В контексте этой книги я отношу к мировой промышленной системе по состоянию на 1979 год Северную Америку, Скандинавию, Великобританию с Ирландией, Восточную и Западную Европу (за исключением Португалии, Испании, Албании, Греции и Болгарии), СССР, Японию, Тайвань, Гонконг, Сингапур, Австралию и Новую Зеландию. Разумеется, в эту группу можно было бы включить и другие страны, а также индустриальные узлы по большей части неиндустриальных стран – Монтеррей и Мехико-Сити в Мексике, Бомбей в Индии и многие другие.
Господствующую форму производственного объединения в промышленных странах Восточной Европы и в Советском Союзе можно безошибочно охарактеризовать как «социалистическую корпорацию». Производственным объединением владеет государство, а не частные инвесторы. Государство осуществляет политическое управление ПО в рамках плановой экономики. Однако, как и в капиталистической системе, главной функцией социалистической корпорации является концентрация капитала и организация массового производства. Более того, как и капиталистическая корпорация, она формирует жизненный путь своих работников, оказывает неформальное, но мощное политическое влияние, создает новые управленческие элиты, полагается на бюрократические административные методы, рационализирует производство. Как и ее западный аналог, она занимает центральное положение в общественном устройстве.
Количество почтовых отправлений служит хорошим индикатором уровня индустриализации страны. Для обществ Второй волны средний показатель в 1960 году составлял 141 отправление на душу населения. Для сравнения в обществах Первой волны он едва дотягивал до одной десятой этого числа – 12 % в Малайзии и Гане, 4 % в Колумбии.
Рынок, играющий роль АТС, существует независимо от того, основан ли он на деньгах или бартере. Он не зависит от того, извлекается ли из него прибыль, следуют ли цены законам спроса и предложения или устанавливаются государством, существует ли какая-либо система планирования или нет, принадлежат ли средства производства частнику или государству. Рынок будет существовать даже в гипотетическом обществе, в котором работники самоуправляемых промышленных компаний могут сами назначать себе зарплату на уровне, полностью исключающем получение прибыли.
Этот существенный факт настолько часто обходят вниманием, а понятие рынка настолько тесно связывают только с одним его вариантом (моделью, основанной на прибыли и частной собственности, при которой цены отражают спрос и предложение), что в словаре экономической науки просто невозможно найти термин, который отражал бы множество форм рынка.
На этих страницах понятие «рынок» используется во всем его многообразии, а не в привычном выхолощенном виде. Термины, однако, не влияют на главный момент: когда производитель и потребитель отделены друг от друга, для взаимодействия между ними необходим какой-нибудь механизм. Именно этот механизм независимо от его формы я и называю рынком.
Не путать с транснациональной ITT (Международной телефонной и телеграфной корпорацией).
Смит связывал повышение производительности труда с большей сноровкой работника, которую тот развивал за счет специализации, экономии времени вследствие отсутствия необходимости переключаться на другие задачи, а также усовершенствований инструментов, которые мог придумать рабочий-специалист. Однако Смит хорошо понимает, в чем заключается суть вещей – в рынке. Без рынка, связывающего производителя с потребителем, кому нужно выпускать 48 000 булавок в день? Смит также добавляет, что по мере увеличения рынка можно ожидать дальнейшей специализации. И он оказался прав.