Тсалмот

Глава 8. ЦЕРЕМОНИАЛЬНЫЕ ОДЕЯНИЯ НЕВЕСТЫ И ЖЕНИХА

Согласно фенарийской традиции, невесту одевают в длинное и красочное платье, обычно в синих и желтых тонах, с цветочным узором и висюльками.

Нойш — па рассказывал, что знавал он случаи, когда с полдюжины или больше подружек невесты вместе с нею трудились над платьем в течение фенарийского месяца (он почти вдвое дольше драгаэрского месяца, почему так, не знаю).

Жених, по той же традиции, выглядит не столь красочно, обычно он в белом дублете и черных брюках, но обязательно носит фетровый жилет, черный с красной вышивкой, узоры и все такое. Шьет его, как правило, мать жениха; полагаю, в фенарийской традиции мужчины не славятся портновским искусством, и если попробуют сами, все испортят. Наверное, так. Не знаю.

Как обычно, традиции драгаэрян куда сложнее и не столь забавные, разве только в тех Домах, где делается четкое различие между женихом и невестой — я уж не помню, в каких именно, — и там невесте всегда положено носить на плечах странные золотые штуковины, интересно, отчего так? В остальном же, в каждом из Домов по — сворему, потому как оно и логично. В тех же Домах, где «невесту» и «жениха» не разделяют так, как принято у выходцев с Востока, обычно имеет место разделение иного рода — кто из них выше по положению в Доме, или старше в военном чине, или по иным критериям, и это может отобразиться на том, как им следует одеваться. У тсалмотов новобрачные шьют свадебные костюмы друг для друга, и степень красочности одеяния партнера свидетельствует о степени их внимания друг к другу. По крайней мере, так мне рассказывали. Сам — то я не женился по обряду драгаэрян. Ну если не считать той штуки с реинкарнацией[17], если она вообще на самом деле, но даже если и так, я этого не помню, так что лучше спросить других.

Я же просто нашел фенарийского портного и заказал себе жилет.

Так, для сведения: будь мы драконлордами, мы бы встали, когда они вошли, однако для джарегов это порой обозначает угрозу или как минимум признак недоверия, так что мы остались сидеть. Старая волшебница опустилась на стул, остальные остались стоять. Я это воспринял как признак недоверия, но не слишком огорчился данному факту.

Заговорила, конечно, старуха.

— Чего ты хочешь?

Это вежливо? Нет, невежливо. Я посмотрел на всю эту стоящую компанию и решил вопрос грубости не поднимать.

— Леди Ширет? — проговорил я.

Она не восприняла это как вопрос, просто ожидая, что я еше скажу. Я, конечно, подозревал, что она и есть Ширет, но мог и ошибаться.

— Вы хотели видеть меня, вот я и пришел.

— Чего ты хочешь? — повторила она.

— Собственно, именно об этом я собирался спросить вас.

— Последний раз спрашиваю, выходец с Востока. Чего ты хочешь?

Ну ладно, пусть. Я сказал:

— Вы спрятали слезы Вирры у парня по имени Рыболов. Какую игру вы с ним затеяли?

Знаете, если вы хотите что — то узнать, просто спросите. Тогда вы, возможно, получите ответ. Так уж вышло, что в этом случае я его не получил, но мог, вот что я имею в виду. А так все они посмотрели на меня.

Я чувствовал, как Коти слева от меня словно свернулась спиральной змеей, но смотреть на нее не стал. Волшебнице я не понравился; как огорчительно, я как раз предпочитаю нравиться людям. Спустя два вздоха она проговорила:

— У вас десять секунд, чтобы убраться отсюда.

— Не возражаю, — ответил я. — Но сперва вам нужно кое — что мне дать.

— Мне не нужно ничего давать тебе.

— А я полагаю, нужно.

— Что?

— Причину выполнять ваши пожелания.

— Чувствовал когда — нибудь, как твое сердце взрывается прямо в груди?

Как в твоих жилах закипает кровь? Как твои ноги гниют и отваливаются прямо пока ты на них стоишь?

— Хвала Вирре, я сижу.

— Думаешь, ты крутой?

— О да, во всех смыслах. Прикрыт со всех сторон. Так что вам нужно?

— Думаешь, ты здесь в безопасности?

Я пожал плечами.

— Люди знают, где я. И если мы исчезнем, вам может стать неуютно. К чему вам неприятности с империей, ведь неприятности со мной — это гораздо проще и приятнее. А если вам вообще не нравятся неприятности, просто ответьте на мои вопросы, и я сразу уйду. Кстати, нас больше.

Повисло молчание, и я готов был поспорить на восемь сотен, что они переговариваются мысленно. Выражение лица старой волшебницы осталось прежним, но она чуть кивнула.

— Каков, — вопросила она, — твой интерес в этом деле?

— Рыболов мой друг.

— Нет.

Я улыбнулся.

— Ваша правда.

— Итак?

— Просто хочу получить немного совершенно безвредной информации, и все.

— Ты поймешь, — молвила волшебница, — если мы тебе ничего не скажем.

— Кое — что вы уже мне сказали.

— Разве?

— Если только вы не хотите убедить меня, что вы следите за мной достаточно плотно, чтобы знать, кто мои друзья, а я полагаю, что это не так — это значит, что вы следите за Рыболовом достаточно плотно, чтобы знать, кто его друзья. Это уже кое — что. Я просто хочу…

— Пожалуй, тебе стоит уйти. Сейчас же.

Я, конечно, нервничал еще сильнее, но ход был за мной. И я проговорил:

— То, над чем вы работаете — окупит ли это все те неприятности, которые я могу вам причинить?

— А зачем тебе это?

— Из чистой вредности.

— Не думаю, что ты представляешь собой серьезную угрозу, господин Талтош.

Я улыбнулся.

— Вы, выходцы с Востока, всегда недооцениваете, на что способно волшебство.

— А вы, драгаэряне, всегда недооцениваете, на что способно колдовство.

Она фыркнула. Презрительно, так это называется. Коти научила меня этому слову. Хотел бы и я презрительно фыркнуть в чей — нибудь адрес. Просто чтобы вот так вот сказать.

— Зачем, — вопросила она, — ты хочешь взвалить на себя вот это вот?

— Восемьсот золотых. Вернее, сейчас уже где — то восемьсот пятнадцать.

— Кто их тебе должен?

— Тут все сложно. В любом случае, если вы готовы их мне отдать, я тут же уйду.

— Не думаю.

— Не думаете, что уйду, или не думаете, что отдадите мне деньги?

— И то, и другое.

Я и не думал, что они мне заплатят. Но перед ответом волшебница сделала небольшую паузу, словно задумалась. Точно как в разговоре с Рыболовом, когда я спросил его, знает ли он, кто мог подсунуть ему тот камень. Я смотрел на волшебницу, ожидая, что будет дальше. Она казалась чертовски старой, но взгляд оставался острым, как, ну, всякие острые штуки. И пугающим. Ладно, очень пугающим.

«Босс! Заклинание!»

Старуха, которая то ли была Ширет, то ли не была, оставалась неподвижной и даже в лице не изменилась, но я был готов с самого начала, и начал двигаться в то же мгновение, как услышал мысленное предупреждение Лойоша.

Когда на вас нападают — неважно, физически, или волшебством, или даже словами, — вы реагируете еще до того, как решаете, как именно. Вы уходите с линии атаки, а возможно, контратакуете, а иногда просто замираете, пока мозги осознают ситуацию и скажут, что делать. Последний вариант, как правило, не лучший, но случается и такое.

Если вы ожидаете нападения, готовитесь к нему — это дает вам преимущество, потому что вы куда быстрее осознаете, что на вас напали, а также и потому, что уже подготовили правильную реакцию.

Я уронил Чаролом в ладонь и махнул им перед собой. Точно не знаю, что она пыталась сотворить, но я ощутил легкую дезоринтацию, а это обычно значит, что кто — то пытается вмешаться в ваш мыслительный процесс, или исказить ощущения, или влезть в голову, дабы узнать, что именно вы задумали.

Коти уже была на ногах, а Лойош развернул крылья, и я чувствовал его напряжение, каковое обозначало, что он готов взлететь.

Я поднял правую руку ладонью вперед и улыбнулся.

— Ну — ну. Разве так ведут себя друзья?

Волшебница, которая то ли была, то ли не была леди Ширет, не ответила.

Если вдруг вы никогда не испытывали на себе, как в вас посылают заклинание, вы, быть может, наверняка и не знаете, что оно должно делать, однако, как правило, можете уловить его, так сказать, степень дружелюбия?

Нет, не то. Я пытаюсь выразить вот что: иногда можно понять, нацелено ли посланное в вас заклинание на причинение вреда, или это попытка между делом получить у вас кое — какую информацию, или это предложение расслабиться и не дергаться, или же оно направлено на некую область вокруг вас. Каким образом приходит такое понимание, трудно сформулировать — возможно, сознание чуток по — разному щекочет? Лучше я выразиться не могу.

Вот сейчас было что — то из второго набора. Но я имею в виду, что напрямую нападать на меня они вроде и правда не собирались.

Я вновь обмотал Чаролом вокруг запястья. Лойош расслабился, Коти села обратно на стул.

— Что, — вопросила она, — это такое?

Да, волшебники именно так реагируют на Чаролом. Я даже этим горжусь.

Но вопрос ее я все равно оставил без ответа.

— Вот что я думаю, — проговорил я. Глаза ее перестали быть такими уж пугающими. Она послала заклинание, которое я остановил, хотя сам не был уверен, что смогу. Я был доволен и несколько удивлен, как ровно звучал сейчас мой голос. — Должно быть, я все же вас слегка беспокою, раз вы пытаетесь использовать против меня заклинания.

Старуха на это ответила примерно так же, как на ее месте ответил бы я, иными словами, никак. А я продолжил:

— Собственно, как раз в таких вопросах колдовство работает лучше. В смысле влезть кому — то в голову. Могу научить, если хотите. Урок обойдется недорого, всего — то в восемь сотен красивых золотых кругляшей с Державой на одной стороне и троном на другой. Ну или чьим — то лицом на другой стороне, если это старые монеты. Я не привередлив. Более того, даже если среди монет попадуися сильно потертые, я готов…

— Убирайся отсюда.

— Конечно. Один только вопрос: Рыболов — ваша цель, или вы его используете для чего — то еще?

Ничего. Ни проблеска намека. Черт.

— Ты уверен, — медленно проговорила она, — что хочешь сделать нас своими врагами?

— Правду сказать, не хотелось бы. Вот только есть вопрос с моими восемью сотнями золотых.

Глаза ее сузились бы, если бы имелось куда.

— Подозреваю, дело отнюдь не только в них.

— Честно, больше ничего, — отозвался я.

— Ты врешь, Талтош. Или же ты самый тупой выходец с Востока, какого я только встречала.

— А многих выходцев с Востока вы встречали? — поинтересовался я.

— Хорошо, — наконец промолвила она. — Я дам тебе два ответа, после чего ты уйдешь.

Я кивнул.

— Первое — да, это мы пытались доставить тебя сюда, потому что я хочу вернуть слезу Вирры, и потому что есть вещи, которые я хотела у тебя узнать.

Я вновь кивнул; похоже, получилось.

— Второе, мы больше не будем пытаться похищать тебя.

— Хорошо, — сказал я и встал. — Тогда я, пожалуй, пойду.

«Босс?»

«Мы получили все, что могли получить.»

«То есть ничего?»

«То есть кое — что.»

«Как скажешь. Мы уйдем отсюда живыми, босс?»

«Конечно. Почти наверняка. Вероятно.»

«Обожаю такую работу.»

Не буду нагнетать напряжения и тому подобного: нам позволили уйти.

Как я и ожидал, но вниз по лестнице и по коридору до выхода мы шли, кажется, очень и очень долго.

«Ну что, Лойош?»

«Все хорошо, босс. Никаких заклинаний.»

Воздух был свежим и вкусным.

— Владимир?

— Так, ничего. Просто хотел минутку тут постоять, наслаждаясь тем, что мы живы.

— Ладно. Но если мы постоим чуть дальше отсюда, мы сможем наслаждаться тем, что мы живы, несколько дольше.

— Верно подмечено.

И когда мы возвращались обратно, Коти спросила:

— Ты что — то узнал, так?

«Видишь, Лойош? Есть люди, которые в меня верят.»

— Да, — ответил я.

— И что же я упустила?

— Ну, как я и сказал, они следили за ним достаточно плотно, чтобы знать, кто его друзья. И еще она не поверила, что дело лишь в тех деньгах, которые мне задолжали.

— Так, и что?

— Разве не очевидно, что мы наткнулись на что — то крупное? Она ведь практически сказала: ты не влезешь в такое крупное дело просто за восемьсот золотых.

Подумав с минутку, она кивнула.

— Но мы не знаем, что это.

— Верно.

— Владимир.

— Хмм?

— Очень уж опасно для нас вышло просто чтобы узнать, что дело крупное.

— Ну, я мог бы поспорить, что оно того стоило, раз мы ушли живыми.

— Мог бы. Но?

— Тут нечто большее. Подумай как следует. Крупные дела, любовь моя, поднимают волны. Оставляют следы. В них почти всегда задействована куча народу, а значит, больше возможностей, чтобы что — то да проскользнуло.

Некоторое время она молчала, покуда мы шагали дальше по городу, а потом заметила:

— Все равно как — то гипотетически звучит.

Я не стал уточнять, как это — «гипотетически».

— Есть такое. Но мы выяснили еще одну штуку.

— Какую?

— Когда камень только один — это слеза Вирры, а не слезы. А то я удивлялся.

— Ну, хвала Владыкам Правосудия, хоть здесь разобрались.

— Угу.

— Дальше что?

— Идеи есть?

— Всегда гораздо проще, когда просто надо кого — то прикончить.

— Я тебя люблю.

Она ухмыльнулась и сжала мою руку.

Совсем недавно, когда я беспокоился насчет изобилия народа, который пытается меня убить, Коти не стала бы держать меня за руку. Сейчас явно было получше. Конечно, еще есть Рыболов, но ему потребуется время, чтобы что — то устроить.

— Итак, — заметила она, — мы сейчас вовлечены в то, чтобы выяснить, что там готовит Левая Рука, и остановить это?

— А может быть, помочь им. Или отойти в сторонку. Но — да, нам надо узнать, что они затеяли с Рыболовом.

— За восемь сотен золотых?

— За восемь сотен золотых.

— Вообще — то за четыре сотни.

— С чего бы?

— По восточным традициям, после того, как мы поженимся, половина будет моей.

Я не мог не ухмыльнуться.

Пройдя еще немного, мы добрались до знакомых мне мест, что всегда помогало мне чуть расслабиться.

— «Гипотетически», — пояснила Коти, — значит «не доказано», или же «основано на предположениях».

— Я так и понял, — отозвался я, — просто из, э…

— Из контекста?

— Ну да.

— Владимир, если хочешь, я не буду так делать.

— Боги, да ну что ты! — воскликнул я, и мы пошли дальше.

— А куда мы идем? — вскоре уточнила она.

— Оставить послание для друга, — загадочно объяснил я.

Добравшись до улицы со странным названием Винтнер, мы прошли по ней, пока не наткнулись на уличную торговку с тележкой, которая продавала бусы и бисерные плетения. Креота средних лет, как ее зовут — я никогда не интересовался; меня она вроде бы не узнала, что и понятно, мы только однажды и пересекались. Как все торговцы — ну хорошо, как многие торговцы, — деньги значили для нее больше, чем гордость, так что она кивнула нам достаточно заметно, чтобы это сошло за поклон, адресованный куда — то в пространство.

И сказала:

— Могу ли я показать вам некоторые…

— Нет, — я вручил ей несколько медяков, — однако, если не возражаете, передайте Киере, что малыш кормит уток.

Монеты исчезли, а повторный наклон головы оказался глубже — раз уж мы с Киерой друзья, значит, во мне примечательны не только усы, так — то.

— Киера? — спросила Коти, когда мы пошли дальше. — Киера Воровка?

Я кивнул.

— Ты ее знаешь?

— Знаю о ней.

— Она хорошо относится ко мне.

— А при чем тут кормежка уток?

— Фонтан Зерики на Рисовой чаше.

— А, ну конечно. И мы встретимся с ней там?

— Нам — по крайней мере, мне, — следует пойти туда и подождать, возможно, несколько часов, и возможно, она так и не придет, в этом случае я вернусь туда завтра и подожду еще.

— Знатный способ связи, — сказала она.

— Это Киера Воровка, — отозвался я. — Можешь предложить другой?

— И то правда, — согласилась Коти.

Мы пришли туда, купили хлеба и несколько часов кормили уток, а потом пошли домой. На следующий день вернулись и продолжили их кормить, и вскоре после полудня Киера появилась.

Поцеловав меня в щеку, она кивнула Коти.

— Это Коти, моя невеста, — представил я, — а это Киера.

Улыбка Коти была, возможно, чуть неуверенной, но не холодой. А Лойош сразу перелетел к Киере.

— Приятно познакомиться, — сказала та, почесывая головку Лойоша. — Пойдем пропустим по чашечке?

Лойош вновь забрался мне под плащ, и мы нашли неподалеку местечко, где сидели почти что одни теклы. Заняли столик на изрядном расстоянии от всех прочих, и хозяйка таверны — также, какой сюрприз, текла, — с поклонами и чрезвычайно быстро подала нам лучшее свое вино, которое оказалось не таким и хорошим. Кланялась она в основном Киере, чего и следовало ожидать.

— Итак, — проговорила Киера. — Кинжал джарегов. Конечно, я слышала о тебе. Впечатляющие успехи.

— Спасибо, — отозвалась Коти. — Но больше я этим не занимаюсь.

— Если это не слишком грубый вопрос — а чем ты сейчас занимаешься?

Коти усмехнулась.

— Пока еще в процессе. Возможно, продолжу как независимый подрядчик, или попробую другие варианты.

Киера кивнула.

— Если вдруг заинтересуешься возможностью стать специалистом по перераспределению собственности, поищи меня.

— Обязательно, спасибо.

— Что ж, — проговорил я, — придешь к нам на свадьбу?

— Извини, Влад, но нет. Я на свадьбы не хожу. Когда — то, много лет назад, имела плохой опыт… В свое время надо будет рассказать тебе об этом. Однако я всем сердцем рада за вас обоих.

— Спасибо, — сказал я. — Понимаю.

Киера чуть пригубила вино и отпила крохотный глоточек.

— Полагаю, ты связался со мной не только для того, чтобы передать приглашение на свадьбу.

— Ага. Я тут вроде как спутался с Левой Рукой, и надеюсь, ты сможешь дать мне совет.

— Конечно. Распутайся.

— Ха. Спасибо. Еще варианты?

— Ради чего все это?

— Восемьсот золотых.

— Неплохая сумма, — согласилась она. — И что ты за нее должен сделать?

— Собственно, это я как раз и прорабатываю.

— Владимир, — заметила Коти, — ты бы хоть подробностями поделился.

— Вот я как раз это и хотела сказать.

— Ну да, прости. — Я сделал глубокий вдох. — Один тип был убит, задолжав мне восемь сотен. Я начал проверять его дела, пытаясь вернуть эту сумму, и выяснилось, что он был задействован в незаконном производстве благовоний, и когда я копнул в этом направлении, наткнулся на Левую Руку.

Киера нахмурилась.

— Никогда не слышала, чтобы Левая Рука как — то связывалась с такой банальщиной, как серый рынок благовоний.

— Я тоже. А вот.

— Везет же некоторым, — улыбнулась она. Ага, ей смешно.

— Так что полезного ты можешь мне рассказать?

Я разлил по чашкам остатки вина и подал знак принести еще бутылку.

Хозяйка послушалась, хотя я и не Киера.

— Влад, на чем именно ты с ними спутался?

— Да я и сам пока не знаю толком. Они заняты чем — то таким, что включает перегонку хиши, и тут еще как — то задействованы слезы Вирры, и…

— Это в смысле камень?

— Ага.

— Как — то попадался мне такой. Вроде его, в основном, используют для некромантии?

— Ага.

— Опасная штуковина.

— Будешь мне рассказывать.

— Да?

Я покачал головой, не желая углубляться в эту часть.

— Так вот, о хиши: ничего не слышала о том, как какого — то тсалмота облегчили на хороший его запасец?

Она чуть выпрямилась.

— Вообще да, слышала — некий орка, чистый любитель и не слишком умный, заполучил такой товар и искал, где бы сбыть. Для него это был изрядный куш в сравнении с медяками, которые он обычно сшибал у пьяниц.

— Хм, — проговорил я. — А звали его как?

— Не знаю, — ответила она. — Но это все равно бы тебе не помогло.

— А, то есть он уже, так сказать, ушел в следующий мир?

Киера кивнула.

— По крайней мере, так мне рассказывали.

— А кто это устроил, не рассказывали?

— По слухам, некий босс средней руки, Рыболов, озаботился сам.

— Так, — сказал я, — а вот это совсем другое дело. Теперь хотя бы ясно, как товар в итоге оказался у Рыболова.

— Рада помочь.

— А есть какие — нибудь идеи насчет Левой Руки? Просто тут я прыгаю выше головы. Что бы они ни затевали, это крупное дело, а у меня нет никого внутри их организации. Что думаешь?

Она покачала головой.

— Прости. Я еще подумаю, может, поспрашиваю кое — кого, но на многое не рассчитывай.

— Понимаю, — согласился я. — Ты и так помогла. Спасибо.

— Всегда пожалуйста. И поосторожнее с некромантией.

— Поздно.

Киера нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

Я покачал головой.

— Неважно. Рад был повидать тебя.

— Взаимно. И рада познакомиться с тобой, Коти…

Она хотела сказать еще что — то, но передумала. А Коти фыркнула.

— Не переживай, я за ним присмотрю.

Киера улыбнулась, а мне вроде как и следовало сделать оскорбленный вид, но я не сумел.

Мы допили вино и распрощались. Времени от сегодняшнего дня оставалось еще немало.

— Куда теперь? — пожелала знать Коти, когда Лойош занял обычное место у меня на плече, а мы неспешно зашагали по улице, почти прогуливаясь.

— В контору, наверное. Мне еще кое — что нужно вычислить.

— Думаю, — примерно полмили спустя проговорила она, — у меня есть мысль, как добыть еще толику информации.

— Я тебя внимательно слушаю, — сказал я.

— Ты меня всегда внимательно слушаешь.

— Верно. Кроме случаев, когда меня пытаются прикончить. Но иногда и в эти моменты, если подумать. Так что за мысль?

— Лойош.

«Что?»

— Э, продолжай.

— Просто он может издалека приглядывать за Рыболовом и сообщить тебе, если тот сделает что — нибудь интересное.

Лойош зашипел на Коти.

— Ему мысль нравится, — перевел я. И: — Ай. Зверюга ты мелкий.

— Он будет великолепен в этой роли, — заверила Коти.

«Передай ей, что ее лесть…»

«Заткнись.»

— Лойош восхищен возможностью помочь, — сказал я Коти. — Он всегда рад помочь.

Лойош зашипел.

Коти кивнула.

— Поняла. Помнишь те перечные колбаски, что мы ели в тот раз? Надо еще прикупить таких, чтобы были в запасе, если мы встретим полезного джарега, который заслужил вознаграждение.

«Взятка, — сказал Лойош. — На взятку согласен.»

Мой джарег насквозь коррумпирован. Сам не знаю, где он это подхватил.

Как и договаривались, мы заглянули в местный ресторанчик и выпили по чашечке вина, пока нам готовили колбаски и заворачивали пакетом с собой.

Лойош сказал, что премия — это лучше, чем вознаграждение. В качестве премии я разрешил ему понюхать пакет и отослал искать Рыболова.

В конторе Коти заявила:

— Тебе нужно держать здесь несколько книг.

— Зачем?

— Ну хотя бы чтобы ты мог их читать. А еще они придадут тебе умный и культурный вид. Но главное, их могу читать я, когда ты занят.

Мое сердце хладнокровного убийцы екнуло: она только что сказала, что хочет сидеть здесь, рядом со мной, даже когда мы не заняты совместными делами. Я открыл ящик стола, добыл точильный брусок и принялся править лезвие кинжала, даром что этого не требовалось.

— Я тоже тебя люблю, — молвила она.

Я поднял взгляд: она улыбалась.

«Заткнись," — мысленно потребовал я.

Она улыбнулась еще шире.

«Она думает, босс, что ты прелесть.»

«Я крупнее тебя, Лойош.»

«А я быстрее. И выше, чем ты можешь достать. И в пяти милях от тебя.»

«Тогда работай давай.»

Он мысленно фыркнул.

— Пожалуй, я добуду несколько книжек.

Она рассмеялась.

— Вместе подберем.

Я кивнул.

— А потом заставлю тебя их прочесть.

— Эй, а вот об этом мы не договаривались.

Мы какое — то время спорили, что именно входило в договор, и на каких условиях, и кто вообще на что согласился, пока Лойош не прервал нас.

«Босс, кое — что есть!»

Коти как раз хотела что — то сказать — несомненно, прелестное, — но вероятно, увидела по моему лицу, что меня отвлекли.

«Давай, Лойош, что там?»

«Рыболов вышел прогуляться на площадь Монументов и прислонился к подножию статуи Неукротимой.»

«Хорошее местечко, чтобы осмотреться и проверить, нет ли слежки.»

«Ага, и к нему как раз кое — кто подошел.»

«Кое — кто, — повторил я, — а еще более размыто нельзя?»

«Кое — кто весьма интересный.»

«Лойош…»

«Помнишь, у мертвеца был брат?»

Однако же. И что все это значит? Я ведь напрямую его спрашивал, знает ли он что — нибудь о делах своего брата, и он ответил — нет. Неужели парню и правда хватило стойкости — плюс, знаете ли, еще и навыки нужны, — соврать мне в глаза? Я как — то сомневался. В смысле, может, я и обманываюсь, гордость и все такое, но откуда бы рядовому тсалмоту заиметь нужные навыки — плюс, знаете ли, стойкость, — чтобы так поступить?

Нет, если в деле появился брат, что — то изменилось. А еще это явно доказывало, что я на верном пути, потому что теперь точно имелась связь между Беретом — помните, тот самый парень, который помер, оставшись в долгу передо мной на восемьсот империалов, — и Рыболовом. Вы спросите, как я об этом узнал? Потому что они встретились лично, а значит, знакомы недостаточно хорошо, чтобы связаться псионически.

Итак, появилось что — то новое, что — то изменилось с тех пор, как я начал за всем этим наблюдать.

Я сообщил Коти, что происходит. Она нахмурилась. Хмурый вид ее мне тоже нравился.

— Мы идем туда? — спросила она.

— Пока нет. Мне сперва нужно придумать теорию, чтобы объяснить все это, и тогда я смогу выйти и доказать, что она ошибочная, и мне будет стыдно.

— Системный подход — это хорошо, — согласилась она.

— Я просто не могу сообразить, что могло привести к такому.

— Ну, самое простое объяснение: у Берета все же имелось в собственности что — то ценное, но его брат не знал об этом, когда говорил с тобой, а сейчас он пытается куда — то это ценное пристроить.

— А тебе будет стыдно, если ты ошибаешься?

— Нет. Я придерживаюсь другой системы.

— Обязательно научишь меня.

— По — моему, меня сейчас вывернет, — проговорил Крейгар.

Я подпрыгнул, Коти тоже. Вернувшись обратно на стул, она вопросила:

— Как так вышло, что ты еще жив? — Повернулась ко мне: — Как это он еще жив?

— Воистину загадка, — согласился я. — Чего тебе, Крейгар?

— Выяснил кое — что, о чем ты, наверное, захотел бы узнать. Если вы, конечно, не предпочтете и дальше восторженно пялиться друг дружке в глаза.

— О твой череп никогда не точили клинки? — поинтересовалась Коти.

— На этой неделе — нет.

— Излагай, — велел я.

— Матиеса помнишь?

— Э, нет.

— Брат Берета.

— А. Хм. Как — то мне и в голову не пришло узнать его имя. — Крейгару почему — то это показалось забавным настолько, что он расплылся в ухмылке. — Так что с ним? Надеюсь, ты не собираешься мне сообщить, что он что — то такое нашел и теперь ведет переговоры с джарегами?

Ухмылка Крейгара пропала.

— Влад, у тебя что, э, появились другие источники разведки? Я думал, мы наткнулись на что — то особое, что — то…

— Что ты узнал?

— Да похоже, именно это и узнал. Брат встречался с кем — то из Дома Джарега. А значит, вторую часть ты тоже выяснил, правильно?

— Вторую часть? Нет, ее я не знаю. Почему бы тебе не рассказать и об этом?

— Счастье все — таки есть. Я организовал пригляд за тем домом волшебниц.

— А. — Сперва я решил, что приглядывать там не за чем, все равно они все телепортируются. Но потом Крейгар поведал мне об антителепортационном блоке, а я не сообразил, что теперь в таком пригляде очень даже имеется смысл. Стыдоба. — Да, — только и сказал я. — Точно. Хорошая работа.

Значит, ты поставил там наблюдателя. И что? Братец, Матерс, появился и там тоже?

— Матиес.

— Ну да.

— Нет. Но появилась другая персона.

Я терпеливо ждал. Крейгару тоже иногда хочется поиграть в эти игры, и сейчас я склонен был ему это позволить.

— Женщина в красном и серебряном, головная повязка с большим рубином.

И торжествующе замолчал.

Молчал и я, но в конце концов проговорил:

— И что?

— Головная повязка, рубин? — намекнул он. — Красное и серебряное?

Принцесса, Наследница тсалмотов?

— О, — осознал я. — Вот это хороший такой шмат лепешки мы откусили.

— Больше, чем ты думал? — уточнил Крейгар, дав мне пару секунд поразмыслить.

— Больше, чем я думал, когда все это оказалось больше, чем я думал, — согласился я.

— Что?

— Не суть важно. Это меняет дело. Надо узнать, как тут замешана Наследница престола от Дома Тсалмот. — Я задумался. — Дело становится заковыристым.

— И сложным, — согласился Крейгар.

Я кивнул.

— Не люблю сложности.

— Точно, — сказал он, — ты парень простой…

— Да — да. И с наблюдением за тем домом — хорошая работа, я должен был подумать об этом сам. Продолжай. Усиль наблюдение, если надо.

— Для этого придется нанять еще кое — кого.

— Возьми двадцать. На пару дней должно хватить.

— Итак, у нас уже восемьсот тридцать три?

— Это ты считаешь как расходы на возмещение долга?

— А почему нет?

— Да, полагаю, ты прав. Значит, восемьсот тридцать три.

— Как прикажешь.

— Вот такие слова мне по душе.

Он фыркнул.

— Сделаю. Что — нибудь еще?

— Та игра на улице Пирожников. Новости есть?

— Дом арендовали, денек надо потратить на обустройство, а потом начнут распускать слухи.

— От Пакитина ничего?

— Пока нет.

— Хорошо. Тогда пока все.

Он кивнул и убрался вон, оставив меня наедине с Коти. Я подумал, не поцеловать ли ее, но вдруг Крейгар вспомнит еще о чем — то, а смешивать любовь и убийство — дурная затея.

— Надо выяснить, как в этой картине появилась Наследница тсалмотов, — проговорил я.

— Как?

— Угу.

— В смысле, как ты собираешься это выяснять?

— Ну… — пояснил я.

Она позволила мне немного обдумать сей вопрос, что мне и требовалось.

— Так, — сказал я, — может, и получится.

Звали его Фентор. Некоторое время назад Морролан меня нанял, чтобы помочь улучшить его систему безопасности, а Фентор как раз и отвечал за систему безопасности Черного замка, так что мы немного поработали вместе.

Когда мы только начали, он был впечатлен тем, что я сумел связаться с ним псионически, хотя он полагал, что мне это недоступно.

Скорее всего вы, как и большая часть Империи, не особенно интересуетесь тонкостями псионической связи, а просто связываетесь с кем нужно, потому как Держава — или что там у вас вместо нее, я ведь на самом деле не знаю, как обстоят дела у вас, слушающих всю эту историю, — обеспечивает большую часть работы, и вам не нужно тратить кучу времени, пытаясь достучаться до сознания персон, которых вы знаете не так чтобы хорошо. Но в моей работе такая необходимость иногда возникает, и это сложно. Первое, о чем вы думаете — как выглядит тот, с кем надо связаться.

Фентор внешне напоминает тсалмота: странные глаза, слишком крупные для его лица, и нос, словно размазанный когда — то о каменную стену; вот только, во — первых, он ни разу не тсалмот, а во — вторых, внешний вид на самом деле помогает мало. Помогает другое: если вы можете вызвать в памяти голос, выражение лица, может быть, как человек стоит, что его выводит из себя, такие вот подробности. С тем, кого едва знаешь, это сложно.

Фентор — вояка до мозга костей: Дом Дракона, вырос на трудах по стратегии, тактике, осадной технике, логистике (что бы это ни значило) и прочих сферах, которые мне совершенно незачем знать. Казалось бы, не та подготовка, каковая нужна хорошему главе службы безопасности (говоря «безопасность», подразумеваем «шпион»), но он справился просто за счет того, что научился всему необходимому, был скрупулезен, задавал вопросы и уделял особое внимание мелким подробностям. На этом я и сосредоточился, и дотянулся до него, и он был впечатлен. Теперь — то, конечно, все было несложно. Я просто вызвал в голове его образ, а с ним и все соответствующие эмоциональные резонансы, и потянулся, удерживая, удерживая…

«Кто это?»

«Влад.»

«Что тебе нужно?»

«Ничего срочного. Как там дела?»

«Какие дела.»

«Ну, сам знаешь — Черный замок, безопасность…»

«Все в порядке, за исключением…»

«Да?»

«Ты проявился у меня в голове, и меня беспокоит то, что я пока не понимаю, почему.»

«Мне нужно проверить Наследницу престола от Дома Тсалмот.»

«Наслед… Зачем?»

«Кое — что произошло.»

«Это как — то связано с безопасностью Морролана?»

«Нет, но может оказаться для него полезно.»

«Да?»

«Я пытаюсь раскопать ее связь с Левой Рукой Дома Джарега.»

«И?»

«Повторяю: с Левой Рукой Дома Джарега. Нелегальное волшебство, оружие Морганти, маленькие синие камешки…»

«Они пурпурные.»

«Не суть важно.»

«Хорошо, я проверю, смогу ли найти такую связь.»

«Основные сведения о ней мне тоже помогут.»

«Хорошо, начинаю поиски. Это займет некоторое время.»

«Ничего срочного. Завтра меня вполне устроит.»

Лишь несколько секунд спустя я понял, что Фентор уже не на связи.

Странная эта штука, псионическое общение.

— А теперь ждем? — спросила Коти.

— А теперь ждем.

— У меня в квартире?

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Собственно, этому мы и посвятили остаток дня. Да, и еще один очень важный момент: Коти признала, что я прав и с моллюсками лучше сочетается более толстая вермишель. Это важно: не потому, что я был прав, а потому, что теперь мы можем смотреть в будущее с большей уверенностью в том, что если мы выживем, к соусам с моллюсками организуется правильный гарнир.