Трудный вопрос

Осечка

Хорошо, когда хочется идти в школу. Тогда и встается утром легко, и все уроки кажутся интересными, и даже возможность быть вызванной к доске не портит настроение. Пусть не пятерка, пусть троечка, но крепкая, заслуженная. На тройку Маша всегда успевала выучить уроки, а к большему она пока не стремилась. Считала, что уход за мамой и братишками важнее пятерок и четверок.

Проводив Витю и Валерку в детский садик, Маша побежала к школе. Последнее время она не ходила, а бегала в школу. Ей не терпелось поскорее очутиться в своем классе, где всё и все стали для нее не только знакомыми, но и близкими.

В портфеле лежала новая тетрадка с алфавитным списком учеников. Маша вчера вечером составила его, чтобы отметить, кто и на какую подпишется газету. Когда список был готов, она вспомнила, что еще ни разу не назначала дежурного — сама готовила к урокам доску, проветривала и убирала класс. Маша охотно делала это и могла бы и дальше выполнять несложные обязанности дежурного. Но что подумают остальные? Вдруг им покажется, что она им не доверяет?

Первым в списке значился Андрей Авдеев, и как раз его первого встретила Маша в школе.

— Андрюша, здравствуй! Деньги принес на газеты?

— На! — Андрей вынул из кармана рубль. — Мне — «Пионерку». В ней больше про спорт, чем в «Ленинских искрах».

— Хорошо! Только не убегай! — Маша удержала его за рукав. — Ты сегодня дежурный.

— Че-го? — нахмурился Андрей. — Почему я?.. Все, что ли, отдежурили? Второй заход?

— Нет, не второй…

— Тогда не моя очередь!

— Ты же первый по списку!

Андрей усмехнулся.

— Знаю! Во втором заходе я и буду первым. Поняла?.. А по первому кругу я давно должен был дежурить — в начале года!.. Физкульт-приветик!

Второй в алфавитном списке стояла сама Маша, за ней — братья Арбузовы, а на пятом месте — Настя Астахова. Маша разыскала ее в шумном школьном коридоре. Разговор с ней мало отличался от беседы с Андреем. Настя тоже принесла деньги на газету, а когда услышала про дежурство, ее красивые брови капризно изогнулись. Поправив пионерский галстук из красного атласа, она скептически оглядела старосту и, хотя в этом не было никакой нужды, принялась разглаживать простенький кумачовый галстук Маши.

— Скажи, пожалуйста, — с холодной вежливостью спросила она, — разве вчера кто-нибудь из близнецов дежурил?

— Нет, но…

— Тогда ты спутала, милая! Моя очередь — за Арбузовыми!.. И купи себе хороший галстук. Этот мнется очень быстро.

Маша озадаченно постояла в коридоре, подошла к окну и посмотрела на свое отражение в стекле. Ничего плохого в галстуке она не заметила. Конечно, атласный нарядней кумачового, но зато — дороже. Цену деньгам Маша знала лучше всех в классе, потому что сама вела домашнее хозяйство. Пока болела мама, приходилось экономить.

Вздохнув, Маша пошла в класс. Братья Арбузовы уже сидели за партой. До начала урока оставалось несколько минут, поэтому она в первую очередь заговорила о дежурстве.

— Назначай! — согласился Мика.

— Только по алфавиту! — пошутил Ника.

— А если ошибешься, — подхватил Мика…

— … освободишь нас от дежурства! — закончил Ника. — Согласна?

Братья добродушно улыбались.

— Согласна! — ответила Маша. — Но я не поняла, как это вас по алфавиту?

— Нас все-таки двое, — сказал Мика.

— Кто-то будет первым, — добавил Ника.

Маша подумала, потом радостно закивала головой.

— Понятно! Миша и Коля… Коля — первый! Ему дежурить сегодня, а Мише — завтра.

Братья встали.

— Выбирай!

— Укажи пальцем!

Маша долго смотрела на них и наконец наугад указала на Мику.

— Ты — Коля!

Близнецы засмеялись. Ника протянул Маше руку.

— Поздравляю!

— Проиграла! — подтвердил Мика. — Смотри!

Он подтянул кверху левый рукав и показал маленькие часики. Это был подарок. Отец купил их, когда сыновьям вместе исполнилось двадцать лет, а вторые обещал подарить, когда им будет вдвоем тридцать.

— По нечетным дням их носит Мика, — пояснил Ника.

— А по четным, — Ника, — продолжал Мика. — Сегодня — седьмое…

— Значит, ты проиграла! — закончил Мика.

— Да ну вас! — Маша замахала руками. — Совсем меня запутали! Сколько на твоих?

— Без одной звонок.

— Ой! — Маша оглянулась на доску и успокоилась. — Чистая! Ладно, я за вас подежурю!.. А деньги принесли на подписку?

— Нас отец подписал, — сказал Мика.

— Давно, — подтвердил Ника. — Когда для себя выписывал.

— Нужно на каждого по газете! — напомнила Маша.

— На каждого и есть, — ответил Мика.

— Мне — «Искра», а Мике — «Пионерка», — уточнил Ника.

Раздался звонок.

— Хорошо, я так и запишу, — сказала Маша и заторопилась к парте.

На первой и второй перемене Маша обошла всех одноклассников. О дежурстве она больше не говорила, но успела закончить подписку и была очень довольна. Никто не отказался, только двое забыли деньги дома и обещали сбегать за ними во время большой перемены, а пять человек, как и братья Арбузовы, подписались на газеты не в школе.

Перед большой переменой был урок математики. Как всегда, Глеб Николаевич стремительно вошел в класс и объявил, что будет первая контрольная работа. Ребята встретили это известие недовольным шумком.

— Я знал, что вы обрадуетесь! — улыбнулся учитель и начал раздавать билеты.

Для учеников это была новинка. Глеб Николаевич подготовил персональные задания. Отпечатанные на машинке билеты невольно внушали уважение. На одной стороне значилась фамилия ученика, на другой — давались условия трех задач. Каждый, получив билет на свою фамилию, чувствовал себя взрослее, ответственнее.

Класс затих, лишь слышались легкие шаги учителя, медленно ходившего вдоль рядов. Заметив у кого-нибудь ошибку, он останавливался и негромко говорил:

— Подумай!

Минут через двадцать Глеб Николаевич остановился около Чернова. Перевернув билет вниз заданием, Борис с любопытством разглядывал свою фамилию.

— Это вы здорово придумали! — сказал он, взглянув на учителя.

— Вы имеете в виду задачи?

— Что задачи! — Борис небрежно вздернул очки на лоб. — Я про фамилию!

Глеб Николаевич заглянул в его тетрадь — все три задачи уже были решены. Он молча вытащил из кармана несколько новых билетов. Один из них, тоже именной — выписанный на Чернова, положил перед Борисом и пошел дальше.

Еще двум ученикам, решившим задачи, Глеб Николаевич выдал по дополнительному билету, а когда снова проходил мимо Бориса, услышал его бурчанье.

— Здорово придумали!

Глеб Николаевич приостановился.

— Вы имеете в виду фамилию?

— Нет! Задачи! — ответил Борис. — До звонка не успеть!

— Я думаю — успеете, — приободрил его учитель.

И Борис успел. Ровно за минуту до звонка Глеб Николаевич в третий раз остановился около него, вывел в тетрадке жирную пятерку и сказал:

— Дежурный! Соберите, пожалуйста, контрольные работы!

Маша решила только две задачи, но послушно закрыла тетрадь и пошла по рядам. Борис не сдал свою тетрадку.

Когда учитель, взяв у Маши контрольные работы, попрощался с ребятами, Гриша подозвал к себе отрядных художников.

— Диаграмма готова?.. Вывешивайте!

Художники потрудились основательно. Броская шапка на большом листе гласила: «Успеваемость учеников 6-го «А» класса». Ниже четкими чертежными буквами были выписаны все фамилии. Под каждой — длинный столбец, разбитый на ступеньки, пока еще не закрашенные. Вверху столбцы ограничивала красная полоса, внизу — черная. С конца красной полосы, как со стартовой площадки, взлетала ракета с надписью «Космонавты». От черной полосы опускалась стрела, коротко помеченная «Кроты».

— Кому поручим вести диаграмму? — спросил Гриша у столпившихся около листа ребят.

— На честность надо! — сказал Андрей. — Пусть каждый сам.

— Верно! — поддержал его Борис, проталкиваясь к стене с красным карандашом и тетрадкой.

Андрей захохотал.

— Смотрите, как он торопится!

— Тороплюсь! — подтвердил Борис. — Хочется поскорей щелчки тебе выдать.

— Прошлые отметки не считаются! — заявил Гриша. — Начнем с сегодняшнего дня.

Борис раскрыл тетрадку с контрольной работой.

— У меня сегодняшняя пятерка.

Никто, кроме Маши, не знал, что Глеб Николаевич выставил Борису отметку. Маша подтвердила:

— Я сама видела! Боря даже два билета решил!

— Ну и что? — воскликнул Андрей. — А какие у других отметки, мы не знаем. Пусть подождет!

Борис спрятал красный карандаш в карман.

— Я подожду. — Он заложил один палец за другой и громко щелкнул по тетрадке. — Я пока потренируюсь…

Больше за весь день никаких отметок не было, и диаграмма осталась чистой.

После уроков Маша отдала список и деньги Грише.

— Уже? — удивился он. — Все?

— Да, все, кроме тебя.

— За меня не беспокойся!

Гриша внимательно просмотрел список, положил его в портфель. Туда же хотел сунуть и деньги, но Маша попросила сосчитать их.

— Кому не доверяешь? — недовольно спросил Гриша. — Мне или себе?

— Себе, — сказала Маша. — Я как приду из магазина, и все мне кажется, что денег не хватает. Долго считаю…

Гриша неохотно перебрал бумажные рубли, перебросил по монетке горсть мелочи, вопросительно взглянул на Машу.

— Мало… Пяти рублей, кажется, не хватает.

— Так и должно быть, — согласилась Маша. — Пять человек денег не давали. Им либо папа, либо мама газету выписали. Я отметила в списке — какую.

Гриша нахмурился.

— Ты что — шутишь?.. А еще говорит — все подписались!

— Все! — робко подтвердила Маша. — Какая разница — где?

— Это для тебя нет разницы! — Гриша помрачнел еще больше. — А ты видела, как они подписывались? Квитанции проверяла?

— Нет, но я верю… Зачем обманывать?.. Разве, например, Арбузовы соврут?.. Неудобно требовать квитанции.

— Тебе неудобно, а мне что делать?

Маша никак не могла понять, почему сердится Гриша.

— Ладно, иди! — сказал он. — Ничего поручить нельзя!

И Маша ушла огорченная. Она чувствовала себя виноватой, но так и не догадалась, в чем провинилась перед Гришей. А он остался один в классе и, присев на парту, задумался.

Вспомнился старший пионервожатый. Как недоверчиво взглянул он на Гришу, когда тот заявил, что в его отряде на газеты подпишутся все до единого. Попробуй теперь доказать, что так оно и есть! Кто поверит, что пять человек подписались не в школе? Может быть, все-таки потребовать квитанции?

Гриша снова посмотрел в список и поморщился, увидев фамилии Арбузовых. Других еще можно было заставить принести квитанции, а с братьями не столкуешься. Никакой проверки они не потерпят.

И представилось Грише, как на очередном сборе актива будут подводить итоги подписки на пионерскую печать и его, Гришин, отряд, займет не первое, как он рассчитывал, а одно из последних мест. Виктор Петрович, вероятно, вслух ничего не скажет, но так взглянет на Гришу, будто спросит: «Где же твои сто процентов, товарищ хвастун?»

Ничего не решив, Гриша пошел домой. Во дворе стоял папин грузовик. Отогнав малышей, пытавшихся открыть дверцу кабины, Гриша поднялся на свой девятый этаж.

Заполнив всю кухню приятным смоляным запахом, на столе стояла только что срезанная с дерева сосновая голова. Она и вблизи не теряла сходства с человеческой: прищуренные глаза, шишковатый нос, раздвинутые в улыбке губы. Волокна древесины на макушке были похожи на гладко зачесанные пряди волос.

— Принимай! — сказал отец и постукал пальцем по сосновому затылку. — Я тоже умею держать слово… За письмо — спасибо! Пришло. Начальству понравилось.

Гриша повертел в руках сосновый нарост и благодарно улыбнулся.

— Трудно было пилить?.. Высоко же!..

— Трудно или легко — об этом не спрашивают. Годится?

— Еще как!

— То-то! Вот и ты приучайся!.. Если нужно — тут уж хоть трудно, хоть легко! Любой ценой!

— Хоть кровь из носа? — шутливо спросил Гриша.

— Усвоил! — Отец одобрительно пошлепал сына по плечу. — С таким лозунгом человеком станешь!

Гриша вздохнул:

— Не всегда, оказывается, твой лозунг помогает.

— Что же у тебя не вышло?

Гриша не любил делиться своими неудачами даже с отцом.

— Я просто так, — уклончиво сказал он. — Вот деньги, допустим, нужны… Срочно!.. Хоть себе весь нос разбей, а не достанешь!

— На что они тебе?

— Не мне… Вообще нужны… Встань на мое место и придумай, как их достать!

— Много?

— Пять рублей.

— Я мог бы тебе просто дать их, но ведь тебе не то нужно?.. Тебе хочется, чтобы я их придумал? — Отец оглядел кухню. — Сейчас придумаем что-нибудь!

Он раздвинул дверцы длинного хозяйственного шкафа, пристроенного между раковиной и мусоропроводом. Две нижние полки были забиты пустыми молочными бутылками. Отец кивнул на них.

— Вон деньги стоят!.. И каждый день прибывают… Маме сдавать некогда и тяжело… Снеси-ка на пункт!

Гриша чуть не подпрыгнул от радости.

— Ты гений, папка!.. Снесу!.. И могу деньги взять?

— Возьми… Привыкай думать!.. Из любого положения можно выбраться!

Несколько раз ходил Гриша из дома к пункту сдачи посуды и обратно, зато вечером в шестом часу он с гордо поднятой головой явился в пионерскую комнату и выложил на стол перед Виктором Петровичем список пионеров своего отряда и деньги, к которым прибавил пять рублей, полученных за бутылки.

— Примите, пожалуйста! — скромно сказал он. — Мы закончили подписку.

Вожатый пробежал глазами список.

— Молодцы!.. Кого-нибудь пришлось уговаривать?

— Что вы! — воскликнул Гриша. — В моем отряде все сознательные!

— Молодцы! — повторил Виктор Петрович, чувствуя, как и раньше в разговоре с Гришей, какое-то непонятное раздражение.

— А кто-нибудь до нас отчитался за подписку? — спросил Гриша.

— Твой отряд первый, — ответил Виктор Петрович и, не сдержавшись, добавил: — Время еще есть — успеют и другие. А кто первый, кто последний — в этом случае не так уж и важно!

— Конечно! — тотчас согласился Гриша. — Но все-таки..