Тринадцатое чувство

Глава 5. Конец? Часть 1

Праздничные дни навевали как приятные воспоминания, так и не очень. Дубравина все еще помнила первые, а вот ее младший брат, к сожалению, довольствовался исключительно вторыми. Разница в возрасте у ребят составляла пять лет. Власу стукнуло семь, когда мама умерла, и радость в доме навечно испарилась. С тех пор их отец ‒ суровый, холодный, замкнутый и жесткий человек, предпочитал проводить знаменательные даты в стенах служебного офиса. Он так сильно погрузился в работу, что пропустил все важные мероприятия в жизни своих детей – дни рождения, победы в олимпиадах, спортивных состязаниях, театральные выступления, выпускные в школе и университете.

Лина долго переживала из-за отрешенного поведения родителя, потому что не понимала, как объяснить восьмилетнему малышу, почему папа, как прежде, не хочет проводить с ними теплые семейные вечера. Но со временем дети привыкли и, предоставленные сами себе, весело проводили праздничные дни вдвоем. Так у брата с сестрой вошло в традицию встречать Новый год вместе, в скромной, но уютной компании. Они покупали елку, наряжали ее старыми игрушками, украшали дом, смотрели фильмы, создающие атмосферу праздника, а тридцать первого с самого утра обязательно включали советские киноленты, непременно завершая вечер «Чародеями[1]», которых так обожала их мать. Ребята готовили простой праздничный ужин и с десяти вечера сидели перед экраном телевизора, поедая «селедку под шубой» и запивая, приятно щекочущим небо, шампанским.

Когда Влас повзрослел и поступил в медицинский университет, место празднования перенесли в его квартиру. В отличие от сестры, парень старательно вел хозяйство: с любовью подбирал мебель, обустраивал уют, относился внимательно к каждой мелочи, любил готовить и поддерживал идеальную чистоту. Брат часто подшучивал, что Лина, так и состарится одинокой кошатницей. Никто не захочет взять в жены неряшливую девушку с отвратительным характером и кучей дурных привычек. Тем сильнее он удивился, познакомившись со Ступовым и, кстати говоря, стал единственным, кто знал об их тайной связи.

Наступившие новогодние праздники ребята по-прежнему отмечали вместе. Они играли в приставку, пили пиво и наслаждались пассивным отдыхом. Пока младший Дубравин, получив сообщение от бывшего одноклассника, переехавшего в Петропавловск-Камчатский, не всполошился и не включил новостной канал:

«…в восемь вечера по московскому времени на полуострове активизировался вулкан «Безымянный». Согласно спутниковым данным, мощные выбросы повлекли за собой образование огромных столбов пепла, что поднялись на высоту десять-двенадцать километров и направились в сторону поселка Ключи. Сильнейший пеплопад, сопровождаемый падением мелких камней и лапи́ллей[2], накрыл группу спортсменов-экстремалов, находящихся в тот момент на склонах. Их поиски до сих пор продолжаются...»

Влас беспокойно заерзал и крепче обнял дакимакуру[3] с изображением Микасы Аккерман[4]. Он сидел на диване рядом с сестрой. Оба в кигуруми[5] покемонов: старшая облачилась в «Генгара»[6], а младший в «Пикачу».

– Надеюсь их спасут, – сокрушенно вздохнул парень. Он искренне беспокоился за судьбу пропавших.

Из-за чрезмерной опеки Лины, да-да, она умела проявлять заботу и внимание, ее брат вырос мягким, добрым и отзывчивым человеком. Характером ‒ полная противоположность сестре, зато внешне почти полная копия: крупные серые глаза, выделяющиеся скулы, вздернутый нос, пухлые губы, только кожа смуглее, а волосы почти белые.

‒ Сомневаюсь, ‒ в привычно-грубоватой для нее манере не согласилась Дубравина. ‒ Они много часов на морозе, дезориентированы, напуганы, под пеплопадом и бушующим вулканом под боком. Страх заставляет совершать людей глупые поступки. Если бы спасатели могли, нашли бы их в первые часы.

‒ Почему ты не любишь рассуждать немного оптимистичнее?

‒ Потому что предпочитаю правду.

‒ Тебе говорили, что ты «душная»?

‒ Да! Ты. Миллион раз.

Ребята дурашливо подрались декоративными подушками, а затем переключились на простенькую настольную игру ‒ немного отвлечься, не пропуская при этом последние новости по телевизору. Они не заметили, как уснули прямо на диване, похрапывая и мирно обнимаясь.

В четыре утра оба подскочили от навязчивой музыки. Телефон Лины разрывался от непрекращающегося звонка. Она сняла трубку и ответила хриплым голосом, и оттого что слышала, с каждой секундой становилась бодрее. Закончив разговор, девушка потянулась, зевнула и, нехотя, поднялась с дивана.

‒ Прости, Сеньор Помидор, ‒ так агент называла брата в неформальной обстановке, поскольку тот часто краснел и обязательно с выраженным, ярко-красным оттенком. ‒ Срочно вызывают на работу.

– В праздничные дни? Ранним утром?! – возмутился младшенький. – Я не встану варить тебе кофе, – обиженно надув губы, он развернулся к сестре попой.

– И не надо. Все равно не успею выпить, – усмехнулась Дубравина, присаживаясь на край дива. Она ласково потрепала парня по богатой шевелюре. Только рядом с ним можно было наблюдать, как Лина проявляет теплые чувства. – Ты в курсе, где я тружусь. Перестань каждый раз удивляться. Посмотрю, как запоешь, когда станешь настоящим доктором. В любое время суток будешь вскакивать с кровати и нестись на вызов.

– Я уже доктор! – сердито поправил девушку Влас. Он уселся и укоризненно посмотрел на нее.

– Ты – интерн, – щелкнув брата по носу, напомнила агент, – еще и не самый ответственный, хоть и очень умный.

– Ладно, прощаю. Но с тебя пиво и закуски на обратном пути.

– Прости, родной, я сомневаюсь, что вернусь.

Молодой человек разочарованно вздохнул.

‒ Береги себя! ‒ прошептал он робко, крепко обнимая сестру.

В последнее время Власа преследовал навязчивый страх, что однажды его самый родной человек может не вернуться.

***

‒ Жаль, что всем нам пришлось прервать отдых, но обстоятельства заставили, ‒ официально извинилась Липкая. ‒ И все же некоторые из вас могли бы проявить капельку уважения и в таких обстоятельствах, ‒ ворчливо добавила она, укоризненно щурясь на вальяжно развалившуюся в кресле Дубравину. Складывалось впечатление, будто девчонка в чем ходила по дому, в том на работу и пришла.

Превосходно понимая, что камешек прилетел в ее огород, все остальные в кабинете прилежно надели деловые костюмы, Лина невозмутимо пожала плечами. «Белые воротнички», ‒ подумала она, более всего раздражаясь, когда искоса поглядывала на безупречного Мирного. Словно тот и в постель ложился полностью собранным и причесанным.

Сева, в свою очередь, из кожи вон лез, не зная, как зацепить напарницу. В нем проснулся азарт, смешанный с доселе невиданными ощущениями, которые пока не поддавались логическому объяснению. Мужчина действительно отчаянно желал пробудить в девушке хоть каплю интереса к своей персоне. Чтобы как-то заглушить странные чувства, все праздничные дни Северин Владленович посвятил приятному времяпрепровождению в компании новой соседки. В основном оно заключалось в частом сексе, с редким выходом в свет. Ни с кем из близких Мирный давно не общался, так что посчитал: так лучше всего забыться. И это работало, пока, столкнувшись сегодня с коллегой нос к носу, он вновь не испытал яркие эмоции. Севе нравилось следить за ее движениями, как бы случайно встречаться взглядами, а порой и украдкой коснуться подушечками пальцев.

Людей за переговорным столом директрисы сегодня собралось много. Помимо 9 ОНИГ на незапланированное собрание позвали еще и вторую. Она состояла из Руслана Мерзулина: худощавого, кареглазого брюнета с «гусарскими» усами, профессионально уложенной бородой и модными круглыми очками на тонком, с горбинкой, носу. И Оскара Симоновича Кучина ‒ мужчины за пятьдесят, с взъерошенными светлыми волосами, густыми усами из девяностых, угрюмым выражением лица, но добрыми серыми глазами. Первого в отделе небезосновательно считали выскочкой. Несмотря на то, что Мерзулин являлся самым молодым сотрудником «Вертикали», недавно ему исполнилось двадцать четыре, он с первых дней проявил себя, как амбициозная, самоуверенная личность с замашками на лидерство. Кучин напротив слыл тихим, сдержанным и молчаливым человеком, но здравомыслящим, достойным и терпеливым. В итоге из двух противоположностей вышла отличная пара.

‒ А что здесь делает «офисный планктон»? ‒ раздраженно поинтересовалась Дубравина, не пытаясь скрыть брезгливости по отношению к коллегам.

Лина терпеть не могла совместные расследования, особенно с группами, редко выезжающими «на место». Обычно каждая из ОНИГ так и норовила установить свои порядки, а затем присвоить лавры. Особенно вторая: оба умники с научными степенями в биологии, но совершенно лишенные детективной «чуйки». Мрак, да и только.

‒ Будто нам сотрудничество с тобой в радость, ‒ ехидно прошипел молодой из агентов, редко, когда позволявший себе промолчать.

‒ Возникаешь так, будто от тебя есть прок, ‒ прыснула со смеху Дубравина. ‒ Только и умеешь хвостиком таскаться за Оскаром Симоновичем, и строить умные мины. А на деле, без него ‒ пустое место.

Лицо Мерзулина помрачнело и побагровело. Больше всего на свете он ненавидел, когда его унижали. Может порой Руслан и заглядывал Кучину в рот, но лишь потому, что считал его непревзойденным экспертом в профессиональной области и сильно уважал.

– Я перенимаю у Оскара Симоновича научный опыт и горжусь этим! А чем можешь похвастаться ты? Что почерпнула у своего наставника, до того, как он отправился в ад? Безумие и веру в глупые небылицы? Ах, точно, ты же надеешься, он жив. На скидку: его похитили «зеленые» человечки или подземные мутанты?

– Не смей своим поганым ртом упоминать Алекса, мудила!

– А ты не смей оскорблять меня и приплетать Оскара Симоновича! ‒ сердито вскочил со своего места парень. ‒ Я агент получше тебя, как минимум ‒ точно умнее, поскольку не верю в сумасшедшие теории заговоров.

– Ты не вершишь ни потому что «умнее», а потому что узколобый, ограниченный дурень! ‒ повторила за ним действие девушка.

– Стерва!

– Кретин!

‒ Не называй ее так! ‒ яростно вступился за напарницу Мирный. Он с грохотом встал из-за стола третьим, и сильно удивил поступком Лину.

– Прекратите немедленно! – не выдержала Диния Булатовна, выпрыгивая из кресла и обрушивая оба кулака на стол.

Возмутители спокойствия мигом угомонились, опустили головы, а вместе с ними и пятые точки на место.

‒ У нас важная миссия, – обводя подчиненных укоризненным взглядом, сообщила Липкая, хватаясь за сигарету. Пагубная привычка в очередной битве победила. – Если личная неприязнь помешает заданию, накажу каждого. Сейчас вы должны сосредоточиться и стать сплоченной командой. Дело сложное, щепетильное, под грифом «СС», ‒ директриса включила на экране проектора ролик, но запускать его не торопилась, задумчиво постукивая по клавиатуре пальцем. ‒ Все видели новости? В курсе происходящего на Камчатке?

‒ Вы об извержении вулкана? ‒ удивленно поднял косматые брови Кучин.

Никто не ожидал, что речь пойдет о том, что у всех на слуху. Осведомленность масс всегда добавляла проблем.

‒ Да и вы четверо немедленно вылетаете на место трагедии, ‒ безапелляционно сообщила начальница.

‒ Но какое отношение катастрофа имеет к нам?

‒ Непосредственное. Пропавшую группу спортсменов, спустя девять часов от начала извержения, обнаружили. В момент происшествия они находились у подножья вулкана и попали под выброс. Теперь все участники выглядят похлеще зомби из ужастиков. Что с ними произошло: вирус, отравление, мутация, биологическое оружие – загадка. Чтобы жители ближайших поселений не задавали лишних вопросов, экстремалов эвакуировали в военную часть неподалеку от Ключей.

Диния Булатовна включила запись.

Независимо от того, что пострадавших содержали в отдельных камерах, восемь человек делали одно и то же: всем телом бились о дверь, с грозным шипением тарабанили в небольшие окошки, скреблись и всячески пытались выбраться наружу.

На следующем кадре крупным планом запечатлели глаза спортсменов. Помимо того, что их радужные оболочки испещряли тонкие темно-серые нити, взгляд бедолаг говорил о совершенном отсутствии мыслительного процесса ‒ только ярость и пустота. Словно они перестали быть людьми и стали управляемыми марионетками.

Как только ролик остановился, Липкая продолжила разъяснения:

‒ Пока пеплопад обходит жилые поселения стороной, но, если ветер поменяет направление, итог будет непредсказуемым. Но страшно не это. По данным ученых, в кратчайшие сроки может активироваться один из соседних вулканов. Поэтому вы немедленно отправляетесь на Камчатку. В поселке вас будет ждать научный сотрудник одной из секретных смежных служб ‒ Журавлева Таисия Андреевна. Она вылетела специальным рейсом и, пока вы добираетесь, проследит, чтобы все необходимое оборудование доставили в часть. Эта женщина отвечает за результат операции. Так что все вы, ‒ директриса обвела присутствующих долгим предупреждающим взглядом, ‒ беспрекословно подчиняетесь ей! Мы специально отобрали две группы: 9 ОНИГ ‒ с лучшими показателями раскрываемости, и вторую, где оба напарника имеют биологическое образование. Ваша главная задача ‒ выяснить причину изменений в организме спортсменов, пока не началось еще одно извержение.

***

Мирному новые коллеги не нравились, особенно заносчивый, везде сующий нос, Мерзулин. Его старший напарник в основном молчал, а когда говорил, ограничивался односложными ответами. На удивление, неприязнь Севы к сослуживцам положительно сказалась на отношениях с Дубравиной. За все месяцы знакомства девушка впервые, да еще и дважды за перелет, трапезничала вместе с ним. Молодые люди даже умудрились провести пару коротких, но дружелюбных бесед. Северину Владленовичу безумно хотелось верить, что Лина общается с ним не только из-за присутствия 2 ОНИГ. Но в глубине души он понимал, что понадобится намного больше времени, чтобы она окончательно приняла его и начала доверять.

В аэропорту представителей «Вертикали» встретила чопорная, нетерпеливая дама. Насколько можно было судить по полученной информации, Журавлевой, на днях, стукнуло сорок, но на свой возраст женщина совершенно не выглядела: стройная фигура, выдающихся размеров грудь, большие серые глаза, черные, как смоль, волосы до поясницы, аппетитные пухлые губы, ‒ больше тридцати не дашь. Да и одевалась Таисия Андреевна по последнему слову моды, дорого и безусловно пользуясь услугами стилиста.

По первому взгляду, брошенному Журавлевой на агентов, отчетливо читалось: деньки их ждут суровые. Дьяволица однозначно относилась к разряду властных, высокомерных стерв. Статус этот она незамедлительно подтвердила, с надменным видом махнув головой в знак приветствия всем, кроме Мирного. Ему она протянула ладонь. Руководительница операции задержала пальцы красавчика в своей руке на несколько секунд дольше положенного. Впрочем, она и не пыталась скрыть интереса к Севе: оценивающе рассматривала его, а под конец удовлетворенно хмыкнула.

‒ Я о вас наслышана, Северин Владленович, ‒ все еще не отпуская руки собеседника, сообщила Таисия Андреевна. Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, откровенно заигрывая. ‒ Крайне редко встретишь людей, равных своему интеллекту. Особенно мужчину. Думаю, нам будет, о чем побеседовать наедине.

Остальные представители сильного пола «поперхнулись» негодованием. Лина же, глядя на ухоженную, уверенную в себе женщину, сгорала от зависти. Она вспомнила, что одета в единственную, имеющуюся в ее гардеробе ярко-желтую зимнюю куртку и объемную шапку. Девушка перевела взгляд на расплывшегося в широкой ухмылке Мирного и вдруг дико разозлилась. Напарник за малым не облизывался, пожирая глазами Журавлеву, и явно представлял себе ее прелести.

Дубравина почувствовала себя нелепо, внутри проснулось дикое желание самоутвердиться. Уделяй она себе внимания больше, чем работе, выглядела бы куда эффектнее расфуфыренной тетки. Лина обомлела. С чего вдруг родились подобные мысли? Она украдкой покосилась на Севу, брезгливо фыркнула и убедила себя, что точно не из ревности.

***

В расположение команда прибыла ночью. Их лично встретил командир части Константин Павлович Тарин ‒ поджарый взрослый мужчина с каменным лицом. С прибывшими он общался в манере, свойственной только военным: холодно, расчетливо и по делу, не забывая сдобрить слова кислой миной, напоминающей, что им здесь не место.

– Извержение Безымянного началось в пять утра по местному времени, ‒ в сжатой форме излагал Тарин. ‒ На помощь спортсменам выехали сотрудники МЧС. После того как они перестали выходить на связь, из Ключей отправили вторую группу, но и та бесследно исчезла. Тогда нам поступил приказ начать поиски всех пропавших, но скрытно от общественности. Спортсменов мои ребята обнаружили у экспедиционной базы вулканологов. Однако когда попытались оказать поддержку, сильно пострадали. Ненормальные, конечно, не пытались добраться до мозга, как в зарубежных фильмах, но так и норовили разорвать любого, кто к ним приближался: атаковали свирепо как животные. Погибло несколько солдат.

‒ Не говорите, что ваши люди в панике не отстреливались, ‒ растянулась в желчной усмешке Журавлева.

‒ Мои ребята никогда не нарушают приказ и не поддаются страху. Ваше предположение абсурдно.

‒ Да бросьте, чего вы боитесь? Признайтесь честно. Насколько мне известно, никто из спортсменов в итоге не пострадал.

Константин Павлович не посчитал нужным отвечать. Гордо вздернув нос, он проигнорировал нападки.

‒ А что со спасателями? ‒ поинтересовалась Лина, радея за каждую живую душу. ‒ Их нашли?

‒ Вторую бригаду ‒ да, точнее то, что от них осталось. Съехавшие с катушек экстремалы разобрали их на кожу, кости и плоть. Отвратительное зрелище даже по моим меркам. О судьбе первого отряда ничего неизвестно. Либо они сами стали зомби, либо их разодрали в первый заход. Как только мы доложили об успешной эвакуации, получили распоряжение прервать поиски и ничего не предпринимать до вашего приезда.

В процессе «сухого» доклада военный сопроводил гостей в добротное трехэтажное здание, где на последнем этаже разместили одичавших людей. Прежде, чем запустить агентов внутрь закрытой на карантин территории, Тарин потребовал, чтобы все надели костюмы биологической защиты, равнодушно предупредив:

‒ Не факт, что помогут, но протокол требует. Во время спасательной операции мои ребята пользовались противогазами, но, когда вернулись в часть, их глаза уже пронизывали черные нити. Солдаты чувствовали себя удовлетворительно, но, спустя короткое время, потеряли слух и речь. Через несколько часов они полностью перестали понимать, что происходит вокруг и превратились в столь же враждебных чудовищ, что и спортсмены в момент задержания. Из соображений безопасности всех контактных лиц мы закрыли в соседних одиночных камерах.

Пока работники «Вертикали» добиралась до Камчатки, у тех, кто пострадал первыми, появились новые изменения во внешности. Темно-серые нити полностью заполнили радужную оболочку и слились со зрачком, но на этом не остановились. Сначала они переместились на нежную кожу под глазами, затем на лицо, грудь и дальше расходились по телу тонкими стрелами, постепенно пожирая плоть.

Закончилась и стадия активной агрессии. Теперь жертвы неизвестного недуга неподвижно сидели на полу ‒ в одинаковых позах с широко распахнутыми глазами. Однако, замечая любой раздражающий фактор, несущий им угрозу, они издавали странный гортанный звук, более всего похожий на скрежет металла по стеклу, и стремительно выплевывали в сторону опасности кровавую жидкость, разъедающую за пару минут любую органику.

– Как давно пациенты перешли в новую фазу? – заглядывая внутрь камеры через стеклянное окошко, воодушевленно поинтересовалась Таисия Андреевна. Она видела нечто подобное впервые и испытывала фантастический восторг. Не каждому в жизни выпадает шанс спасти человечество. На меньшее Журавлева не рассчитывала.

Константин Павлович неопределенно пожал плечами. Ему чрезвычайно не нравилось, что сторонним службам позволили вторгнуться в его владения, но приказ есть приказ.

– Какой стремительный прогресс, ‒ не обращая внимания на его упорное нежелание идти на контакт, продолжила восхищаться женщина.

– В живую зрелище еще более пугающее, – наблюдая за истерикой зараженного солдата, впервые с момента прибытия выдал больше двух слов Кучин.

– Есть предположения, что с ними происходит? – Мирный ничего не смыслил в биологии и медицине, но от одного взгляда на несчастных, по коже бегали мурашки.

‒ Кроме того, что мы столкнулись с неизвестной болезнью, ни единого, – со счастливой улыбкой ответила Журавлева, жадно разглядывая следующего подопытного. – Сейчас важен другой вопрос: как она передается?

‒ А кто они? ‒ спросила Лина, поочередно заглядывая в крохотные помещения с адекватными людьми без признаков заражения.

‒ Медики и солдаты, которые работали с инфицированными в части, ‒ пояснил Тарин. Он и в защитном костюме стоял по струночке.

‒ Я не специалист в научных вопросах, но, если рассматривать вирус, разве времени прошло недостаточно, чтобы у контактных лиц образовалась чернота в глазах? Судя по вашему рассказу, у солдат, что вывезли спортсменов с горы, симптомы проявились почти сразу. Люди же в этих камерах кажутся совершенно «чистыми».

– Мы не знаем, что именно дало толчок к началу болезни, ‒ терпеливо пояснила Таисия Андреевна, встав рядом с Дубравиной. ‒ Неизвестно, как долго пострадавшие находились рядом с прямым источником заражения, как плотно с ним соприкасались. Они могли получить максимальную дозу поражения, поэтому все происходит так скоротечно. Как и их спасатели ‒ во время эвакуации приблизились к возбудителю слишком близко. Местные же общались со спортсменами не так долго. Процесс может растянуться. В общем и целом, все зависит от инкубационного периода, факторов, влияющих на заболевание, организма конкретного человека и много чего еще, ‒ с не скрываемым раздражением заключила Журавлева, вспомнив, с кем разговаривает. ‒ Уже поздно. Разница во времени большая, всех выбила из колеи. Нужно вздремнуть пару часов. Встретимся в шесть утра и решим, как будем искать источник заражения. Это наша первостепенная задача.

***

Комнат гостям выделили две, так что пришлось размещаться по половому признаку. Журавлева и Дубравина, с первого взгляда невзлюбив друг друга, обмолвились парой «служебных» фраз, по очереди сходили в душ и молча улеглись в постели. И, если первая мигом захрапела, то вторая долго не могла заснуть.

Лину по обыкновению мучили кошмары. Стоило закрыть глаза, она видела перед собой зараженных. Будто они – гигантские гусеницы: плетут вокруг себя пышные коконы, что затем взрываются в пыль и на свободу вылетают огромные мохнатые мотыльки. Насекомые устремляются ввысь и, подобно тучам, закрывают небо серыми крыльями так плотно, что в мире наступает непроглядная тьма. Затем последовал душещипательный крик, настолько высокий и громкий, что казалось, кто-то издает его наяву.

В дверь громко постучали. Несмотря на собачий холод, агент очнулась промокшая до нитки. Тяжело дыша, она пыталась вернуть и сознание, и дыхание в нормальный режим.

– Вставайте немедленно! ‒ раздался настойчивый голос Тарина. ‒ У нас ЧП.

Дубравина растолкала возмущенную спросонья Таисию Андреевну. Обе женщины, накинув лишь куртки, как были в пижамах, выбежали в коридор. Там, примерно в таком же виде, их ждали мужчины. Лина украдкой посмотрела на Мирного, в надежде хоть раз запечатлеть в растрепанном неприлежном виде. Но нет, Сева и в домашней одежде выглядел замечательно. Девушка с досадой фыркнула и поняла, что единственная осталась стоять на месте. Все остальные спешили за командиром части.

– Первые инфицированные испарились, – размашисто шагая, докладывал Константин Павлович. Он хмурился и недоверчиво посматривал на столичных умников, подозревая, не они ли украли подопытных у него из-под носа. – Солдаты, охранявшие их, по неизвестной причине ослушались приказ и распахнули камеры. Я закрыл весь третий этаж на карантин, включая здоровых людей, кто там находились.

С большим сумасшествием никто из агентов не сталкивался. Снаружи здание оцепили военнослужащие, но и внутри их находилось не меньше. Вокруг творилась невероятная суматоха. Видно Тарин поднял по тревоге всю часть. Перед входом в карантинную зону выстроился целый отряд. Бойцы замерли с оружием в руках, ожидая распоряжений. Когда сотрудники «Вертикали» показались на лестничной площадке, командир подал им знак «пропустить».

Первой в небольшое бронированное окно металлической двери заглянула Журавлева. С той стороны к нему в тот же миг прильнуло лицо, перекошенное страхом. Следом, моля о спасении, прижалось еще несколько. Многие люди сидели на полу, в отчаянье, схватившись за головы, некоторые бесцельно бродили, третьи не скрывали слез. Объединяло запертых одно: тёмно-серые нити на радужных оболочках глаз. Несмотря на то, что балом правила паника, на безумцев они пока не смахивали: находились в здравом уме, трезво мыслили, слышали и могли говорить.

Однако более всего возбуждала интерес иная странность, происходившая за закрытыми дверями: в воздухе, затрудняя видимость, витали мелкие крупицы, невероятно похожие на вулканический пепел.

Таисия Андреевна пребывала в не себя от счастья, буквально светилась, предвкушая, как использует шанс, что подарила ей судьба.

‒ Великолепно! ‒ восторгалась она, заинтриговано наблюдая за «образцами». ‒ Теперь у нас появилось преимущество. Мы можем изучить прогрессирование болезни с начальной точки. Осталось придумать, как в полевых условиях взять у субъектов исследования образцы крови, спинномозговую жидкость, сделать МРТ…

‒ Но у местных медиков весьма ограниченный запас обезболивающего, ‒ напомнил Кучин.

‒ Обойдемся без него, ‒ безразлично отмахнулась женщина, ‒ скоро зараженным на боль станет плевать.

‒ Но перед вами не подопытные крысы, а люди! ‒ возмутилась ее поведению Лина.

‒ Милочка, ‒ нехотя отрываясь от окошка, оскалилась Журавлева, ‒ не строй из себя святошу. Несчастных не спасти, но, благодаря их смерти, мы многое сможем понять о заболевании.

‒ В вас хоть что-то святое осталось? ‒ не припоминая, чтобы они переходили на «ты», ощетинилась Дубравина. ‒ Они же не кусок мяса.

‒ Глупая девчонка, ‒ Таисия Андреевна не собиралась вступать в полемику с собеседницей, зачем тратить драгоценное время. Она потеряла к девушке интерес и переключилась на Тарина: ‒ С этого момента никто не должен покидать базу без моего ведома, – с важным видом приказала женщина. ‒ И еще ‒ я немедленно хочу видеть записи с камер наблюдения.

‒ Дамочка, вы заблуждаетесь, считая, что можете командовать в моей части, ‒ Константин Павлович от возмущения чуть не поперхнулся. На короткий момент он почувствовал симпатию к Дубравиной ‒ единственной, кто возражал взбалмошной бабе. ‒ Необходимые меры я и без ваших подсказок принял. Все, и в первую очередь вы с вашими коллегами, не сделают с территории базы ни шагу. Займитесь тем, ради чего вас прислали: выясните, что за дрянь нас атаковал. А с остальным я разберусь без вашего участия.

‒ Что ж, тогда я тоже скажу прямо, ‒ разозлилась Журавлева, источая ядовитые вибрации в таком количестве, что убили бы и слона. ‒ Своими солдафонами распоряжайтесь, как вздумается, а моих подчиненных трогать не смейте! ‒ грубо отчитала она. ‒ Как вы сами верно подметили, мы прибыли сюда не прохлаждаться. А раз так, в первую очередь необходимо выявить источник заражения. Это значит, я и моя группа будем спокойно передвигать туда, куда пожелаем и когда захотим. Не смейте вставать у нас на пути и не пытайтесь мешать. Иначе пожалеете.

‒ Вы мне угрожаете? ‒ Тарин, скрипя зубам, сжал кулаки.

‒ Несомненно!

‒ Тогда хорошенько запомните: если вы или кто-то из ваших людей осмелиться выйти за ворота ‒ будет немедленно расстрелян!

***

Кадры с камер наблюдения заставили волосы встать дыбом не только на голове. Солдаты мирно стояли на своих постах. Первые зараженные к тому моменту выглядели, как статуи из темного мрамора: полностью серые и огрубевшие, совершенно неподвижные. Вдруг нижние челюсти «мумий» распахнулись и вытянулись до неестественных размеров. Они не издавали ни единого звука. Однако все, кто находился в здании и рядом с ним, будто что-то видя и слыша, с завороженными лицами двинулись в сторону камер. Когда в карантинной зоне собрались не менее пятидесяти человек, рты инфицированных расширились настолько, что их головы разорвало на мелкие частицы, а следом, не оставляя и крупицы, рассыпались остальные части тела. Все превратилось в тлен. Пепел медленно закружил по помещению.

Зачарованные люди очнулись одновременно. Они удивленно таращились друг на друга, не понимая, где находятся и что происходит. Очень быстро их внимание привлек пепел. Как только мелкие частички достигли новых жертв, все вокруг на мгновение замерло, а после, замечая в глазах друг друга инородные частички, толпа поддалась панике. Одни обреченно опустились на пол, другие спешили к выходу. Но, прежде чем кто-то из них успел добраться до лестницы, путь беглецам преградила рота солдат. Из-за нежелания людей остановиться, им пришлось открыть огонь. Подстреленные падали на пол ‒ кто-то, хватаясь за место ранения, а кто-то ‒ и вовсе больше не поднимаясь. Следом охрана дистанционно активировала электронные замки и полностью изолировала третий этаж от внешнего мира. Послышались крики, полные отчаянья.

‒ Погибло около десяти человек, ‒ прокомментировал ситуацию Тарин. Естественно он не позволил агентам самостоятельно просматривать видео, так что притащил всех в крохотный личный кабинет и зорко следил за реакцией и поведением.

‒ Отлично! ‒ оживилась Журавлева, довольно потирая руки. Она единственная в комнате сидела ‒ за столом командира части, что не очень-то любезно уступил свое место. ‒ Следовательно, инфицированных можно убить на ранней стадии заражения.

‒ Это единственное, что вас волнует? ‒ пробубнила Дубравина, сердито хмурясь. Высокомерная коллега все больше поражала ее своей безжалостностью.

‒ В первую очередь я беспокоюсь за выживание нашего вида, ‒ раздраженно сообщила Таисия Андреевна, постукивая карандашом по столу. Она взяла его из органайзера Константина Павловича без спора и тот теперь смотрел на нее с неприкрытой ненавистью. ‒ Но, если человек с интеллектуальными способностями ниже среднего заметил на записи что-то более важное, так и быть, дам ему возможность высказаться.

‒ Представьте себе. Охранники выпустили пленников не по собственной воле, ‒ огрызнулась Лина. ‒ Их что-то привлекло.

‒ И что же, по-твоему? Камеры не записали посторонних звуков.

‒ Может вибрации, ‒ допустил Мерзулин, неожиданным образом поддерживая Дубравину. На самом деле ему не нравились обе женщины, так что предположение он вынес чисто из желания показаться умным.

‒ Или инфразвук, ‒ подкинул идею Мирный, следом объясняя предположение примером: ‒ Слышали о гипнотических способностях тигров? Они умеют издавать рык настолько низкой частоты, что жертва, не улавливая его, впадает в состояние кратковременной каталепсии[7]. Так хищники пугают добычу и выигрывают время, чтобы напасть и убить ее.

‒ Превосходная мысль! ‒ в порыве озарения Журавлева крутанулась на кресле в сторону Севы и вцепилась в рукав его пижамы. ‒ Установлено, что мозг человека способен резонировать на определенных частотах. Есть предположение, что стимуляция этих биоволн инфразвуками соответствующей частоты влияет на физиологическое состояние мозга. Любая умственная работа становится невозможной.

‒ Я читал похожие научные статьи, ‒ подхватил Мирный и на эмоциях тоже схватил женщину за локоть. ‒ Частота в девятнадцать герц ‒ резонансная для глазных яблок. Она вызывает расстройства зрения и как следствие ‒ видения.

Лина только и успевала переводить взгляд между участниками дискуссии. Они щебетали с такими счастливыми минами, будто находились на одной волне, да еще и успевали кокетничать. Агент нахмурилась. Любовные игры напарника во время расследования вызывали у нее отвращение. Казалось, он не относится к делу серьезно. Но сейчас его внимание к Таисии Андреевне бесило во сто крат сильнее.

‒ Я поняла, ‒ поторопилась Дубравина остановить одностороннюю беседу. ‒ С научной точки зрения странное поведение, что мы наблюдали ‒ объяснимо. Но почему звук не подействовал на нас?

‒ Возможно причина в радиусе поражения, ‒ на удивление без высокомерия ответила ученая. ‒ Мы находились достаточно далеко, чтобы вибрации нас не затронули.

‒ А после того, как тела освободили вирус, действие «зова» прекратилось, ‒ закончил за ней Мерзулин, желая вставить свои пять копеек.

‒ Думается мне, то, с чем мы столкнулись, не совсем вирус, ‒ поправила его Журавлева. ‒ Скорее удивительно умный паразит, удачно вступивший в симбиоз с клетками человека и нашедший способ размножения.

‒ Согласен, ‒ подхватил идею Кучин. ‒ Тогда враждебность зараженных легко объяснить.

‒ Картина начинает проясняться, ‒ взглянув на время с камер, Таисия Андреевна хмуро резюмировала: ‒ Болезнь развивается стремительно. Судя по тому, что спортсмены погибли в пять утра, цикл жизни паразита составляет примерно сутки. Его смело можно поделить на четыре стадии. Первая ‒ заражение. Паразит вступает в биологическое взаимодействие с организмом хозяина. Проявляется симптом ‒ темно-серые нити в глазах. Затем, потеря слуха и речи. Если ориентироваться на наблюдения за второй партией заболевших ‒ через семь-восемь часов теряется человечность, и наступает стадия питания. Проявляется активная агрессия и в течение следующих восьми часов паразит стремится насытить организм носителя нужными питательными веществами. Теперь реципиент[8] готов приступить к следующему шагу, ‒ стремительно разрастаться в организме донора. Для защиты будущего «потомства» он использует неприятный звук и выпускает едкую жижу. Итогом двадцатичетырехчасового мучения является специфический процесс размножения, сопровождающийся разрывом живого организма на мелкие частицы.

‒ Но откуда тварь взялась? ‒ изумился Мерзулин, по очереди глазея выпученными глазами то на напарника, то на старшую группы.

Руслан от услышанного остался под таким огромным впечатлением, что готов был поверить в сказки про пришельцев. Он чуть не сболтнул о подозрениях вслух. Благо Лина успела вставить не менее безумную идею.

‒ За что тебя взяли в «Вертикаль»?! ‒ возмутилась она, раздраженно вздыхая. ‒ А еще хвалишься, что у тебя ай-кью сто тридцать. И тупой догадается, что проблема в вулканическом выбросе. Заметил, на что распались бедолаги? Паразит выбрался на свободу во время извержения.

Однако окружали ее, как оказалось, гениальные дураки. Ученые так глубоко зарылись в своих умозаключениях, что никто не подумал о связи с Безымянным. Коллеги уставились на девушку с глупым видом. Восприняв ситуацию в свою пользу, Мерзулин язвительно подковырнул:

‒ Именно из-за высоко интеллекта я и понимаю всю абсурдность твоих слов.

‒ Нет-нет, мысль хорошая, ‒ неожиданно возразила Журавлева, поднимая карандаш вверх, как признак того, что на нее снизошло озарение. ‒ Паразит действительно мог попасть в организм спортсменов вместе с пеплом: через открытые участки тела, при дыхании через нос или рот. Пыль настолько мелкая, что забивается везде. Это превосходно объясняет, почему солдаты при наличии средств защиты дыхательной системы заразились, а те, кто контактировал с больными здесь, ‒ нет. Но, если догадки верны, у нас крупные проблемы.

‒ Вы правы, ‒ хладнокровно подтвердил Тарин. Каждые полчаса он связывался с вулканологами, и их заключения заставляли нервничать. ‒ Пепел от Безымянного постепенно оседает. Согласно прогнозам синоптиков, его нам больше опасаться нечего: ветер дует в сторону от поселений. Однако ученые заверяют: в любой момент активизируется один из множества соседних гигантов. Скорее всего, Шивелуч. И тогда нам всем крышка. Его выбросы накроют ближайшие поселения: Ключи, Усть-Камчатск, Эссо. А если извержение окажется достаточно длительным, пепловые тучи достигнут и Петропавловска-Камчатского.

‒ Не факт, что он скрывает в себе те же сюрпризы, но, если так… ‒ дополнила за ним Таисия Андреевна. ‒ Эвакуировать весь полуостров мы не сможем. Кому-то придется отправиться на Безымянный.

***

Агенты переоделись и переместились в импровизированную лабораторию, но и здесь избавиться от командира части им не удалось. Он повсюду таскался по пятам. Журавлеву солдафон страшно нервировал. Она сердилась и, глядя на его хладнокровное, ничего не выражающее лицо, терялась в догадках, кому Константин Павлович постоянно докладывает обстановку. Из-за его ежеминутных звонков самоуверенность женщины таяла на глазах. Если десять минут назад она точно знала, как поступить, теперь запуталась во множестве вариативных комбинаций, лишь бы не попасть в ловушку Тарина.

Тишину прервал Мирный. Уж он-то давно привык к суровым мужикам и сталкиваться лбами с непроходимыми снобами ему приходилось не впервые.

‒ Разделимся, ‒ предложил он то, что у ученой с самого начала вертелось на языке. Сева ободряюще положил руку ей на плечо, тем самым выводя из затянувшегося ступора. ‒ Два агента отправятся к Безымянному ‒ возьмут пробы пепла. Остальные займутся больными и попытаются выяснить слабые места паразита.

‒ Интересно, и кто же те два смельчака, спешащие навстречу смерти? ‒ насмешливо поинтересовался Мерзулин. Он точно не собирался рисковать собой и лезть на гору, пусть хоть весь мир охватит пламенем пандемии.

‒ Никому умирать не придется. Воспользуемся последними моделями защитных костюмов.

‒ Но их всего два! Неужели думаешь, я полезу к зараженным в обычном противочумном комбинезоне?!

‒ Я возьму на себя обследование больных, ‒ добровольно согласился Кучин.

‒ Но Оскар Симонович! ‒ воспротивился Руслан, изумленно округляя глаза.

‒ Возражения не принимаются. Я самый опытный и старший среди вас. Детей вырастил. Ради них и рискну. К тому же, если наши выводы верны, я в большей безопасности, чем те, кто отправятся на вулкан.

Таисия Андреевна благодарно кивнула и вернулась к состоянию самоуверенной стервы.

‒ Мы с Оскаром Симоновичем немедленно приступим к работе в лаборатории. Северин Владленович останется с нами. Его прежний опыт работы пригодится для ускорения обработки данных. А вы, ‒ она одарила молодых коллег насмешливым взглядом, ‒ отправитесь на место происшествия.

‒ Что?! Минуточку! Я здесь ‒ для исследований! ‒ гордо задрав нос, возразил Мерзулин.

‒ Вы только что отказались их проводить.

‒ Я не собираюсь рисковать жизнью, шастая по активным вулканам.

‒ Дружок, мы сейчас все на грани превращения в пыль.

‒ Но это не мой профиль!

‒ Насколько мне известно, вы ‒ оперативный агент, а не просто ученый, ‒ наглость выскочки Журавлеву взбесила. Она и не пыталась скрыть раздражения. ‒ Выбирайте ‒ или идете в изолятор, брать образцы крови и слюны у инфицированных в марлевой маске и латексных перчатках, или отправляетесь к Безымянному в костюме, способном пережить апокалипсис.

Руслан вроде как и согласился, выбора-то, по сути, не было, а вроде и не мог угомониться, продолжая бубнить под нос:

‒ Переться на рискованное задание с помешанной, которой не доверяю. Она же сумасшедшая и грубая дикарка. Шла бы одна. Уверен, справилась бы.

Мирный оскалился и схватил капризного парня за видавший виды лонгслив.

‒ Я бы врезал тебе по наглой роже, ‒ сурово заявил он, ‒ да не имею привычки бить слабых. Мне безумно не хочется отпускать напарницу с такой тряпкой, как ты. Ведь если что-то случиться, Лине придется вытаскивать еще и тебя. Однако кто-то должен оценить обстановку с точки зрения специалиста, разбирающегося в биологии. И, к сожалению, это не я. Так что закрой рот и не путайся у нее под ногами, выполняй все, что прикажет.

От внутренних переживаний Мерзулину стало страшно. Он раскраснелся и не смог выдавить ни слова против.

***

Защитный комбинезон последней модели состоял из ткани, созданной на основе уникальной коллаборации четырех видов волокон: мембранных, кремнеземных[9], ионизированных и многослойного полимера. Одежда, сшитая из такого материала, защищала от любых вредоносных патогенов и неблагоприятных факторов окружающей среды, становилась одновременно влагонепроницаемой, огнеупорной, антибактериальной и антирадиационной. Схожей технологией никто в мире больше не обладал. Однако на создание одного метра такого полотна приходилось тратить огромные деньги. Так что о серийном производстве речи не шло, только для сверхважного потребления.

Журавлева лично участвовала в разработке костюмов, так что теперь, с особой заботой и трепетом, собственноручно облачала в них коллег, то и дело напоминая:

‒ Будьте предельно осторожны. Если с комбинезонами что-то случится…

‒ Их хоть раз применяли в дело? ‒ с беспокойством спросил Мерзулин, разглядывая сюрреалистичный тончайший скафандр, что заставили надеть на голое тело. Его мало интересовала стоимость изделия, главное, чтоб спасла его жизнь.

‒ Костюмы экспериментальные, у них пока и названия нет, ‒ уклончиво ответила Таисия Андреевна, торопливо заверяя: ‒ но это не мешает им иметь статус самых современных в мире. Они надежные, все испытания уверенно прошли. Главное постоянно следите за датчиками на электронном браслете, ‒ вернулась она к наставлениям. ‒ Дыхательные фильтры запустите, когда окажетесь в зоне поражения. Чтобы не скрывалось в пепельных осадках ‒ на три часа вы в полной безопасности. Не забывайте проверять таймер.

‒ Видимость в том районе все еще плохая, ‒ присоединился к разъяснениям Сева. ‒ Вулкан только-только начал успокаиваться. Советую использовать интеллектуальный режим шлема. Он визуально уменьшит количество «посторонних шумов». Картинка перед глазами будет почти без помех, разве что в желтом цвете. Для ориентации на местности запустите на браслете режим спутниковой карты. Мы уже внесли маршрут, по которому следовали экстремалы. Пойдет по их стопам до предполагаемой точки остановки.

‒ Руслан, в браслете есть небольшое углубление для образцов, ‒ чуть не забыв о главном, спохватилась Журавлева. ‒ Встроенный микрочип проведет быстрый анализ образцов и доставит информацию на базу. Здесь мы все изучим подробно. Время обработки каждого экземпляра ‒ десять минут.

‒ Я согласился на самоубийство, ‒ вместо того, чтобы слушать, без конца долдонил Мерзули. ‒ Может костюм и спасет от заражения, но в случае нападения ПФЖ ‒ мы трупы.

‒ «ПФЖ»?

Четверо остальных коллег недоуменно переглянулись.

‒ Пепельная форма жизни.

‒ Звучит неплохо, ‒ снисходительно поддержала Таисия Андреевна. ‒ Если выполнишь миссию, так и запатентуем.

‒ Зря переживаешь, ‒ заверила малахольного Лина, ‒ откуда возле Безымянного возьмутся зараженные? Люди предупреждены об опасности. Вряд ли кто-то посмеет сунуться.

‒ Не факт, ‒ вмешался в разговор Тарин, безразлично разглядывая пыль под ногами.

Начальник части рьяно сопротивлялся и не желал выпускать агентов на волю. Но ненавистная баба, подключила все свои связи и теперь на него давили сверху. Мол, чем бы ни тешились, главное следи, чтоб следовали четко обозначенной траектории и никуда не сворачивали. А помрут на задании ‒ в ответе будут другие официальные лица.

‒ На что вы намекаете?! ‒ так и не дождавшись разъяснений, с досадой спросила Дубравина. Мало того, что она недолюбливала военных по личным причинам, тут еще и человек попался гаденький.

Мерзулин, как на зло, от слов Константина Павловича испуганно вздрогнул. Дрожащими пальцами он так и норовил стянуть костюм обратно. Если бы не настойчивость Оскара Симоновича, трус бы уже давно бежал, куда глаза глядят.

‒ Никто из жителей поселков не в курсе, чего нужно опасаться на само деле, ‒ Тарин испытывал удовольствие от осознания, что вылазка агентов может сложиться не так гладко, как планировалось. ‒ Карантин не объявляли, а значит, граждан никто не ограничивал в передвижении. Все звучало в рекомендованной форме.

‒ По-вашему найдутся дураки, жаждущие рискнуть жизнью, ради пары фоток в кромешном тумане? ‒ обозленно возразила Лина.

‒ Речь не об обывателях, хотя и среди них описанные личности найдутся, ‒ самодовольно усмехнулся вояка. ‒ Что, если бы вы годами ждали извержения? Для вулканологов это отличный шанс для изучения. Также же не забывайте, что в горах канули спасатели. Думаете, сослуживцы их бросят? Не та порода.

‒ И сколько человек может находиться в пепельном облаке? ‒ разволновалась Журавлева. ‒ Нужно срочно всех изолировать! Если хоть один зараженный вернется в поселок, и мы упустим момент взрыва…

‒ Вы не одна тут умом блещете, ‒ ехидно заметил Константин Павлович, важно раздувая губы. ‒ Я позаботился, чтобы ближайшие к вулкану поселки негласно закрыли для въезда-выезда. По их дорогам курсируют патрули, как пешие, так и автомобильные. Если кто-то объявится, его обезвредят и доставят на базу, ‒ заверил он. ‒ Доподлинно известно только о группе вулканологов в составе семи человек. Они выдвинулись к горе совсем недавно, до того, как мы выяснили, в чем заключается основная опасность. Мои подчиненные пытаются с ними связаться, но пока безрезультатно. Ваш транспорт гораздо быстрее, быть может, вы успеете их предупредить.

Глядя на важный вид и язвительный тон, которым Тарин себя восхвалял, всем агентам в голову пришла одна мысль: он нагло врал и вовсе не торопится возвращаться ученых, поскольку те могли стать прекрасным дополнительным препятствием на пути Руслана и Лины.

***

Белые, девственные хлопья снега кружили в воздухе, все еще смешиваясь с мелким, въедливым серым пеплом. Картина завораживала и наводила ужас одновременно: красиво и смертельно опасно. А когда шлемы перешли в интеллектуальный режим, в желтом специфическом свете, и вовсе смотрелось футуристично, будто на землю опустилась ядерная зима.

Защитные костюмы работали безупречно. Руслан понемногу оперился и бодро собирал образцы. Скорее всего, его подгонял страх, но какая, по сути, разница, если дело двигалось?

Дубравина слезла со снегохода. Со смешанными чувствами она наблюдала, как снежинки и пепел медленно ложатся на землю. Так безмятежно вокруг и так тревожно на душе. Вместе со Ступовым из жизни Лины исчезло ощущение безопасности. Вот и сейчас ей казалось, они находятся под чьим-то пристальным взглядом. Девушка списала неприятные мурашки на нервы и все же интуиция подсказывала, дело вовсе не в них. Она прошлась немного, так, чтобы Мерзулин оставался в поле зрения, и, чем дольше вглядывалась в пространство вокруг, тем чаще ей мерещилось постороннее движение. Надо было чем-то занять себя, пока не принялась стрелять по миражам.

Последнее пристанище спортсменов ничего необычного собой не представляло: инвентарь, лыжи, походные рюкзаки ‒ все сброшено в кучу возле небольшого ветхого домика. То ли они только пришли, то ли, напротив, собирались выдвигаться к самой сложной части путешествия. Солдаты, не ожидая нападения, так торопились уйти, что все оставили на своих местах.

Агент бегло осмотрела скромный скарб и со скуки собралась донимать неприятного напарника: скоро ли закончит, ‒ как знакомое с детства тепло разлилось по телу. За ним последовала мелкая зудящая дрожь ‒ дурной знак. Дубравина усердно принялась изучать кучу с сумками. Она медленно обводила их глазами, пока на одной не заметила еле видимое свечение мелкой россыпи звезд.

Лина схватила рюкзак, и остервенело выкидывала вещь за вещью: армейские сухпайки, личные вещи, гигиена, запасная одежда ‒ ничего необычного. Тогда она проверила двойное дно и вуаля: у нее в руках плотно исписанный мелким почерком блокнот.

Поглядывая на проворно носившегося по заснеженной поляне Мерзулина, девушка облокотилась на снегоход и раскрыла тетрадь. Между титульным листом и первой страницей лежала фотография с компанией улыбающихся молодых людей. За их спинами виднелась заброшенная Крымская АЭС в те времена, когда ее еще не растащили по кусочкам. В остальном блокнот состоял из коротких схематических заметок с предыдущих походов. Дубравина догадалась, что книжка принадлежала руководителю группы. Чем дольше она вчитывалась в текст и места, где побывали погибшие, тем больше убеждалась, что они не простые спортсмены: скорее профессиональные сталкеры, чем любители покорять горные вершины. Но что представители такого сорта могли забыть здесь? Их однозначно интересовал не вулкан. Взглянув на показатели браслета, агент вызвала Мирного:

‒ Сева, что у вас нового?

‒ Удалось сделать МРТ нескольким пациентам из последней партии, ‒ охотно поделился информацией коллега. Ему нравилось, что между ними наконец установилась связь. ‒ Подозрения подтвердились: мы имеем делом с паразитом, неизвестным науке. ПФЖ проникает в организм любым доступным способом ‒ через поры на коже, воздушно-капельным путем, через глаза, короче при любом контакте. В считаные минуты он достигает мозга и все, человек обречен. Задачу осложняют его размеры. Паразит настолько микроскопический, что хирургическим путем не удалишь.

‒ Откуда он взялся?

‒ Из моих уст прозвучит смешно и неубедительно, но есть подозрения, что прилетел с древним метеоритом. Космическое тело упало в кратер вулкана ‒ идеальную для нового организма среду обитания, но не размножения, и с тех пор он ждал своего часа.

‒ Хочешь сказать, ПФЖ ‒ внеземная форма жизни?!

‒ Не очаровывайся так. Вполне возможна иная версия: он обитает на планете гораздо дольше нас и имеет куда больше прав на существование. Просто до сих пор спал себе где-нибудь.

‒ Любая из версий звучит поразительно.

‒ Только вот если нам не удастся найти метод борьбы с нашей удивительной находкой, человечество вымрет при следующем извержении вулкана. А оно по прогнозам ‒ не за горами. Ребята пробуют уничтожить эту дрянь современными и экспериментальными препаратами. Но пока ничего не берет.

Наступила короткая неудобная пауза.

‒ И? ‒ поторопила Лина, догадываясь, что Мирный недоговаривает подробностей и колеблется.

‒ Зная твою чрезмерную гуманность, не хотел говорить… ‒ все еще неуверенно протянул Северин Владленович. ‒ На случай, если ситуация выйдет из-под контроля, по приказу Тарина, солдат, что перешли в последнюю стадию заражения, пытались сжечь, расстрелять, утопить, растворить химией ‒ все бесполезно.

‒ А что с последними заболевшими? ‒ забеспокоилась Дубравина, в отчаянье, ударяя кулаком по снегоходу. ‒ Они еще люди, все осознают и чувствуют.

В ответ тишина. Агент поняла: Сева жалел, что проболтался. Она настойчиво повторила вопрос.

‒ В первые два часа инфицированных можно уничтожить обычным способом, ‒ нехотя, сдался мужчина.

‒ Сколько людей погибло?

‒ После шестой жертвы Журавлева убедила военных оставить остальных для дальнейших опытов.

Лина грязно выругалась.

‒ А что у вас? ‒ сменил тему Мирный.

‒ Я тоже обнаружила нечто любопытное, ‒ осторожничая, произнесла Дубравина. Она уже пару раз доверилась напарнику и сильно обожглась. Повторять ошибку не хотелось. ‒ Надеюсь, находка нам поможет. После твоих слов, она выглядит еще более убедительно.

‒ И ты, конечно, не станешь полагаться на человека, неоднократно тебя подставившего, ‒ молчание девушки Северин Владленович воспринял как шанс для реабилитации: ‒ Лина, ты вправе меня ненавидеть, да я и не отрицаю, что поступал, как мудак. Но сейчас речь не о наших сложных взаимоотношениях. Я буду на твоей стороне, обещаю.

‒ Если снова подведешь… ‒ грозно прошипела Дубравина.

‒ Ни в этот раз, ‒ заверил Сева.

‒ Что ж, хотя бы честно не даешь гарантий на будущее. Ладно, ‒ сдалась агент. ‒ Я думаю, наши экстремалы ‒ ребята необычные. Они искали рядом с Безымянным адреналин иного рода: секретную лабораторию или полигон, одним словом, ‒ закрытый объект. Понимаешь, о чем я?

‒ То есть Тарин нам лжет. И ноги могут расти вовсе не от метеорита или древних форм жизни? ‒ переходя на шепот, уточнил Мирный. Он не удержался, чтобы не пошутить: ‒ Где-то поблизости прячут летающую тарелку?

‒ Болван, ‒ сердито выругалась напарница. ‒ Тарин точно о чем-то умалчивает. Так что идея о летающей тарелке звучит не так уж неправдоподобно.

‒ По-твоему, военные скрывают на просторах Камчатки нечто, что выбралось наружу и теперь нападает на людей?

‒ Почему из твоих уст все звучит так глупо? Я лишь намекаю, что ваши предположения могут оказаться правдой, но с маленькой поправкой: ПФЖ обнаружили давно. Где-то среди вулканов располагается секретная лаборатория. Ее сталкеры и искали. Там проводились эксперименты, но что вышло из-под контроля.

‒ Допустим твои выводы верны. Что дальше? Константин Павлович старой закалки и не расколется даже под угрозой расстрела.

‒ Вспомни, как он противился нашей поездке. Уверена, режимная зона где-то рядом. Выясним все сами. Запаса фильтров осталось на два часа. Этого достаточно, чтобы провести разведку местности.

‒ Я начинаю жалеть, что обещал поддерживать.

‒ Не вздумай трепаться. Никто не должен знать, что мы задумали.

‒ В данной ситуации Тая нам не враг, ‒ хмурясь, возразил Северин Владленович.

‒ Что? «Тая»? ‒ не успев подумать, ядовито передразнила Лина. ‒ А я смотрю, пока мы тут рискуем жизнью, вы там выходите на новый уровень общения?

Мирный едва не рассмеялся в голос. Ревности со стороны напарницы он точно не ожидал. Понятно, что Дубравина никогда не рассматривал его как сексуальный объект, но все же приятно осознать, что из-за него в девушке проснулась здоровая женская конкуренция.

‒ Не ревнуй, ‒ тихо хихикнул Сева.

‒ Да кто ревнует?! Если ты не заметил, Журавлева меня невзлюбила. Она ни за что не позволит исполнить задуманное!

‒ На данный момент Таисия официальный руководитель операции. Если она даст приказ взять пробы еще в нескольких местах, Тарин ничего не заподозрит. Как еще ты собираешься объяснить вашу задержку на два часа? ‒ задал Мирный вполне логичный вопрос. Лина только недовольно фыркнула ему в наушник. ‒ Я объясню Тае ситуацию. Пойти на хитрость и в ее интересах тоже.

***

Услышав указание Журавлевой, Мерзулин остервенел. Мало того, что заставили торчать в опасной зоне дольше обещанного, так еще поручили выбор локаций Дубравиной. Это при том, что биолог из них ‒ он! Руслан так долго возмущался, не давая напарнице вставить слово, что окончательно вывел ее из себя. Они так увлеклись выяснением отношений, что поздно услышали приближающиеся урчащие звуки.

‒ Заткнись! ‒ опомнилась Лина. ‒ Вулканологи! ‒ быстро догадалась она.

Оба молодых человека в мгновения ока оказались каждый на своем транспорте. Они неслись сквозь снег к приближающимся моторам, как сумасшедшие. У Дубравиной в голове пульсировала только одна мысль: успеть предупредить об опасности.

Группа находилась буквально в километре от линии начала пепельных осадков. Едва Лина поняла, что их заметили, резко затормозила и отчаянно замахала руками, приказывая ученым развернуться. Не хватило считанных секунд, чтобы те сообразили, что от них требуется. Очередные жертвы ПФЖ въехали в серое облако и, лишь сравнявшись с агентами, смогли замедлить бег снегоходов.

Первым делом Дубравина бросилась к ближайшему из незнакомцев. Затем ко второму, третьему. Она поочередно заглядывала им в глаза и видела одно и тоже: как формируются тонкие серые линии. Вулканологи использовали элементарные средства защиты, так что реакция последовала незамедлительно. Не зная, где взять сил, девушка громко закричала и с грязными проклятьями врезала Мерзулину в челюсть. Тот упал на снег и обхватил себя руками.

‒ Если бы не ты, высокомерный ублюдок, мы бы услышали моторы гораздо раньше! Теперь из-за нас погибнут люди.

Лина опустилась на колени возле напуганного Руслана и занесла кулак, но так и не ударила. Обессилено опустив голову, она обрушила накопившуюся злобу рядом с головой парня. Мерзулин жалобно всхлипнул. Понадобилось пару минут, чтобы взять себя в руки и доложить обстановку.

‒ Мне жаль, ‒ безэмоционально посочувствовала Журавлева. ‒ Тарин отказывается посылать солдат за инфицированными. Я с ним согласна. Это неоправданный риск. Лучший выход ‒ немедленно ликвидировать угрозу, пока тела уязвимы.

‒ Но ПФЖ еще не поработила их разум! ‒ отчаянно сопротивлялась Дубравина, с ненавистью глядя на испуганно дрожащего рядом агента 2 ОНИГ. Она не могла простить ни себя, ни его за фатальную ошибку. ‒ Хотите, чтобы мы хладнокровно пристрелили семерых человек, молящих о пощаде?

‒ А если они решат искать помощь в ближайшем поселке? Понимаете, чем все закончится?!

‒ Мы попросим их самостоятельно добраться в часть. Они же пока ни для кого не представляют угрозы.

‒ Можете поручиться, что по дороге им не взбредет в голову сбежать или сообщить о происходящем родственникам? ‒ раздраженно рявкнула Таисия Андреевна. ‒ Не позволяйте эмоциям взять верх. Вы слышали приказ.

Журавлева отключилась. Лина схватилась за шлем обеими руками. Ее била нервная дрожь. Впервые она ощущала, сколь ничтожно мало от нее зависит: мысль, что мы принадлежим себе и что-то решаем ‒ иллюзия. Осознание простых истин заставило девушку поддаться истерии.

‒ Я не могу этого сделать, ‒ задыхаясь, призналась она себе, а заодно и понуро стоящему рядом Руслану. Тот выглядел не менее обескураженно.

‒ Я ‒ мужчина, возьму ответственность на себя, ‒ бледнея, заявил парень. ‒ Все равно, что стрелять по трупам.

Мерзулин непослушными руками достал пистолет и прицелился первому попавшему вулканологу в голову. В момент, когда он нажал на курок, Дубравина ударила коллегу по руке. Она не смогла спокойно наблюдать за расправой. Пуля пролетела в пугающей близости от ученых. Среди людей поднялась паника. Они в страхе смотрели инфицированными глазами на своих палачей.

‒ Всем молчать! ‒ истошно запищал Мерзулин, беспорядочно размахивая пистолетом. ‒ Что ты, мать твою, творишь? ‒ накинулся он на Лину.

‒ Успокойся, ‒ мягко попросила агент.

‒ Нет! Мы должны выполнить приказ. Это ‒ зло во благо. Пусть умрут единицы, чтобы жили миллиарды, ‒ уговаривал сам себя молодой человек.

‒ Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Мы все уладим.

‒ Как?! Сдохнем вместе с ними? ‒ перестав прислушиваться к словам Дубравиной, Руслан вновь переключился на перепуганных вулканологов. ‒ Вы не представляете, что с вами будет дальше, ‒ оправдывался он. ‒ Я облегчаю вам смерть.

Ученые от страха жались друг к другу. В их лицах читалась мольба. И если бы не серые нити, пронизывающие радужку, Мерзулин отступил бы. Теперь же он никак не мог принять правильное решение: то прижимал оружие к шлему, то снова направлял пистолет на кого-то из группы. Он чувствовал угрызения совести, смятение и страх.

Лина решила воспользоваться его слабостью.

‒ Тебе необязательно брать ответственность на себя, ‒ мягко произнесла она, медленно протягивая руки к оружию коллеги. ‒ Позволь мне решить вопрос.

‒ А как же распоряжение Журавлевой?

‒ Положись на меня, и отдай оружие, ‒ Дубравина старалась излучать спокойствие и решимость.

Руслан поддался. Он выполнил просьбу и измученно опустился на серый снег, хныча, как шестилетний ребенок.

‒ Вот так, молодец.

Агент одобрительно похлопала парня по плечу, как обычно успокаивала брата. Она набрала в легкие максимум воздуха, резко выпрямилась и быстро сделала семь выстрелов ‒ все по ногам вулканологов и «на вылет». Мерзулин опешил и безумным взглядом посмотрел на девушку.

‒ Какого хрена происходит? ‒ заверещал он, вскакивая на ноги. Слез, как не бывало. Он накинулся на Лину, пытаясь вернуть свое оружие.

‒ Послушай меня, ‒ взмолилась Дубравина, с трудом сдерживая напор взбесившегося Руслана. ‒ Я не в силах их убить. И тебе не позволю. Так они точно не доберутся до поселка. Даже когда обратятся.

‒ Да откуда ты знаешь? Вдруг все не так?

‒ Тогда покончим с ними на обратном пути. Быстрее снегоходов до поселков они добраться все равно не успеют.

‒ Но у них есть транспорт.

‒ Забыл, какими неадекватными становятся заразившиеся?

‒ Да, но не сразу.

‒ Сольем бензин.

‒ Дура, ‒ разочарованно протянул Мерзулин, в итоге все же соглашаясь. ‒ Ты обрекаешь их на муки. Убить сразу ‒ большее милосердие.

‒ А если мы найдем лекарство? Пришлем помощь, как только сможем.

‒ А если нет?

‒ Хотя бы не станем убийцами.

‒ Ты жалеешь себя, а не этих несчастных, ‒ фыркнул Руслан. ‒ Боишься, что не справишься с таким грузом. Как эгоистично.

‒ Просто помоги перетащить всех в дом, ‒ грубо бросила Лина, в душе проклиная проницательного Мерзулина.

***

Время катастрофически убегало. В распоряжении агентов оставалось не более десяти минут, чтобы обратный путь имел смысл. Но Дубравина отступать не намеревалась. Она убедила себя, что разгадка кроется рядом. Ее озлобленный напарник тащился позади, совершенно не понимая, какого дьявола они бесцельно носятся по окрестностям. Но приказу сопротивляться не смел, послушно следуя за Линой.

Бесконечные валуны, камни, предгорья. Дубравина так торопилась, что перестала осторожничать. Невнимательность принесла свои плоды. Не заметив очередное препятствие, она на высокой скорости подлетела в воздух, не справилась с управлением и неудачно приземлилась: сама в одну сторону, снегоход в другую. Острая боль пронзила голову и поясницу. Всполошенный Руслан бросился на помощь и помог подняться. Терпению его настал предел.

‒ Скажи, что мы ищем? ‒ сложив руки на груди, раздраженно потребовал он. ‒ Мы ни одного образца не собрали. Я отлично понимаю, что у нас иная цель.

Скрывать истинные причины затянувшейся вылазки смысла не имело. Лина кратко ввела коллегу в курс дела. Почему она пошла на такой шаг? Агент больше не торопилась. Она не собиралась возвращаться и у нее оставалось ровно пять минут, чтобы и Мерзулин сделал свой выбор.

‒ С ума сошла? ‒ предсказуемо заверещал он. ‒ А если ты ошибаешься, и поход спортсменов никак не связан с поиском секретных объектов? Если Тарин не обманывает нас? ‒ поучал Руслан, нервозно вышагивая перед девушкой взад-вперед.

‒ Интуиция никогда меня не подводила. Ты же видел фотографию и записи, ‒ Дубравина предусмотрительно забрала блокнот в качестве доказательства. ‒ Погибшие часто устраивали вылазки. И последние наброски говорят о том, что в горах Камчатки кроется нечто удивительное. Военные здесь что-то прячут.

‒ Ступов и правда, превратил твои мозги в кашу. Слушаю весь этот бред, и мерещится, будто с ним разговариваю. Я всегда считал тебя ненормальной, но раньше ты подобный идиотизм хотя бы ставила под сомнение.

Девушка нахмурилась. Она устала слушать о негативном влиянии Алекса на свою психику. Все вокруг считали ее ведомой, не догадываясь, что по факту могло происходить иначе. Вряд ли кто-то способен представить, что Ступов лишь заставил ее принять себя, а о существовании необъяснимого агент подозревала давно.

‒ Я должна найти то, что искала группа, ‒ настойчиво прохрипела она.

‒ Ты окончательно сбрендила, ‒ разочарованно заключил Руслан. ‒ В любую секунду может бахнуть Шивелуч, а ты устроила охоту на призраков. Мы никому не поможем, посмертно оставшись среди вулканов.

‒ Уезжай, если не доверяешь.

‒ Так и сделаю, но только вместе с тобой. В случае дезертирства или уклонения от приказа, сотрудников «Вертикали» ждет трибунал. Мы уже один раз ослушивались Журавлеву. Отвечать за обоих я не намерен. Мы сейчас же развернемся и поедем на базу, попутно исправив ошибку с вулканологами.

‒ Ты не заставишь меня вернуться.

‒ Что ты пытаешься доказать, идя на неоправданный риск? Ступов точно не гордился бы, узнай, что ты всеми силами торопишься с ним воссоединиться.

Дубравина молча сверлила коллегу угрюмым взглядом.

‒ Безумная стерва! ‒ вскипел Мерзулин, агрессивно выплевывая слова. ‒ А как же наш долг? Мы обязаны защищать людей, а не следовать за обманчивым чутьем.

‒ Я как раз занимаюсь тем, чтобы спасти миллиарды.

‒ Тогда что насчет пули в лоб? ‒ в руках Руслана появилось оружие. ‒ Она способна навести порядок в твоей сумасбродной башке?

Если бы Лина знала, что все так обернется, ни за что не отдала бы пистолет обратно в руки труса. Девушка обреченно опустила голову. А может этот отвратительный человек, негодяй и слабохарактерная тряпка, прав? Шестое чувство сыграло злую шутку и повело ее по ложному пути? Или она неправильно прочла знаки, как когда-то несчастная Мадина Шаумян.

Агент обреченно подняла руки, давая понять, что сдается. Мерзулин облегченно выдохнул и поплелся к своему снегоходу, не убирая оружия и временами подозрительно оборачиваясь на Дубравину. Лина подняла взгляд и в последний раз обвела им окружающие горы. Она направилась к своему перевернутому транспорту, гадая, работает ли тот. После омерзительно сложившегося диалога очень не хотелось еще и унизительно ехать за спиной Руслана.

Вдруг девушка ощутила легкий толчок в спину. Она споткнулась и, не удержав равновесия, упала на руки. По телу пробежала гадкая дрожь очередной порции предчувствия. Поднимаясь, агент совершенно случайно обратила внимание на две тонкие трубки, идущие к шлему ‒ рассчитанные на вдох и выдох. Та из них, что отвечала за подачу чистого воздуха, болталась чуть слабее своей двойняшки. Сердце тревожно заколотилось. Набрав на браслете несложные команды и войдя в систему жизнеобеспечения, Дубравина обнаружила мигающий сигнал о неполной подаче воздуха. Видно при падении со снегохода она повредила фильтрующее крепление: совсем незначительно для любой другой опасности, но вполне достаточно, чтобы идеальный убийца проник в ее организм. Странно, что Мерзулин до сих пор не заметил темно-серых нитей в ее глазах. Вероятно, спасал интеллектуальный режим шлема, искажающий цвета. Иначе ублюдок давно бы ее пристрелил.

Получается, интуиция не только не подвела, но и подталкивала. Самообладание и уверенность вернулись. Лина сосредоточилась и прислушалась к тому, что продолжал нести коллега:

‒ Мы не должны так рисковать собой, ‒ наставлял он.

Руслан считал себя победителем, а Дубравину ‒ сломленной и опустошенной, так что слишком быстро расслабился и потерял контроль.

‒ Дилетант, ‒ усмехнулась про себя девушка.

‒ Осталось совсем немного времени до того, как фильтры начнут обратный отсчет, ‒ умничал меж тем Мерзулин. ‒ Пару минут поиска нам все равно бы ничего не дали. База, мы закончили, ‒ сообщил он в часть, уверено заводя мотор.

***

Агент 2 ОНИГ не сразу осознал подвох. Когда до него дошло, что упертая, своенравная Лина слишком легко сдалась, оказалось поздно. Он обернулся и обалдел: ненормальная на всех порах мчалась в противоположном направлении.

‒ База! База! ‒ заголосил Руслан. ‒ Дубравина окончательно съехала с катушек! Она решила продолжить поиски самостоятельно, ‒ с ужасом наблюдая за стремительно удаляющейся фигурой, доложил он. ‒ Сумасшедшая стерва!

‒ Не смей обзывать мою напарницу, ‒ выдав порцию отборной брани, прошипел в ответ Мирный и мигом переключился на канал с Линой. ‒ Будь добра, поясни, что задумала, ‒ сердито выпалил он. ‒ Оправдание должно быть весомое, иначе я лично тебя придушу.

‒ Только не говори, что станешь скучать, ‒ пошутила Дубравина.

‒ Мне вопрос повторить? Решила стать безвременно почившей героиней? В курсе, что о жертве никто не узнает? Зря только помрешь.

‒ Я постараюсь сделать все, чтобы не покинуть бренный мир без пользы для человечества.

‒ Перестань отшучиваться и поговори со мной серьезно. А если там ничего нет?

‒ Я знаю, что найду то, что всех спасет.

‒ Откуда такая уверенность?

‒ Не буду верить, сама долго не протяну.

‒ Не говори, что заразилась, ‒ догадался Сева, прикрывая веки.

‒ Когда упала со снегохода. У меня не так много времени, чтобы найти точку отсчета. Может себе я уже и не помогу, но вам ‒ постараюсь.

Мирный молчал. По его сбившемуся дыханию Лина поняла: он ошарашен и судорожно подыскивает слова. Агент решила облегчить напарнику задачу, тихо попросив:

‒ Когда потеряю способность говорить, останешься со мной, пока не лишусь рассудка?

‒ Я, может и негодяй, но не думаешь же ты, что брошу тебя в одиночестве? Буду болтать так много, что надоест слушать.

Печальная улыбка озарила всегда ожесточенное лицо Дубравиной. Еще с большей уверенностью, чем прежде, она последовала за «огоньками», что ярко мелькали перед глазами, указывая правильный путь.

[1] «Чародеи» ‒ советская новогодняя музыкально-комедийная двухсерийная киносказка режиссёра Константина Бромберга по сценарию братьев Стругацких.

[2] Лапилли (итал. Lapilla от лат. lapillus ‒ камешки) ‒ мелкие округлой или неправильной формы кусочки пористой лавы размером от горошины до грецкого ореха (от 2 до 64 мм), выбрасываемые при извержении вулкана и затвердевающие в воздухе.

[3] Дакимакура (яп. даки (抱き) ‒ обнимать и макура (枕) ‒ подушка) ‒ большая подушка, как правило, с изображением персонажа аниме в полный рост.

[4] Микаса Аккерман ‒ главный женский персонаж популярного аниме, снятого по манге Хадзимэ Исаямы «Атака титанов».

[5] Кигуруми (яп. 着ぐるみ) ‒ покрывающие всё тело костюмы в виде животных, героев мультфильмов и других персонажей.

[6] Генгар ‒ злое существо фиолетового цвета из серии игр, манги и аниме «Покемон», принадлежащей японским компаниям Nintendo и Game Freak.

[7] Каталепсия ‒ состояние обездвиженности, характеризующееся пластическим тонусом мускулатуры, при котором животное или человек могут длительное время сохранять приданную им неудобную позу.

[8] Реципиент (лат. recipiens — «получающий») ‒ получатель чего-либо.

[9] Кремнеземные волокна ‒ изготавливаются из силиката натрия (жидкого стекла). Ткань, в состав которой они входят, выдерживает высокие температуры, не разрушается под воздействием кислот и щелочей.