Глава 1

Найдите Скирату. Только он может уговорить этих парней. И, нет, я не собираюсь уничтожить целый блок казарм, чтобы просто нейтрализовать шестерых ЭРКов. Так что добудьте мне Скирату: он не мог уйти далеко.

Генерал Ири Камас, директор спецвойск — Корускантской Службе Безопасности, от отдела по борьбе с захватом заложников; казармы бригады спецназначения; Корускант, пять дней после Геонозиса


Типока, Камино, за восемь лет до Геонозиса


Кэл Скирата совершил самую большую ошибку в жизни — а уж он насовершал их достаточно.

На Камино было сыро. А от сырости поврежденной лодыжке Скираты не становилось лучше. И больше чем просто сыро — тут было лишь штормовое море от полюса до полюса, и он хотел бы знать это до того, как откликнуться на предложение Джанго Фетта о прибыльной долгосрочной работает в месте, о котором его старый товарищ особо не распространялся.

Но сейчас о сырости ему стоило волноваться в последнюю очередь.

По запаху это место скорее напоминало госпиталь, чем военную базу. И вообще не было похоже на казармы. Скирата наклонился к полированным перилам; лишь они отделяли его от сорокаметровой пропасти и помещения, где бы бесследно пропал крейсер.

Над ним был сводчатый подсвеченный потолок, тянувшийся так же далеко, как и бездна внизу. Перспектива падения его не слишком волновала — его больше занимала попытка понять, что же он видит.

Пещера — хирургически чистая, из полированного дюрастила и пермостекла; была заполнена конструкциями, чем-то напоминавшими фракталы. На первый взгляд они казались громадными тороидами, разделенными на маленькие кольца пермостеклянных контейнеров, а внутри них…

Нет, этого быть не может.

Внутри прозрачных цилиндров была жидкость — и в ней что-то двигалось.

Скирате понадобилось несколько минут разглядывать одну из колб, чтобы понять — там тело, причем живое. Действительно, в каждом цилиндре было тело: ряд за рядом маленьких тел, детских. Детских.

— Файрфек, — сказал он вслух.

Он думал, что приехал в эту Силой забытую дыру, чтобы тренировать коммандос. Теперь знал, что вломился в кошмар. Скирата услышал шаги позади на мостике и круто развернулся: к нему подходил Джанго, словно с упреком на лице.

— Если решишь уехать, Кэл, — ты знаешь условия, — сказал Джанго и облокотился на перила рядом с ним.

— Ты сказал…

— Я сказал, что ты будешь тренировать спецназ, и ты этим займешься. Они просто их выращивают…

— Кого?

— Клонов.

— Да какого файрфека ты в это влез?

— Пять миллионов сразу и несколько бонусов за использование моих генов. И не напускай на себя шокированный вид. Ты бы сделал то же самое.

Все стало для Скираты на места, и он все равно проявил свое изумление. Война — одно дело. Загадочная наука — совсем другое.

— Ну, я-то свою часть сделки сдержу, — Скирата поправил пятнадцатисантиметровый трехгранный нож, который всегда хранил в ножнах в рукаве куртки. Два каминоанских техника прошли неторопливо по полу лаборатории под ним.

Никто его не обыскивал, и ему было приятно располагать оружием, которым легко воспользоваться, включая маленький бластер, спрятанный за отворотом сапога.

И все эти детишки в цистернах…

Каминоане исчезли из поля зрения.

— Вообще, что эти создания хотят от армии?

— Они — ничего. И тебе не стоит этого знать сейчас, — Джанго жестом пригласил его следовать за ним. — Кроме того, ты уже мертв, помнишь?

— Вот так я себя и чувствую, — сказал Скирата. Он был из "Куэ'валь Дар", буквально "тех, кого больше нет" — из сотни опытных солдат десятка специальностей, которые откликнулись на тайное предложение Джанго в обмен на много кредитов… и подготовивших все для своего полного исчезновения из Галактики.

Он последовал за Джанго по коридорам из белоснежного дюрапласта; они прошли мимо серокожего длинношеего каминоанина, со змееподобной головой. Скирата здесь был уже четыре стандартных дня, таращась из окна своих комнат на бескрайний океан и иногда замечая айвх, выпрыгивающих из волн и бьющих плавниками на ветру. Звукоизоляция приглушала гром, но замечаемые краем глаза молнии сверкали раздражающе часто.

С самого первого дня Скирата знал, что каминоане ему не по душе.

Холодные желтые глаза его беспокоили, и ему не нравилась их надменность. Понаблюдав за его хромающей походкой, они интересовались, не чувствует ли он себя дефектным.

Похоже, коридор с окнами тянулся через весь город. Снаружи трудно было различить, где заканчивалась линия горизонта и начинались дождевые облака.

Джанго оглянулся — словно убеждаясь, что он не отстал.

— Не волнуйся, Кэл. Мне сказали, что летом тут ясная погода… на несколько дней.

Верно. Самая тоскливая планета в Галактике — и он на ней застрял. И лодыжка ноет. Вообще, надо было поднакопить денег на операцию; когда — если — он отсюда уберется, у него будут средства нанять лучшего хирурга, которого можно нанять за деньги.

Джанго тактично замедлил шаг

— Так Илиппи тебя выставила?

— Да, — его жена не была мандалорианкой. Он надеялся, что она примет их культуру… и ошибся. Она всегда ненавидела то, что муж уходил воевать за кого-то другого. А ссоры начались, когда он решил взять на войну своих сыновей. Обоим было по восемь лет, достаточно взрослые, чтобы начать обучение; но она отказалась. И вскоре Илиппи с мальчиками и дочерью больше не ждали, пока он вернется с войны. Илиппи развелась с ним так же, как и вышла замуж — по обычаю мэндо, краткой, официальной, приватной клятвой. Контракт есть контракт, будь он писаным или нет. — Как раз когда я получил другое дело, которому могу сея посвятить.

— Надо было тебе жениться на девушке с Мандалора. Аруэтиизе не понимают жизнь наемника, — Джанго сделал паузу, будто ожидая возражения, но Кэл не стал спорить. — Твои сыновья с тобой говорят?

— Нечасто, — да, отец из меня не вышел. Не надо меня в это тыкать. — Они явно не разделяют воззрения мандо на жизнь… не более, чем их мать.

— Похоже, они с тобой сейчас вообще не будут разговаривать. Не здесь. Никогда.

Вроде, никого не волновало его исчезновение. Ничуть не хуже смерти.

Джанго больше ничего не сказал, и они шли молча, пока не оказались в просторном круглом вестибюле; двери комнат расходились от него как спицы в колесе.

— Ко Сай сказала, что с первой пробной группой клонов что-то не так, — сообщил Джанго, пропуская Скирату перед собой в одну из комнат. — Они их протестировали и не считают, что те добьются успеха. Я сказал Орун Ва, что мы сами посмотрим, с точки зрения военного опыта.

Скирата привык к тому, чтобы оценивать солдат, мужчин и женщин. Он знал, что требуется для солдата. Он вообще в этом хорошо разбирался; солдатское ремесло было его жизнью, как и для всех мандо'аде, всех сыновей и дочерей Мандалора. По крайней мере, в этой океанской пустыне будет хоть что-то знакомое.

Просто надо держаться как можно дальше от каминоан.

— Джентльмены, — мягким монотонным голосом произнес Орун Ва. Он пригласил их к себе в офис грациозным кивком, и Скирата заметил выпуклый костяной гребень, спускающийся от макушки к спине. Может, это значило, что Орун Ва старше, или выше по положению, или еще что-то: он был не похож на остальную айвхову сыть, которую Скирата тут повидал. — Я всегда считал, что надо честно признавать ошибки в программе. Мы уважаем наших заказчиков из Совета Джедаев.

— С джедаями у меня ничего общего, — заметил Джанго. — Я просто консультирую по военным вопросам.

"О, — подумал Скирата. — Джедаи. Чудесно".

— Я буду еще более рад, если вы подтвердите, что первая группа не отвечает приемлемым нормам.

— Ну тогда приведите их.

Скирата сунул руки в карманы и попытался представить, что они увидят: скверная стрельба, низкая выносливость, малая агрессивность? Только не у клонов Джанго. Ему вообще было любопытно, как каминоане ухитрились запороть бойцов, сделанных по такому образцу.

Шторм обрушился на транспаристиловое окно, дождь налетал волнами и затихал снова. Орун Ва отступил, грациозно поведя руками, словно танцевал. И дверь открылась.

Шесть совершенно идентичных мальчиков (четыре-пять лет, не больше) вошли в комнату.

Скирата был не тем человеком которого легко разжалобить. Но тут был именно такой случай.

Дети. Не солдаты, не дроиды, и не боевые единицы… Дети. С кудрявыми черными волосами, в одинаковых темно-синих форменных рубашках и штанах. А он ждал взрослых… и все уже было достаточно скверно.

Джанго резко втянул воздух.

Мальчики сбились в кучку, и это резануло Скирате по сердцу так, как он не ожидал. Двое из них прижались друг к другу, глядя на него большими темными и немигающими глазами; еще один выступил чуть вперед, словно становясь на пути Орун Ва и защищая других.

Да так оно и было. Он защищал своих братьев. Скирата был глубоко поражен.

— Эти единицы дефективны, и я признаю, что мы, возможно, сделали ошибку, пытаясь улучшить образец генов, — сообщил Орун Ва, которого их уязвимость явно не трогала.

Скирата быстро понял, что каминоане презирают все, что не отвечает их нетерпимому и надменному обществу и идеалам совершенства. Так… они, что, решили, что геном Джанго — не идеальная модель для солдата, и его надо улучшить? Может, дело в его натуре одиночки; он бы стал отвратительным пехотинцем. Джанго никогда не был командным игроком.

А может, они не знали, что часто несовершенство дает людям преимущество.

Взгляды детей метались между Скиратой, Джанго и выходом; они смотрели на комнату, будто искали путь побега или ожидали помощи.

— Главный ученый Ко Сай приносит свои извинения вместе со мной, — продолжал Орун Ва. — Шесть единиц не пережили инкубацию, но эти развивались нормально и некоторое время отвечали требованиям, так что они прошли некоторый инструктаж и испытания. К сожалению, психологическое тестирование показывает, что они просто ненадежны и не соответствуют требованиям к личностному профилю.

— А таковые… — сказал Джанго.

— Исполнение приказов, — Орун Ва быстро моргнул; похоже, ошибка его приводила в замешательство. — Я могу заверить вас, что мы справимся с этими проблемами при работе с «Альфа», которые сейчас находятся в производстве. Эти единицы, разумеется, будут преобразованы. Вы хотели еще что-то узнать?

— Да, — вмешался Скирата. — Что вы понимаете под "преобразованием"?

— В данном случае — уничтожение.

В светлой, спокойной, белостенной комнате наступило молчание. Считается, что зло черно, чернее ночи; его не полагается произносить таким мягким голосом. Затем Скирата осмыслил слово «уничтожение», и его инстинкты сработали раньше чем сознание.

Через мгновение сжатый кулак врезался в грудь Орун Ва, и голова этой подлой бесчувственной твари дернулась назад.

— Коснешься хоть одного ребенка, серая скотина, и с тебя живого шкуру сдеру, скормлю айвхам…

— Спокойно, — приказал Джанго, хватая Скирату за руку.

Орун Ва поморгал своими мерзкими желтыми глазами рептилии.

— Это неуместно. Мы заботимся лишь о выполнении требований заказчика.

Скирата чувствовал, как кровь бьется у него в голове; он мог думать лишь о том, как бы разорвать Орун Ва. Убивать на войне — одно, но нет чести в уничтожении безоружных детей. Он выдернул руку из хватки Джанго и отступил назад, в сторону детей. Они молчали; Кэл не посмел смотреть на них. Он сосредоточился на Орун Ва.

Джанго положил руку ему на плечо и стиснул до боли.

"Хватит. Я все улажу".

Это было предупреждение. Но злость и омерзение превозмогали страх перед гневом Джанго.

— Мы можем сыграть с несколькими джокерами, — медленно сказал Джанго, вставая между Скиратой и каминоанином. — Неплохо будет иметь несколько карт в рукаве против врага. Что эти дети по-настоящему из себя представляют? И сколько им лет?

— Около двух стандартных лет. Высоко разумны, отличаются отклонениями в поведении, раздражительны и не подчиняются командам.

— Могут отлично подойти для работы в разведке, — это был блеф: Скирата мог видеть, как мускул на лице Джанго дернулся. Он тоже был шокирован. Наемник не мог спрятать своих чувств от старого товарища. — Так что мы их оставляем.

Два года? Мальчики казались старше. Скирата вполоборота взглянул на них, и шесть взглядов остановились на нем — почти обвинение. Он отвернулся, но сделал шаг назад и протянул руку, взяв ладонь мальчика, защищавшего братьев; просто беспомощный успокаивающий жест.

Но вместо того маленькая рука сжала его ладонь. Скирата сглотнул. Два года…

— Я могу их обучать, — сказал он. — Как их зовут?

— У этих единиц есть номера. И я должен подчеркнуть, что они плохо подчиняются командам, — Орун Ва говорил таким тоном, будто втолковывал что-то особенно тупому викваю. — Наш контроль качества присвоил им класс «ноль» и хотел бы…

— "Ноль"? Как совсем ди'кутла бесполезным?

Джанго вдохнул тихо, но отчетливо.

— Я с этим разберусь, Кэл.

— Нет, они не «единицы», — маленькая рука цеплялась за свою жизнь. Он потянулся назад другой рукой и второй мальчик прижал ее к ноге, оказавшись рядом с ним. Это вызывало жалость. — И я могу их обучать.

— Неразумно, — сказал Орун Ва.

Каминоанин скользнул вперед. Они были так грациозны… но и мерзки до такой степени, какой Скирата просто не мог вынести.

А затем малыш у его ноги неожиданно выдернул бластер из сапога Скираты. Прежде чем тот успел среагировать, ребенок перебросил его тому, кто цеплялся за его руку и вроде бы был испуган.

Мальчик легко поймал оружие и, сжав рукоять двумя руками, навел в грудь Орун Ва.

— Файрфек, — выдохнул Джанго. — Убери его, парень.

Но ребенок не собирался отступать. Он стоял прямо перед Скиратой, совершенно спокойный, подняв бластер с идеальной точностью, положив пальцы так, что левая рука поддерживала правую… он был сосредоточен на цели. И смертельно серьезен.

Скирата почувствовал, как его челюсть отвисла на добрый сантиметр. Джанго застыл, затем тихо рассмеялся.

— Думаю, это подтверждает мое мнение, — сказал он; но его взгляд не отрывался от маленького убийцы.

Мальчик щелкнул предохранителем. Похоже проверял не включен ли он…

— Все в порядке, сынок, — сказал Скирата так мягко, как только мог. Его не волновал поджаренный каминоанин, но он опасался последствий для ребенка. И вдруг преисполнился абсолютной гордости за него — за всех них. — Тебе не стоит стрелять. Я не дам ему даже коснуться любого из вас. Просто отдай бластер.

Ребенок не шевельнулся; бластер не дрогнул. В таком возрасте нужно больше интересоваться игрушками, чем точным выстрелом.

Скирата медленно присел позади него, стараясь не спровоцировать стрельбу.

Но если мальчик повернулся к нему спиной… то он ему доверяет, не так ли?

— Давай… просто опусти его, мальчик. Теперь дай мне бластер, — он продолжал говорить так мягко и ровно, как мог; но на деле разрывался между подбадриванием и желанием сделать это же самостоятельно. — Ты в безопасности, я обещаю.

Мальчик помедлил, по-прежнему держа Орун Ва на прицеле.

— Да, сэр, — и опустил оружие к боку. Хороший мальчик. Скирата вытащил бластер из маленьких пальцев и поднял ребенка на руки. Он снизил голос до шепота:

— Отличная работа, кстати.

Каминоанин не проявил гнева — просто желтым морганием выразил бесстрастное разочарование.

— Если это не демонстрирует их нестабильность, то…

— Они идут со мной.

— Решать не вам.

— Да, решать мне, — вмешался Джанго. — И тут все в порядке. Кэл, уведи их, а я все улажу с Орун Ва.

Скирата, прихрамывая, направился к двери, убедившись, что находится между детьми и каминоанином. Он прошел половину пути по коридору, сопровождаемый странной свитой из юных «отклонившихся», когда мальчик, которого он нес, дернулся у него на руках.

— Я могу идти, сэр, — сказал он.

Отменная артикуляция, беглая речь — маленький солдат, куда старше своего возраста.

— Хорошо, сынок.

Скирата опустил его на пол, и дети собрались позади него, удивительно тихие и дисциплинированные. Они не показались ему опасными или с отклонениями… пока вы не считаете «отклонением» кражу оружия, проведение отвлекающего маневра и попытку пристрелить каминоанина. Скирата подобное ненормальным не считал.

Дети просто пытались выжить, как и должен поступать любой солдат.

И они выглядели на четыре-пять лет, хотя Орун Ва определенно сказал, что им два года. Скирате вдруг захотелось спросить — много ли времени они провели в этих жутких душных транспаристиловых чанах, в холодных и жестких цистернах, которые ничуть не походили на темный уют утробы. Наверное, это напоминало утопление. Могли ли они видеть, как плавают другие? Понимали ли они, что с ними происходит?

Скирата дошел до дверей своих комнат и пригласил их внутрь, стараясь не зацикливаться на этих мыслях.

Мальчики машинально выстроились у стены, сложив руки за спиной и ожидая; без приказов, самостоятельно.

"Я воспитал двух сыновей. Насколько сложно — приглядеть за шестерыми на пару дней?"

Скирата ждал, пока они среагируют, но они просто смотрели на него, будто ожидая приказов. А таковых у него не было.

Дождь хлестал по окну, что занимало всю стену. Полыхнула молния. Они вздрогнули.

Но по-прежнему молчали.

— Знаете что, — сказал смущенный Скирата, указывая на кушетку. — Садитесь там, а я вам принесу что-нибудь поесть. Хорошо?

Они помедлили, а потом сгрудились на кушетке, прижимаясь друг к другу. Они показались ему столь беззащитными, что пришлось исчезнуть на кухне, чтобы собраться с мыслями; Скирата уложил удж на тарелку и аккуратно нарезал его на шесть частей. Если так все и будет… все и будет годами…

Ты попал, приятель.

Ты взял деньги.

И вот таким для тебя будет мир в обозримом будущем… и, возможно, навсегда.

Дождь не останавливался. А он старался отсидеться у существ, которых возненавидел с первого взгляда, и для которых было обычно "преобразовывать единицы" — живых, говорящих, ходящих детей. Он вонзил пальцы в волосы и на мгновение поддался отчаянию, прикрыв глаза. Пока вдруг не понял, что кто-то на него смотрит.

— Сэр? — сказал мальчик. Отважный маленький стрелок. Может, он и был похож на братьев, но манеры делали его иным. Он привык сжимать один кулак и расслаблять вторую руку. — Можем ли мы воспользоваться уборной?

Скирата присел, и их лица оказались на одном уровне.

— Конечно, можете, — жалко прямо — они совсем не напоминали его собственных живых, шумных сыновей. — И я не «сэр». Я не офицер. Я сержант. Можешь называть меня сержантом, или, если хочешь, звать Кэлом. Как и все.

— Да… Кэл.

— Все вон там. Справишься сам?

— Да, Кэл.

— Знаю, имени у тебя нет, но думаю, тебе оно пригодится.

— Я "Ноль"-11. Эн-один-один.

— А как тебе понравится имя Ордо? Он был мандалорианским воином.

— А мы — мандалорианские воины?

— Сомневаешься? — парень был прирожденным бойцом. — Во всех смыслах слово.

— Мне нравится имя, — маленький Ордо пару секунд изучал белый пол, будто оценивая риск. — А что такое "мандалорианин"?

Почему-то это было больнее всего. Если дети не знают своей культуры и составляющих мандо, то у них нет ни цели, ни гордости, ни чего-либо, что связует их и удерживает их клан, когда дом — это не кусок земли. Если ты — кочевник, то народ странствует в твоем сердце. А без сердца мандо ты — ничто; даже души нет, и завоевание принесет лишь смерть.

Теперь Скирата знал, что ему надо делать. Надо не допустить, чтобы мальчики стали дар'манда, вечными мертвецами, людьми без души Мандалора.

— Думаю, я вас многому смогу научить, — это уже стало для него долгом. — Я — тоже мандалорианин. Мы солдаты, кочевники. Знаешь, что значат эти слова?

— Да.

— Умница. Так, идите и приведите себя в порядок, но через десять минут чтоб сидели на кушетке. Тогда придумаем каждому имя. Понял?

— Да, Кэл.

И вот так Кэл Скирата, наемник, убийца и скверный отец, провел штормовой вечер на Камино, одаряя кусками уджа шесть опасно умных маленьких мальчиков, способных обращаться с оружием и говорить по-взрослому, и рассказывая им о традициях воинов, их языке и культуре… и как этим нужно гордиться.

И пояснил, что в их языке нет слова "герой".

— Это просто значит не быть тем, что имеет обозначение — хут'уун [4].

В Галактике было огромное количество хут'ууне, и Скирата причислял к ним и каминоан.

Дети (уже привыкавшие к тому, что их зовут Ордо, А'ден, Ком'ор'рок, Прудии, Мереель и Джайнг [5]) сидели, и наслаждались новообретенным наследием и приторно-сладким пирогом, не отрывая глаз от Скираты; он же зачитывал списки мандалорианских слов и они повторяли их.

Он с трудом выдавал наиболее простые слова. Скирата не знал, как учить языку детей, которые уже бегло говорили на бейсике. Так что он просто называл все, что казалось полезным, и маленькие ЭРК-"Ноль" мрачно слушали, вздрагивая в унисон при каждой вспышке молнии. Через час Скирата понял, что просто вводит в замешательство испуганных и очень одиноких детей. Сейчас они на него лишь смотрели.

— Хорошо, теперь повторим, — Скирата был вымотан этим днем и пониманием того, что впереди неизвестно сколько таких же дней. Он потер переносицу, пытаясь сосредоточиться. — Можете сосчитать от одного до десяти?

Пруудии (Н-5) разлепил губы, сделав быстрый вдох, и все шестеро вдруг заговорили одновременно.

— Солус, тад, эйн, куир, райше'а, ресол, э'тад, ш'энн, ше'ку, та'райш.

Желудок Скираты сжался; он ошеломленно сел. Эти дети впитывали знания как губка.

"Я посчитал при них только раз. Только раз!"

Способность запоминать у них была идеальной и абсолютной. Он решил поосторожнее выбирать слова, которые будет им говорить.

— Умно, — сказал он. — Вы — особые дети, ясно?

— Орун Ва сказал, что нас нельзя измерить, — сообщил Мереель, совсем без гордости; он сидел на краю кушетки, болтая ногами, как нормальный четырехлетка. Может, они и были похожи, но вот их характеры казались различными и… очевидными. Скирата не понимал, как он это определил, но теперь он смотрел и видел, что они отличаются — небольшими деталями выражения лиц, жестов, движений бровей и даже тоном голоса. Внешность — это еще не все.

— Хочешь сказать, что вас оценили выше, чем он может посчитать?

Мереель серьезно кивнул.

Гром потряс город на платформе; Скирата почувствовал его, даже не слыша звука. Мереель вновь подобрал ноги и немедленно прижался к своим братьям.

Нет, Скирате не нужны были хут'уунловые каминоане, дабы понять — дети необычные. Они могли работать с бластером, усваивали все, что он им говорил, и понимали намерения каминоан слишком хорошо; неудивительно, что эта айвхова сыть их боялась.

И они станут действительно потрясающими солдатами — если смогут следовать некоторым приказам. Он над этим поработает.

— Еще уджа хотите? — спросли он.

Они все с энтузиазмом одновременно кивнули. Какое облегчение. По крайней мере, он немного отдохнет от их неослабевающего тихого внимания.

Они ели, все еще как маленькие взрослые. Ни болтовни, ни возбуждения.

И они вздрагивали при каждой вспышке молнии.

— Боитесь? — спросил Скирата.

— Да, Кэл, — ответил Ордо. — Это неверно?

— Нет, сынок. Совсем не так, — сейчас можно было их учить, как и любых других. Никакой урок для них даром не пройдет. — Бояться — нормально. Так тело готовится к самозащите; надо учиться это использовать, и не давать страху использовать себя. Поняли это?

— Нет, — отозвался Ордо.

— Так, подумай о страхе. На что он похож?

Взгляд Ордо стал немного рассеянным, будто он смотрел на невидимый ВИД.

— Холод.

— Холод?

А'ден и Ком'ор'рок вклинились:

— И шипы.

— Хорошо… ясно, — Скирата попытался представить, что они имеют в виду. А-а; они описывали, как адреналин наполняет тело. — Нормально. Надо лишь помнить, что это ваша сигнальная система, и на нее надо обращать внимание, — в таком возрасте городские дети на Корусканте дерутся за право нацарапать корявые буквы на тонких листах. А он им тут объясняет военную психологию. Во рту вдруг пересохло. — Так что говорите себе — все в норме. Я могу с этим совладать. Мое тело готово бежать быстрее, и драться жестче, и сейчас я вижу и слышу только самое важное, нужное, чтобы выжить.

Взгляд Ордо вновь стал слегка рассеянным; через секунду он кивнул. Скирата глянул на других; они так же удивительно сосредоточились. И еще они уже аккуратно составили тарелки на низкий столик рядом. А он даже не заметил, как они это сделали.

— Попробуйте думать о своем страхе в следующий раз, когда вспыхнет молния, — сказал Кэл. — Используйте его.

Он вернулся в кухню и обыскал буфет в поисках какой-то закуски; дети выглядели голодными. А когда он вернулся в комнату с подносом нарезанного пайка (поднос выглядел аппетитнее), кто-то позвонил в дверь.

"Ноли" моментально заняли оборонительную позицию. Ордо и Джайнг оказались по бокам двери, прижавшись спиной к стене; остальные четверо укрылись за расставленной мебелью. Скирата изумился, подумав, что за быстрое обучение (по крайней мере, он надеялся, что оно было быстрым) они прошли. Он махнул рукой — отойдите от двери. Они на мгновение заколебались, пока он не вытащил верпинский картечный пистолет; тогда они, похоже, убедились, что он в каком-то роде контролирует ситуацию.

— Вы меня пугаете, — мягко сказал Скирата. — А теперь отойдите. Если кто-то пришел за вами, ему придется пройти сквозь меня, и это будет очень непросто.

И все же их реакция заставила его отступить в сторону от двери, прежде чем открыть ее.

В коридоре был Джанго Фетт, с маленьким спящим ребенком на руках. Кудрявая головка мальчика пристроилась на его плече. Он выглядел моложе «Нолей», но лицо было тем же; такими же были и волосы, и маленькая ручка, стискивающая ткань рубашки Джанго.

— Еще один? — спросил Скирата.

Джанго глянул на верп.

— А ты нервничаешь, да?

— От каминоан у меня портится настроение. Хочешь, чтобы я его взял?

Он вернул оружие на пояс и протянул руки, готовясь принять ребенка. Джанго слегка нахмурился.

— Это мой сын Боба, — сказал он. Фетт опустил голову, ласково глядя в лицо дремлющему ребенку. Такого Джанго Скирата раньше не видел; он сейчас был воплощенной отцовской заботой. — Просто пытаюсь его успокоить. У тебя все в норме? Я сказал Орун Ва держаться от тебя подальше.

— У нас все в порядке, — ответил Скирата. Он подумал над тем, как задать вопрос и решил просто брякнуть; это было не хуже любого иного способа. — Боба очень похож на них.

— Разумеется. Он — тоже мой клон.

— О… О.

— Он — моя цена. Более высокая, чем кредиты, — Боба пошевелился, и Джанго пристроил его поудобнее. — Я вернусь через месяц. Орун Ва говорит, что он нашел нескольких кандидатов в коммандо, на которых надо взглянуть, и еще есть группа «Альфа». Но он утверждает, что они более… заслуживают доверия.

У Скираты было множество вопросов, выглядевших в таких обстоятельствах осторожными. Для мандо'аде естественно желать наследника превыше всего, и усыновление было для них обычным, так что клонирование… не сильно отличалось. Но ему надо было кое-что узнать.

— А почему эти дети выглядят старше?

Губы Джанго сжались в тонкую в тонкую, осуждающую, линию.

— Они ускоряют взросление.

— О, файрфек.

— В конце концов у тебя будет сто четыре коммандос, и они должны доставлять меньше беспокойства, чем "Ноли".

— Хорошо, — получит ли он помощь? Могут ли эти каминоанские мыслители справляться с рутинной работой вроде кормления? И как не-мандалорианские инструкторы с ними будут ладить? Желудок Скираты сжался, но он постарался сохранить бравую мину. — Я с этим справлюсь.

— Да, и я тоже займусь своей работой. Мне надо будет тренировать сотню, — Джанго поглядел на «Нолей», которые теперь с опаской смотрели с кушетки и пошел по коридору. — Надеюсь только, что они не похожи на меня в том же возрасте.

Скирата нажал на клавишу и дверь закрылась.

— Так, парни, пора спать, — сказал он. Кэл стащил с кушетки подушки и уложил их на пол, прикрыв разными одеялами. Мальчики помогли ему, выглядя совсем по-взрослому; Скирата знал, что эта мрачная картина будет ему видеться до конца дней. — Завтра уладим вопрос с нормальными помещениями, хорошо? Я про настоящие кровати.

Ему казалось, что они бы устроились спать на поливаемой дождем посадочной площадке, если б он их попросил. Это не казалось невозможным для них.

Скирата сел в кресло и положил ноги на табуретку. Каминоане сделали все, что было в их силах, дабы разработать мебель для людей; это показалось ему редким отступлением от их обычной ксенофобной надменности. Он выключил свет, создав в комнате сумрак и приглушая страхи "Нолей".

Они улеглись, накрывшись одеялами с головой. Скирата наблюдал за ними, пока они вроде бы не уснули; потом положил верпинский пистолет на полку у кресла и прикрыл глаза, позволяя себе погрузиться в сон. Пару раз он просыпался от резкого движения мускулов — ясный признак, что он преодолел грань усталости и измождения, — и потом вновь проваливался в черную пустоту.

Он спал. Или так ему казалось.

На тело навалился теплый груз. Скирата открыл глаза и вспомнил, что находится на мрачной планете, вроде бы даже не нанесенной на звездные карты, где местные считают убийство детей просто средством контроля качества.

На него смотрело взволнованное личико Ордо.

— Кэл…

— Боишься, сынок?

— Да.

— Тогда давай сюда, — Скирата сменил позу, и Ордо вскарабкался на колени, прижавшись лицом к рубашке, словно его никто никогда не успокаивал. Конечно, так и было.

Шторм все свирепел.

— Молния тебя здесь не достанет.

— Я знаю, Кэл, — голос Ордо звучал приглушенно. — Но это так похоже на взрывы бомб.

Скирата чуть не спросил, что он имеет в виду, но моментально сообразил, что ответ разозлит его так, что он выкинет нечто глупое. Так что он обнял Ордо и почувствовал, как сердце мальчика стучит от страха.

Ордо отлично держался для четырехлетнего солдата.

Завтра они будут учиться быть героями. А сегодня им надо быть детьми, которых надо убедить — шторм это не поле битвы, и бояться нечего.

Молния осветила комнату краткой и яростной белой вспышкой. Ордо вновь вздрогнул. Скирата положил руку на голову мальчика и взъерошил ему волосы.

— Все хорошо, Орд'ика, — мягко сказал он. — Я здесь, сынок. Я здесь.


* * *

Восемь лет спустя: казармы штаба сил специального назначения бригады SO, Корускант, пять дней после битвы на Геонозисе


Скирату задержали офицеры Корускантской Безопасности, и впервые в жизни он не полез в драку.

Формально, его арестовали. Но сейчас он чувствовал себя самым легким человеком в Галактике, и самым счастливым. Он выпрыгнул из патрульного спидера и вздрогнул от резкой боли в лодыжке, когда приземлился. С этим надо будет как-нибудь разобраться, но не сейчас.

— Вы только посмотрите, — сказал пилот. — Они тут держат несколько взводов спецназа. Уверены, что там их всего шесть?

— Да, шести вполне достаточно, — ответил Скирата, осторожно проверяя карманы и рукава, дабы убедиться, что все орудия его ремесла на месте и готовы к использованию. Просто привычка. — Но, возможно, они испуганы.

— Они испуганы? — пилот фыркнул. — Эй, вы в курсе, что Фетт мертв? Винду его укоротил.

— Знаю, — отозвался Скирата, борясь с желанием спросить — знает ли он что-то о маленьком Бобе. Если мальчик был все еще жив, ему был нужен отец. — Надеюсь, что у джедаев проблемы не со всеми мандо'аде.

Пилот закрыл люк и Скирата похромал через посадочную площадку к казармам. Генерал-джедай Ири Камас, прижимая к бедрам развевавшуюся на ветру коричневую мантию, смотрел на него… Скирата бы сказал лишь «подозрительно». Два клон-солдата ждали рядом. Скирата подумал, что джедаю стоило бы подрезать длинные белые волосы: для солдата непрактично отращивать гриву до плеч.

— Благодарю вас, что отозвались, сержант, — сказал Камас. — И я прошу прощения за то, как вас вернули. Понимаю, что ваш контракт теперь завершен, так что вы нам ничего не должны.

— Да в любое время, — ответил Кэл.

Он отметил, что у главного входа установлены штурмовые противобластерные щиты; за ними замерли четыре отряда республиканских коммандос с «ДС-17» наготове. Он посмотрел на крышу — там было еще два отряда коммандос-снайперов у парапета. Да, если группа элитных разведкоммандос класса «Ноль» не хочет общаться, то для убеждения потребуется множество парней равной крутости. И он знал, что никому из коммандос не хочется получить приказ об усмирении. Они были братьями, даже если сердца ЭРКов были совсем иными.

Скирата сунул руки в карманы куртки и воззрился на дверь.

— Так с чего все началось?

Камас покачал головой.

— После возвращения с Геонозиса их было предписано немедленно заморозить, потому что никто не может ими командовать

— Я могу.

— Я знаю. Пожалуйста, заставьте их покинуть здание.

— Они даже более эффективны, чем обычные альфовые ЭРКи, не так ли?

— Я знаю это, сержант.

— Так вы хотели самые крутые войска, чтобы натравить их на врага, а затем струхнули, когда они оказались слишком крутыми?

— Сержант…

— Сейчас я, вообще-то, гражданский.

Камас тихо втянул воздух.

— Вы можете убедить их сдаться? Они захватили всю казарму!

— Могу, — Скирата подумал, смотрит ли кто-то из клон-солдат в его сторону или же туда, куда они вроде глядели. Когда на них шлемы, никогда не поймешь. — Но не буду.

— Я действительно не хочу никаких жертв. Вы набиваете себе цену?

Скирата был наемником, но предположение его оскорбило. Конечно, Камас не мог знать, как он привязался к этим парням. Кэл попробовал не раздражаться.

— Зачислите меня в Великую Армию Республики и верните мне моих парней. Тогда посмотрим.

— Что?

— Они боятся заморозки, вот и все. Вам надо понять, что с ними случалось в детстве, — Камас странно посмотрел на него. — И даже и не думайте о влиянии на разум, генерал.

Скирата даже не заикнулся о плате. Восемь лет на Камино, тренировка спецназа для армии клонов Республики… он был богат, и если они хотели заплатить ему больше, то он не возражал; деньгам можно найти применение. Но он куда больше хотел иного; и потому был счастлив пойти с офицерами КСБ, а не показать им свое искусство работы с боевым ножом. Он не хотел вести спокойную гражданскую жизнь, пока его ребята дрались на отчаянной и кровавой войне.

И он хотел быть с ними. Он не смог даже попрощаться, когда их вдруг отправили на Геонозис. Он провел пять жалких дней без них… дней без цели, без семьи.

— Отлично, — сказал Камас. — Статус особого советника… думаю, я могу это устроить.

Скирата не мог видеть лиц коммандо за визорами, но знал, что они за ним наблюдают. Он узнал некоторых по рисункам на катарнской броне — Джез из отряда «Айвха-3», Стокер из «Гаммы», Рам из «Браво» — на крыше. Неполные отряды; значит — большие потери на Геонозисе. Его сердце упало.

Он двинулся вперед, подошел к противобластерным щитам, и Джез коснулся перчаткой шлема.

— Рад вновь видеть вас так скоро, серж.

— Не мог сидеть в стороне, — ответил Скирата. — Ты как?

— Смех, а не работа.

Камас позвал его:

— Сержант? Сержант! Что если они откроют огонь…

— Значит, они откроют огонь! — Скирата дошел до дверей и повернулся к ним спиной на несколько секунд, ничего не боясь. — Мы договорились? Или хотите изрешетить меня с ними? Я-то не отойду, пока вы не гарантируете, что у них не будет проблем.

Скирата понял, что Камас может сейчас отдать приказ стрелять по ним. Он подумал — подчинятся ли его коммандос такому приказу? Он бы не обиделся. Он научил их работать независимо от чувств.

— Мое слово, — сказал Камас. — Считайте, что вы в Великой Армии. Позже обсудим, как мы разместим вас и ваших людей. Но сперва вернем все в норму, хорошо?

— Ловлю вас на каждом слове, генерал.

Он подождал у дверей несколько секунд. Две створки из упрочненного дюрастила медленно разошлись. Кэл вошел внутрь с облегчением, и наконец ощутил себя дома.

Нет, Камасу действительно надо понять, что случилось с этими ребятами в детстве. Ему придется понять, если он хочет справиться с развернувшейся войной.

Это не просто битва на какой-то планете. Это война во всех уголках Галактики, в каждом городе, каждом доме. Война не за земли, но за идеи.

И это была война, полностью не совпадавшая с мандалорианской философией Скираты. Но это все равно была его война, так как его люди на ней дрались, нравилось им это или нет.

Однажды он вернет им то, что каминоане и Республика у них украли. Он в этом поклялся.

— Орд'ика! — позвал Кэл. — Ордо? Капризничал снова, да? Иди сюда…

Загрузка...