Трагический исход

Глава 19 СЕРЬЕЗНОЕ ОБВИНЕНИЕ

– Что ты сказал, Фандор?..

– Да ничего я не сказал! Продолжайте, Жюв… потому что, если я буду вас все время прерывать, очевидно, нам не удастся проделать полезную работу. К тому же вы предупредили меня, что вы торопитесь.

– Действительно!..

Жюв стоял в кабинете Фандора и находился в самом безмятежном настроении. Его беседа с другом длилась едва ли несколько минут, однако, он успел сообщить, что пришел попросить его об «услуге», о «большой услуге», осталось лишь объяснить.

– Мой дорогой, – начал Жюв, – знаешь ли ты, что пустил меня по следу очень странного дела в тот день, когда зашел за мной, чтобы пойти в маленький особняк на улице Жирардон, где, по словам баронессы де Леско, была совершена кража?

– Я знаю это слишком хорошо! – ответил Фандор. – С этого момента дела идут все хуже и хуже. Друг за другом следуют самые необычайные происшествия, вы расследуете, я расследую, весь мир проводит расследование, и никто ничего не понимает…

– О! Ты слишком спешишь! – прервал Жюв с улыбкой. – Ты уверен, что никто не может отгадать, что кроется в этих загадках?

– Черт возьми! А что вы отгадали?

– И ничего, и много! Прежде всего, я знаю, что живет некая славная женщина Гаду, которая убила миллионера Фавье…

– Да, мой дорогой, это вы знаете, но дальше вы не продвинулись.

– Как посмотреть! Наконец, я знаю некого Зизи, который, если я не ошибаюсь, стащил кошелек на улице Спонтини, я тебе это уже объяснял…

– Прекрасно! Но какое это имеет отношение к болезни Жапа?

– Еще раз говорю, поживем – увидим…

Жюв отвечал тоном, выражающим такое сомнение, будто хотел этим формальным способом дать понять, что он подозревал многое, чем крайне озадачил Фандора.

Поразмыслив некоторое время, репортер спросил:

– Вне всякого сомнения, старина Жюв, вы что-то замышляете! Вам что-то пришло на ум! Могу я узнать?..

– Пока еще нет! – решил Жюв, непринужденно смеясь. Затем сказал, извиняясь:

– О! Я не скрываю от тебя тайну, Фандор, но то, к чему я пришел, настолько необычно, что я не хочу тебе об этом говорить, прежде чем не удостоверюсь сам!.. Кстати, ты читал газеты? Ты заметил, что все говорят о явлении Жапа в связи с убийством Коллардона, и никто не хочет верить, что здесь замешан Фантомас?

– Да, – ответил Фандор и прибавил убежденным тоном. – Болезнь Жапа, это какое-то странное безумие!..

– Или банда злодеев, чертовски хорошо организованная и занимающаяся наказанием опасных негодяев… так как, между нами, кучер Коллардон не представлял никакого интереса…

При этих словах Жюв остановился, а затем продолжил скороговоркой, как будто сожалел о своей чрезмерной болтливости:

– Но в настоящий момент речь идет не об этом!

– А о чем же? – возразил Фандор.

– О задержании, которое надо произвести и которое я доверяю тебе…

– Но я ведь не из Сюртэ!

– Это не имеет никакого значения! Вот приказ об аресте. Займись задержанием этого лица, приведи его ко мне, а я сам отведу его в участок…

– Ладно!

Такой образ действия, возможно, был не вполне законным, так как фактически Жюв не имел права поручить своему другу Фандору произвести задержание. Но в этот момент было не до формальностей.

Очевидно, Жюву требовалось освободиться ко второй половине этого дня. С другой стороны, надо было произвести задержание; наилучшим выходом казалось сделать это при помощи друга и таким образом сохранить свою свободу.

– Кого надо задержать? – спросил между тем Фандор.

– Увидишь в приказе об аресте! – смеясь ответил Жюв. – Это так называемый Зизи. Ты видишь, что операция не будет опасной?

– И где же прячется этот мальчишка?

– Я знаю от осведомителей, что его можно найти поблизости от площади Мобер между семью с половиной – восемью часами вечера. Оттуда он убегает в сторону Ботанического сада. Задержи его без скандала, ладно?

– Договорились!

– И сразу же веди его ко мне… Да, если меня не будет, подожди или приходи завтра… Возможно, я не потеряю время даром…

Фандор вновь отметил удовлетворенный вид Жюва, затем взял шляпу.

– Хорошо! Я немедленно иду выслеживать вашего сорванца! – объявил он. – Ну, а вам желаю удачи!

Мужчины вместе спустились по улице Риволи и расстались на Шатле.

– Вам в какую сторону? – спросил Фандор.

– Я возвращаюсь к себе!

– Значит, вы будете работать у себя?

– И да, и нет. Я ожидаю посетителей…

И с загадочной улыбкой, вновь появившейся на лице, Жюв решительно удалился, тогда как Фандор перешел мост через Сену и поднялся на бульвар Сен-Мишель, чтобы оттуда пройти на площадь Мобер и там подстеречь Зизи.

Впрочем, Фандор абсолютно не испытывал затруднений при мысли, что ему надо узнать бывшего слугу Валентины де Леско…

Заинтригованный таинственными событиями, связанными с Жапом, он проводил в течение первых дней официальное расследование, которое ему облегчил Жюв, и, наблюдая за особняком на улице Спонтини, ему много раз представлялся случай увидеть подростка. Фандор полагал, что задержание Зизи не вызывало и не могло вызвать никаких затруднений…

В любом случае Жюв снабдил его точными данными. В семь часов десять минут, когда Фандор, сидя за столиком соседнего трактира, с удовольствием потягивал кружку вкусного темного пива, юный грум появился на площади Мобер.

– Вот и моя дичь! – воскликнул журналист.

Он выполнял свой долг и, не торопясь, пересек мостовую, чтобы остановить Зизи и пригласить его с собой…

К сожалению, на площади Мобер, на этом перекрестке, в определенные часы собираются все бедняки, которые занимаются в Париже малодоходной профессией «сборщиков окурков», такой известный журналист, как Фандор, не мог остаться незамеченным…

В тот момент, когда друг Жюва пересекал мостовую, раздался свист, резкий и продолжительный. Несчастные бродяги, которые шатались, сидели на краю тротуара, ожидая часа «биржи окурков», немедленно подняли головы…

Зизи, как и все, услышал свист.

С тех пор, как Зизи жил в воровском мире, он узнал многое, в том числе, и то, что такой сигнал обычно не предвещал ничего хорошего…

Зизи поднялся, посмотрел во все стороны, заметил Фандора, которого он уже встречал в районе улицы Спонтини, и, не долго думая, пустился наутек…

– Все-таки это обидно, – сказал себе Зизи, – удирать от полиции, когда ни в чем не замешан… или почти не замешан! Вот не повезло – быть не более виновным, чем отец и мать, и постоянно бояться полиции! В конце концов, надо браться за ум!..

Независимо от того, принимал Зизи свою грустную участь или отвергал, но убежать он торопился.

Места, прилегающие к площади Мобер, были ему знакомы. Он пробирался по грязным и извилистым маленьким улочкам, проскальзывал через проходные подъезды домов, наконец спустился к Сене и, очутившись на набережной, оглянулся.

– Меня все еще выслеживают? – Вдали мелькнула мягкая шляпа Фандора. – Определенно, нет худа без добра, – прошептал Зизи, так как события принимали нежелательную для него окраску.

Зизи побежал вдоль набережной, перешел через Маленький мост, оставив позади Нотр-Дам, еще раз пересек Сену и вернулся на левый берег.

– Что, этот тип все время там?

На расстоянии менее чем сто метров, он вновь заметил Фандора.

– Все хорошо! – решил Зизи. – На данный момент все хорошо! Только я боюсь, как бы болезнь не осложнилась! Он словно приклеился, этот проклятый журналист…

Действительно, Фандор преследовал Зизи с необыкновенным проворством.

Он уже давно мог задержать грума, если бы захотел, но помнил рекомендации Жюва, который просил его избегать любого скандала. Поэтому он не ускорял шаг.

– Разве этот парнишка может мне противостоять? – посмеивался Фандор. – Это дебютант преступного мира, он не умеет запутывать следы, я его возьму, когда найду нужным!

И Фандор, не торопясь, продолжал следить за Зизи, удивляясь точности инструкций Жюва, поскольку Зизи направился именно к Ботаническому саду, как это предугадал Жюв.

– Я его возьму в саду, – внезапно решил Фандор, – в это время там мало народу, и никто не увидит, как я его схвачу за шиворот…

Через сорок пять минут Фандор действительно был в Ботаническом саду.

К этому времени он уже частично потерял свою улыбчивую невозмутимость, он ворчал, глухо ругался и казался разгневанным!

Фандор понимал, что его обвели вокруг пальца! Сорок минут назад он еще наступал Зизи на пятки, он прекрасно видел грума, намеревался его задержать, а затем внезапно парнишка исчез, смылся, испарился, не оставив Фандору и намека на место, где он мог бы находиться!

– Однако он ведь не поднялся на небо! – не переставал ворчать Фандор. – На углу этой аллеи он был передо мной, значит, он спрятался или в этом здании, или в этих массивах. Но здание закрыто, а в массивах никого нет!

Выбившись из сил, обшарив все, Фандор обратился к сторожу:

– Вы никого здесь не видели? Вы не заметили мальчишку, одетого в старую ливрею каштанового цвета, с жокейской шапочкой на голове, старающегося скрыться?

Задавая вопросы, Фандор мельком показал сторожу удостоверение агента Сюртэ, «глазок», как его называют в народе, которым его снабдил Жюв.

Сторож покачал отрицательно головой:

– Нет, господин инспектор! Я никого не видел, абсолютно никого! Да, впрочем, где бы мог спрятаться мальчишка? За массивами? Там бы его увидели! Музей закрывается в пять часов… И, честное слово, других мест здесь нет!

– А что там вдали? – спросил Фандор.

– Ров с медведями, господин инспектор, ваш мальчик там не спрячется, не так ли?

– Нет! – ответил раздосадованный Фандор. – Однако, надо посмотреть.

Журналист вместе со сторожем подошел ко рву с медведями. Он склонился над балюстрадой и раздосадованно пожал плечами: во рву находился одинокий медведь, привалившийся к стене, который глухо рычал…

– Если бы ваш беглец спрыгнул к Мартину, – пошутил сторож, – держу пари, он прежде всего позвал бы на помощь. Черт подери, эти звери выглядят довольно-таки неприветливо!

На что Фандор раздраженно ответил:

– Разумеется! Но тем хуже для него! Этот сорванец все равно от нас никуда не денется. Извините за беспокойство, до свидания.

Фандор поклонился и удалился…

В это же самое время Жюв вернулся к себе домой. Он опустил ставни на окнах своего рабочего кабинета, зажег лампу и повернул одно кресло против света, а другое, которое он, очевидно, приготовил на случай визита, он, наоборот, расположил таким образом, чтобы на него падал свет.

Визит не заставил себя долго ждать. Точно в половине одиннадцатого Жюв оказался наедине с Валентиной де Леско, которую он в тот день вызвал пневматической депешей.

– Вы хотели меня видеть, мсье? – спросила Валентина, когда Жюв пододвинул к ней кресло, на которое падал яркий свет. – Вы хотели мне что-то сообщить? Может быть, вы отыскали вора, укравшего мой кулон, или захотели объяснить, что представляет из себя явление Жапа?

– Мадам, – резко ответил Жюв почти дерзким тоном, – я ничего этого не установил, но зато узнал, кто убил вашего дядю Фавье.

При этих словах Валентина ужасно побледнела…

После смерти дяди молодая женщина жила в страхе, разумеется, вполне объяснимом.

Валентина узнала от своего мужа такие абсолютно невероятные подробности, что каждый раз, как она вспоминала об этом, ее охватывал сильный страх…

Барон де Леско утверждал, что действительно он поднялся в коляску, именно он позвал дядю Фавье, но что было дальше, он не помнил!

– Я не знаю, что произошло потом, – заявил он. – Как только я занял место в этом проклятом фиакре, я сразу же заснул под действием какого-то сильного снотворного, так как я не помню даже, как полицейские нашли меня и задержали на берегу Сены. Также я совершенно не знаю, почему говорил «Жап, Жап»… хотя свидетели показывают, что я произносил эти слова!

И вот Жюв утверждал, что он узнал что-то новое об этой невероятной истории!

– Боже мой! – воскликнула Валентина. – Быстрее говорите, мсье! Я умираю от нетерпения! Вы сказали, что открыли, кто убил моего бедного дядю! Говорите, говорите! Ведь это Гаду, верно?

– Вы хотите узнать, мадам?

– Конечно!

– Хорошо, я должен вам сообщить, что у Гаду была сообщница, подлинная виновница… так как это она подготовила и задумала преступление… Вы догадываетесь?

– Нет!.. Но говорите же, говорите!

Жюв откинулся назад. Он медленно произнес:

– Женщина, которая подстрекала к убийству господина Фавье, женщина, которая постаралась завлечь его в западню, женщина, которая, одним словом, явилась причиной его смерти, это…

– Кто? – прошептала Валентина.

– Это вы, мадам!

И в этот момент Жюв вытащил из кармана револьвер, который он нацелил на Валентину, как будто ожидал, что прелестное создание бросится на него.

Однако при заявлении Жюва Валентина почти потеряла сознание.

Какое-то мгновение она не отвечала, как бы уставшая, уничтоженная чудовищным обвинением, которое только что было высказано, но потом возмущенно запротестовала:

– Но это глупо, мсье, то, что вы говорите! Вы не можете верить подобной вещи? Вы не можете обвинить меня в убийстве? Я, я убила своего дядю! Ах! Это чудовищно!..

– Я такого же мнения! – холодно заметил Жюв.

– Но почему же вы обвиняете меня, Боже мой! – воскликнула Валентина. – Как могли вы меня подозревать?..

– У меня есть доказательства, мадам…

– Доказательства! Невозможно!

– Допустим, предположения, но мое убеждение почти незыблемо…

Так как Валентина, онемевшая от ужаса, умолкла, не способная отвечать, Жюв продолжал:

– Ну, мадам, давайте рассуждать! Ваш дядя Фавье был, не правда ли, неимоверно богат, и две недели тому назад вы учли возможность стать законной наследницей, так как являетесь его единственной родственницей?..

– Но, мсье, это не основание!

– Да, мадам, это основание! Смерть вашего дяди должна была вас обогатить. Итак, признайте, что это уже серьезное основание. Но есть и посерьезнее! Я мог бы понять, что вы с нетерпением ожидали кончины вашего родственника, но еще лучше я понимаю, что именно вас заставило поторопить ее, совершив убийство!.. Вы слушаете меня, мадам?

– Мне кажется, что я вижу чудовищный, кошмарный сон!

– Увы, мадам, это не сон! Есть еще кое-что во всем этом, говорил я себе, и вот почему. Я убежден, мадам, – ваш дядя Фавье жил бы еще, если бы вы не узнали, как это узнал я сам вчера во время расследования, что у него возникло намерение изменить свое завещание, оставив большую часть, а, возможно, даже и все имущество в пользу своей любовницы, некой Шоншон, с которой он недавно познакомился… Вы теперь понимаете, мадам, я думаю, ход моих мыслей и почему они пришли в голову? Вы и ваш муж сказали себе…

– Это бесчестно, мсье! – закричала Валентина.

– Вы сказали себе, – продолжал Жюв, даже не повышая голоса, – что надо как можно скорее устранить вашего дядю, пока он не изменил свои завещательные распоряжения! Надо было, чтобы он скорее умер! Вы его убили! О! Все было хорошо подстроено…

Жюв сделал паузу, затем продолжил, пристально глядя на Валентину де Леско:

– Впрочем, мадам, я должен признаться, что уже давно наблюдаю за вами. Хотите узнать, почему вы привлекли мое внимание?

– Говорите, мсье…

– Так вот. Прежде всего, история с вашим кулоном была ловко придумана, так как, естественно, кражи никогда не было.

– Никогда не было? – повторила Валентина, как эхо. – Но вы сами, господин Жюв, вы были…

– Я, мадам, – прервал ее полицейский тоном, не допускающим возражения, – я просто был оставлен вами в дураках! Вы заставили меня принять опиум, вот и все! Впрочем, Жап никогда не существовал! Жап… это вымысел! Ваш вымысел! И если вы хотите знать все, что я думаю, я вам скажу, что Жап – это всего лишь вымышленный персонаж, предназначенный замаскировать личность Фантомаса… вашего повелителя!

Валентина де Леско была в этот момент настолько бледна, настолько растеряна, что она едва могла отрицательно покачать головой.

Жюв машинально пододвинул ей кресло.

– Я уверен в том, что я утверждаю, – сказал он, – так же как, с другой стороны, я уверен, что кучера Коллардона убили по приказу Фантомаса. Это был, безусловно, обременительный сообщник…

Жюв, сказав это, умолк, пристально глядя на баронессу. Она смотрела на него безумными глазами, не понимая его слов. Наконец несчастная спросила:

– Значит, вы меня арестуете?

В ответ на этот вопрос у Жюва появилось какое-то подобие улыбки:

– Боже мой, конечно, нет! Пока еще я вас не арестую…

И так как взгляд Валентины становился все безумнее, как будто горькие мысли неотступно тревожили ее мозг, Жюв продолжил:

– Я не арестую вас, потому что сегодня я не мог увидеться с судебным следователем и получить приказ об аресте! Впрочем, по правде говоря, я считаю, что у меня нет достаточно формальных доказательств вашего преступления. Нет, мадам, я вас не арестую, и вы можете уйти и возвратиться к себе… но…

И Жюв особенно настаивал на этих словах:

– Но я прошу вас быть в моем распоряжении! А также я прошу вас передать мою просьбу господину де Леско зайти ко мне в любое время, начиная с завтрашнего утра. Если случайно я узнаю, что вы намереваетесь уехать, разумеется, я немедленно приму меры, чтобы вам в этом помешать. Следовательно, ваш интерес заключается в том, чтобы спокойно оставаться у себя, вы меня понимаете, мадам?

Растерявшаяся Валентина утвердительно кивнула головой. Жюв продолжал дальше:

– Итак, возвращайтесь в свой дом и ждите, пока я вас не оповещу о своих намерениях! Мне хотелось бы вас предупредить, что для вас наступило время быть очень внимательной. Добавлю, что я желал бы ошибиться, и искренне надеюсь, что вы окажетесь невиновной!.. Вы можете удалиться, мадам!..

Тогда Валентина поднялась, совершенно автоматически…

У нее не нашлось ни слова в ответ; у нее не было сил даже протестовать!

– До свидания, мадам! – повторял Жюв, открывая Валентине дверь.

У молодой женщины вырвался нечленораздельный хрип:

– Я не убийца! Я не преступница!

Как только за Валентиной закрылась дверь, Жюв испустил усталый вздох! Он вытер лоб, усеянный капельками пота, бросил на свою постель огромный револьвер, который не был заряжен, затем обратился к себе с монологом:

– Бедняжка! Это чудовищно жестоко, то, что я только что сделал… но у меня не было выбора. К тому же, благодарение Богу! Теперь я почти убежден, что она не принимала участия в смерти своего дяди… который не был ее дядей… Надо сказать, я противоречил самому себе… Черт возьми! Я хорошо знаю, что кулон был украден! Я хорошо знаю, что Жап и Фантомас не имеют никакого отношения к Гаду!.. И что Коллардон заплатил своей жизнью за соучастие, которое оказалось обременительным!

На мгновение Жюв замолчал, затем продолжил:

– Ах! Если бы только я мог заставить заплакать эту милейшую баронессу де Леско… или направить на нее шланг для поливки… или заставить ее быстро пройтись… неважно, какое средство применить, лишь бы снять ее грим…

Внезапно Жюв пожал плечами.

– Баста! – сказал он. – Не сделать яичницы, не разбив яиц! Правда, все это не объясняет явление Жапа… по крайней мере… В любом случае, не будем терять времени…

Жюв произнес действительно странные слова…

Его поведение было тоже удивительным… Он моментально оделся и сбежал по лестнице. Жюв вышел на улицу приблизительно через три минуты после Валентины.

Как только он оказался на тротуаре, он осмотрелся по сторонам и прыгнул в фиакр.