Три героя

— Хватит гадать, — сказал Биар, наблюдая, как его теперь уже пустая тарелка исчезает сразу после тарелки Джордана. — Давай пойдем и посмотрим, что Алекс может сообщить.

Как и опасался Биар, прибыв в комнату Алекс и Д.К. в общежитии, он и Джордан узнали, что визит в Грейвел прошел не очень хорошо. Но поскольку две могущественные расы еще можно было склонить к помощи, он был полон решимости сохранять оптимизм.

Помогло то, что щенок Теневой Волчицы, с которой вернулась Алекс, была там, чтобы поднять настроение, черный комочек шерсти возбужденно тявкала и пыталась отгрызть им руки и ноги… к большому неудовольствию Алекс.

Помогло и то, что, пока они осыпали волчонка вниманием, родители Биара и его младшая сестра неожиданно приехали с визитом. Сначала он был шокирован, так как они редко навещали его в академии, а затем он почувствовал всплеск страха, задаваясь вопросом, не случилось ли что-нибудь с одним из его братьев или Гэмми. Но его паника прошла, как только мама объяснила, что академия сообщила о его травме, и они пришли, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Это, однако, не помешало ему закатить глаза, когда Эви побежала прямо от Алекс к Джордану, даже не поздоровавшись с Биаром… маленькая предательница.

Прошло более двух часов, прежде чем семья Биара ушла, Дороти поцеловала его в щеку и напомнила быть осторожным, а Уильям крепко обнял и прошептал: «Я люблю тебя» на ухо Биару, прежде чем снова отстранился. Несмотря на то, что парень с рождения чувствовал любовь отца, Биару все равно приходилось смаргивать слезы. И когда он ответил на эти слова, голос его был настолько хриплым, что Уильям просто прижал его ближе, прежде чем отпустить.

— Давайте я вас провожу, — сказал Биар, делая шаг вперед.

— Даже не думай об этом, — сказала Дороти с суровым взглядом, который могла передать только мать. — Ты должен дать отдых этой ноге, пока ей не станет лучше, слышишь? Тебе даже не следовало бы сейчас стоять.

— Мам, я в порядке, правда…

— Что я только что сказала? Отдыхай. Сейчас же.

Уильям мудро промолчал, хотя он слегка усмехнулся, когда поднял спящую Эви с того места, где она свернулась калачиком рядом с Сорайей. Покорный взгляд, который он послал Теневой Волчице, был почти таким же комичным, как строгий взгляд, который Дороти все еще посылала Биару.

— Барнольд, ты все еще на ногах, — сказала она многозначительно.

Джордан, Д.К. и Алекс захихикали, их юмор усилился при виде того, как Биар скривился. Родители использовали его полное имя только тогда, когда он попадал в беду, что хорошо знали его друзья. Он не ненавидел свое имя, но за почти восемнадцать лет он так и не понял, что заставило его маму и папу выбрать что-то настолько странное. Особенно, когда у остальных его братьев и сестер были такие нормальные имена.

— Если я не буду ночевать с Алекс и Дикс сегодня вечером, мне придется вернуться в свою комнату на каком-то этапе, — сказал Биар. — Это требует, чтобы я встал. И прошелся. На моих совершенно здоровых, не сломанных ногах.

Дороти поджала губы.

— Отсюда туда, больше никуда.

Биару пришлось подавить ухмылку. Он знал, что его мама была только обеспокоена. Но даже она должна была понять, что переборщила со своей материнской заботой. Все остальные, конечно, знали, если продолжающееся хихиканье было каким-то признаком.

— Мы скоро снова со всеми увидимся, — пообещал им Уильям, пообещал Биару, направляясь к двери с Эви, все еще спящей у него на руках.

— Больше никаких переломов, — сказала Дороти Биару, следуя за мужем. — Больше ничего не ломай, или я потащу тебя обратно в Вудхейвен и запру, пока вся эта Эйвеновская неразбериха не закончится. Понял?

— Почти уверен, что это незаконно, мам, — сказал Биар, и его ухмылка теперь вырвалась на свободу. — И папа, скорее всего, потеряет работу, если кто-нибудь узнает.

— Хорошо. Это избавит меня и от того, чтобы запирать его, — сказала Дороти, заставив Уильяма задрожать от смеха, когда он наклонился и поцеловал ее в щеку. Еще несколько шагов, и они вышли из комнаты, тихо препираясь, направляясь по коридору.

Удовлетворенный вздох вырвался у Джордана, когда он сказал:

— Я люблю нашу семью.

Эти четыре слова тоже заставили Биара удовлетворенно вздохнуть, и это чувство оставалось с ним до конца ночи, еще долго после того, как они с Джорданом отправились в свою комнату и добрались до кроватей.

— 2-

— Брайан! Минутку, пожалуйста!

Биар только что закончил свой последний урок перед обедом в понедельник, когда ему позвонил Фитзи. Он был уже у двери, вешая свой лабораторный халат, когда обернулся и увидел профессора с сумасшедшими волосами, который махал ему рукой. Несмотря на то, что парень был у Фитзи четыре года студентом Эпсилон, тот все еще не знал его имени — да и вообще не знал ничьих имен — но, как и большинство людей, Биар находил это бесконечно веселым. Этот человек гений, когда дело касалось химии, но каким-то образом все остальное было ему недоступно.

— Сэр? — спросил Биар, возвращаясь к лабораторным скамьям, лишь слегка прихрамывая после еще одной полноценной ночи сна.

Профессор просматривал свой личный TCD-планшет, на котором Биар мог видеть сложные уравнения и рисунки, нацарапанные почти неразборчивым почерком.

— Чем я могу вам помочь, Барклай? — спросил Фитзи, поправляя очки на носу и не осознавая — или не заботясь о том — что половина его усов выкрашена в синий цвет, как это было у всех в классе.

Биар моргнул, затем осторожно сказал:

— Вы звали меня, сэр. Чем я могу вам помочь?

Настала очередь Фитзи моргнуть, но затем его глаза сфокусировались за увеличенными линзами, и он сказал:

— Ах, да. Прости меня, я не подумал.

Когда он снова начал листать свой планшет и больше ничего не сказал, Биар надавил:

— Итак…?

Фитзи подскочил, как от неожиданности.

— Боже, Беллами, как долго ты там стоишь?

Биару пришлось подавить смех.

— Сэр, я вам для чего-то понадобился?

Профессор снова поправил очки.

— Если подумать, раз уж ты здесь, мне бы не помешала помощь.

Биару стоило немалых усилий не закатить глаза. Вместо этого он спросил:

— Какого рода помощь?

Фитзи, наконец, положил планшет на скамейку и полностью сосредоточился на Биаре.

— Я работаю над проектом и достиг точки, когда мог бы использовать другой разум для мозгового штурма через некоторые непредвиденные осложнения. Ты мой лучший ученик, Баки… что ты скажешь о дополнительном зачете?

Биар любил химию. Для него это было естественным, даже более того, он полностью наслаждался всеми возможностями, которые предоставлялись. Люди не были способны к магии, но с помощью химии не было конца тому, что они могли делать; не было предела чудесам, которые они могли изобретать. Все, что для этого требовалось, — это немного нестандартного мышления, и при правильном соотношении и ингредиентах все было возможно.

Из-за этого Биар никогда не отказывался от предложений Фитзи о дополнительной работе. Главным образом потому, что эти проекты всегда оказывались достаточно сложными, чтобы заставить Биара задуматься… что делало конечные результаты еще более удовлетворительными.

— Что за проект? — спросил Биар.

Профессор снова взял планшет и прокрутил его назад, пока не нашел то, что искал, и передал планшет Биару.

— Мне поручено создать устройство, которое будет содержать в себе два решения. После активации необходимо усилить распыление, гарантируя, что оба раствора распределяются и достигают намеченных целей в пределах обширной зоны. Оба решения, Бакстер. Это очень важно.

Биар просмотрел грубые двумерные чертежи прототипа, над которым работал Фитзи, и кивнул, увидев направление, в котором двигался его профессор. Он также увидел то, о чем Фитзи умалчивал.

Постукивая пальцем по круговой диаграмме, Биар сказал:

— Это оружие.

Фитзи избежал взгляда Биара, когда провел рукой по лабораторному халату, смахивая блестящий порошок вессарута, который они использовали на уроке и который, каким-то образом, покрыл профессора. Когда порошок потревожили, он зашипел и заискрился в воздухе, но учитель просто ответил:

— Я никогда этого не говорил.

Биар приподнял бровь и не стал развивать эту тему, чтобы снова сосредоточиться на чертежах, прищурившись, пытаясь прочитать нацарапанные Фитзи уравнения.

— Вы упомянули осложнения?

— Да, да, — сказал Фитзи, нетерпеливо кивая. — Возможно, у нас ограниченный запас обоих решений, поэтому они должны распространяться повсюду, но сами устройства должны быть достаточно компактными, чтобы их можно было легко переносить.

— Потому что это оружие, — невозмутимо повторил Биар.

— Семантика. — Профессор махнул рукой. — Дело в том, что устройства должны быть такими маленькими, и я изо всех сил пытаюсь разработать систему сжатия, которая позволит распылителю перемещаться на огромное расстояние.

— Насколько далеко? — спросил Биар.

— Насколько это возможно, — ответил Фитзи. — Чем больше дальность, тем лучше.

Биар кивнул, прикусывая щеку в раздумье.

— Когда крайний срок?

— Я сказал, что у меня будет рабочий прототип в течение двух недель.

Две недели — это немного, но у Биара, по крайней мере, было время обдумать варианты.

— Хорошо, я буду…

— Но это было больше недели назад.

Биар едва удержался от вздоха. Вместо этого он намеренно сохранял ровный тон, когда сказал:

— Фитзи, сколько у меня времени?

— Чем скорее, тем лучше, Бенджамин. Желательно к концу недели.

К концу недели. Биар обнаружил, что он был почти рад, что сломал ногу, так как это означало, что он был освобожден от занятий физкультурой на следующие два дня. Не посещая навыков боя, физкультуры, стрельбы из лука или верховой езды, он мог бы провести эти занятия, работая над проектом Фитзи.

— Я посмотрю, что смогу сделать, — сказал Биар учителю. Парень вытащил свой гораздо меньший ComTCD и указал на планшет Фитзи. — Могу я получить копию всего этого?

Фитзи передал файлы и как только закончил, Биар спросил:

— Полагаю, вы не хотите сказать мне, что это за оружие, для кого оно предназначено или что оно будет делать?

— Оружие? — спросил Фитзи, нахмурив свои кустистые брови. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, Брайдон.

И с этими словами профессор химии ушел, направляясь к выходу из комнаты, оставив Биара удивляться эксцентричности своего на грани сумасшествия учителя.

Каждую свободную минуту до конца дня Биар просматривал схему на своем компьютере и ломал голову над прототипом. Всякий раз, когда друзья замечали его невнимательность, он просто говорил им, что делает дополнительный проект для Фитзи, как часто делал. Он наполовину задумался, стоит ли ему рассказать им об этом, тем более что он мог только предполагать, что оружие должно быть в разработке, чтобы помочь с грядущими опасностями, но он сдержался, не желая обнадеживать их, когда сам понятия не имел, над чем он на самом деле работает. Как только он узнает больше, то поделится своими подозрениями, но до тех пор это останется его и Фитзи тайной.

— Как ты думаешь, куда Алекс уходит каждую ночь? — спросил Джордан позже тем же вечером в их общежитии. Он должен был закончить домашнее задание по SOSAC на следующий день, но вместо этого его заметки были выброшены, и он лежал на своей кровати, снова и снова бросая в стену неоново-розовым мячом. Повторяющийся глухой звук сверлил уши Биара, когда он пытался сосредоточиться на уравнениях Фитзи, настолько, что был рад сделать перерыв, хотя бы для того, чтобы дать своему разуму минутку покоя.

— Ты тоже заметил? — сказал Биар, откладывая компьютер в сторону вместе с блокнотом, в который записывал мысли, большинство из которых было вычеркнуто после того, как он решил, что они не сработают.

Джордан фыркнул.

— Это немного очевидно, даже если она думает, что мы этого не поняли. В девять часов каждый вечер, за исключением вторников и четвергов, когда она уходит после SAS.

— И времени хватает только на то, чтобы дойти до Башни и обратно, — сказал Биар. — Это должно быть как-то связано с Библиотекой.

— Странно, что она не рассказывает нам об этом, — сказал Джордан, поймав мяч, когда тот отскочил от стены, прежде чем бросить снова. — Дикс говорит, что она также уходит почти каждое утро. Рано.

Биар хмыкнул.

— Я не знал об этом.

— Предполагаю, она тренируется с Заином и Кией по утрам… секретные приемы воинов меярин, — сказал Джордан. — Я почти начинаю жалеть, что часть крови Эйвена не осталась со мной, чтобы я мог присоединиться к ней.

Биар пристально посмотрел на друга.

— Ты не это имеешь в виду.

Джордан прекратил бросать мяч, его взгляд метнулся, чтобы увидеть пораженное выражение лица Биара. И тихо ответил:

— Ты прав. Не это. — Неуверенная улыбка тронула его губы, когда он добавил: — Но я бы многое отдал, чтобы посмотреть одну из их тренировок.

Избавляясь от тревожного чувства, которое поселилось в нем — затяжной призрак того, что он чувствовал, когда Джордан был Заявлен, — Биар осторожно продолжил:

— Знаю, ты через многое прошел за последние пару недель, но если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, о чем-нибудь из этого…

— Знаю, Биар, — сказал Джордан по-прежнему спокойным тоном, мяч все еще неподвижно лежал в его руках. — Обещаю, что больше не буду держать все это в себе. — Его рот дернулся. — Не похоже, что в прошлый раз это принесло мне какую-то пользу, с тремя назойливыми друзьями, которые отказались позволить мне вести себя так, как будто все в порядке.

— Ты не очень хороший актер, — криво усмехнулся Биар. — Предлагаю рассмотреть другой карьерный путь.

Джордан рассмеялся и продолжил бросать мяч.

— Принято к сведению.

— И насчет Алекс, — сказал Биар, чувствуя себя лучше теперь, когда он мог видеть Джордана, — должна быть веская причина, по которой она не рассказывает нам, что задумала, тем более, знает, что мы все способны хранить ее секреты. Предлагаю оставить ее в покое и подождать, пока она скажет нам, когда будет готова.

Джордан кивнул.

— Согласен. И Дикс тоже, вот почему она вела себя так, будто не замечала утренних исчезновений Алекс. Или ночных, даже если она всегда возвращается к комендантскому часу.

— Я просто надеюсь… — Биар замолчал, не зная, как поделиться своими чувствами.

— Что? — настаивал Джордан.

Не глядя на друга, Биар сказал:

— Я просто надеюсь, что она не думает, что она одна в этом. Или что она должна все делать сама.

— Вот почему наша работа — напоминать ей, что это не так, — понимающе сказал Джордан. — Возможно, мы не сможем сражаться, как меярины, или обладать ее даром силы воли, но у нас есть свои сильные стороны. Одна из которых заключается в том, как сильно мы заботимся о ней, и как мы сделаем все возможное, чтобы поддержать ее, поскольку она пытается сохранить нам жизнь, что бы ни случилось дальше.

Биар посмотрел на друга, по-настоящему посмотрел. Гордость захлестнула его, когда он понял, насколько повзрослел Джордан с тех пор, как в их жизни появилась Алекс.

— Ты прав, Джордан, — сказал Биар голосом полным чувств. — Мы позаботимся о том, чтобы она знала.

Взгляд Джордана метнулся к нему в перерывах между бросками мяча.

— Ты тоже должен это знать, приятель. Ты продолжаешь говорить мне, что ты здесь, если ты мне понадобишься… то же самое работает в обратном порядке. Всегда. Ты ведь знаешь это, верно?

Биар сглотнул.

— Да.

Последовала пауза, пока…

— У нас есть минутка? — Джордан ухмыльнулся. — Должны ли мы обняться?

Удар подушкой по лицу был единственным ответом, который дал ему Биар, настроение испортилось, когда они вдвоем рассмеялись и вернулись к своим делам. Или, по крайней мере, Биар это сделал. Джордан продолжал игнорировать свою домашнюю работу, мяч стучал, стучал, стучал о стену.

— Кстати, над чем Фитзи заставил тебя так усердно работать?

— Какое-то устройство, в разработке которого ему нужна помощь, — рассеянно ответил Биар. — Я думал, что у меня уже есть какие-то идеи, но все, что я придумываю, сводится на нет самим дизайном конструкции. Гильза, которую он, похоже, намеревается использовать, не позволит…

— Неважно, — перебил Джордан, скорчив гримасу. — Забудь, что я спрашивал.

Биар фыркнул и снова принялся ломать голову, набрасывая варианты и снова вычеркивая их. В конце концов, Джордан убрал мяч и заснул, но Биар работал допоздна, решив иметь что-то в качестве отправной точки перед сном. Однако вскоре его веки стали такими тяжелыми, что он понял, что должен прекратить это занятие и попробовать еще раз на следующий день.

Когда он спал, его сны были полны уравнений и диаграмм, а голос Фитжи говорил:

— Это важно, Бруно. Нам это нужно, чтобы спасти наш мир.

— 3-

Прошло четыре дня, а Биар так и не добился никакого прогресса в проекте Фитзи. Он впал в отчаяние настолько, что поговорил со своим профессором после занятий в среду, предварительно предположив, что весь проект мог бы работать лучше, если бы его снова набросали с нуля. Фитзи просто помахал в воздухе измученной рукой и сказал:

— Чего бы это ни стоило, Бобби.

Его ответ потряс — и обеспокоил — Биара. Обычно профессор был гораздо более уверен в любой основополагающей информации, которую он предоставлял. То, что Фитзи был готов попробовать что-то совершенно новое, заставило Биара больше, чем когда-либо, осознать, насколько важным должно быть это устройство… и насколько Фитзи был в тупике в поисках решения. Этого было достаточно, чтобы Биар тщательно обдумал, что делать дальше.

Как только он принял решение и отправил быстрое голосообщение, он был лишь слегка удивлен, обнаружив Сферник, ожидающий его на кровати после окончания занятий в пятницу, вместе с запиской:

ОН АВТОРИЗОВАН И ПРЕДВАРИТЕЛЬНО ЗАПРОГРАММИРОВАН.

ПРИНЕСИ ДИЗАЙН И СВОИ ЗАМЕТКИ.

— Дж.

— Хочу ли я знать? — спросил Джордан, узнав знакомый почерк из-за плеча Биара.

— Я даже не уверен, что я хочу знать, — ответил Биар, задаваясь вопросом, как был авторизован флакон, и куда он его приведет, хотя у него было довольно хорошее представление об обоих.

— Нужно, чтобы я тебя прикрыл? — спросил Джордан, кивая на записку.

— Ты не хочешь пойти?

Джордан поморщился.

— И слушать, как вы двое говорите на идиотском языке в течение следующих сколь угодно многих часов? Я бы лучше попросил Алекс вонзить мне в живот свой волшебный клинок.

Биар ухмыльнулся.

— И ты обвинил Флетчера в драматизме.

— Давай, убирайся отсюда, пока у тебя еще есть надежда вернуться до комендантского часа. У меня горячее свидание с прекрасной принцессой, к которому мне нужно подготовиться.

— Подготовиться?

— Я сказал ей, что у меня запланировано кое-что особенное.

Биару было достаточно увидеть виноватое лицо Джордана, чтобы сказать:

— Дай угадаю, ты понятия не имеешь, что делать?

— Вот почему мне нужно время, чтобы подготовиться. Много-много времени.

Биар подошел к гардеробу, сменил куртку на более теплое пальто и, надев его, спросил:

— Когда ты с ней встречаешься?

Джордан взглянул на время на своем компьютере и поморщился.

— Через полчаса.

Биар удивленно покачал головой.

— Если это считается «много-много времени», тогда удачи, приятель. Тебе она понадобится.

Джордан скривил лицо.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Биар повеселел и сказал:

— Дикс будет все равно, что ты делаешь, пока вы делаете это вместе. Ты это знаешь.

Мягкая улыбка появилась на лице Джордана.

— Да. Знаю.

— Тогда на этой ноте… — Биар сунул в карман Сферник, компьютер и блокнот и направился к двери. — Моя работа здесь закончена.

Джордан рассмеялся, но жестом велел Биару выйти из комнаты.

— Передавай от меня привет.

— Будет сделано, — пообещал Биар, закрывая дверь.

Целеустремленно шагая по коридору, он не чувствовал боли в ноге, даже когда трусцой спускался по лестнице на первый этаж. В среду он возобновил свои занятия физкультурой, без проблем вернувшись к активным действиям. Флетчер однажды проверил его состояние, и Биар с легкостью заявил, что ему казалось, что он вообще никогда не ломал кость.

Добравшись до выхода из здания общежития, Биар придержал дверь открытой для троицы второкурсников, которые бежали, спасаясь от ветра, поднявшегося снаружи, плотнее запахнул пальто и вышел. Он вспомнил о более простых днях, когда, как и на втором курсе, его единственными проблемами в такую ночь, как сегодня, было бегство от непогоды. Те времена давно остались позади, и страхи перед будущим теперь преследовали его по пятам. Он не был беспокойным по натуре, но если надвигалась война, он знал, что будут жертвы. Возможно, даже люди, о которых он заботился.

Когда Биар учился на втором курсе, такая мысль никогда не приходила ему в голову. Теперь, однако… это было трудно игнорировать. Но вместо того, чтобы быть ошеломленным тем, с чем его семье и друзьям, возможно, вскоре придется столкнуться, он был полон решимости вместо этого сосредоточиться на том, чтобы помочь смертным расам подготовиться к возможности — или, скорее, неизбежности — предстоящего нападения Эйвена.

Что, конечно же, и привело к тому, что Биар боролся с ледяным ветром в этом жалком вечернем предприятии, поскольку, хотя его Сферник, предположительно, был разрешен, он сомневался, что его перемещение было санкционировано.

Желая, чтобы было как можно меньше свидетелей его ухода, он не обращал внимания на ухудшающуюся погоду, спотыкаясь, обходил здание сбоку, пока не скрылся из виду у входа. Только после этого бросил флакон на землю, испытывая облегчение от того, что оказался подальше от стихии, когда шагнул через красочную сферическую дверь.

Выйдя с другой стороны, Биар стряхнул снег с волос и плеч, поморщившись, когда тот упал на нетронутый мраморный пол и сразу же начал таять.

— Не пробыл здесь и минуты, а ты уже портишь мой офис.

Биар улыбнулся комментарию старшего брата и поднял глаза, готовый поприветствовать его. Но вместо того, чтобы увидеть Джонни, сидящего за столом в ХимТехе в Каронии, где он работал, глаза Биара расширились, когда он увидел только себя.

… То есть, несколько копий самого себя. Или, по крайней мере, полукопии.

— Что за…? — Биар замолчал, разворачиваясь и наблюдая, как другие его версии делают то же самое. В комнате было, по меньшей мере, десять его копий, каждая немного отличалась от предыдущей: одна более худая, другая более мускулистая, одна выше, одна ниже, одна в очках, одна со светлыми волосами, одна с густым макияжем, одна с растрепанной бородой, одна в смокинге и одна с голой грудью, в одних летних пляжных шортах и с доской для серфинга в руках. Несмотря на различия, когда Биар двигался, они двигались, копируя его действия в реальном времени… даже его слова, когда он говорил.

— Джонни? — позвал Биар, явно ошарашенный тем, что он видел.

— Что думаешь об этом, братишка? — спросил Джонни, наконец появляясь в поле зрения между двумя разными «Биарами», одна рука в кармане джинсов, а другая небрежно держала перед собой планшет TCD. Его светло-каштановые волосы были в беспорядке, их давно пора было подстричь, и торчали под странными углами, как будто он проводил по ним руками. То, что, вероятно, он делал, обдумывая свои более сложные проекты.

— Думаю, я беспокоюсь, что ты слишком сильно скучаешь по мне, если это твоя компания.

Джонни хохотнул и вынул руку из кармана, проводя пальцем по планшету и удаляя копии из комнаты.

— Я работаю над приложением ComTCD, в котором пользователи могут настраивать свое голографическое изображение, чтобы выглядеть более впечатляюще, когда они звонят. — Он подмигнул. — Это прекрасно сочетается с нашим новым приложением для знакомств, которое в ближайшие месяцы будет дополнено несколькими бонусами.

— Это… — У Биара не было слов, чтобы описать, что это было, поэтому вместо этого он сократил расстояние между ними и обнял брата. — Спасибо, что привел меня сюда.

— Ты же сказал, что от этого зависит судьба мира, — сухо сказал Джонни, от души хлопнув Биара по спине и отпустив его. — Обычно Джордан известен своими мелодрамами.

Биар фыркнул, поскольку не было смысла отрицать правду об этом.

Когда жара в комнате начала вызывать у него дискомфорт, он снял пальто и повесил на ближайший стул, при этом его взгляд блуждал по кабинету Джонни. Учитывая, насколько безопасными должны были быть помещения ХимТех, здесь не было окон, но вдоль одной из стен была голографическая фреска, из-за которой казалось, что комната выходит на частный тропический пляж. Накатывали волны, ветер гнал золотистый песок вдоль берега, а пушистые белые облака плыли по голубому горизонту, когда солнце начало садиться вдалеке.

Рассматривая изображение и почти ощущая запах соли в воздухе, Биар оглядел остальную часть комнаты. Каким-то образом она была одновременно хаотична и организованна, с гаджетами и безделушками, разбросанными по всему офису, на книжных полках и на скамейках. Затем был глянцевый стол, заваленный, как мог видеть Биар, техникой нового поколения, большую часть которой он не мог распознать, поскольку она еще не была обнародована.

Тихо присвистнув, когда его внимание снова переключилось на Джонни, он сказал:

— Неудивительно, что ты редко приходишь домой, если это то место, где ты проводишь свое время.

— Ты уже бывал здесь раньше, — ответил Джонни, и его темные глаза наполнились юмором. — Почему ты так удивлен?

— Нет, с тех пор, как тебя повысили, — сказал Биар. — В твоем последнем офисе не было пляжа.

— Привилегия быть гением, — сказал Джонни, ухмыляясь.

Биар покачал головой на отсутствие смирения у брата, но не смог удержаться от ответной ухмылки. Джонни заработал свое игривое высокомерие годами самоотверженной тяжелой работы в сочетании со сверхъестественной способностью сохранять и применять знания. Даже в детстве все в их семье знали, что он предназначен для великих свершений… в основном потому, что он взломал всю их домашнюю технику еще до того, как стал достаточно взрослым, чтобы пойти в среднюю школу. Когда пришло время для разведывательного визита директора Марсель, стало неожиданностью узнать, что у Джонни не было дара, который позволил бы ему получить место в Акарнае, потому что его интеллект и навыки были естественными, а не сверхъестественными.

— Время тратится впустую, братишка, — сказал Джонни. — Давай приступим к спасению мира.

Поскольку стол Джонни уже был завален его собственными работами, Биар последовал за ним, пока они не сели рядом перед стеклянным кофейным столиком. Как только Джонни очистил его, Биар положил свой блокнот и ComTCD на поверхность, активировав голографическую настройку, которую он мог использовать только наедине в академии. Сразу же на экране появилось трехмерное изображение рисунков и уравнений Фитзи, а Биар увеличивал масштаб до тех пор, пока их не стало намного легче разглядеть, хотя они все еще были едва разборчивы.

После напоминания брату, что то, над чем они работали, было совершенно секретным, на что Джонни не соизволил ответить, кроме как послать ему взгляд «да ты что?», Биар провел следующий час, делясь тем, что Фитзи рассказал ему, и всем, что он обдумал за последние пять дней. Он показал Джонни свои записи и свой прогресс, объяснив, как все его идеи приводили в тупик. Джонни держался с легкостью, хмурил лоб, когда он озадачился стоящей перед ними задачей.

— Думаю, ты прав насчет того, что сам дизайн несовершенен, — сказал Джонни, используя большой и указательный пальцы, чтобы развернуть голографическое изображение. — Видишь эту часть здесь? Я понимаю, почему ты думаешь, что должен быть какой-то пружинный механизм, который поможет компенсировать сжатие, когда распылитель высвобождается, но с пространственными ограничениями невозможно установить что-то вроде… — Он замолчал, его глаза потеряли фокус.

Биар дал ему минуту, ожидая услышать, что он может обдумать.

Взгляд Джонни снова стал острым, когда он вытащил свой планшет, открывая и закрывая файлы, как будто что-то искал.

— Как далеко, по словам Фитзи, он хочет, чтобы была дальность стрельбы?

— Насколько это возможно, — ответил Биар, пытаясь следить за тем, что делал его брат, и задаваясь вопросом обо всех кодах безопасности, которые он вводил. — Он сказал, что предложение обоих решений может быть ограничено, поэтому каждое устройство должно оказывать как можно большее влияние.

— А сами решения, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что это такое?

— Ни одного. — Биар указал на каракули вокруг рисунка и добавил: — Но с учетом материалов, предложенных Фитзи для строительства, мы можем предположить, что они не являются ни коррозийными, ни взрывоопасными. Если бы любой из растворов был летучим, нестабильная реакция между ними сделала бы устройство бесполезным еще до того, как у него появился шанс сделать то, что он должен был делать. — Биар обдумал это еще раз и продолжил: — Думаю, это может быть какое-то… биологическое оружие. Фитзи был непреклонен в том, что оба решения должны достигать поставленных целей, так что, возможно, это что-то вроде… успокоительного или чего-то в этом роде. Что-нибудь, чтобы усыпить тех, к кому оно прикасается.

Джонни потер щеку, задумчиво наморщив лоб.

— Тогда почему два решения? Успокоительное действие пройдет само по себе, потребуется всего одна смесь.

Быстро подумав, Биар предположил:

— Возможно, это больше похоже на… яд. И лекарство.

— Это имело бы больше смысла, учитывая замыслы Фитзи. — Джонни постучал по голограмме, его палец прошел прямо сквозь нее. — Но если это так, зачем вообще предлагать лекарство? Если это оружие, почему бы просто не оставить его как оружие?

Биар попытался сложить кусочки воедино в своем сознании, и когда все начало складываться, он понял, что должен быть осторожен с тем, чем он делится.

— Что, если — гипотетически — враг на самом деле не является врагом, и ты просто хочешь… вывести его из строя на некоторое время, но на самом деле не убивать его? Ты хочешь дать им что-то, чтобы ослабить их, в то же время убедившись, что это не будет постоянным. Решение А и Решение В — оба играют необходимую роль.

Взгляд, который Джонни послал Биару, был достаточно красноречив, чтобы Биар понял: нужно приготовиться к тому, что он собирался сказать.

— Читая между строк, — сказал Джонни, — я предполагаю, что ты думаешь, что это устройство поможет вывести из строя множество меяринов, на которых сейчас Заявил права Эйвен Далмарта?

Биар уставился на брата.

— Как…

— Пожалуйста, Биар, — усмехнулся Джонни. — Давай не будем забывать, что я помог тебе проникнуть на химический завод Мардении. Ты действительно думаешь, что это единственный вид взлома, которым я все еще занимаюсь в наши дни? — Он покачал головой. — Мне нужно что-то, что могло бы меня здесь развлечь.

Несколько ошеломленный, Биар изо всех сил пытался переварить слова брата. Он знал, что и Джонни, и Блейк были в курсе того, что Эйвен Заявил права на Джордана, поскольку Биар нуждался в том, чтобы его братья помогли организовать вмешательство во время каникул в Кальдорасе, пока он, Алекс и Д.К. искали способы освободить своего друга. Но что-то большее, чем это… Биар понятия не имел, как Джонни мог узнать о том, что Эйвен захватил Мейю и Заявил права на ее обитателей.

Прочитав выражение его лица, Джонни объяснил:

— Поездка Алекс на Трюллин почти две недели назад… кое-кто из военного совета сделал заметки и загрузил их на защищенный сервер. Все, что она обсуждала с королем и королевой и остальными нашими лидерами, было освещено в досье. — На лице Джонни появилось удивленное выражение, когда он добавил: — То, что она из Фрейи… это было неожиданно. Но я не могу сказать, что я полностью удивлен. Помнишь наш первый совместный ужин, когда она понятия не имела, о чем мы говорим? — Он фыркнул. — В ретроспективе так много смысла.

Биар ничего не мог поделать, кроме как в шоке уставиться на брата.

— Ты… взломал…

— Это не в первый и не в последний раз, — бесстыдно сказал Джонни. — И ты должен быть благодарен за мои безумные навыки, младший брат, поскольку теперь, когда у нас есть представление о том, с чем мы работаем, думаю, что смогу помочь тебе заставить это устройство функционировать, но это потребует от меня сделать кое-что не совсем законное. — Он сделал паузу. — И это также потребует посторонней помощи.

Не говоря больше ни слова, Джонни положил планшет рядом с блокнотом Биара и вытащил из кармана свой ComTCD. Он не активировал голографическую настройку, только звук, когда поднес его к уху и заговорил в него.

— Привет, это я. Мне нужна услуга. — На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Джонни добавил: — Хорошо, еще одно одолжение. Как долго ты сможешь пробыть в моем кабинете? — Ответ, который ему дали, заставил его кивнуть. — Отлично, скоро увидимся.

— Кто это был? — спросил Биар, когда Джонни отключил звонок. — Разве ты не помнишь ту часть, где говорилось, что это совершенно секретно?

— Расслабься, братан, — сказал Джонни. — Мы просто сохраняем это в семье.

Биар поднял брови, но затем вскочил на ноги, когда посреди кабинета Джонни открылась сферическая дверь. Улыбка растянулась на его лице, когда Блейк вошел, собственная ухмылка его брата уже красовалась на лице.

— Давно не виделись, — пошутил Блейк, шагнув вперед и обняв Биара. — Я слышал, ты сломал ногу пополам через несколько часов после нашей поездки в Ниалас в прошлые выходные. Неужели ты думал, что разыгрывание карты сочувствия привлечет джарноков на нашу сторону?

Биар засмеялся, оттолкнувшись от брата.

— Ты меня знаешь. Готов попробовать все, что угодно.

— Командный игрок до победного конца, — согласился Блейк, его голубые глаза загорелись.

Успокоившись, Биар спросил:

— Что это за услуга, о которой я слышал, как вы, ребята, говорили?

— Не спрашивай меня, — сказал Блейк, поправляя свою кожаную куртку и весело качая головой. — Я не был тем, кто был на другом конце провода. Я просто конфетка для глаз в этом визите.

Сбитый с толку, Биар собирался спросить, о чем говорил Блейк, когда Джира вошла в сферическую дверь прямо перед тем, как та закрылась. В отличие от Блейка, который был одет в повседневную одежду, она все еще была в своей униформе Надзирателя, и Биар почувствовал легкое беспокойство, задаваясь вопросом, почему Джонни мог связаться с ней.

Глядя на Джиру, Биар понял, что он мало что знает о ней, кроме того, что она была старшей сестрой Кайдена, и Алекс считала ее другом. На прошлой неделе стало шоком узнать, что Надзирательница была девушкой Блейка… в основном потому, что братья Биара обычно делились с ним всем. Но причины, по которым Блейк отложил объявление, были оправданы, поэтому Биар быстро простил их обоих за запоздалое откровение.

Мысленно соединив точки над i с заявлением Джонни об «еще одном одолжении», Биар сказал Джире:

— Полагаю, я должен поблагодарить тебя за то, что ты помогла мне пройти через охрану академии? — Он огляделся. — И ХимТеха тоже?

Джира хитро улыбнулась ему и бросила что-то в его сторону. Он подхватил это в воздухе и повертел в руках, узнав еще один Сферник.

— Это доставит тебя обратно, когда будешь готов, — сказала она, но не было дано никаких объяснений того, как она организовала два разрешенных Сферника.

Биар улыбнулся ей в ответ и сказал:

— Вы, Стражи и ваши секреты.

Она подмигнула ему, прислонившись к Блейку.

— Секреты и одолжения. Это наша валюта.

— Небольшое злоупотребление властью, тебе не кажется? — спросил Биар, только наполовину шутя.

Она приподняла темную бровь над своими поразительными глазами, протягивая руку ладонью вверх.

— Если ты так думаешь, не стесняйся, отдай мне это и найди свой собственный путь обратно в академию.

Биар быстро сунул пузырек в карман, не обращая внимания на тихие смешки братьев.

— Что это за услуга, Джонни? — спросила Джира, переключая их внимание с Биара на его благодарность. — И в какие неприятности ты собираешься меня втянуть?

Когда Джонни виновато заерзал, Джира вздохнула и высвободилась из объятий Блейка, скрестив руки на груди.

— Настолько плохо, да?

— Давай просто скажем, что хорошо, что ты все еще носишь свою форму, — ответил Джонни. — Это будет выглядеть так, как будто то, что мы делаем, является официальным делом, а не…

Джира прервала его, подняв руку.

— Не бери в голову. Чем меньше я буду знать, тем лучше.

Джонни почесал нос, словно надеясь, что это скроет его улыбку. Затем он посмотрел на Блейка и Биара и сказал:

— Мы вернемся через десять минут.

Джира не задавала никаких вопросов, она просто снова вздохнула и закатила глаза к небесам, на ее лице было написано смирение.

Биар, однако, сказал:

— Подожди, почему мы не можем пойти?

— Потому что мы идем в хранилище, — ответил Джонни, доставая вторую таблетку из ящика стола. — Только те, у кого самый высокий уровень безопасности, могут войти, и они должны постоянно иметь при себе Надзирателя. — Он кивнул в сторону Джиры. — Я могу взломать систему безопасности, но это займет больше времени, чем нам нужно, чтобы убедить систему, что у меня есть Надзиратель. И хотя я могу легко скремблировать отснятый материал в коридорах, чтобы вас обоих не засняли на пленку, я бы предпочел не рисковать тем, что кто-то обнаружит мой цифровой отпечаток пальца в удаленных файлах, если у меня не будет времени замести следы. Для всех безопаснее, если вы двое останетесь здесь, пока мы не вернемся, и я смогу сохранить свою работу таким образом.

— Не говоря уже о том, чтобы удержаться подальше от тюрьмы, — пробормотала Джира.

Для человека, предположительно ответственного за соблюдение закона, Биар не мог не думать, что Джира немного расслабилась, когда дело дошло до их нынешней ситуации… и других, поскольку она также помогла им с их несанкционированной поездкой в Ниалас на прошлой неделе. Не то чтобы он жаловался. Его отец, вероятно, поступил бы так же, особенно если бы знал, что на это есть веская причина.

— Что бы ты ни делал, действуй быстро, — сказал Биар. — И не попадайся.

— Я этого не планировал, — ответил Джонни, направляясь к двери и кладя руку на панель, чтобы активировать механизм отпирания. Через несколько секунд он и Джира исчезли за углом, и дверь снова закрылась.

— Теперь мы ждем, — сказал Блейк, садясь и поднимая ноги, пока они не уперлись в кофейный столик, его ноги проходили прямо сквозь голограмму дизайна Фитзи. — И пока мы просто сидим, ты можешь объяснить, какого черта мы все здесь делаем, младший брат.

— 4-

Прошло десять минут, а Джонни и Джиры все не было видно.

Блейк отвлек Биара от того, что могло произойти, рассказав, как развивались его отношения с Надзирательницей. Очевидно, он преследовал ее в течение многих лет, но она никогда не уделяла ему внимания, пока ее не назначили Стражем на одной из его дипломатических миссий. Он не вдавался в подробности, но Биар уловил суть достаточно, чтобы понять, что Джира спасла задницу Блейка, когда ситуация приняла пренеприятный оборот, и он каким-то образом выкрутил ей руку во время ужина «спасибо за спасение моей жизни». С тех пор они были неразлучны.

… Или, так сказал Блейк. Но, зная брата, Биар предположил, что у Джиры может быть другая история, и он надеялся, что однажды ему удастся ее услышать.

Как раз в тот момент, когда Биар прошелся достаточно, чтобы натоптать дорожку на мраморном полу рядом с голофреской, на которой теперь был изображен пляж, залитый лунным светом, дверь скользнула в сторону, Джонни и Джира ворвались в нее, оба запыхавшиеся и раскрасневшиеся. Джонни хлопнул ладонью по панели TCD, снова запечатывая комнату, и поднял руку, когда Биар и Блейк открыли рты, чтобы потребовать ответов.

— Дайте ему секунду, — сказала Джира между глотками воздуха. — Было… осложнение. Он должен убедиться, что никто не догадается, что мы что-то взяли.

Что-то взяли? Биар мысленно повторил эти слова, его взгляд метался между молодыми людьми и не находили ничего очевидного, что они могли бы нести.

Пальцы Джонни двигались так быстро, что почти расплывались, когда он вводил командные коды и переопределения безопасности сначала на одном планшете, а затем на втором. Только через сорок восемь долгих секунд, когда Биар считал каждую, он выдохнул и сказал:

— Все в порядке.

Джира вздохнула с облегчением, но затем передвинулась, пока не оказалась рядом с Джонни, и быстро ударила его по руке. Сильно.

— Ой! — Свободной рукой Джонни прикрыл ушибленную плоть, на его лице было хмурое выражение.

— Ты это заслужил, — сказала Джира, возвращая ему хмурый взгляд. — Не отрицай.

Он и не стал. То ли из-за выражения ее лица, то ли из-за выражения лица Блейка, то ли из-за правдивости ее слов, Биар не был уверен.

— Признаюсь, я не подумал проверить наличие виртуального сторожевого пса, — смущенно сказал Джонни, кладя оба планшета на грязный стол. — Это была моя ошибка.

Джира выглядела так, будто собиралась ударить его снова, но Блейк обнял ее, притягивая к себе… возможно, чтобы утешить, но, скорее всего, чтобы сдержать.

— Что случилось? — спросил Блейк.

Биар тоже хотел знать.

— Не имеет значения, — сказал Джонни, качая головой. — Мы оба выжили. И, насколько я могу судить, никто никогда не узнает, что мы сделали.

Выжили? Теперь Биар действительно хотел знать.

— Внимание, — крикнул Джонни, и Биар увидел, как черный объект плывет по воздуху к нему. Он поймал его, обнаружив, что это плотная блестящая сфера, которая аккуратно помещается в его ладони.

Биар вопросительно посмотрел на брата.

— Это, братишка, и есть тот ответ, который ты искал, — сказал Джонни.

Вращая сферу между пальцами, Биар внимательно вгляделся в нее.

— Как?

В ответ Джонни снова взял один из своих планшетов и стал листать, пока не нашел то, что искал. Затем он активировал голографическую функцию, и схемы сферы, которую держал Биар, теперь поднялись в воздух.

Биар прочитал материалы и структуру черной сферы, его глаза расширились от сложности алгоритмов, вдохновивших его создание.

— Я правильно понял?

— Я не понимаю ни слова из этого, — сказал Блейк, щурясь на уравнения. — Что означает эта закорючка?

Ни Джонни, ни Биар не ответили ему… Биар, потому что он с удивлением смотрел на Джонни, и Джонни, потому что самодовольно ухмылялся в ответ.

— Учитывая выражение твоего лица, я бы сказал, что да, ты все правильно понял, — ответил Джонни.

Биар моргнул, затем снова моргнул, еще раз прочитав формулу. Это не должно быть возможно… это не могло быть возможно. Это было настолько за пределами того, что, по его мнению, могли создать техносы. Это был не просто следующая техника, это была техника будущего.

— Ты хочешь сказать мне, — сказал Биар сдавленным голосом, — что внутри этого, — он поднял сферу, — находится карман… в космосе?

— С достаточным пространством как для твоих решений, так и для аэрозольного пружинного механизма, для которого ты уже разработал планы, — сказал Джонни. — Как только все будет готово к работе, это маленькое устройство должно позволить смеси разбрызгиваться не менее чем на двадцать метров в каждом направлении.

Это было именно то, что искал Биар. Это было решение всех проблем, которые возникали каждый раз, когда он думал, что нашел ответ, только чтобы обнаружить, что ограничения по размерам оригинального дизайна Фитзи были слишком жесткими. Но теперь…

— Это… я имею в виду… — Биар собрался с мыслями и попробовал снова. — Может ли это быть массовое производство? И быстрое?

— Если ты знаешь нужных людей и имеешь нужное оборудование, — сказал Джонни, — тогда да.

Джира застонала.

— Почему у меня такое чувство, что ты собираешься попросить еще об одной услуге? — Она перевела взгляд с Джонни на Блейка и сказала своему парню: — Ты у меня в долгу за это. Из-за твоей семьи у меня будет язва желудка.

Блейк ответил, наклонившись и поцеловав ее, прошептав что-то ей в губы, от чего она покраснела… то, чего Биар был счастлив не слышать. Джонни тоже, если судить по выражению его лица.

— Мы сдвинем дело с мертвой точки и запустим производственную линию, — сказал Джонни, взяв с журнального столика ComTCD Биара и перенося файлы со своего планшета, содержащие дизайн сферы. — Покажи эти чертежи Фитзи и убедись, что они совместимы с любыми его двумя решениями. Также обсуди с ним свои планы по выпускному клапану с пружиной и посмотри, есть ли у него какие-либо улучшения. На самом деле это не моя область, но я действительно думаю, что то, что ты набросал, действительно солидно. — Гордость, которой он светился, заставила Биара побороть собственный румянец. — Как только Фитзи даст добро, мы свяжемся с ним напрямую и попросим его проследить за завершением и распространением устройств.

Биар кивнул, но предупредил:

— Фитзи может показаться немного… — Он поискал подходящее описание и остановился на слове: — Может показаться, что у него не все в порядке с головой. Но он один из самых умных людей, которых я знаю.

Джира фыркнула, заставив все взгляды повернуться в ее сторону.

— Фицуильям Грей — просто псих, — сказала она. — Когда я училась в Акарнае, он поджигал себя не менее двенадцати раз… только за мой первый месяц. — Она выдержала взгляд Биара и добавила: — Каждый раз он хихикал, как будто это была самая веселая вещь в мире. Если он вообще замечал. Чаще всего одному из нас приходилось вскакивать и тушить пламя, потому что он продолжал работать.

Биар кашлянул, чтобы скрыть смех при виде недоверчивых взглядов на лицах Джонни и Блейка, ни у одного из которых не было непосредственного опыта общения с профессором. Однако они знали его брата, Антона Грея, который владел «Двойными Сферниками» в Вудхейвене, и поскольку Антон был почти таким же чокнутым, как Фитзи, они не должны были быть слишком удивлены, услышав о сходстве между их личностями.

— Но, — продолжала Джира, — несмотря на это, я все равно согласна с тобой. Он великолепен. И я не могу отделаться от мысли, что «безумный профессор» — это просто представление.

Биар не был так уверен, но он испытал облегчение, услышав вотум доверия Джиры. Тем не менее, он сказал братьям:

— Не ждите, что он вспомнит ваши имена… или мое. Просто ответьте, если думаешь, что он обращается к вам, независимо от того, как он вас называет.

Джира понимающе рассмеялась, кивая в знак согласия. И Джонни, и Блейк выглядели все более встревоженными, но они воздержались от высказывания своих опасений.

— Уже почти комендантский час… тебе лучше идти, пока мне не пришлось прикрывать и тебя тоже, — сказала Джира Биару, проверив время на своем устройстве.

При слове «тоже» Биар посмотрел на нее с любопытством.

Ее глаза сияли юмором, когда она сказала:

— Кайден и Алекс зашли к моей тете на поздний ужин в начале этой недели. Казалось, и уютно быть вместе. И они ушли только после того, как вступил в силу комендантский час.

Биар поднял брови, услышав это, в то время как Блейк и Джонни захихикали.

Зная, что Алекс поделится, если и когда она будет готова, Биар только сказал:

— Хорошо. Мне не нужно алиби… я ухожу прямо сейчас. — Он указал на сферу и планы, которые теперь были переданы на его устройство, и сказал Джонни: — Спасибо. Правда.

Вместо дерзкого ответа выражение лица Джонни стало серьезным, когда он тихо сказал:

— Мы все должны внести свой вклад, если хотим пережить надвигающуюся бурю. Никогда не бойся просить о помощи, Биар. Вот для чего нужна семья.

Биар почувствовал, как у него перехватил дыхание, когда он шагнул вперед и обнял старшего брата. Он знал, что Джонни сильно рисковал, крадя сферу из хранилища ХимТеха и передавая конфиденциальные файлы Биару. Блейк тоже многим рисковал, когда использовал свое влияние, чтобы сопровождать Биара и его друзей в их поездке в Ниалас в прошлые выходные. Это были долги, которые Биар никогда не сможет вернуть. И все же, поскольку Джонни и Блейк были его братьями, Биар знал, что ничем им не обязан. Как сказал Джонни, для этого и существовала семья.

— Иди сюда, братишка, — сказал Блейк, оттаскивая Биара от Джонни и заключая в грубые объятия, ероша волосы, когда отпустил его.

— Эй! — закричал Биар, пытаясь расправить темный стог сена, который теперь был у него на макушке, но без особого успеха.

— Надеюсь, в следующий раз, когда я увижу тебя, это не будет связано с чем-то незаконным, — сказала Джира с кривой улыбкой на лице.

Учитывая все, что она сделала для него той ночью, Биар, не колеблясь, шагнул вперед и обнял девушку.

— Спасибо, — тихо сказал он, прежде чем снова отстранился. Затем ухмыльнулся и добавил: — И никаких обещаний.

Она тихо засмеялась.

— Неудивительно, учитывая твою компанию. И я не имею в виду этих двоих.

Ухмылка Биара стала только шире, и он не видел смысла отрицать ее притязания. Вместо этого надел пальто и разбил Сферник, который она дала, о мраморный пол, помахав им троим, когда вышел обратно в ледяной пейзаж академии.

За те часы, что Биара не было, ветер значительно ослаб, и на заснеженные земли по-настоящему опустилась ночь. Он знал, что у него осталось всего несколько минут до наступления комендантского часа, но вместо того, чтобы направиться ко входу в общежитие, Биар направился к зданию Башни, чтобы поделиться тем, что он узнал со своим профессором химии.

Протоптав тропинке по снегу и поднявшись по внутренней лестнице Башни, Биар подошел к двери в комнату Фитзи. Он поднял руку, чтобы постучать, но остановился, услышав странный звук изнутри.

За годы учебы в академии Биар несколько раз посещал личные покои Фитзи, в основном, когда профессор забывал то или иное из-за дополнительных зачетных проектов, которые он ставил. Необычные звуки считались нормальными, когда дело касалось помещения Фитзи: хлопки, бульканье, потрескивание, искрение — химические реакции и шумы мастерской, включая звуки деревянных и металлических конструкций, в зависимости от того, над чем работал профессор.

Никогда, однако, Биар не слышал ничего подобного тому, что сейчас достигло его ушей.

Потому что звук, доносившийся с другой стороны двери, — это было пение.

Фитзи пел.

И очень громко.

Биар вздрогнул, когда профессор попытался взять высокую ноту, пронзительный визг проник прямо сквозь дверь, прежде чем он запел фальшивую мелодию, от которой Биару захотелось заткнуть уши. Профессор, возможно, и мог решать сложные уравнения во сне, но ему явно медведь на ухо наступил.

Стремясь спасти то, что осталось от его слуха, Биар с силой постучал в дверь. Ему пришлось сделать это еще дважды, прежде чем стук привлёк внимание профессора, чтобы пение Фитзи прекратилось, и послышалось шаркание, прежде чем дверь, наконец, открылась.

Это была одна из самых сложных вещей, которые когда-либо делал Биар, но каким-то образом ему удалось сохранить серьезное выражение лица при виде своего профессора, одетого в пушистый розовый халат в комплекте с радужными тапочками и наушниками в виде шмелей.

— Бартоломью, — сказал Фитзи, держа в руках кружку, которая была усыпана блестками и разноцветными мерцающими огоньками. — Неужели уже снова понедельник?

Биар моргнул.

— Эм, нет, сэр. Все еще вечер пятницы.

— Тебе придется говорить громче, Бернард, — сказал Фитзи, повышая свой голос, пока он почти не заорал. — Боюсь, мой слух уже не тот, что раньше.

Биару пришло в голову поинтересоваться, что за жидкость была в мерцающей кружке — и насколько она была крепкой, — когда он потянулся вперед и постучал пальцем по наушникам. Круглые глазки пчел подрагивали почти тошнотворно, и Биар не мог перестать наблюдать за ними, когда Фитзи понял намек и опустил наушники на шею.

— Боже, тишина сегодня такая громкая, — прокомментировал Фитзи, и по какой-то причине он сделал это, прищурив глаза и прикрывая их, как будто от яркого света.

И снова Биар задался вопросом, что именно пил его профессор. Он также подумал, не лучше ли ему вернуться утром.

— Что привело тебя сюда, Брэдфорд? — спросил Фитзи. — Хлоя снова не на свободе, не так ли? В прошлый раз она прогрызла мою любимую пару носков… и каменные стены, вокруг которых они хранились. Удивительное создание, хотя и темпераментное.

Биар понятия не имел, о чем болтает профессор. Отчаявшись сбежать, пока его собственное здравомыслие не было поставлено под угрозу, он сказал:

— Сэр, если вы готовы к этому, у меня есть решение для проекта, который вы мне поручили.

В мгновение ока все в Фитзи изменилось. Рассеянный болтун исчез, и на его месте появился кто-то, кто уделял Биару все свое внимание. Трансформация была достаточно красноречивой, чтобы Биар задался вопросом, была ли Джира права… был ли акт сумасшедшего профессора просто представлением.

Если так, то Фитзи проделал отличную работу.

— Входи, входи, Борис, — настаивал профессор, пропуская Биара в его комнату. — Нельзя терять времени.

Более неуверенный, чем когда-либо, когда он входил в комнаты Фитзи, Биар лишь наполовину обратил внимание на булькающие жидкости, установленные в угловом рабочем пространстве, и он даже не моргнул при виде зеленого пламени, поднимающегося по одной из каменных стен от пола до потолка. Вместо этого он не сводил глаз с профессора, гадая, имеет ли он дело с эксцентричным гением, сосредоточенным гением… или с кем-то совершенно другим.

— Садись, садись, — сказал Фитзи, указывая Биару на место перед незажженным камином. Зеленое пламя достаточно согревало комнату, и не нужно было разжигать решетку. — Расскажи мне, что ты обнаружил.

Одними этими словами Биар предположил — или, по крайней мере, надеялся, — что Фитзи останется сосредоточенным, и он пустился в объяснения, вытащив сферу и развернув голографические планы, чтобы Фитзи мог их пролистать. Затем он поделился своими собственными разработками пружинного устройства, которое распределяло бы аэрированные растворы как можно дальше от точки детонации. Все это будет содержаться в пространственном кармане внутри каждой маленькой черной сферы.

Как только Биар закончил, он посмотрел на Фитзи, затаив дыхание, ожидая, что тот скажет. Прошло много времени, пока профессор просматривал различные заметки и возился с прототипом, который Джонни украл из хранилища, но, наконец, Фитзи повернулся к Биару.

Когда он это сделал, Биар замер, увидев слезы в глазах профессора. Но потом Фитзи моргнул, и они исчезли, достаточно быстро, чтобы Биар задался вопросом, не показалось ли ему это, а также гордость, которую он увидел прямо там вместе со слезами.

— Я первым делом свяжусь с твоим братом Джеффри утром, — сказал Фитци. — Вместе с его подругой-политиком мы сразу же приступим ко всему этому.

Биар не потрудился напомнить Фитзи об имени Джонни и не поправил его по поводу того, что Джира была Надзирательницей, которая встречалась с Блейком, а не с Джонни.

— Дайте мне знать, если я смогу еще чем-нибудь помочь, сэр, — предложил Биар, вставая и направляясь к выходу из комнаты. — Если мои предположения об этом устройстве верны, оно может спасти много жизней. Я рад сделать все возможное, чтобы еще больше усовершенствовать дизайн и сделать его максимально эффективным.

Фитзи последовал за Биаром к двери, открыл ее и наблюдал, как парень переступает порог.

— Ты уже сделал более чем достаточно, мой мальчик, — сказал профессор. Затем он добавил, достаточно тихо, чтобы Биар едва не пропустил это мимо ушей: — Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Барнольд.

Биар резко вдохнул, его потрясенные глаза встретились с глазами Фитзи. Ни разу за четыре года профессору не удалось правильно написать его имя. И тут же Биар снова увидел слезы, гордость отчетливо проступила на лице Фитзи.

Протянув руку, профессор положил ладонь на плечо Биара, ободряюще сжимая его.

— Молодец, Биар. Действительно, молодец.

А потом профессор отпустил его, послал ему улыбку и закрыл дверь.

Дыхание, которое выпустил Биар, было дрожащим, полным неожиданных эмоций. Но потом он покачал головой, и тихий смех покинул его. Джира, похоже, действительно была права насчет актерской игры Фитзи. Какую цель это играло, Биар не знал. Но его профессор, по-видимому, был таким же вменяемым, как и все остальные.

…Кроме, возможно, его выбора халата, обуви, наушников и кружки.

Посмеиваясь про себя, Биар начал спускаться по лестнице, намереваясь прямиком вернуться в спальню. Сейчас был комендантский час, но он не волновался… если кто-нибудь поймает его, он сможет объяснить, что навещал Фитзи, и, надеяться, что профессор подтвердит его слова. Несмотря на это, он не сбавлял темпа, когда вышел из Башни и зашагал по холодному кампусу, холод в воздухе заставил его почти пожалеть о своей собственной паре наушников с круглыми глазами.

Биар как раз огибал фуд-корт и направлялся прямо ко входу в здание общежития, когда его взгляд привлекла темная фигура… кто-то удалялся от общежитий.

Сначала Биар подумал, не Алекс ли это, учитывая ее скрытные приходы и уходы в последнее время. Но при ближайшем рассмотрении фигура оказалась слишком большой. Даже если бы она надела толстую снежную экипировку, она никогда не смогла бы достичь роста и массы того, кто крался по территории. Действительно, Биар мог вспомнить только одного человека такого размера, и когда фигура повернулась ровно настолько, чтобы лунный свет упал на лицо, Биар понял, что он был прав.

Это был Деклан… и он явно что-то замышлял, если судить по его торопливому шагу и отрывочному ночному побегу.

Из-за этого, вместо того, чтобы продолжить путь в свою милую, теплую постель, Биар повернулся и последовал за парнем, преследуя его на расстоянии через территорию и, в конце концов, в лес Эзера.

Они продолжали идти достаточно долго, чтобы Биар подумал о том, чтобы повернуть назад, но с каждым шагом его любопытство росло. Куда направлялся Деклан? Он с кем-то встречался? Он просто вышел на вечернюю прогулку? Или… затевалось что-то более зловещее?

Нет… учитывая то, что Биар знал об этом парне, он не думал, что было что-то подозрительное, о чем стоило беспокоиться. По крайней мере, не более подозрительно, чем прогулка посреди ночи в самый разгар зимы. Этого он не мог объяснить. Но парень был достаточно заинтригован, чтобы продолжить движение, стараясь сохранять небольшое расстояние между ними, чтобы Деклан не заметил, что за ним следят.

Как только они отошли достаточно далеко от академии, чтобы оказаться за пределами зданий, Деклан, наконец, остановился. Но он сделал это только для того, чтобы бросить Сферник на землю и пройти внутрь.

У Биара было несколько секунд, чтобы решить, что делать, но его любопытство победило, и он побежал вперед, войдя в сферическую дверь за мгновение до того, как она исчезла.

— 5-

— Думаю, есть веская причина, по которой ты так и не попал в класс Хитрости и Уловок Охотника.

Биар вздрогнул, услышав слова Деклана в тот момент, когда вышел с другой стороны двери… и увидел, что парень смотрит на него с удивленным выражением лица, дополненным изогнутой бровью.

— Э… э, привет, — сказал Биар, переставляя ботинки по сочной траве под ногами, траве, которая лишь слегка потрескивала от мороза, но на ней не было снега. — Приятно видеть тебя здесь.

Деклан фыркнул.

— Ты следил за мной с тех пор, как я покинул здание общежития. Вряд ли это сюрприз… для любого из нас.

Биар был недоволен, узнав, что Деклан все это время знал о нем. Но он знал, что у него были гораздо более неотложные дела, на которых он должен был сосредоточиться, и главная из них заключалась в том, где они сейчас находились.

Жуткое чувство охватило его, когда он огляделся, от слегка пологих холмов, залитых лунным светом, до голографических деревьев, колышущихся на невидимом ветру. Биар точно знал, где они находятся. Так же, как он знал, что они были одни.

… Но также и нет.

— Почему мы здесь, Деклан? — спросил Биар, боясь ответа. — Почему мы в Халлоугейте?

Деклан медленно пошел вперед, стараясь ступать по идеально ухоженной траве.

— Я прихожу сюда каждый год, — тихо сказал он. — В годовщину смерти моих родителей.

Между ними воцарилось молчание, Биар не находил слов, пока Деклан продолжал вести их по ухоженным дорожкам. У их ног были ряды круглых стеклянных табличек, разбросанных дальше, чем могли видеть глаза Биара. Но он знал, что это были не просто мемориальные доски.

Это были надгробия.

Стеклянные надгробия.

Потому что Халлоугейт был кладбищем… самым большим человеческим кладбищем в Медоре. А вокруг Биара и Деклана, под пологими холмами и залитыми лунным светом пастбищами, лежали бесчисленные тела мертвых.

Включая, по-видимому, родителей Деклана.

Прошли минуты, пока Биар следовал за парнем по заросшим травой дорожкам и между рощами голографических деревьев, разбросанных по всему кладбищу, придавая очарование жуткому пейзажу.

Биар был в Халлоугейте всего один раз, когда три года назад сопровождал Джордана на могилу Луки. Это был дождливый, унылый день… полная противоположность хрустящей, ясной ночи, которая сейчас окружала их. Тогда Биару было так холодно, что он дрожал в ботинках, чувствуя не только дождь, пропитывающий одежду, но и всепроникающую меланхолию, которую не могли стереть даже разноцветные деревья. То же чувство овладело Биаром и сейчас, но в воздухе также чувствовалась какая-то благоуханность, которая заставила его подумать о том, чтобы снять пальто, потому что, хотя и былт свежо, это ничто по сравнению с зимним холодом, который они оставили в академии.

Прежде чем Биар успел принять решение, Деклан остановился рядом с единственным стеклянным кругом, расположенным между двумя поникшими голографическими деревьями. Он опустился на колени и провел рукой по стеклу, смахивая травинки и тонкий слой грязи, покрывавший прозрачную поверхность.

От его прикосновения стекло ожило. То, что раньше было чистой, неповрежденной плитой, теперь показывало слова, поднимающиеся из нее. Голосообщение.

ЛЮБЯЩЕЕ ВОСПОМИНАНИЕ О РЭНДОНЕ СТИРЛИНГЕ, ОТЦЕ, МУЖЕ, СЫНЕ И ДРУГЕ, КОТОРЫЙ ШЕЛ С СИЛОЙ И РАЗДЕЛЯЛ СВОЕ СЕРДЦЕ ДО САМОГО КОНЦА.

Биар прочитал слова дважды, прежде чем они растворились в воздухе, замененные еще четырьмя словами:

УШЕЛ, НО НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЛСЯ

А потом и они исчезли, пространство над стеклом снова опустело.

— Рэндон — твой отец? — спросил Биар, его голос был едва громче шепота.

— Да, — ответил Деклан, все еще сидя на корточках у могилы. Он вытащил из-за пояса нож и слегка провел лезвием по подушечке указательного пальца, держа руку над стеклом, пока капля крови не упала на табличку.

Если бы Биар не был свидетелем того, как Джордан сделал нечто подобное три года назад, и не видел, к чему привело кровопускание, он бы в тревоге закричал от того, что произошло дальше.

При активации кровным родственником из стекла появлялись кадры, показывающие трехмерное голографическое изображение мужчины. От его темной кожи, волос и глаз до широких плеч и огромного роста. У Биара не было никаких сомнений в том, что это был отец Деклана. А рядом с Рэндоном был сам Деклан.

В то время Деклану было не больше пяти или шести лет, и он смотрел на своего отца с белозубой ухмылкой на лице… ухмылкой, которая растянулась только тогда, когда Рэндон поднял его и подбросил в воздух, прежде чем снова поймать. Видеозапись не позволяла передавать звук, но малыш Деклан явно хихикал от радости, когда отец подбрасывал его снова и снова.

Когда на сцену вышла женщина, Рэндон остановился и все еще держал Деклана на руках. Столь же бледная, сколь и смуглая, она широко улыбалась им обоим, ее радость была очевидна для всех. Рэндон обнял ее свободной рукой, когда она наклонилась и поцеловала Деклана в щеку, сияющее лицо мальчика точно показывало, что он чувствовал, купаясь в любви своих родителей.

Зная, что у их истории не было счастливого конца, сердце Биара болело, когда он смотрел, как запись проигрывается еще раз, прежде чем она растаяла, как дым, и стеклянная табличка больше ничего не показывала.

— Это случилось, когда мне было тринадцать… всего за несколько месяцев до того, как я поступил в Акарнаю, — сказал Деклан, все еще стоя на коленях и глядя на стекло. — На рабочем месте моего отца произошел несчастный случай. Несколько кабелей оборвались и… — Деклан судорожно вздохнул. — Он был раздавлен. Это было быстро. Безболезненно, сказали мне.

Биар не знал, что делать, что сказать. Он протянул руку и положил ее на плечо Деклана, опустившись на колени рядом с ним, предлагая то утешение, которое могло дать его молчание.

— Твоя мама? — тихо спросил Биар. — Ты сказал… они оба… — Он сделал паузу. — Она… тоже где-то здесь?

Только тогда Деклан поднял взгляд от мемориальной доски, смаргивая слезы, которые так и не скатились с его глаз.

— Нет, — сказал он дрожащим голосом. — На самом деле она не умерла. Просто мертва для меня.

Биар понятия не имел, как реагировать на такое заявление.

— Когда умер мой отец, она не смогла этого вынести, — объяснил Деклан. — Она пыталась… я знаю, что пыталась. Но каждый раз, когда она смотрела на меня, она вздрагивала, пока достаточно скоро не перестала смотреть на меня вообще. — Еще один судорожный вдох. — Джексон сказал, что это потому, что я так похож на своего отца, что моя мама не смогла этого вынести. Она любила его всем сердцем, и встреча со мной была постоянным напоминанием обо всем, что она потеряла.

Тихо, осторожно Биар спросил:

— Что случилось?

— Она сбежала через две недели после смерти отца, — сказал Деклан бесстрастным голосом. — Я не видел ее больше пяти лет.

Холод просочился в вены Биара… холод, который не имел ничего общего с неуклонно падающей температурой.

— Она бросила тебя?

— Джексон сделал все, что мог, чтобы попытаться найти ее. Он потерял своего сына, но я потерял своих папу и маму, и все это в течение двух недель.

— Он когда-нибудь…

— Один раз. Через полтора года после того, как она ушла. — Тон Деклана был мрачным, когда он сказал: — Он нашел ее играющей в счастливую семью с другим мужчиной и его детьми, решившей забыть мужа, которого она потеряла, и сына, которого она никогда не хотела видеть снова.

— Деклан, — прошептал Биар, но больше он ничего не мог сказать. Ничего, что могло бы облегчить боль, которую он видел в глазах парня.

— Самое смешное, — прошептал Деклан в ответ, — я ее не виню. Даже если я не могу простить ее за то, что она ушла от меня, я понимаю, почему она это сделала. Но папа… — Он замолчал, снова проводя пальцами по табличке, голографические слова появлялись при его прикосновении. Ушел, но никогда не забывался. — Я думаю о нем каждый день.

Три года назад Биар стоял на коленях у похожей могилы, и Джордан шептал ему точно такие же слова о его брате.

— Я думаю о нем каждый день.

Точно так же, как Биар сделал тогда, он сказал Деклану сейчас:

— Расскажи мне о нем.

И, как когда-то поделился Джордан, так же поступил и Деклан.

Он рассказал Биару, как его отец выращивал овощи и готовил макароны с нуля; как он читал ему каждый вечер, прежде чем укутать его так туго, что парень едва мог перевернуться. Деклан рассказал об отпусках, которые они провели, о мечтах, которые они разделили, о жизни, которую они пережили, о будущем, которое они планировали. Он мало говорил о своей маме, но любовь, которую он испытывал к своему отцу, сияла в его глазах, когда он рассказывал Биару все о своем детстве, включая тот ужасный день, когда он узнал о несчастном случае с Рэндоном.

— Джексон может быть ублюдком, но он прошел со мной через все это, и я всегда буду благодарен ему, — сказал Деклан. — Особенно когда он взял меня к себе после ухода мамы. Последнее, чего хотел старый чудак, — это заботиться о молодом, убитом горем подростке, но он не оставил меня на произвол судьбы, даже если жаловался каждый божий день.

Биар был поражен, увидев намек на улыбку на лице Деклана. Несмотря на свои слова, он явно испытывал какую-то привязанность к своему печально известному грубому дедушке.

— Я… рад, что он у тебя есть, — сказал Биар.

Деклан разразился лающим смехом.

— Ты бы так не говорил, если бы знал его.

Губы Биара изогнулись вверх.

— Я слышал, что он может быть немного… трудным.

Деклан снова рассмеялся.

— Алекс, верно?

— Среди прочих.

В основном, это был отец Биара, который годами ворчал на сварливого королевского советника. Но даже Уильяму каким-то образом все же удавалось делать это с той же привязанностью, которую демонстрировал Деклан.

— Он ужасен, — прямо сказал Деклан. — Но к лучшему или к худшему, он — все, что у меня есть. И я тот, кто я есть сегодня, благодаря ему.

— Это многое говорит о нем… и о тебе.

Биар не мог поверить, что парень, стоящий на коленях рядом с ним, был тем же самым парнем, который ходил по академии так удобно, так уверенно, так весело. Через что прошел Деклан… Биар не мог себе этого представить. Не мог представить себе весь ужас потери одного родителя, не говоря уже о двух. И он не мог себе представить, как он будет жить дальше, как найдет ту внутреннюю силу, которая была так очевидна в Деклане.

— Рискуя показаться действительно… — Биар не знал, какое слово использовать, поэтому он пошел дальше и сказал: — Я думаю, ты довольно удивительный, Деклан.

Даже в темноте ночи на смуглых щеках Деклана появился легкий румянец. Но Биар чувствовал, что он обязан быть честным с парнем, особенно после всего, чем Деклан поделился с ним.

Чего он не хотел, так это чтобы Деклан чувствовал себя некомфортно, поэтому Биар быстро ухмыльнулся и добавил:

— Даже если ты потеряешь очки за то, что накачал меня наркотиками против моей воли.

— Признай это, ты почувствовал себя лучше после сна, — сказал Деклан, теперь тоже улыбаясь, когда он в последний раз провел пальцами по стеклу и встал на ноги, протягивая руку, чтобы помочь встать.

— Я ничего не признаю, — сказал Биар, отряхивая джинсы, как только встал. — Но скажу, что никогда в жизни не спал лучше, чем в прошлые выходные.

— И я скажу, всегда пожалуйста, — ответил Деклан. Он выдержал взгляд Биара и гораздо тише сказал: — И просто чтобы ты знал… Я тоже думаю, что ты довольно удивительный.

Эти слова омыли Биара, как солнечный свет в пасмурный день, согревая изнутри. Он мягко улыбнулся в ответ, борясь с жаром, который теперь коснулся его щек.

С учетом того, что они столько всего разделили между собой в ту ночь, им больше нечего было сказать, когда они вместе повернулись и направились обратно ко входу на кладбище. Выбравшись из-под защиты Халлоугейта, Деклан активировал их обратный Сферник. Затем они в дружеском молчании прошли через лес к академии, наконец добрались до здания общежития и спаслись от ужасного холода.

Только когда они поднялись на третий этаж и собирались расстаться на лестнице, Деклан снова заговорил… первые слова, произнесенные между ними с тех пор, как они покинули могилу Рэндона.

— Спасибо тебе… за сегодняшний вечер. За то, что следил за мной.

— Думаю, ты имеешь в виду «преследовал».

Взрыв смеха.

— Я серьезно, Би. Даже Кайден не знает, что я хожу туда каждый год. Обычно мне приходится справляться с этим самостоятельно. Сегодня вечером было… легче. Что ты был там.

В сотый раз за этот вечер Биар не знал, что сказать. Поэтому он позволил своим действиям говорить за себя, шагнув вперед и заключив Деклана в крепкие объятия, прижимая его к себе. Точно так же, как он сказал Джордану несколькими днями ранее, он прохрипел:

— Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, я здесь. Я серьезно.

Деклан не торопился отстраняться, но когда он это сделал, то встретил пристальный взгляд Биара и повторил:

— Спасибо. Это… — Его голос дрогнул, поэтому он откашлялся и попробовал снова. — Это много значит.

Биар сжал его руку.

— В любое время, Деклан. Днем или ночью.

Деклан только кивнул, но затем ответил:

— То же самое для тебя, Би, в любое время. По любой причине.

Биар слегка ухмыльнулся и, пытаясь разрядить обстановку, сказал:

— Ты, вероятно, пожалеешь об этом предложении. Не забывай, с кем я тусуюсь.

На лице Деклана промелькнуло веселье.

— Тебе, вероятно, нужен свой собственный психотерапевт, просто чтобы пережить каждый день.

— Ты понятия не имеешь, — сказал Биар, комично вздыхая.

И со смехом Деклана, все еще звенящим в его ушах, он побежал по коридору в свою спальню, прежде чем рухнуть на кровать полностью одетым. События дня, наконец, настигли его, заставив закрыть глаза, когда он начал погружаться в глубокий сон… с улыбкой на лице.

— 6-

— Биар.

— Биар… просыпайся.

— БИАР!

— Что-о-а? — Биар подскочил на кровати, протирая глаза и щурясь от света, льющегося из окон.

— Тебе пора вставать, приятель, — сказал Джордан, роясь в гардеробе Биара и бросая одежду на его кровать. — Алекс получила ответ от Ходящих по Теням… сегодня она сражается с победителем этого испытания воинов. В полдень.

— Сколько сейчас времени? — спросил Биар, зевая.

— Уже половина двенадцатого.

— Половина двенадцатого? — закричал Биар, вскакивая с кровати. Он не мог вспомнить, когда в последний раз спал так долго. — Почему ты не разбудил меня раньше?

— Ты пришел поздно и всю неделю безостановочно работал над своим проектом. Я подумал, что тебе не помешал бы дополнительный сон. Вот, лови.

Биар выхватил батончик из воздуха, когда Джордан бросил тот в его сторону, перевернул его в руках и распечатал, прежде чем откусить жевательную смесь из фруктов и орехов. Это была не гламурная трапеза, но она поддержала бы его до тех пор, пока они не вернутся после попытки Алекс склонить Ходячих по Теням на свою сторону. Это был ее последний шанс… они все это знали. Все зависело от исхода ее боя с победителем ватали тарго.

— Мы все идем? И где мы встречаемся? — спросил Биар между жеваниями, слова искажались как от еды во рту, так и от рубашки с длинными рукавами, которую он как раз натягивал через голову.

— Каспар Леннокс сказал, что только Алекс должна пойти, но она была непреклонна в том, что хотела, чтобы мы были с ней. — Джордан поморщился и добавил: — Он не был… доволен. Но пошел вперед, чтобы предупредить старейшин, что мы все идем. — Парень бросил Биару пару носков. — Мы встречаемся в фойе Библиотеки через пятнадцать минут. У тебя есть несколько минут, так что прийти в себя.

Вероятно, он сказал последнее, потому что Биар теперь безумно прыгал на одной ноге, засовывая другую в джинсы… но не в свои «счастливые», поскольку он не хотел рисковать, чтобы они снова подвели его. Не сегодня.

— Серьезно, Биар, сделай вдох, прежде чем сломаешь вторую ногу. У нас есть время.

Биар знал, что ведет себя почти так же безумно, как Фитзи, поэтому он послушал Джордана и перевел дух. Он закончил одеваться — с гораздо более безопасной скоростью — и проглотил остатки своего скудного завтрака, запив его бутылкой яблочного сока, которую Джордан бросил в его сторону. Затем он воспользовался ванной, почистил зубы, обулся и был готов к выходу, и все это за несколько свободных минут.

— Видишь? Я мог бы позволить тебе поспать подольше, — сказал Джордан, прежде чем подавиться смехом в ответ на взгляд, который бросил на него Биар. Хихикая, он добавил: — Если бы я знал, что ты будешь такой принцессой, я бы разбудил тебя на рассвете.

— Ты никогда не встаешь на рассвете.

Джордан снова рассмеялся.

— Вот что я тебе скажу. В следующий раз, когда одному из наших друзей придется сразиться с Ходящим по Теням, чтобы завоевать преданность могущественной расы и помочь спасти мир, я обязательно встану на рассвете, чтобы разбудить тебя и дать достаточно времени, чтобы нормально позавтракать. Звучит хорошо?

Биар сильно толкнул Джордана в грудь пальто, ворча себе под нос:

— Умник.

Джордан ухмыльнулся, просовывая руки в рукава.

— Ты так говоришь, как будто это плохо.

На этот раз Биар не ответил… он просто потянулся за своим пальто и последовал за все еще веселящимся Джорданом из комнаты. Вместе они направились к Башне, где нашли Алекс и Д.К., уже ожидавших внутри, а Сорайя сидела в нескольких футах от них. Уже не щенок, Теневая Волчица выросла в геометрической прогрессии менее чем за неделю. Если бы Биар не знал, насколько Сорайя была предана Алекс — и, следовательно, что она не причинит вреда никому, о ком заботилась Алекс, — он бы испугался собаки высотой почти по грудь. Вместо этого, проходя мимо, он погладил ее по голове, заработав в ответ виляние ее толстого хвоста и волчью ухмылку.

Обратив свое внимание на Алекс, Биар увидел, что она закусила губу и переминается с ноги на ногу, поэтому подошел и обнял ее, глядя обеспокоенным взглядом.

— У тебя все в порядке?

— Нервничаю, — призналась она. — Я снова сражаюсь с Трелл… это та женщина, о которой я рассказывала тебе в прошлый раз.

— Та, что ударила тебя по лицу в самом начале?

Алекс поморщилась.

— Да. Но, по крайней мере, сегодня я готова к чему-то подобному. Она больше не собьет меня.

Биар не был так уверен. Как у победительницы ватали тарго, у Трелл, вероятно, было несколько коварных ходов в рукаве. Но он изобразил на лице улыбку и сказал:

— У тебя все получится, Алекс. Здесь не из-за чего нервничать.

Взгляд, который она послала, ясно дал понять, что она знала, что он скажет что угодно, чтобы помочь ей почувствовать себя лучше, но, несмотря на это, слова сработали, так как Алекс перестала подпрыгивать и устроилась рядом с ним.

— Помните, Ходящие по Теням не любят людей, — сказала она, переводя взгляд с Биара на Д.К. и Джордана. — Каспар Леннокс обещал найти вам место для наблюдения, которое отделит вас от них, но просто… будьте осторожны.

— Не враждуйте с колючей расой фанатиков, — весело сказал Джордан. — Поняли.

Губы Алекс дрогнули, но ей удалось придать своему лицу суровое выражение, когда она сказала:

— Не заставляй меня сожалеть о том, что я взяла тебя с собой.

— Знаешь, что самое смешное в сожалениях? — сказал Джордан, его глаза были полны озорства. — Ты не знаешь, что они у тебя будут, пока не наступит потом.

Биар застонал, задаваясь вопросом, не пытается ли Джордан заставить Алекс оставить их. Д.К., должно быть, задавалась тем же вопросом, так как она закрыла рот Джордана рукой, не давая ему сказать больше.

Алекс, однако, кашлянула, чтобы скрыть то, что звучало подозрительно похоже на смех.

Прежде чем Биар успел хотя бы приподнять бровь, она благодарно сжала его руку, все еще обнимавшую ее, прежде чем отойти и сказать:

— Тогда пойдем и посмотрим, о какой части сегодняшнего дня мы все потом будем сожалеть.

Биар последовал за ней, когда она зашагала вперед, а Джордан и Д.К. последовали за ней. Мгновение спустя они все были в глубине Библиотеки, где Алекс открыла дверь в Грейвел, расправила плечи и повела всех через проем.

Биар не мог перестать пялиться на Алекс.

Она выиграла свой бой с Ходящей по Теням чуть больше часа назад и теперь расхаживала по балкону с видом на похожее на собор здание, где проходил поединок, ожидая, когда старейшины примут решение.

Никогда в своей жизни Биар не был свидетелем чего-то столь невероятного, как борьба Алекс против Трелл Ровен. Хотя он однажды видел, как она защищалась от невидимого, Заявленого Джордана, наблюдать за ней сегодня было совершенно новым опытом. Движения Алекс было почти невозможно отследить, ее волшебный меч вспыхивал синим пламенем и искрился каждый раз, когда ударялся о двуручный посох Трелл. Из-за окружающего их проклятого пурпурного огня Биар едва рисковал моргать, боясь пропустить битву, которая происходила внутри пылающей звезды и вокруг нее.

Когда они начали бой, сердце Биара чуть не остановилось, особенно когда Алекс преподнесла самый большой сюрприз из всех, активировав свое Кольцо Теней. Это был смелый ход… и он окупился, поскольку дал преимущество, необходимое для победы в бою.

Но только потому, что она одержала победу над Трелл, это не означало, что Ходящие по Теням теперь объединялись с людьми. Все, что Алекс заслужила, — это аудиенцию у старейшин, которую она использовала, чтобы поделиться своей историей и попросить их о помощи. Как они отреагируют, пока никто не знал. И по мере того, как шли секунды, Биар и его друзья становились все более нервными, пока ждали.

И ждали.

И ждали.

— Шестьдесят семь минут и отсчет идет, — сказал Джордан, снова проверяя свой ComTCD. — Что они делают, вздремнули или что-то в этом роде?

— Может быть, они ушли куда-нибудь пообедать? — спросила Д.К., теребя свой браслет с Мироксом и покусывая нижнюю губу… и то, и другое она делала только тогда, когда нервничала. — Обсуждение за едой… это могло бы хорошо сработать для нас. Еда делает всех счастливее.

— Не уверена, что старейшины знают определение «счастливый», не говоря уже о «счастливее», — пробормотала Алекс, продолжая расхаживать по комнате. Сорайя лежала, уткнувшись головой в землю, но ее глаза внимательно следили за движениями Алекс, насторожившись на предмет любых угроз безопасности ее госпожи. И, возможно, здравомыслие.

— Ты вообще что-нибудь о них читала? — спросил Биар, вставая с неудобного стула, сплавленного с черной кристаллической поверхностью балкона, и морщась, когда его спина затрещала от движения. — Есть какие-нибудь идеи о том, в каком направлении они могут склоняться?

Алекс покачала головой.

— Ничего. Эти трое обчистили бы нас в покере.

Биар обменялся взглядами с Джорданом и Д.К., им троим часто приходилось пропускать мимо ушей некоторые странные вещи, сказанные Алекс, предполагая, что это выражения Фрейи. Этот раз ничем не отличался, и вместо того, чтобы спросить, что такое покер, и почему старейшины обчистят, Биар сказал:

— Ну, так или иначе, мы скоро узнаем.

Снова воцарилась напряженная тишина, Д.К. продолжала ерзать, а Джордан одержимо проверял время. Алекс расхаживала взад-вперед, кровь капала с ее раненой в бою руки, несмотря на то, что она перебинтована каким-то материалом. Сорайя, наоборот, впала в легкую дремоту… на зависть остальным.

Так же нервозно, как и его друзья, Биар прошагал вперед, пока не прислонился к балюстраде, глядя вниз на Ходящих по Теням, задержавшихся на первом этаже здания Обскурии. Его взгляд переместился вверх, к тем, кто заполнял балконы, выступающие до самого верха собора со шпилем. Со своего места он не мог видеть, где старейшины располагались, — без сомнения, стратегический ход с их стороны — но он знал, что они были там, так близко и в то же время так далеко.

Когда прошел еще час без каких-либо новостей, Биар не только чувствовал беспокойство и раздраженность, но и теперь ему стало скучно. Вдобавок ко всему, сок, который Джордан дал ему на завтрак, уже давно прошел через его организм, и он отчаянно нуждался в туалете.

Как раз в тот момент, когда он размышлял, сколько еще продержится его мочевой пузырь, женщина, которую Алекс представила как Ширез Ганаре, появилась из облака тьмы. Д.К. и Джордан оба вскочили со своих мест, а Алекс перестала расхаживать и так резко повернулась на каблуках, что ей пришлось удержаться, чтобы не упасть.

— Ну, наконец-то, — сказал Джордан.

— Старейшины приняли решение? — спросила Д.К., как бы прикрывая не слишком вежливое восклицание Джордана.

Ширез просто моргнула своими черными глазами на них обоих в знак явного отказа, прежде чем посмотреть на Алекс и сказать:

— Старейшины сейчас рассматривают твою апелляцию.

— Сейчас? — повторила Алекс. — Что, черт возьми, они делали последние два часа?

— Дело старейшин — это их личное дело, — мягко заявила Ширез. — Не моя работа — допрашивать их… и не твоя, человек. — Последнее было сказано как ясное предупреждение, достаточное для того, чтобы даже Джордан понял, что лучше не спорить.

— Прекрасно, — отрезала Алекс. — Думаю, мы просто будем продолжать ждать.

Ширез кивнула, по-видимому, безразличная ко всей ситуации. Биар поверил бы в это представление, если бы Алекс ранее не поделилась, что Ширез была тем, кто выступал перед старейшинами от имени людей, а также посетила Алекс посреди ночи, чтобы рассказать ей о полуденном бое и предупредить ее о том, какое оружие предпочитает Трелл. В то время как Ходящая по Теням едва ли расстилала приветственный коврик, она, возможно, была несколько менее человеконенавистлива, чем остальная часть ее расы.

… Но только отчасти.

Как только тени снова начали сгущаться вокруг нее, у Биара хватило присутствия духа крикнуть:

— Подожди!

Когда она нетерпеливо выгнула бровь, он сказал:

— Есть ли шанс, что вы можете указать мне на… э-э… удобства?

Каким-то образом умудрившись одновременно вздохнуть, поджать губы и закатить глаза, Ширез шагнула вперед и обхватила пятнисто-серой рукой предплечье Биара, не предупредив его, прежде чем тени окружили их, и она потянула его за собой.

Биар никогда раньше не ходил сквозь тени… и он не был уверен, что когда-нибудь захочет сделать это снова, не тогда, когда ему казалось, что он ступает по грязи. Он понятия не имел, как Ходящие по Теням двигались так быстро… как Алекс двигалась так быстро, когда активировала свое кольцо. Но это длилось всего несколько секунд, прежде чем неприятное ощущение исчезло, и Биар оказался в темном коридоре с Ширез рядом.

— Мы находимся под Обскурией, — сказала она, указывая пальцем дальше в темноту. — Позаботься о своих нуждах в комнате слева, затем иди по этому коридору обратно, пока не дойдешь до лестницы. Она приведет на первый этаж, а оттуда либо я, либо кто-то другой вернет тебя к друзьям.

— Спасибо, — с благодарностью сказал Биар, несмотря на неожиданное путешествие в тени. Он был бы так же счастлив идти в обе стороны.

Она сухо кивнула и исчезла в очередной вспышке теней.

Не желая задерживаться в недрах жуткого собора, Биар быстро сделал свои дела и вышел обратно в коридор, двигаясь по затемненной дорожке. Когда он был всего в нескольких футах от основания узкой лестницы, то увидел спускающуюся фигуру, поэтому остановился внизу, чтобы позволить ему или ей пройти. Только когда фигура достигла самых нижних ступеней и внезапно оказалась перед Биаром, он понял, что это был не Ходящий по Теням, а человек.

И это был кто-то, кого он знал.

— Ну, разве это не лучший друг моего сына. Барнольд Ронниган, не так ли?

Биару пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться от физического нападения на Маркуса Спаркера, желание, которое было почти невозможно игнорировать, когда он увидел самодовольное выражение на лице мужчины.

— Мы скучали по тебе на нашем новогоднем гала-ужине несколько недель назад… по тебе и Александре. И Джордану, конечно же, хотя его отсутствие было ожидаемым, учитывая, что он был… не здоров.

Перед глазами Биара вспыхнула красная дымка. Его руки сжались в кулаки так сильно, что ногти впивались в кожу ладоней… боль была единственным, что помогало ему удержаться.

— Если под этим ты подразумеваешь, что его собственные родители предложили его в качестве марионетки психопату, то ты прав, — сказал Биар сквозь зубы. — Он был не здоров.

На челюсти Маркуса дрогнул мускул, но он не попытался защититься от обвинения Биара. В любом случае, он ничего не мог сказать. Не после того, что он сделал. Не после того, как он позвал Джордана домой на выходные и позволил Эйвену Заявить на него права. Не после всего, что произошло с тех пор.

— Должен сказать, я удивлен видеть тебя здесь, — вместо этого сказал Маркус, его ледяные глаза сверлили Биара. Как бы Биар ни знал, что это раздражает Джордана, сходство между отцом и сыном было сверхъестественным… даже если Маркус был гораздо более утонченным, чем Джордан когда-либо хотел быть. Мужчина был идеально скроен, от безупречного костюма до начищенных ботинок. Ни одна прядь его светлых волос не выбивалась из прически.

— Не так удивлен, как я, увидев тебя, — сказал Биар, глядя на узкие ступеньки и размышляя, не стоит ли ему просто оттолкнуть мужчину в сторону и подняться по ним.

— Ты… и твои друзья, — сказал Маркус, как будто Биар ничего не говорил. — И, конечно, мой сын.

— Ты не имеешь права называть его так, — огрызнулся Биар, его взгляд вернулся к Маркусу. — Ты потерял все права называть его так после того, что ты сделал.

— Ты молод, Барнольд, — сказал Маркус с предупреждением в голосе и с жестким выражением лица. — Не говори о вещах, в которых ты не разбираешься.

Биар рассмеялся, но в его смехе не было веселья. Это был мрачный звук, которого он никогда раньше не слышал.

— Не надо надо мной издеваться, Маркус. Мы оба знаем, что тому, что ты сделал, нет оправдания. Твои действия были непростительны.

— К счастью для меня, я не нуждаюсь в твоем прощении.

— Тебе лучше надеяться, что тебе также не нужно оно от Джордана, потому что ты никогда его не получишь.

Маркус дернулся, едва заметно вздрогнув — то, что удивило бы Биара, если бы он не знал, что патриарх Спаркеров был актером мирового класса. Ничему из того, что он говорил или делал, нельзя было верить. Ничему.

— Почему ты здесь, Маркус?

Биар знал, что не сможет доверять ответу, но он все равно должен был спросить.

— Я уверен, что ты достаточно скоро узнаешь причину, — спокойно сказал Маркус, все следы эмоций — фальшивых или нет — исчезли, когда он стряхнул невидимую ворсинку со своего пиджака. — Я больше заинтригован тем, почему ты здесь, Барнольд. — Его глаза встретились с глазами Биара, на его лице появилась ухмылка, когда он добавил: — Последняя отчаянная попытка Александры объединить расы смертных висит на волоске, не так ли? Жаль, что она выиграла свою битву только для того, чтобы проиграть войну. После всего, через что она прошла… — Он склонил голову набок. — И ты, похоже, тоже. Как нога? Уже лучше?

Биар резко вдохнул, его сердце набрало скорость, когда осознание охватило его… но слишком поздно.

Слишком поздно.

В своем гневе он забыл. Забыл, кто такой Маркус и на что он способен. Забыл, что он был одаренным чтецом мыслей, который мог собирать информацию и красть секреты, даже не пошевелив пальцем.

— Похоже, Александре не удалось повлиять на все расы смертных… на самом деле это не так уж неожиданно. Но… что это? — Глаза Маркуса расширились, когда он пристально посмотрел на Биара… в Биара. — Так, так, так. Александра, конечно, была занята, не так ли? Путешествие в прошлое. Как… очаровательно.

«Нет», — в панике подумал Биар. Он бросился вперед, намереваясь не убежать, а схватить Маркуса; не дать ему поделиться подробностями, которые он только что вытянул из беззащитного разума Биара.

Если Маркус доложит Эйвену о визите Алекс в Древнюю Мейю… Биар не знал, что произойдет. Он был уверен, что Алекс не поделилась всем, что она хранила секреты о своем прошлом, но она не стала бы этого делать, если бы у нее не было веской причины. А теперь… теперь одно несвоевременное посещение туалета могло поставить под угрозу ее секрет.

Как раз в тот момент, когда Биар был на расстоянии шепота от того, чтобы добраться до Маркуса и уложить его, его план состоял в том, чтобы вырубить мужчину, а затем вызвать на подмогу друзей, Маркус двинулся. В одну секунду он был перед Биаром, в следующую он развернулся со скоростью и ловкостью, которые застали парня врасплох, пока он не прижал Биара лицом к черной стене у основания лестницы.

Биар боролся в его хватке, кряхтя и отталкиваясь изо всех сил, продвигаясь вперед, пока лезвие не оказалось прижатым к его горлу.

— Остановись, — скомандовал Маркус.

Положение оружия не оставляло Биару особого выбора, если он хотел выжить в их столкновении, поэтому он сделал, как ему было сказано, тяжело дыша и выжидая подходящего момента для действий.

— Есть три вещи, которые тебе нужно знать, — прошипел Маркус на ухо Биару. — Во-первых, я не Заявлен, и ты должен быть благодарен за это, мальчик, так как это означает, что Эйвен не узнает об этой встрече, если я не решу рассказать ему. Что подводит меня ко второму пункту, который ты захочешь услышать, учитывая панику, которую ты только что проявил.

Он вонзил лезвие глубже, на волосок от того, чтобы пронзить кожу Биара.

— Слушай, и слушай внимательно, мальчик. Я служу Эйвену Далмарте ради преимуществ, которые дает его благосклонность. Поскольку это принесет мне мало пользы, у меня нет причин говорить ему, что Александра путешествовала во времени. Если это изменится, если я обнаружу какую-то награду в том, чтобы поделиться с ним этими знаниями, тогда я могу изменить свое решение. Но сейчас твои секреты — ее секреты — со мной в безопасности.

Биар знал, что он не мог возлагать никаких надежд на то, что говорил Маркус. Его дыхание было поверхностным, пульс стучал в ушах. Он гадал, сколько времени потребуется друзьям, чтобы спросить, почему его так долго не было, чтобы Ширез или один из других Ходящих по Теням пришли его искать. Если бы они прибыли вовремя, то могли бы помочь ему…

— И последнее, — прошипел Маркус, — и самое главное, есть кое-что, что тебе нужно знать обо мне, Барнольд.

Одним быстрым движением Маркус ослабил хватку на ноже достаточно, чтобы развернуть Биара лицом к себе, лезвие вернулось к шее парня, прежде чем он смог собраться с мыслями и попытаться оттолкнуть мужчину.

— Я не чтец мыслей, — заявил Маркус.

Учитывая, как близко оружие было к его яремной вене, Биар не говорил — не мог говорить, — даже если до сих пор другой человек был осторожен, чтобы на самом деле не пустить кровь. Но, несмотря на это, Биар все равно прищурился достаточно, чтобы показать, что он знал, что Маркус лжет.

— Я могу читать мысли, — признался Маркус, — но не потому, что я умею читать мысли. Это просто часть моего дара… дара, который позволяет мне изменять кратковременные воспоминания. Даже полностью стирать их. — Пауза. — Воспоминания, подобные этому приятному моменту, который мы оба разделяем прямо сейчас.

Биар почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, и, не обращая внимания на нож у горла, он снова начал сопротивляться.

— Не надо… Ты не можешь…

— Я могу, буду, должен, — говорил Маркус, несмотря на протесты Биара. — Не годится, чтобы кто-нибудь узнал, что я здесь, прежде чем я буду готов объявить о себе, не так ли?

А потом внезапно разум Биара загорелся, дымка боли пронзила его изнутри. Это было так, будто в его мозг снова и снова вонзались тысячи булавок.

— Моему сыну повезло, что у него есть ты, Барнольд Ронниган. Позаботься о нем.

Биар изо всех сил пытался разобрать прошептанные слова сквозь агонию, которую он испытывал, но затем ощущение медленно исчезло, пока его разум не отключился… полностью. Головокружение охватило его настолько, что он ахнул, и ему пришлось согнуться пополам от приступа тошноты. Чернота поползла в его поле зрения, а когда она исчезла, он обнаружил Ширез, стоящую перед ним у основания лестницы, постукивающую ногой и щелкающую своими пятнисто-серыми пальцами у него под носом.

— Что с тобой не так, человек? — сказала Ширез. — Ты болен?

Биар моргнул на нее, затем снова моргнул, выпрямляясь. Он огляделся, удивляясь, почему остановился на узкой лестнице, но затем покачал головой, лишь слегка нахмурившись, и сказал:

— Нет, я в порядке.

Что-то в его ответе ему не понравилось, но все, что он сделал с тех пор, как ушел от своих друзей, — это посетил ванную, а затем пошел по темному коридору, пока не встретился с Ширез. Ходящая по Теням спросила, не болен ли он… он не был болен. С ним не было ничего плохого, если не считать желания покинуть жуткий коридор и вернуться к друзьям.

— Тогда пойдем, — сказала Ширез, снова обхватывая пальцами руку Биара. — Небезопасно задерживаться в глубинах Обскурии. Никогда не знаешь, с кем — или с чем — ты можешь случайно столкнуться.

Биар вздрогнул, когда тени поднялись, чтобы увести их обратно на балкон, испытывая облегчение, по крайней мере, от того, что он был избавлен от любых нежелательных встреч, и проклиная Джордана за яблочный сок, который привел к тому, что ему пришлось покидать друзей.

— 7-

— Они сказали «нет».

Биар посмотрел на Алекс, пытаясь переварить первые слова, которые девушка произнесла с тех пор, как все вернулись в академию из Грейвела и оказались в его и Джордана комнате в общежитии.

— Что ты имеешь в виду, они сказали «нет»? — звонко спросила Д.К..

— Я имею в виду именно это, — сказала Алекс, дергая себя за волосы здоровой рукой. По какой-то причине она смотрела на всех, кроме Джордана, когда продолжила: — Старейшины не верят, что им угрожает какая-либо опасность. Они думают, что они в безопасности от Эйвена, что у него нет желания нападать на их расу.

— Они что, сумасшедшие? — воскликнул Джордан. — Как они могут так думать?

Все еще не глядя в его сторону, Алекс произнесла:

— Потому что им так сказали.

Биар нахмурился.

— Сказали?? Кто? Не Эйвен, конечно.

— Нет, не Эйвен, — ответила Алекса, теперь избегая смотреть всем в глаза. — Но… кое-кто из его близких дал обещания от его имени.

Его тело напряглось, как будто он готовился к удару, Биар ждал вместе с Джорданом и Д.К., чтобы услышать больше.

Но Алекс не продолжила, пока Джордан не спросил сломленным голосом:

— Кто, Алекс?

Только тогда она подняла глаза, чтобы встретиться с ним, ее темный взгляд был полон эмоций — гнева, боли, печали. Шепотом она ответила:

— Это был твой отец, Джордан. Маркус был там в качестве эмиссара Эйвена, гарантируя защиту Ходящим по Теням.

Биар вздрогнул от неожиданности и взглянул на Джордана, заметив, как губы его друга сжались в тонкую линию, а лицо побледнело.

Рухнув на кровать, Джордан обхватил голову руками и уставился острым взглядом на ковер.

— Сукин сын…

— Он прибыл, когда старейшины обдумывали то, чем я поделилась, — тихо перебила Алекс. — Я не знаю точно, что он им сказал, но что бы это ни значило, они не хотели слушать никаких моих возражений. Даже когда я сказала, что он, вероятно, был Заявлен и сказал бы все, что Эйвен хотел.

— Он не Заявлен.

Все взгляды обратились к Биару, и он снова вздрогнул, так же шокированный, как и они, словами, сорвавшимися с его губ.

— Извините, — сказал он, тряся головой, чтобы прояснить мысли, и морщась, когда почувствовал резкий укол головной боли, прежде чем она снова исчезла. — Я понятия не имею, почему я это сказал.

Все остальные нахмурились на него, или, по крайней мере, Алекс и Д.К… Джордан все еще смотрел на ковер, его гнев на отца был очевиден. Без сомнения, он чувствовал некоторую ответственность за вмешательство Маркуса, и Биар знал, что ничто из сказанного кем-либо из них не убедит его в обратном.

— Заявлен он или нет, не имеет значения, — осторожно сказала Д.К., садясь рядом с Джорданом и успокаивающе кладя руку ему на колено. — Что сделано, то сделано. Мы должны смотреть вперед и решать, что делать дальше.

— Что делать дальше? — горько рассмеялась Алекс. — Я не знаю, как вы, ребята, но у меня закончились идеи. Все, что я придумала, провалилось… впечатляюще.

— Мы не можем сдаваться, — сказала Д.К.. — Мы должны…

— Должны что, Дикс? — перебила Алекс, повысив голос. — Нужно придумать, как спасти мир? Экстренная новость: с того места, где я стою, это выглядит не очень хорошо.

— Это не значит…

— И как будто все было недостаточно плохо, — перебила Алекс, — Маркус слышал, как я рассказывала старейшинам о пророчестве, а это значит, что Эйвен тоже скоро об этом узнает. И я думала, что хуже уже быть не может. — Еще один горький смешок. — Какая же я дура.

Джордан вскинул голову.

— О каком пророчестве?

Биар задавался тем же вопросом. Д.К., судя по выражению ее лица, тоже.

Алекс моргнула, глядя на них всех, затем провела рукой по лицу, вздыхая. Она села на кровать Биара, ковыряя засохшую кровь на джинсах, и тихо произнесла:

— Когда День и Ночь объединятся и будут сражаться против единого Врага, тогда Тьма и Свет встретятся в середине удара и освободят Пленников.

— Где ты это слышала? — выдохнула Д.К..

— Леди Тайн поделилась этим со мной после… после всего, что произошло в Раэлии. — Алекс прикусила губу и добавила: — Я не держала это в секрете намеренно. Просто… Я старалась не думать об этом.

Биар не знал, что делать с новой информацией. Он мог думать только об одном.

— Это хорошая новость.

Алекс вопросительно подняла брови в его сторону. Как и Д.К., и Джордан.

— Если верить пророчеству, то «Пленники» — предположительно те, на кого Заявил права Эйвен — могут быть освобождены. Здесь есть надежда, ребята. Что-то, с чем можно работать.

Алекс, однако, покачала головой.

— Нет, если Ходящие по Теням откажутся присоединиться к нам. Потому что без них это означает отсутствие Дневных Всадников. И пророчество говорит, что и «День», и «Ночь» должны вступить в бой.

— Здесь также говорился «когда», — ответил Биар.

Алекс просто посмотрела на него.

— Ты сказала: «Когда День и Ночь объединяются и сражаются…» — продекламировал Биар. — «Когда» подразумевает, что это произойдет. Может быть, не сегодня, но когда-нибудь в будущем. Еще не все потеряно.

— Это натяжка, — сказала Алекс, но Биар мог видеть проблеск надежды в ее глазах.

— Может быть, — признал он. — Но натяжка лучше, чем ничего.

— Это не имеет значения, — раздался хриплый голос Джордана. — Мой отец позаботится о том, чтобы Эйвен знал. Они сделают так, что Ходящие по Теням и Дневные Всадники никогда не присоединятся к нам сейчас.

Надежда, зажегшаяся в глазах Алекс, мгновенно исчезла.

— Никогда не говори «никогда», — сказала Д.К., то ли в пользу Джордана, то ли в пользу Алекс, Биар не был уверен. Они оба, казалось, прямо сейчас терзали себя, и Биар понятия не имел, как помочь.

Как будто она больше не могла этого выносить, Алекс поднялась на ноги, размахивая в воздухе раненой рукой.

— Мне нужно пойти, чтобы это вылечили. Затем мне нужно связаться с Кией и Заином и сообщить им… что случилось сегодня.

Нельзя было отрицать страдание в ее голосе. Биар почувствовал отголосок ее разочарования и обиды, но он знал, что должен оставаться сильным ради друзей. Они справятся с этим, они найдут другой способ. Они всегда так делали.

— Все будет хорошо, Алекс, — тихо сказал ей Биар, когда она проходила мимо него. — Как только ты вернешься из Драэкоры и хорошенько выспишься, утром ты почувствуешь себя лучше, и мы сможем снова начать планировать. Все наладится… вот увидишь. Вместе мы сможем пройти через все, что угодно.

Слезы заблестели в ее глазах, прежде чем она сморгнула их.

— Надеюсь, что ты прав, Биар, — прошептала она в ответ. — Но я не могу избавиться от страха, что ты ошибаешься.

И прежде чем он успел придумать ответ, она исчезла.

Биар громко вздохнул и повернулся к Д.К. и Джордану. Последний выглядел так, словно хотел что-то выкинуть, и только успокаивающие руки его подруги, казалось, удерживали его от того, чтобы помчаться в особняк Шонделль, чтобы разобраться со своим отцом. Это не помогло бы никому из них, по многим причинам, поэтому Биар решил уйти, оставив Д.К. творить свою магию, извинившись и сказав, что скоро вернется.

Прошло так много часов, пока они ждали, пока старейшины примут свое решение, что к тому времени, когда Биар и его друзья вернулись в академию, уже давно стемнело. Теперь, узнав о разговоре Алекс с Ходящими по Теням, а время приближалось к девяти часам, и, несмотря на бурные эмоции, которые испытывал Биар, он также был голоден.

Зная, что ресторанный дворик будет закрыт, он направился в Комнату отдыха в поисках закусок. Биар отвечал на приветствия своих одноклассников, проходя мимо них, вежливо отклоняя приглашения присоединиться к ним… что стало еще сложнее, когда Блинк обнял его за шею и потащил к столу, где он, Пипсквик, Коннор и Мел играли в игру «Похититель кинжалов».

Несмотря на урчание в животе Биара, его дни в последнее время были в основном посвящены Алекс, Джордану и Д.К., поэтому он решил, что ему было бы полезно провести некоторое время со своими одноклассниками… с дополнительным бонусом, что это отвлекло бы его от размышлений о новых проблемах сегодняшнего дня.

Блинк, Пип и кузены О'Мэлли были идеальным отвлечением для его встревоженного ума, и следующий час он провел в полном поражении.

— Выкусите! — воскликнула Пипсквик, размахивая руками в воздухе, когда стащила еще один кинжал и добавила его к своей впечатляющей куче.

Если бы оружие было настоящим — и в натуральную величину — оно бы уже исчезло со стола. Вместо этого голографические кинжалы длиной в дюйм были аккуратно сложены на ее стороне парящей голографической доски, на безопасном расстоянии от того места, где сражались все выбранные ими персонажи.

Анимированные фигуры были безжалостны в выполнении последовательностей атак, которыми командовали их игроки, обычно это было впечатляющее зрелище. Но Биар обнаружил, что, понаблюдав за скоростью и мастерством, продемонстрированными Алекс ранее в тот же день, бойцы игры явно такие вдохновляющие, какими он их когда-то считал.

Это, однако, не означало, что он не наслаждался собой, даже если был близок к поражению. С двумя кинжалами, оставшимися на его счету, после того, как он начал с двадцати, он был почти готов к ночи. У Коннора тоже остался только один, в то время как у Мел их было пять. Блинк уже вышел из игры и подбадривал их со стороны.

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что Пип победит, — сухо сказал Коннор.

— Не сдавайся, братан, — подбодрил его Блинк. — Ты все еще можешь вернуться. Я верю в тебя.

Мел фыркнула.

— У него нет никаких шансов.

А затем, как бы в подтверждение своих слов, она приказала своему персонажу выполнить особенно хитрый ход, который обезоружил фигуру Коннора с его последним кинжалом. Проиграв, анимированный воин опустил голову и сошел с голографической доски, перевалившись через край и исчезнув из виду.

— И я закончил, — сказал Коннор, как раз в тот момент, когда персонаж Пип украл еще один кинжал Биара.

Ругаясь, Биар попытался вступить в драку, когда персонаж Мел тоже вступил в бой с ним, но его мысли, на самом деле, не были в игре. Поскольку Пип и Мел атаковали одновременно, потребовалось всего несколько секунд, прежде чем он потерял свой последний кинжал. В его персонаже было немного больше индивидуальности, чем обычно позволял Биар, и женщина-воин сделала грубый жест двум бойцам, а затем Биару, прежде чем уйти с доски с высоко поднятой головой, исчезнув, как только она пересекла край.

— Ты хорошо дрался, дружище, — сказал Блинк, хлопая Биара по плечу.

— Хочешь продолжить? — спросила Пипсквик Мел с вызовом в глазах.

Мел рассмеялась.

— Нет, спасибо. Я уже знаю, чем это закончится. Я бы предпочла уйти с достоинством.

Биар ухмыльнулся, а Коннор закатил глаза, они оба признали явное оскорбление. Блинк ничего не заметил, сказав Мел, что она еще не может сдаться, когда «так близка» к победе.

При счете девяносто четыре кинжала к шести Мел знала, что шансы не в ее пользу, и придерживалась своего первоначального заявления.

— С меня хватит.

С этими словами ее фигура исчезла, и воин Пипсквик торжествующе поднял руки. Затем он поклонился Пип, прежде чем исчезнуть из виду, а доска исчезла.

— Хорошая игра, ребята, — сказала Пипсквик с широкой улыбкой на лице.

— Матч-реванш! — воскликнул Блинк. — Прямо здесь, прямо сейчас. Давайте сделаем это.

Биар пытался придумать оправдание, когда Мел сказала:

— Ты сумасшедший, Блинк. Уже начало одиннадцатого. Я иду спать.

Коннор и Пип оба кивнули в знак согласия, а Блинк надулся, но, в конце концов, вздохнул с согласием.

— В другой раз, чуваки, — сказал он. — Тогда ты увидишь, что я только разминался.

— Почти уверен, что это то, что ты сказал в прошлый раз, — ухмыльнулся Коннор.

— И до этого, — добавила Мел.

— И до этого, — сказала Пип.

Не стыдясь, Блинк сказал:

— Разогрев требует времени.

Биар был не единственным, кто хихикал, и он делал это, вставая и потягиваясь. Пока они играли, Комната отдыха в основном опустела от студентов, и только несколько отставших остались. Комендантский час прошел, но пока студенты находились в здании общежития, они могли делать все, что пожелают. Тем не менее, все были достаточно умны, чтобы соблюдать хороший график сна, учитывая их исчерпывающее расписание занятий.

— Я иду, — сказал Коннор, и остальные кивнули в знак согласия, все они двинулись к выходу, где была лестница, ведущая на первый этаж и дальше в их спальни.

Биар не последовал за ним, и Пипсквик остановилась, чтобы спросить:

— Ты не идешь?

— Сначала перекушу, — сказал он. — Я пропустил ужин.

— Составить компанию?

Поскольку ее предложение было сделано во время зевка, Биар улыбнулся и сказал:

— Спасибо, но я в порядке. Увидимся завтра.

Она кивнула и ушла вместе с остальными, в то время как Биар прошел в маленькую столовую и взял меню. В отличие от фуд-корта, в Комнате отдыха был гораздо более ограниченный выбор, и поскольку парень был достаточно голоден, чтобы не привередничать, он взял первое, что ему приглянулось. Через несколько секунд появилась тарелка с сыром, крекерами и виноградом, и он пересел на стул перед ревущим камином, с удовольствием наблюдая за пламенем, пока ужинал.

Через несколько секунд после того, как он остался один, его мысли потемнели, и страх начал овладевать им. Несмотря на утешение, которое он пытался предложить Алекс ранее, он понятия не имел, что они собирались делать теперь. Им нужно было, чтобы Ходящие по Теням пришли на помощь, чтобы склонить остальные расы смертных на свою сторону. Без поддержки Грейвела они, несомненно, были…