указывают, что это выступление планировалось на 18 ноября. То же число («18») стоит справа от первой из двух помет «С. Ес», имеющихся на листе. Слева же от пометы «С. Есе» стоит другое число — 15; это, вероятно, еще одна из планировавшихся дат выступления (15 ноября?).

Из изложенного явствует, что публикуемые записи могли быть сделаны до 15 ноября, т. е. предположительно в первой половине нояб. 1925 г.

Слово «Марк» обрамлено Есениным числами: 2000, 35 (вначале — 37) и 700. Ниже (в противоположной части листа) последнее повторено еще раз в виде: «700 р.». По-видимому, числовое обрамление указанного слова связано с денежными долгами поэта человеку по имени Марк. И в самом деле, так звали одного из кредиторов Есенина — М. Н. Мейчика: упоминание о нем в этой роли см. в одном из писем поэта — наст. изд., т. 6.

Запись на листке «Малого передвижного календаря на 1925 г.» (см. о нем в коммент. к № 24 наст. подраздела).

Печатается по автографу (ГМТ).

Датируется по месту записи — на листке календаря с датой: «Понедельник, 17 ноября».

Впервые — журн. «Наше наследие», 1995, № 34, с. 65, как запись, сделанная С. А. Толстой-Есениной.

Где и кому должен был позировать Есенин в этот день, не установлено. Возможно также, что запись относится не к поэту, а к С. А. Толстой-Есениной.

Записка о белье и обуви.

Печатается по автографу (ГЛМ, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 36, л. 1–2).

Датируется по времени помещения Есенина в клинику (до 26 нояб. 1925 г.).

Текст написан простым карандашом на двух листках из блокнота. На обороте первого из них рукой С. А. Толстой-Есениной: «Мне для памяти написал, когда лег в клинику».

Надпись к рисунку в альбоме М. П. Мурашева.

Печатается по автографу (архив М. П. Мурашева, хранится у наследников, г. Москва), исполненному черным карандашом над рисунком М. П. Мурашева — над обрывом стоят две плакучие березки (фиолетовые чернила, перо).

Датируется началом второй декады дек. 1925 г., по свидетельству М. П. Мурашева (см. ниже).

Впервые опубликована — Прокушев-65, с. 243 (вразбивку); Португалов В. Новое о Сергее Есенине. — Журн. «Смена», М., 1965, № 19, окт., с. 18 (факсимиле рисунка и надписи).

Вспоминая одну из своих последних встреч с М. П. Мурашевым, Ю. Л. Прокушев писал:

«...когда Михаил Павлович был уже тяжело болен, он показал мне рисунок: у обрыва две березки; одна побольше, другая поменьше; стоят они тихо, о чем-то задумавшись. <...>

За несколько дней до отъезда в Ленинград, в декабре 1925 года, Сергей Есенин зашел к Мурашеву. Был он чем-то удручен. Чтобы как-то отвлечь его от невеселых дум, последний достал из шкафа свои старые альбомы и книги с автографами.

— Я знал, — вспоминает Михаил Павлович, — Есенин любил рассматривать мои альбомы, при этом он всегда оживленно вспоминал свой приезд в Питер, Блока, наши встречи. В этот раз, перелистывая знакомые страницы, он подолгу молчал. Я, не желая ему мешать, по старой своей привычке, стал рисовать большим пером и чернилами. Сам не знаю, почему-то нарисовал я обрыв, две березки. Когда Есенин увидел этот рисунок, он взял карандаш и написал: “Это мы с тобой”. Немного помолчал после этого и попросил неожиданно проводить его» (Прокушев-65, с. 243).