Тринадцатое чувство

Глава 2. Невидимки

За последние десять минут Липкая закуривала третью сигарету. Свободной рукой она оперлась на стол и с высоты своего роста пристально разглядывала миниатюрную Дубравину, сидящую перед ней на стуле.

‒ Уверена, что готова? – недоверчиво спросила Диния Булатовна, выпуская клубы дыма в сторону, но все равно распространяя ядовитый пар на посетителей. ‒ Отдохни еще пару недель.

Лине надоело повторять одно и то же, поэтому вместо ответа, она скривила аккуратный носик и назидательно предупредила:

‒ Хватит дымить как паровоз. Помрете от рака легких.

Как бы активно они с напарником не отмахивались от сигаретного дыма, дышать все равно было нечем ‒ директриса давно превратила кабинет в прокуренную таверну. Запахом пропитались даже стулья, на которых они сидели.

Липкая с досадой цокнула, но сигарету потушила. Она переключила внимание на Мирного, ища поддержки. Без его мнения в последнее время не обходился ни один разговор.

Сева сидел рядом с напарницей, в основном помалкивая. Так проще удержаться на плаву ‒ и не раскрыть уговор с Динией Булатовной, и не разрушить шаткий мир с Дубравиной. Но вот настало время занять чью-то сторону. И на сей раз он, решил, логичнее поддержать Лину. Чем глубже она окунется в новые дела, тем больше шансов, что забудет о Ступове или хотя бы на время отвлечется.

Дубравина, к слову, на бывшего профессора по-прежнему смотрела с опаской. Сквозило в нем что-то от «лукавого», что заставляло ее настороженно относиться к тому хорошему, что он говорил и делал. Да и Алекс приучил девушку никому не доверять. Но в одном Северин Владленович был прав. Хочешь раскопать правду, будь умнее. Агент не забыла, как в шею ей вживили жучок. Так что она прислушалась к совету коллеги и изо дня в день сторожила Липкую у кабинета, чтобы та позволила вернуться к настоящим расследованиям.

Поняв, что от Мирного помощи лучше не ждать, директриса вновь вцепилась в пачку сигарет.

‒ Нарисовалось тут одно дело, ‒ поддалась она в итоге уговорам. ‒ Ничего сложного. Встряхнетесь, притретесь друг к другу.

Диния Булатовна запустила проектор. На экране медленно сменялись фотографии молодой, мечтательно улыбающейся, брюнетки с синими грустными глазами.

‒ Погибшая ‒ Мадина Шаумян, 20 лет, студентка. Более двух недель назад прилетела с однокурсниками в Сочи. Заселилась в отель «Камелия» в стандартный номер на четверых. После первой ночи стала вести себя странно. Боялась выходить из комнаты, обвиняла соседок, что желают ей зла, ненавидят и завидуют. Бросалась на них, закрывалась в номере и никого не пускала. После того как нанесла увечья одной из девочек, подруги отказались жить с ней под одной крышей. Так, на третий день, Мадина осталась одна, а на следующую ночь ‒ пропала. Утром ее родители забили тревогу. Дочь с вечера не выходила на связь. Старшие Шаумян попросили сотрудников отеля проверить, не случилось ли что, но в комнате девушки не оказалось. Однако все ее вещи остались на месте. Отец с матерью немедленно прилетели в Сочи, написали заявление в полицию и совместно с волонтерами организовали поиски. Дело получило широкую огласку: раздавали листовки в общественных местах, давали интервью в СМИ, писали посты в интернете, ‒ все безуспешно. Ни собаки, ни люди ничего не нашли. Пока час назад сотрудник отеля не поднялся на крышу. Последние несколько дней на ресепшен поступали жалобы от постояльцев верхних этажей, что сыреет потолок. Администрация решила, что сильные дожди, льющие последние несколько суток, подтопили крышу. Так рабочий случайно обнаружил труп Мадины Шаумян, плавающий в бассейне.

‒ Звучит обыденно.

Мирный пожал плечами. Он не понимал, зачем лететь на юг ради следствия, с которым под силу разобраться полиции.

‒ Сейчас последует «но», ‒ предупредила опытная Лина, косясь на него, как на наивного ребенка.

‒ В деле много вопросов, ‒ подтвердила подозрения Липкая. ‒ Соседки Мадины упомянули, что девочка без конца твердила про яркие «огоньки». Будто они повсюду ее преследуют. Подруги решили, она глумится над ними. История отеля располагала к мистическим приколам. По сути, ради прошлого «Камелии» студенты и прилетели в город. За время существования там пострадало много людей, слухи ходили разные.

‒ И сколько смертельных случаев зафиксировано до Шаумян? ‒ поинтересовался Северин Владленович, естественно скептически настроенный на любые сказки, что услышит.

‒ Официально ‒ ни одного, неофициально ‒ достаточно, чтобы отправить вас в Сочи. Все погибшие имели в анамнезе суицидальные наклонности, умерли при невыясненных обстоятельствах, в основном тоже на крыше. Перед смертью утверждали, что им мерещатся «огоньки». Отель очень старый, несколько раз ремонтировался и перестраивался, но в целом, если говорить о «призраках прошлого», основной фундамент сохранил. В послевоенное время в «Камелии» располагался госпиталь. Сами понимаете, сложный период для страны, психика выдерживала не у каждого. Ближе к девяностым госпиталь адаптировали в элитный санаторий, где отдыхали заслуженные граждане. В итоге он превратился в обычную гостиницу, что на курорте ‒ пруд пруди. Однако его богатая слухами история до сих пор будоражит неокрепшие умы и привлекает большой поток любопытных туристов. Там и в не сезон полно гостей.

‒ Вы же не на призраков сейчас намекаете?! ‒ Сева засмеялся, не воспринимая слова начальницы всерьез. Обе женщины посмотрели на него с таким упреком, что он чуть не поперхнулся собственными хохотушками.

‒ Людям мало известно, что происходит после смерти, ‒ без шуток уточнила Диния Булатовна. ‒ Почему душа не может существовать? Возможно когда-нибудь ей найдется разумное научное объяснение.

‒ Я предупреждала ‒ наша работа необычная, ‒ напомнила Дубравина, тихо посмеиваясь над мужчиной. И в конце не удержалась от ироничного замечания: ‒ Не беспокойся, за три года работы в проекте «Вертикаль», я не встретила ни одного «Лизуна[1]».

***

‒ Ты, правда, веришь в бредятину, что вы с Липкой обсуждали? ‒ Мирный никак не мог смириться, что взрослые образованные люди, всерьез подняли нелепую тему. Он безостановочно тарабанил по столу, пытаясь привлечь внимание Лины. ‒ Это же детские страшилки для развлечений возле костра!

Сразу после планерки напарники вылетели в Сочи. Агентство срочно предоставило им частный рейс.

Дубравина уставилась в иллюминатор, принципиально игнорируя, что находится в салоне ни одна. Но Севу так взбудоражило услышанное, что он не мог спокойно сидеть на месте и постоянно доставал ее вопросами. Так что девушка решила повеселить себя и задать встречный:

‒ Если не устраивают приведения, что насчет инопланетян, вурдалаков, оборотней, леших и прочих необъяснимых существ?

‒ Леший ‒ это уже слишком, ‒ возмутился Северин Владленович, понимая, что агент над ним подшучивает.

‒ А вот и нет, ‒ откидываясь в кожаном кресле и полуприкрывая глаза, не согласилась Лина. ‒ Как раз с ним мы сталкивались. В позапрошлом году. Один мужик годами выживал в сибирской тайге и так приспособился, что стал походить на дикого зверя. Жители, ближайших к его логову деревень, пожаловались, что человекоподобный медведь задирает их скот. Представляешь, этот субъект так одичал, что всерьез сроднился с природой, Маугли современности, блин. Его животные принимали за своего, когда встречали, обходили стороной и не трогали.

‒ Ты сейчас шутишь?

Дубравина обиженно фыркнула.

‒ И много «специфических» дел ты вела за свою короткую карьеру? ‒ скептически поинтересовался Сева, показывая пальцами кавычки.

‒ «Специфических» ‒ это аномальных? ‒ язвительно переспросила девушка. Ей нравилось задевать чересчур рациональный ум напарника каверзными, невероятными историями из личной практики. Как только подворачивался момент, она обязательно вставляла в разговор парочку наиболее невероятных из них. А после упивалась разгневанной реакцией профессора. ‒ Пару десятков, может больше. А ты на что рассчитывал, когда соглашался учувствовать в проекте? Тебя не предупредили, что придется столкнуться с необъяснимыми вещами?

‒ Я полагал, речь идет о настоящих научных исследованиях: ИИ, перемещение в пространстве, времени, сигналы из космоса, другие планеты, цивилизации.

‒ То есть, все озвученное, по-твоему, более реально?

‒ Конечно! Это же ‒ доктрины, а не бабкины сказки на ночь.

‒ Выходит, ты частично ошибся. «Вертикаль» изучает и то, что ты ожидал, и намного больше. Но мы в проекте ‒ не ученые, а полевые агенты и многое из того, что расследуем, вполне объяснимые вещи, которые лишь на первый взгляд кажутся необычными. За три года, моя персональная статистика таинственных случаев, что так и не поддались логическому объяснению, составила всего пять процентов. Привыкай верить в чудеса.

Дубравина отвернулась к окну. До прилета она больше не проронила ни слова, довольная собой и задетым самолюбием Мирного.

***

К моменту, когда представители «Вертикали» добрались до «Камелии», криминалисты заканчивали сбор улик. Огромный бассейн на крыше двенадцатиэтажного отеля выглядел старым и обветшалым, но ухоженным. Грязь, плесень, водорослевые обрастания ‒ любые мелкие признаки запустения отсутствовали. Вода, если не брать во внимание прошедшие недавно дожди, выглядела свежей и пригодной для купания. По всему периметру бассейна кто-то заботливо развесил старые, но работающие уличные гирлянды.

Плотный мужчина в штатском по фамилии Яшкин встретил агентов с энтузиазмом. Крепко пожав им ладони, он представился Романом и сжато ввел в курс дела:

‒ Труп девушки увезли на освидетельствование. Нам предстоит подтвердить личность. Она пролежала в воде около двух недель. Тело сильно распухло. Но шмотки, судя по показаниям свидетелей, принадлежали Шаумян.

Мужчина взглядом указал в сторону бассейна, где по одной плавали вещи погибшей. Помимо них на дне лежали наручные часы и ключ от номера.

‒ На улицу бедолага точно выходить не планировала, ‒ подчеркнул Мирный, замечая отсутствие предметов верхней одежды. ‒ А где ее сотовый?

‒ Мы осмотрели всю крышу, заглянули в каждую щель, нигде нет. Если верить словам горничной, что убирала номер студентки, там телефона тоже не наблюдалось. К сожалению, проверить ее показания мы не сможем. Законом не запрещено использовать помещение, если человек пропал. Так что администрация позволила себе сдать комнату новым постояльцам уже через пару дней после исчезновения девушки. Специалисты сейчас все равно проверяют комнату, включая багаж, что передали родителям, но вряд ли удастся раскопать что-то стоящее.

‒ Странно. Современная молодежь не расстается с гаджетом ни на минуту, ‒ поддержала Дубравина напарника, ‒ и спят, и едят, и в туалет с ним ходят. – Вы запрашивали у оператора сотовой связи местоположение мобильного?

‒ Сигнал не обнаружен. Скорее всего, телефон давно отключен. В этом деле вообще вопросов больше, чем ответов, – усмехнулся следователь. – Когда впервые заявили о пропаже Шаумян, в отель направили специалистов кинологической службы. Они обошли все здание, но собаки и близко не проявили интерес к крыше. Более того, почему несчастная полностью раздета? Как оказалась на крыше, закрытой от посетителей? Почему в бассейне вода? – пока мужчина загибал пальцы, его окликнул один из полицейских. – Простите, мне нужно отлучиться. Я приказал рабочему, нашедшему труп, не уходить до вашего приезда. Пошлю кого-нибудь за ним и его помощником. Ждите в номере 903. Отель любезно предоставил комнату для допроса. Поговорите с ними, и поймете, почему мы в недоумении. Остальные свидетели живут здесь, в «Камелии», если захотите с кем-то из них побеседовать.

***

Мастера звали Иннокентий, а подмастерье ‒ Руслан Савин. Оба носили одинаковую одежду: синие рабочие комбинезоны и красные выцветшие бейсболки, ‒ из-за чего сильно смахивали на персонажей известной серии игр «Super Mario[2]». Правда последний выглядел, как его молодая версия ‒ оболтус, лентяй и разгильдяй, но с привлекательной броской внешностью, лукавыми глазами и наглым поведением. Он стоял со скучающим видом, недвусмысленно намекающим, что им давно пора домой. А вот первый и впрямь будто сошел с экрана телевизора ‒ дядечка в возрасте с кустистыми усами, но гладко выбритым подбородком. Иннокентий мелко трусился и заикался: то ли испугался сурового вида агентов, то ли стрессовал.

‒ Ж-ж-жалобы поступали пару дней, ‒ часто дыша, объяснял он. ‒ Но… Но все руки не доходили подняться. Да и дож-дож-ди сильно лили, боялся все равно ничего с-с-сделать не смогу.

‒ Успокойтесь. Вас ни в чем не обвиняют, ‒ Дубравина протянула мужчине одноразовый стаканчик.

Мастер с благодарностью принял бодрящий кофе и немного расслабился. На улице стояла промозглая, мерзкая погода, так что согреться в помещении с чашечкой вкусного напитка казалось счастьем.

‒ Следователь сказал что-то насчет воды в бассейне, ‒ подсказала Лина. ‒ Что его удивило? Что он все еще в рабочем состоянии? С виду резервуар достаточно старый.

‒ Нас и с-с-самих это ошарашило. Ба-бассейн простаивает много лет. Им давно никто не пользуется, поэтому даже тентом не нак-накрыли. Что уж говорить о воде. Насосы небось давно не р-ра-работают.

‒ Все равно проверьте оборудование, как полиция закончит.

Иннокентий охотно замотал головой. А вот его молодой напарник раздраженно завел глаза, как бы намекая, что они впустую потратят время. Всю беседу вместо того, чтобы слушать и отвечать на вопросы, он жадно глазел на прелести Дубравиной, оценивая и чуть ли не раздевая. Но тут вдруг сподобился отреагировать.

‒ А вы, значит, считаете, в нашей просьбе нет смысла? ‒ заинтересовался его реакцией Мирный. Парень хмыкнул и опустил глаза, не решаясь пререкаться. ‒ Сколько выходов на крышу? ‒ прожигая нахала взглядом, строго спросил Северин Владленович.

Однако Савин оказался то ли непробиваемым идиотом, то ли настолько самоуверенным, что ответил на вопрос в такой вальяжной манере, как если бы трепался с друзьями в подворотне:

‒ В том то и дело ‒ один. На технический этаж и уж тем более крышу ‒ хрен попадешь. Во-первых, пароль от кодового замка знаем только мы с дядей Кешей, – он кивком указал на старшего. – Во-вторых, никто не смог бы получить доступ, не обойдя «сигналку». Она в «Камелии» серьезная и лишь ограниченное число сотрудников может правильно ее отключить. Если наша «девочка» сработает, на стойку регистрации поступит оповещение о проникновении и сразу продублируется на пульт охранного агентства, да еще и два верхних этажа на уши поднимет.

– Может пожарная лестница? Как-то перелезть с балкона, вентиляционные ходы?

– Н-н-ничего такого, – уверенно доложил старший из мужчин. – Я работаю в отеле пят-пятнадцать лет, если бы была воз-возможность подняться на к-к-крышу иначе, я бы знал.

***

Следующими в списке допроса стояли ближайшие родственники – родители погибшей. Но толком добиться от них информации агенты не смогли. Рузанна Геворгиевна Шаумян беспрерывно рыдала, приговаривая, что их девочка ‒ ангел и все ее любили. Тигран Агванович Шаумян, вторя жене, только и делал, что утешал женщину и не привносил в разговор ничего нового. Зато напарники безошибочно уяснили одно: взрослые гиперопекали своего ребенка. Единственную дочь тщательно контролировали и окружали заботой. И, несмотря на то, что Мадина училась в Петербурге, вдалеке от родного провинциального городка, матери она звонила ежедневно.

Беседа с однокурсниками прошла еще менее продуктивно. Пятеро молодых людей, два парня и три девочки, остались в «Камелии» до последнего, чтобы помогать с поисками подруги. Ребята выглядели напуганными и в один голос утверждали, что Шаумян ничем не выделялась среди прочих сверстников: училась прилежно, ни с кем не встречалась, общалась со многими сокурсниками. Однако припомнить закадычных друзей Мадины, с которыми бы она тесно контактировала, никто не смог. Выяснилось, что близко к себе девушка никого не подпускала.

Как и предполагала Липкая, студенты заселились в отель из-за популярных слухов, гуляющих в сети. Ребята учились на историческом факультете и, возомнив себя разрушителями мифов, хотели собрать материал для групповой работы по одному из профильных предметов. Ученая молодежь намеревалась доказать, что легенды о «Камелии» ‒ вымышленные, никак не связаны со сверхъестественным, и являются типичными отголосками прошлого.

В итоге только одна девушка охотно пошла на контакт с агентами ‒ Анна Рузова. То, как она держала себя, выдавало в студентке лидерские качества. Вероятно, поэтому Анна и чувствовала себя увереннее остальных.

– О, пару раз, на первом и втором курсе, Мадина брала академический отпуск ‒ на два и три месяца. Но смогла догнать программу и вернуться в свою группу.

Вела себя Рузова дружелюбно. Как раз ей Шаумян и расцарапала лицо. Яркая отметина на всю щеку до сих пор заживала, неоднозначно намекая на будущий шрам. Судя по ухоженной, невероятно красивой Анне, внешность для блондинки играла важную роль. Однако, несмотря на инцидент, она отзывалась о погибшей спокойно.

– Думаю, другие ребята сообщили, что Мадина вела блог в соцсетях: так ничего особенного. Как и тысячи подобных ей девчонок, рассказывала о косметике, моде и прочей поверхностной ерунде, – это замечание, оказалось, пожалуй, единственным, что студентка произнесла с завистью и легким раздражением. – Порой она делилась в сети мыслями, фотографиями из путешествий, историями из личной жизни. Не то, чтобы Шаумян слыла популярной, но свою долю аудитории завоевала.

Девушка с надменным видом фыркнула, жеманно повела плечиками и в который раз томно улыбнулась Мирному.

‒ Анна, не отвлекайтесь, ‒ нахмурившись, сердито попросила Дубравина.

В целом Лина плевать хотела на флирт малолетки в отношении напарника. Он и две предыдущие беседы с девицами провел сам. Но агент так устала и валилась с ног, что тратить время на глупые заигрывания считала непозволительной роскошью.

‒ Сомневаюсь, что кто-то из моих суеверных друзей поделился большим, ‒ будучи в восторге от себя самой, заявила Рузова. ‒ Недоумки переживают, что, если откроют рот ‒ проклятье переметнется на них. Но я не боюсь кармы, и с удовольствием расскажу подробности. Особенно вам Северин Владленович, ‒ девушка вульгарно выставила вперед грудь и прошлась языком по верхней губе. ‒ Думаю, моя информация вас порадует.

‒ Агент Власта Феликсовна должна услышать тоже, что и я, ‒ хоть и улыбаясь, но обрубил Мирный. ‒ Вас не затруднит порадовать нас обоих?

Студентка скорчила недовольную рожицу и с ненавистью покосилась на Дубравину. Она была убеждена, что на ее чары не реагируют только из-за присутствия второсортного персонажа.

‒ В нас до последнего теплилась надежда, что, Мадина жива, ‒ периодически дуя щечки, призналась Анна. ‒ Ее блог ежедневно обновлялся: то видео морского заката, то фотография на фоне гор и короткий пост, то кофейня в центре. Бедные Шаумян. Они как сумасшедшие носились по городу в поисках похожих мест. Сегодня утром, например, пока не узнали о случившемся, мы собирались в дендрарий на другой конец курорта, так как в блоге появилась фотография вольеров с попугаями. Но тут вдруг выяснилось, что телефон их дочери давно не работает. Кто тогда выкладывал посты?

Сева с Линой переглянулись. История обрастала любопытными подробностями.

‒ И при чем тут проклятье? ‒ напомнил Мирный.

‒ Про «Камелию» ходит куча таинственных историй. В интернете много пишут, что пока это место являлось госпиталем и санаторием, люди здесь гибли как мухи. Никто из нас в нелепые бредни не верил. Мы хотели изучить историческую составляющую происшествий. Пока с Мадиной не случилась беда. Теперь мои друзья считают, что фото на ее странице выкладывают потусторонние силы.

Рузова раздраженно завела глаза, и комично изобразила приведение.

– Когда вы видели однокурсницу в последний раз? – устало спросила Дубравина, в душе радуясь, что разговор на сегодня последний.

– В тот день, когда она на меня набросилась. Пришлось накладывать швы. Я так расстроилась, что желания общаться не осталось. Впервые видела Мадину такой возбужденной и озлобленной. Раньше она никогда не впадала в крайность. Напротив, всегда вела себя предусмотрительно, взвешивала каждый шаг.

– Шаумян не описывала, что за «огоньки» ей мерещились?

– Серьезно? ‒ Анна насмешливо фыркнула и посмотрела на Лину таким взглядом, будто перед ней стояла умалишенная пациентка психиатрического отделения. Поняв, что вопрос прозвучал всерьез, она закинула ногу на ногу и отвечала исключительно Мирному. ‒ Не думала, что о подобной чепухе спросят. К бреду Мадины никто не прислушивался, но она так часто твердила о видениях, что забыть невозможно. Если дословно, она описывала их не совсем «огоньками», а скорее «многочисленным скоплением ярких сияющих точек, что, собираясь, отдаленно напоминают человеческий силуэт». Чтобы это, черт возьми, не значило. Мы восприняли ее слова за издевку. Решили, Шаумян запугивает нас призраками старого отеля. Понятия не имею, что она видела на самом деле, но это, – девушка указала на свое лицо и в глазах на короткое мгновение промелькнула обида, – досталось мне именно из-за них. Мы повздорили. Мадина достала всех своим воспаленным воображением. Я предложила отправить ее в больницу, хотела помочь от чистого сердца.

Ни одному из агентов «Вертикали» в искренность Рузовой не верилось, но оба одобрительно кивнули. Воодушевившись, Анна продолжила откровенно клеветать:

‒ Я подумала, может бедняжка надышалась чем-то или лекарств каких перебрала, но Шаумян, услышав мои слова, набросилась, как одержимая дьяволом. Вы бы видели: глаза красные, рот скривился в припадке, стала орать что-то невразумительное, – полное отсутствие адекватности. Мы с подругами так сильно перепугались, что в тот же вечер съехали в другой номер, оставив Мадину в покое, как она того и желала.

***

Как бы Дубравина не устала, настырно ждала до девяти вечера, когда криминалисты закончат изучать номер, в котором жила Шаумян. Агент намеревалась остаться здесь на ночь. Куча подозрений роилось в ее голове, но ни одно пока не подтверждалось фактами. Так что сначала она решила проверить таинственную сторону вопроса.

Не переодеваясь в пижаму, Лина выключила свет и развалилась на кровати, где отдыхала Мадина. Не в силах сомкнуть глаз, она уставилась в окно. С двенадцатого этажа вид на море открывался шикарный. Ее и до аварии часто мучила бессонница, но в последнее время болезнь перешла на новый уровень. Чему девушка несказанно обрадовалась, ибо к старым кошмарам прибавились новые. Она бы предпочла вообще не спать, чем в тысячный раз переживать ужасы прошлого, но сомнолог[3] утверждал, что бодрствовать двадцать четыре часа вредно для здоровья и пичкал таблетками.

Долго оставаться наедине с собой Дубравиной не позволили. В дверь настойчиво постучали. Она проигнорировала, но тарабанили снова и снова. Лина накрыла голову подушкой, но настырный гость не уходил. Девушка сердито вскочила с кровати, представляя, как порвет докучавшего ей негодяя, но обнаружила на пороге улыбающегося Мирного и весь запал испарился.

‒ Я думала, ты «жаришь» Рузову, ‒ не пропуская Севу внутрь, агент облокотилась на косяк. ‒ Девица так на тебя пялилась, что от соблазна удержался бы разве что импотент, ‒ подмигнула она, не упуская возможности подколоть.

‒ А ты так долго не открывала дверь, что я уже собирался искать тебя в подсобке Савина, ‒ огрызнулся напарник, безуспешно пытаясь прошмыгнуть внутрь. ‒ Наверное, он клюнул, потому что ты одеваешься, как подросток, ‒ Мирный окинул оценивающим взглядом потертые черные джинсы и смешную желтую футболку с уморительной рожицей Пикачу[4], что девушка весь день прятала под объемным махровым свитером.

‒ По крайней мере я не ношу однообразные костюмы такие же скучные и душные, как их хозяин, ‒ парировала Дубравина, с таким же насмешливым видом разглядывая стандартный классический наряд коллеги.

‒ Роскошные женщины предпочитают мужчин в пиджаках, а не толстовках. Это у тебя нет вкуса.

‒ Говоришь так, потому что сам уже староват для подобной одежды.

– Что?! – возмутился Северин Владленович, на сей раз пытаясь протиснуться бочком. ‒ Зато ты никак не вылезешь из образа тинейджера.

‒ Сева, ты чего приперся? ‒ не выдержала Лина, прекращая бестолковую перебранку. ‒ В своем номере не спалось?

‒ Не хочешь выпить? ‒ примирительно предложил напарник, демонстрируя упаковку пива.

Вместо ответа, Дубравина отошла в сторону и сделала низкий шутливый поклон, предлагая пройти.

‒ В следующий раз сразу начинай с главного, ‒ напутствовала она, легко раскупоривая бутылку и плюхаясь обратно на кровать Шаумян.

‒ Считаешь это хорошая идея, остаться в номере погибшей, пока комната опечатана?

‒ Все любопытное давно затоптали, ‒ пожала плечами агент.

‒ Не говори, что пришла сюда, увидеть пресловутые «огоньки», ‒ Мирный состряпал разочарованную мину.

‒ Оставайся, посмотрим на них вместе, ‒ посмеиваясь, предложила Лина.

‒ Никто, кроме Шаумян, загадочных свечений не видел. С чего взяла, что тебе это под силу?

‒ Как «никто»?! ‒ охотно возразила Дубравина. ‒ А как же остальные пострадавшие в «Камелии»?

Северин Владленович грязно выругался.

‒ Лина, они все страдали суицидальными наклонностями. Мадина вполне может оказаться психически нездоровой.

‒ Возможно, ‒ агент не стала возражать. ‒ Но что-то же несчастных подтолкнуло к последнему шагу. Почему именно здесь? Может, отель расположен в аномальной зоне и «огоньки» ‒ это предсмертный знак или что-то вроде предупреждения.

‒ Ты сейчас серьезно?

‒ Сама не знаю, ‒ честно призналась Дубравина. ‒ Но намерена всю ночь лежать на этой кровати и наблюдать за обстановкой.

‒ А если тебя тоже потянет сходить на крышу? ‒ Сева, конечно, иронизировал, но в сердце все равно неприятно кольнуло. Чтобы избавить от непривычного беспокойства, он хорошенько приложился к пиву.

‒ Что, так смахиваю на истеричку потерявшую вкус к жизни?

Молодые люди коротко хихикнули. Колкость пришлась обоим по вкусу.

‒ А если рассмотреть научные объяснения вместо приведений и зон отчуждений? ‒ ненавязчиво предложил Мирный. ‒ Например, что-то психотропное ‒ ядовитые испарения, особая плесень или грибы.

‒ Что ж, похоже, я не зря впустила тебя в номер. Если надышусь отравой, проследишь за мной и узнаешь, каким чудесным образом Шаумян пробралась на крышу. Только не забудь вовремя остановить, у меня осталась куча нерешенных вопросов.

‒ Ты ненормальная, ‒ с крошечной каплей восхищения, обреченно сдался Сева и остался до утра.

***

Мирный проснулся от настойчивого дребезжания сотового. Дубравина не спала и выглядела сильно помятой, будто и вовсе не сомкнула глаз. Он же напротив уснул мертвецким сном после третьей бутылки пива и надеялся, что напарница не из-за его храпа провела бессонную ночь.

Едва Лина положила трубку, Северин Владленович с издевкой поинтересовался:

‒ Что, не дождалась приведений? Призывала не так или они сразу учуяли твою отрицательную энергию и решили не связываться.

‒ Шутить люблю, но не умею, ‒ Дубравина сердито пнула ногой развалившегося на соседней кровати коллегу. ‒ Собирайся, юморист. Яшкин звонил. Труп опознали. Это точно Шаумян, но вот насчет насильственной смерти полиция не уверена. Алиби мастера и его помощника подтвердились. Пока основная версия, как ты и предполагал, самоубийство. Мотив не ясен. Однако Роман отметил, что специалисты внимательно просмотрели записи с камер наблюдения и нашли любопытное видео с погибшей в главной роли. Хочет, чтобы мы взглянули на него лично.

‒ Только сбегаю в свой номер, приму душ и переоденусь, ‒ Сева оперативно вскочил с кровати.

‒ Чистюля, ‒ презрительно бросила Лина, напяливая тот же свитер, что и вчера и быстро заплетая косу. ‒ Не забудь прическу уложить! ‒ язвительно крикнула она вдогонку напарнику.

Не успела дверь за Мирным захлопнуться, агент уловила знакомые голоса, звучавшие в недрах длинного коридора. Они о чем-то громко спорили. Поддавшись порыву, Дубравина решила удостовериться, что ничего страшного не происходит. В итоге она остановилась возле лифта, где натолкнулась на озабоченного Иннокентия и его верного спутника Руслана. Первый тут же занервничал и стал заикаться, а второй самодовольно скалился и откровенно подмигивал. Настроения любезничать у девушки не было, так что она обратилась к старшему из мастеров, приветливо улыбаясь, чтобы тот немного успокоился:

‒ Вам нужна помощь? Я услышала сердитые голоса, подумала, стоит проверить.

‒ О, з-з-здравствуйте, агент! ‒ облегченно выдыхая, что на сей раз к нему обращаются не из-за чьей-то смерти, воскликнул мужчина. Но нервничать не перестал. ‒ Нет-нет, с-с-спасибо! П-п-просто ночью случилась какая-то чертовщина, вот мы с Ру-русиком и решаем, как правильнее пос-поступить.

‒ Если я позволю ему объяснять, мы до завтра не закончим, ‒ не дал продолжить старшему товарищу подмастерье и затараторил сам: ‒ Долбаный отель разваливается на кусочки. Всё старое, дряхлое. А руководство упорно называет обветшалое оборудование модным словом «винтаж». Никто не хочет нас слушать и тратить деньги на капитальный ремонт. Вот и подкидывают непосильные задачи, ‒ ругался парень, активно жестикулируя, как будто ему не двадцать с хвостиком, а все пятьдесят. ‒ Не захотели вовремя послушать дядю Кешу и обновить лифтовый механизм, вот он и сорвался ночью с вашего этажа. Спасибо время было позднее, внутри никого не оказалось. А так в лепешку бы разбились. И кому потом отвечать?

‒ Д-да, ‒ активно кивая, поддержал Иннокентий. ‒ Не-не-не хватало нам ещё т-т-трупов после бедной девочки.

Лина побледнела и, уточнив еще раз, не нужна ли помощь, поплелась в номер Мирного.

***

Следователь встретил агентов радостными восклицаниями. Ему так не терпелось поделиться новостями, что он забыл пожать коллегам руки, быстрее всучил отчет о вскрытии и озвучил основные факты:

‒ Часть анализов пока в работе. Из того, что есть можно смело утверждать одно: смерть жертвы произошла в результате утопления. Никаких следов насилия, сопротивления или сексуального контакта не обнаружено: ни синяков, ни царапин, ни ушибов. Чтобы не произошло, в бассейн она полезла добровольно. Токсикологический отчет признаков алкогольного или наркотического опьянения не выявил. Однако в день смерти студентка приняла антидепрессант и еще один ‒ накануне. Впрочем, хочу сразу предупредить ‒ точность экспертизы под большим вопросом. Труп долго пролежал в воде и успел порядочно разложиться.

‒ Что насчет видеозаписей? ‒ бегло перелистывая документы, напомнила Дубравина.

‒ Вы не поверите, но с ними какая-то мистика. Когда родители Шаумян написали заявление, мы отсмотрели материал. Девушка встретилась дважды. В первой половине дня она спустилась в небольшой магазинчик напротив отеля, после чего вернулась в номер.

‒ Хотите сказать в вечер исчезновения Мадина никуда не выходила? Как она могла подняться на крышу незамеченной? В коридорах «Камелии» на каждом углу установлено оборудование.

‒ В том-то и дело, ‒ Яшкин почесал в затылке. ‒ При повторном изучении съемок, мы натолкнулись на еще один эпизод… ‒ он сильно покраснел и замялся. ‒ Не спорю, изначально могли проглядеть. Тогда речи о летальном исходе не шло и делом занималось всего пару сотрудников… ‒ всеми силами оправдывался следователь, мямля и отводя глаза.

‒ Роман, мы не вашу работу проверять приехали, а помочь, ‒ ободряюще заверила Лина.

‒ Шаумян попала лишь на одну камеру, расположенную в лифте, ‒ узнав, что ему ничего не грозит, Яшкин успокоился и охотно продолжил делиться информацией. ‒ Да и то, качество записи отвратительное ‒ зернистое, нечеткое. Специалисты утверждают, нам повезло. В момент, когда жертва покинула номер в последний раз, произошел общий системный сбой. Все камеры, кроме этой, не работали в течение пятнадцати минут.

‒ Хм… Совпадение? ‒ недоверчиво протянул Мирный. ‒ Если кто-то подстроил неисправность, почему не позаботился о камере в кабине?

‒ Может, не боялся на нее попасть? ‒ предположил Роман, разводя руками. ‒ Шаумян в итоге никуда не уехала.

‒ Кто-то знал, что лифт неисправен, ‒ дополнила его теорию Дубравина, ‒ и понимал, что жертва с этажа никуда не денется.

Агент мысленно поежилась, вспоминая, что этой ночью демонический агрегат рухнул, чудом не убив кого-то еще. Была ли тут связь ‒ оставалось только догадываться. Вслух высказывать подозрения Лина не стала. Слишком фантастической казалась версия для ушей полицейского и скептически настроенного напарника.

‒ Разузнали, зачем Мадина ходила в магазинчик? ‒ вместо этого спросила она.

Представляя, сколько людей посещает «сувенирку» в туристическом городе, Дубравина на развернутый ответ не рассчитывала. Но, к счастью, с ожиданиями не угадала. Яшкин оживился и охотно доложил:

‒ Покупала сувениры для родителей. Продавщица ‒ последняя, кто видел студентку в живых. Женщина перекинулась с ней несколькими фразами. Говорит девушка общалась открыто и дружелюбно, много болтала о родных. Она так тщательно подбирала подарки, в желании порадовать старших, что умирать явно не собиралась. Однако местами ее поведение выглядело странно. Мадина казалась то спокойной, то взволнованной, то разговаривала с кем-то невидимым. А иногда испуганно оглядывалась.

‒ От косвенных свидетелей есть толк?

‒ Работники «Камелии» утверждают, что Шаумян делала тоже, что и любой другой постоялец: с персоналом общалась редко, в номер никого не приводила, ни о чем не просила, первые дни много времени проводила вне стен отеля. В отличие от однокурсников. Те, напротив, постоянно торчали в здании и донимали персонал расспросами о сверхъестественных случаях.

‒ Занятно, приехали вместе, вели один проект, а гуляли порознь, ‒ отметил Северин Владленович. Он неоднократно поручал студентам типичные задания и отлично знал: ребята предпочитают разбиваться на группы с теми, с кем близко общаются. ‒ Не такими уж друзьями они были.

Следователь понятия не имел, что на это ответить. Он пожал плечами и предложил:

‒ Давайте перейдем к главному.

Яшкину с самого начала не терпелось продемонстрировать столичным гостям гвоздь программы. Он развернул монитор и, ткнув пухлым пальцем в экран, призвал подключить все внимание.

Камера располагалась в одном из задних углов кабины и немного захватывала коридор. Двери лифта распахнулись, в него вбежала Мадина. Она носила ту самую одежду, что вчера плавала в бассейне. Волосы девушка распустила. Они были взлохмачены и с одной стороны криво убраны несколькими заколками-невидимками, как если бы Шаумян постоянно их теребила.

Погибшая опустила голову. Выражение ее лица разглядеть оказалось невозможным. И все-таки поведение студентки говорило о том, что она паниковала и жутко боялась. Мадина вплотную склонилась к кнопкам и, закрыв собой обзор, нажала на какой-то этаж. Двери лифта не тронулись с места.

‒ В ее медицинской карточке говорится что-то о зрении? ‒ между делом поинтересовался дотошный Мирный. Он привык присматриваться к мелочам.

‒ Не припомню, ‒ нахмурив лоб, неуверенно буркнул следователь. ‒ Вряд ли Шаумян страдала миопией[5], иначе указали бы в отчете. А в чем проблема?

‒ Почему она так близко приближает глаза к кнопкам? Я бы решить, что ее сознание затуманено. Но, согласно заключению, ни наркотиков, ни алкоголь девушка не принимала. Вот и подумал, что она плохо видела.

Между тем на записи продолжало происходить необъяснимое. Мадина повторила попытку спуститься на нижние этажи, но лифт, как и раньше ей не подчинялся. Тогда она всем телом вжалась в стенку, как будто от кого-то пряталась. Но кроме Шаумян на экране по-прежнему никто не появлялся. В какой-то момент девушка высунула голову в коридор, но тут же, испуганно, убрала обратно. Действие она повторяла несколько раз. Пока, наконец, не рискнула выйти. Оказавшись в коридоре, Мадина принялась активно жестикулировать и на кого-то кричать. Далеко от лифта она не отходила, так что, когда паника окончательно ее одолела, вернулась в кабину и вновь попыталась уехать вниз. Безрезультатно. Пару минут Шаумян так и стояла там, тяжело дыша. Но в итоге решилась выглянуть наружу, а затем и вовсе выскользнула в коридор, осматриваясь. Через секунду она покинула поле видимости. Лифт закрылся и спокойно поехал по своим делам.

‒ И все-таки ее кто-то преследовал, ‒ заключил Сева, переглядываясь с озадаченными коллегами. ‒ Нужно пообщаться с однокурсниками Мадины еще раз.

***

Агенты «Вертикали» собрали студентов в номере Шаумян. Они сделали это осознанно, нагнетая обстановку. Беседа длилась тридцати минут, но пользы не приносила: одни и те же заученные фразы и испуганно опущенные глаза в пол. Вольность в ответах все также позволяла себе лишь Рузова, которой остальные заглядывали в рот.

Осерчав, Дубравина выгнала из комнаты всех, кроме Анны. Опершись руками на колени студентки, она заглянула ей в лицо и разгневанно прошипела:

‒ Знаешь, о чем говорит твое поведение с точки зрения психологии? Ты ведешь себя нагло и агрессивно, потому что защищаешься, а значит есть что скрывать. Северин Владленович, ‒ обратилась Лина к напарнику, акцентируя внимание на каждом, произнесенном далее слове, ‒ распустите других ребят. Зачем нам марионетки, если вычислили кукловода.

Рузова вздрогнула. Она не чувствовала себя настолько же уверенно и раскованно, как в первый раз. Побледневшее, осунувшееся личико говорило о том, что ей страшно. И все же девушка надменно задрала нос.

‒ Скажи честно, ‒ продолжила Дубравина прессинг, ‒ тебя оскорбило, что Мадина расцарапала твое драгоценное личико. Шрам останется на всю жизнь. Ты взбесилась и решила отомстить. А друзья прикрывают, потому что ты ‒ их лидер. Они не откроют рот, пока не прикажешь.

‒ Что за чушь, ‒ возразила Анна, но как-то невнятно, не то, что минут назад: активно верещала и посылала агентов. ‒ Я ее не убивала.

‒ Конечно «чушь», ‒ неожиданно согласилась Лина, окончательно сбивая студентку с толку. ‒ Кто говорит об убийстве? У тебя кишка тонка. Месть не всегда предполагает трупы. Однако она может пойти не по плану.

Мирный решил, пора вмешаться, пока напарница окончательно не запугала Рузову и не провалила расследование. Девушка могла впасть в истерику, закрыться и ни в чем не признаться. Мужчина настойчиво отодвинул Дубравину в сторону, взглядом требуя утихомириться и предоставить вести беседу ему.

‒ Расскажи, что произошло между вами? ‒ тактично поинтересовался он, усаживаясь напротив Анны и бережно беря ее за руку.

Лину от напускной нежности передернуло. Уж лучше грубость, чем притворство. Но критиковать метод коллеги она не стала, отошла к окну ‒ лицезреть панораму и успокаивать нервы.

‒ Я не позволю полиции повесить преступление на невинного человека, ‒ участливо заглядывая в глаза блондинке, пообещал Северин Владленович. ‒ Можешь мне довериться.

Недалекая кокетка моментально сдала позиции и стала сговорчивой.

‒ Не успели мы заселиться в «Камелию», Шаумян переклинило, ‒ начала она историю, через слово хлюпая носом, но не роняя ни единой слезы. ‒ Говорила пугающие вещи, и в целом поступки совершала странные: что-то бубнила себе под нос, каждые полчаса перебирала вещи, а порой ни с того ни с сего забивалась в угол и таращиться оттуда, как сумасшедшая. У нее и до этого случались помутнения, но не такие очевидные.

‒ До этого? ‒ зацепилась Дубравина, спешно перебивая. Пейзаж за окном мигом растерял привлекательность. ‒ Что ты имеешь в виду?

Рузова надула пухлые губки, с опасением поглядывая на агента. Она переживала, что если ответит неправильно, та снова на нее набросится. Мирный вовремя развернул личико девушки обратно к себе и одобрительно улыбнулся.

‒ Иногда, в универе, Мадина вела себя «необычно», ‒ робко пояснила Анна, крепче хватаясь за его руку, как за спасительную соломинку. ‒ Она страдала частыми перепадами настроения. Могла веселиться и беззаботно болтать, а в следующую секунду впадала в апатию ‒ никто и ничто ее не интересовал. Но здесь все выглядело гораздо серьезнее. Под вечер Шаумян стали мерещатся посторонние звуки, преследовать тени. А проведя ночь в номере, она и вовсе запричитала о дурацких «огоньках». Вбила себе в голову, что все желают ей зла и тянут «на дно».

Лина нервно вздрогнула: звучало символично, если брать во внимание, как девушка погибла. Возможно бедолага чувствовала приближающуюся смерть.

‒ Мадина выглядела как человек с навязчивой идеей, ‒ Рузова так обрадовалась, что смогла подобрать подходящее сравнение, что заметно приободрилась. ‒ Мы приехали в Сочи ради проекта. Ее поведение могло пагубно сказаться на коллективной работе. Знаете, она, итак, нам не особо помогала. Шлялась дни напролет непонятно где. Пару раз девчонки застали, как она обнималась с каким-то чудиком в синем комбинезоне и бейсболке.

Напарники обменялись молчаливым диалогом. Оба догадались, что речь о Савине.

‒ Когда Шаумян в сотый раз заговорила о своих абсурдных видениях, я не выдержала и предложила ей обратиться к психиатру, ‒ чем дальше двигалось повествование, тем нервозней становился голос Анны. ‒ А эта сука взбесилась и накинула на меня. Я испугалась! Видели бы вы, сколько кровищи было. И, безусловно, разозлилась. Кто бы оставил обиду без внимания?

‒ Написала бы заявление в полицию, ‒ холодно посоветовала Дубравина, складывая руки на груди.

‒ И чтобы они сделали? Заставили извиниться? Выписали штраф за хулиганство? Назначили сто часов общественных работ? Ну уж нет. Я не могла подрывать авторитет в глазах друзей. Наносить ответный удар следовало незамедлительно. Поэтому я придумала маленькую вендетту, но не убивала ненормальную.

‒ Правильно, ты предпочла запугать и без того охваченного страхом человека.

Рузова поморщилась. Она мечтала запустить в длинные волосы агента свои острые коготки, но столько смелости не накопила за всю жизнь. Пришлось добиваться цели привычным методом.

‒ Я хотела, чтобы Шаумян пожалела о том, что натворила, ‒ выдавливая скупую слезу, захныкала девушка. ‒ В ночь, когда она пропала, мы устроили представление: скреблись в ее номер и зычным голосом представлялись призраками отеля, просили последовать за нами на крышу. Мы знали, что техэтаж заперт и не переживали, что может случиться что-то непредсказуемое. Дуреха к нам так и не вышла: плакала за дверью, проклинала и просила убраться в ад. Она и правда поверила, что мы духи.

‒ Только вот Мадина вышла из комнаты, ‒ напомнила Лина, заводясь с новой силой. Сама не замечая как, она шаг за шагом приближалась обратно к креслу студентки. ‒ Это подтверждает запись с видеокамеры. Не знаю, как вам, подонки, хватило мозгов отключить остальные, но про одну вы забыли. И на ней отчетливо зафиксировано, что Шаумян чертовски боится и пытается от кого-то сбежать. Не от вас ли? Как вы попали на крышу? Откуда узнали код доступа к двери? ‒ все сильнее давила агент, медленно доводя девчонку до судорожного припадка. Она уже стояла рядом с Анной, за малым не влепляя ей оплеуху.

‒ Какие камеры? О чем вы? ‒ и впрямь струсив, запищала Рузова и вжалась в кресло. ‒ Я думала только наказать, а не убивать!

Мирный крепко стиснул плечо напарницы и заставил посмотреть на себя. Он, итак, позволили ей нагнетать обстановку дольше, чем следовало. Дубравина совершенно не умела контролировать эмоции. Как только Ступов терпел ее три года, да еще и умудрился влюбиться. Сева одарил Лину «убийственным» взглядом и одними губами прошептал:

‒ Прекрати, ‒ затем легонько оттолкнул, чтоб не мешала, и опустился на колени перед Анной. ‒ Вы остались помогать родителям Мадины, потому что чувствовали вину? ‒ сменил Северин Владленович тему, осторожно поглаживая рыдающую девушку по спине.

‒ Мы договорились никому не рассказывать про шалость, ‒ сквозь слезы, прохрипела девушка, уклоняясь от ответа.

‒ «Шалость»? Сумасбродные отбросы, ‒ негодующе прохрипела Дубравина, не в силах смотреть как глупую мерзавку еще и успокаивают. ‒ Сотовый тоже взяли вы?

‒ Нет! Про проклятье я не врала! ‒ истерично вскрикнула Рузова, поднимая зареванное распухшее лицо. ‒ Ребята, правда, в него верят. Если честно мы активно участвовали в поисках Шаумян, потому что на странице ее блога каждый день обновлялись посты и фотографии. Мы подумали, она сбежала из-за нашего розыгрыша, боялись, когда объявится, обвинит в буллинге. Мы рассчитывали добраться до нее первыми и заткнуть рот, пригрозив, что выживем из универа, если сдаст.

‒ Вы, ребятишки, конечно конченые, но не те, кто нам нужен, ‒ запас злости Лина исчерпала. Осталось одно отвращение.

‒ Найдем Савина, ‒ предложил Сева, негласно соглашаясь с ее выводами.

***

Молодого «Марио» агенты разыскали на пляжной территории отеля. Вместо того чтобы помогать наставнику, он тискал молоденькую горничную в лодочном сарае. Заметив посторонних, девушка ретировалась так быстро, что Савин едва успел ширинку застегнуть. Он слащаво улыбнулся Дубравиной, откровенно пренебрегая присутствием Мирного.

Северин Владленович в душе хохотал. Кого могли задеть выходки неразумного юнца. И все же он решил проучить парнишку и взял допрос на себя.

Диалог не клеился. Чем сдержаннее спрашивал Мирный, тем агрессивнее реагировал Савин. Неясно с чего он решил, будто неприкасаемый, но с каждой минутой все сильнее уходил в нерациональное поведение. Дошло до того, что подмастерье попытался плюнуть на агента. Мало того, что он промахнулся, так еще и добился того, что Сева заломил ему руку за спину, заставляя позорно загнуться.

‒ Какие показания вы хотите из меня выбить?! ‒ истошно заорал Руслан, то ли от стыда, то ли от возмущения.

Вряд ли ему было больно. Мирный удерживал захват на грани, просто, чтобы заложник не дергался.

‒ У меня надежное алиби. Не знаю я вашу утопленницу. Если полиция не сообщила, то повторюсь. В тот вечер я снял в баре двух приятных телочек и провел с ними время до утра.

‒ Ты тупой или как? ‒ на секунду зажмуриваясь, чтобы не вдарить по наглой роже, зашипела Лина. Она поражалась и в какой-то мере завидовала хладнокровию, которым искусно владел ее напарник. ‒ Свидетели видели, как ты общался с Шаумян.

‒ И я уже пять раз объяснил, что не запомнил ее. Знаете, сколько гостей живет в отеле ежедневно? И всем что-то нужно!

‒ То есть, гость обратился с просьбой не на ресепшен, а напрямую к помощнику мастера, ‒ саркастично усмехнулся Сева, напоследок чуть сильнее надавливая на локоть Савина. ‒ Какая честь.

‒ И проблема оказалась настолько серьезной, что пришлось девушку обнимать, ‒ подыграла ему напарница. ‒ Утешал видимо?

Северин Владленович отпустил-таки Руслана, в наказание пнув еще и под зад. Тот пулей вылетел из сарая и по инерции пробежал по гальке пару метров, но равновесие удержал.

‒ Допустим в тот вечер ты не трогал Мадину, ‒ рассудил Мирный, выходя следом, ‒ но ты мог помочь убийце попасть на крышу. Всего-то надо было назвать код. Как соучастнику, тебе грозит статья.

‒ Дяде Кеше он тоже известен, но его вы не обвиняете, ‒ растирая пострадавшую руку, заявил уязвленный Савин.

‒ Согласен, только твоего начальника никто не подозревает в домогательстве. Он жертву по углам не зажимал.

‒ Какое еще домогательство? Девка сама на меня вешалась!

Руслан до корней волос покрылся красными пятнами, а губы беспомощно задрожали. Судя по усиленной мозговой деятельности, отображавшейся на лице, он судорожно соображал, стоит ли, после того, как проговорился, врать дальше.

‒ Не закапывай себя еще глубже, ‒ наставительно посоветовала Дубравина. ‒ Скажи честно, ты с ней спал?

Молодой человек активно затряс головой, не соглашаясь. Агент разочарованно вздохнула. Она присела на расставленный напарником шезлонг и плотнее запахнула борта куртки. Сева заботливо постелил плед, но холод все равно пронизывал тело вплоть до косточек. Во второе кресло Мирный уселся сам и рядом насильно усадил обвиняемого.

‒ Тогда сама предположу, как все случилось, ‒ решила Лина. ‒ Ты соблазнил Шаумян, забыв объяснить, что секс у вас на одну ночь. А когда она начала донимать истериками, позвал поговорить туда, где никто не помешает ‒ на крышу. Вы поспорили. Навязчивая девушка не понимала, за что ее бросают. В какой-то момент ты не выдержал, вышел из себя и, возможно случайно, толкнул ее в бассейн. Оказалось, Мадина не умеет плавать или в ледяной воде у нее свело мышцу ‒ неважно. Пока ты соображал ‒ прыгать за ней или нет, она захлебнулась и пошла на дно. Тебе ничего не оставалось, как поддаться панике, и сбежать, попутно прихватив ее телефон, ‒ разгребая носком ботинка камешки, Дубравина без особого энтузиазма поинтересовалась: ‒ Что на нем было? Совместные фотографии, которые могли пролить свет на вашу связь?

‒ В вашем рассказе отсутствую важные подробности! ‒ все не сдавался Савин, но на последнем издыхании. От переполнявших его эмоций, он попробовал встать, но Северин Владленович одним резким движением усадил его обратно. ‒ Девчонку нашли голой! Раздел ее, по-вашему, тоже я?!

‒ Точно, ‒ продолжая пинать гальку, со скучающим видом согласилась агент, ‒ немного переиграем историю. Шаумян так тебя взбесила, что ты раздел ее, в попытке изнасиловать. Но она отважно сопротивлялась и, в состоянии аффекта, ты не заметил, как утопил несчастную в бассейне. Имей в виду, ‒ предупредила Лина, ‒ в глазах судьи развитие событий будет выглядеть примерно также, если продолжишь все отрицать.

Подмастерье замялся, напыщенность и самоуверенность улетучились. Он склонил подбородок на грудь и вдруг жалобно захныкал. И этот большой ребенок минуту назад стоил из себя бывалого взрослого.

‒ На меня точно не повесят убийство? ‒ уточнил Руслан, со страхом поглядывая на агентов.

‒ Если ты не виноват, ‒ нет, ‒ по-сестрински похлопав парнишку по плечу, заверила Дубравина.

‒ Я с весны девок на крышу водил, ‒ признался Савин, громко хлюпая носом. ‒ Помимо лифтовой, наверху есть старые технические помещения, ‒ через раз подбирая сопли, сообщил он. ‒ В последний ремонт их трогать не стали, не видно же никому. Дядя Кеша сказал, что разбирать ненужный хлам ‒ лень, и я могу сам там хозяйничать. Вот я и навел порядки. Нашел старые уличные гирлянды, развесил их возле бассейна. Пригляделся ‒ неплохое местечко, чтобы устраивать романтик. А если еще и воды набрать в резервуар ‒ телки пищать будут. Притащил шланги, додумался, как починить насосы. И дело пошло ‒ ни одна девчонка не отказала.

Парнишка протяжно всхлипнул, плечи опустились еще ниже. Он замолчал, боясь раскрыть рот, пока не спросят.

‒ Руслан, ты очень помогаешь, ‒ подбодрила Лина. ‒ Теперь хотя бы понятно, откуда в заброшенном бассейне взялась вода. Продолжишь говорить правду и обещаю, мы с напарником ни словом не обмолвимся твоему руководству о том, что ты использовал служебное имущество в личных целях.

Подмастерье махнул головой, утер нос и доверчиво посмотрел на агента.

‒ Спасибо. Мне и эту работу непросто было найти.

‒ Так ты знаком с Мадиной?

‒ Да, я всегда выбирал глупышек попроще и пострашнее ‒ беспроигрышный вариант, чтобы развести на секс. Честно говоря, то, что я затащил ее на крышу ‒ случайность. Я закончил водить туда телок еще в конце сентября. Год выдался холодный, часто лили дожди. Вода не прогревалась. А тут Шаумян заканючила, после того, как я проболтался, что все красиво там устроил. Сказала, хочет посмотреть одним глазком. Я уступил, лишь бы дала. На крыше и перепихнулись. А на следующее утро, она застукала, как я подкатываю к ее подружкам. Но я с Мадиной ничего не делал! Честно! ‒ спохватился Савин, испуганно моргая черными глазенками. ‒ Сразу грубо ее отшил. Знаю таких: не успеешь моргнуть, придумают любовь до гроба. Больше я девчонку не видел. Ну и на крышу, естественно, не поднимался.

‒ Молодец, что признался, ‒ похвалил Мирный. ‒ Осталось ответить на один вопрос.

Лесть Северина Владиленовича звучала пугающе. Особенно после того, как, по мнению Руслана, он чуть не сломал ему руку. Бедный парень съежился больше, чем от пронизывающего морского ветра.

‒ Когда общался с Шаумян, не замечал за ней ничего странного? Может она жаловалась, что ей угрожают или хотят навредить?

‒ Ничего такого, ‒ хорошенько подумав, заверил Савин. И тут же затараторил, вспомнив одно из обвинений, брошенных в его адрес. ‒ Вспомнил! Сотовый. В день нашего свидания девчонка жаловалась, что потеряла его. Сказала, успела отснять столько материала, жаль, что не получится выложить на канал все, что планировала.

‒ Это очень полезная информация. На ней и закончим.

Мирный поднялся. Он мечтал как можно скорее оказаться в каком-нибудь уютном кафе и выпить как минимум три чашки согревающего напитка. Но, сделав всего один шаг, услышал голос напарницы за спиной.

‒ Шаумян ничего не рассказывала про «огоньки?

Сева стиснул зубы. Куда же без таинственной стороны вопроса. Чем ближе он узнавал Дубравину, тем настойчивее ему мерещилось, что он погружается в сюрреалистичный мир безумного гения. Мужчина уговорил себя остаться. Нацепив на лицо маску невозмутимости, он вернулся на шезлонг.

‒ «Огоньки»?! ‒ растерянно захлопал ресницами Руслан. Он переводил изумленный взгляд с одного агента на другого. ‒ Так Мадина что, серьезно поехавшая? А я, дурак, не воспринял ее слова всерьез.

‒ Она упоминала о них? ‒ Лина так обрадовалась, что подалась вперед.

‒ Нет, ‒ отмахнулся парень. ‒ Но…

Не успев разочароваться, Дубравина вновь подняла глаза полные надежды.

‒ Шаумян говорила, у нее серьезное психическое заболевание. Я подумал она так привлекает внимание. Сейчас все любят фриков и дикие истории. Но девчонка выглядела вполне нормально: улыбалась, общалась, ‒ никаких признаков сумасшествия. Так что в ее заявление я не поверил.

Дубравина отрешенно уставилась на море.

***

Шестое чувство подсказывало Лине, что нечто таинственное кроется в смерти Мадины Шаумян. Но, если студентка действительно чем-то болела, оно впервые ее подвело. Дубравина не могла смириться. Интуиция так часто спасала ее и помогала вычислить правду. Почему сейчас не сработала? Возможно без Алекса она потеряла и это преимущество.

‒ Ты серьезно не поделишься информацией с официальным следствием? ‒ перебил ее мысли Мирный.

Агенты, как он и мечтал, нашли уютное кафе и согревались ароматным чаем. Сева с любопытством наблюдал за своеобразным поведением напарницы. Она застыла и так сильно погрузилась в себя, что не видела и не слышала ничего вокруг. Он задал вопрос не в первый раз, но, чтобы Дубравина отреагировала, пришлось дотронуться до ее плеча.

‒ Зачем? ‒ Лина очнулась и вела себя так, будто этих несколько минут отрешения не существовало. ‒ Мы же секретная организация, у нас своя отчетность. Савин может и самовлюбленный, но это не повод ломать ему жизнь. Пусть спокойно работает. А Яшкину не мешало бы поучиться вести расследования, раз сразу не раскусил паршивца и курицу Рузову.

‒ Я подозревал, что правила писали не для тебя, ‒ хмыкнул Северин Владиленович, ехидно кривя рот.

‒ Можешь отметить мою дурную привычку и неподобающее поведение, когда будешь писать отчет для Липкой, ‒ без обид предложила Дубравина. ‒ Помнишь, Роман упоминал, что Мадина принимала перед смертью два разных антидепрессанта? ‒ ей было плевать на мнение Мирного, но дело она собиралась довести до конца. Сева утвердительно кивнул. ‒ Я уточнила названия. Это не просто успокоительные, а серьезные психотропные препараты. Они назначаются врачом при значительных нарушениях психики. Шаумян не соврала Руслану. Она на самом деле страдала тяжелым расстройством.

***

Старшие Шаумян не удивились, когда их пригласили на повторную беседу. Да и озвученные вопросы их не смущали. Более того, в этот раз никто не проливал слез. Но вот нервное напряжение улавливалось в каждом движении и слове.

Мирный вызывался вести допрос сам. Всю дорогу до номера Шаумян он навязчиво повторял Лине:

‒ Мы имеем дело с родителями пострадавшей. Это не «вчерашние подростки», которых легко запугать. Веди себя сдержаннее. Я не хочу провалить первое задание из-за жалобы оскорбленных родителей. Научись контролировать эмоции.

Дубравина сгорала от негодования. Да, изредка ее бесила несправедливость этого мира в целом, и поведение некоторых особей в частности. Хорошо, часто и многих. Но она и без Северина Владленовича понимала, где заканчиваются границы дозволенного. Лину раздражало выслушивать нравоучения бывшего преподавателя. Можно подумать четыре года разницы давали ему право ставить себя на ступень выше.

Как только агенты обменялись приветственными рукопожатиями с Шаумянами, агент дождалась момента, когда ее коллега откроет рот и бесцеремонно опередила с вопросом:

‒ Вы передали полиции вещи дочери, с которыми она приехала в Сочи. Но кое-что из них утаили.

Мирный издал тихий гортанный звук, более всего напоминающий рык разъяренного животного. Дальше дело не пошло, но Дубравина не сомневалась ‒ выходка еще обернется ей боком.

‒ Результаты экспертизы показали, что перед смертью Мадина принимала антидепрессанты, ‒ продолжила она максимально спокойно, чтоб Сева не думал, будто один способен вести допрос дипломатично. ‒ Это не валерьянка, а серьезные препараты. Они отпускаются исключительно по рецепту лечащего врача. Почему вы хотели скрыть от полиции, что ваша дочь страдала депрессивным расстройством?

Оба взрослых человека робко опустили глаза в пол. Тигран Агванович вскоре решился нарушить молчание, но жена, повелительно положив руку ему на колено, не дала высказаться и холодно пояснила:

‒ Вы же знаете молодежь. Они часто преувеличивают значимость своих проблем: мальчик бросил, экзамен плохо сдала, написали неприятный комментарий под постом. Неокрепший ум может вывести из равновесия любая мелочь. Мадина ‒ хорошая девочка, любящая и послушная, но самостоятельно бороться со стрессом не умела. Вот мы и решили помочь, сводили однажды к специалисту.

‒ В таком случае предоставьте контактные данные доктора.

‒ Я и сама могу назвать назначенные лекарства, ‒ подозрительно воспротивилась Рузанна Геворгиевна. ‒ Зачем напрасно тратить время: и ваше, и врача. Диагноз прост ‒ подростковая гиперчувствительность.

‒ Вы же понимаете, я не просьбу озвучила. Мы и сами выясним все, что потребуется. Однако в ваших интересах сотрудничать со следствием, а не затягивать его процесс.

‒ Суть не столько в таблетках, сколько в поведении Мадины на момент происшествия, ‒ деликатно пояснил Мирный. ‒ Психотерапевт[6] поможет разобраться, почему ваша дочь перед смертью вела себя странно. Может она кого-то боялась, а может разум сыграл с ней злую шутку.

‒ Моя девочка не шизофреничка! ‒ завизжала Шаумян, сжимая кулаки и вскакивая с дивана.

Если бы не Тигран Агванович, она бы точно оставила на теле Севы пару синяков. Лина разочарованно вздохнула, искренне жалея, что женщине это не удалось.

‒ Прекрати! ‒ грозно сверкая глазами, прикрикнул на жену Шаумян. Он одним взглядом заставил ее сесть на место и замолчать. ‒ Психиатр[7], Мадина с детства наблюдалась у психиатра. Мы заметили, что у ребенка бесконтрольно меняется поведение, когда ей исполнилось десять. В один миг она ‒ радостная, активная и уверенная, а в следующий ‒ подавленная, безразличная или раздражительная и встревоженная.

‒ Не надо, Тигран, ‒ жалобно протянула Рузанна Геворгиевна и умоляюще потянула мужчину за рукав свитера, чтобы он сел.

‒ Мне надоело скрывать правду. Посмотри, к чему это привело! ‒ Тигран Агванович, не оборачиваясь, отдернул руку. Меньше всего он хотел видеть лицо жены. ‒ Наша малышка мертва, и виноваты в этом мы с тобой.

‒ Мадина страдала от биполярного расстройства, ‒ вынес приговор Мирный.

Сева после первой беседы с одногруппниками погибшей подозревал, что столкнется с неутешительным диагнозом. А, узнав, о препаратах, что студентка принимала, убедился окончательно. Судя по тому, как Дубравина сжала челюсть, схожие мысли неоднократно посещали и ее. И все же агент настырно продолжала искать мистический подтекст.

‒ Никто из сокурсников не знал, ‒ печально признался Шаумян. ‒ Дочка сторонилась тесных связей, потому что боялась реакции людей.

‒ Бедняжку можно понять. Окружение у девочки сложилось не самое лучшее. Такие, как Рузова лишний раз подпитывают страхи. Поэтому Мадина так остро отреагировала, когда Анна предложила ей обратиться к врачу.

‒ Вы решили, у нее срыв, ‒ Лина сердито стукнула ладонью по прикроватной тумбочке. Она раньше сталкивалась с биполярным расстройством и осознавала, к каким последствиям оно может привести. ‒ Вот благодаря чему так быстро отреагировали на пропажу дочери. Но зачем скрывать болезнь от полиции?

‒ «Зачем»?! ‒ ядовито передразнила Рузанна Геворгиевна, вновь срываясь с места. Стоило мужу сурово покоситься, она нехотя уселась обратно и попробовала объяснить свой поступок без эмоций, что слабо ей удавалось. ‒ Кто станет разбираться в смерти человека, страдающего серьезными психическими отклонениями? Да Яшкин сразу бы спихнул случившееся на самоубийство и закрыл дело. Ясно же, как белый день, не могла моя девочка наложить на себя руки. Как она пробралась на крышу? Почему разделась? Про запись в лифте нам тоже известно! Она от кого-то убегала.

‒ Какая же ты лгунья! ‒ устало растирая глаза, Тигран Агванович жену больше не останавливал. Вместо этого он решил высказать все, что накипело за столько лет. ‒ Я тоже не верю, что наша малышка добровольно ушла из жизни. Но лекарства ты спрятала, потому что боялась огласки, ‒ он посмотрел на агентов ‒ открыто и немигающе. Губы мужчины дрожали, когда он произносил слова, обличающие супругу: ‒ Эта женщина всю жизнь скрывала диагноз дочери от родственников. Она боялась, расследование прольет свет на болезнь Мадины и знакомые узнают, что девочка неоднократно лечилась в психиатрической клинике. Рузанну волновала репутация, а не участь нашей дочери.

‒ Вы стыдились собственного ребенка?! ‒ как бы Дубравина не сдерживалась, негодование ее поглотило. В голове не укладывалось, как мать, что накануне лила крокодильи слезы, могла оказаться настолько лицемерной и жестокой по отношению к родному человеку. ‒ Она ни наркоманка, ни алкоголичка, биполярное расстройство ‒ страшная болезнь. Мадина ее не выбирала.

‒ Вам не понять! ‒ огрызнулась Шаумян, впившись нарощенными ногтями в мягкую оббивку дивана. ‒ Когда случались приступы, девочка несла дичайшую околесицу, видела галлюцинации. За этим страшно наблюдать. Вы бы хотели, чтобы вашу дочь считали душевнобольной?

‒ Да плевать на чужое мнение!

‒ Лина, успокойся, ‒ зашипел Мирный на напарницу, больно сжимая локоть, чтоб та немного остыла. ‒ Если Мадина принимала все назначенные препараты, ‒ обратился он к Тиграну Агвановичу, ‒ почему экспертиза обнаружила только антидепрессанты?

‒ Дочери прописывали целый комплекс таблеток: противосудорожные, антиэпилептики, стабилизаторы настроения. И пока она следовала установленной схеме, чувствовала себя нормально. Иногда Мадина срывалась и прекращала пить лекарства. В такие моменты у нее быстро развивался психоз, начиналась мания преследования. Она говорила, что слышит и видит вспышки, сияния, которые зовут ее за собой. Но и в периоды обострения, наша малышка никогда не проявляла суицидальных наклонностей.

‒ Все случается впервые, ‒ с сожалением констатировал Северин Владленович.

***

‒ Нужно согласовать с полицией повторную экспертизу, ‒ засуетилась Дубравина, едва агенты покинули номер Шаумян, ‒ пусть внимательно изучат кровь на наличие препаратов. Вдруг что-то упустили, и девушка принимала лекарства, согласно схеме. Мы пока попробуем выяснить, куда запропастился сотовый. Я отправлю запрос…

‒ Лина, остановись! ‒ не выдержал Мирный, замирая посреди коридора. Ему надоело слушать пустые потуги напарницы. ‒ Признай, нам больше нечего делать в Сочи. Все указывает на то, что Мадина покончила с собой. Пора ставить точку в бессмысленном расследовании, и возвращаться домой.

‒ Я так легко сдаваться не привыкла! ‒ с жаром воскликнула Дубравина. ‒ Пока не найду ответы, и не подумаю сесть в самолет. Не хочешь помогать ‒ отлично! Справлюсь без тебя.

Бормоча под нос оскорбительные ругательства, агент гордо приосанилась, развернулась к коллеге пятой точкой и поспешила удалиться в комнату погибшей. Но пробыла там ровно десять минут. Звонок Липкой вынудил девушку растерять последние капли самообладания и в гневе направиться в номер Северина. Она даже не заметила, что застала его полуголым ‒ после душа в одном полотенце на бедрах. Понимая, что его ждет скандал, Мирный также оставил свое положение без внимания и, обреченно вздохнув, пропустил разъяренную Лину в комнату.

‒ Зачем ты сообщил Дине, что расследование прекращено из-за отсутствия прямых доказательств насильственной смерти? ‒ пулей пролетая внутрь, потребовала Дубравина ответа. Щеки ее сердито раздувались. Однако она пришла не выяснять отношения, а услышать мотивы предательства.

‒ И что конкретно в моих словах тебя не устроило? ‒ спокойно поинтересовался Сева. Он сел на кровать, закинул ногу на ногу и широко зевнул. Ему наскучил бессмысленный энтузиазм напарницы, а еще больше слепая вера и попытки выдать желаемое за действительное. ‒ Что я инициировал возвращение, или что Шаумян совершила самоубийство?

‒ Это не суицид! Мы изучили не все детали происшествия! А если те огни существуют и…

‒ Нет никаких «огней» и не было. Девушке диагностировали серьезное психологическое заболевание. Мы столкнулись с больным воображением, а не с маньяком или тем более призраками-убийцами.

‒ Чертов ублюдок, ‒ агент добавила пару крепких словечек и задала вопрос, ради которого пожаловала: ‒ Почему? Ты настолько не считаешься с моим мнением?

Северин Владленович со свистом выдохнул. По коже гулял неприятный озноб. Захотелось как-то оградить себя от тяжелого взгляда коллеги. Он направился к шкафу ‒ накинуть халат. Лина без стеснения наблюдала. На обратном пути Сева прихватил в мини-баре две миньона[8] с коньяком и один протянул Дубравиной. Когда та не приняла, пожал плечами и выпил обе дозы сам.

‒ Твое мнение не требовалось, ‒ Мирный не пытался увиливать или избегать зрительного контакта. Он сказал, как есть и ничего постыдного за собой не чувствовал. ‒ Липкая позволила делать выводы самостоятельно. Ты здесь не более чем стажер под моей опекой. Я должен дать заключение твоей работе, чтобы она окончательно определилась с допуском.

‒ Значит дело вовсе не в душевной ране после потери напарника, ‒ Лина горько усмехнулась. И как она раньше не догадалась, что на нее хотят накинуть ошейник. ‒ Дина считает, я превратилась в Алекса, такая же неуправляемая. И что теперь? Думаете, у вас получится контролировать каждый мой шаг??

‒ Без понятия, какие цели преследует директриса. Мне дали приказ, я его выполнил. Это вовсе не означает, что мы с ней в сговоре. Я уже говорил, у меня свои причины оставаться в «Вертикали» и мне очень нужен союзник. Все наши договоренности в силе. Иначе я не стал бы так легко сдавать Динию Булатовну.

Дубравина хмыкнула и вдруг рассмеялась.

‒ Пошел ты… ‒ кинула она в лицо напарника, панибратски похлопав по плечу.

Лина громко хлопнула дверью. Секундой позже в нее по очереди влетели две маленькие бутылочки из-под коньяка.

***

Липкая активно пускала в потолок витиеватые клубы дыма. Зря она питала надежды, что первое дело сплотит агентов 9 ОНИГ. Стало только хуже. Теперь Дубравина обозлилась и на нее, сидела, развалившись на стуле, и, широко расставив ноги, играла в телефоне, будто происходящее ее не касалось. Мирный вел доклад единолично, поступая примерно также ‒ общался с директрисой, делая вид, что в кабинете кроме них никого нет. Он монотонно бубнил, пока не добрался до последнего абзаца:

‒ Тщательное расследование привело меня к заключению, что Шаумян прыгнула в бассейн сама…

‒ Ха! ‒ выразительно опротестовала его заявление Лина, умудряясь делать два дела одновременно.

Северин Владленович и бровью не повел, продолжая сыпать фактами. Диния Булатовна в такт кивала головой.

‒ Предположительная причина фатального поступка ‒ неправильный прием таблеток. Сверив план лечения, я выяснил, что Шаумян длительное время не употребляла ничего, кроме антидепрессантов. Отказ от назначенных психиатром препаратов при терапии биполярного расстройства может вызвать маниакальные побочные эффекты. Студентка нарушила предписанную схему. Это вызвало психотический эпизод, что объясняет ее нападки на соседок и неадекватное поведение в лифте. Мадина разговаривала сама с собой. Я пересмотрел запись, кабина не закрывалась ни потому, что двери останавливала потусторонняя сила, ‒ Сева специально сделала акцент на последнем словосочетании, ‒ а из-за того, что девушка нажимала на все кнопки подряд. Лифт стопорился.

‒ Все сказанное тобой ‒ догадки! ‒ язвительно возразила Дубравина, которая тоже пересмотрела видео ни один раз. Она возражала исподтишка, не отрывая глаз от телефона. ‒ Качество съемки отвратительное, плюс Шаумян закрывала собой обзор.

‒ Что лишний раз доказывает мою правоту! ‒ торжественно поднял указательный палец Мирный. Он не уступал напарнице и отвечал сугубо Липкой, будто это она не соглашалась с ним. ‒ Мадина не понимала, что делает. Согласно медицинской карточке у нее отличное зрение. Тем не менее погибшая наклонялась к табло с кнопками почти вплотную. Из-за обострения болезни она не могла сфокусироваться, в голове и глазах помутнело. Шаумян перестала отличать реальность от галлюцинаций. Масло в огонь подлили однокурсники, запугав ее бессердечным розыгрышем. Бедняжка поверила, что призраки действительно зовут ее на крышу.

‒ Это все еще не объясняет, как она смогла туда пробраться, ‒ агент отложила телефон и вступила в прямую конфронтацию.

‒ Легко! Используя код, что подсмотрела за Русланом.

‒ То есть уехать на лифте из-за рассеянного внимания Мадина не смогла, а попасть пальцем в маленькие кнопки кодового замка, ‒ пожалуйста? ‒ не унималась коллега. Она ни на минуту не верила в якобы логическое объяснение Северина Владиленовича, в сущности притянутое за уши. ‒ Еще и сигнализацию умудрилась отключить. Тоже подглядела у Савина и без проблем повторила?

‒ Вспомни про сбой камер. Кто сказал, что неполадки не могли распространиться на остальные системы безопасности. Скорее всего, Шаумян проскользнула на крышу в момент образовавшегося «окна».

‒ Не многовато ли совпадений?

‒ Позволь доступно объяснить хотя бы некоторые из них, ‒ язвительно предложил альтернативу Сева. Настал тот редкий случай, когда кто-то имел все шансы вывести его из себя.

‒ Валяй, ‒ вальяжно закидывая ногу на ногу, разрешила Лина. ‒ Сотовый.

‒ Пусть мы его не нашли, но публикации, размещаемые после смерти девушки легко объяснить. Она использовала отложенный старт. Я не подумал об этом сразу, но в соцсети, которой она пользовалась, такая функция имеется.

‒ Это помогает блогерам правильно планировать время, ‒ поддакнула Липкая. Оба ее отпрыска увлекались современными тенденциями, так что она всегда была в курсе последних обновлений.

‒ Мадина отсняла материал, когда гуляла по городу, вместо того, чтобы помогать одногруппникам, ‒ почувствовав поддержку, разошелся подробностями Северин Владленович. ‒ Затем она сделала посты, закачала, и поставить тайминг отсрочки. Так информация выложилась в нужный момент.

‒ Конечно, а голой ее в бассейне нашли, потому что перед смертью бедолага неожиданно решила заняться моржеванием, ‒ саркастично фыркнула Дубравина.

‒ Разделась Шаумян из-за гипертермического синдрома[9]. А пресловутые «огоньки» ‒ ее больное воображение.

‒ Как насчет собак, что не учуяли труп девушки, обходя отель? ‒ сердясь все больше, Лина покрылась красными нервными пятнами. ‒ У них резко отбило обоняние?

‒ Это всего лишь констелляция[10]. Редко, но такое случается.

К концу разговора оба агента стояли друг напротив друга, и орали претензии в лицо. Противостояние продолжалось бы бесконечно, не выйди начальница из-за стола и не встань между напарниками.

‒ Достаточно, ‒ Диния Булатовна развела спорщиков длинными руками как рефери во время бокса. ‒ Лина, мне жаль, но доводы Северина звучат логично. У тебя же нет ни одного достойного аргумента. Дело закрыто. Шаумян покончила с собой.

***

Дубравина не помнила, когда так уставала, работая с Алексом. Мирный выжимал из нее все соки. С другой стороны причина могла крыться в ней самой. Лина никак не принимала в чужаке напарника. Пустить его к себе в душу после Ступова, все равно, что предать память любимого человека. А после того, как мерзавец за ее спиной закончил дело Шаумян, агент и вовсе разочаровалась. А она так рассчитывала, что первое расследование, если не сблизит их, то хотя бы позволит разглядеть в Севе положительные стороны. А воз и ныне там. Даже откинув его подлость, то, как рационально Северин Владиленович разъяснил самоубийство Мадины, как четко разложил все детали по полочкам, убедило девушку, что никогда им не стать настоящими партнерами.

Дубравина открыла холодильник: небольшой кусок «российского» сыра, покрывшийся плесенью, почти доеденная банка шоколадной пасты и одинокая бутылка дешевого лагера[11]. Взяв обе банки, Лина рухнула на диван, но ни к одной не притронулась. Уложив голову на жесткий подлокотник, агент устало прикрыла глаза. А ведь она чуть не разоткровенничалась с Севой, за малым не поделилась, что с ней произошло в ту ночь, когда они вместе ночевали в номере погибшей…

***

Дубравина не могла сомкнуть глаз: елозила на кровати, переворачивалась с боку на бок, безуспешно пыталась прокручивать в воображении памятные моменты со Ступовым. Все попытки так или иначе заканчивались отвратительными мыслями, беспардонно вклинивающимися посреди процесса. Только она представляла, как теплые пальцы Алекса прикасаются к ее чувствительным местам, как в фантазию проникал Мирный. Он нагло подмигивал, хитро скалился и пристраивался третьим. Любая женщина сказала бы, что Ступов и в подметки не годится Северину Владленовичу ‒ живи и радуйся, что рядом такой красавчик, да еще и заглядывает в эротические сны. Но для Лины Алекс всегда представлялся самым привлекательным человеком в мире: высокий, худощавый, милые черные кудряшки обрамляют смуглое лицо, а полные мягкие губы так и просят поцелуя. Она обожала эти губы, обожала каждый сантиметр его тела. С трепетом проходилась по загорелой коже шаловливой ладошкой, обводила каждую букву татуировки на его левом плече. Когда Ступов пропал, агент набила себе такую же, как напоминание никогда не сдаваться.

Дубравина неожиданно для себя задремала. Но сон, как обычно, пришел зловещий. Ей снился пожар. На сей раз горел ни отчий дом или черный кроссовер бывшего напарника, а стены огромного черного куба. Лина оказалась в центре ловушки ‒ заперта, без единого выхода. Пылающие стены медленно сдвигались, давили на нее и угрожали расплющить, но прежде поджечь. Когда агент потеряла последнюю надежду и открыла рот в беззвучном крике, куб взорвался и разлетелся на множество ярких звезд. Они превратились в белые огоньки и составили фигуру, которую ее сознание не смогло бы описать за неимением достаточного количества подходящих эпитетов.

Очнулась девушка в холодном поту и обнаружила, что дремала всего час. Мирный звучно храпел, что категорически не сочеталось с его милым личиком и чуть приоткрытыми чувственными губами. Дубравина тихо хохотнула и повернулась на другой бок, чтобы не засмеяться в голос и не разбудить напарника. Сон не приходил. Лина раздраженно взглянула на часы ‒ два ночи. Не выдержав, она решила спуститься в ближайший ночной бар и уничтожить еще пару бутылок пива.

Зевая, агент доплелась до лифта и протянула руку к кнопке. Ладонь охватила неприятная дрожь, как если бы кто-то пытался ее оттолкнуть. Она опустила руку и озадаченно уставилась на двери подъемника, внимательно изучая. Ничего необычного. Дубравина предприняла вторую попытку вызвать лифт, но ощутила еще более упорное сопротивление. Теперь дрожь охватила и тело. Девушка с опаской отступила на пару шагов назад и еще раз взглянула на двери кабины. На краткое мгновение ей показалось, она видит еле заметное свечение тех самых звезд, что недавно ей приснились, а лифт внезапно представился черным кубом. Лина непроизвольно вздрогнула.

‒ Дурацкая бессонница, ‒ ворчливо буркнула она и спустилась пешком…

***

Дубравина вернулась из воспоминаний в свою квартиру. К шоколадной пасте она так и не притронулась, а вот пиво открыла и с жадностью выпила больше половины за один заход.

‒ Что, если Шаумян мерещилось нечто подобное? ‒ пришло агенту в голову. ‒ Может ее «огоньки» ‒ чудное описание предчувствия? Они предупреждали бежать из отеля, подальше от подлых друзей и случайного гнусного любовника? Что, если «огни» пытались ее сберечь? Но бедная девочка, с детства запуганная родителями, одинокая, считающая себя больной, сдалась и выбрала легкий путь ‒ больше никогда не видеть того, за что другие считали ее ненормальной. Что, если все, кто погиб в «Камелии» ‒ «особенные» и куда нормальнее остальных? Только сами этого не подозревали.

Лине очень хотелось в это верить.

‒ Правда нас исцеляет, ‒ прошептала она и закрыла глаза, ощущая, как по щеке катятся обжигающие слезы.

[1] Лизун (англ. Slimer ‒ слизь) ‒ неприятный зеленый призрак из американской франшизы «Охотники за приведениями». Полностью состоит из эктоплазмы. Является первым приведением, успешно пойманным Охотниками. Известен прожорливостью и слизью, которую оставляет, проходя сквозь стены и прочие твердые объекты.

[2]Super Mario ‒серия видеоигр в жанре платформер, издаваемых японской компанией Nintendo. Главным персонажем игры является водопроводчик Марио.

[3] Сомнолог ‒ врач, занимающийся диагностикой и лечением заболеваний, связанных с нарушением сна.

[4] Пикачу (яп.ピカチュウ ‒ Пикатю) ‒ доброе существо желтого цвета из серии игр, манги и аниме «Покемон», принадлежащей японским компаниям Nintendo и Game Freak.

[5] Миопия (от др.греч. μύω ‒ щурюсь и ὄψις ‒ взгляд, зрение, также ‒ близору́кость) ‒ дефект зрения, при котором человек вблизи видит хорошо, а вдали — плохо.

[6]Психотерапевт ‒ врач, который занимается запущенными психологическими проблемами или патологическими психическими состояниями (депрессия, фобия, зависимость) в основном при помощи терапии. Медикаментозное лечение является лишь дополнительным методом.

[7] Психиатр ‒ врач, который занимается тяжелыми психическими расстройствами (шизофрения, паранойя) при помощи медикаментов.

[8] Миньоны ‒ миниатюрные бутылки с алкоголем, объем которых 50 миллилитров или меньше.

[9] Гипертермический синдром ‒ патологический вариант лихорадки, при котором отмечается быстрое и неадекватное повышение температуры тела до высоких цифр.

[10] Констелляция (лат. constellatio ‒ созвездие) ‒ в широком смысле: взаимное расположение и взаимодействие различных факторов, стечение обстоятельств.

[11] Лагер (от нем. Lagerbier ‒ пиво, дозревающее при хранении) ‒ пиво, которое было сварено и выдержано при низкой температуре. Бывает светлое, янтарное или темное. Наиболее широко потребляемый и коммерчески доступный сорт пенного напитка.