Трофей верховных змеев

Глава 2

Верховный замирает, но я все еще чувствую острые как бритва клыки, готовые вот-вот прокусить мою шею.

Я сильно дрожу, ощущая приближающуюся смерть.

— Мое плечо…, — едва слышно произношу. Как же я надеюсь, что он поймет намек.

Верховный лениво отстраняется. Его ладонь опускается на мои ключицы и почти нежно скользит по коже. Затем он рывком тянет вниз лиф моего платья. Ткань с треском рвется, обнажая плечи и грудь.

Толкнув меня вперед, чтобы удобнее было рассмотреть знак «непригодной», наг шумно пропускает через легкие воздух.

— Какая жалость, — шипит он. Хватает меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Такая красивая игрушка и совсем не годится в наложницы.

Кому как. Лично для меня изначально этот факт был в радость. Развлекать безжалостных мерзавцев, или того хуже, стать безвольной куклой — у меня желания не было с самого начала.

— Убьете меня и вам тем более не узнать, где ключ, — в панике выговариваю, прежде чем успеваю прикусить кончик языка и замолчать.

На скулах мужчины дергаются желваки. Он наклоняет голову на бок. Медленно так, но я физически ощущаю как он него исходит угроза.

— Значит, ты все же знаешь, где артефакт, — не спрашивает, утверждает.

Сердце пропускает удар. Стискиваю до скрипа зубы.

— Нет! Не знаю!

Одно едва уловимое движение и мужчина больно сжимает мои волосы на затылке.

— Я заставлю тебя говорить, — шепчет со сталью в голосе мне в губы.

В этот момент кончик его хвоста проникает в мое лоно и меня пронизывает острая боль. Вскрикиваю. Со всей дури дергаюсь. На глазах наворачиваются слезы.

Верховный таранит меня хищным взором. Я так напряжена, даже не сразу понимаю, что он больше не мучает меня.

— Мерзавец! Ненавижу! — пытаюсь вырваться из тугой хватки. Слезы градом текут по щекам. Не столько от боли…она прошла, сколько от унижения и шока.

— Ты девственница? — верховный удивленно приподнимает бровь.

— Не твое дело, чудовище! Я ничего тебе не дам. Ну, давай, кусай. Убей! Ай…

Снова вскрикиваю. На этот раз мое плечо словно полоснуло раскаленной бритвой. В том самом месте, где меня отметили как непригодную.

— Больно, — роняю голову.

— Проклятье! — рычит верховный.

Я не сразу понимаю, что случилось. Только когда поднимаю на него глаза, вижу, как он отогнув ремень кожаного доспеха, изучает свой плечевой сустав.

Он медленно поворачивает голову в мою сторону.

Звериные глаза яростно сверкают.

Чувствую, как холод проникает в каждую клеточку моего тела.

Широкая ладонь опускается на мое плечо. Его пальцы обжигают кожу огнем.

Мужчина долго и жадно рассматривает что-то.

До меня вдруг доходит — у нас появились метки истинности.

Но это невозможно. Истинность у нагов может быть или с представительницами их расы, или с Шадэ — девушками, способными принимать яд и в будущем давать потомство.

Для нагов очень важно помечать ядом женщину, особенно во время зачатия.

Но я то не пригодна для этого. Смерть истинной может если не убить, то ослабить самого нага.

— Это какая-то ошибка, — совсем тихо шепчу я.

Мужчина вдруг резко дергает меня за волосы и я вскрикиваю. Он склоняется ко мне, дыханием опаляя лицо:

— Ты не представляешь, что тебя ждет, — его голос эхом разносится по пустынной местности. — Ты не годишься в наложницы. Это верно. Рисковать и проверять как мой яд подействует на тебя — у меня желания нет. Тоже верно. Но это не значит, что тебе повезло.

С этими словами он отпускает меня, его хвост резко разжимается и отползает. Я падаю на землю, дрожа всем телом. Трясущейся рукой пытаюсь восстановить разорванное платье и прикрыть обнаженную грудь.

Чувствую сильную слабость. У меня нет сил вскочить и попробовать бежать.

— Что ты собираешься делать? — поднимаю голову, смотрю на него снизу вверх. Верховный возвышается надо мной скалой, загораживая собой уходящее за горизонт солнце.

В качестве ответа на мой вопрос мужчина поднимает меня и забрасывает себе на плечо.

Мы возвращаемся к Мириду— недавно процветающему городу на юге свободных Алых земель. Ныне оккупированному и разрушенному мерзавцами из Ассашана.

Перед глазами сожженные руины дома Таруса. Мне страшно представить, что случилось с самим Тарусом.

В груди болезненно щемит, веки пощипывает от наворачивающихся слез.

Я снова оказалась в эпицентре кошмара.

В ушах звенит и дребезжит от шума голосов, приказов и стонов пленников. Краем глаза замечаю, как ассашанцы развлекаются с наложницами Таруса.

Одну из любимец торговца яростно таранят двое нагов, а она обессилено подрагивает между ними, закатив глаза. На теле девушки многочисленные укусы.

Прикрываю веки, чтобы больше этого не видеть, но картинка впечатывается в сознание.

Я понимаю, что мой кошмар только начинается.