Тот самый сантехник 3

Глава 5 — Лидок…аин

Если бы Боря желал срочно впасть в детство, то он бы сходу сочинил загадку в стиле: «за окном снег валит, а в ванной снежинка стоит, тает. Кто это?».

Но в детство впадать как раз не хотелось. Напротив, он улыбался по самые уши и так рад был совершеннолетию. Это открывало такой простор игр для двоих, словно не зря рос, взрослел и момент ловил, чтобы в картотеку попасть и всё попробовать. Теперь выбирать из того меню и хватать надо построчно или всё подряд!

Правильный ответ — Лида. Лидок. Можно даже, лидокаин. Тоже своего рода — успокаивающее по жизни. Ведь его назначают при всех видах местной анестезии, а действует сильнее новокаина в разы. Это любой стоматолог скажет. А пока сидишь на кресле наклонённом, да со ртом разинутым, и ответить не в силах, добавит с умным видом, что сей препарат блокирует ток ионов натрия в клетках миокарда и подавляет автоматизм эктопических очагов. Вдобавок действует быстрее и продолжительнее аналогов.

Проще говоря, Борю торкнуло от Лиды. Химия пошла, как только в ванную поставил и в очи её посмотрел. На пьедестале за ванным барьером рост сравнялся у них, вровень губы встали.

— Ой, кажется приехали, — улыбнулась робко она.

Глаза серые и бездонные, большие, завидущие. И жарко так в груди стало Бори. Порыв поймал, выдал в ответ уже не своим, глухим голосом, как будто в горле пересохло разом:

— За проезд платить будем?

Сигнал химической связи, разогретый погодой бодрой, обратно отразился. Девушка сняла очки, сложила, водрузила на стиральную машинку.

Глава в глаза. Искра! Молния!

— Только без сдачи! — заявила Лида и подтянула за шиворот, подалась навстречу.

Губы маленькие горячими оказались как два реактора. Нет в них ничего инородного, не накачаны, не подведены, не окультурены. Но природная красота и тепло через край хлещут.

Маленькая, хрупкая, а столько в ней силы внутренней. И первый поцелуй сразу крепким оказался, без сомнений, без стеснения, без вопроса, на который никогда ответ искать не надо — «стоило или нет?»

Конечно стоило, когда тебе двадцать, а ей девятнадцать!

Локоны русые, сырые, по плечам расползлись, как только шапку сняла с бубенчиками и «бубончиком». Шапка вязаная, мокрая, под ноги полетела. Лида за пояс свой взялась, ослабила и решительно верхнюю пуговичку расстегнула.

Джинсы, что в натяг были, тут же на половину бедра сползли, колготки с собой потянули, а те трусики обнажили беленькие. Те, где резинка и ткань мягкая, но не в обтяжку.

Сдалось хлопчатобумажное изделие сразу, вниз поползло следом за колготками и джинсой, и попу белую обнажило. Не видел того Борис, но едва рукой коснулся булочек маленьких, как кольнуло мужицко-заботливое — холодная попа-то! Ледяная почти.

— Ты замёрзла же вся! — тут же прекратил Боря целоваться и не снимая костюма рабочего, в ванную следом залез, воду тёплую включил на глаз, а потом всё теплее и теплее набирал.

«Спасать попу надо!» — заявил внутренний голос мягко-настойчиво, в восторге от её мягкости и нежности.

Хихикнув, в раз Лида подачу воды с крана на душ переключила. Потекла водя тёпленькая по спине ей, кофту и блузку моча. Струи ударили с переливом, и на костюм Боре попали.

— Я, значит, мокни, а ты стоять рядом будешь? — заявила она, не со злобой в голосе, но как котику, что молоко лакал не из той миски и всё равно лакать будет, но может краем уха услышит?

Боря молча под душ к ней шагнул, возобновив поцелуй. На темечко уже струи били, по костюму бежали, майку заливали. Она явно не ожидала, что её намочив, сам подставится ради неё же. Но на слабо взять не удалось.

Обрадовавшись оба как дети, уставшие от взрослого мира, принялись друг друга от одежды избавлять. В раковину вскоре полетели кофты, майки, лифчик. Штаны без подтяжек тоже готовы, но пока не полностью сняты. Дама ещё не раздета. Он же джентльмен, в конце концов. Пропускать вперёд должен! К тому же их маленькая проблемка ещё не решена.

Бонусом лишь предоплату взял, на груди второго размера молодой не только зацепившись взглядом, но и губами один сосок пригладив и со звоном в другой поцеловав. От чего оба встали, обнажаясь как пули из дула.

От душа струй уйдя, Боря на колени встал. Но едва коснулся сапога на шпильках, как тот словно сам сполз. Как же так? Второго коснулся тогда. Тот только что был самым непримиримым врагом его, а теперь послушно сполз в руку, как будто знала Лида секрет какой-то. От того такая загадочная улыбка, и ладошки небольшого размера проворно обувь в раковину следом отправляют.

Нет, сам он, конечно, тоже не промах. И под душ полез, чтобы с носками не палиться. Вчера в ночь постираться не успел, как и утром побриться. Дела, разговоры.

Лида додумать не дала. Следом за обувью джинсы сползли и колготки неопределённого количества ден. Благо понять того, что это значит, всё равно сознания не хватало.

А мозги вовсе ушли, когда следом за колготками и трусиками женская прелесть обнажилась. С робким треугольным кустиком-стрелочкой. А та вниз показывает, чтобы путник в ночи с пути не сбился. И даже наощупь дорогу нашёл.

Боря вдруг понял, что носом ищет, от пупка спускаясь с серией поцелуев.

— Ай, холодный! — хихикнула Лида.

И нос тут же исчез, губам доверив работу. Ещё штанины последние не покинули ножек с кожей атласной, как Боря принялся целовать деву там, где солнце только на нудистском пляже заглядывает. Да таких в Сибири меньше, чем совести у заёмщиков денег. Как и они возвращать не спешат, так и не будет краса сибирская сразу все прелести миру показывать.

Загадка должна оставаться. Чтобы вот так, раздев в ванной неспешно, с нежностью и ласками разгадывать её. Пока щеки снова алой краской наливаются и внутренний голос заявляет: «Нет, ну ты понял? Понял?! Это же тот самый запах, который нам нужен!»

Лида только ногу на бортик ванной поставила, голову откинула и замычала, на плечи его опираясь и ладошкой в волосы проникая. Схватила. Мокрые, да не кудрявые. Ещё не вьются. Но если больше чем на три пальца отрастить, то кто знает — может и закудрявятся. Всё-таки чёрные как смоль.

Вспомнив о попе холодной, Боря за неё подхватил и поднялся, распрямился, деву спиной к плитке прижав. Уронить он её не боялся. Куни, да дело, а носки снять успел. Рядом в раковину упали. А холодные ступни так плотно в акриловую ванную впились, что клеем не отодрать еще минут пять, пока не оттает под горячей водой.

Полёт Лиде понравился. От удивления она только руки в разные стороны расставила. А от ощущения, что от неё теперь ничего не зависит, её тут же и накрыло. Задышала часто-часто, а потом как перестала дышать вовсе. В глазах замельтешило.

Ноги сводить начало, обхватила шею девушка ногами, схватилась руками за плечи и плотно-плотно прижалась, стоны разнообразные в один протяжные превратив.

— Бор-я-я-я!!!

Глобальный, прекратив на минуту, присел вскоре. Обратно вернул её ванной. Штаны уже сползли настолько, что держать неудобно. На одном стояке, как на крючке и держатся.

Лида, вновь вернув способность дышать, сама теперь на дно ванной нырнула и сняла всё, что увидела.

Оба в костюмы Адама и Евы нарядились. Только вместо фигового листочка ударил по щеке девушку змей то ли слепой, то ли одноглазый. Тут уж как посмотреть. Лида вот, смотреть не стала, только придушить его сразу попыталась. Но то ли в руках силы не осталось, то ли пожалела. Потому сразу проглотила его, чтобы наверняка.

Теперь уже Боря руками в стенки ванной упёрся. Ноги чуть подослабли, ненадёжные стали. А пресс сводит, играют мышцы. А уж как трудится флейтистка в игре своей искусной! В обе руки играет. А когда звучи от неё доносятся, то либо довольное урчание, либо шёпот.

В него лучше не вслушиваться. Но если бы гул в ушах не стоял, то услышал бы «нихуя себе дубина!» и «Тыщ-тыщ, да если бы всё насилие в мире было такое!» и даже «он так прикольно бьёт меня по щеке!».

А потом тишина и восторг. Потому что возможности эластичные лица красивого и губ натуральных никто не отменял. Растягиваются как латекс на член. Жаль только рука одна устала, опустилась, и где-то внизу живота шарит. Но уже своего.

Боря от игры той притомившись под горячей водой, воду выключил и деве руку подал. Поднялась и снова как давай целоваться. Но недолго. Понял вдруг Глобальный, что со спины ещё деву не оценил. И развернул тут же. Надо же на предмет сатанинских татуировок проверить, а то может вообще хвост растёт и с ведьмой балует.

Но если и ведьма, то правильная. Сырая, правда, но уже тёплая, нежная, своя. Только союз закреплять лучше изнутри, а то и углубить. И повернув Лиду к стене, ка при досмотре, Боря между ног у неё начал шарить. А те нет, чтобы закричать: «у меня ничего, нет, не у тех ищешь, начальник!», вместо этого выгнула попу. Дугой встала.

Едва дева отклячила зад, как губы малые обнажились. Торчат себе сзади, волнуют. И пушок у них едва-дева тёмный виднеется. По нему ориентируясь, Боря тут же как корабль на маяк и повёл по губам головкой. А как на углубление наткнулся, надавил.

— Ой, бля-я-я! — раздалось уже вполне различимое без воды потоков. Лида аж за губы себя схватила ладошкой, побила для порядка легонько. Она мол не такая, эмоции. Но следом протяжное. — Да ниху-я-я-я ж себе! — раздалось.

Причины понятны. Скользко, мокро, горячо, и эффект трения в действии все возможности организма сразу и показал. Пока делала минет, в жизни бы не поверила, что в ней поместиться может столько. Конечно, не девственна, и было даже два мужчины. Но один — платонический любовник, а второй геймер. Потыкал чего-то там в единственную ночь любви и сразу обновления побежал скачивать.

А тут откровения накатили. Секс оказывается, бывает! Даже шапочку из фольги одевать не надо!

— Как эффективно вы это делаете, Бор-и-и-ис! Я в восторге!

Пока Лида от первого оргазма не до конца отошла, резко осознав, что тот может и мужчина причинить, (не всё же самой делать!), как от мощного бура внутри тело вновь волнами пошло.

Лавина в крови, а не вишнёвый сок! И от того давления изнутри так радостно её распирает, что весь словарный запас матов изо рта посыпался. Вроде культурная, и вместо «жопы» всегда «попа» говорит. А тут надавили — и всё обнажилось разом. Секс обнажает изнанку.

Но часть сознания ещё помнила, что умная она и начитанная. А секс — это ещё и любовь. А любовь — это де-факто прекрасно. Вот и получалась солянка из внешний проявлений и внутренних порывов.

— Разъеби меня в щепу! Высекай пламя! — кричала Лида, уже не опасаясь возмущения соседей.

Раньше то и порнуху на телефоне в ванной смотрела без звука, а все пошлое в «ох!» тихое выражалось. А сейчас мир модернизировали, буквально вытрахивая наизнанку.

— Пусть разгорится пожар! Порви меня надвое!

Боря вначале слушал внимательно. Не двигался почти. Всё-таки приятно, когда гладишь изнутри женщину, а она стихами шпарит. И Есенина знает наизусть. Про «баб на сене» точно что-то говорила отрывками.

Но потом запах носков из раковины донёсся. Душа то нет, ничего не скрывает. Тогда Боря резко ускорил процесс, как следует за бёдра обхватив и углубив.

— Божечки! Боже! Вот это лямур! Охуеть, не встать! Вот это чувства! Да я сейчас… сейчас… Борис, ебите меня вечно-о-о!

Затем сразу оды пошли, и она с минуту предлагала до скончания дней варить ему борщи и рожать строго по одному после каждого такого момента. А если он вдруг станет капитаном дальнего плавания или в кругосветку уйдёт — дождётся.

— Не спиздеть, ждать буду хоть до второго пришествия!

Приятно. Но едва кольнуло в тестикулах, и что-то подвинулось, начиная процесс, как Лида следом уже материлась так, что сапожник отдал бы ей все сапоги за месяц, а то и за квартал. И то без угрозы применения оружия. Но это почему-то тоже возбуждало.

Единственное, что не мог позволить себе в данный момент это остановиться или

спросить самый важный вопрос — «в тебя или не в тебя?».

Такой не принято задавать человеку после первого поцелуя. Мало ли что носил на руках и раздел до трусиков. Спасение из снега вообще не в счёт. С другой стороны, пёс за него. А собаки чуют хороших людей.

И тогда начался глубинный анализ. Мозг пытался выдать мгновенный результат, взвешивая все «за» и «против».

Понятно же, что молода, красива, здорова, культурна и образованна. И вообще всё равно снимает квартиру или родители подарили. Это не важно. Важно, что готова рожать ему наследника и голодным тот не останется.

С другой стороны, зрение ни к чёрту, а от обилия матерных оборотов сатану можно призвать. Да тот покраснеет только. И куда только в такой мелкой и хрупкой на вид девушке помещается столько? Может быть всё от запретов родительских? Не позволяли в детстве почти ничего, росла в тепличных условиях. Тогда, конечно, песочить его долго будут, пока согласие на брак не дадут. Да и тот лет через пять. Учится, же. Потом карьера. А, не если карьера, то это ещё десятку накидывать надо до первенца.

Понятно, кто к этому времени он уже не один дом построит, а целый посёлок. И ко всем вызовам судьбы будет готов, крепко стоя на ногах. Но ведь и сдохнуть от переработок может. Тогда что? Тогда в тридцать лет как жопа коня будет выглядеть. Варёная. Варят же казахи коней.

«Но при чём тут казахи?» — тут же спросил внутренний голос, пока мозг гнал аналитическую пургу и в какой-то момент так самозаебался в определениях, что половая система всё решила за него.

Боря вдруг понял, что высовывать поздно. И чтобы продлить удовольствие, только засунул поглубже. И разрядился во всю.

Лида поняла, что это любовь с первого сокращения матки. Мужик пришёл, поднял, вернул в тепло, раздел, трахнул как следует и молча сказал, что заведут ребёнка. Всё. Таким мужик и должен быть. А все эти разговоры — фе и фу. Поговорить она и сама может. Нихуя не дадут цитаты Бродского, не приблизит к оргазму ни на миг Мандельштам. Сказки Пушкина, конечно, возбуждают образами, но скорее от дикого недоёба, когда со всеми тридцатью тремя богатырями за раз хочется.

Но её то богатырь лучше.

Вот и недоёб вдруг отступил от неё, повержен, супостат проклятый!

С довольным криком счастливой женщины, которая начала исполнять своё предназначение в отведённые природой рамки, заявила Лида:

— Бори-и-ис, вы-ы-ы… не высовывайте только сразу… так приятно.

Не будет же говорит, что первый подобный опыт. Ощущения только не подводят — так надо.

Так Боря и застыл. А чтобы совсем не выглядеть глупо (да и подмерзать зад начал), приблизился ещё больше и целовать в шею начал, локоны отодвинув. Белоснежная шейка, лебединая. Сладкая как нектар для пчелы.

Лида замолчала и глаза закрыла, принимая эту нежность за лучший комплимент. А если ей суждено ослепнуть хоть немедленно, то она уже точно знает с кем проведёт остаток жизни. И хрен с ним, пусть не читает. Пусть так целует, гладит, моет шампунькой… о… шампунька!

Девушка вдруг поняла, что Боря взял мочалку, налил не неё шампуни и начал нежно теперь мокрую спинку. Всё вокруг сырое и тёплое. Мир прекрасен! Но оказывается, пены со вкусом дыни никогда не бывает достаточно.

Со звуком «чпок» они распались. Всё-таки есть в жизни моменты, когда две половинки соединяются в единой целое. Но понимаешь это лишь в такие моменты, когда одна деталь выходит из другой.

По ногам потекло. Лида поспешно включила душ, чтобы не дай бог заметили. Не принято, чтобы из женщин что-то вытекало. Даже если только что сами и натекли туда.

«Да и вообще… господи! А вдруг он вообще не планирует жениться? Как же я тогда буду рожать? Мать-одиночка? А как же институт? Отец, конечно, примет, но и спасибо не скажет. А я тут уже как дура размечталась», — вдруг пронеслось молнией в голове Лиды и страх отразился в глазах.

Боря, что как раз покончил с ей спинкой и уже хотел заняться попой, как будто холодной воды всплеск следом за горячей получил. Замер, глядя в её глаза. А она не только резко повернулась, но тоже замерла и всматривается куда-то внутрь него.

«А, ну понятно, считывает глубинную информацию. Ведьма! Сжечь её!», — тут же на всякий случай заявил непоследовательный внутренний голос, что только что строил для неё дом и отводил кабинет под личную деятельность на втором этаже. На первом всё-таки и самому пригодится. Доски там таскать, шуметь, да и к выходу ближе.

Но сложно сжигать кого-то под душем. И тогда внутренний голос тут же добавил:

«Нет, ну чего сразу сжигать? Ты на личико то это посмотри!».

А Боря смотрел. И было два варианта. Либо её прёт от затяжных оргазмов, тогда он конечно, мужик и даже мужи-и-ик! Либо он где-то недоработал, а значит, придётся повторить. И вообще мог бы спросить, чем решать за двоих. Равенство полов ещё никто не отменял. Разве что при распределении пакетов с продуктами, или на стройке, когда брёвна таскаешь, или в спортивных дисциплинах.

«Ой, да кто на эти мелочи вообще внимания обращает?», — заявил внутренний голос и тут же добавил: «ты лучше спроси, что с ней, а то вдруг хворая? А ты поломал что-то. Некрасиво получится. И вообще, Боря, что за гнусная привычка в людей с вагиной и в диапазоне от 18 до 36 сразу тыкать?

Боре стыдно даже стало. Но лишь до того момента, когда на соски посмотрел. А те стоят, как на посту. Бодрые такие, красные. Губкой вокруг них потёр, потом в ложбинку между грудей попал. А там пена вниз потекла. Продолжил вести губкой, пупка коснулся. А пена снова ниже, зараза.

Лида сразу на шею и бросилась. Не может такой человек её бросить! Он о чистое её груди заботится и лобок без спроса чешет. Словно мысли читает — чешется же!.

Таких мужиков, конечно, беречь надо. И тоже им спинку тереть и по попе гладить. Вон мышц кусок в ладони какой-то. Прелесть, а не жопа! Как камень! В спортзал что ли ходит каждый день? Неужели на спортсмена нарвалась? Это приятно, но подружкам лучше теперь не показывать. Разве что фотографии скидывать. А так пусть на расстоянии любуются, курвы и стервы.

Боря инициативу тут же и потерял. Выхватили губку и давай ему пресс тереть, потом булки наглаживать. А сама носом под плечо уткнулась, прижалась и заплакала.

«Бля, ну сломал же! Я тебе говорю!» — тут же заявил внутренний голос: Ты что, урод-в-жопе-ноги, не мог аккуратнее быть? Вечно машешь своей булавой вокруг! После тебя как второй раз девственности лишаются. А толку? Склеивай теперь, перебинтовывай, протыкатель недоделанный.

Боря тоже обнял. А чем бинтовать? Куда клеить? Нет никаких инструкций к женщинам. Понятно, что из кости сделаны, даже клонированы. Некоторые даже говорят, что из ребра. Но он-то точно знает, что из бакуля. Иначе куда он делся? Эволюция херни не посоветует. Да и не могут же авторы статей научных и сценариев популярных пургу нести.

А девушка вдруг хныкать перестала. Отстранилась немного только и улыбается чего-то себе. Яркая вся.

«Походу, починилась», — заявил внутренний голос и тут же добавил: «Давай её сразу в полотенце, пока не поздно! А пока чай будет пить, всё постираешь и сам домоешься».

Сказано — сделано. Только дынькой приятно пахнет. И от этого лидок…аина в полотенчике нервы как рукой сняло.

Зачем нужен психотерапевт, когда женщина под рукой влажная?