Тропинка 03-1998

НЕМНОГО О СЕБЕ. САМУИЛ МАТВЕЕВИЧ ГЕРШУНИ

Расскажу немного о себе. Очень люблю старинный романс «Белая акация». При словах «Белой акации гроздья душистые» с трудом сдерживаю слёзы. Не от умиления красивой музыкой, а от воспоминаний о голодном детстве в небольшом городе на юге Украины, где родился в сыром подвале старого дома.

Гроздья цветущей акации не только душистые. У белых лепестков сладковатый вкус, и мы, мальчишки двадцатых годов, всегда думавшие о горбушке ржаного хлеба, жадно их поедали... О голоде рассказывать очень трудно. Недаром известная пословица говорит, что «сытый голодного не разумеет». Встречаются и сейчас ребята, кому не всегда приходится наедаться досыта, но настоящего голода они, слава Богу, не знали, и, дай им Бог, никогда не знать его...

Спасаясь от голода, наша семья из восьми человек перебралась в Москву, где удалось снять маленькую комнатку. Отец был разнорабочим, его денег на еду не хватало. И пришлось мне после школьных занятий торговать на Сухаревском рынке папиросами поштучно. Там я и попробовал впервые слагать рифмованные строки. Не для души, как говорят, а для привлечения покупателей.

После такой «рекламы» покупателей было больше.

А в знойные летние дни я бегал по Сухаревке с большим чайником и нараспев выкрикивал:

После седьмого класса из школы пришлось уйти. Устроился учеником электрика, а потом работал монтёром на стройках и учился в вечерней школе.

В 1939 году был призван в армию. Попал в артиллерийскую часть. Там меня определили разведчиком, и началось трудная боевая учёба.

В отличие от других видов войсковой разведки артиллеристы не пробираются в тыл врага, не захватывают контрольных пленных («языков»), не выслеживают расположение, численность и вооружение противника, не проникают во вражеские штабы для добычи важных сведений и т. д., о чём вы, ребята, знаете из книг и кинофильмов. Артиллеристы ведут разведку главным образом наблюдением при помощи специальных приборов. В своём секторе наблюдения разведчик по особым приметам должен уметь определять огневые точки противника, оборонительные сооружения, укрытия, передвижения и скопления войск и многое другое, и обо всём докладывать командиру, а также уметь оценивать отклонения разрывов своих снарядов от цели.

Например, заметил разведчик в расположении противника пенёк. Вчера там такого не было. Откуда взялся? Не мог же за ночь вырасти. Надо присмотреться... Вот к нему подполз человек и исчез. Через несколько минут у основания пенька что-то блеснуло... Ещё раз... Похоже на блеск стёкол. Пенёк, вероятно,-маскировка окопа вражеского наблюдателя. При помощи компаса и визирной линейки разведчик определяет место пенька на карте и секретным кодом сообщает о нём командиру. Тот, перепроверив сообщение наблюдениями других разведчиков, приказывает уничтожить цель орудийным огнем, а разведчик докладывает о результатах стрельбы.

Началась война. Наш полк направили на Южный фронт. На войне всякое бывает, обо всём в журнальной статье не расскажешь. Но о своей первой боевой награде всё же расскажу. Был я на наблюдательном пункте вдвоём с телефонистом. И нарушил воинскую дисциплину, за что меня следовало строго наказать. После бессонной от вражеского артобстрела ночи наступило затишье, и, согретые первыми лучами солнца, мы задремали... Пробудился я от окрика: «Русь, вылезай, сдавайся!». Увидел, что мой наблюдательный пункт окружён четырьмя немецкими мотоциклами с пулемётами на колясках. Успел сигнальной ракетой вызвать огонь своей батареи на себя - по нашему наблюдательному пункту. Снаряды стали рваться буквально через считанные секунды. При первых разрывах фашисты поспешно завели три мотоцикла и умчались восвояси. А четвёртый бросили - не завёлся. Мы получили приказ немедленно оставить наблюдательный пункт, взяли мотоцикл «за рога»и прикатили на огневую позицию. В багажнике оказалась шинель немецкого офицера и полевая сумка с картой, где подробно обозначен передний край противника.

Я доложил командиру, что был окружён по собственной вине: задремал на боевом дежурстве. Но наказывать меня не стали. Найденная карта дала важные сведения, и меня наградили медалью «За боевые заслуги».

Вскоре меня назначили старшим разведчиком, потом - командиром отделения разведки, а к концу 1942 года, после недолгой учёбы, получил первое офицерское звание и стал командиром взвода управления, состоявшего из двух отделений: разведки и связи.

Весной 1943 года командир батареи погиб в бою, и командование пришлось принять мне. Полк перевели на Брянский фронт. Перед наступлением на город Орёл я получил приказ поддержать разведку боем усиленной стрелковой роты. Этот вид войсковой разведки особо сложный. Надо сравнительно небольшими силами нанести противнику такой удар, чтобы создать впечатление крупного наступления и вызвать ответный огонь. В это время наблюдатели «засекают» вражеские огневые точки, и командование получает возможность определить систему огня противника.

Я решил сопровождать роту, как в артиллерии говорят, «огнём и колёсами», то есть передвигаться в боевых порядках пехоты, перекатывая с помощью стрелков пушки вручную, и защищать пехоту огнём прямой наводки.

Мы успели сделать 80 орудийных выстрелов и тут я внезапно очутился в непроглядном небытии... Очнулся в палатке полевого госпиталя на операционном столе. При свете керосиновой лампы хирург копошился над моей правой ногой. Было не очень больно, но от испуга я застонал...

Когда меня перенесли и уложили в другой палатке, надо мной склонилась медсестра и сказала: «Тебе повезло. Хотели ногу отрезать, но мы уговорили врачей попытаться спасти её. Лейтенант, мол, молоденький.» Было мне тогда 22 года.

Потом увезли в тыловой госпиталь, где лечили около года и выписали ограниченно годным к военной службе. Но еще долгих 10 лет я служил на командных строевых должностях и был уволен в звании капитана в 1953 году как инвалид войны. У меня 14 государственных наград, среди них орден Отечественной войны 1 -й степени, две медали «За боевые заслуги», медаль Жукова и другие.

Ещё во время службы окончил английское отделение Центральных заочных курсов иностранных языков. После увольнения работал в школе учителем английского. Тогда и стал писать для ребят. Потом работал переводчиком, журналистом телевидения, газет.

С 1957-го по 1963 годы в Челябинске вышли четыре мои книжки для детей: «Золотые руки», «Чудесный ящик», «Молодцы», «Мы мальцы-удальцы», а также сборник басен и сатирических стихов «Подлежит списанию». В 1962 году по моему сценарию был снят кукольный фильм «Где ночует солнце», тиражированный Центральным телевидением. В 1967 году Челябинский театр кукол поставил мою пьесу «Петя и Ералаш». В газетах, журналах, альманахах и коллективных сборниках Москвы, Свердловска, Челябинска, на телевидении и радио публиковались мои повести, рассказы, стихи, басни, очерки, художественные переводы, телепостановки. С моими стихами вы могли познакомиться в прошлых номерах «Тропинки». А сейчас предлагаю ещё несколько своих стихов. И если сообщите «Тропинке» ваше мнение, буду, ребята, очень благодарен.

ЮНГА

НОЖИК

ЧУДЕСНЫЙ ЯЩИК

ДОЖДИК ЗОЛОТИСТЫЙ

ЗАЙЧИК

ОЛЕНЬ

КАЧЕЛИ

КРАСОТА

Рисунки С. Савочкина, Л. Тихоновой, С. Острова, Г. Валька.