Третья стадия

Глава 16

Сумасшествие. Планету охватило сплошное сумасшествие.

Бешеные люди выходили на улицу с транспарантами, требуя от нас немедленно сложить оружие и покинуть Базы. Они хотели мира. Требовали его, вооружившись как в диком двадцать первом веке оружием, кусками арматуры, битами и найденными в закромах химических архивов «коктейлем Молотова». Они готовы были подвинуться, еще раз уступить чужеродным тварям, которые не брезговали проводить над ними опыты. Я такой ксенофоб? Или все же страж своей планеты, носящий на груди железное Око. И просто я один вижу, чем это грозит нашей планете впоследствии? Да, я был единственным, кто видел как инопланетные биороботы жрали землю и перемалывали ее в своих организмах. Я видел, как на их отходах прорастала серая трава. Но это было лучшее из того, что они совершили.

Разве я ксенофоб? Или все же страж своей планеты?

Ненормальные люди лезут в леса и исчезают там бесследно. Погранцы сдались под натиском толпы, и я вынужден был снять их с постов. Пункты приема новобранцев в Полисах перешли на осадное положение. Если бы не удаленность Баз от крупных населенных пунктов, то пострадали бы и они. А так – только совсем уж идейные психи покинули Полисы и подтянулись к Базам. Вдоль дороги выросли палатные городки с активистами, которые пока только огрызались лозунгами. Кое-где обстановка чересчур накалилась и Базы вынуждены были приютить за своим периметром людей из военных городков. А это были в основном семьи военных и обслуживающий персонал в заведениях. Активисты с упоением громили магазины и частные дома в городках, но подходить к охраняемому периметру Баз пока не решались. Все же нас пока еще боялись.

Ну и наконец кваари прут сплошным потоком в нейтральную зону и у нас не хватает ресурсов отбрасывать их обратно. Мы, Базы, символы Границы во плоти, в одном шаге от капитуляции. И единственное, что сдерживает нас от войны – это мое слово. Все без исключения Пилоты военно-воздушного флота готовы к бою в любой момент. Тайно доставленные мною на другие Базы самолеты изучены вдоль и поперек. Летный состав во избежание проблем уже неделю как безвылазно сидит на своих Базах и морально готов побить ненавистного врага. Тысячи озлобленных Пилотов. А против них – миллиард обезумевших граждан, в один голос с Сенатом умоляющих нас сдаться. Лояльных нет. Мир сошел с ума и раскололся на два фронта, один из которых – мы. Воздушная армия, в чьих руках все самое мощное оружие планеты. Мы почти не боимся пехоты, хотя и понимаем, что если их орудия направят в нашу сторону – мы пошатнемся. Но устоим.

Командиры других Баз держатся из последних сил, едва ли не каждые пару часов беспокоя меня и ожидая заветных новостей. А именно - имеем ли козырь на руках против Сената? Существует ли такая информация, от рассекречивания которой народ разом примет нашу сторону. А что я могу им ответить?

Как тяжело годами не видеть родного человека. Какова цена тайны, на которую пришлось согласиться? Никому не дано понять, от чего я вынужден был отречься, чтобы стать сильным игроком на поле боя. Никто ни разу не интересовался, чего стоит мне любая добытая информация. А ведь я знаю, как тяжело моему сыну тоже сохранять тайну и играть навечно изгнанного из семьи отпрыска. Нам пришлось, сын. Единожды пожертвовать своим общением ради секретов, до которых мы можем добраться только порознь. Обещаю, что когда все завершится, я встречусь с тобой. Крепко пожму сильную ладонь и обниму. Если мы оба выживем.

А что же мне ответить командирам Баз? Что сказать Клайву, Марлен, Виктору, Кэхелу, Ральфу и остальным?

Райнер открыл мне тайну Сената, а я и не рад, услышав ее. Я встал перед выбором.

С одной стороны – я мог объявить войну кваари в любой момент и надеяться, что успею победить их до появления третьей силы.

С другой стороны – я мог сложить оружие и наблюдать, как мир становится подвластен кваари и тем новым, синтезированным в Колонии Пилотам, под которых строилась Аврора. Она же – «Проект 116». Затем я буду наблюдать, как мир сражается с небесной расой Первородных. И я не знаю, будут ли в этой войне победители.

А что лично мы знаем о той зловещей расе? Только то, что по своей прихоти они превратили нашу планету в ад, заставив человечество сражаться за свое право на спасение. От кваари мы так и не добились информации о Первородных. Они, безусловно, знали эту расу. Сотворенное с планетой безумство кваари опознали как их почерк и мгновенно предложили вариант, как вернуть все обратно. Они либо встречались с небесной расой, либо слышали о них. Но за врагов, на удивление, не считали.

Серые оказались более щедры на информацию. Их данные сводились к тому, что Первородных нужно воспринимать исключительно как врагов и бояться их, как пришествия апокалипсиса. Правда, когда мы спросили - выяснилось, что небесная раса посещала планету рептилий, и с тех пор минуло всего несколько сотен лет, а Серые преуспели в развитии так, как еще только снится человечеству. Наши друзья предупреждали нас. Советовали готовиться к обороне, но в то же время так и не дали точного ответа, почему Первородные нагрянули на них самих и почему мы, наконец, попали им под прицел.

Логика Первородных недоступна нашему пониманию. Они словно играют с расами, иной раз проявляя благосклонность, а другой – уничтожая планету. Я не верю, что Серые не познали их целей. Они так легко поддались на уговоры Сената по выведению «новых людей», что я начинаю думать – как много они утаили от нас о Первородных? Что они знают? В чем мы раньше были не правы? Уж не в том ли, что встречали небесную расу с оружием в руках?

Я всем нутром чую где-то здесь подвох.

Какой-то недостающий элемент головоломки о том, почему Первородные решили вновь явиться. Нас будто проверяют!

Но у меня нет времени на философские размышления. Мне нужно дать ответ как можно быстрей. Идти на войну? Или сложить оружие?

В первом случае я очищу Землю от кваари и смогу вместе с новыми воинами встретить Первородных. С оружием или без – не важно. Но я не избавлю человечество от Сената.

Во втором случае – я просто останусь в стороне и на время войны с Первородными получу отсрочку. Потом – я смогу убрать Сенат. Конечно, если мы все останемся живы, после «второго пришествия».

Все оказалось намного запутанней, чем ранее.

Проклятье!

В отчаянии я ударил кулаками в перчатках по столу, а металлические, самые обычные, авторучки звякнули в стеклянном стаканчике. Вместе с ними подскочила и звякнула в специальном блюдце для скрепок простая монетка.

Я приоткрыл глаза и посмотрел на проказницу. Это была очень старая монетка. Я даже не помню, откуда она у меня. Сменялось мое жилье, сменялась рабочая форма и кабинеты, а эта монетка всегда кочевала вместе со мной как древний талисман, подаренный в память о былых временах.

Протянув руку, я взял монетку в ладонь и покрутил на пальцах.

Так какой мне сделать выбор? Довериться обстоятельствам и сейчас разойтись миром? Или бросить вызов судьбе и поступать так, как всегда считал нужным? Обстоятельства или мое мнение? Мир сейчас, а война потом – или сперва война, а потом как решат все земные и небесные силы вместе взятые, будь они трижды неладны!

Видимо, пробил твой час, родная…

Я загадал стороны монетки и щелчком подбросил ее в воздух. Но от напряжения подкинул ее слишком далеко, и монетка, сверкнув в лучах солнца, улетела за край стола на пол.

Я чертыхнулся и поднялся с кресла, чтобы посмотреть свой ответ. И когда я уже почти обогнул стол и в рассеянности искал эту дурацкую монетку, в мой кабинет влетел запыхавшийся капитан, и без вступлений, без чинов просто и коротко выкрикнул:

- ОНИ ПРОРВАЛИСЬ ЗА ГРАНИЦУ!

Я не помню, прокомментировал ли я как-нибудь его заявление или нет. Помню только, что я рефлекторно схватил пистолет со стола и сунул его в кобуру на поясе. Кажется, именно это помогло мне мигом собраться с мыслями.

- Где именно?

- Везде! – выпалил капитан. – Разом!

Мой компьютер разразился звонками на разные тональности. Другие Базы жаждали знать, что я буду делать.

- Кто идет и куда? – как можно спокойнее спросил я, игнорируя звонки.

- Вооруженные отряды, сэр! По нашим расчетам – на Полисы!

А вот тогда я удержался от слов. Потому что струна, протянутая от моего сердца до другого, опасно зазвенела. Скрипнула, натянулась, но вместо нее лопнуло мое терпение. А я протрезвел от охватившего меня ужаса.

- Переведи все звонки с компьютера на мой телефон, - отдал приказ я. – Затем живо на исходную!

Капитан пулей метнулся к компьютеру, а я вылетел из кабинета. Чертова должность требовала занять место на мостике и отдать распоряжение. Время пошло на минуты!

Народ суетился, но при виде меня расступался. Народ на Базе не знал пока что делать, и сам как натянутая струна ждал, пока я ворвусь в пункт управления и заявлю, что пошло оно все нахрен и мы открываем ответный огонь с последующим истреблением.

И я как на крыльях влетел по ступеням на мостик, быстрым взглядом оценил ситуацию на мониторах и, отрубив надоевший мне телефон, сорвал с рук перчатки. Операторы наперебой докладывали о прорывах вдоль всей границы. Вспыхнула разом Америка, Европа и мы, Старый Урал. Дальний Восток скрипел, но держался. Достаточно. Хватит.

Я положил руки на свой пульт и одной мыслью вызвал на связь все каналы с другими Базами, а так же подключился к выделенной линии для Пилотов и пограничников.

- Внимание всему воздушному флоту, - железным тоном объявил я. – Вводится красный код опасности. Все нарушители, вышедшие за границу, должны быть уничтожены. Для предотвращения дальнейшей угрозы военно-воздушному флоту рекомендуется действовать по плану «Аврора». Для этого весь ведущий летный состав должен немедленно проследовать по координатам 67 градусов 47 минут северной широты – 33 градуса 36 минут восточной долготы. Воздушные Базы, столкнувшиеся с трудностями при обороне также могут проследовать в эти координаты для получения всего необходимого для защиты Полисов от вторжения. Повторяю, план «Аврора» вступает в силу немедленно.

Вот и все. Вот и начало войны.

Я сбросил координаты точки по всем каналам после окончания вещания. Осталось совсем чуть-чуть.

- Ганс, включай сигнал тревоги и активируй все взлетные полосы. Майк, заводи беспилотники и выпускай роботов. Джил, зенитные орудия к бою. Обеспечить прикрытие взлету транспортников. Всем присутствующим быть готовыми к скорейшему вылету последнего самолета!

Со всех сторон слышалось разноголосое «Есть, сэр!» Операторы мигом бросились выполнять свою работу. Все остальные офицеры и летный состав Луна Гранты и так знали, что делать в случае объявленной операции. Я знал, что в эту минуту поднимаются в воздух все Пилоты и готовятся ко взлету самолеты с курсантами. Служащие, техники и медики собирались в ангаре с вертолетами. База мобилизовывалась для скорейшего перемещения на Аврору и лишь небольшая группа Пилотов оставалась в Центре Управления в накрепко защищенных бункерах. Им выпала роль вести огонь отсюда и бросать в бой все оставшиеся истребители, чтобы удержать врага и дать нам время собраться с новыми силами. Луна Гранта оживала, чтобы дать решительный отпор врагу. И я должен был быть вместе со своими людьми! Должен был вести свои корабли в место их единственной надежды на выживание. В место, из которого мы решим судьбу без малого всей планеты.

Но я бежал сейчас не для того, чтобы быть со своими людьми. Я несся по коридору, огибал людей и даже кого-то оттолкнул с дороги, чтобы выбежать на улицу. Я помнил, что на одной из площадок должен быть вертолет. Он нужен был мне! Позарез нужен и как никогда раньше!

- Командор! – донеслось в мой адрес уже на улице. – Джейкоб!

Я затормозил и обернулся. Меня со всех ног нагонял Янкинс. Остальные вроде бы не обратили на меня внимания и были заняты своими делами.

- Джейкоб! Ты куда?! – этот старый змей даже не запыхался.

- Мне нужно слетать до Полиса. Я догоню вас, - ответил я как можно уверенней.

Янкинс недоверчиво прищурился и сообщил.

- Там на стоянке пусто.

Струна в моей душе вновь натянулась и зазвенела. Мне казалось, что если она лопнет, мое сердце просто остановится.

- Я не могу без семьи, Ян, - взмолил я. – Я должен забрать их из Полиса, пойми.

И этот старый горе-прапорщик, который был моложе меня вдвое и вечно страдал со мной за рюмкой от одинокой жизни – понял. Огляделся по сторонам, не видит ли кто, затем взял меня за локоть и кивнул в ближайшую, оставленную на стоянке машину.

- Садись быстро.

Я сел. Послушался. И позволил ему довезти меня с ветерком через половину Базы к ангару запасной техники, до которой пока не докатилась суета общей тревоги. Он даже сопроводил меня до вертолета, добрая душа, на случай если кто-то увидит меня, и не дай небо подумает, что я бегу с Базы. Ну, правда! Ведь вышло бы очень неловко.

Но на пути нам не попался никто. Техники были все в главном ангаре, а машины отсюда поднимут только по особому распоряжению.

- Завести то сможешь? – в шутку спросил Янкинс, глядя как я карабкаюсь в кабину двухвинтовой грозной боевой машины.

Я залез в кресло пилота и только потом посмотрел на него долгим взглядом. Издевается же, гад!

- Ладно-ладно. Ехай! – махнул он на меня рукой и улыбнулся.

- Тебе здесь нечего делать, Ян. Может, все же полетишь со всеми на «Аврору»? – в надежде спросил я у него очередной раз.

Улыбчивый прапорщик хищно прищурился и даже на пару секунд задумался. В небе около границы слышались первые звуки боя.

- Хрен! – в итоге решился Янкинс и захлопнул мне дверь кабины.

Я грустно покачал головой и козырнул ему. Он ответил, а потом махнул обоими руками: «вали уже!»

Оставалось расслабиться. Я расстегнул китель и верхние пуговицы рубашки. Перчатки и так торчали у меня из кармана, поэтому я лишь надел на голову шлем и пристегнулся. Пора!

Ладони легли на штурвал, и я легко, словно по ледовой горке проник в «мозги» машине и отдал приказ заводиться. Лопасти захлопали над головой, но я уже был полностью погружен в начинку вертолета, чтобы слышать такой посторонний шум. Пока винт набирал обороты, я налаживал сигнал связи и выходил на нужную волну. Теперь я не пропущу ничего с фронта. А если потребуется – вставлю свое слово. Потому что я могу. И потому что это моя война, а я за нее отвечаю. Я надеюсь не встретить на пути проблем. Тогда я даже прибуду на Аврору в числе первых. Ну что ж?

Взлет!

Машина словно отталкивается от земли и летит некоторое время спиной вперед. Легкое чувство невесомости, а затем я разворачиваюсь под винтом и налегаю всем весом в нужную сторону. Лопасти покорно подстраиваются под мою волю, и вертолет, наращивая скорость, устремляется к Полису.

И только теперь, в условиях короткой передышки я вспомнил, что так и не посмотрел на упавшую на пол монетку!

Старый дурак и суеверный балбес! Не возвращаться же теперь из-за этого. Так что черт с ней, с железкой. Обстоятельства победили меня, а что там выпало на ней – уже не важно. Можно решить, что это дурной знак. Ведь с тех пор, как мне пришли новости об этих Небесных Первородных, покой у меня закончился. Ненавижу их… Сильнее, чем кваари - ненавижу. За то, что вмешались в жизнь нашей планеты сотню лет назад. За то, что вынудили людей уйти под землю. За то, что из-за вас, безликие сволочи, я стал таким. Вы заявляете о себе как о высшей расе, толкающей других к совершенству, но что вы такое, чтобы судить! Вы приходите на планету, когда она подыхает от безумства, и меняете все на корню. Вы толкаете других выживать и опускаете большинство лицом в грязь. Уничтожаете всё, ради рождения нового. Но кто дал вам это право! Почему ВЫ решаете судьбы цивилизаций и не даете им иного шанса? Вы считаете, что шансов нет? Почему? Вы умеете смотреть в будущее? Тогда хрен вам, как сказал бы мой друг Янкинс. Я покажу, что человечество еще чего-то стоит. Я покажу, что мы можем сами вырвать мир из безумства.

Вертолет нес меня на предельной скорости к Полису, а я сжимал в ярости его штурвал и чувствовал, как нити единой интерсети накаляются у меня под кожей. Не думал, что такое возможно. Легкое жжение охватило пока только ладони и заставило лишь немного покраснеть пальцы. Неприятно, но жить можно. Изнашиваюсь…

С момента как стеклянные небоскребы завиделись на горизонте прошло не более пары минут. Винт натужно ревел, исправно неся меня вперед. В график я вполне укладывался.

Вызываю канал сотовой связи и через оператора лезу на волну. Создаю вызов. Генерирую сигнал. Сбавляю скорость и готовлюсь лавировать между небоскребами.

- Алло? – отвечает у меня в наушниках такой родной женский голос.

- Немедленно бросай все и бегом с сыном на крышу, - говорю я в микрофон предельно собранно, а сам бросаю вертолет из стороны в сторону, облетая стены зданий.

- Поняла! – после короткой заминки отвечает моя женщина и вешает трубку.

А хорошо, что я когда-то выкупил себе верхний этаж…

Гвардейские воздушные мобили попытались преградить мне дорогу как охамевшему нарушителю, но я отмахнулся от них волной высокочастотных помех, которые мог излучать мой вертолет. Так я выяснил, что это дезориентирует не только жуков кваари, но и человеческую технику. Забавно! Век бы не знали.

Вот передо мной выросла знакомая крыша, и вертолет резко сбавляет скорость, закладывая сумасшедший вираж и почти ложась боком на воздух. В нескольких десятках метров тяжелая машина выравнивается и невероятно грациозно для своего веса опускается как стрекоза на площадку. Подножки едва касаются бетона, и мне приходится чуть сбавить обороты, чтобы твердо усадить машину на крышу.

А в стороне около дверного проема в дом уже стоит моя женщина. В невзрачном домашнем сарафане и с распущенными волосами, которые неуправляемым каскадом взвились вверх от сильного ветра вокруг вертолета. Она крепко прижимала к себе нашего юного сына, чьи восхищенные глаза я разглядел даже с такого расстояния.

- Садись! – сказал я через динамики вертолета, и мой голос в механической обработке проревел на всю крышу, заглушая даже винты.

Пригибаясь от ветра, они побежали к вертолету, а я уже снова осматривался внутренним зрением по сторонам. Я не видел, как они забрались в кабину, но машина сообщила мне, что еще два ремня безопасности застегнулись, а вес вертолета увеличился на несколько смехотворных для такой тяжелой техники килограмм.

Женская рука мягко легла мне на плечо, и я понял, что теперь все в порядке, и мы можем лететь. Одно касание, и я уже спокоен. Не выхожу из контакта с машиной, не выныриваю в реальность, но просто успокаиваюсь, уверенно закрываю дверь вертолета и аккуратно поднимаю нас в воздух. Дальше можно не суетиться и не вытворять чудеса пилотирования. Все же семья на борту.

Мы покидали Полис без сожаления. Слишком чужим он стал для нас за последний месяц. Соседи недолюбливали нас и старались не разговаривать. Общество и вовсе готово было разорвать на части. Не надо нам такой жизни. Вот бы отдать всех этих «разумных» граждан кваари на съедение! Вытащить семьи всех Пилотов и лояльных граждан, а остальных бросить подыхать в Полисах. Улететь бы с планеты вообще, и вернуться через годик на пустырь! Хороша мечта, да уж больно руки чешутся поучаствовать и лично разорвать врага в клочья, а потом окунуть «здравомыслящее» человечество мордой в грязь, которую сами же они развели и культивировали. Как же я ненавижу всех таких людей. Кто считает себя невероятно самостоятельной единицей общества и гнет свою независимую линию, а потом оказывается в толпе таких же уникальных. Разношерстное стадо без лидера. Обманутое иллюзией собственной важности. Расскажи мне, человечество, почему я должен тебя спасать от самого же тебя? Почему я так из кожи вон лезу, чтобы раскрыть тебе глаза на правду? Я ведь не люблю тебя, стадо. Тогда что я хочу от тебя?

А хочу я, чтобы ты перестало быть стадом, а стало единым организмом. Вот и весь ответ. Чтобы ты одумалось и взялось за руки, а не тупо стояло плечо к плечу. Хочу, чтобы все в едином порыве стремились к цели, а не цвели как плесень на Земле, бездумно проживая годы.

Я верю в свою правоту, а значит пойду до конца. Чего бы мне это не стоило. Я буду биться за тебя, мое нерожденное пока светлое человечество. Буду убивать ради того, чтобы ты, глупое, жило в мире. Буду прокладывать тебе дорогу вперед, и пусть даже я выложу ее начало из чужих костей. Когда-нибудь ты поймешь, что я был прав. А пока крепись, человечество. Закрой глаза как малое дитя и не смотри, на то, что будет твориться дальше. Потому что тебе будет больно, а я излечу тебя от болезни.

На протяжении всего пути я не переставал слушать новости и переговоры операторов на Базах. К концу дороги голова уже начинала откровенно пухнуть от информации, но отключаться было нельзя. Все каналы СМИ наперебой вопили о войне на Границе. Где-то кваари прошли двухсоткилометровую зону и напали на первые поселения. В Европе под ударом оказались все Базы, но по сообщениям от них я понял, что весь летный состав уже давно перебрался на Аврору. Америка огрызалась беспилотниками и тоже перебиралась в сторону «Проекта 116». Отчасти, им было спокойнее всего. Канадские Полисы располагались дальше всего от границы, а лояльные отряды пехотинцев выставили непробиваемую завесу для всего воздуха перед Полисами. До сих пор все было неясно на Дальнем Востоке. База Виктора не пострадала, но сам он, судя по сигналу, был уже на Авроре. Хорошо. Он быстро разберется, что там к чему.

Что же касается Луна Гранты, то кваари прошли ее и почти не тронули. Во время воздушного боя пострадала знаменитая вышка и несколько корпусов академии. Взлетка была безвозвратно разбита, но многоуровневый ангар и ЦУП стояли, и даже не оплавились. В принципе, взлетка была не столь важна. Мы использовали ее исключительно для посадки истребителей и подъема больших самолетов. А раз все транспортники взлетели, то истребители можно было и не сажать. Сидящие в бункере Пилоты не жалели технику и гоняли ее до последнего издыхания. Держитесь. Скоро мы ответим.

Я вел машину невысоко от поверхности, а потому, когда мы вылетели за очередную скалу, Аврора развернулась перед нами во всей своей небывалой красоте.

В лучах заходящего солнца мерцал ее устланный солнечными батареями распластанный купол. Под ним, ниже поверхности земли, сужался изящной линией толстый, как у гигантского гриба, «ствол» - непосредственно вся административная часть, техническая, и ангары. Много секторов с ангарами. И вся эта дикая на первый взгляд конструкция покоилась в невероятной по глубине и ширине воронке, оставляя выше линии земли только мерцающий купол. Воронка около трех километров в диаметре и километровый купол выглядели потрясающе. Невероятное торжество человеческой мысли и архитектуры! Самое неожиданное, что мне пока доводилось видеть. Аврора была похожа на распахнувшего гигантский зев червя, вырвавшегося из-под земли. Но и это сравнение было неточным, потому что все-таки она была изящной и грозной.

В огромный круглый зев в самом центре купола, с которым и близко не могли конкурировать самые большие по диаметру стадионы, летел нескончаемый поток мелких, как песчинки, самолетов. Самые большие из них, те, что Аврора не могла принять в свой главный ангар, она захватывала на управление и сажала по спирали на глубину воронки. Я помнил, что там когда-то начинали строить самостоятельный город с пятидесятиэтажными домами и двухуровневой дорогой.

Когда я приблизился на своем вертолете в зону действия радаров, программа Авроры деликатно поинтересовалась, хочу ли я передать ей контроль в управлении. Автоматику я никогда не любил, но сейчас, пока еще на Базе творилась полная неразбериха, я доверился автопилоту и полностью отключился от машины.

Можно было выдохнуть. Я посмотрел на свою семью и заметил, как оба вертят головами по сторонам, насыщаясь впечатлениями. А действительно, было чем.

Вертолет было решено посадить в главный Зал. Сперва мы долго и неторопливо летели над непрозрачным куполом. Все потому, что трафик был крайне плотным. Но когда мы подлетели к краю купола и на пару секунд зависли над громадным зевом, даже я не удержался и с любопытством посмотрел в боковое стекло вниз. Высота меня не пугала, но глубочайший Зал, напичканный вертолетными площадками, шлюзами, ведущими к самолетам, лестницами, лифтами и морем других дорожек для людей заставил мурашки побежать по моей спине. Красиво, демоны вас раздери! Просто красиво!

Автопилот мягко начал опускать наш вертолет, минуя сотню этажей с ангарами. Сотню! Нет, это явно лучше назвать ульем для нашей техники. Круглое, полое внутри, с нескончаемыми ячейками, в каждой из которых ждет своего часа самолет нового поколения – ЭЛИС. Это сказка. Пусть меня ущипнут.

А в центре этого круглого зала, как игла, торчала навороченная многосекционная диспетчерская, увенчанная на крыше громадным радаром в форме тарелки. Я не был уверен в своих предположениях, но зарекся спросить у операторов, умеет ли эта штука накрывать Аврору силовым полем. Я не удивлюсь, если умеет.

Вертолет незаметно коснулся площадки и сообщил нам, что мы прибыли. Я вежливо ответил искусственному интеллекту «спасибо». Заслужил. Потом открыл дверь кабины и бодро спрыгнул вниз. Глаза сами невольно поднялись вверх, и я восторженно окинул взглядом всю эту сферическую громадину изнутри. Нас высадили даже не на первом уровне, а где-то на двадцатом, и зрелище было потрясающее. Нет, я явно не перестану удивляться!

Я открыл дверь вертолета и помог своей семье спуститься на площадку. И только закрывая машину, я случайно обратил внимание на свои ладони. Кожа вдоль линий сети так и осталась розовой, но начинала покрываться мелкими волдырями как от ожогов. Плохо. Пришлось достать перчатки и снова надеть их.

- Джейк! – окликнул меня бойкий мужской голос, чье ироничное звучание я, казалось, уже забыл лет как пятнадцать назад. – Эй! Я тут!

По лестнице к нам на площадку стремительно взбиралось лохматое нечто, бесцеремонно распихивая обслуживающий персонал. Годы-годы! Что вы делаете с нами! Не подай ты голос, курчавое безобразия, я бы может и не узнал тебя.

- Стив, скотина! – вырвалось у меня на одном дыхании, а затем меня скрутили в крепкие, чуть ли не медвежьи объятья.

- Ууу! Отожрался! – охлопывая меня по плечам, скривился старый сослуживец.

- На себя посмотри! – хохотал я.

В ответ он загоготал, ткнул в меня пальцем и подмигнул.

- Опаньки! Знакомые все лица! Здрассте! – кивнул Стив в сторону моей супруги, а потом мигом сменил тему. – Ты не представляешь, какой тут фулл-хаус собрался! Шум-гам. Народ только тебя и ждет. Не, я им, конечно, предложил забить на тебя в баню, но все такие преданные оказались, что аж стыдно стало. Кстати да, надо будет дать Клайву подзатыльник.

- За что? – все еще глупо улыбаясь от радости, спросил я.

- Он мне проспорил и не поверил, что ты по-прежнему выше него по росту, - съехидничал Стив.

- О боги! – я закрыл глаза и хлопнул себя ладонью по лицу.

- Да! Именно такой жест он тоже изобразил.

Я снова расхохотался, а потом предложил идти. Нужно было как можно быстрее присоединиться к остальным и уже начать какие-то действия.

Во время всего нашего пути на «мостик» Стив трещал, не умолкая. В основном подкалывал меня и в сотый раз напоминал, что я не изменился. А я слушал его и умилялся, вспоминая былые времена. Ностальгия охватила меня, и почти весь путь как-то прошел мимо незамеченным.

По дороге меня отловили мои помощники и отрапортовали, что Луна Гранта успешно передислоцировалась на Аврору и все заняли свои места. Я принял информацию, а в ответ передал одному из них свою семью на попечение. Больше на мостике им делать было нечего.

Мы со Стивом поднялись на очередной широкий балкон, устланный металлическими плитами и огороженный строгими железными бортиками. Дальше балкон вел к широкому шлюзу, который, в свою очередь, нырял в неизведанные еще просторы административной части. Но сейчас командиры Баз ждали меня именно на этом балконе. Одиннадцать из них, если быть точнее. Все, кто был со мной в сговоре, все, кто поверил и успел добраться, а также те, кто просто выжил. Нерадостные новости сообщали, что Тихий океан и Индонезия полностью разбиты.

Я предстал перед ними при полном параде. Рубашку и китель я застегнул еще по пути. Меня встретили холодные и строгие взгляды, по которым я с ужасом не мог ничего понять. Я почувствовал себя перед ними, словно перед Сенатом. Беззащитный, просвечиваемый насквозь мрачными взглядами.

Но вот Виктор, замученный, суровый воин с глазами ворона, чуть склонил голову набок. Оценивающе окинул меня взглядом. А потом заявил один за всех:

- Ждем ваших дальнейший указаний, Генерал.

***

«Райнер… Сволочь. Мерзавец. Конченый урод…. Как он посмел оставить нас здесь, шпион хренов. Ненавижу. Выйду из Колонии, найду его и поквитаюсь… Чтоб запомнил, каково это – оставлять товарищей на волю судьбы и этих тощих серых куриц».

Остановить Дэниела в его ярости было практически невозможно. Как только пехотинец бесследно ушел и снова оставил их в первой камере для допроса, Пилота будто прорвало. Окажись в комнате неприкрученная к полу мебель – она полетела бы в стену. А так Дэниел лишь попытался сломать дверь, через которую ушел Райнер. Но вскоре за троицей пришла конвоир и сопроводила товарищей отбывать остаток наказания в карцере.

Весь следующий день из Дэниела нельзя было выудить и слова. С его уст срывались проклятья и ругань, относящиеся как к пехотинцу, так и к обстановке вокруг. Как ни в чем не бывало, наутро их снова погнали в поле. Под палящее солнце, с одной лишь фляжкой воды на троих, без перерыва на еду и перекур. Хотя, что здесь действительно было запрещено – это сигареты. И поэтому Дэниел убивался еще и от никотинового голодания. Возможно, его гнев на Райнера не был бы так велик, имейся у Пилота хотя бы сигарета в день. Но сейчас даже Грэйс не могла вернуть Дэниелу хорошее настроение. Более того, они с Майрисом были почти уверены, что если бы не угроза снова оказаться в карцере, их товарищ с радостью убил бы кого-нибудь из хвостатых чужих.

В тот день солнце жарило особо нещадно. На глазах у Пилотов уже трое полевых работников свались от теплового удара. Если бы гнев Дениела не был бы так силен, то жертв, павших от жары, могло быть и больше. А так – работая на износ из последних сил, Дэниел завершил свою дневную норму раньше товарищей и добрался до единственного тенька под крышей складского помещения. Как назло – под рукой не было фляжки с водой. Хорошо было бы сейчас облиться кружкой воды сверху. Чтобы стереть с лица прилипшую пыль, пригладить спутанные в клочья волосы. А еще потом взять вторую кружку и вылить на обожженную спину.

«Все-таки в лесах у этих тараканов был один единственный плюс. Там хотя бы было прохладно», - мельком подумал Дэниел и, сев на корточки, прислонился к стене склада. В поле на дорожках еще продолжали работать товарищи и другие индивидуумы, прозябающие в этих краях остаток своих дней. Нет, в Колонии никого не убивают намеренно. Наоборот, в Колонии заботятся о здоровье трудящихся, лечат от заразы, выдают химию от мозолей. Даже выделяют по лишней фляжке воды в день. Но единственное, что в этой Колонии ничерта не ценят – так это умение некоторых хорошо работать, чтобы потом вволю отдохнуть.

Сам не помня как, Дэниел задремал у стены, опустив голову на руки.

О том, что где-то в его жизнь закрался подвох, Пилот понял уже только во сне.

Проснувшись, как от удара, Дэниел мгновенно забыл о сне и суматошно огляделся по сторонам. Его никто не будил. Тем более, никто не бил. Все вроде бы было на своих местах - работяги копали, солнце было еще высоко. Но по теням Пилот быстро оценил, что продремал около получаса. Неслыханная наглость во время рабочего дня! Тогда с какой стати его никто еще не хватился?

Дэниел присмотрелся получше, затем выглянул из-за склада и поискал надзирателей. Все были на поле, но кучковались группами и напряженно взмахивали хвостами.

«Чё это они? Неужто случилось чего?»

Потом Дэниел заметил, что работать на поле никто особо не горит желанием. Народ растерянно вертит головой по сторонам и пожимает плечами. Судя по всему, всё это несуразное брожение длилось уже не первые минуты, и люди успели ощутить расползающуюся неразбериху.

Дэниел помахал руками, привлекая внимание своих товарищей, и жестами спросил, что случилось. Майрис неопределенно пожал плечами, а Грэйс и вовсе не отреагировала, буквально превратившись в сплошной локатор и улавливающий все долетающие от надзирателей фразы.

Майрис огляделся по сторонам, а затем решился и сошел со своей дорожки в тень к Дэниелу. Серые на него даже не обратили внимания.

- Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил Майрис.

- Не уверен, - подозрительно вглядываясь в морды чужих, ответил Пилот.

- По-моему, наша подруга что-то поняла, - решил парень, заметив вспыхнувшие изумлением глаза Грэйс.

- Как бы не накаркал, - буркнул Дэниел.

Следом за этим Грэйс бросила свою лопату, где стояла, и решительным шагом пошла к Пилотам, не забывая оглядываться на надзирателей. Но те, как по заказу достигли пика своего напряжения и не менее торопливо направились куда-то к домам. Про поля и работников на них все просто позабыли.

- Пора! – шикнул транслятор Грэйс. – Валим.

- Уже?! – воскликнул Майрис. – Но Райнер говорил про пару суток.

- Пофиг, что он говорил, - огрызнулся Дэниел, - Что стряслось?

- Война, - коротко ответила Грэйс.

А затем Колонию прорезала сирена воздушной тревоги.

Одинаковый и понятный для всех, заунывный и мерзкий сигнал ворвался в каждый закоулок, каждый подвал Колонии и долетел до самых дальних участков полей. Люди и Серые на миг замерли от удивления, словно не доверяя своим ушам. Но сигнал гнал их с места и нырял в самые души, порождая панику.

Чужие подорвались так, будто тренировались этому каждые сутки. В едином порыве все, кто находился в зданиях над землей, высыпали на улицы и без излишней суеты, строго по своим маршрутам стали нырять один за другим в ранее закрытые или неприметные подвалы. Как самые настоящие ящерицы, они разбегались по щелям от шума и воя тревоги. Никто не сталкивался друг с другом, все умудрялись удивительным образом разминуться по пути, и даже «цветные», казалось бы, напрочь лишенные чувства организованности, как послушные роботы, в считанные минуты разбежались по углам.

Зато люди составили им полную противоположность.

Кто-то падал на колени, зажимая уши руками, и орал в унисон сирене сумасшедшим голосом. Кто-то метался по улочкам, пытаясь пролезть за Серыми в подвалы, но их жестоко выпихивали обратно. Другие флегматично оставались на местах, понимая, что в их положении «гостей» бессмысленно суетиться. Со всех сторон слышались встревоженные вопросы: «Кто напал?» «Где?» Ответов было еще более дикое множество. Были версии, что первыми напали люди, другие заверяли, что прошли границу кваари. Никто не знал достоверно – выходов на СМИ ни у кого не было. Кто-то услышал от Серых, другим рассказали товарищи. Слухи могли пройти и от дежурных пограничников, да разве они скажут явно?

Только троица друзей резко выделялась из всей толпы, несясь целенаправленно в одну сторону, расталкивая кого можно на своем пути. Теперь уже ни Майрис, ни Дэниел не следили за приличием и юрко проскакивали между народом, иногда распихивая замешкавшихся. Грэйс бежала чуть позади и прислушивалась ко всему, стараясь впитать как можно больше подробностей.

Как бы парням не хотелось, но сперва им пришлось забежать в свою комнату в вонючем общежитии, чтобы достать из своего импровизированного тайника в отслаивающейся на стене штукатурке оружие, выданное Райнером. На этот раз Дэниел даже не стал претендовать на пистолет, а смело отдал его Майрису.

- Быстрее! Они могут закрыть наш подвал, - поторапливала их на улице Грэйс.

- Но почему воздушная тревога? – на бегу спросил Дэниел. – Они и сюда летят бомбить?

- Не знаю! Может, предосторожность? – предположила Грэйс.

- А что тебе подсказывает инстинкт?

Как стрелок Майрис старался беречь силы и дыхание, поэтому не вмешивался в перекличку друзей на бегу.

- Что самым слабым надо прятаться.

Здание камер временного содержания находилось почти у самой стены, и товарищам пришлось пробежать почти половину Колонии, чтобы добраться туда. К концу их забега уже все, кто мог, попрятались по подвалам, а люди в ужасе скучковались на открытых территориях, потерянно озираясь по сторонам.

Грэйс выбила дверь в здание ударом ноги и пригнулась, давая Майрису прицелиться. Но коридор, на счастье, оказался пуст, и троица со всех ног бросилась по знакомому маршруту. Каждый новый поворот коридора Майрис встречал, выглядывая из-за стены с нацеленным в проход пистолетом. Но здание временного содержания будто вымерло. С улицы продолжала доноситься сирена воздушной тревоги. За некоторыми дверьми камер слышались жалобные завывания и просьбы выпустить. Майрис шел, не обращая внимания на посторонние звуки, что возможно спасло его. Его нервы были обострены до предела. Выглянув из-за очередного поворота, он уставился стволом на двух спешащих по своим делам Серых и расстрелял их раньше, чем осознал угрозу. Уже потом он понял, что чужие могли пройти мимо и не заметить их, скрыться в соседней комнате или спуститься на другой этаж. Да какая была уже разница! Не повезло им, что попались на пути, и всё.

Грэйс указала на нужную дверь в подвал, и Майрис, уже не заботясь о создаваемом шуме, выстрелом разворотил замок в клочья. В подвал к запасному вертолету троица спустилась без особой предосторожности, как к себе домой.

Сперва они попали в небольшую комнатку с проводами и трубами вдоль стен, которая очень напомнила им подвал прошлой ночью. С единственным исключением – вместо одной двери из комнаты протягивался вглубь узкий и едва освещенный алыми лампами аварийного света туннель. По обеим стенам, которые строители Колонии даже не потрудились обработать бетоном, тянулись пучки тяжелых кабелей в железных скобах. Недолго думая, друзья метнулись туда.

С каждым шагом туннель наполнялся все большей свежестью. Было очевидно, что с той стороны он заканчивается прямым доступом на поверхность. Ребята прибавили шагу, почувствовав первый признак свободы. Дэниел начал предвкушающее улыбаться, Грэйс немного расслабилась, и один лишь Майрис не терял бдительность, по прежнему не пряча пистолет.

- В первую очередь – надо попасть на Луна Гранту! – шепотом рассуждал Дэниел. – Там узнаем, что происходит, найдем Командира, скажем, что готовы лететь, и вдарим по самые гланды этим жукам!

- Если хватит сил, - добавила Грэйс.

- Конечно, хватит. У меня на битье жуковых задниц открывается второе дыхание, - азартно заявил Пилот.

- Это если мы долетим… - мрачно заявил Майрис, выходя на открытое пространство и опуская руки с пистолетом.

- Что ты имеешь в… - запнулся Дэниел, выйдя следом.

- Неплохо, - попробовала поддержать Грэйс. - Могло быть и хуже.

Перед ними на старом, проржавевшем, массивном лифте на гидравлических подъемниках стояло «корыто». Вернее, так бы обозвали этот вертолет Пилоты – из жалости, потому что эту старенькую вертушку было даже боязно оскорблять. А то развалится.

- Да чтоб я сдох… Это ж «восьмерка»?! – перекосило от удивления Дэниела.

Потертые камуфлированные бока пухлого транспортника, большие грязно-зеленые и песочного цвета пятна. Наличествовали остатки алой звезды на боку и заросшие толстым слоем пыли простые, неэлектронные стекла.

- Откуда?! - все еще восклицал Дэниел. – Каким чудом это здесь оказалось?

- Оно точно не рассыплется? – засомневался Майрис, осторожно подергав ручку двери в кабину.

Но Дэниел не ответил. Так и забыв захлопнуть рот от удивления, Пилот обходил кругами доисторическую технику и периодически трогал ее пальцами, будто проверяя на прочность.

- Вы меня извините, - засмущалась Грэйс, прижав хвост к ногам. – Но с этим я помочь не могу.

- То есть? – встрепенулся Майрис.

- Я это не знаю, - вжала голову в плечи инопланетянка.

- То есть, ты хочешь сказать, что не сможешь увезти нас на этом?!

- Нет.

- Но я тоже это первый раз в жизни вижу! – возмутился Майрис. – Дэн!

Пилот тем временем решился и дернул за ручку. Дверь поддалась и распахнулась, обдав Пилота облаком пыли. Дэниел скривился, помахал рукой перед лицом и заглянул в кабину. После чего осел и вроде как даже обреченно заскулил.

- Дэээн? – с просыпающимся червячком страха в груди спросил Майрис. – Ты сможешь нас увезти отсюда?

- Полноценное ручное управление без нейроподключения. Отсутствие электро-табло с маркерами целеуказателей. Рычаг. Педали. Компас… - бубнил себе под нос Дэниел. – Как думаешь, Май, в наш век вообще кто-нибудь имеет дело с таким примитивным набором?

- Я не спрашиваю, что ты там увидел, я спрашиваю можешь ли ты ЭТО поднять в воздух? – начал тихо звереть от отчаяния Майрис.

- Я попробую, - очень скромно и очень неуверенно ответил Дэниел, пожимая плечами.

Не тратя времени, Грэйс юркнула в вертолет и вжалась в сидение, впервые не зная, чем помочь. Дэниел покрутился по сторонам в поисках тряпки, чтобы протереть стекла, но когда не нашел таковой, решился пожертвовать футболкой. Майрису досталось разобраться с генератором и поднять лифт.

Примерно через десять минут все были готовы, и Дэниел забрался в кабину, продолжая то ли восхищаться, то ли ругаться при виде старой техники. Первично ощупывая рычаги управления, Пилот пытался заставить себя привыкнуть к необычной обстановке.

«Не сложнее, чем на мотоцикле. Он тоже не подключается напрямую. Так чего ж бояться? Это же легко. Я Пилот, в конце концов, или нет?.. А настоящий пилот заставит взлететь все, что летать не может...»

- Готов? – крикнул от пульта управления лифтом Майрис.

- Типа! – отозвался Дэниел.

- Поднимаю!

И, опустив рубильник вниз, парень подал питание на механизм, а затем включил гидравлику на подъем. Одновременно с этим крыша подвала стала медленно разъезжаться в стороны, осыпая вертолет песком. Лифт неохотно тронулся вверх, и Майрис легко вскочил на оторвавшуюся от земли платформу, а затем и в сам вертолет.

- Так, напомни мне, где ты учился им управлять? – невзначай спросил Майрис, с любопытством изучая аппарат изнутри.

- Нигде… - заводя вертолет наугад и поглядывая на раскручивающиеся лопасти, тихо ответил Дэниел.

- Как же!? – даже подавился от смеси удивления с ужасом Майрис.

- Ну вот и проверим заодно, не зря ли я читал всю Популярную Механику в свое время, - всплеснул руками Дэниел и взялся за рычаг.

Грэйс украдкой косилась в иллюминатор, за которым медленно опускалась поверхность земли. Лифт натужно скрипел, но поднимал вертолет наверх. Дэниел вчитывался в письмена на приборах и корчил странные выражения лица. Половину он явно не понимал. Майрис тяжело сглотнул.

- Кстати, хочу поздравить, что у нас есть все шансы долететь, - заявил торжественно Дэниел. – Машинку недавно переоборудовали на новое топливо. Так что – до Луна Гранты дотянем!

- Только ты обеспечь нам этот шанс, - буркнул Майрис, вцепившись руками в кресло.

- Я же сказал – попробую! – оттягивая ручку шага-газа, сказал Дэниел, и вертолет нерешительно оторвался от площадки лифта и поднялся в воздух, лицом к закатному солнцу.

***

На Аврору опустилась ночь. Но еще никогда ранее она не была наполнена такой суетой, царящей повсюду. Разъезжали на небольших специальных тачках техники. Получали свои полетные здания Пилоты. Люди распределялись по секторам и осваивались на новом месте, почти не получая перерыва. На Границе еще вели бой оставшиеся на Базах люди, но нам нужно было как можно скорее прийти им на помощь и ответить кваари.

Поэтому мы, двенадцать лидеров, собрались сразу после встречи на балконе в маленькой совещательной комнате. Операторы мигом вывели на настенный экран глобус с указаниями сил противника, а так же последние новости с горячих точек. По-прежнему полыхала алым Индонезия и сдался Тихий океан. Небольшая потеря, если брать в расчет отвоеванные там земли. Пока что люди еще ничего не потеряли.

С момент прилета на Аврору у меня не было времени даже присесть. Даже сейчас, озвучивая перед своими людьми план дальнейших действий, я стоял около доски, старательно показывая, откуда нам нужно нанести удар. В целом план был, конечно, прост, как и поставленная задача. Нам нужно было своей решительной и молниеносной атакой подвинуть кваари обратно на юг. И по моим расчетам, мы обязаны были отвоевать зону шириной минимум в тысячу километров, чтобы изменить устоявшийся порядок вещей. Что же касается максимума – то об этом остается только мечтать. Но у нас был один козырь.

- …А поскольку мы знаем место стоянки их материнского корабля, то я намереваюсь сосредоточить основные силы в этой точке, - ткнул я своей авторучкой в зону между Черным и Каспийским морем.

- И ты хочешь уничтожить их материнский корабль, чтобы отрезать им возможность выращивать новых боевых жуков? – продолжил мою мысль Ральф.

- Совершенно верно. Это даст нам преимущество и позволит в будущем контролировать их популяцию в целом.

- По моим данным, там сосредоточено большое количество ульев, - сверяясь со своим планшетом, добавил Кэхел.

- Поэтому лучшие звенья должны отправиться туда и обеспечивать прикрытие тем, кто займется основным кораблем. Тридцать процентов всей нашей боевой мощи будет достаточно.

Командиры Баз согласно кивнули.

- Виктор, возлагаю на тебя обязанности контроля боевой обстановки всей Азии до зоны Кэхела отсюда с Авроры, - решительно заявил я.

- А ты сам? – вскинул одну бровь мой старый боевой товарищ.

- А я буду руководить боем за материнский корабль непосредственно с места событий, - без особой бравады ответил я.

Действительно, а где мне еще быть, как не там? Где я еще смогу получить наиболее достоверную картинку, как не из кабины самолета? Откуда нам известно, что мы встретим, подлетев к кораблю? Мои разведчики никогда не успевали долететь до той зоны и перехватывались заблаговременно.

- Насколько я знаю, нашим оператором еще не удалось наладить программу дистанционного пилотирования с Авроры, - нахмурился Виктор.

- Тогда полечу как есть, - почему мне приходится доносить до него очевидное?

- Джейкоб! – одернул он меня.

Вместо ответа я демонстративно нажал кнопку включения связи с операторами на столе и обратился в микрофон.

- Санди? Доложи, вы уже наладили ПО беспилотников?

В ответ мне с того конца бойко, но явно суматошно донеслось:

- Никак нет, сэр! Работаем над этим буквально в данный момент! Если нам удастся сейчас извлечь все коды доступа и вскрыть ядро для лучшего изучения, то это значительно ускорит процесс…

- Спасибо, Санди, - я отключил связь со своим ведущим программистом-оператором и снова обратился к Виктору – Видишь? Если не наладят, полечу сам.

- А если что случится? – засомневался он.

- Что? – я начинал уже терять терпение в этих бессмысленных разговорах.

- А то ты не знаешь, - хмуро посмотрел он на меня.

- Виктор, - терпеливо обратился я к сослуживцу, опираясь руками об стол, - тебе ли не знать, чего стоит каждый из нас, Вторых, в бою?

- Да, Виктор, - «проснулся» до этого молчавший на дальнем конце стола Стив. – Ты как вчера родился. Я вот, например, чувствую себя превосходно и готов порвать им всем клешни. Так что, Джейк, я с тобой к этим мордам.

- Эй, постойте! А тогда и я с вами, - прибодрился мигом Клайв, поняв, что наша команда готова собраться в полет еще раз.

- А не заржавел? – съехидничал Стив.

- Не дождешься! Джейк, пиши меня тоже.

С моей легкой подачи уже для двоих эта война стала всего лишь очередной игрой. Да и у меня самого невольно всплыли короткие воспоминания о буйной молодости, когда почти в таком же составе мы гонялись наперегонки по сухой планете. А потом, когда люди создали прототипы самолетов – испытывали на прочность и их. Мы дружили целыми командами! Я, Стив, Клайв. Но были же еще и Виктор, Хунта, Майк. Наши любимые соперники, которым всегда чуть-чуть не хватало безбашенности, чтобы побеждать. Зато у нас ее всегда было сполна. Может быть поэтому нас сейчас так тянет в самое пекло, а мы изворачиваемся и придумываем себе логические оправдания?

- Поэтому, Виктор, - подводя итог, сказал я. – Ты нужен мне тут на всю Азию. Удержишь?

- Обижаешь, - хмыкнул он и замолчал.

- В таком случае я прикрываю всю Америку, - заключил Ральф, косясь на готового к полетам жизнерадостного Клайва.

- Остальные – отсюда по своим зонам, - завершил я, выключая изображение на стене.

- Поверить не могу! Наша команда снова в строю! – донесся до меня восторженный голос Клайва, когда все начали вставать со своих мест.

А тем временем я снова связался со своими Операторами и отдал приказ объявлять всему летному составу боевую готовность.

Все дальнейшее смешалось, как в самых частых моих кошмарах. Огромная база оживала, собираясь нанести самый мощный отпор. От людей не было свободного пространства. Все бежали по местам, к центрам сборов, в узловые залы своих секторов, чтобы получить последние распоряжения и по финальному сигналу занять места в своих самолетах. Операторы уже заводили и прогревали технику. Рабочий состав спешно заканчивал проверять аппаратуру. Пилоты на бегу застегивали костюмы. Спокойными в этой ситуации оставались только некоторые командиры, которым не требовалось бежать в другие залы и собираться. Они знали свою работу и готовы были дать последние напутственные слова людям.

Я позволил своим помощникам сопроводить меня до зала общего сбора, потому что сам я ни за что не нашел бы туда дорогу. Последние распоряжения я высказывал им на ходу, в основном подтверждая ранее разработанный план действий. Мои люди знали, что я, возможно, захочу полететь вместе с Пилотами, и были готовы к такой ситуации. Однако кто-то все же выразил недоверие и предложил остаться, на что я ответил твердым отказом.

Я нужен своим людям там. В небе. Быть бок о бок с такими верными мне товарищами и сражаться наравне с ними. Я должен укреплять их боевой дух и вести вперед, во что бы то ни стало. Конечно, в условиях нашего современного мира я имел право воспользоваться дистанционным управлением, никто бы не посмел обвинить меня в излишней предосторожности. Но, как мне докладывали, до сих пор наладить эту систему так и не удалось. А потом, даже если бы она работала, я бы не сунулся туда. Потому что будь я на месте рядового Пилота, не было бы у меня полного доверия и преданности тому командиру, который прячется за стенами бункера и боится вылезти на открытый бой. Я не хочу, чтобы люди косо на меня смотрели. Знал, что не посмеют, но даже заставлять их сомневаться – не хочу.

А еще мне просто самому понравилось быть в небе. Целиком. Как в старые времена. Я чувствовал, как небо звало меня, и я рвался всей душой на открытое пространство. В самолете, будучи самим собой и единым целым с машиной. Я просто хочу туда. Так может, я обманываю сам себя, придумывая идеалистические оправдания? Это мой бой, и я знаю, что должен принять в нем непосредственное участие.

Мы были уже почти в зале общего сбора, и только сейчас у меня выдалась минута, чтобы переодеться. Самолеты ЭЛИС устроены так, что Пилоту не угрожают перегрузки, но это не означало, что мне удобно было бы летать в парадной форме. Зато летный комбинезон был чертовски хорош. Прочная ткань с уплотнителями на травмоопасных местах была в меру легкой и эластичной. Не чета нашим старым бронированным скафандрам. Небольшие датчики повреждений протягивались линиями по всему костюму и пока бодро горели синим светом. Я сомневался, что случится нечто такое, что достанет меня внутри кабины самолета, но купился на удобство и продуманность костюма. Единственное, что мне пришлось в нем изменить под себя – это пренебречь перчатками и закатать рукава по локоть. В остальном же комбинезон сидел на мне как родной.

А потом настала пора выступить перед своими людьми. Я не любитель произносить долгие воодушевляющие речи, но промолчать мне было непозволительно. Поднявшись на один из ящиков с инструментарием, я оглядел мигом приосанившиеся ряды своих людей.

На короткий миг я задумался о тех, кто стоял сейчас передо мной. О тех, с кем мне придется лететь на войну. Молодые парни, мужчины, и не старые, нет, зрелые офицеры. Волки в своей стихии. Большинство из них даже не участвовало в сражениях крупнее проходящих на границе. Но я веду их на бой, чтобы сделать героями. Так что же я ощущаю в данный момент? Испытываю ли я ответственность перед ними? Глупый вопрос – конечно же, да. Я могу не любить толпу людей, но я люблю свою небесную семью. Эти люди, каждый из участников, все они – моя семья. Те, кто был со мной, и те, кто не оставил. Я могу не знать каждого поименно, могу оставаться холоден и убеждать себя, что потери на войне неизбежны. Я могу злиться от гибели моих людей, как от сбоя гигантского механизма всей военной машины, испытывая разочарование… Но сейчас я видел их глаза. И на короткий момент осознал весь груз на душе у каждого. У всех из них были семьи. Все они остались в Полисе. И люди, стоящие передо мной, были не просто солдатами. Они были теми, кто верит, что я приведу их к победе. И они готовы сражаться до последнего, чтобы защитить своих родных. Позволительно ли мне тогда совершать ошибки? Я думаю, ответ очевиден.

- Граждане планеты Земля! – благодаря поданному усилителю мой голос долетал в самые дальние уголки зала. – Сегодня у нас очень важная ночь. Ночь, равно которой по значимости еще не встречала наша планета. Сегодня – время, когда мы ответим нашим врагам за все многолетнее унижение. Мы ответим за всех товарищей, убитых на Границе. Мы ответим за невинных людей, погибших под нескончаемыми опытами. Мы ответим за наших детей, ушедших в леса и пропавших там без вести. Мы покажем кваари, что устали от их господства на юге! Возможно, некоторые из нас не вернутся домой. Но мы все должны помнить, что не отступим, пока не добьемся своего успеха. Мы будем сражаться до последнего, пока целы наши ряды и способны летать самолеты. И тогда – на исходе этой длинной ночи – мы сможем гордо заявить, что МЫ участвовали в ночи Освобождения! МЫ перекроили историю человечества и вернули ему власть на планете! Потому что это – Наша Земля!

Многоголосье поддержки ревом прокатилось по всему залу и команды Пилотов вскинули руки в торжествующих жестах. Восклицания и разномастные побуждения слышались со всех сторон, но я уже спустился с импровизированной трибуны и забрал у помощника свой шлем.

Командиры звеньев отдали приказы всем занимать свои места в самолетах. Народ был готов. Народу не терпелось вылететь и начать воевать. Сколько лет мы ждали? Десять? Пятнадцать? Сменялись основные составы летных команд, но долгожданное право на войну нам так и не давали. Воздушные силы никогда не были пограничными войсками. Мы были армией. Посаженной на строгий ошейник и сдерживаемой законом. Все понимали это и терпели. Многие не дождались, ушли в отставку и затерялись в Полисах. Мы постарались собрать за последнюю неделю всех, кого могли. Многолетний состав военно-воздушных сил оголил клыки и принял боевую стойку. Ошейник снят, цель провоцирует и взывает на бой. Флот ждет только последней команды «фас». Нельзя дать ему перегореть.

Я стремительным шагом захожу в отсек со своим самолетом и оставляю помощников за порогом. Дальше им идти не было смысла. Взбираясь по трапу, я подумал, что вот он момент, после которого больше не ступить шагу назад. Я вспоминал, что я мог забыть. Кому еще не дал указаний.

Я не попрощался с семьей. Эта мысль уколола меня в самое сердце, но я заставил себя огрызнуться. Нет времени на паузу! Нет сейчас в моей душе места лирике. Пока я собран и готов к бою – я должен оставаться таким. А лишние отступления могут только разжалобить меня и расслабить. В конце концов, я намерен вернуться, а незавершенные дела – самая обязательная традиция перед важным вылетом.

Колпак самолета сомкнулся над моей головой, и я погрузился во мрак. Но послушная электроника почувствовала пилота в своей кабине и мигом зажгла аппаратуру и экраны обзора. Самолет ничем не отличался от испытательных моделей. Собрат еще тысячам таких же машин на Авроре. Он проснулся и вежливо поприветствовал меня.

«Пожалуйста, выполните первичную идентификацию», - сообщил мне приятным тоном компьютер.

Дружище, хоть ты и не лучше и не хуже остальных своих клонов, но я все же сниму с тебя лишнюю сбрую.

- Санди, слышишь меня? – обратился я к своему Оператору через динамик шлема.

- Так точно, сэр! – мгновенно отозвался паренек.

Я положил руки на штурвал самолета и сперва поверхностно «прощупал» его начинку. Самолет нехотя поддался и попытался включить систему защиты от взлома. Я чуть отступил и мысленно пролистал его базу данных как каталог.

- Санди, можешь удалить у моего самолета все лишнее ПО? Оно мне мешает.

Гениальный и смекалистый оператор, который без чьей-либо протекции со стороны в свое время вырвался на ведущий уровень, призадумался. Программы были всего лишь его хобби, но так глубоко, как любил в них копаться он, порой не забирался даже штатный специалист. Месяца полтора назад я подкинул ему коды оболочки ЭЛИС и, как оказалось, не прогадал.

- Да, могу, - после паузы ответил оператор, видимо открыв перед собой нужное окно.

- Тогда удали систему голосового управления. Визуализацию. Удали все вот эти помеченные файлы.

Я отсылал ему сообщения с пометками и выделял кусочки кода, которые явно утяжеляли мне понимание. Все-таки любопытно, как способно трансформировать информацию человеческое воображение. Я отмечал в своей голове файлы, наделял их какой-то отличной от других маркировкой, а мой оператор стирал кусочки кода на экране монитора. Самолет при этом словно замер и не вмешивался в нашу возню.

- Сделано! – радостно заявил Санди.

- Все еще много лишнего… - недовольно отметил я. Что-то грузило. Мне не нужен «конь», закованный по самые уши в латы. Я вполне могу сам уходить от ударов и уводить машину. Тогда что же еще убрать? Защита – и так самый минимум оповещения. Система наводки ракет – нужна обязательно. Целеуказания оставлены, но убрана графическая составляющая. Библиотека звуковых оповещений тоже усечена. Ядро управления – не трогаем ни в коем случае. Тогда что? Ах да! Как я мог забыть! - …Удали блок автопилота.

- Но, сэр, - замешкался Санди. – Это крайне опасно. Машина может…

- Делай!

- …Готово.

С глаз как будто сошла пелена. Обзор стал ясным и четким. Ничего лишнего. Как в старые добрые времена – воин и его оружие.

- Спасибо! Так намного лучше! Будто скинул лишнюю сотню кило.

- Сэр, требуется небольшая диагноста, проверка параметров совместимости…

- В полете будет тебе диагноста. Я взлетаю.

- Удачи, сэр!

Оператор отключился, а я, минуя обходные каналы, уже вызывал на связь Клайва и Стива.

- Все готовы?

- Да! – отозвался Клайв.

- Стив?

- Ща поедем!

- Твою ж мать, Стив, что там делаешь?

В свою очередь я почувствовал, как Клайв «подглядел» за напарником по сигналу.

- Пристегиваюсь! – огрызнулся товарищ. – Уж и покурить-то напоследок нельзя.

- Все еще?.. – хмыкнул Клайв.

- Да с вами уже «опять», - пробурчал он где-то там далеко, но в то же время у меня в голове. - Все, можно лететь!

- В таком случае – колеса в воздух, - огласил я и оторвал самолет от пола.

Легкий посыл вперед, машина скользит по воздуху в сторону открытого шлюза, а главный компьютер Авроры уже предлагает мне удобный воздушный коридор для вылета из кратера. Я выравниваю самолет по маршруту и даю ему скорости. Словно пуля, вылетаю из узкого шлюза и взмываю по дуге вверх. Ни джоуля перегрузки. Ни ветерка в лицо. Но я ощущаю вздымающиеся на крыльях машины чешуйки и чувствую, как они вибрируют от изменения вектора тяги. С этого момента я стал машиной, а она стала мной. С тысяч ячеек вырывались сейчас в небо другие корабли и, как рой, вылетали из-под земли в ночное небо. Я чувствовал что-то необычное фотоэлементами своей машины и «пригляделся» наверх. Но мощные датчики, созданные, чтобы замечать мельчайшие взрывы на предельном расстоянии, оказались бесполезны. Смазанная картинка не дала полного объяснения. Тогда я слегка освободил свое сознание от машины, вынырнул из ее глубины и приоткрыл глаза. В ночном небе над Авророй струилось, словно гигантское полотнище, зелеными и светло-голубыми оттенками самое прекрасное явление нашей планеты – северное сияние.