Тот Самый Мужчина

Глава 26, в которой раздавались призывы телефона

За дверью моей квартиры раздавались призывы телефона. Скорее! Несносная сумка! Куда опять подевались ключи?! Надо же, у меня трясутся руки!

Я никак не могла попасть ключом в замочную скважину, а тем временем голос одной из моих приятельниц заговорил с автоответчиком:

— Клер, это я, Аннель! Только что звонил какой-то полицейский и просил передать тебе, что некий Клод — не бабник. Перезвони, я дома, я волнуюсь!

Я открыла дверь, телефон зазвонил снова. Каким образом Паскаль узнал номер Аннель? Мама не могла дать ему ее номер, она ведь не стала с ним даже разговаривать. Я еще не успела войти в квартиру и снять трубку, как беседу с автоответчиком завела моя школьная подруга Аньес:

— Клер, только не смейся. Я не вру. Честное слово, мне только что звонил сержант полиции и велел передать тебе, что Клод не бабник. Это пароль? Ты теперь секретный агент? Перезвони. Аньес.

Я изумленно слушала, не решаясь снять трубку. Аньес замолчала, я едва успела запереть дверь на замок, как тут же телефон зазвонил снова. Я бросилась в гостиную к аппарату и потянула руку к трубке, одновременно освобождаясь от жакета и туфель, и вдруг всю спину до поясницы пронзила резкая боль.

Боже! Я вскрикнула и упала, а телефон голосом профессора Альми растерянно вещал:

— Доктор Лапар, добрый день. Вероятно, это недоразумение, но мне только что звонил некий сержант полиции Грийо, если я правильно расслышал фамилию, и просил срочно передать вам, что Клод — не бабник. Немного странная формулировка, но, вероятно, это как-то связано с вашими исследованиями? Неужели вы все-таки решили заняться еще и психиатрией? Всего наилучшего. Альми.

Это был какой-то ужас! Малейшее движение усиливало боль до таких размеров, что у меня темнело в глазах и перехватывало дыхание. Я лежала на полу и не могла пошевелиться. А в это время по телефону тем же самым бредовым известием пыталась обнадежить меня мадам Анзер.

Да что же это такое?! Сына нет дома. Я беспомощно валяюсь посреди квартиры, мне не дотянуться даже до телефонной трубки, а уж до двери-то тем более не доползти! Мерзкая спина! Сколько раз она мучила меня, но такого приступа не устраивала мне еще никогда! От бессилия и боли я заплакала, но тут же пожалела и об этом: носовые платки лежали в сумке, а сумка — в коридоре. А очередной корреспондент снова изумленно втолковывал автоответчику, что Клод — не бабник.