Три жизни Жюля Верна

Путешествие на остров Утопия

В 1872 году, тотчас же после переезда в Амьен, Жюль Верн приступил к работе над огромным трехтомным романом «Таинственный остров», служащим завершением трилогии: «Дети капитана Гранта» и «Двадцать тысяч лье под водой».

– Как! Вы не думаете, что можно быть счастливым на необитаемом острове? – восклицает Элен Гленарван, героиня первой части трилогии.

– Да, я не считаю это возможным, – отвечает ей Паганель. – Человек создан для жизни в обществе, а не для уединения…

В романе «Таинственный остров» рассказана история нескольких человек, занесенных на воздушном шаре на необитаемый остров, затерянный в бескрайных просторах южной части Тихого океана. Новая робинзонада? Нет, Робинзон Крузо, заброшенный бурей на остров Отчаяния, имел в своем распоряжении целый корабль – с набором инструментов, запасом продовольствия и снаряжения. Герои Жюля Верна во время полета выбросили в море, как балласт, все, вплоть до карманных ножей и спичек. Робинзону, окруженному изобилием тропической природы, достаточно было протянуть руку за ее дарами, поселенцам Таинственного острова приходилось самим создавать свое благополучие. Но Робинзон был одинок, а герои Жюля Верна – сплоченная группа людей, коллектив.

Потерпевшие крушение, попав на остров, не приходят в уныние. Они принимают гордое имя колонистов и неустанным трудом создают свое благополучие, роман Жюля Верна – это подлинный гимн вдохновенному труду, быть может, самый высокий во всей литературе XIX века. Труд их – не первоначальное накопление Робинзона Крузо, это творческое преображение косной природы, это вся история цивилизации, но на более высокой ступени идеального человеческого общества.

Труд!.. Какой непривычной была эта тема для писателя XIX века. И если мы встречаем в тогдашней литературе лабораторию, фабрику, мастерскую, то только лишь как вариант одного из кругов дантова ада: как место муки, позора, отчаяния и гибели. Романтика труда, красота труда, пафос труда – сами такие словосочетания были сто лет назад для писателей оскорбительной нелепостью, не имеющей смысла. Нужно было поистине огненное перо, чтобы перенести из реальной жизни в книгу романтику кирки и мотыги, красоту угля и металла, пафос победы над природой.

Великий сорок восьмой год пробил первую брешь в старом представлении, впервые в мире провозгласив право на труд. Но должна была пройти еще четверть века, включившая в себя рождение Интернационала и великолепную вспышку Парижской Коммуны, чтобы Жюль Верн ощутил в себе силы сделать человеческий труд центральной темой своего нового произведения.

Но что означало завоевание права на труд? За правом на труд стояла власть над капиталом, за властью над капиталом – овладение средствами производства, их подчинение объединенному рабочему классу и тем самым уничтожение наемного труда, равно как и капитала и их взаимных отношений. Это означало открытие нового мира победившего социализма, смутное сияние которого уже серебрило лица первой шеренги людей, ведущих человечество в Страну будущего.

Жюль Верн не был в их числе. И вряд ли он смог бы так сформулировать свои неясные мечты, тем более, конечно, в таких терминах. Но он не мог не ощущать ветра эпохи, не мог не чувствовать как художник, – быть может, до конца не понимая, – той взрывчатой силы, которая содержалась в выбранной им теме.

Почему Жюль Верн избрал своими героями американцев? Почему он отнес время действия своего романа на десять лет назад, несмотря на то, что видел в нем прообраз будущего?

Несомненно, что он хотел взять людей, свободных от традиций и европейских условностей. Неверным было бы утверждать, что Жюль Верн видел Америку в розовых красках: иначе он не противопоставил бы жестокой действительности гражданской войны идеальную дружбу своих героев, институту рабства – героя-негра, свободного товарища других колонистов. Америке действительной он хотел противопоставить Америку Вашингтона, Джефферсона, Линкольна, страну, где слова Патрика Генри: «Дайте мне свободу или дайте мне умереть», означали нечто большее, чем рекламную надпись на папиросах.

Остров Линкольна, как называют его колонисты, действительно таинственный остров. Он словно специально приспособлен для потерпевших крушение… и словно специально написан для критиков, избравших своей профессией нахождение «научных ошибок» Жюля Верна.

В самом деле, на островах Тихого океана не живут, да и не могли бы жить, человекообразные обезьяны – оранги, однокопытные онагры, кенгуру. Невероятно присутствие на острове и таких животных, как ягуар, дикий баран, пеккари, агути, водосвинка, шакаловая лисица.

Нет и не может быть на вулканических островах, далеких от материка, тетеревов, глухарей, якамары, куруку. Не могли расти в этой климатической зоне бамбуки, эвкалипты, саговая пальма.

Неправдоподобно богат минеральный мир острова. Совсем на поверхности колонисты находят гончарную глину, известь, колчедан, серу, селитру.

«Его животные и растения – пестрая смесь животных и растений чуть ли не всего мира, – резюмирует критика. – Это своего рода зоопарк и ботанический сад, таинственным образом очутившиеся на небольшом необитаемом острове в Тихом океане».

Но как могло случиться, что Жюль Верн, столь начитанный в научной литературе своего времени, всегда очень щепетильный относительно деталей своих произведений, мог допустить такие грубые промахи?

Приходится допустить лишь одно объяснение.

Да, Жюль Верн знал о всех противоречиях, допущенных им в романе! И не только знал, но сознательно их вводил. Таинственный остров – это символ всего мира, аллегория нашего земного шара, отданного во владение человеку.

Нет, не сентиментально-патриархальную робинзонаду, типа «швейцарского Робинзона», хотел он написать. «Таинственный остров» – это новая утопия, идеальное человеческое общество, поставленное лицом к лицу с природой.

Люди разных профессий, разного социального положения, разных рас собраны в романе Жюля Верна. Но ни малейший антагонизм не возникает между ними, даже споры их носят лишь творческий – производственный или научный характер. Сила их в их сплоченности, в могучем творческом горении, воодушевляющем их, в их безграничной вере во всемогущество науки.

Герой книги инженер Сайрес Смит – это сам дух науки – не только пытливый исследователь, но и великий труженик. Ведь недаром само имя его «Смит» значит «кузнец». А вся история победы колонистов над природой – прообраз борьбы освобожденного человечества за полное овладение всей великой вселенной.

Все социалистические утопии того времени, которые так хорошо знал и ценил Жюль Верн, всегда основывались на идее доброго согласия всех, словно в мире не существовало антагонистических классов и неизбежной в тех условиях классовой борьбы.

При первом взгляде «Таинственный остров» строится по той же схеме: бежавшие из мира рабства, угнетения и войн герои романа, высаживаясь на остров, принимают гордое имя колонистов – колонистов нового мира.

Но Жюль Верн идет дальше социалистических утопий и показывает в своем романе столкновение антагонистических сил.

Для этого в роман введен Айртон, один из героев первой книги трилогии – «Дети капитана Гранта».

Тема Айртона противопоставлена любимому герою детства Жюля Верна – Робинзону Крузо.

Герой романа Дефо, попав на необитаемый остров, из свирепого и некультурного искателя приключений превращается в подлинного джентльмена: он богатеет, становится рабовладельцем и губернатором острова.

Но в жизни происходит иное, и за этой жизнью следовал Жюль Верн.

…Английский матрос Александр Селькирк за оскорбление капитана был в 1704 году высажен на необитаемый остров Хуан-Фернандес, вблизи берегов Чили. Селькирку были оставлены ружье, фунт пороху, свинец для пуль, пачка табаку, котелок, нож, топор и библия. Но матрос очень быстро превратился в дикаря. Истратив весь свой порох, он стал ловить диких коз на бегу.

Вскоре он оброс бородой до самых глаз и почти совсем разучился говорить.

Еще не попавший в литературу «Робинзон» прожил на острове четыре с половиной года, и только случайно приставший к острову пират Вуд Роджерс взял Селькирка на свой корабль. Когда его сняли с острова, то он гораздо больше походил на человекообразную обезьяну, чем на цивилизованного европейца.

Каторжник и пират Айртон, попав на необитаемый остров, оставшись по рецепту Даниеля Дефо «наедине с благословенной природой», тоже превращается в дикаря, как и реальный прототип Робинзона – Селькирк.

Что же впоследствии превращает Айртона в помощника, друга и брата колонистов? Отнюдь не одиночество, но милосердие, коллектив, труд – вот ответ Жюля Верна тем, кто утверждает извечную порочность человеческой натуры, а отсюда невозможность лучшего социального строя.

Идеальный мир Таинственного острова вступает в столкновение со старым, казалось бы, навеки покинутым миром. Шайка пиратов, бывших товарищей Айртона, появляется на острове.

Смело вступают колонисты в борьбу с пиратами, олицетворяющими силы зла старого мира. Но силы слишком неравны, и лишь вмешательство загадочного покровителя острова спасает коммуну острова Линкольна.

Через весь роман проходит фантастически могущественный невидимый помощник колонистов, их верховный покровитель и защитник. Его почти сверхъестественное вмешательство до самого конца тревожит колонистов и интригует читателей. Тайна острова раскрывается только на последних страницах романа, и в ее разгадке разгадка другой книги писателя: «Двадцать тысяч лье под водой».

Невидимым покровителем острова был капитан Немо, постаревший, но не утративший силы своего неукротимого духа, уставший от бесконечных странствований по подводному миру и нашедший себе убежище в пещере Таинственного острова. Перед смертью он раскрывает колонистам свою тайну.

Настоящее имя капитана Немо – принц Даккар. Индиец по рождению, европеец по воспитанию, он руководил восстанием своего народа против иноземного владычества. Неудача не сломила его мятежного духа: покинув землю, он с горстью товарищей, разных по национальности, но таких же борцов за свободу, как и он, поселился в глубинах моря. Сокровища океана послужили ему фондом для оказания помощи народам, борющимся за свою свободу.

Дух свободы и гений моря первого романа превратился в «Таинственном острове» в олицетворение науки будущего, делающей освобожденное человечество воистину непобедимым. Через жестокие битвы к будущему! – такова скрытая идея романа.

Социалистические идеи Жюля Верна были, без сомнения, очень смутны, но он никогда не отказывался от социализма: он лишь искал лучших его форм, более близких ему, более говорящих об общественном строе будущего. В романе «Таинственный остров» идеи Жюля Верна ближе всего к великим идеям Фурье.

Не разделение труда, навязанное людям капитализмом, а разностороннее развитие человека, уничтожение противоположности между умственным и физическим трудом – такова идея Фурье. Именно таков вдохновенный труд колонистов Таинственного острова.

«Таинственный остров» писался в 1872 году. На этот год падает столетний юбилей Шарля Фурье.

Роман этот завершает трилогию. Первые две части – «Дети капитана Гранта» и «Двадцать тысяч лье под водой» – вышли в свет еще в годы Третьей империи.

Трилогия – вершина творчества Жюля Верна. В ней он достиг наивысшего художественного мастерства, создал наиболее яркие образы положительных героев. В ней он наиболее полно выразил свое мировоззрение лучшей поры жизни, полное социального оптимизма.

В первом романе Жюль Верн показал мир колониального угнетения, во втором – борца против этого гнета, в третьем – воплощение своей мечты о будущем. В единстве этих трех тем и содержится секрет единства трилогии.

Не раз возвращался Жюль Верн к этой, быть может, наиболее любимой им теме: идеальному городу-государству, воплощающему в себе самые затаенные его мечты.

Но опыт Коммуны показал писателю, что не может быть идеального строя, пока существует капитализм, готовый с самым свирепым ожесточением обрушиться на любую попытку народа осуществить социалистические идеалы.

Наиболее полно свое гуманистическое, быть может, несколько наивное мировоззрение Жюль Верн выразил в романе, написанном в 1879 году, – «Пятьсот миллионов бегумы».

роман этот – воспоминание о франко-прусской войне и в то же самое время это картина будущего.

Героями своего нового романа Жюль Верн сделал мечтателя-ученого доктора Саразена и его антагониста – ученого-капиталиста профессора Шульце.

Вдали от европейских бурь, в Соединенных Штатах, где когда-то Роберт Оуен и икарийцы создавали свои коммуны, на берегу Тихого океана, доктор Саразен, наследник миллионов индийской княгини, строит идеальный город Франсевилль. «Мы сделаем гражданами нашего города честных людей, которых душит нужда и безработица, – говорит он. – у нас же найдут убежище и те, кого чужестранцы-победители обрекли на жестокое изгнание, у нас изгнанники, добровольные и невольные, найдут применение своим способностям, своим знаниям; они внесут в наше дело духовный вклад более драгоценный, чем все сокровища мира. Мы построим прекрасные школы, которые будут воспитывать молодежь, руководствуясь мудрыми принципами высокой моральной, умственной и физической культуры, и это обеспечит нам в будущем здоровое, сильное и цветущее поколение».

План этого идеального города принадлежит самому Жюлю Верну, воплотившему в нем самые гуманные, самые передовые идеи Сен-Симона, Фурье, Кабе о городах будущего. А в словах его об изгнанниках «добровольных и невольных» легко угадать затаенную мысль о судьбе мучеников Парижской Коммуны. Ведь среди четырнадцати тысяч заключенных и изгнанных коммунаров были его друзья.

Второй герой романа, профессор Шульце, – олицетворение свирепых сил, которые Жюль Верн не мог назвать, сил, которые мы именуем капитализмом. Урвав половину наследства Саразена, профессор Шульце рядом с Франсевиллем строит «идеальный город» капитализма – чудовищный военный завод с тюремной дисциплиной, где все поставлено на службу разрушению. С какой ненавистью говорит Шульце о строителях утопического города, с какой жестокой радостью мечтает он о массовых убийствах ни в чем не повинных мирных жителей, женщин и детей! В своих арсеналах он накапливает невиданные снаряды – своего рода атомные бомбы XIX века, «способные охватить пожаром и смертью целый город, объять его со всех сторон бушующим неугасимым огнем». И в самом сердце своего «стального города», на вершине циклопической Башни Быка, словно символ «творческих сил» капитализма, он ставит чудовищную пушку, направленную на Франсевилль. Один ее выстрел должен наполнить город огнем и смертью и превратить в трупы сто тысяч человек!

Но центральная фигура романа не Саразен и не Шульце. Ведущий образ книги – молодой француз, инженер-эльзасец Марсель Брукман. Марсель – это мечта Жюля Верна о поколении завтрашнего дня, недаром он сделал его ровесником своего сына Мишеля. Смело, бесстрашно проникает Марсель в самое логово зверя, чтобы выведать страшные тайны Стального города. Но он думает не о том, чтобы уничтожить город капитализма, а мечтает овладеть им, сочетать мирные стремления жителей Франсевилля с промышленным могуществом Стального города, изготовлять на его заводах не пушки и другие орудия истребления, но сельскохозяйственные машины и промышленное оборудование.

Будущий мир должен опираться не на мечту, а на реальное могущество техники и промышленности капитализма, утверждает Марсель Брукман.

И Жюль Верн всем ходом событий в романе подтверждает: да, он прав! «Франсевилль благоденствует и процветает, у него нет завистников, ибо он наслаждается заслуженным счастьем, а его сила внушает уважение всем любителям бряцать оружием на чужой территории», – эта фраза заключает книгу.

Жюлю Верну исполнилось пятьдесят лет. Он мог отпраздновать тридцатилетие отъезда из родного Нанта и пятнадцатилетие выхода в свет романа «Пять недель на воздушном шаре». Он достиг гораздо большего, чем мог мечтать. Что из старых желаний оставалось неудовлетворенным? разве только детская мечта о кругосветном путешествии…